Рекомендуем прочитать

Приключения, пиратская страсть в современных условиях, стремление обрести потерянную надежду... Как иногда все-таки могут менять человеческую сущность жесткие условия выживания, и как потом нелегко обретать самого себя... Это ЗДЕСЬ... см. ниже... (Скачать текст и просмотреть изображения главных героев можно на Knigotopia.Ru)

Что может быть прекрасней заката над океаном? Наблюдая за этим зрелищем, кажется, что солнечные лучи не такие ровные и четкие, как бывают утром или днем. Изрядно подустав, они превращаются к вечеру во что-то наподобие огненных легких волн, слабея с каждой минутой своего пребывания на его величестве Небе. Этому огненному космическому шару наверняка не очень-то легко освещать каждый Божий день нашу планету, дарить тепло, свет, а главное – жизнь, и взамен ничего не требуя. Однако, не смотря на свою вечернюю усталость, солнце находит в себе силы (хоть и последние) озарять своим пламенным взором каждый, даже самый маленький гребень самой маленькой волны огромного океана. Хоть это и была одна из бухт Тихого океана на побережье России, но все-таки отсюда можно было увидеть безграничие и совершенство водной глади. Большинство людей этого просто никогда не замечают, так как их проблемы и увлеченность самим собой почти всегда преобладают над интересами и желаниями матушки природы. В это время года, когда август только-только заступил в свои владения, здесь, на полуострове, можно увидеть всю красоту, окружающую одну из самых удобных морских гаваней - Авачинскую бухту.

Ты спросил меня однажды:
«Можно ль мир наш изменить?»
Я ответила: «Да, можно».
Нужно всем и всех любить!
Можно, правда, только сложно.
Нет единства на земле.
В одиночку ж невозможно
Прикоснуться нам к мечте.
А представьте мир волшебный,
Мир, где правит доброта!
Где любовь сердцами движет.
Доброта есть красота!
В этом мире нет агрессии,
Нет предательств и измен.
И печаль, недуг депрессий
Не затягивает в плен.
Есть любовь и пониманье.
Потому разлуки нет.
Есть великое слиянье,
Что спасает нас от бед!
Скажут многие: «Наивно!
Жизнь такой не может быть!»
Больно слышать и противно!
Трудно людям грязь отмыть!
Мир волшебный, самый добрый,
Называется он «рай».
Этот мир нерукотворный.
Дальше думай, выбирай.
Да, не можем мы, не в силах
Мир реальный изменить.
Но семью и жизнь с любимым
В рай возможно превратить!

Он родился от звёзд. На заре. Когда ночь достигла крайности.
Так приморозило, что там, в вышине – лопались они с хрустом - и рассыпались, даже звон стоял! Это отец его, Астрей, царил над миром.
А тут Эос. Заря. И ничего с ней не поделаешь. Вспыхнула – и шевельнулось небо. Задрожала его глубь от розовых её пальцев. Никакого холода не хватит против розовых пальцев. Сразу свернулся чёрный бархат Астрея, закрутился в узел с алым рассветным шёлком. Разбирай там – где-кто! Вьются рдяные стяги, ленты пунцовые, рубиновые перья – несутся по свету, наотмашь секут – слева, справа – крестами, зигзагами! Вот и пошли потоки воздушные. Всё быстрей. Всё стремительней, яростней! Свились они вместе и множество сил набрали. А там – рванули в небес на землю, с земли в небеса - с такой мощью, что с тех самых пор бег его не прекращался, и, рождённый борьбой, звался он Бореем.

Он всегда мчался, всегда завывал. Уж такая перепала природа. Вечно влекло его – неукротимо, вперёд и вперёд – а куда?.. Туда, где в зените сияло солнце. Гелиос, Фаэтон, Феб – неважно! Все одинаково – они раздражали ослепительным блеском. А нравились льды. Строгостью. Сдержанностью. Тем – что не давалось самому. Чувством меры.

Он громоздил снеговые тучи и гнал их. На юг. С подвластного севера – в солнечный край. От его дыханья равнины покрывались морозным налётом, и он не давал им поблажек. Всё нагнетал, теснил полярные толщи воздуха. И те отступали под натиском Борея всё дальше на полдень. Льды росли и заполняли собой Европу. А предо льдами уходило к югу всё живое. Ветер гнал носорогов, оленей и мамонтов. Львов и медведей.

«Покупаете две банки зеленого горошка – третью получаете бесплатно!»
Шломо остановился около большого стеллажа с консервами. Вообще-то, ему нужна была всего одна банка горошка. На базаре она стоила 4.50. Тут - 3.79, а если купить три, со скидкой…
Он достал калькулятор:
Итак, умножаем 3.79 на два, получаем – 7.58. Это за две. Третья – бесплатно. Итого, 7.58. Делим на три, получаем… Ага! 2.53! Почти в два раза дешевле, чем на базаре. Хотя, ему нужна всего одна банка зеленого горошка… Ничего, запас карман не ломит!
Он положил в корзину три банки, провел кредиткой по автоматическому считывателю и пошел дальше вдоль стеллажей. Мгновенная плата – нововведение этого магазина. Полное самообслуживание. Техника!
Шломо был доволен своей покупкой. Хотя, он потратил на нее больше, чем ожидал, но, ведь, и купил больше! «Интересно, - подумал он, - где же тут подвох?»
В принципе, можно было уже возвращаться. Все, что ему было нужно, он уже купил. Банку зеленого горошка для супа. Три банки…
Он уже развернул, было, тележку к выходу, как наткнулся на симпатичную продавщицу. В руках у нее был новенький миксер.
- Не хотите ли купить хороший миксер? Со скидкой.
Миксер Шломо был не нужен.
- Нет, спасибо! – он хотел двинуться дальше, по направлению к выходу.
- Два миксера по цене одного! Прекрасный японский миксер!
- Японский?
- Да, японский, не китайский! Вот, видите, тут написано: “Made in Japan”!
- И почем?
- Восемьдесят три шекеля!
- Не, это дорого…
В магазинчике напротив своего дома Шломо видел точно такой же за 60.

С.А.Николаев




Эволюционный круговорот материи во Вселенной



Издание восьмое, переработанное
и дополненное





Региональный некоммерческий фонд
поддержки и развития петербургской науки,
культуры и спорта



Санкт - Петербург 2015








УДК 524.8, 53.01
ББК 22.623:87.21
Н 623



Николаев Семён Александрович. Эволюционный круговорот материи во Вселенной. 8-е издание, переработанное и дополненное. Издательство 'Периферия', Санкт-Петербург, 2015, 320 с.


Научные редакторы: доктор технических наук Консон Александр Давидович, академик ПАНИ Андреев Сергей Павлович.


Рецензент: Исаева Вера Дмитриевна.


Компьютерный набор: Попова Марина Семёновна, Попов Владислав Игоревич.



Выражаю благодарность в обсуждении восьмого издания книги Смирнову А.П., Гайдукову В.В., Марунину В.Н., Гренадеру К.Д., Брюховиченко А.В., Тихонову М.Н., Дубро В.Г., Морозову М.П., Лебедеву А.Ф., Дукмасову В.Б., Гречкосею Е.Н.



Книга рассчитана на широкий круг лиц, имеющих среднее и высшее образование, а также учащихся средних и высших учебных заведений, интересующихся проблемами материи и Вселенной. Желательно, чтобы это знал каждый.


ISBN 9-785-906168-16-0 .............................................................................................. Николаев С.А.,2015






ОГЛАВЛЕНИЕ

Глава 1. Связь микро и макромира 7
1. Эволюция 7
2. Существующие теории 8
3. Недостатки существующей теории 10
4. Принципы построения новой теории 12

ТРОЙСТВЕННЫЙ СОЮЗ

Виталий застонал от боли, а мысли устремились по привычному кругу. «Проклятие! Надо ж было так влипнуть. Как обычно, виновата спешка. Из-за неё с самого начала всё пошло наперекосяк: опоздали на посадку, недоукомплектовались, оставив на базе часть контейнеров с необходимым оборудованием и оружием. В результате попали под обстрел, лишились корабля, и что самое грустное, я в плену. Теперь я могу только сожалеть об упущенных возможностях и надеяться на судьбу».
В поле зрения возникло тёмное пятно. Но в полутьме контуры расплывались, лишая возможности сфокусироваться. А вот уши различили лёгкие шаги. Кто-то приближался. Нос Виталия уловил запах горелой резины. Значит, суйтц. А в следующий миг энергетический удар: толчок воздуха; тело подхватил и понёс какой-то поток; столкновение с твёрдой поверхностью; резкая боль; тьма.

Глава 1. Встреча Виталия с кохлотом Ашаш

– Что это за мир? Здесь всё не так. Зачем создавать низкочастотное энергетическое поле? Мне дискомфортно.
– Кто ты? – спросил или подумал Виталий, уловив странный монолог.
– ???
Виталий скривился – тело пронзила боль. Но лучше не стонать, чтобы снова не наказали ударом. «То ли меня хотят убить, то ли специально держат в бессознательном состоянии. Если так, то почему не усыпили? Мне плохо. Откуда столько негатива? А может, ощущаю не свою боль?»
– Где ты? – То ли вопрос, то ли понятие.
«Хм… Я здесь лежу, – подумал Виталий. – Я с кем-то общаюсь? Или улавливаю чужие мысли? Но ведь я не телепат и никогда им не был».
– Ты кто?
«Вот снова. Что я слышу? – размышлял Виталий. – А вообще, я человек».

ПОЖЕЛАНИЯ ВРАГУ!
ЧТО БЫ ДЕНЬ БЫЛ ПО-НАСТОЯЩЕМУ ЯРОК,
И ОСТАВИЛ НЕ ЗАБЫВАЕМЫЕ ВПЕЧЕТЛЕНИЯ,
СДЕЛАЙ МНЕ САМЫЙ ЛУЧШИЙ ПОДАРОК,
СКОНЧАЙСЯ,/ПОДОХНИ/, НА МОЙ ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ ..
*******
ПЛОДЫ СЕКСУАЛЬНОЙ РЕВОЛЮЦИИ.
ТАК ВСЕ ЗАПУТАЛИ, ЁБ ВАШУ МАТЬ
КАК ИМ ТЕПЕРЬ МОЛОДЫМ ОБЪЯСНИТЬ?
ПРО ТО, ЧТО ЛЮБИТЬ - НЕ ЗНАЧИТ Е...Ь,
И ТО, ЧТО Е...Ь - НЕ ЗНАЧИТ ЛЮБИТЬ!
********
ПИНК.
КАК ЕЕ НЕ ЛАСКАЙ! КАК ЕЕ НЕ ШЛИФУЙ!
НУ А Х../ ЧЛЕН / ОН ДЕВЧЁНКИ И В АФРИКЕ Х../ЧЛЕН/!
********
НОВАЯ РИФМА.
РОЗА БЕЗ ШИПОВ, НЕ РОЗА,
ПРОСТО КРАСИВЫЙ ЦВЕТОЧЕК,
ЭТО КАК АЗБУКА МОРЗЕ,
ИЗ ОДНИХ ТОЛЬКО ТОЧЕК....
********
TO BE, OR NOT TO BE!
БЫТЬ ИЛИ НЕ БЫТЬ! ВОПРОС КАК ЛЕС ДРЕМУЧИЙ,
ВОПРОС ИСКОННЫЙ, МОЖНО ТАК СКАЗАТЬ,
А ЧТО ДО ЖЕНЩИН, ИХ ОБЫЧНО МУЧИТ,
ВОПРОС ИНОГО РОДА: ДАТЬ ИЛИ НЕ ДАТЬ!
********
ОЧЕНЬ АКТУАЛЬНЫЙ ПРИЗЫВ.
ДЕВЧОНКИ! ХВАТИТ ЖАТЬСЯ!
ДАВАЙТЕ РАЗМНОЖАТЬСЯ!
********
ТЕБЕ!
ЗА ВОЗМОЖНОСТЬ УВИДЕТЬ ТЕБЯ, Я СОГЛАСЕН ОСЛЕПНУТЬ НАВЕК!
ЗА ВОЗМОЖНОСТЬ УСЛЫШАТЬ ТЕБЯ, Я СОГЛАСЕН ОГЛОХНУТЬ НАВЕК!
ЗА ВОЗМОЖНОСТЬ ДЫШАТЬ С ТОБОЙ В МИРЕ ОДНОМ,
Я СОГЛАСЕН НА ВДОХ И БЕЗ ВЫДОХА ДАЖЕ!
********
КОЕ-ЧТО ПРО АФГАНИСТАН.
13 – ЦИФРА, ЗЛОВЕЩАЯ ПОВЕРЬТЕ!
13 ТЫСЯЧ – ЦИФРА, ЗЛОВЕЩЕЙ В ТЫЩУ РАЗ!
13 ТЫСЯЧ 300 – НИКОМУ НЕНУЖНЫХ СМЕРТИ,
ВОТ ПЛАТА ЗА ПРЕСТУПНЫЙ ТОТ ПРИКАЗ!
********
КОЕ-ЧТО О ПРИЗВАНИИ.
ПРИЗВАНИЕ СВОЕ, ОСОЗНАТЬ ОЧЕНЬ СЛОЖНО,

Почему я тебе поверила?
Почему за тобой пошла?
Полюбила, а ни проверила?
И любовью себя обожгла!
Обожгла я себя, покалечила.
И опять, вновь бегу по углям.
Огонек есть в душе. Я ведь женщина.
Тяготею я к свету, к огням!
Ну, а он есть огонь, и огонь горит!
Разжигать он умеет костры.
Только страшно! Костер этот зло искрит,
Вызывает разряды грозы.
И авария дальше случается,
Происходит обрыв проводов!
Темнота над душою сгущается.
Свет пропал и не видно часов.
Время стало, потухли компьютеры,
Разрядились мобилки, часы.
Нет уюта, семьи. Есть лишь лютые
Холода, без тепла и весны.
Ты сказал: «Я на грабли уж дважды стал,
Хватит! Точка! На этом конец!».
Только кто же из нас посильней устал?
Ожидая любовный венец?
Я не дважды, а может и триста раз
Обжигала себя целиком,
И старалась бежать от садистских фраз
И бежала стремглав босиком!
Только душу пред ним обнажила я,
А напрасен был этот порыв.
Он терновый венец возложил на меня
Осудив боль мою, нервный срыв!
Ты светил! И я в счастье поверила!
Ты манил меня светом любви!
Замыканию жизнь я доверила!
Свет твой – ток! Сбой, разряд без души!

Поезд отходил от Казанского вокзала около шести вечера. Столица оправилась от летнего бума, поэтому в этот осенний вечер пассажиров оказалось мало, и немолодой уже поэт Валерий Сергеевич Садиков лелеял надежду, что хоть часть пути до родного города удастся побыть в купе одному. Посмотреть из окна на убегающую Москву, отпить горячего сладкого чаю, прилечь на постель и в который раз наугад открыть станицу любимой книги, потешить себя новой встречей с Мастером и Маргаритой...
Состав тронулся, и в купе Садиков остался один. Похоже, мечтам суждено было сбыться - хотя бы на несколько часов безостановочного движения до Рязани. Однако в дверь постучали, и проводница указала на свободное место новому пассажиру.
- Вот вам и попутчик, - почему-то радостно объявила она поэту. - Сейчас подам белье.
Даже до конца не развернувшись в сторону вошедшего, Садиков сразу увидел темно-коричневый баульчик вроде тех, что в незапамятные времена брали с собой в поездку машинисты поездов, и огромную авоську. Баульчик уже оказался на столе. А когда пассажир попытался подвесить авоську на крючок, она странно заворчала.
Изумленный Садиков развернулся всем телом и увидел в сетке свернувшегося клубком кота. Да какого там кота! Целого котища, черного, с крупной головой и осмысленным критическим взглядом.
Таких котов Садиков никогда не видел. Но смутно помнил, что читал о таком. И осознание, где именно, пришло с обзора пассажира, имевшего довольно странный наряд, накотором были кепка-"аэродром" - обязательная принадлежность каждого уважающего себя кавказца, красная с темно-синими горошинами косоворотка,

Начальный вариант статьи написан в 2009 году. Статистика того же года. Статья публиковалась в нескольких газетах в разных регионах страны, но с большими, не устраивающими меня изменениями. Это подлинный, авторский вариант статьи.

Письмо Президенту Российской Федерации .

УГРОЗА НАЦИОНАЛЬНОЙ БЕЗОПАСНОСТИ
ИЛИ УЗАКОНЕННОЕ МОШЕННИЧЕСТВО.

Платная медицина в том виде, в котором она сейчас существует, особенно в Москве, ведет к вырождению профессии врача как таковой. Милосердие, сострадание, порядочность, неотъемлемо являющиеся составными частями понятия «врач», утрачиваются. Обществу навязывается нормальность такого явления как врач-хапуга. Платная медицина в нашей стране отнюдь не является рыночным явлением, так как прибыль не зависит от результатов работы. Успешен курс лечения или не успешен, ошибочен или нет клиника все равно получает деньги и не малые. А если система работает и деньги капают при отсутствии знаний и результата, то врачам нет смысла совершенствоваться в своей профессии. Оттачивается только умение отфутболивать недовольных или покалеченных пациентов. Действует принцип: клиент всегда не прав, дурака сделают из любого.
Грабить начинают уже на первом приеме. Проведя для проформы элементарные манипуляции или же просто сказав «не знаю», они все равно получают свои 2-3 тысячи рублей, некоторые умудряются сдирать и 4-6 тысяч за пустую, так называемую консультацию. Зачастую врач – это персона, которая вытягивает деньги из попавшего в беду человека, обещая помощь, но, не давая ее.

***
Происходящее у нас
на плане внутреннем, в душе, –
и это искони всегда так было, –

по-настоящему значение имеет
лишь оно,
что бы снаружи ни происходило.

***
Того, кто прожил жизнь достойно,
честь ничем не запятнав,
можно считать уже героем:

в её искусстве, так же, в сущности,
как и в любом другом,
всё дышит тактикой и боем!

***
Со стороны какой бы
пристально на них ни посмотреть
и что б всего разнообразия их
ни было причиной, –

любая вещь, в конце концов,
бывает лишь ещё одним
из неисчётных воплощений
той же Сущности Единой.

***
Совсем нетрудно в положение то
будет угодить,
на круг что замкнутый похоже,

когда лишь поступать всегда, как и во всём,
сегодня так же, как вчера,
и завтра тоже.

***
Суть наиболее насущные дела –
не те, что звонкою
оплачены монетой

быть могут, – но дела одни,
не ограниченные
узким горизонтом жизни этой.

ХОККУ

(выпуск сорок седьмой)

Стократ благородней тот,
Кто не скажет при блеске молнии:
«Вот она наша жизнь!».

Басё.

Чем мы старше с тобой,
Тем родные края нам дороже
Старая шляпа.
Танэда Сантока.

1. Кругом «фашисты», а мне плевать.
Имею право.
Слово на выборах сказать.

2. Он был психолог.
Она простая сучка.
Тропинки их пересеклись.

3. О, где же, правда?
Задал вопрос профессор.
Ж***й развернулася к нему.

4. Хотелось о будущем.
Мысли излагать.
Однобокость рядышком стоит.

5. Всё знать смертельно.
Для творческой души.
Но очень хочется блистать.

6. Где силы взять?
Смотреть на это бл****во.
Пиндосы виноваты.

7. Простых людей.
В экстремистов превращают.
Привет кремлёвские подонки!

8. Парламент подняли с колен.
В порно засняли.
Зарплату надо уважать.

9. Когда С… Владимир.
Твой идеал – легко.
Страну в помойку превращать.

10. Не сразу, но поймём.
Отечество украли.
Осталась только тень...

11. Где любовь моя белобрысая.
Ты с природою слилась.
Муза грешная!

12. С парадоксами дружу.
Люблю в противоречиях.
Истину искать…

13. Лесные ягоды.
Ковром поляну застелили.

Муратова (Калиничева) Людмила Петровна

ИСПОВЕДЬ СОВЕТСКОГО ЧЕЛОВЕКА.
ВОЙНА И ДЕТИ, ПЕРЕЖИВШИЕ ВОЙНУ

«У нас и детства не было отдельно,
А были вместе - детство и война...»
(Р. Рождественский)

Воспоминания посвящаю детям войны, погибшим от немецких пуль и бомб, в газовых душегубках и фашистских концлагерях, пережившим полицейские облавы и избиения. Посвящаю детям вильнюсского гарнизона, заточенных гестаповцами вместе с матерями-женами советских офицеров в «русском гетто» Вильнюса — лагере Субочяус. Их отцы, советские офицеры вильнюсского гарнизона, служили в полку моего папы, командира полка.

Мой папа — полковник Калиничев Пётр Михайлович, кадровый офицер Красной Армии, командир полка, всегда возил нас с родным братом Борисом с собой. Наша мама умерла рано, и мое детство прошло в воинских частях, в военных городках, часто на границе.
В 1940 году полк, которым командовал папа, был передислоцирован под Вильнюс — столицу Литовской ССР, куда вскоре из Минска переехала вся наша семья. К тому времени папа женился, у его новой супруги имелся свой сын, мой одногодок. Нас поселили в центре города, на квартире, а не в военном городке. Школа, в которой я училась, находилась на центральной площади, носившей в то время имя Ленина, сейчас в ней консерватория.
В ночь на 22 июня 1941 года в Вильнюсе было очень неспокойно. Папы с нами не было: незадолго до 22 июня он был вызван в Москву. Папа уехал, забрав с собой брата Бориса. С того времени ни об отце, ни о Борисе многие годы я ничего не знала. Ранним утром раздался резкий телефонный звонок.

- Все началось как обычно, ну то есть: Он, Она, взгляд и все такое.… Кажется, это было так недавно, а уже пол года прошло. Да и не чувствовала она ничего, вернее, просто знала, что с этим человеком их многое объединяет, ей хорошо, спокойно. Был такой месяц, когда хочется веселья, май на дворе, как никак. Хочется не на учебники смотреть, а на что-нибудь поприятнее…. Вот и встретилась с ним. Гоша, хм, имя-то какое. Казалось, сама вселенная собралась с силами и подарила ей то, чего она больше всего желала в данный момент – человека, готового выслушать и принять. Он выслушал, принял и, как ни странно, влюбился. Втюрился по уши. Окунулся с головой.
Она не могла понять, что же такого в нем привлекательного… Ах, да, забыла представить нашу героиню. Познакомьтесь, дорогие мои друзья, Лена. Ларина Лена. Забавно, правда? Хорошо хоть не Любовью назвали, а то ж была такая идея. Подруга моя закадычная, так сказать. Сегодня мне выпал шанс рассказать Вам всю её историю, от начала и до конца, – остановилась девушка, чтобы перевести дух.
Группа людей, собравшихся вокруг неё, смотрели заворожено и ждали продолжения. Видимо, им очень нравилась такая ситуация – они могли смотреть на это чудо снизу вверх, поскольку сцена все-таки была шикарная, какая должна быть. Перед ними открывалось зрелище, какое сможет заставить каждого застыть в изумлении: хрупкая, почти невесомая девушка, стояла у самого края сцены, так заглядывая в глаза зрителям, что, казалось, видит душу. Каштановые волосы ниспадали с плеч, губы застыли, захватив побольше воздуха и сил, чтобы продолжить рассказ.

ПРЕДИСЛОВИЕ
Если быть до конца честным, а быть таковым надо непременно, то фамилия, поставленная перед названием, исключительно к нему, этому самому названию, и относится. Все остальное перу М.А.Белоусова не принадлежало, не принадлежит, и принадлежать не может. Собственно, и на саму рукопись-то я наткнулся совершенно случайно, благодаря природному пристрастию к изысканиям на свалках. Прошу заметить, не на помойках, а именно на свалках. Например, на чердаке старого, предназначенного к сносу, дома почти всегда можно поживиться чем-нибудь необыкновенным. Попадаются и старые медные ручки, которым цены нет, и вполне исправные швейные машинки, выпущенные Зингером еще до событий семнадцатого. Их надо только почистить и смазать, работать станут как новенькие. Делали же люди вещи! А тут - нате Вам, целехонький старый чемодан. И не чемодан даже, а, так называемый, акушерский баул, с коими в свое время ходили земские врачи. Баул оказался запертым, и пришлось тащить его домой, не открывая. По дороге я весь извелся от любопытства (увесистость находки внушала ласкающие душу предчувствия). Дома поначалу меня ждало разочарование – нутро баула содержало огромное количество непонятных бумаг, насколько я смог разобраться, рецептов, выписанных против самых разнообразных болезней. Причем лекарства прописывались старинные и в жутких дозах. Весь этот мусор я снес знакомому провизору, у которого от восторга отвисла челюсть. С тех пор он считает меня своим лучшим другом и благодарен по гроб жизни. Назад я получил все, что не имело отношение к рецептам - а именно, сам баул и тетрадь в клеенчатом переплете, исписанную мелким почерком по-французски. Собственно, задача, которая далее передо мной стояла - в меру дословно перевести содержимое тетради и расставить слова так, как это принято делать в русском языке. Скажем прямо, потрудиться пришлось порядочно, так как многие обороты я попросту не понимал. Например, совершенно неясно, почему слово «еда» (...gr a toi...

Я подошел к окну. За его стеклами – дома микрорайона, отстоящие от онкологического центра в некотором осторожном отдалении. Я думаю о том, сколько мне еще дней предстоит видеть, ощущать эту жизнь. Боль в груди утихает лишь тогда, когда приходит медсестра и делает укол. При этом у нее лицо бухгалтера, делающего совершенно зряшные начисления в ведомость на зарплату.
Тоска неимоверная. Слезы сами навернулись. Кого оплакиваю, зачем? Я прижался лбом к холодному стеклу. Должно отступить.
- Что, прижало? – услышал я за спиной.
Это вездесущий Садовничий. Мы познакомились дня три назад в столовой. В левом легком Леонида тоже рак. Так и сказал.
Он похлопал меня по плечу.
Я нехотя оторвался от окна.
- Что-то в наших мозгах прибегает к раку, - у Садовничего тон стал как у киношного дедушки-доктора с небольшой шапочкой на голове, да бородкой клинышком, - чтобы… проверить силу духа. Но у каждого человека своя, неповторимая болезнь, как бы ни называлась.
- Потрясающе, - воскликнул я, и был готов убить моего собеседника.
А он:
– А не покурить ли нам!
Курить здесь запрещено всем. А мы, легочники, должны быть вообще навеки исключены из списка не только курящих и нюхающих, но и даже смотрящих на табачные киоски. Но я купился. В горле першило, в висках било.
- А что у вас?
- «Vegas Robaina», - на меня взглянул с улыбкой Мефистофеля, уговаривающего Марту, - местной фабрики.
- «Аврора» что ли? Без фильтра?
- Угу.
Мы вышли. За трансформаторной будкой у забора мужики устроили курилку из ржавого бидона высокого пня, плиты на кирпичах, согнутой железяки от забора. Мы присели.

«Потому – что нельзя, потому – что нельзя, потому – что нельзя быть на свете красивой такой…»

Я дарю тебе улыбку!
Я дарю тебе свой свет!
Избегаю я ошибку!
Мой любимый человек!
Я дарю тебе заботу!
Берегу я твой покой!
Все прощаю идиоту!
Ведь он милый, он родной!
А родной не видит это!
Мой покой не бережет!
Замораживает лето!
Больно ранит, даже жжет!
Почему он отвечает
На добро, безмерным злом?!
Ведь он знает, точно знает,
Что общается с добром!
Но добро не замечает,
Лишь наивной он зовет!
Он меня не понимает!
Обрывает мой полет!
Так, нельзя! Нельзя ненужно!
Доброй быть такой нельзя!
Жить на свете очень трудно!
Странно вертится земля!
Он, она, они, другие!
Мне плохое говорят!
Все намеренья благие
В зле и низости гноят!
Доброта у них наивность!
Чистота то детство, блажь!
А безмерная ранимость
То распущенность и раж.
Да! Нельзя! Нельзя! Опасно!
Доброй быть нельзя такой!
Это глупо и напрасно!
Но не стану я другой!

            





                                Осколки ( Город ).
                                                   
                                                       
                                                      
                                    

ПРЕОБРАЖЕНИЕ

Я вдруг понял, что не хочу больше жить и единственное оставшееся меня желание - это свести счеты с жизнью.
Ничего меня больше не радовало, ничего не притягивало к себе. Хотя все оставалось по прежнему; тот же город, те же люди, та же, только же полностью опостылевшая, работа. Ходил ли я по знакомым улицам, сидел ли за рабочим столом, располагался ли в кресле дома, безо всякого интереса уставившись в книгу или в цветной экран, все то, что я только то перечислил и то, что перечислять не стал, потеряло для меня всякий cмысл.
Все было точно так же, как и совсем недавно. Кроме одного, что-то кардинальным образом изменилось во мне. Там, где обычно возникали мысли, кипели страсти и фонтанировали эмоции, где иногда что-то болело, а гораздо чаще приходило в радостное возбуждение царили абсолютное спокойствие и пустота. Сам себе я напоминал опорожненный до последней апли сосуд и ставший по этой причине никому не нужным.
Раньше я полагал, что самое ужасное в жизни - это боль. Зубная, головная или душевная - это по большому счету не важно, так как во dсех случаях нет ничего хуже состояния, чем когда у тебя что-то не в порядке. Но теперь я понял, сколь глубоко заблуждался. Любая боль просто большое удовольствие по сравнению с ощущением своей полной ненужности, бессмысленности всех своих поступков. Когда желания умирают, как старые деревья, когда жизнь становится бесполезной, как вышедшая из обращения купюра, - вот тогда и начинаются страдания по полной
программе.

Один известный российский либерал, работающий ныне в правительстве России, только что заявил о том, что «в вопросах духовных ценностей, сохранения семейных традиций мы пока не лидеры».
А кто же в лидерах? А это весь Евросоюз с крайне низкой детской смертностью, это Финляндия, где детская смертность ещё ниже. Это Швеция и Германия, где разводов на 100 семей меньше, чем в России. Это, наконец, США, где количество абортов меньше, чем в России в два раза. Вот эти страны, по мнению русского либерала, и есть духовные лидеры мира.
И ведь все цифры в либеральном докладе приведены верные, но весь этот либеральный посыл от начала до конца насквозь пронизан циничной ложью! Как говорил когда-то Владимир Ильич, «формально правильно, а по сути издевательство».

Да, в Евросоюзе детская смертность ниже, чем в России. Но это говорит только о том, что Россия пока в денежном отношении беднее Евросоюза – мы меньшие суммы можем выделять на здравоохранение. А либеральный мир, обложивший Россию санкциями и военными базами, как раз и вынуждает нас больше тратить на нашу оборону, чем на понижение у нас детской смертности. Не желал бы мировой либерализм погибели России, мы тогда бы больше средств тратили на детскую медицину, но тогда и либерализм бы не был либерализмом.
И вот вопрос: если какая-либо страна не может позволить себе много средств выделять на понижение уровня детской смертности и в ней детская смертность, естественно, выше, чем у богатого соседа, разве можно из этого делать вывод, что у богатых выше нравственность и лучше духовность? Поистине, блеск золота и запах денежных банкнот слепит глаза и туманит разум у либералов.

В материальном мире всё дискретно, то есть всё состоит из частиц, которые имеют массу.
Что тогда может быть без массы? Фантазии, иллюзии, мечты и прочее. Всё перечисленное принято отделять от материального мира, и принято называть идеалистическим миром.
Но предлагают ещё и нечто среднее. Что-то материальное существует, оно поддаётся регистрации через измерения или вычисляется через дефект массы. Но одновременно утверждается, что оно не имеет массы.
Что можно про это сказать?
Интересно, те, кто утверждает такое, заблуждаются или не понимают?
Однако, всё сложнее. Это просто жульничество, введённое в науку, намерено, с 1905 года.
Рассмотрим этот вопрос.
Речь пойдёт об измерении массы воздуха, массы фотона и массы эфирной частицы.
1. Более 400 лет считалось, что воздух не имеет массы. Также считалось, что он реально существует. А, раз он реально существует, то он должен быть материальным, то есть обладать массой. Это было серьёзное противоречие. Получалось, что воздух существует, материален, но без массы.
И, наконец, в 1811 г. итальянский физик Авогадро (1776 – 1856) объяснил всем, что раз что-то существует как объект и его можно зарегистрировать, то оно материально и имеет массу. Только нужно научиться её измерять.
Как он это сделал?
Авогадро, как и многие учёные того времени (Гей-Люссак, Ампер и другие) наблюдал за объёмами, вступающих в химическую реакцию газов и за объёмами газов, получающихся в результате химических реакций. Авогадро первым сделал предположение от этих наблюдений. Смысл этого предположения в следующем.

ИНТЕРЛЮДИЯ

Уныло ровно, донельзя расслабляюще и невыносимо занудно гудели аппараты поддержания жизни. Они работали на пределе слышимости. Но когда других звуков нет, а мозги занять нечем, монотонное жужжание превращалось в адское испытание.
Анри лениво потянулся, будто сонный кот, и (Ой) едва не выпал из кресла. К счастью, спасла уменьшенная сила тяжести. Не то всё могло закончиться весьма печально.
Анри громко зевнул. И тут же промелькнула мысль: «А может, вздремнуть? Спать, не спать…. Надоело. Ничего не хочется, и невыносимо скучно. Просто напасть какая–то».
Третий месяц полёта доконал бы кого угодно. Молодой человек тоскливо глянул в круглое окошко иллюминатора. За ним царила непроглядная космическая тьма. «Как же она осточертела, – с тоской подумал Анри. – Всегда одно и то же». Редко там появлялось что–то иное: какая–нибудь звёздочка, или галактика. Тогда ещё можно хоть пофантазировать. А так не жизнь, а абстракция.
Когда долго заключён в тесном отсеке звездолёта, всё равно, что в консервной банке, начинает казаться, что больше ничего не существует. Ты сам центр вселенной. Но одному здесь так тоскливо. А сбежать некуда.
«Вот бы дед проснулся, – уныло подумал Анри. – Вместе всё же веселее».
Он любил деда. Особенно сильно это чувство проявлялось, когда вот так страдал, отделённый от родного мира бесчисленными миллиардами километров. Знали б вы, как это невыносимо. Открыл глаза, целый период бодрствования, называемый сутками, провёл в одиночестве, уснул. И так изо дня в день. Заверяю, после месяца подобного режима будешь рад любому собеседнику, даже самому негативному. Разумному существу необходимо общение.

https://www.stihi.ru/2018/10/29/4985

Владимир КОТИКОВ

Праздник, что ни день, у выпивохи.
Жизнь богата на лихие выверты.
Водовки стакан хлебнул на вдохе,
Коркою занюхал залпом выпитое.

Обществом всегда осуды гневной,
Порицанья удостоен пьяница.

Будучи рабом привычки вредной,
Он таков как есть – не притворяется.

Не судите, чтоб не быть судимым –
Утверждают граждане примерные:
Совесть со спиртным несовместимы…
Не совсем они правы, наверное.

В жизни всё не так и образцовость,
Часто просто имидж – штука мнимая.
Трезвость, к сожалению, и совесть
Могут быть ещё несовместимее.

Зло для человеческой натуры
Лезть в хомут неправды и чрезмерности.

Предлагаю выпить за культуру,
За культуру пития и трезвости!

Царство Тридевятое,
Царство Тридесятое,
Дорожки шершавые,
Тропинки мыршавые,
Реченьки узёхоньки,
Горы невысохоньки,
Богатыри не родятся,
На бой молодцы не годятся,
И девицы – не пригожи,
И детки – к веселью не гожи.

Горевал Силан-Царь,
Державы своей богатырь-государь,
Скипетр накренился,
Трон обвалился,
Был Царям всем Царь,
Мудрый государь,
И сыночки гожи,
И дочка – пригожа,
Да овдовел – новую жену взял
И силушку богатырскую-мудрость свою потерял.

Новая жена – всем хороша!
И справа глянешь – Царица,
И слева – Луны серебра крупица,
Павою ступает,
Птицею нездешние песни напевает,
Откуда пришла?
Вышла из Дрёмы-сна загоревавшего Царя,
Когда Царь в лесу почивал,
Когда Царство своё объезжал.

Тосковал-кручинился по ушедшей жене любимой,
И съела тоска-печаль все его злат-думы, силы,
Сынки – без него растут, он их не привечает,
Дочка – с няньками без ласки отцовой скучает,
Министры на доклады не ходят, Царь от них зевает,
Да по Царству своему без стражей своих разъезжает.

А Дева величавая из той Тени явилась,
Да вокруг сердца Царя змеёй удушливой обкрутилась,
Не проснулся еще Царь – а она куковала,
Да танцем-плясом липучим взгляд его сонный приковала,
Дивился Царь-Силан – гибка да сладострастна,
Коса – длинна, уста – малина красна,
Голос – плутает, ленью затмевает,
Смотрит в глаза – счастье обещает.

И слуги её к Царю подходят, с земельки подымают,
Да услужливо его на коня сажают,
Да не на его любимого – Златогривушку - золотого,
А на хищного, гневного, коня Ночь-Седого.
А девица Царицею на Тьму-Кобылицу свою села,
Сделано уже её тёмное дело –

Кот моей мечты.

I.
Конечно, звучит смешно - кот моей мечты! И уж совсем ничего, кроме усмешки, не может вызвать такое честное признание, сделанное вслед за первым откровением, что только заполучив Васеньку, я наконец-то поняла, что всю свою предыдущую жизнь только о нем и мечтала. Усмехайтесь, дорогие читатели - для меня это была бы большая удача! Может быть усмешка подвигнет вас на ознакомление с содержанием последующих страниц.
Итак, о Васеньке. У меня в детстве всегда были кошки и собаки. Были у нас в хозяйстве и куры, ибо жили мы в частном домике, позднее уступившем место голой многоэтажке, имели сад, палисадник, дворик для кур, сарай. Куры, конечно, не входили в круг моих увлечений, это вам не очаровательницы-кошки и не преданные умницы-собаки! Хотя, даже среди этих глупых созданий была одна рыжая красавица, не чуждая прямых контактов с таким опасным существом, как человек. Ей очень нравилось, когда ее гладили по спине и чесали под крылышками. Говорю это к тому, что трудно представить себе нормальное детство без тесного общения с животными. А вот мои дети, в отличие от меня, росли именно так, без тесного общения с четвероногими или двуногими, но крылатыми, собратьями. В городской квартире решиться на подобный шаг, как приобретение такого вот собрата?! Легче умереть!
А дети - их у меня двое: мальчик десяти лет и девочка пяти - канючили: "Хотим, хотим! Жить не можем! Вон у Петьки, вон у Ленки, у всех есть, а у нас?" Иногда я все же делала попытки пойти им навстречу, собиралась с духом день, два и... никак не могла решиться. Боже мой, как представлю! Кормежка, туалет, прогулки, мусор! Ведь все на меня падет!

Габи Ялабай закрыл дверь своей квартиры и вызвал лифт.
Вообще-то, квартира эта была не его. Он ее снимал у старой "полячки" за 350 долларов в месяц. Два года, как он жил в этой дыре на окраине Лода, и за это время ни разу не перемолвился ни с кем даже словечком. Габи был пожилой холостяк, без друзей и подруг, одинокий и никому не нужный. Он давно смирился со своей серой жизнью, с примитивной работой конторщика на почте, с безразличными взглядами женщин, словно, не видя, проскальзывающих по его некрасивому лицу.
Он был неудачником.
В тайне, он, конечно, надеялся на "счастливый поворот своей дороги", лелея мечту о прекрасной незнакомке, которая, как сестра милосердия, полюбит его, и жизнь, наконец, изменится.
На всякий случай он покупал лотерейный билет.
И то, и другое было, примерно, равновероятно. Впрочем, он не знал точно, чего бы ему больше хотелось - чистой, бескорыстной любви или миллионного выигрыша в ЛОТТО...
Лифт прошел мимо его этажа.
"Опять не повезло!" - с досадой подумал Ялабай. Видимо, кто-то вызвал лифт сверху.
Наконец, кабина остановилась напротив него. Он открыл дверь и шагнул внутрь.
- Привет, Габи! - молоденькая соседка с седьмого этажа улыбнулась ему как старому приятелю. Это она вызвала лифт.
- Здравствуйте! - удивленно ответил Ялабай. - А мы разве знакомы?
- Нет, но мы можем познакомиться!
Такого поворота событий он никак не ожидал. С чего это вдруг она "положила на него глаз"? И даже имя его знает... Такая красотка, и он!
- Меня зовут Рики! - она протянула ему свою смуглую ладошку.
- Очень приятно! Габи.

ГЛИСТОКРАТИЯ
( только личное мнение о настоящем)

Стабильность постоянные рывки… На деле – гнилая тварь власть боится потерять. Написано на этот счёт не перелопатить и я не раз писал, хотя прекрасно понимаю, что не являюсь авторитетом для очень многих читающих меня. Несколько одиночных выстрелов из «заржавевшего нагана» лишними не будут. Тут немножко я загнул. Есть сайты, где у меня в читателях десятки тысяч человек. Многие откровенно ненавидят и это не скрывают – это мне льстит, приносит уверенность в правоте сказанного. Большинство относится с уважением – это в какой-то мере ещё больше возбуждает, даёт надежду, что кое, что я делаю не зря. В чём – то прав категорически, где – то не хватает информации.
В данном эссе я бы хотел, чтоб термин: «ГЛИСТОКРАТИЯ» получил бы политическую жизнь и стал бы костюмом на выход для подленькой и мерзкой путинской элиты. 0k!

У Брежнева под старость крыша потекла капитально цацки обожал, но как бы там не было... Он, как и Чапаев был героем анекдотов, народ смеялся. Но объективность ни кто не отменял: прошёл войну вторую мировую от начала до конца крови навидался, закончил её в звание генерал – майора. Был участником парада победы, после руководил Днепропетровской областью, МССР потом Казахстаном и много всяких руководящих постов занимал. Что не говори, но опыт управления, какой ни какой, но был. В дальнейшем как власть захватил…, понимал – разоружаться необходимо, и договоры от имени государства заключил и не один: сокращении ЯО этому подтверждение.

Свадьбы никто не готовил. Стол стоял под виноградником, над головами свешивались спелые грозди янтарно-зеленых ягод, люди поднимали руки, отщипывая их закусывали вино.
За столом находилось человек десять, а может, и больше: соседи, знакомые, просто ротозеи с улицы и выпивали по стаканчику за вызывающих удивление молодоженов и уходили. Постоянно глазело несколько мальчишек.
Я, сестра жениха, думала, что же будет дальше? Не будь меня, брату Вите и его невесте Зое пришлось не сладко. Они постоянно были объектом шуток для всего города, а здесь и подавно.
Но у Вити лицо счастливого человека. Впрочем, оно всегда такое. Он ходил по городу с блаженной полуулыбкой и всем предлагал свои услуги. Бабули не отказывались, когда он помогал нести им тяжелые сумки, девушки шарахались от его комплиментов по поводу груди или ягодиц. Убивала его искренняя готовность погладить рукой то, что понравилось, с невозможным для дурочка выражением: «Отменно, сударыня, отменно!»
У его невесты, известной Зои-Давалки, было действительно все отменно. А лифчик и трусы ей сшила одна из сердобольных портних, когда девушке исполнилось восемнадцать лет, и она берегла это достояние уже много лет очень простым способом - ходила без них.
Витя, ее ровесник был, как сейчас говорят, сексуально озабоченным. Это и использовали некоторые шаловливые вдовушки, которые хвастали в очередях, что юный дурачок просто неутомим в постели.
Как в голову Вите пробилась мысль о том, что надо жениться – непостижимо. Но однажды он привел Зою в дом и сказал, чтобы готовились к свадьбе.
Родители мои отказались принять в этом участие, лишь мама коротко сказала:
- Ленка, блох с нее сними.

Про военные потери
(рассуждения дилетанта-любителя истории)

70-летию великой Победы посвящается

Часто, слишком часто, особенно в последнее время, приходится сталкиваться с разнообразными попытками всяческого принижения нашей великой Победы. «Да не было бы никакой победы, если бы...» И дальше - «вариации на тему»: если бы не суровые зимы, если бы не заградотряды, если бы не ленд-лиз, если бы не Второй фронт... и т. д., и т. п. И как квинтэссенция подобного нигилизма: «да завалили трупами — вот и вся «победа».
Один мой приятель недавно издал книгу (не про войну), где помимо прочего описывает свою поездку в Севастополь. Цитирую: «Вот он — прославленный город-герой. Пешком прошли через Малахов курган. Голая каменистая, желтая от известняка и высохшей редкой травы земля. Мне стыдно было слушать, с какой заученной гордостью экскурсовод рассказывала, как матросы в одних тельняшках в полный рост шли здесь на фашистские пулеметы. Сколько народу здесь полегло. Какой же это героизм, это — отчаяние. Всё-таки герои — это те, кто побеждает и прежде всего умом. Обидно за наших. Почему за каждого немца платили по десять наших жизней? Чего-то я не понимаю в этой нашей героической победе».

Я решил: пора отвечать и ему, и ему подобным «умникам». Ведь в конце приведенного абзаца — что ни фраза, то неправда, оскорбление светлой памяти наших фронтовиков — и павших, и пока еще, слава Богу, здравствующих. Согласен, потери были громадны, согласен, цифра оценки наших потерь, с течением времени, постоянно росла: сперва говорили о тринадцати миллионах погибших, при Брежневе — о двадцати.

Эта дикарка умеет сражаться –
И даже с теми, кто явно сильней,
Силы её безграничны запасы –
Равных ей нет среди слабых людей.

Может легко одолеть все преграды,
Страха не знает ни ночью, ни днём,
И лишь победам в сражениях рада,
Сила её полыхает огнём.

Холод и ветры её не пугают,
Зной не сумеет её одолеть.
Предком подарена сила такая,
И остановит её только смерть.

Не для того рождена в этом мире,
Чтобы сидеть у домашней печи.
Старых и глупых обычаев гири –
Пламени дочь не удержат в ночи.

Девушка-воин живёт как захочет,
Нормы и правила не для неё.
Кто-то давно уж оружие точит –
Чтобы поймать её в сети живьём.

Это напрасно – не терпит неволи
Вольная птица болот и лесов.
Лучше себя сразу в сердце заколет,
Но не смирится с ношеньем оков.

Может, когда-то она покорится
Только тому, кто полюбит её.
Ласковой станет свободная птица –
Если однажды любовь запоёт.

Я ждал звонка, а ты не позвонила,
Обиделась? Сказала бы, на что.
Быть может, показался я унылым,
Наверное, увидела... не то!

Звонок:"А ты забыл мой номер скоро,
Ведь я ждала, что ты мне позвонишь,
Моей надёжной станешь ты опорой,
Я за тобой: хоть в Лондон, хоть в Париж!"

"Спасибо, но в Европу мне не надо:
В России разобраться бы с собой.
Надеюсь, что всегда ты будешь рядом,
Ведь связаны с тобой одной судьбой."

Мне без Европы ты совсем не нужен,
Россия служит только дуракам."
"Ну что ж, не станем мы женой и мужем,
Прощай, ищи другого, по рукам!"

Расстались мы: Евразией не стали,
Меня всегда тянуло к дуракам.
Где - меньше, где-то - больше их, местами,
Меня, как дурня, ожидают там.

Страна плохих дорог и всяких дурней,
Куда же мне деваться, если свой?!
Весь мусор попадает ближе к урне:
Не выбросят, а отвезут долой.

Не любит нас чванливая Европа,
Где бани появились век назад.
До этого ходили с грязной попой,
Парилка превращалась в гей-парад.

Мы по разбитым катимся дорогам,
Нам нравится наш жизненный уклад.
Воспитаны, как правило, мы строго,
Любви и правде каждый русский рад.

Любить и ненавидеть - дело ваше,
Но Родина у каждого одна.
И нет её богаче, лучше, краше:
Россия-мать - великая страна!

Звонка не ждал, она и не звонила,
В Европе столько стран, а тут - одна!
Страну свою, друзей - она забыла,
Такая нам, убогая, цена!

Степанов стоял у окна и смотрел на школу, что была, напротив. Он посмотрел на часы, без двадцати два. Ученики второй смены спешили прийти чуть пораньше: кто-то из них был дежурным, кто-то хотел быстрее списать задачку или упражнение по русскому языку, кому-то не сиделось дома. Неожиданно Степанов увидел свою дочь, она шла с подружками, что жили вместе с ней в одном доме. Братьев не было, жены он не увидел.
- Твоя идёт? – услышал он голос Тамары.
Степанов не оглянулся, но женщина прижалась к его спине горячими грудями, обняла его живот и стала медленно сползать руками к паху. И словно не было полчаса назад страстных поцелуев, катаний по широкой кровати, смеха и признаний в любви. Да-да, он кричал ей о том, что она самая прекрасная из прекрасных, давно ожидаемая им, и он не знает, как раньше жил без неё.
- Да, это Сонечка!
- А почему одна? Твоя жена не работает.
- Она подрабатывает до часа.
- Всё вагоны моет?
- Так ей удобно. Деньги сразу дают…
- За что?
- Чем больше вагонов, тем больше…
- Наивный ты, Георгий. Она получает гораздо больше! Только «те» деньги отдаёт матери.
- Откуда ты знаешь? Да и тёща с ней ходит…
- Тёща, - засмеялась Тамара. И совсем опустила руки.
Георгий застонал. Он развернулся и впился губами в губы женщины. А потом сдавленным шёпотом предложил идти на постель.
Они побежали в спальную комнату. Но кровать была пуста, сквозь пружину виднелся пол, а у стены под окном был сброшен матрац и одеяло. Подушки сдвинуты к стене, под подоконник. Что ж, неплохой плацдарм!

ФЕДЕРАЛЬНЫЙ НАЕМНИК

Автор предупреждает, что любые сходства с реальными событиями и с реальными людьми абсолютн случайны. Да их и не может быть, так как все описанное в романе родилось исключительно в голове создателя этого произведения.

Когда нечистый дух выйдет из чело-
века, то ходит по безводным местам,
ища покой и не находя говорит:
возвращусь в дом мой, откуда вышел.
Евангелие от Луки

Часть первая

О том, что я стану делать в первые минуты на свободе, я начал думать едва ли не за полгода до освобождения. Сперва эти мысли были эпизодическими, но по мере приближения долгожданного часа они заполнили едва ли не все мое мысленное пространство. Все остальные темы, которые вращались в моей голове предыдущее время, куда-то исчезли, вернее эти мысли не пропускали других.
Впрочем, когда человек три года видит одни и те же лица, когда вся его жилая площадь ограничена жестким прямоугольником койки в бараке, когда любое твое передвижение на самое ничтожное расстояние контролируется бдительным оком охранников с автоматами в руках, о чем еще можно думать. Прошлые события, которые занимали меня большую часть срока моего заключения, внезапно отошли в сторону, сделались незначительными. Передо мной растирался безбрежный океан будущего, но вот каким оно будет, я, несмотря на все свои мыслительные усилия, не представлял. В одном я был уверен: к старому пути нет, все что было в той прежней жизни, навсегда умерло.

***

Я на улицу вышел
Смотреть как столбы,
Ночь кладёт на асфальт
И затем
Заставляет двоиться.
У случайных прохожих
Были выбиты лбы
И тенями
Разъедены лица.

Ни себя ни прохожих
Мне было не жаль.
Безразличный к тому,
Что прошло и что будет,
Я бродил и бродил.
Миллионами жал
Звёзды злобу бросали людям.

Кто- то сыпал снежинки.
Косой их полёт
Выводил из души отчаянье.
И любая из них
Мне была НЛО,
Только в тысячу раз случайнее.

То не жизнь, если жить в этом мире не хочешь.
То не жизнь, коль не знаешь, как жить, как творить.
Если долго и много впустую хлопочешь,
Не имеешь возможности сладко любить!
То не жизнь, если милый тебя убивает,
Умираешь ты часто, но дышишь опять.
Только пульс, стук сердечка, увы, мне мешает.
Сотрясает все тело. Нельзя устоять.
То не счастье, когда все, что любо не рядом,
Все в мечтах, все во снах, а в реальности мрак.
Мрак тот – страх. Он питает меня терпким ядом.
Вместо брака – семьи, вижу жизни я брак!
То не жизнь, если будит меня не любимый.
Боль души говорит: «С горьким утром! Вставай!»
Дальше день, солнце, тень. Этот день мной гонимый!
Я хочу улететь в мир иной, в теплый край.
Я хочу ощутить пульс спокойный, счастливый.
Жизни радостной пульс, и дыханье любви!
Помоги мне ожить, и прожить, мой любимый!
Душу, верно, пойми, как бурьян не сорви.
Не попутай лже душу с душой натуральной.
Ведь ошибка такая влечет, просто, смерть.
Но, пока мы живем, сделай жизнь идеальной.
Что – бы смерти помехи прогнать, не терпеть!!!

Мы дружили с детства. Я и Вадик. Лучшего друга у меня никогда не было, и вряд ли будет. Он был мне не только другом, но и защитником, покровителем и, пожалуй, даже, учителем. Будучи на два года меня старше, он, несомненно, имел преимущество передо мной. К тому же он был силен, как бык, и умен, как змей. У нас, в Ленинграде он входил в какую-то тайную сионистскую ячейку. Чем они занимались, я, толком, не знал. Единственное, что Вадим еще в восемьдесят седьмом начал подпольно учить иврит, и еще через год уехал в Израиль. А в девяностом уехали мы.
В школе Вадик постоянно дрался. Его боялись все, и старшие, и младшие, и даже учителя. Поэтому и меня не трогали. А в десятом классе он ввязался в какую-то крутую разборку с местной шпаной. Наших было всего трое. Тех – с десяток. В больницу попали всей компашей.
Не могу сказать, что мой друг пострадал больше остальных. Просто ему не повезло. С тех пор, у него «поехала крыша».
Я был свидетелем его болезни, и надо сказать, это было по-настоящему страшно. Он себя возомнил «контактером», что, мол, инопланетяне с ним «на короткой ноге», в общем, еще немного, и заберут его куда-нибудь на Альфа Центавра. Потом его вылечили, но раз в пять-шесть лет он, все же, залетал в психушку. В Израиле Вадим благополучно сел на пособие от Народного Страхования, получил государственную квартирку и жил себе припеваючи, хавая таблетки и пописывая стишки в местные русскоязычные газеты. Иногда он подрабатывал. В начале – на уборке, потом – по уходу за стариками, после – охранником. Родители у него умерли, когда ему еще и семнадцати не исполнилось, так что был он один как перст.

Рассказ вошёл в сборник, ставший лауреатом международного конкурса "Золотой Гомер" 2018г в номинации "Увлекательная фантастика". Вместе с ним в сборнике так же представлены рассказы "Призрак" и "В конце пути"

Безумное, само с собой в раздоре,
Оно владеет, иль владеют им.
В надежде – радость, в испытанье – горе,
А в прошлом – сон, растаявший как дым.

Всё это так. Но избежит ли грешный
Небесных врат, ведущих в ад кромешный?

129 сонет Уильяма Шекспира

Великий Ашарат! Могучий Ашарат! Непобедимый Ашарат! Шум битвы у него в крови, лязг оружия – самая приятная музыка, предсмертные крики поверженных врагов – блаженство, а количеству выигранных сражений давно потерял счёт.
Кто–то о нём слагал легенды, кто–то шёпотом проклинал. Всяко бывало. Но все единодушно сходились в одном – Ашарат великий полководец. Его доблестные воины не знали поражения в битвах. Его неуёмная жестокость порой страшнее ужасных картин ада. А имя в устах многих созвучно с именем самого дьявола.
Такая слава лучше пламени согревала зачерствевшую в боях душу Ашарата. Тем более, сегодня. Ведь ныне великий день – войска непобедимого завоевателя разгромили очередную армию. А значит, покорилась ещё одна держава, и полководец вправе торжествовать.
Но амбиции великого росли. Божественный Ашарат маниакально жаждал всё больше власти, почестей и богатства. Могущественный Ашарат мечтал, чтобы при звуке его имени у людей от ужаса подгибались колени. Непобедимый Ашарат стремился к наивысочайшей цели: превзойти всех завоевателей прошлого, настоящего и будущего, и покорить весь мир.

***
…И дух свой голод утолит,
миры откроются пред ним
неисчислимые, иные! –

лишь бы стремлениям его
под силу было превозмочь
все притяжения земные.

***
Чужбина может быть лишь мачехой нам,
доброй или злой,
и в этом не её вина…

И только родина, как мать,
нас породившая на этот свет,
у каждого одна!

***
Судьба и доля наши,
даже при имеющихся всех
своих изъянах, что не счесть,

гораздо чаще, на поверку,
всего более бывают справедливы
те, что есть.

***
Сколько усилий хлеборобу приложить
необходимо, чтобы в поле пропахать
даже единственную бОрозду!..

Не так же ли и всё величие души
будет обязано её трудам
и собственному истинному возрасту?

***
Единству Космоса,
не то чтобы подобию
физического рода механизма,

присущи, если глубже вдуматься,
все признаки
живого целостного организма.

https://www.stihi.ru/2019/07/15/5614

Владимир КОТИКОВ

Из ромашек белая дорожка
По ложбине тянется к реке.
Ветерок ласкает осторожно
Лепестки на тонком стебельке.

Свежестью душистой вдруг повеет…
Словно в танце медленном кружат
Балеринки, луговые феи –
Есть у каждой нежная душа.

Капельки, алмазные росинки –
Заискрился бликами цветок.
Солнышко златое в серединке
Обрамляет белый ободок.

Жаворонок песней слух ласкает,
Хрусталём звенит лазурный свод.
Вдоль реки, едва земли касаясь,
По тропинке девушка идёт.

Тайная мечта, как лучик тонкий,
Брезжит где-то между Да и Нет.
Первая любовь пришла к девчонке –
Сорвала она «Романов цвет».

У влюблённых странные замашки:
Млея от мечтательной тоски,
Мучают безжалостно ромашку,
Обрывая, бедной, лепестки.

ХОККУ

( выпуск сорок четвёртый)

Наша жизнь – росинка.
Пусть лишь капелька росы.
Наша жизнь – и всё же…

Кабаяси Исса.

Год за годом всё то же:
Обезьяна толпу потешает.
В маске обезьяны.

Басё.

1. Только внутренняя свобода.
Только ценности либеральные.
Указывают нам Дао и До.


2. Природу не обманешь.
Всё в ней взаимосвязано…
Вселенная живое существо.

3. Подставила власть - зима.
Раскрыла сущность примитивных.
Губер! Мы приветствуем тебя!

4. Не надо волноваться.
Жизнь прекрасна.
Не спрашивая с косой придёт.

5. На территории помойки.
В грязи утопая.
Пытаются объективность искать.

6. Ложь – любовница власти.
Смех и грех.
Правда ненависть вызывает.

7. В каждой голове.
Есть извращённые мысли.
Открытия нас ждут.

8. Сознания не сгниёт.
Оно останется.
И будет наблюдать.

9. Мешают чувству настоящему.
Возрастные ограничения.
Где же ты бессмертие?

10. Настя рыбка и Ксюша.
Нашли друг друга.
Корабль не хочет утонуть.

11. Где же ты совесть государственная?
Почему ты людей не на видишь?
Я давно обитаю в раю.

12. Молчит природа…
Ха – ха и я молчу.
Я без неё пустое место.