Рекомендуем прочитать

http://www.stihi.ru/2016/12/26/6283

Владимир КОТИКОВ

Часов старинных гулкий перезвон,
Мерцающий камин, огни на ёлке.
Букет из лилий на каминной полке
Лиловым полыхает серебром.

А вьюга за окном гудит навзрыд...
Сомкнём бокалы! С праздником, Людмила!
Судьба нас на любовь благословила,
Отбросим груз придуманных обид.

Житейской суеты круговорот
Нам свет в душе пусть никогда не застит,
Не заметёт живые чувства снегом.

Сошлись в "двенадцать" стрелки... Новый год
Приветствовать спешим, и это - счастье,
Встречать его с любимым человеком.

(Начало истории в романе «Тройственный союз»)
https://www.youtube.com/watch?v=G9pmZgHtuyQ&feature=youtu.be

Мир изменялся. Неуловимо, но ощутимо и постоянно. Устои, раннее казавшиеся незыблемыми и естественными, теперь распадались и не имели былых – значимости и величия. Привкус обречённости и бесповоротности ощущался во всём. Террор и войны процветали, собирая обильную жатву смертей, а привычный миропорядок готовился кануть в Лету.
Казалось, Вселенная скатывалась в преисподнюю. Лучшие умы бились над спасением основ существования, но безрезультатно. А колдуны и оракулы предвещали наступление царства хаоса…
Такое положение не устраивало никого, в том числе и бессмертного Такориногжонда. А тьма распространялась всё шире и, похоже, намеревалась поглотить Вселенную.
Не на шутку встревожившись, Такориногжонда направился в центр галактики к древнейшей расе дрианов. Они стояли у истоков зарождения самого мира и предсказали ещё в те немыслимо далёкие времена, что ожидало эту Вселенную.
А потом Такориногжонда вернулся. Полученная информация оказалась неоднозначной. Будущее зависело от многих составляющих и, в какой–то мере, от него. Так уготовано судьбой. А чтобы жизнь не исчезла из этого уголка мира, надо хорошо потрудиться и принять трудные решения.

«Как всё начиналось»
Хроники ордена «Последователи Дэна»

Часть 1. Земля

Глава 1

Тропу окружали причудливые скалы. Камни нависали прямо над головой, одним своим видом порождая в душе волнительные предчувствия. Корявые деревья выстроились в ряд и, будто солдаты, зорко следили за каждым шагом.

(гамбит, подстава, жертва, блеф... всё это честная игра)

Шахматы – великая игра.
Она из космоса пришла.
Переведём, тогда поймём.
Шах – нападение.
Мат – убийство, смерть.
Жизнь напоминает.
Когда люди без жалости.
Друг друга убивают.
Ещё искусством.
Это называют.
Беспредел в игре.
Не допускают.

На шахматной доске.
Из чёрно – белых клеток.
Человеческая драма…
Война идей…
Перо Шекспира,
способно только это описать.

Стоят войска. Идёт война.
Доска!
Большоё поле боя.
Планета. Взгляни на глобус.
Люди в шахматы играют,
мозг тренирует.

Рассказ опубликован в февральском номере (№2) литературного журнала "Сибирские огни" за 2017 год http://xn--90aefkbacm4aisie.xn--p1ai/content/kak-eto-bylo

ПЕРВАЯ ЧАСТЬ

Первая часть «рапсодии» прозвучала в 1984 году – времена, не предвещавшие ничего трагического. То был предпоследний год безмятежной эпохи «развитого социализма», когда советская Латвия еще служила одним из маяков для многочисленных республик СССР.
Я тогда учился на биофаке Казанского университета и в начале четвёртого курса приступил к выполнению дипломной работы, сутью которой являлось получение и изучение антивирусных свойств одного химического соединения. Синтезировать его и химически охарактеризовать предстояло на кафедре микробиологии нашего универа, а испытать противовирусное действие – в Риге, в одной из лабораторий Института микробиологии имени Августа Кирхенштейна академии наук Латвийской ССР. Помимо чисто научного интереса, мне очень хотелось побывать почти за границей – в Латвии, в неведомой Риге.
Прибалтика в Советском Союзе пользовалась большим уважением – какой-никакой, а всё-таки Запад. Такой далёкий, неведомый и манящий… Скрывать не стану: прибалты – эстонцы, латыши и литовцы – смотрели на нас высокомерно. Мы подсознательно мирились с этим, был такой момент, и отрицать это бессмысленно. Даже акцент придавал прибалтам некоторый шарм. Но и основания для этого у них, в то время, имелись. Годы большого террора коснулись их по минимуму, коллективизация была не такой свирепой, как у нас, да и с «величественной» сталинианой познакомились они лишь в её конце. Добавить к этому самый высокий уровень жизни в СССР, наличие мощной промышленности.

Аннотация.
Действие романа начинается в советские 80-е годы. Две подружки – романтичная Маша и практичная Аллочка приезжают из своих провинций в Ленинград. Машина мечта – поступить в институт и, конечно, встретить большую настоящую любовь. У Аллы мечта прозаичнее: пристроиться в большом городе, выйти удачно замуж.
В книге есть всё: динамичность, юмор, страсть и, конечно же, любовь.
Достоверно показаны жизнь студенчества «застойных» 80-х годов, реалии быта тех лет, потом «переломные» 90-е.
-------------------------------------------------------------------------------------------
ГЛАВА ПЕРВАЯ

Четырехпалубный теплоход «Алтай» отправлялся в девять вечера. Девчонки, наспех побросав вещи в отведенной им каюте, вышли на палубу и, опершись на перила, рассматривали речной вокзал, поднимающихся по трапу пассажиров, провожающих, редких в этот час людей на причале – им всё было интересно. К тому же необычное возбуждение, охватившее всех четверых, не позволяло сидеть в каюте.
– Ну, бабы, хоть отдохнем по-человечески в эти выходные, – с радостным предчувствием сказала Галка.
«Бабам» было по 17-18 лет. Галку поддержала ее младшая сестра Люба:
– Не говори. А то загнешься на этом вонючем заводе. Всё равно все выходные в общаге сидишь, света не видишь.
– Ой, Машка, хорошо, что ты подбила нас купить путевки, – обратилась к подружке Рая. – Кл-ласс!
Взгляд Маши, четвертой девушки, мечтательно блуждал по пассажирам, предметам, воде за бортом, ни на чем не задерживаясь: для нее эта поездка была чем-то большим, чем просто отдых.

Прочитать доклад с рисунками и формулами можно здесь
http://samlib.ru/n/nikolaew_s_a/chtotakoematerialxnostx.sht
Посмотреть доклад нужно здесь
https://www.youtube.com/watch?v=N-nLiFEWEyE

Анонс. Вы никогда не задумывались, что “современная” фундаментальная физика лишена самого главного - материальности.
Как объекты, так и процессы не носят материального характера, а являются всего-навсего выдумками и фантазиями, в том числе и математическими.
А математические фантазии – это верх научного идиотизма.
Сделано это специально для запутывания фундаментальной физики и одурачивания людей.
И это ещё не всё. В “современной” физике пренебрегают основными законами природы:
-- законом сохранения массы и инерции,
-- законом векторного сложения скоростей и инерций для тел и частиц,
-- законом взаимодействия частиц в микромире.
Как можно без понимания, что такое материально, то есть реально, судить о фундаментальной физике?
Попробуем разобраться в этом.

Сразу сделаю одно серьёзное замечание о том, что моделей Вселенной не может быть много.
Физика наука точная и поэтому, правильная модель Вселенной в природе одна – это такая модель, в которой не нарушаются основные законы природы.
В правильной модели Вселенной все процессы природы материальны, связаны между собой и не противоречат друг другу.
Кроме того, все процессы в совокупности образуют цепочку круговорота материи, которая происходит в каждой галактике и они вечно повторяются в вечной и бесконечной Вселенной.

Все причины процессов в природе находятся в микромире.
Заглянуть в микромир очень сложно и поэтому он всегда останется теоретическим и, естественно, моделируемым.

Или или

"Я попытался выразить ту мысль, что применение категории "рода" для обозначения того, чем должен быть человек, и особенно в качестве обозначения высшего итога, есть неправильное понимание и чистое язычество, поскольку этот род, человечество, отличается от рода животных не только его общим превосходством как рода, но и той человеческой особенностью, что каждый отдельный индивид в роде (не только выдающиеся индивиды, но каждый индивид) есть нечто большее, чем род. Ведь соотнести себя с Богом - это гораздо более высокая вещь, чем принадлежать роду и через род быть соотнесенным с Богом".
Серен Кьеркегор

1.
Дубровин ехал к любовнице. Они не виделись две недели, и он успел соскучиться. И сейчас глазами он смотрел на дорогу, а в голове вставили соблазнительные картины предстоящих сексуальных утех. Молодая, красивая, страстная и уже очень умелая в науке любви. От одной мысли о ней закипала кровь сильней, чем вода в чайнике.
Дубровин усмехнулся; ему уже пятьдесят пять лет, у него было столько женщин, а он совершенно не утолил голод по ним. Все хочется и хочется, почти как в молодости, словно бы года над ним и не властны. Хотя с другой стороны кое-что все-таки меняется. В молодости он был в сексе груб и примитивен, брал напором, не признавал никаких обходных путей и маневров. Просто элементарно получал наслаждение почти так же, как это делает бык. Однажды он видел, как тот вспарывает буренку, как при этом мычит от огромного удовольствия.
Он был еще тогда подростком, но его буквально всего пронзило мощным зарядом электричества.

Я подошел к окну. За его стеклами – дома микрорайона, отстоящие от онкологического центра в некотором осторожном отдалении. Я думаю о том, сколько мне еще дней предстоит видеть, ощущать эту жизнь. Боль в груди утихает лишь тогда, когда приходит медсестра и делает укол. При этом у нее лицо бухгалтера, делающего совершенно зряшные начисления в ведомость на зарплату.
Тоска неимоверная. Слезы сами навернулись. Кого оплакиваю, зачем? Я прижался лбом к холодному стеклу. Должно отступить.
- Что, прижало? – услышал я за спиной.
Это вездесущий Садовничий. Мы познакомились дня три назад в столовой. В левом легком Леонида тоже рак. Так и сказал.
Он похлопал меня по плечу.
Я нехотя оторвался от окна.
- Что-то в наших мозгах прибегает к раку, - у Садовничего тон стал как у киношного дедушки-доктора с небольшой шапочкой на голове, да бородкой клинышком, - чтобы… проверить силу духа. Но у каждого человека своя, неповторимая болезнь, как бы ни называлась.
- Потрясающе, - воскликнул я, и был готов убить моего собеседника.
А он:
– А не покурить ли нам!
Курить здесь запрещено всем. А мы, легочники, должны быть вообще навеки исключены из списка не только курящих и нюхающих, но и даже смотрящих на табачные киоски. Но я купился. В горле першило, в висках било.
- А что у вас?
- «Vegas Robaina», - на меня взглянул с улыбкой Мефистофеля, уговаривающего Марту, - местной фабрики.
- «Аврора» что ли? Без фильтра?
- Угу.
Мы вышли. За трансформаторной будкой у забора мужики устроили курилку из ржавого бидона высокого пня, плиты на кирпичах, согнутой железяки от забора. Мы присели.

http://www.stihi.ru/2015/10/21/5660

автор: Владимир Котиков

Прозренья дар даётся свыше,
Но в суете, в пылу амбиций,
Мы просто можем не услышать –
Спаситель в двери к нам стучится.

Во мраке гибельном Лампада
Горит неугасимым светом.
Добро и зло шагают рядом,
А выбор? Он за человеком.

Отбросим напрочь злые мысли,
Чтоб не скатиться прямо в бездну,
Чтоб засиял алмазом чистым
В душе воскресшей свет небесный.

Молитвой Господа восславьте!
При этом надо постараться
Не гнуть колени перед властью,
За счёт других не утверждаться.

Преграды все преодолеем,
Лишь с Верой обретаем крылья.
Стремленье вверх, к высокой цели,
Отваги придаёт и силы.

Жизнь быстротечна, жизнь промчится…
И только тот не станет прахом,
Кто жить по правде не боится,
Но преисполнен Божьим страхом.

Кот моей мечты.

I.
Конечно, звучит смешно - кот моей мечты! И уж совсем ничего, кроме усмешки, не может вызвать такое честное признание, сделанное вслед за первым откровением, что только заполучив Васеньку, я наконец-то поняла, что всю свою предыдущую жизнь только о нем и мечтала. Усмехайтесь, дорогие читатели - для меня это была бы большая удача! Может быть усмешка подвигнет вас на ознакомление с содержанием последующих страниц.
Итак, о Васеньке. У меня в детстве всегда были кошки и собаки. Были у нас в хозяйстве и куры, ибо жили мы в частном домике, позднее уступившем место голой многоэтажке, имели сад, палисадник, дворик для кур, сарай. Куры, конечно, не входили в круг моих увлечений, это вам не очаровательницы-кошки и не преданные умницы-собаки! Хотя, даже среди этих глупых созданий была одна рыжая красавица, не чуждая прямых контактов с таким опасным существом, как человек. Ей очень нравилось, когда ее гладили по спине и чесали под крылышками. Говорю это к тому, что трудно представить себе нормальное детство без тесного общения с животными. А вот мои дети, в отличие от меня, росли именно так, без тесного общения с четвероногими или двуногими, но крылатыми, собратьями. В городской квартире решиться на подобный шаг, как приобретение такого вот собрата?! Легче умереть!
А дети - их у меня двое: мальчик десяти лет и девочка пяти - канючили: "Хотим, хотим! Жить не можем! Вон у Петьки, вон у Ленки, у всех есть, а у нас?" Иногда я все же делала попытки пойти им навстречу, собиралась с духом день, два и... никак не могла решиться. Боже мой, как представлю! Кормежка, туалет, прогулки, мусор! Ведь все на меня падет!

Рассказ, написанный за полтора года до освобождения из хамасовского плена израильского солдата Гилада Шалита.

ШЕСТНАДЦАТОЕ ЧУВСТВО

На десятые сутки я начал приходить в себя. Меня отвязали от койки и разрешили пойти искупаться.
После душа я переоделся в чистую пижаму, перестелил кровать и, уже спокойно и уверенно, пошел обедать в столовую. Поначалу, все обходилось без эксцессов. Когда я пошел за добавкой компота, ко мне вдруг подскочил какой-то хилый очкарик и изо всей силы двинул мне кулаком поддых! От неожиданности я сложился пополам, чашка с компотом отлетела далеко в сторону, опрокинув на меня содержимое, а сам я грохнулся на пол, пребольно ударившись локтем о ножку стола.
- Только не вздумайте отвечать! - крикнул мне очкарик по-русски. - Великодушно простите и забудьте! Поверьте, я не хотел вам зла!..
- Придурок, ты че, совсем охренел? - заорал я на том же великом и могучем.
- Молчите, ради бога, молчите! Или мне придется ударить вас по голове! - крикнул нападавший, и уже размахнулся для нового удара.
Ну, я долго раздумывать не стал и крепко врезал ему справа в челюсть. Чувак отлетел назад и упал на столик с закусками, аккурат попой в салат.
Дружные аплодисменты зрителей (пациентов нашего отделения) были мне наградой.
Тут же подскочили трое санитаров, схватили меня и потащили на отделение.
- Что, Шизкиель, - стал укорять меня Шломо. Он сегодня дежурил во вторую смену. - Опять дерешься? И с кем связался! С этим новеньким... Нет у тебя совести никакой!
- Да он первый меня ударил! - теперь разговор шел на иврите.
- Да, я видел. И он за это будет наказан.

***
Всё, что тебе принёс нелёгкий,
длительный духовный поиск,
но что всё ж так и не стало, закрепясь,
частью тебя как такового,

всё это, не иначе,
справедливо можно отнести
к, увы, утерянному снова!

***
В немалой мере обедняется
(палат, неважно, каменных,
лачуги ль ветхой жителя)

нетленный капитал духовный
отвергающего жизнь
как совершенного Учителя!

***
Меж даром речи обладающих людей
бывает слово не намного ли ценней
в устах того,

кто в безднах собственного сердца
сокровенный смысл узрел,
пусть несказуемый, его?

Я убираю новогодний бисер
и забываю запах праздных чисел.
Идёт январь, февраль за ними - март,
и вспыхнет первоцветов яркий старт!

Где трели птиц, вернувшихся домой,
и солнца тёплый свет - волной -
согреют душу. - И воскреснут сны,
где зреет вдохновенный вдох весны!

Она влетела в мою жизнь неожиданно. Как, задавался я вопросом после, по какой ошибке высших сил, за что я получил такую награду? Полное ничтожество, ноль, гоголевский «Акакий Акакиевич» двадцати шести лет отроду, ничего не значащее для других существо, влекущее свое хилое тело чрез буреломы бытия, прозябающим «планктоном» в полуподвальном провинциальном офисе-филиале какой-то « СП ЧСТ».

Это произошло в один из моих обычных скучных летних вечеров. Я стоял на балконе своей квартирки-студии на втором этаже старого, обветшалого пятиэтажного здания. Вдруг сверху раздалась громкая брань, что-то глухо громыхнуло, будто упало кресло или стол, и о-па – некая сила помимо моей воли, резко подняла обе мои руки, и прямо на них упала с пятого этажа она – КатИ. Полностью обнаженная, она волшебноудивленными глазами смотрела на меня. Сверху посыпалась ее одежда – белье, джинсы и футболка и босоножки со множеством шнуровок. Затем где-то высоко хлопнуло закрывающееся окно, снова брань – и все затихло.

Я бережно поставил девушку на ноги, поднял ее вещи, и молча протянул ей. На удивление, девушка, не испытывая ни намека на стресс или смущение, рассмеялась, быстро оделась, уверенным движением отстранила меня с пути и вошла в комнату. По-хозяйски вытянула сигарету из пачки, которая лежала на низком столике, села на диванчик, сделала глубокую затяжку и спросила:

- Ты кто?

- Я… здесь живу, - сказал я с запинками, и сел на стул напротив этой удивительной гости. Руки, ноги, голос – все дрожало у меня, но не у нее.

druzba1

1969 год. Конец декабря. Краснодар. Школа имени...

Не знаю у кого как, но у меня предновогоднее настроение отсутствовало напрочь.

И для этого имелись веские причины.

Первая: — родители категорически не желали выделять даже малую толику денег на сотворение новогоднего костюма. Правда, батя предложил вместо голубой мушкетёрской накидки и шляпы с пером явиться на школьный бал в наряде юного партизана, то есть в домашней одежонке, но в шапке с пришитой красной полоской, выкроенной из старого пионерского галстука.

Вторая причина заключалась в том, что они - мама с папой - в январе уезжали на месяц на заработки. Конечно, оставаться одному — это даже неплохо, на день, два или три. Но четыре недели самому топить печь, варить каши и жарить картошку, согласитесь, мало приятное занятие.

И я решился! Раз уж так складывается, то на зимних каникулах махну к ней! Сделаю сюрприз. А что!? По немецкому у меня твёрдая пятёрка! Да, и вообще, побываю за границей, буду потом в классе рассказывать. Это вам не в мушкетёрской накидке, с пришитыми крестами, по актовому залу пару часов расхаживать.
За год до описываемых событий

Первым уроком после зимних каникул была лит-ра. И он начался с сюрприза. Наша Каа, то есть учительница литературы Марина Александровна[1], вошла в класс с улыбкой на лице.

— Контрохи не будет, зуб даю, — прошептал, наклонившись ко мне, сосед по парте Фома, то есть Лёха Фомин, двоечник по жизни, пересаженный с камчатки за первую парту, дабы быть под неусыпным контролем учителей.

ПРЕДИСЛОВИЕ: "Не верь, не бойся, не проси".

ПОСВЕЩАЕТСЯ: Каменевой Екатерине Александровне.

Владимир проснулся как обычно – последнее время позже семи часов утра не просыпался, а так хотелось подрыхнуть. Он надеялся, что когда выйдет на пенсию выспится, чёрта с два, ничего не получалось, привычка выработанная годами, сильней твоего желания. Не ты организму – организм определяет твои возможности и желания.
Он хотел потянуться, но не получилось, почему – то желание пропало, в голове промелькнуло – расти перестал – решил вставать, валяться не было ни какого смысла. Надо было позавтракать , физиономию, слегка опухшую после сна, привести в порядок. К десяти часам обещала прийти Света, доченька любимая, самый важный человечек в его жизни. Она ему вчера звонила и очень волновалась. Всё ли у него в порядке, не решил ли он от обиды на организацию, которой доверял, ускорить своё пребывание на этой грешной земле – повод для этого – думать у неё был. Она была в курсе всех его передряг, которые шли рядом с ним как ни странно почти постоянно. А это была особенная из ряда простых серых полос – выпадающая – настоящая чёрная полоса. Это было не забыть. Света, чтобы как – то снять у него стрессовое напряжение, пообещала ему: Пап, завтра приду, и мы с тобой на твою малую родину съездим – «Царское село».
Дело от которого его трясло. Когда начинал, ему представлялось, что выеденного яйца не стоит, оказалось, он ошибся по крупному – верней будет считать, что не он ошибся – подлость по свету циркулирует повсеместная. Зло и добро рядышком по жизни стометровку бегут.

Что такое правда? Задумывались вы когда-либо о таком вопросе. уважаемый читатель? «Ну-у, это когда всё... э-э... верно...» – ответят некоторые. А что такое верно?.. «Хм... когда всё истинно, наверное...»

И круг замкнётся. Правдиво-верно-истинно. Что называется, приехали... Неужели она, правда, столь проста и одновременно столь загадочна?

Ведь мы, русские, в самом деле любим её, правду-матушку. Даже обожаем... верим, что правда – она у самого Бога. То бишь в программе самой вселенной... Другие тоже конечно верят в правду, но мы, дескать, верим в неё сильнее и больше, чем прочие. Правда – это, мол, наша национальная идея.

Хотя тут есть большие сомнения. Россия – это страна правды, заблудившейся в слишком широкой русской душе. Это хохма такая. А может быть и не хохма, а... правда? Это правда, что мы и вправду стоим за правду?.. Нету ответа. Молчит матушка Расеюшка. Видимо, не слышит...

А ежели мы заглянём во всяческие словари, то узнаем, что правда – она похожа на истину, но... всё же не совсем истина. Истина – это действительность материального мира как такового, это то, что есть – «исть». «Дас ист...» – говорят наши родичи немцы – «это есть...» И у англичан, хотя и чуток искажённо: «Ит ис...» – тоже «это есть...»

С истиной короче всё понятно. Не знаем мы её ни фига. Вернее, знаем, но в ограниченном размере.
А правда – она выражает некую суть мира. Сущностно-сутейную-пересутейную суть... Короче – она есть духовная истина, ежели под духом признать нечто сверхмельчайшее и неопределённое, что пронизывает собой всю вселенную.

НЕВЫПОЛНИМАЯ МИССИЯ

Как полный идиот, я сидел в кафе и ждал эту дуру. Как там ее звали?..
Я посмотрел в бумажку с телефоном... «Катя…» Нн-нда.
«А она не пришла…» - вспомнил я фразу из бородатого анекдота.
В общем, пора было уходить. Можно было, конечно, еще немного погулять по Старому городу. Последний раз я был в Иерусалиме лет десять тому назад...
Не люблю этот город. Город арабов и ультраортодоксов. Город террора и сумасшествия. Хотя, последнее время терактов здесь не происходит. Палестинцы стали резать друг друга и на пару лет забыли о евреях.
Я направился к выходу.
«Черт!»
Я даже не заметил, как оказался на земле.
- Ой, извините, пожалуйста! – какая-то сногсшибательная красотка шарила руками по полу, собирая обломки моего сотового телефона.
На вид ей было лет восемнадцать. Маленькая, хрупкая девчушка. И это она сбила меня с ног? Здорового стокилограммового амбала?
- Он, наверное, больших денег стоит? – сказала она, протягивая мне то, что осталось от моего «пелефона».
- Да, уж… - я был раздосадован. Вот, блин! Последняя модель «Мотороллы»…
- Хотите, я возмещу вам убытки? – девушка стала рыться в сумочке и вдруг достала пачку двухсотшекелевых купюр.
«Не слабо!» - подумал я. А вслух сказал:
- Гусары с дам денег не берут. А вас, случайно, не Катей зовут?
- Нет… Дина! – она протянула мне свою маленькую ладошку.
- Очень приятно! – я галантно наклонился и поцеловал тыльную сторону ее ладони.
- Меня зовут Алекс.

П Ы Л Ь Н А З Е Р К А Л Е

"Земную жизнь, пройдя до половины, я очутился в сумрачном
лесу."
Данте

I
Лето выдалось необычно дождливым, каждый день начинался и кончался ливнем, солнце лишь изредка выглядывало из-за туч и тут же снова скрывалось за мрачными облаками.
Когда Дмитрий достал из почтового ящика красивый конверт и извлек из него необычайно учтивое письмо, в котором Церковь Всеобщего Единения приглашало его отправиться на религиозный семинар в Крым, то первое желание, что у него возникло, - это выбросить приглашение в мусоропровод. Ехать туда он не собирался, хотя бы по одной причине - ему просто нечего там делать. И все же откуда им известен его адрес? И тут же вспомнил, что собственной рукой вписал его в блокнот Питеру.
" А все-таки они умело работают - эти ловцы человеческих душ, - подумал он. - Ведь у него с ними не было никаких серьезных контактов, случайно оказался на их мероприятии и тиснул об этом малюсенькую заметку. И вот они его уже записали в свой актив, приглашают на семинар. Ну, черт с ними".
Однако вечером с дачи неожиданно приехали жена с дочерью, и он переменил решение. К удивлению Дмитрия, Валентина не только одобрила его намерение принять приглашение, но даже вполне искренне обрадовалась тому, что в такие нелегкие времена ему выдалась возможность "бесплатно прокатиться к морю".
Через несколько дней они отправились на вокзал. Они стояли на платформе, жена давала ему последние указания, он же, наблюдая за вокзальной толчеей, почти не слушал ее. Мимо него шли люди, которые словно бурлаки тащили за собой гигантские баулы и чемоданы.

ТРУП МОЛОДОГО МУЖЧИНЫ

I.
Был поздний зимний вечер. Геннадий Львович, по-домашнему Геночка, безнадежно опоздал к ужину. Труся и злясь, спешил он домой, в свою уютную двухкомнатную квартиру, в которой вот уже без малого девять лет проживал со своей красавицей женой, Лерой – Валерией. Да, она у него красавица, но … холодная и неприступная! Неприступная не для него, конечно. Однако больше всего на свете Геннадий Львович боялся её молчаливого презрительного осуждения. А именно это осуждение ему и предстояло испытать.
Вечер выдался вьюжным, метельным. Две противоборствующие силы не на шутку сцепились в поединке. Глухая давящая темнота и белый снег, падающий из мутного бездонного неба, пытались поглотить, усыпить округу. А люди, призрачный свет от фонарей и фар машин, медленно ползущих из-за бездорожья, порывистый ветер – все они разрывали засыпающее пространство, будоражили его беспокойным своим движением.
Геннадий Львович бежал, насколько это было возможно при беспрестанном преодолении снеговых заносов. Летящий снег порывами стегал его в лицо, словно некто очень сильный и нахально-игривый вдруг швырял его в глаза секущими горстями. Ветер вздувал полы тяжёлого зимнего пальто; ледяным дыханием, таким, что замирала трезвеющая душа, пробирался за ворот, в рукава и снизу под полы пальто, вдруг ставшего каким-то просторно тонюсеньким; норовил сорвать шапку, а иногда едва не валил с ног.
Несомненно, всё это зимнее роскошество в какой-то степени протрезвляло, но никак не способствовало ни повышению настроения, ни улучшению самочувствия, и, главное, не снимало основных болезненных симптомов,

СКАЗ ПРО РАЗВИТОЙ СОЦИАЛИЗМ
(воспоминания о незабываемом периоде истории нашей страны)

Опубликован в мартовском номере литературного журнала "Нева" (№3) за 2017 год http://www.nevajournal.ru/Neva201703_20170207.pdf

Светлой памяти дорогого Леонида Ильича посвящаю...

Самое интересное, что дается человеку — это жизнь. Единственная и неповторимая. Не бывает неинтересных жизней, нужно лишь уметь интересно про них рассказать. «Времена не выбирают, в них живут и умирают…» Поэтому описать свою жизнь – значит описать своё время.
Пишу как представитель поколения, чья юность и молодость пришлась на 70-80-е годы минувшего века. Этот «Сказ» – своего рода попурри из ранее написанного мною, связанное общей фабулой повествования о временах «развито́го социализма» – кульминации существования уникальной страны под названием Советский Союз, эпохи грандиозной фантастической исторической абстракции – «строительства коммунизма под руководством КПСС». Неповторимые времена, отпечатавшиеся в моей памяти стойким ощущением целостности и противоречивости одновременно. Чувствую горячее желание не просто изложить факты, но и немного порассуждать.
Реалии той поры я попытался отразить на фоне колоритных декораций своей малой Родины — славных города Казани и Татарстана. Горбачевскую Перестройку встречал уже в Сибири. Я не старался ни очернить, ни приукрасить — вот так всё и было.

* * *

Казань-Казань… Казань семидесятых-восьмидесятых. Разлитая в воздухе патриархальная провинциальность, приправленная лёгким восточным колоритом.

https://stihi.ru/2019/10/30/9297

Владимир КОТИКОВ

Увы, но есть такие люди,
Субъекты мутного разлива.
Красиво жить не в меру любят,
А поступают некрасиво.

В плену животных интересов
Готовы яростно бороться,
Включив злой умысел, за место,
Что облюбовано под солнцем.

Пример, как закачать удачу
И получить от жизни плюшки –
Один крутой, брутальный мачо
Женился на седой старушке.

Расчёт простой – изрядной суммой
Пополнить денежные средства…

Когда он вдруг, внезапно умер,
Она оформила наследство.

Главный режиссер был доволен. Пьеса шла своим чередом, как всегда – полный зал, аншлаг! Актеры с чувством, с полной самоотдачей выкладывались на сцене на все сто. Зрители были довольны, ели попкорн – нововведение в их театре! А чего, пусть получают удовольствие, можно, если что и в нерадивого актера кинуть! Мадам Пошлость вальяжно восседала на своем троне в левом углу сцены, где шел по сценарию суд, вернее, судилище над Человеком.В верхней части сцены, прямо над трибуной с судьями на алом плакате с веселыми звездочками из рождественской мишуры значилось слово «Народовластие».

Главный Судья, Председательствующий, в одноглазой маске и в наряде Высшей Справедливости, которые плохо скрывали истинный вид злобного карающего Деспота и Тирана, топал ногами, призывая тонким голосом всех присутствующих к порядку:

- Паника, Паника! Ну что вы бегаете по залу, не создавайте хаос а зале и высокое давление мне! Выведите ее кто-нибудь. Что значит, не дается в руки. Усмирите ее, вы главный психиатр наш, или нет! Нет? А кто? Санитар? Вам еще тут рано. Где главный аналитик-психиатр? Вышел на обед? В разгар слушаний! Страх совсем потерял… Ладно. Кстати, а где Страх? Трясется в дальнем углу? Приведите его, пусть как-то повоздействует на Панику усмиряющее – подобное подобным, как говорится…. Поднимите под мышки и ведите… Н-да, что-то не очень. Паника в обмороке? Ну хоть так… Унесите ее из зала, а то голова разболелась…

Прокурор-обвинитель с многолетней армейской, колоподобной выправкой, в маске Благого Правосудия, гнусаво продолжил читать:

Свадьбы никто не готовил. Стол стоял под виноградником, над головами свешивались спелые грозди янтарно-зеленых ягод, люди поднимали руки, отщипывая их закусывали вино.
За столом находилось человек десять, а может, и больше: соседи, знакомые, просто ротозеи с улицы и выпивали по стаканчику за вызывающих удивление молодоженов и уходили. Постоянно глазело несколько мальчишек.
Я, сестра жениха, думала, что же будет дальше? Не будь меня, брату Вите и его невесте Зое пришлось не сладко. Они постоянно были объектом шуток для всего города, а здесь и подавно.
Но у Вити лицо счастливого человека. Впрочем, оно всегда такое. Он ходил по городу с блаженной полуулыбкой и всем предлагал свои услуги. Бабули не отказывались, когда он помогал нести им тяжелые сумки, девушки шарахались от его комплиментов по поводу груди или ягодиц. Убивала его искренняя готовность погладить рукой то, что понравилось, с невозможным для дурочка выражением: «Отменно, сударыня, отменно!»
У его невесты, известной Зои-Давалки, было действительно все отменно. А лифчик и трусы ей сшила одна из сердобольных портних, когда девушке исполнилось восемнадцать лет, и она берегла это достояние уже много лет очень простым способом - ходила без них.
Витя, ее ровесник был, как сейчас говорят, сексуально озабоченным. Это и использовали некоторые шаловливые вдовушки, которые хвастали в очередях, что юный дурачок просто неутомим в постели.
Как в голову Вите пробилась мысль о том, что надо жениться – непостижимо. Но однажды он привел Зою в дом и сказал, чтобы готовились к свадьбе.
Родители мои отказались принять в этом участие, лишь мама коротко сказала:
- Ленка, блох с нее сними.

Десятый маршрут закрыли семь лет назад - муниципалитету он обходился слишком дорого. Теперь, чтобы добраться из Рыбацкого до Ржевки надо было ехать с тремя пересадками. Впрочем, метро работало без перебоев, так что Петр Львович просто поменял один вид электрического транспорта на другой.
Сегодня выходной, и спешить было некуда. Поэтому, когда он увидел свою любимую "десятку", решил просто сесть, и прокатиться на ней до самого конца. "Видимо, дела у городских властей пошли лучше, раз они восстановили маршрут", - подумал Петр.
На всякий случай он перечитал табличку на трамвае.
Нет, все в порядке. Первая остановка - "Поселок Рыбацкое", конечная - станция "Ржевка". И все остановки - "Речной Вокзал", "Проспект Обуховской обороны", "Площадь Александра Невского", "Малая Охта", "Пороховые" и так далее.
Единственное, что насторожило Сидоровича, было то, что трамвай был совсем старый, еще семидесятых годов - маленький, округлый, с большими пружинными подушками на сидениях и дверьми гармошкой. Казалось, он приехал сюда прямо из прошлого.
Народу в это раннее воскресное утро было немного - пару старушек, несколько работяг с опухшими после вчерашнего бодуна рожами, молодая женщина с милым и, почему-то, знакомым лицом, интеллигент со скрипкой подмышкой, еще пара-тройка пассажиров. Трамвайчик катил по весеннему городу, весело громыхая на стыках, Петр Львович сидел у окна и чувствовал, как постепенно возвращается в детство. Когда-то давно, лет тридцать тому назад, он также катался на "десятке", сначала в садик, потом в школу, после на работу.

Гениальность – это дар от Бога!
Гениальность – это сам Господь!
Это путь, вселенская дорога!
Дух, что искрой освещает плоть!
Млечный путь меж небом и землею,
Свет, тоннель, где гений сам живет.
Свет средь тьмы, тепло, очаг зимою.
Гениальность смерть переживет!
Есть конец всему и есть начало!
Гений, тоже смертен, и умрет.
Но страшнее смерти, жизни жало:
Все, когда – то в вечность отойдет!
Гений! Дар! Великое слиянье
С высшей силой, с Господом творцом!
День рожденье – первое свиданье
И разлука с даром пред концом!
Тот поток волшебных сгустков света
В душах гениев живет и светит нам.
Это звезды: солнца, и планеты,
Это Божий мир, и Божий храм!
Есть конец всему, и есть начало,
Но галактика - связующая нить!
Бог создал, и эхо прозвучало!
Гениальность будет вечно жить!

Какая сказочная зима!..
Огни созвездий зажигают свечи,
а Свет Вселенский наши души лечит,
и полнятся Любовью закрома.

Какая сказочная зима!..
На белом фоне краски дум прекрасны,
мечты стремленья цветом не опасны.
И нежность строит чувства терема!

Какая сказочная зима!

Назад пути нет!

Назад пути нет,
где пауки обманов,
как жадный вор карманный,
желают блеск монет!

Назад пути нет,
где призрачные чувства,
где без Любви - пусто,
и душит страсти цвет.

Назад пути нет!

Август 1989 года. Министерство хлебопродуктов одной из среднеазиатских республик СССР. Главное управление мукомольно-крупяной промышленности. Отдел перспективного развития. (Температура за окном обычная. - В тени + 42 по Цельсию)
***
Люди моего поколения и старше помнят, что в советских конторах стояли такие аппараты односторонней связи без диска номеронабирателя. То есть на них позвонить можно, а с них нет. Как правило, были ярко-красного цвета, и в центре аппарата красовался золотой герб Советского Союза. Обладатели таких телефонов страшно гордились ими: наличие сего агрегата сильно подчёркивало статус владельца.
Не знаю уж, почему, но эти устройства связи обладали скверным типом звонка. И мой организм со временем выработал стойкую антипатию к мелодиям этого агрегата. Если то, что раздавалось из-под красного пластика, вообще можно назвать мелодией. Короче – он зазвонил. В ней раздался раскатистый бас нашего министра.
— Зайди.
Трубка противно загудела сигналами отбоя. Почти бегом спускаясь со своего четвёртого этажа на покрытый хивинским ковром второй, где и располагался кабинет министра, я мысленно прокручивал в уме все свои возможные прегрешения, за которые меня следовало вызвать на ковёр. Таковых не обнаруживалось: так, мелкие шалости и не более того.
Понятное дело, хозяин кабинета сесть мне не предложил.
— Как обстоят дела с реконструкцией мельницы в Катта-Кургане? Оборудование всё на месте?
Перед министром лежала моя докладная записка, где чёрным по белому излагалось, что до настоящего времени в республику не поставлены два, очень нужных, сепаратора.

ХОККУ

(выпуск шестьдесят четвёртый)

ПРЕДИСЛОВИЕ: Честно, как на духу, клянусь портянкой, я не причём, то ХОККУ захотело о судебной системе поговорить.
По историческим меркам совсем недавно в 20-ом веке Альбер Камю сказал: «Не ждите страшного суда он приходит каждый день».
В этом смысле Россия всей Европе фору даст – суды у нас: самая дикая и страшная ветвь власти – сознательно помогает чекистам пожирать страну.
Суды страшнее пропаганды!
Приходилось в жизни мне тет-а-тет с судьями общаться. Тут нечего скрывать… Всё они прекрасно понимают, совсем тупых и отмороженных среди судей не наблюдается, но система приучила подчиняться – шаг в сторону – пиз**ц. Иногда допускаются небольшие импровизации для создания объективности действующей системы, которые власть допускает, ей неопасно, но, если у какого-либо судьи, вдруг крыша с дуру поехала и человек временно поверил в свою независимость, для контроля есть Верховный Суд и прокуратура всех уровней, мышь не проскочит.
Вот и приходится судьям, артистов из себя корчить: лицемерить, кулаками в грудь стучать: я не такая (ой), за руб. с полтиной не продаюсь. Никто никогда не признается, что взятку от власти получает ввиде зарплаты и льгот.
Если кому-то в голову закралось сомнение, а в жизни всякое бывает, ознакомьтесь с Белорусской юстицией, она ничем от Российской не отличается и всё встанет на свои места…
Конечно ХОККУ не выдержало и в силу своего видения, попробовала правду рассказать на истину не претендуя, а только на здравый смысл.

https://stihi.ru/2021/03/02/8913

автор: Владимир КОТИКОВ

Смотрю, не отрываясь, на огонь,
Гудящий в зеве старого камина:
Играет, ворожит своей игрой,
Изображает странные картины –
Мир эфемерный, сказочный, иной,
Сверкающий оттенками рубина.

Таинственные образы огня,
Как тесный строй живых изображений –
Размытых силуэтов толчея,
Бутон тюльпана в радужном свеченьи,
Грифоны, саламандры… Вкруг меня
Метаются причудливые тени.

Поленья жарким пламенем горят,
Швыряя искры огненным пунктиром.
Как на экране – виртуальный ряд.

Вот кто-то в облачении факира
Глядит печально, не отводит взгляд -
Немой намёк на иллюзорность мира.

И будущее сквозь огонь узреть
Не избежать коварного соблазна:
Багряная клубится круговерть,
День завтрашний рассыпался на пазлы,
Разбито небо о земную твердь,
А всё живое поглощает плазма.

Но дух добра сценарий сей отверг,
Сквозняк внезапный ощутил затылком –
Взметнулось пламя с новой силой вверх,
Предстали взору свежие картинки:
Весёлый праздник, яркий фейерверк,
Порхают в дивном танце балеринки.

Цветут розаны огненные – в дом
Обиды, зло, уныние не впустим.
Зима и холод стылый за окном,
Сверкают звёзды ледяною люстрой…

Согретая живительным теплом
Душа поёт – нет повода для грусти.

КЛЮШКА В ТИРЕ
Конец апреля выдался расчудесным. Кремово-солнечным, дымчато-палевым и нежно-зеленым. Вторая половина дня в разгаре. Солнечно. Сквер сияет первозданной чистотой. Весь скопившийся за зиму мусор убран, газоны словно причесаны, асфальтовые дорожки чисто выметены, только что не вымыты, кусты боярышника подстрижены как под линейку.
Самая завораживающе праздничная часть сквера  прозрачно-светозарная аллея, окаймленная стройными, как на подбор одного роста, лиственницами. Эта аллея пересекалась с другой, старой аллеей, обсаженной мощными тенистыми липами. По ровным, без бугров и выбоин, лужайкам живописно раскинулись молоденькие рябины, клены, тополя, изрядно вымахавшие березы
За маленькой детской площадкой вокруг новенького здания тира толпились люди. Происходила торжественная акция его открытия. Своего рода праздник. Гуляющий народ стекался помаленьку туда, к тиру. Играла музыка. Говор, смех. В общем, весна.
Эти двое тоже обратили свое внимание на толпу и смех. Они пересекали сквер по старой липовой аллее - молодая худенькая, невысокая стройная женщина и долговязый подросток с коробкой торта в руках. Она одета изящно - приковывает взгляд, - но как-то, то ли старомодно, словно из другого времени или другой жизни, то ли еще как! На ней черное летнее пальто, короткое, прямое и узкое, с воротником стойкой и прямыми плечами. Из-под пальто струится темно-серая с серебристым отливом юбка, фалдящая по стройным ножкам, обутым в изящные, но не первой молодости туфельки на невысоких каблучках. На голове плотно облегающая - по тугости, прямо как резиновая купальная!

Я врач. Этим сказано сразу много, это и ответственность, и респект с уважухой, и соседи, которые обращаются с вопросами, и полная уверенность окружающих в том, что я, как и все врачи вообще, деньги гребу лопатой. Так было, так есть и так всегда будет.

Соседи и медицина
Нижняя соседка, милая недалекая (будем объективны) старушенция, муж ейный ей под стать, только громогласный больно. Ему стоит только чихнуть - стены трясутся. Ну и мы, убоявшись стенотрясений, к ним относимся хорошо и довольно часто общаемся. И, конечно же, ко мне обращаются по всяким медицинским вопросам. Вот вчера, например, заполняли с соседкой анкету, которую она должна принести в больницу для беседы с анестезиологом. Если я со своими больными на рабочем месте заполняю эту же анкету, то трачу на это дело минут 10 максимум, параллельно заполняя еще две бумажки. С фрау Б. мы сидели вчера почти час. В середине разговора я не выдержала и спросила: "А почему Вы не отвечаете на мои вопросы, если не видите моих губ?". Ответ был... ожидаемым: "Ой, я забыла одеть слуховые аппараты!" Причем это ОНА меня просила прийти, это ЕЙ надо!
Ладно, проехали, заполняем дальше. По дороге выяснили, что у "совершенно-здоровой" фрау Б. такой букетик, что я ее анестезиологу не завидую. Астма, радикулит, ишемия сердца, удаленная щитовидная железа, дивертикулит..... и прочая, прочая..... А потом она мне говорит: "Вот мне врач сказал пить Л-Тироксин (это гормон щитовидной железы). Четные дни 75, а нечетные 100". А я (думала, что пошутила) спросила: "А что вы будете делать 31 числа, когда потом первое?

А в заплатанном салопе сходит наземь небосвод...

Школьная история. Размещен в проекте "Народная книга" (раздел "Я вырос на уроках литературы ...) http://nk.ast.ru/lessons/story/2667/

Эта забавная история случилась с моей дочерью Люсей, когда она училась в 10 классе. Проходили советскую классику — поэзию Бориса Пастернака.
Литературу вела дама неопределенного возраста и пресно-серой наружности. В ее облике выделялась одна выразительная деталь — огромные роговые очки, напоминавшие корабельные иллюминаторы, за которые получила кличку «Водолаз». Она обожала русскую классику XIX и начала ХХ века, мысленно представляя себя в образах тургеневской Лизы и Незнакомки Блока одновременно. Но и соцреализм оказал своё влияние: преобладал авторитарный стиль преподавания, жесткое навязывание собственного мнения. Она могла с легкостью взорваться по пустяку, зайтись в истерическом визге, за что класс ее дружно не любил и побаивался.
Но самым опасным было потревожить Водолаза во время «медитации», когда она, медленно проплывая вдоль рядов парт, декламировала наизусть стихи. Манерой чтения Водолаз напоминала Ахмадуллину — как и та растягивала слова и чуточку подвывала. Стихов она знала много, поэтому «медитации» случались частенько. Класс любил их: можно было малость расслабиться, а поскольку Водолаз подолгу находилась к ученикам спиной, состроить кому-то рожицу, послать записочку или попросту положить голову на руки, прикрыв глаза. Главное — не спугнуть музу поэтического просветления Водолаза. И если подобное изредка случалось, ее реакция была молниеносной и истерической. Недаром говорят: «не буди лиха, пока оно тихо».

Второе пришествие

1.
Введенский решил отправиться к отцу на электричке. Так было и спокойней и проще. На шоссе сплошные заторы, придется долго стоять в них. А ему сейчас не хочется это делать. Лучше спокойней добраться до цели по железной дороге. А заодно без помех еще раз обдумать предстоящий разговор. Никаких сомнений, что он будет не легким. Вернее, он не правильно подобрал слово, он будет самым тяжелым в его жизни. Это он предчувствует. Даже если последует разрыв, не стоит об этом сожалеть. Есть вещи посерьезней и поважней. Он слишком долго шел к этому, столько раз все обдумывал. Иногда хотелось отказаться и от своих мыслей и от написания книги. Но все то время, что он работал над ней, непрерывно ощущал, как двигает им вперед неведомая сила. Сначала он сомневался в ее присутствии, полагал, что это внешнее воздействие ему только кажется. Но чем дольше продолжалась работа над рукописью, тем все больше уверялся, что это не выдумка, не иллюзия. Она есть, руководит им, направляет и определяет его мышление и поступки. И тогда он брался за труд с новой силой, с еще большим усердием. Он должен был его завершить, несмотря на сомнения и даже страх. Точнее, это не совсем правильный оборот речи, он должен был его завершить именно благодаря сомнениям и страхам, прочно поселившимся с некоторого времени в его душе. Но с какого-то момента он вдруг понял: их преодоление и является его главным делом, для этого он и пишет страницу за страницей. Не останавливаться – вот главная задача, потому что если это случится, это станет не только его поражением.

«- Я люблю твою божественность…
- Так полюби и мою низость.
- Как это?
- Если это и вправду любовь, она сумеет принять все, как нерасторжимость».

Страсть – разрушающая и созидающая. Песнь ее – побуждающая и низвергающая. Дыхание ее - вдохновение или падение. Поступь ее – свобода или плен. Страсть- радость - страсть-мука. Кого-то окрыляет, а кому-то ломает крылья… Страсть темная, порочная, губящая, иссушающая и - божественная, радостная, исцеляющая, отрезвляющая, питающая, оберегающая … Страсть летать, любить, жить.

А еще есть особенная страсть – рожденная в царских, тайных, палатах. Из глубоких низин своих, из основ поднимает она свою благородную, алую, сияющую, главу и одним мощным рывком-волной достигает звезды тысячелучевой - самой дальней, неизменной! И от ее поцелуя возгорается та звезда в миллионкрат, жар исходит от нее необыкновенный и так рождается новый человек - Хомо Аморес! Человек Любящий! Человек, любящий Человека.

«»»

- Ах-ах, - вздохнула про себя Линда.

Линда пыталась все это осмыслить, дать более-менее разумное объяснение произошедшему, но не могла. Выросшая в тисках строжайшего маминого контроля и жесткой, доходящей иногда до самодурства дисциплины (порядочные девочки в театр ходят только с мамами, а не с одноклассниками!), воспитанная в рамках ее рациовыстроенной системой ценностей о том, что мужчины – все подлецы, любовь – зло, а секс (это уже шепотом!) – просто преступление перед обществом и моралью, что главное для юной девушки из порядочной семьи в современном мире – это учеба, дальше карьера, где-то в процессе этого – муж по необходимости, развод, и – о, главное!

***
Уроки нам свои нелёгкие судьба преподаёт
не исходя ль из наших собственных
сомнительных «заслуг»?..

А то ведь, даже алча райских наслаждений лишь,
как кажется, легко можно дойти
до настоящих адских мук!

***
Как видится,
труд, не иначе, титанический –
столетьями без устали проталкивать
в сознания людей

(в их большинстве не поражённых ли
духовной слепотой?)
великих свет гуманистических идей!

***
Коль уж пытаться мир постичь,
то не пристало ль постиженье начинать
прежде с себя же самого? –

Ведь из сложенья даже многих полузнаний,
как ни силься,
всё равно не получить ни одного!

Все туманно, расплывчато, сказочно,
Словно снится в причудливом сне.
Стол стеклянный с хрустальною вазочкой
И девичий портрет на стене.

Крик совы в полуночном изгнании
И глухие шаги за стеной...
Может все это феи вязание?
Может кто-то играет со мной?

Светят звезды мерцаньем таинственным
Сквозь паучьи сады на окне,
И дыхание кажется выспреным,
Угасая на мертвом стекле.

Еще ночь грезы шлет караванами,
Но уже догорает свеча,
И заря над далекими странами
Точит алый топор палача.

Ночь стареет, и с каждым мгновением
Погребальный все ближе костер,
И в отчаянье, к лунным затмениям
Ветер легкие руки простер.

Но не внемлют планеты бездушные -
Продолжая размеренный бег,
Одному только Солнцу послушные,
Доживают унылый свой век.

Повинуясь космической магии,
Совершает Земля оборот.
После тысяч смертей, в этой стадии
Снова ночи приходит черед.

И опять, по велению времени,
Ночь поднимется на эшафот,
Осенив себя звездным знамением,
На колени пред Солнцем падет,

И оно, проклиная Вселенную,
Чей исполниться должен закон,
Ночь, над вечною плахой склоненную,
Обезглавит под утренний звон.

И, когда алой кровью холодною
Озарятся над ней небеса,
Будет плакать в бессильи безмолвия
Верный спутник рассвета роса.

2.2.91

- Как я соскучился по водке в лесу!
- Чем же она здесь такая особенная, Жорик?
- Вроде не знаешь, коза. Выпьешь и валишься на траву. Развернешься на спину, а перед тобой деревья. Шумят. А о чем? Дак какое это имеет значение. Главное, чтобы баба лежала рядом. Упругая, как мячик, и красивая тоже... как мячик.
Жорик заржал.
Газель с четырьмя сиденьями в салоне и коляской мчалась по прекрасной дороге. Рядом с Жорой, крутившим баранку, сидела его жена Полина, она тоже засмеялась.
Отсмеявшись она стала рассказывать, как в их «комке» появился молодой налоговик.
- Я была в халатике, ну в том, что мне вернула одна дура. Не выбрасывать же!
Жора одобрительно кивнул. Было ясно, что он поощряет жену.
- Ну и этот мальчишка, смотрю, глаз не сводит с моего бедра. Ладно, дружок, думаю, предъявишь мне декларацию! Бочком, бочком к нему, он сразу же забыл, зачем пришел. Раскраснелся и лезет ко мне…
Полина что-то тихо сказала мужу, и они снова рассмеялись.
- От меня не убыло, - сказал Жора. Он показал на развилку, что была в километре от них. - Ну вот, скоро и приедем.
И крикнул через плечо:
- Братуха, держись, немного побросает на лесной дороге!
В салоне сидел Степаныч, сосед Жоры и его жена Клавдия. Они молча слушали хозяев и лишь переглядывались.
Степаныч был ровесником Жоре, и звали его Петром, но жена уважительно стала называть его Степанычем в первый же день их знакомства. Они уже женаты лет семь, а он так и стал для всего дома Степанычем.
Еще в салоне сидела Вера, девушка, которую взял с собой Жора. Полина была не против, если ее любвеобильный муженек отведет пару раз Верку в кусты.

ХОККУ

(выпуск шестьдесят пятый)

Обычной дорогой иди необычно.

Японская мудрость.

Пока есть жизнь, живёт и надежда.

Японская мудрость.

Я не знаю, как побеждать других; я знаю, как побеждать себя.

Ямамото Цунэтомо.

1. Всё, как обычно
Без стука входит
Красотка Осень.

2. Осень золотая
На душе тоска
Помойка «выборы» проводит.

3. Мы инструмент…
В истории космический закон
Подохнет моль.

4. Овощи отметились,
Но до конца не поняли…
Что фрукты их гавном считают.

5. Куртизанка – это прелесть
Продажная шлюха

Интересно, чёрт возьми, какой умник придумал, что в часе должно быть шестьдесят минут, а в минуте столько же секунд? Вздёрнуть бы его за эти фантазии. Полагаете, один я так считаю? Ошибаетесь, господа. Вспомните несчастных влюблённых, часами изнывающих от мук ожидания, и напряжённо следящих за застывшими стрелками. А? Вот и я о том.
Притаившись в укрытии (короче, из кустов), словно голодный монстр Дэвид осматривал свои охотничьи угодья, то бишь улицу. Вечерело. Луна унылым оком недопившего алкаша подмигивала из небесного бара. Зажглись фонари, предвещая наступление царства тьмы. А её всё нет. Я имею в виду ночи.
Ждать, вроде, и не долго. Через три минуты пройдут стражи порядка, и тогда начнётся… «Но это же целых три минуты! или сто восемьдесят секунд! Хорошо ещё, хоть они не делятся, а то и их посчитал бы. Вот, блин, даже трясёт от нетерпения».
И снова, в который раз, Дэвид взглянул на наручный хронокомп. Как ужасно медленно ползёт время, когда наблюдаешь за ним. Будто ленивая гусеница оно растягивается и растягивается, чтобы продвинутся лишь на секунду. А потом через целую вечность на следующую.
Дэвид обречённо вздохнул и посмотрел по сторонам. Ничего особенного здесь нет. Обычная широкая улица, трёх – четырёх этажные дома, цветочки везде, газоны. Всё прилично до безобразия.
А привлекло его сюда одно существенное обстоятельство. Дело в том, что на другой стороне проезжей части стояло весьма солидное здание. Это БАНК, в котором лежат денежки и терпеливо ожидают, когда за ними придут.

- Прочь, прочь, изменник! Прочь отсюда! Что делаешь ты, непорочность губишь!
Я прикажу тебя немедленно казнить!
- Я чашу лишь принес тебе свою, чтобы в цветок излить.
За что же казнь?
- Как смеешь ты перечить? Как смеешь лить из чаши на цветок,
Что среди всех цветов в саду мне всех дороже?
- Но посмотри, три капли лишь упали на лепесток его – и он вдруг запылал,
Заблагоухал, как будто жизнь узнал лишь.
- Я вижу, странно это. Эликсир неведомой мне, незнакомой силы хранишь ты,
Я ж о нем сейчас лишь узнаю. Где взял его? Или алхимик тайный, колдун запретных знаний и свершений?
- Я лишь садовник, что пестует этот сад, где ты – хозяйка, о, царица, властелина. Я приучен к поклонам и молчанью твоим визирем, мир ему и блага по даяньям. И мир тебе, моя царица-госпожа.
- Ты знаешь правила и церемонии – похвально. Совсем не неуч. Кто ж тогда?
- Я также тот, кто приучен тем, кто чины иные дарует каждому, к мышлению и созерцанью и наблюденьям за движеньями касаний тончайших - и лапки мотылька, и взгляда грозного, и туч издалека.
- Да ты опасен! Вор и лжец – предполагаю, в тени сокрывшись платанов могучих, подслушивал ты речи мудрецов. И благородное сознанье баламутишь лишь отблесками от чужих вершинных снов. Кто научил тебя быть вором, отвечай, слуга безродный и безправный раб?
- Я не безроден, нет, прими без гнева, госпожа, ту истину, что путь мой из истока течет намного дальше, чем миг плена. Он изменил мою судьбу, но не обрезал. Твои вельможи были хороши, что клятву вырвали умело у меня – забыть навеки прошлое, на память я завесу накинул, но она, и есть напоминание о прошлом, та стена, что закрывает что-то и тревожит.

Душа на части порвана, порезана, разрезана,
Тигрицей изувечена, поклевана орлом.
Сейчас на операции, лежит в реанимации
Бедняжка без сознания, окутана лишь сном!
Часы по всюду тикают, про время извещают нас.
Сердечко в такт сжимается, но дальше не идет.
Клиническая смерть пришла и просто искалечила,
И кто теперь поможет здесь? Кто душу ту спасет?!
Молчание могильное, где время отбивает лишь,
Как молотом громаднейшим везде оно стучит.
От этого кошмарища душа вся содрогается
Да хуже ей становится, сильней она болит!
Как гроба крышку черную гвоздями забивают лишь,
Как окна заколачивают в домах, где жизни нет.
Вот - так везде разносится стук времени жестокого
И душу бьет несчастную угрозой новых бед!
Душа лежит в простракции, ей ужасы мерещаться
Виденья бесконечные, нет отдыха нигде.
Ведь даже сон не отдых здесь, когда горит все пламенем
Горит от страха, ужасов, и резей по душе.
Тот данный сон, бездействие не отдыхам является,
Оно есть пребыванием в ужаснейшем аду
Всю жизнь, свои стремления туда лишь отправляю я,
А там огонь сжирает все, и я как пень сижу.
А пень ведь для пожарища раздолием приходится:
Дрова огонь в объятиях ласкает теплотой.
Спасенье лишь в огне любви, в тепле его находится
Быть может только он один поможет мне душой.
Огонь тот - ясно Солнышко, а Солнышко - то рай!
А рай души спасение, спасенье - счастья край!!!
Пригреть бы душу бедную, да крылья ей исправить
И вот тогда в спасении ее тепло поздравить!

Книга о том, как некая инопланетная цивилизация потеряла свой эмоциональный мир. Инопланетяне поняли это лишь спустя время, когда оказалось, что они не способны вернуть назад утерянное. Так уж устроены живые существа, очень часто они понимают истинную ценность когда теряют это, хоть могли бы догадаться и раньше. Инопланетная цивилизация, скитаясь в космическом пространстве нашла Землю и обнаружила, что населяющие ее существа имеют сходные генетические параметры и могут помочь им для решения основной цели - восстановления потерянной возможности любить, испытывать душевную привязанность, сострадать и радоваться эмоциональной жизни. Существа приступили к созданию гибридов, смешивая свои гены и гены людей. Но, в их обществе начались не стихающие споры - усовершенствованная для выживания генетическая конструкция начала защищать себя, боясь изменений, которые грозили потерей неуязвимости. Многие из них стали утверждать, что устоявшаяся и отработанная система может потерпеть крах и цивилизация больше потеряет от этих изменений чем приобретет. И пришельцы из далекого космоса решили провести грандиозный эксперимент и узнать дает ли любовь потенциал для развития, сможет ли существо выжить в экстремальных условиях, не станут ли эти чувства отягощением и лишним грузом. И они его провели...
(Кстати, по иной версии, это вовсе не инопланетяне, а люди Земли, из довольно далекого будущего, пережившие ядерную войну, случившуюся в будущем очень не далеком)

Книга имеет эффект электромагнитной бомбы, волны которой словно постоянно сбивают с толка.
Желаю приятного чтения и всего хорошего.

- Так вот, Эдик,- продолжил свою речь пришелец,- за то, что ты сделал для нашей цивилизации, мы решили тебя отблагодарить. Говори, чего бы ты хотел больше всего?
Парнишка немного подумал и сказал:
- Я хочу жениться. Все мои друзья уже имеют семьи, а я нет. Найдите мне, пожалуйста, идеальную пару. Такую девушку, чтобы мы полюбили друг друга с первого взгляда. Ведь есть на земле где-то моя половинка… Та, единственная, ради которой даже жизнь не жалко отдать!
- Конечно, есть, - ответил инопланетянин.- И мы можем помочь тебе ее отыскать. Для нас это не составит большого труда.
- Отлично! Когда начнем поиски?
- Скажи, а ты уверен, что это тебе принесет счастье?
- Еще бы! В чем же еще может быть настоящее счастье, как не в идеальной любви?
- Хорошо. Подожди, я сейчас свяжусь со станцией слежения и дам тебе адрес.
Пришелец достал небольшой приборчик, типа портативного компьютера, что-то набрал на клавиатуре, и тут же откуда-то сбоку выползла небольшая ленточка тонкого пластика. Он подал ее парню. На ней по-русски, синими буквами на белом фоне было написано: "Владивосток, Солнечная улица, дом 5, квартира 22, Алена Смолина"
Через восемь дней Эдик уже стоял у заветной двери и нажимал на кнопку звонка. За его спиной был путь в тысячи километров и рюкзак, набитый московской снедью и кассетами с любимой музыкой.
Дверь открыла женщина лет сорока.
- Здравствуйте! - сказал ей юноша, думая просебя: "А может, это ошибка?"
- Здравствуйте! - ответила женщина. - Вам кого?
- Извините, Алена здесь живет?
- Да, а вы кем ей будете?

- Пап, почему мы грустим?

- Прямо сейчас?

- Нет, иногда, когда наступает вечер и ты не знаешь, куда деть себя?

Инга выросла в красивую и очень независимую девушку. Именно это её стремление быть свободной, не подчиняться неизвестно когда и кем придуманным правилам, доводило до курьёзов. Лет пять-шесть назад: «Не хочу спать! Почему я должна лечь, закрыть глаза, а вы с мамой будете смотреть телевизор или шептаться в своей комнате».

Я отвечал: «Ты не хочешь спать, не можешь спать, не желаешь спать крепко и тебе не будут сниться красивые сны…» И она засыпала, наутро ругала меня за обман и применение гипноза. Правда её уже увлекали другие дневные дела, и иногда они сами укладывали её спать на диване в зале.

- Вечером человек проверяет прожитый день и вдруг получается, что он не так прожит. Многое не сделано, а если и готово, то не так, как надо. Но, главное, встретился ли за день человек, который тебе нравится. Не встретился, ты грустишь. Встретился, но он не сказал того, о чём бы ты хотела услышать. Тоже грустно. А вообще твоя мама, - а она сидела в кресле и, услышав наш разговор, отложила книгу, - тоже не любит ложиться спать, потому что ей жалко ещё одного дня жизни. И она всегда провожает текущий день до самого последнего его мгновенья! Так ли Катерина?

- В молодости, - ответила она, - я читала у какого-то классика про проводы каждого дня жизни. И заразилась этим…

Инга подскочила к ней, и они обнялись, как две закадычные подруги. У меня на сердце стало тепло. Но я всегда опасаюсь такой идиллии, потому что жизнь не любит, когда люди к чему-либо привыкают.

Звездолёт встал на дыбы. Сильный удар встряхнул корпус и уронил на пол всё, что не было закреплено.
– Внимание! Корабль атакован неизвестным агрессором! – раздался в громкоговорителях напряжённый голос капитана. – Всем пассажирам срочно вернуться в свои каюты, занять спальные места и пристегнуться сонниками.
Потеряв управление, звездолёт стремительно нёсся к планете. Люди метались в панике. А я, как обычно, сидел в грузовом трюме и, подключившись к внутренним камерам, наблюдал за легальными пассажирами.
В отличие от них я спокоен. Те пять лет, в течение которых после гибели родителей зайцем скитался по космосу, ничего хорошего не принесли. Конечно, умирать не хотелось, ведь едва исполнилось шестнадцать, но я увидел столько человеческой низости и подлости, что предпочёл бы смерть. А ещё до чёртиков надоела такая жизнь, в которой у меня нет будущего.
Всё что я умел – воровать, проникать зайцем на космолёты и выживать. Не раз я замерзал до полусмерти, иногда задыхался от нехватки воздуха. А судьба, как мачеха, жестоко наказывала, но и хранила меня. И вот, наверное, пришёл конец этой жизни.
Всё моё имущество – тёмно–фиолетовый скафандр, который я украл на одном из космолётов. Он имел системы обогрева и восстановления воздуха. А ещё примитивный интеллект, позволявший тайно входить в сеть корабля. Этим сокровищем я обзавёлся, едва не задохнувшись в одном из затяжных полётов и очень им дорожил. Он стал моей второй кожей.
За годы полётов я освоился с жизнью на корабле, и знал, что и когда происходит. Это помогало вовремя прятаться, чтобы меня не обнаружили. Заяц в космосе – это вор.

ХОККУ

(выпуск шестьдесят шестой)

Не из обычных людей
Тот, которого манит
Дерево без цветов.

Оницура.

Сегодня «травой забвения»
Хочу я приправить мой рис,
Старый год провожая.

Басё.

Ни луны, ни цветов.
А он и не ждёт, он пьёт.
Одинокий, вино.

Басё.

1. Страна у нас большая
Вождей, как грязи,
Но моль всем фигу показала.

2. Мокрушник у руля
Газ прибавляет…
Диарея и та удивлена.

3. Опять пришла она – холодно
Крови нет, гавно не греет
Быстрей бы лето.

4. Жизнь прошлая…
Акценты в настоящем
В тумане будущее наше.

5. Алкаш продажный
Власть обезьяне на блюдечки принёс
Россия погибает…

Последний бастион

Посвящается Дине Кирнарской

Глава первая

1

Как всегда после репетиции Княгинин чувствовал себя усталым и опустошенным. А сегодня это ощущение было особенно сильным. Хотя нагрузки были самые обычные, даже немного меньшие, чем всегда. Он закончил минут на пятнадцать раньше, чем удивил своих музыкантов. Его оркестранты привыкли к тому, что он все делает строго по расписанию. Если занятие должно длиться два часа, оно будет длиться ровно два часа. Ни минуты больше, ни минуты меньше. Такой порядок Княгинин завел вскоре после того, как возглавил коллектив. Он считал, что если существует во всем строгая дисциплина, то так легче управлять людьми. Музыканты же народ не самый дисциплинированный в мире, если произведение им нравится, репетировать они могут часами, но только тогда, когда им вздумается, когда есть настроение. Он хорошо это понимает, потому что по природе сам такой. Но они не могут себе позволить подобную расхлябанность, график выступлений и гастролей очень жесткий. Как и конкуренция. Слава богу, они в последнее время, как говорит Струмилин, на коне, приглашения выступить так и сыплются. И не только в своей стране, но почти со всего мира. Иногда у него даже возникает желание отказаться от некоторой их части. Во-первых, это не идет на пользу их игре, не всегда удается до конца отработать произведения, так как хотелось бы ему. А во-вторых, такой напряженный распорядок жизни все же несколько выматывает.

Прочитать и посмотреть видеодоклад можно здесь
http://samlib.ru/n/nikolaew_s_a/mozhetlitermojadernyjsintez

Может ли термоядерный синтез быть управляемым?

Аннотация
Может ли термоядерный синтез быть управляемым? Неужели всем непонятно, что более 60 лет ”учёные“ водят себя и всех остальных за нос, придумывая, как заполучить бюджетные денежки на заведомо ошибочные исследования. Но ведь ничего не получается. И ничего не получится. Почему? Надо прекратить навязывать всем так называемую стандартную теорию. Она не ошибочная – она заведомо жульническая. И тогда всё встанет на свои места. Вы представляете, сколько бесплатного жилья можно построить только вместо одного ускорителя – адронного коллайдера. Но ведь и все фундаментальные исследования ошибочные.

Теперь доклад.
Работы по управляемому термоядерному синтезу начались в 1951 году.
Начну с рассказа-притчи. Это очень важно для понимания, как было и что изменилось за 69 лет. Обо всём, но очень коротко.
В 1961 году состоялся 22 съезд партии. На съезде была принята третья Программа Партии о строительстве коммунизма. В это время я учился в школе в старших классах. И вот, что было в это время. У нас в школе был предмет “Обществоведение”. Там было подробно расписано, что будет к 1975 году и к 2000 году согласно Программе Партии. Конкретно, например, сначала бесплатные обеды на фабриках и заводах, потом бесплатный транспорт, затем бесплатное жильё и так далее. Нас школьников заставляли это зубрить.
Кстати, я застал начало этой эпопеи. В 9, 10 и 11 классах мы школьники работали два дня в неделю на заводе ГОМЗ (г. Ленинград).

Во второй половине XVIII века великий немецкий философ Иммануил Кант публикует свои КРИТИКИ, посвящённые исследованию человеческого разума и его способностей к познанию мира. И с того времени философия Канта стала мощным интеллектуальным основанием для понимания мыслительной деятельности человека. И невозможно теперь представить развитие философии без его работ, и невозможно переоценить вклад Иммануила Канта в мировую сокровищницу философской мысли.
Однако, одно из его великих открытий, по нашему мнению, так и не получило должного внимания, оказалось не востребованным и не нашло должного продолжения в научных поисках истины.
Размышляя о проблемах религии, Кант убедительно доказал тщетность попыток человеческого разума найти рациональное доказательство бытия Божия, а также, одновременно с этим, невозможность для разума найти рациональные доказательства НЕ существования Господа. И очень странно, что это великое открытие почему-то осталось в тени и из него не были сделаны соответствующие логические выводы. И предлагаемая вниманию читателя данная статья есть попытка как-то восполнить этот пробел.

Одно из вытекающих из работ Канта следствий можно представить в виде ТЕОРЕМЫ О РЕЛИГИОЗНЫХ ОСНОВАХ ПОЗНАНИЯ.

УТВЕРЖДЕНИЕ. Все знания, накопленные человечеством за многие тысячи лет, имеют религиозное происхождение.
ДОКАЗАТЕЛЬСТВО. Если продолжить рассуждение Канта, что невозможно рационально доказать ни существование Бога, ни Его не существование в мире, то мы неизбежно приходим к выводу о том, что всё человеческое познание основано исключительно на ВЕРЕ ЧЕЛОВЕКА.

Мне жалко холодную Зиму.
Она? как никто? одинока.
Самою собой нелюбима.
Прекрасна, чиста, но жестока.
.
Зима не щедра на подарки,
Безжалостна к нищим и хилым.
Своим одеянием ярким
Способна сдавить горло мира.
.
Способна Зима на коварство.
В ней нет снисхождения к павшим.
В её ледяном государстве
Процесс разрушенья налажен.
.
И всё же мне Зимушку жалко.
Я чувствую как ей тоскливо.
Своими руками подарки
Для женщины этой красивой
.
Я сам из пушистого снега
Создам и к рождественской ночи
В любви пожелаю успехов,
Добра и конечно же прочных
.
Не тающих дружеских связей.
И ей подарю я корону
И замок который прекрасен
Сияньем Зимы освещённый.

На Украине я родилась, там прошло мое детство. Сразу после окончания школы я, слава Богу, оттуда уехала и сейчас живу в России.
Я росла на замечательных украинских песнях:

«Дивлюсь я на небо та й думку гадаю:
Чому я не сокіл, чому не літаю?»
(Борис Гмыря)
***

«Ніч яка місячна, зоряна, ясная, -
Видно, хоч голки збирай»
(Анатолий Соловьяненко)
***

Позже –

«Ой, летіли дикі гуси»
и
«Покохала я до болю молодого скрипаля»
(Нина Матвиенко)

Когда Анатолий Соловьяненко проникновенно выводил:

«Ти не лякайся, що ніженьки босії
Вмочеш в холодну росу –
Я ж тебе, милая, аж до хатиноньки
Сам на руках однесу» –

на глаза наворачивались слезы.

Эти песни – истинная высокая поэзия, украинская классика, которая пелась поставленными чистыми голосами. Это было талантливо и пробирало до глубины души.

Позже на высокий уровень украинскую эстраду подняла София Ротару. Были неплохие украинские ансамбли «Свитязь», «Водограй» и др., талантливый плодовитый Владимир Ивасюк – его «Червону руту» пела вся страна.

Тогда, в школьные советские годы, я, в целом, неплохо относилась к Украине. Это была моя родина.

Желтое пшеничное поле по дороге на речку, где мы с подружкой собирали васильки, маки, ромашки и плели из них венки. Так, с венками на головах, накупавшись и наевшись молочных пшеничных зерен, мы возвращались домой. Это воспоминания моего детства на Украине. Воспоминания о моей малой родине.
Но на этом, к сожалению, вся лирика и заканчивается.

Вернуться на Украину мне пришлось через много лет, уже после развала Советского Союза, в «самостійну і незалежну».

Опубликован в небольшом сокращении в августовском номере (№8) литературного журнала «Сибирские огни» http://xn--90aefkbacm4aisie.xn--p1ai/content/kniga-kak-put- Это сокращенный вариант второй части моих «Сказов про бизнес» (рассказы сибирского предпринимателя).

Предисловие

Может быть, кто-то скажет, что в 54 года садиться за мемуары — рановато. Но окиньте взглядом прошедшие три десятилетия — сколько за них сменилось исторических эпох? Четверть века назад бизнес, как социальное явление, был внове, свободных ниш хватало, лидеры еще не обозначились, а небольшие обороты позволяли довольно легко перескакивать из «темы» в «тему». Характерный типаж предпринимателя девяностых сейчас уже в диковинку. Тогда в стране стартовал процесс массовой «селекции» в предпринимательской среде, ведь подались в бизнес миллионы.
Большую часть жизни я был уверен, что «занимаются бизнесом» только в «нехороших» капиталистических странах. Как и все советские люди, я не сомневался: жизнь, распланированная на многие годы вперед – это великое социальное благо, главное достижение социализма. Школа – ВУЗ – НИИ – научная карьера – тема – диссертация – степень… Однако их величествам Истории и Судьбе было угодно столкнуть меня в мутное море рыночной стихии, да еще на изломе эпох, в начале знаменитых «лихих девяностых». Признаюсь, даже начав предпринимать, сам долго не мог честно ответить себе: бизнес это «плохо» или «хорошо»?
На момент прихода в нашу страну эпохи Рынка, я еще полноценно трудился в науке, связывая с ней, родимой, свое будущее. Рынком грезили, его идеализировали, считая панацеей от всех бед в экономике.

Unity Songs
Они слышат и они видят!

Прохор Семенович вышел утром на крыльцо дома. Ступеньки не спускались напрямую к калитке, а шли параллельно дому, примыкая к нему. Зять поставил новый из лёгкой жести, покрашенной в ярко синий цвет. Никто и ничто не могло нарушить уединения деда. Так тот и ставил условие. А что сельским?
Посудачили про странного нового соседа, да занялись своими привычными делами. А они известны, кто на ферме трудится, кто в мастерских из трёх тракторов один делает, кто беспробудно пьёт, не признаваясь в этом. Что тут такого? Жена за порог, к коровам, а Михалыч к тайничку. Возвращается Меланья, а он сидит и хмуро разглядывает сломанный утюг. А что там смотреть, подошва спалилась, выбрасывать надо всю эту заморскую красоту и бегти в магазин за новым утюгом. Жена подозрительно смотрит, а он вытаскивает из-под лавки старый утюг, где спиралька греет. «На, хозяйка, пока им поширкай бельёшко, а энтот на свалку! Дерьмо делают, детям на забаву!

Прохор Семёнович не боялся пересудов. Эк невидаль, бабьи языки да пьяная философия Михалыча! Он боялся Веру Борисовну, учительшу в здешней школе. Историю она преподаёт. А он не хочет быть у неё «ярким примером» мужества и доблести! Стой перед классом эдаким чучелом в новом костюме от зятя, с букетиком здешних цветов и потей, вспоминая «нужные» эпизоды жизни!

Да ему под сто лет. Но выглядит Прохор Иконников на все шестьдесят! Как же он ухитрился скосить почти полвека лет?! Вот об этом он рассказывал правнукам, что жили в городе.

http://www.stihi.ru/2014/01/10/6533

автор: Владимир Котиков

Кто там в дверях скребётся, еле-еле?..
Открыл, и натурально обалдел:
- Вы Новый год? Что с вами, заболели?
- Отнюдь, скорее просто постарел.

Ну хорошо, прошу за стол садиться.
Нальём по «полной», чтоб избыть печаль,
Опохмелившись, заново родиться –
Визит повторный будем отмечать.

Прекрасен мир! С надеждой дерзновенной
Мечты свои отпустим на простор.
Счастливые, надеюсь, перемены
Нас ждут, непрухе вечной вперекор.

Вот Старый Новый год желает счастья,
И обещает – будет всё путём.
Для этого нет никаких препятствий,
Помимо тех, что сами создаём.

В конце тоннеля – свет… Удачи, люди!
Чтоб всё, что загадали вы, сбылось!
Пусть чудаки надеются на чудо,
А я, к примеру, только - «на авось».

С улыбкою пойду по первопутку,
Легко найду земной свой парадиз…
Да так, ведь, не бывает, жизнь – не шутка.
Но шутка – это тоже наша жизнь.

"Приплыла к нему рыбка, спросила:
- Чего тебе надобно, старче?"
А.С.Пушкин, "Сказка о Золотой Рыбке"


Вот, черт! Весь зал до отказа был забит посетителями. Если бы не волчий аппетит, я бы сразу повернулся и ушел, но очень уж хотелось поесть шашлыков. Здесь их готовят просто отменно. В углу я с трудом разглядел свободный столик.
- С чего это у вас сегодня столько народу? - спросил я подошедшего официанта.
- Сам не знаю! - пожал плечами тот. - Сколько здесь работаю, а такого не припомню. Обычно люди подходят к семи-восьми вечера. А сейчас еще и двух нет.
- Может свадьба у кого?
- Нет. Такие мероприятия заказывают заранее.
- Ну, ладненько... - сказал я, беря в руки меню. - Шашлыки у вас есть сегодня?
- Есть.
- Значит, так: два шашлыка из баранины, кувшин томатного сока, лепешка и салат оливье.
- Вы кого-нибудь ждете?
- Нет. Сегодня я один.
- Если еще кто придет, вы не против, я его к вам посажу? А то все столики заняты...
- Ну что ж? Я не возражаю.
Минут через пять, принесли оливье и солености к шашлыкам. Потом - томатный сок и лепешку. Я отпил из стакана сок и стал ждать главное блюдо.
Тут я увидел, что официант ведет через зал какого-то "доса". И прямо к моему столику. Этого еще не хватало!
- Разрешите?
- Пожалуйста!
Да, обед будет не в кайф. Жаль...
- Мне только стакан апельсинового сока, - сказал религиозник.
Слава богу! Значит, скоро уйдет. Хотя, довольно странно - сок можно купить в любой лавке на улице. И стоить будет дешевле.

Это просто неравенство всех компонентов.
Это разница взглядов, желаний, моментов.
Это разная степень добра, и заботы.
Совершенно иные во всем обороты.
Это разная планка своих достижений.
Разногласия в жизни, полярность всех мнений.
Это басня про «лебедя, рака и щуку».
Что играла не раз с нами злобную шутку.
Я люблю птицу лебедь, полет и творенья,
Для него ж это странность, провал, подозренья.
И мои достиженья, победы, полеты
Он сбивает тотчас, как врага самолеты.
Невозможно скрепить, что скрепить нереально!
Все равно разлетится гибрид тот печально.
Кто рожден просто ползать, летать не сумеет.
Лед и пламя не пара. Тот союз не согреет!

ТРОЙСТВЕННЫЙ СОЮЗ
Уважаемые читатели! Я начал выкладку этой моей книги на Целлюлозе. Все мои книги там доступны для вас по ссылке https://zelluloza.ru/register/95340/

https://www.youtube.com/watch?v=G9pmZgHtuyQ&feature=youtu.be

Виталий застонал от боли, а мысли устремились по привычному кругу. «Проклятие! Надо ж было так влипнуть. Как обычно, виновата спешка. Из-за неё с самого начала всё пошло наперекосяк: опоздали на посадку, недоукомплектовались, оставив на базе часть контейнеров с необходимым оборудованием и оружием. В результате попали под обстрел, лишились корабля, и что самое грустное, я в плену. Теперь я могу только сожалеть об упущенных возможностях и надеяться на судьбу».
В поле зрения возникло тёмное пятно. Но в полутьме контуры расплывались, лишая возможности сфокусироваться. А вот уши различили лёгкие шаги. Кто-то приближался. Нос Виталия уловил запах горелой резины. Значит, суйтц. А в следующий миг энергетический удар: толчок воздуха; тело подхватил и понёс какой-то поток; столкновение с твёрдой поверхностью; резкая боль; тьма.

Глава 1. Встреча Виталия с кохлотом Ашаш

– Что это за мир? Здесь всё не так. Зачем создавать низкочастотное энергетическое поле? Мне дискомфортно.
– Кто ты? – спросил или подумал Виталий, уловив странный монолог.
– ???
Виталий скривился – тело пронзила боль. Но лучше не стонать, чтобы снова не наказали ударом. «То ли меня хотят убить, то ли специально держат в бессознательном состоянии. Если так, то почему не усыпили? Мне плохо. Откуда столько негатива? А может, ощущаю не свою боль?»
– Где ты? – То ли вопрос, то ли понятие.

***
Жизнь не стоит на месте! – С этим
не поделать ничего:
лик изменяют прежний свой
культура, поколений нравы, государство,
демократия…

И сплошь и рядом
означают те же старые затёртые слова,
по сути, новые понятия.

***
Наверняка можно одно предположить,
досужие на эту тему
не поддерживая, впрочем, разговоры:

безличной величавой Истине,
должно быть, оскорбительны о Ней
все человеческие мелочные споры.

***
Все в жизни главные вопросы
до скончанья не дают покоя нам. –
Но очевидно, всё же это

закономерно, что, извечные, они
как раз и не предполагают
однозначного ответа.

Мы не свободны в этом мире,
когда под властью злых сердец
"ночная" магия в эфире
закрутит цепи из колец.

Мы не свободны в этом мире,
где есть завистливость и ложь, -
они, как гири - к светлой Лире. -
И жизнь поэта станет - "грош".

Они влезают в сеть общенья,
сидят в компьютерах, как "вши", -
и исчезают накопленья,
и краски слов родной души.

...Не нужно - страхов и сомнений,
не стоит поклоняться лжи,
когда Звезды Вселенский гений
рождает солнечность Любви!

«Интернет – страна чудес, на час зашёл…на день исчез!»

«Зашёл. Увидел. Полюбил. Добавил. Испугался. Удалил.»

«Хочешь круто изменить жизнь? Просто не плати за интернет!»

«Знаете, что «комбинация из трёх пальцев» – это не фига, а CtrI – Ait – DeI?»

Нам с детства родители внушали.
Хочешь настоящим человеком быть.
Учись! Чудес на свете не бывает.
Всё оказалось не просто так.
«Фантастика» в сознание постучала.

Интернет – чудо совершил.
Разум искусственный открыл.
У людей сознание взорвал.
Ещё никто, так не взрывал.
Мы с ноосферою сроднились.

Осталось только нам сказать:
Люблю тебя, как женщину – безумно!
Ты мой товарищ, друг и брат.
Я преклоняюсь пред тобой.
Ты миллионам руку протянул.
Помог друзей найти…

Новый год на четвертом курсе.

I.
За стеной в соседней комнате крутили одну и ту же пленку. Чуть хриплый мужской голос пел и пел, внося приятную отрешенность. Слушатели млели, приняв расслабленные позы. Очень необходимое состояние в отдельные моменты зачетной недели. Столько тревог и забот, а впереди Новый год, каких-то еще пять дней и... не успеешь глазом моргнуть, как наступят еще более сильные треволнения - экзаменационная сессия! Сказочный праздник в окружении зубрежки и трясучки. Провести его надо на должном уровне. "На очень должном!" - не уставал подчеркивать Гусев, главный инициатор данного предновогоднего сборища.
За стеной - приятно щемящие душу мелодии, за окном - поздний зимний вечер с кружением снежинок в свете фонаря, в комнате - розовый полумрак. Горит лишь настольная лампа под розовым в цветочек абажуром. Такое ощущение, что канули в небытие эти предстоящие пять дней, что Новый год - вот он! Еще полчаса, час - и слетит с них все обыденное, скучное. В какой-то момент в комнате стало тихо, совсем тихо, той тишиной, что наступает в стенах общежития лишь где-то к середине ночи.
За стеной сменилась мелодия; Гусев выбрался на середину комнаты, томно изогнулся, картинно сладострастно прикрыл глаза и закачался, плавно изгибаясь, задрав мотающиеся руки кверху.
- Ну, что, шпиндрики! - не открывая глаз, воскликнул он, - Так и будем переваривать прошедший зачет? Дождетесь, налетят девицы, и уж тогда точно, ни до чего не договоримся! А ведь послезавтра опять зачет!
- Заладил, зачет-зачет!

- А вы красивый, новичок, - Рита в подтверждение своих слов притянула меня к себе и стала целовать губы, нос, щёки, шею.

Было приятно, но пришло ощущение, что я какая-то игрушка, ну, такая большая кукла в руках девочки, мечтающей иметь именно такого ребёнка. Но я отмахнулся от этих мыслей. «Дурак, тебя целует женщина! Расслабься и возьми своё!»
В это время машину подбросило на колдобине и мы, ещё крепче схватились друг за друга и в полёте упали на пол грузовика. Он был застелен толстой кошмой, которую сверху прикрывал вязанный ковёр. Неплохое место для…

Солнце вот-вот должно скрыться и резко навалит тьма. Так всегда в Каракумах! Но мы были на цивилизованном шоссе, по которому в обе стороны шныряли машины.
Я посмотрел, где находимся. Проехали телевизионную вышку у колхоза «Гулялек». Ещё часа два езды! Мы не раз успеем!

- И вы…ты очень красивая, Рита.

Я уже отдышался и мы расслабленно лежали на полу кузова. Под боковыми скамейками что-то перекатывалось: то ли бутылки, то ли ещё не раскрытые консервные банки. При мысли о еде желудок заурчал.

- Твой живот чем-то не доволен?
- Я бы сейчас от целого барана не отказался!
- Остановим машину и перекусим, у Тани в кабине лежит сумка с продуктами.
- Пусть лежит. Иди ко мне.

Это был бесконечный призыв все полтора часа езды. Ближе к Мары, за полчаса до него, мы решили остепениться.

- Ты очень сильный, - похвалила меня девушка. – Как мужчина! Счастливая твоя жена!
- Ей это и не надо.
- Как? Неужели?

Мы уже сидели на скамейке, примыкающей к кабине. Она была широкой и под ней лежало пустое ведро. Оно было вставлено в какие-то пазы из гвоздей в полу.

Море глубокое,
Поле широкое,
Трон-Гора высока -
Дорожка кому широка да шатка,
А кому опориста, хоть и узка.
Ступила отважно девица на узкую тропу,
Да уж шибко спешила –
Порвались рубиновые удила!
Конь взбрыкнул,
На тропе поскользнулся,
Выпала Аленушка из седла –
Весь мир ее перевернулся.

А чего спешила? Куда поспешала?
А на Трон-Горе Змея Черная почивала,
И не то страшнО, что черна,
А то страшнО, что ядовита-зла.
И зло то Хмарь-Змеи зловонными ручьями вниз стекает,
Колодцы живые губит-отравляет,
Кто выпьет из них – сердечных тяг лишается,
Кто глянется в них – тот умом нищается.
Тварь эта без сердца, но жива,
Тварь эта без разума, но хитра.
Злодейка изначальная – по многонорам-лазейкам гуляет,
Все красно добро, что есть у кого, ворует-хищает,
Детки плачут, кричат,
Молодые друг на дружку с опаской глядят,
Зрелый люд замками железными гостей пугает,
А старые да седые – о злых временах вещают -
Хмурые песни на гуслях да дудках играют,
Где нет утешенья,
Где нет обновленья,
Наводят на сердце тоску да мрак-сомненья,
Пред бедою неутешною покорного склоненья.
И блестит-лучится красотою наворованной вершина Трон-Горы,
Шипами ядовитыми увенчанная,
А вся округа вокруг – бедна-бедным,
И нет веселья уже, нет песен бубенчиков.

Но Стар-Богатырки и Стар-Богатыри на Совете сидят,
Думу думают, доспехи рядят,
Да доброго знака ожидают,
Мудростью живут, не поспешают.
Кони их на травах вольных пасутся,
Гривы их светлыми реками в землю льются,
Копыта их тихо, но важно ступают,
Ухо же чуткое не отдыхает –
Времечка чудного ждут-привечают
Для дела доброго час начинания,

ИНТЕРЛЮДИЯ

Уныло ровно, донельзя расслабляюще и невыносимо занудно гудели аппараты поддержания жизни. Они работали на пределе слышимости. Но когда других звуков нет, а мозги занять нечем, монотонное жужжание превращалось в адское испытание.
Анри лениво потянулся, будто сонный кот, и (Ой) едва не выпал из кресла. К счастью, спасла уменьшенная сила тяжести. Не то всё могло закончиться весьма печально.
Анри громко зевнул. И тут же промелькнула мысль: «А может, вздремнуть? Спать, не спать…. Надоело. Ничего не хочется, и невыносимо скучно. Просто напасть какая–то».
Третий месяц полёта доконал бы кого угодно. Молодой человек тоскливо глянул в круглое окошко иллюминатора. За ним царила непроглядная космическая тьма. «Как же она осточертела, – с тоской подумал Анри. – Всегда одно и то же». Редко там появлялось что–то иное: какая–нибудь звёздочка, или галактика. Тогда ещё можно хоть пофантазировать. А так не жизнь, а абстракция.
Когда долго заключён в тесном отсеке звездолёта, всё равно, что в консервной банке, начинает казаться, что больше ничего не существует. Ты сам центр вселенной. Но одному здесь так тоскливо. А сбежать некуда.
«Вот бы дед проснулся, – уныло подумал Анри. – Вместе всё же веселее».
Он любил деда. Особенно сильно это чувство проявлялось, когда вот так страдал, отделённый от родного мира бесчисленными миллиардами километров. Знали б вы, как это невыносимо. Открыл глаза, целый период бодрствования, называемый сутками, провёл в одиночестве, уснул. И так изо дня в день. Заверяю, после месяца подобного режима будешь рад любому собеседнику, даже самому негативному. Разумному существу необходимо общение.

Евгений Добрушин

СОЛДАТКА

Я только что пообедал у родителей, и теперь возвращался к себе домой. Идя через парк, я увидел на скамейке молодую девушку-солдатку. Она сидела и плакала. Рядом с ней был большой синий армейский рюкзак и автоматическая винтовка «Тавор».
- Что случилось? – спросил я на иврите, подойдя к ней.
- Ничего! – ответила девушка. По ее внешности и акценту, я догадался, что она из России.
- Вы говорите по-русски? – спросил я ее.
- Да, говорю…
- Вас кто-то обидел?
- Ничего, переживу…
- Может, я могу чем-то помочь? – спросил я.
- Мне ночевать негде, - сказала девушка. – Поссорилась с соседками по комнате, и они меня выгнали. Вернее, я сама ушла…
- Вы, наверное, из хостеля «Яд-ле-Баним»?
- Из него. Я солдат-одиночка. Где мне еще провести конец недели?
- Как вас зовут?
- Лера.
- Лера?!
- Да, а что?
«Вот это совпадение!» - подумал я. Так звали мою самую сильную любовь юности. Самую сильную и безответную.
- Меня Женей зовут, - сказал я. - Я тут живу неподалеку… Один в трехкомнатной квартире. Можете переночевать у меня. У меня в кабинете двуспальный диван. Будете спать там.
- Ага. А расплачиваться за ночлег – натурой?
- Ну, зачем же вы так? Я вам помогаю совершенно бескорыстно. В Израиле принято помогать солдатам. Не бойтесь, я к вам приставать не буду.
- Честно?
- Честно! Будете моей гостьей.
- А горячая вода у вас есть?
- Сколько угодно. Можете даже ванну принять.
- Добрый самаритянин… - девушка заметно повеселела.
- Вы курите? – спросил я ее.
- Нет.
- Замечательно! Я тоже не курю. Ну, идем?
- Идем. А это далеко?

http://www.stihi.ru/2012/12/22/7380

автор: Владимир Котиков

Известный на деревне причудник и балагур – шустрый дедок по фамилии Мороз или попросту – Дед Мороз, притаившись за дровяной поленницей, с интересом наблюдал, как соседская бабулька по прозвищу Зазуба, пробкой вылетала из входных дверей его бани.
Нескромные слова, внушённые досадою, срывались с её уст и были обращены непосредственно к нему. Ах, как славно она ругалась, эмоционально!
Но и Дед Мороз тоже был эмоциональным человеком. «С лёгким паром, с молодым жаром», - язвительно прошептал он. Почему язвительно? Да потому что от такого «жара» у Зазубы зуб на зуб не попадал. Дед был вполне удовлетворён результатом своего эксперимента, всё вышло по плану.
А суть дела заключалась вот в чём. В последнее время повадилась она совершать внезапные набеги к нему в баню. Только протопит баньку, как Зазуба, углядев дым из трубы, тут же начинает собираться туда, причём всегда подгадывает раньше хозяина. Хвощется потом веником, парится в своё удовольствие. И прогнать неудобно, соседка, всё-таки. К тому же характер у неё такой перчистый, что напрямую лучше не связываться.
Долго думал Дед Мороз, как отучить Зазубу от этой привычки и наконец придумал хитрость, можно сказать – военную. Решил устроить ей под Новый год настоящую дедморозовскую баню. Взял и протопил печь соломой вместо дров. Жару никакого, а дыму из трубы много. Никогда не зевает Зазуба, и тут не прозевала. Схватила приготовленные заранее банные принадлежности и – бегом к соседу. Прокравшись в предбанник и на какие-то секунды задержавшись там, она торопливо нырнула в парилку.

https://www.stihi.ru/2019/12/22/5236

Владимир КОТИКОВ

Не оставляя места для сомнений,
Скажу определённо, не солгу:
Практической эстетики явлений
Пример – Его Величество Сургуч.

Из долгой кругосветки Магеллана
В Европу привезён был, чтоб секрет
Посланий защитить, а монограмма
Скрепляла запечатанный конверт.

Лесной янтарь, живица, яр-пигменты,
Бальзам и терпентин - всё это здесь.
Поистине, его ингредиенты
Составили причудливый замес.

В застывшем виде рафасован в слитки,
Как золото… Но миссия – своя.

Стоит печать и на старинном свитке,
Хранящая секреты Бытия.

Столетия логистики почтовой
Наглядным был, стандартным образцом.
Рецепты обновили, значит снова
Пусть состоится встреча с сургучом.

Цветной сургуч в подарочном наборе
Отобразит фантазий глубину.
Винтажный этот элемент декора
На радость будет сердцу и уму.

Ко времени античному отсылка
Пословицы, что «Истина в вине».
Сургучный знак на горлышке бутылки
Подходит для пословицы вполне.

Сургуч как бренд-продукт высокой пробы!..

Широкий самый цветовой охват,
Особый сплав поэзии и прозы
В формате эксклюзивном – это факт.

Владимир Партолин

Тт

"С надеждой, что прочтет сие послание человек неравнодушный".

(Из первого послания кловуна Матея. Текстовый файл на винте моего компьютера появился не весть откуда, послужил материалом для настоящего повествования. Кловуном Матеем текст изложен был с сухой констатацией событий и фактов, на каком-то тарабарском русском; мной переработан, надеюсь, в литературно-художественное произведение. Вместе с тем, нетронуты некоторые понятия и термины — так, например, персональный компьютер Notebook оставлен называться "чемоданчиком". Я бы пригласил кловуна в соавторы, но связаться и предложить ему это у меня нет никакой возможности).

1

"Всеакианский чемпионат по гиревому состязанию" завершился. Наместник Кагора, а теперь и сенатор Соединенных Цивилизаций Акиана Отто Шмидт отправился на торжества в Президентский Дворец один: Хоку, кловун и его тренер, улизнул в гостиницу. Не любил он бестолковых, скучных раутов. Сбежал и по другой причине: в номер доставили чемоданчик с играми, развлечься с которыми можно только здесь на столичной планете Акиян, дома на Кагоре они будут недоступны, потому как место компьютеру Наместник по обыкновению определит подальше от глаз аборигенов — у себя в спальне.
Попросив портье сообщить ему о прибытии сенатора, — кловунские обязанности требовали встретить и препроводить господина до номера, — Хоку открыл крышку, включил питание и ждал загрузки. В нетерпении разминал пальцы, бегая ими по кнопкам клавиатуры.
Вдруг услышал: "Пароль принят, запомните ключ". Подумал бы, что показалось, если бы на экране дисплея не высветилась на секунду строчка:
3,035511377184е+16

Лубянка осенняя – это больше серого. Детский универмаг покрыт маскировочной тканью – идет ремонт. Мало что в этом торговом центре осталось для детей – все идет вперемежку с нечто блестящим, нейлоновым и цифровым. Мне представилось, как у того места, где я стою, прямо у спуска в метро, в июне 1957 года, останавливается правительственная машина, выходит Никита Хрущев:
- Вот это отгрохали! Американцы и посмотрят, как мы заботимся о советских детях! Кто строил?
- Метростроевцы, Никита Сергеевич. Вы же сами настаивали…
- Молодцы! Ну, пусть первыми и приведут сюда своих ребятишек! Завезите товаров получше, чтобы и негры домой подарки отвезли с нашего всемирного фестиваля!
Свита смеется, свита улыбается.
- А что здесь раньше было?
- Да так, Никита Сергеевич, всякая шара-бара. Все от старого времени.
Видение пропадает – я же не в магазин пришел. За моей спиной под стеклом витрины приглашение посетить дом-Музей Маяковского.
Поворачиваюсь. Прохожу внутрь небольшого двора и ищу вход в дом, что аккурат сегодня посредине внутренней площади. Время передвинуло дом от улицы. И она была со стороны старой массивной двери. Кнопка.
Подумал, наверное, сегодня музей не работает. Но давлю.
Замок щелкает, и я с трудом открываю дверь. При первом соприкосновении с ней – в голове туман. Я чувствую себя Давидом Бурлюком. У меня в кармане 50 копеек, чтобы Владимир взял себе еды.
Два лестничных маршрута, ведущих на второй этаж, зашарпанный запах подъезда и дверь в квартиру.
Удивительное строение. Полукруглый коридор уводит к гостиной. Но здесь поэта нет, зато слышатся голоса из спальни.