Любовь до смерти

***
- Раз, два, три, четыре, пять… Я иду искать!
Склонившись над спящим Вадимом, Смерть, словно слепая, ощупывала воздух вокруг него длинными костяшками пальцев.
- Нет! Не трогай его! – Катя бросилась на неё и, ухватив за чёрный плащ, принялась оттаскивать от возлюбленного.
Смерть повернулась к девушке и зловеще взглянула на неё пустыми глазницами.
Проснувшись в холодном поту, девушка первым делом посмотрела на возлюбленного. Вадим спокойно спал и даже улыбался во сне.
***
У дома слепой ясновидящей Евдокии собралась большая очередь. Кате пришлось прождать полдня, пока внучка ясновидящей Маша назвала её имя и пригласила войти.
- Помогите, бабушка Дуся! – умоляюще произнесла девушка, лишь только переступила порог дома. – Мне часто снится кошмар – будто Смерть приходит за моим Вадимом. Боюсь, что с ним может что-то случиться.
- Садись, Катя, и дай мне руку, - Евдокия указала на табурет напротив неё. – Нет, Вадиму твоему как раз ничего пока не грозит. Ему пожелали смерти, но он провёл ритуал на чёрном зеркале, и Смерть его теперь не видит.
Услышав это, Катя облегчённо вздохнула.
- Погоди радоваться. Зато она видит тебя. И если это зеркало не разбить, ты умрёшь. Вижу, это зеркало в доме Вадима, в тумбочке возле кровати. Поспеши. Смерть уже близко, и завтра она тебя заберёт… Маша, зови следующего…
***
Вернувшись домой, Катя и вправду обнаружила в тумбочке у Вадима чёрное зеркало. Разбить его, чтобы спастись самой? Как просто! Но тогда Вадим погибнет! Как же тогда жить без него?... В конце концов, она бережно положила зеркало обратно:
«Нет, только не он! Пусть лучше я! Без Вадима мне всё равно жизни не будет!»

В новогоднюю ночь

Могла ли я представить себе, что за пару часов до Нового Года окажусь одна в лесу, в лёгком атласном платье и в туфельках? Ещё, как на беду, надела зелёное – с полуголой спиной и без рукавов. Хотела произвести впечатление на Пашу. Вот и произвела, называется! А ведь начиналось всё так хорошо! Паша предложил отпраздновать Новый Год на его загородной даче – с ним и его старшей сестрой Таней, про которую рассказывал: добрейшей души человек! Сначала мы друг дружке понравились. Болтали о том, о сём, фотки смотрели. Среди прочих на моём смартфоне оказалась фотография у Люблинского суда, где я с Аней Павликовой и Машей Дубовик. Когда я без утайки выложила, что это девушки из «Нового Величия», Таню как подменили. «Гони её в шею! - крикнула она Паше. – Или ты мне больше не брат!». Вдвоём они выставили меня за дверь, в чём была. «Вы хоть шубу отдайте!» - просила я. Паша дёрнулся было, но Таня его остановила: «Обойдётся! Давай, вали отсюда, а то Машку спущу!». Машка же, услышав своё имя, зазвенела из своей будки цепью, всем своим видом давая понять, что лучше с ней дела не иметь. Поэтому я поспешила ретироваться.
Ветер дул прямо в лицо. Каблуки проваливались в снежные сугробы. Спотыкаясь об длинный подол платья, я старалась идти быстрее, чтобы не замёрзнуть до смерти. Бежать у меня уже не было сил. С каждым шагом упаднические мысли всё сильнее овладевали мной. Успею ли я дойти до станции? Подойдёт ли электричка? Пусть едет куда угодно – лишь бы внутри неё хоть немного согреться. Но в новогоднюю ночь их могли отменить. Если так, то мне верная смерть. Леший же дёрнул меня связаться с Пашкой и его психованной сестрицей!

Сиреневой тропой

- Смотри, Наташка, - говорила мне бабушка. - Как молодой человек тебе предложение сделает, ты кольцо возьми, а «да» говорить не спеши. Прежде пройди с ним тропой сиреневой да посмотри, твоя ли он судьба. Надень перед сном кольцо это на палец, положи под подушку ленту сиреневую или полоску ткани да слова такие скажи: «Ленточка, ленточка, милого покажи, по судьбе ли он мне, подскажи. Тропой сиреневой нас проведи, суженого от меня не отведи». Во сне вместе с ним пройдёшь по сиреневой тропке. Да смотри по сторонам. Если вдоль тропки картина весёлая, радостная, деревья зелёные, цветочки-ягодки, птички поют – то по судьбе тебе этот человек, счастлива ты с ним будешь. А коли картина мрачная, разруха, пустыня выжженная, чудища всякие лезут – не выходи за него замуж, не видать тебе счастья с этим человеком, не твоя он судьба. Вот меня как твой дедушка, царствие ему небесное, замуж позвал, я кольцо взяла, а сама по тропке сиреневой с ним прошлась. Гляжу, а вокруг всё в цвету, птицы поют-заливаются, солнышко светит. Так и прожили всю жизнь в любви и согласии. А мама твоя, как за отца выходила, ни в какую не хотела гадать, говорила: мы друг друга любим, а сердце не ошибается. А он её потом беременную-то и бросил.
Поэтому когда Паша предложил мне стать его женой, я взяла кольцо и вместо того, чтобы сказать: согласна, - пообещала подумать. Хотя сердце моё давно уже сказало заветное «да». И я была полностью уверена, что мы предназначены друг другу судьбой. Однако решила всё же пройти по сиреневой дорожке, убедиться, что сердце моё не ошиблось, как мамино в своё время.

На тропинке

Узкая тропка вела прямо в густую чащу. Полина раздражённо смотрела на часы. Ну, где этот Вася? Ему что, миллион не нужен? Или, может, заблудился? Полина сама с трудом нашла это Курганово!
- На тропинке, что выходит из Курганова на трассу, исполняются людские желания, - вспоминались ей слова старика, случайного попутчика, с которым неделю назад возвращалась из Москвы в родное Ярцево.
Но исполниться желание может только если мужчина и женщина одного знака Зодиака, взявшись за руки, попросят об одном и том же. Старик этот божился, что его соседи – бездетная пара, оба Скорпионы, попросили на этой тропинке о ребёночке. А через девять месяцев у них родился сын.
Васю Полина нашла случайно – в соцсетях. А здорово они тогда «надавали по щам» одной раскрашенной блондинке! Устроила прямо на сайте душевный стриптиз: первого ребёночка потеряла, чуть не впала в депрессняк, только вера в Бога спасла от суицида. «Носишься с этим выкидышем, как с ссаной тряпкой! Жалость к себе выклянчиваешь!» - написала ей Полина. А пусть привыкает – не в раю живём! Какой-то мужчина с ником Вася Кент поддержал её: «Жалко, что второго не потеряла и сама не сдохла!». Полина присмотрелась к единомышленнику. Оказалось, оба Козероги.
Поначалу Вася скептически отнёсся к Полининой затее. Но в конечном итоге, надежда получить миллион на халяву победила. Однако женщину не покидало ощущение, будто она забыла что-то важное. Но что именно? Что ещё этот старик говорил? Взять за руки, трижды проговорить желание…
- Здорово, Полин! – погружённая в свои мысли, Полина даже не заметила, как Вася пришёл.
- Здорово, Вась!
- Ну что, давай сразу к делу?
- Давай!

Сказка лешего

Хорошо осенью в лесу! Красота! Красота для людей, а для нас, леших, как раз самая горячая пора. Надо следить, чтобы листья на деревьях пожелтели-покраснели и опали в положенный срок, чтобы хвостатые белки успели на зиму запасы сделать, чтобы медведи жирок нагуляли, к спячке приготовились, чтобы лисы, вылинявшие за лето, покрылись густой шубкой. А ещё чтобы двуногие, которые приходят в лес, не сожгли его и не замусорили. Нет, конечно, есть среди них и вполне приличные люди. А есть именно что двуногие – жгут костры, бросают окурки, бутылки, пакеты и всякий мусор, включают музыку так, что птицы глохнут, матерятся, даже не думая о том, что впустую расходуют силы рода, вытаптывают грибы (пусть и несъедобные, но чем они им помешали?). Словом, не люди, а дикари. Хотя дикари – они всё-таки куда более трепетно относились к природе, понимая, что лес – их кормилец.
И всё же есть среди людей и такие, которых я особенно рад видеть в своём лесу. Например, Анютка. Каждый раз, идёт ли она в школу или возвращается домой, то птичкам семечек насыплет, то белочек орешками угостит, то поднимет завалявшийся пакетик, чтобы выбросить в мусорный ящик. Даже подружилась с лисёнком, которого зовёт Алиской. Порой обрезки ей принесёт и по золотисто-рыжей шёрстке погладит. А Алиска и рада – урчит и хитрые глазки щурит. И охотно позирует ей для селфи.
Ходит Анютка медленно – у неё ДЦП, одна нога вывернута. Поэтому ей так трудно через пни и буреломы пробираться. А я ей помогаю – показываю самые спелые, самые крупные ягоды земляники и черники, самые крепкие и толстые боровики, подберёзовики, подосиновики.

Персонажи из фэнтези

Глаза Бориса, огненно-красные, горели неистовой злобой. Его клыки становились всё ближе к моей шее. И зачем я только согласилась прогуляться с ним по Твери? Поверила, наивная, что человек от чистого сердца хотел показать мне достопримечательности родного города.
А ведь казался таким приличным человеком! И маме понравился, что бывает крайне редко. Обычно она всех молодых людей, с которыми я её знакомлю, встречает в штыки. А тут: какой приятный, воспитанный, и делом серьёзным занимается. Ну да, делом занимается серьёзным – он районный судья. А вот подруга моя, как услышала фамилию, пришла в ужас:
- Ленка, ты с кем связалась? Это же он убил Марину Савинову!
Конечно, я слышала про трагедию в Твери. Журналистка Марина Савинова прямо на Советской площади облила себя бензином и подожгла. Её уже долгое время прессовали правоохранительные органы – и штрафовали по надуманным поводам, и угрожали. Последней каплей стал утренний визит полицейских в её квартиру, когда они выпилили дверь болгаркой.
- Но ведь Борис её не убивал, - вступилась я тогда за любимого.
- Он один из тех, кто довёл её до самоубийства! Это Гречников этот её штрафовал. Причём не один раз.
Не скажу, что мне было очень приятно узнать такое про человека, который уже успел мне понравиться. Когда я поделилась своими мыслями с мамой, та встала на его защиту:
- Судьи – люди подневольные. Ну, что может один человек против целой системы? Пойдёшь на принцип – тебя быстро сметут, и найдётся другой.
И я поверила. Действительно, что один Борис Гречников мог бы сделать?

Шоколадка

Когда я спорила на шоколадку с чеченским правозащитником Аюбом Сулеймановым, что в две тысячи двадцатом Явлинский станет президентом России, я ещё не знала, что у меня диабет. Однако в один «прекрасный» день, когда бабушка мерила свой сахар глюкометром, я померила за компанию. Оказалось, выше нормы. Врач подтвердил: диабет. Отныне никаких сладостей, никакого кофе. Сулейманов тогда сидел в тюрьме, несмотря ни на что сторона защиты сто раз убедительно доказала, что марихуану ему в машину подбросили полицейские. Жаловаться в письмах на свои несчастья человеку, который оказался в ещё худшем положении мне показалось не совсем правильным.
Сулейманов не стал дожидаться, пока мой прогноз сбудется. Как только вышел условно-досрочно и приехал в Москву, тут же пришёл ко мне на работу с плиткой «Мерси». Шоколад хоть и горький, но для диабетика всё равно яд. Тем более, из-за аврала с отчётами сахар у меня и так подскочил. Но говорить об этом Сулейманову я не стала – поблагодарила и положила в сумку. Решила, что отдам Маше. У моей сестрёнки, к счастью, с сахаром всё нормально, ей можно.
Задержалась я в этот день допоздна, проверяя и перепроверяя цифры. Только в десять вечера, наконец, покинула офис.
Пока добралась последней электричкой до Балашихи, уже и полночь настала. Иду по тёмной улице вдоль дороги, вдруг слышу слабый мужской голос:
— Помогите, пожалуйста.
Молодой человек лежал в нескольких метрах от дороги, прямо на клумбе с дворовым кустарником. Весь его вид говорил о том, что его сильно избили.
— Вам плохо? Я сейчас вызову скорую.
— Мне ещё инсулин вкололи. Хотя у меня нет диабета. У Вас есть что-нибудь сладкое?

Три жизни Анфисы

«Наверно, в следущей жизни,
Когда я стану кошкой на-на-на-на».
Эту песню я неоднократно слышала ещё в своей прошлой жизни, но даже представить себе не могла, что это реально сбудется. И что следующая начнётся так скоро. В двадцать три года, когда ещё вчера только закончила университет, жизнь видится такой длинной, кажется, всё ещё впереди: карьера, путешествия, большая любовь до гроба… А ведь любовь и вправду оказалась до гроба. Павел мне приглянулся с первого взгляда. Ещё бы: красивый, статный, подтянутый. Форма Росгвардии, в которой я его увидела в первый раз, покорила моё сердце ещё больше. Вот это, думала я, настоящий мужчина! Не то что ребята из класса – инфантильные придурки, которые всё заглядывают в рот своим мамочкам и не отходят ни на шаг от их юбок. Надо ли говорить, что когда Павел подошёл ко мне и предложил встречаться, я чуть до потолка не прыгала от счастья?
Помню нашу последнюю ссору у него дома, когда я пыталась объяснить, что Коля всего лишь мой бывший одноклассник, и ничего у меня с ним не было, и вообще у него есть девушка. Павел мне не верил. Тогда я крикнула, что достал он меня своей ревностью. В ответ он наотмашь ударил меня по лицу. Последнее, что я почувствовала – это удар виском об острый угол. Потом я увидела себя со стороны. Павел испуганно тряс моё тело: «Лилька, ты чего? Эй, Лилька, давай дыши!», потом бегал по квартире, повторяя: «Чёрт! Чёрт!». Он так и не признался, что ударил меня – сказал, что сама поскользнулась, упала. Несчастный случай!

Только дождись меня!

***
Атум-ра выехал на своей колеснице на вечернее небо, держа в ладонях солнечный диск. Ярко-алый, он окрашивал облака в кровавый цвет. Стоявшая под смоковницей девушка в длинных льняных одеждах, увидев это, вздрогнула, словно от холода, и покрепче обняла мужчину в белом опоясании, с ожерельем на обнажённой груди.
- Возвращайся победителем, Птахеб! Я буду ждать тебя!
- Я вернусь, Мерит-ра, если будет на то воля богов! Если победа будет за нами, ты станешь моей женой. Не сомневаюсь, фараон будет рад отдать свою дочь за победителя. Но если мне суждено погибнуть в сражении, помни…
- Нет, нет! – девушка испуганно закрыла ему рот ладонью. – Даже думать о погибели не смей, слышишь! Без тебя я тоже не буду жить! Я буду молить богов, чтобы уберегли тебя, и ты вернулся ко мне…
***
«Я вернусь, если на то будет воля богов», - снова и снова вспоминались Мерит-ра последние слова возлюбленного.
Последняя встреча под смоковницей около дворца, прощальные объятия, которые Птахеб никогда больше ей не подарит. Храбрый полководец разбил войско финикийского царя в пух и прах, но погиб в бою. Почему боги так жестоки? Зачем отняли у неё возлюбленного и не позволили ей умереть вместе с ним?
- Я всё равно не буду жить без Птахеба! Слышишь, не буду! – кричала она, гневно грозя кулаком мраморной статуе Ра.
Яд цикуты сделает своё дело довольно быстро. Одна чаша – и скоро она встретится с Птахебом в загробном мире, покинув этот, жестокий и холодный…
Дочь фараона была ещё жива, когда в ней в покои зашла служанка. Увидев свою госпожу неподвижно лежащей на ложе, она засуетилась, стала звать на помощь.

Фобос

На вечернем небе стали постепенно загораться звёзды. Вышел, словно бог войны, и красноватый Марс. Даже не верится, что больше он не занимает полнеба – притом и днём, и ночью! И что Солнце стало больше и теплее, и его свет, проникая сквозь атмосферу планеты, делает день светлым. И что теперь я могу выйти на улицу без скафандра и почувствовать запахи, запахи родной Земли.
Спасибо правозащитникам, подняли шум! А то бы торчал на рудниках Фобоса ещё три года. Осудили меня года на четыре по «дадинской» статье - за участие в акциях протеста. Отбывать наказание отправили на спутник Марса. Потом дело моё пересмотрели, скосили срок до одного года.
Что рассказать о Фобосе? Бараки, в которых нас, заключённых, содержали, отапливались из рук вот плохо, поэтому часто было холодно настолько, что приходилось спать в верхней одежде. Кормили из тюбиков, что при слабой силе тяжести было вполне разумно. Кислород был разрежен – администрация колонии экономила на заключённых и подавала его в бараки ровно столько, чтобы мы не умерли от удушья. Поэтому у нас постоянно кружились головы и клонило ко сну. Но в шесть часов приходилось подниматься, и после всех проверок-построений идти на работу. Вернее сказать, плыть, ибо на марсианской стороне, где находилась наша колония, сила тяжести практически отсутствовала. Тяжко ли было работать? Кого интересует этот вопрос, пусть попробует напялить на себя скафандр и несколько часов подряд помахать киркой. И это притом, что нетвёрдо стоишь на земле.
Когда меня везли на космическом корабле с решётками на окнах (неужели кто-то реально попытался бы устроить побег в открытом космосе?

Сын грифона

В некотором царстве, в некотором государстве жил-был царь. Был этот царь жестоким, своенравным и несправедливым. Его излюбленной забавой было запрягать в повозку стариков и, погоняя плетьми, ездить на них, пока добрая половина из них не упадёт замертво, а выжившие окажутся настолько измученными, что и встать не смогут. Заботливые дети и внуки как могли старались прятать своих престарелых отцов, матерей, бабушек и дедушек, но горе тому, у кого жандарм обнаружит в доме скрывающегося старика. Тогда всю семью ждала мучительная казнь.
Хоть и мучился народ в этом царстве-государстве, бунтовать, однако, не решался – за годы царствования лиходея был настолько запуган, что и слова сказать не смел.
Однако Владимир, княжеский сын отродясь не ведал страху и однажды, когда в большой праздник собрался народ на площади стольного града, и царь вышел на лобное место послушать, как люд станет его славить да хвалить (а угодить ему, к слову сказать, старались многие, ибо за лучшую похвалу можно было золотой получить), встал Владимир посреди площади и крикнул:
- Похвалы, ожидаешь, владыка неправедный, а за что тебя хвалить-то, коли ты своих подданных нещадно мучаешь? За что славить тебя, коли ты стариков не почитаешь? Гнать тебя, царь-государь, с престола надобно, как шельму последнюю!
Услыхал царь такие речи – разгневался, велел Владимира прямо посреди площади розгами высечь. Набежали слуги государевы, схватили несчастного и давай его пороть нещадно.
- Ну, что скажешь, вражина? – грозно спросил государь, когда порка прекратилась. – Кинешься ли теперь мне, царю, в ноги, попросишь ли прощения?

Верни мне любовь!

В одной далёкой восточной стране жил-был могущественный падишах. Был у него сын Бекхан, юноша не только красивый, но и умный. Заметил как-то падишах, что его сын часто ходит задумчивый, спросил его:
- Расскажи мне, Бекхан, что с тобой стряслось? Гляжу, ты в последнее время будто сам не свой.
- О, отец мой! – ответил ему Бекхан. – Восемнадцать лет я живу на свете, а мне кажется, о жизни я ничего не знаю. Позвольте мне, отец, пройтись по свету в одеждах бедного странника, чтобы получше узнать и мир, и людей.
- Что ж, сын мой, - ответил падишах. – Ступай, да хранит тебя Аллах!
Надел Бекхан латаные одежды, взял узелок с дорожным посохом и отправился в путь. Много земель обошёл юноша, с лесами зелёными, степями бескрайними, пустынями песчаными, много людей на своём пути повидал – добрых и злых, честных и лживых, смелых и трусливых. Однажды шёл он дорогой пустынной и увидел башню высокую. А из окна выглядывает девушка, красивее которой в целом свете не сыскать. Лишь только увидел её Бекхан, как влюбился без памяти.
- Приветствую тебя, о, прекраснейшая из жемчужин! – заговорил юноша. – Кто ты и что делаешь в этой башне?
- Приветствую тебя, о, странник! – ответила ему девушка. – Я Зарифа, дочь эмира. Злобный ифрит меня похитил и против воли удерживает в этой башне. Прошу тебя, беги отсюда как можно скорее! Иначе ифрит вернётся и убьёт тебя!
- Но нет! – воскликнул Бекхан. – Я просто так не уйду! Ради того, чтобы тебя освободить, я готов сразиться с ифритом!
- Что ты говоришь, безумный! – испуганно вскричала Зарифа. – Ифрита невозможно победить никаким оружием!

Принц-жаба

В одном королевстве жил-был король. Была у него дочь-красавица, Эльвирой звали. Пошла однажды принцесса вместе со служанками в лес погулять и набрела на болото. Вдруг прямо перед ней выпрыгнула жаба огромная, безобразная. Да так неожиданно, что Эльвира аж подскочила.
- Не бойся меня, принцесса! – заговорила вдруг жаба человеческим голосом. – Я ведь не жаба вовсе, а принц заколдованный.
Удивилась Эльвира – не каждый день жабы с ней человеческим языком разговаривают. Затем, немного придя в себя, спросила:
- Как же тебя звать, принц! И кто тебя заколдовал? И главное, зачем?
- Звать меня Антуаном, я сын Генриха, соседнего короля. А сделала это со мной моя мачеха. С самого начала она меня возненавидела. А когда я уличил её в измене, и мой отец отправил её в изгнание, так и вовсе прокляла, сказала: быть тебе жабой.
Принца Антуана из соседнего королевства Эльвира помнила. Лишь поглядев на его портрет, влюбилась в него без памяти, так он был прекрасен. И про скандал в семье короля Генриха слышала. Его жена – королева Летиция – завела себе любовника. Да ещё кого? Конюха. Именно у него принц Антуан обнаружил подвески королевы, которые отец дарил ей на свадьбу. Конюх сразу во всём признался, королева же свою вину отрицала. Оскорблённый король сначала хотел казнить неверную супругу, но затем передумал и отправил в изгнание. А через день пропал и принц Антуан. Уже год его искали, но найти так и не смогли.
- Так это ты, принц Антуан! – воскликнула Эльвира. – Все уже считают тебя мёртвым! Но ведь должен же быть какой-то выход! Я сейчас же пойду к знахарке, спрошу, как тебя можно расколдовать.

Иван-царевич и Василиса

В некотором царстве, в некотором государстве жил-был царь. Было у него два сына Иван да Демьян. Да только Демьян, как вырос, люди сказывали, за всё доброе царю-батюшке коварством заплатил – подсыпал яду в чарку, дабы на тот свет родителя спровадить да царём сделаться. Разгневался царь на отрока неблагодарного – велел его лютой казни предать. Остался у него один Иван.
Как пришла Ивану пора невесту подыскивать, говорит он сыну:
- Жениться тебе, сынок, надо! Устрою-ка я смотрины, там и выберешь себе невесту по сердцу.
- Ваша воля, государь-батюшка, - отвечает ему Иван-царевич. – Только я хочу, чтобы жена моя была не только красивая, но и умная. Пущай сперва отгадает загадку, которую я ей загадаю. Ежели отгадает – возьму её в жёны, а нет- велю голову рубить.
Согласился царь, устроил смотрины. Явились на них девицы-красавицы и со сторонушки родимой, и из стран дальних заморских, видимо-невидимо. Уж больно хорош собой был Иван-царевич, всякая желала бы его женою сделаться.
А в том же царстве-государстве жила вдова с дочерью Василисой. Вышла она замуж во второй раз за старика злого да сварливого. Невзлюбил он падчерицу – со свету белого сживал да куском хлеба попрекал, за любую провинность, а то и без таковой порол нещадно. Совсем житья не стало от него бедной Василисе! Собрала она узелок с вещами да из дома и убежала. Долго брела она, пока ноги не принесли её в стольный град. Глазеет Василиса на улицы шумные, видит диво эдакое – девиц всяких разных полным-полно. Спрашивает у прохожего старика: что же за праздник тут нынче?

Однажды в Дельте Волги

Я сразу узнала и Луксор, и реку Нил, хотя видела всего второй раз – первый был, когда я с мамой ездила в Египет ещё лет в десять. Только как я оказалась посреди вод Нила? Только что ведь была недалеко от Астрахани. Помнила, как с теплохода отправилась вместе с другими туристами в Дельту Волги. Лотосы помню, птичек. Потом наш моторный катер остановился, и мы пошли купаться. Семён, егерь, специально выбрал мелководье, на котором наши пугливые барышни и дамы могли искупаться без боязни. Но мне этого было недостаточно, и я поплыла к другому берегу. Неужто течением снесло? Конечно, воды у Волги быстрые, но не настолько, чтобы вот так в момент унести аж в Египет. Даже в Каспийское море едва ли унесла бы Волга-матушка так быстро. А уж в Средиземное, а потом ещё против течения – в Нил – такое даже для русской реки как-то слишком. Разве что аномальная зона? Эх, надо было вместо этого экскурсию по городу брать! Сейчас бы гуляла по Астрахани – горя не знала. Как я теперь до Родины доберусь – без документов, без денег? И это если ещё крокодила голодного не встречу.
Подумав так, я немедленно поплыла к берегу. Когда же до суши оставались считаные метры, вдруг из глубины вынырнула чья-то лысая голова. Я хотела было спросить его о своём местонахождении, но он не дал мне и рта раскрыть – быстро подплыл ко мне и, злобно сверкнув глазами, схватил меня огромными смуглыми ручищами за шею и опустил мою голову в воду. Я, естественно, стала сопротивляться, но силы были явно неравны. Главное, я не понимала, чего он на меня так окрысился? Ничего ж плохого ему не сделала!

Память о прошлом

Я помню! Я всё помню! Помню, как обнимал её тонкий стан, как целовал её сладкие, словно ионийский мёд, губы, как шептал ей, что она прекраснее, чем сама Афродита.
- Не говори так, Птолемей! – испуганно проговорила она. – Боги услышат – разгневаются и накажут тебя!
Только наказали нас не боги. Я сам наказал и себя, и ту, которую любил больше жизни. Я помню тот вечер, когда Елена пришла в нашу беседку вся в слезах.
- Отец хочет меня выдать замуж за царя Тиринфа!
И хотя умом я понимал, что рано или поздно что-нибудь подобное произойдёт, мной овладело такое отчаяние, что я не смог сдержать крика. Конечно же, отец Елены царь и свою единственную дочь ни за что не согласится выдать за скульптора – выберет ей жениха из их круга. Но я даже подумать не мог, что это случится так скоро.
- Но клянусь Зевсом и всеми богами Олимпа, я люблю только тебя! – шептала Елена, горячо обнимая меня. – Я не смогу без тебя жить! Умоляю, давай сбежим!
Если бы я тогда послушал, что говорит моё сердце! Тогда я, подобно троянскому Парису, схватил бы свою возлюбленную и увёз бы... Куда? Да хоть на самый край Ойкумены, хоть даже за край! И все демоны из царства Аида не смогли бы помешать нам быть вместе!
Но я смалодушничал. Побоялся расстаться со сложившейся благополучной жизнью и бежать в неизвестность. Да и удастся ли нам с Еленой далеко убежать? Царь наверняка, узнав о пропаже дочери, отправит за нами погоню. Вдруг нас поймают?
- Нет, Елена, - я покачал головой. – Побег – это не выход! Видимо, не судьба нам быть вместе!
Елена, ни слова не говоря, гневно сверкнула глазами и убежала прочь. Я так и не смог её остановить, удержать.

Порт Справедливости

Они стояли на берегу, удивлённо рассматривая море. Что-то странное было в его тёмных водах, что-то пугающее. Небо и облака над морем также казались какими-то неживыми.
- Что, Максимус, - первым нарушил молчание Антоний. – Страшно оказаться в Порту Справедливости?
Тот, кого назвали Максимусом, сперва побледнел, затем, едва совладав с собой, проговорил:
- Это тебе надо бояться, Антоний! Если двое оказываются в Порту Справедливости, то лишь одному из них суждено выжить. Другой покинет мир живых и уплывёт в мир мёртвых на корабле с чёрными парусами. У тебя нет шансов, Антоний! Ты беглый преступник, которого я лично приговорил к смертной казни.
- Ты прекрасно знаешь, о, несчастный, что вынес мне этот приговор не по правде и не по закону! Как знаешь и о том, что я, добропорядочный патриций, на императора не покушался. А то, что назвал его негодяем, так он это звание заслужил! Только негодяй может принять такой закон, чтобы стариков бросали в Тибр. Ты, жалкий, бесчестный преторишко, предал Фемиду, чтобы угодить императору. И после этого надеешься, что боги тебя помилуют?
- Ты забываешься! Да кто ты такой, чтобы меня оскорблять? – потеряв остатки контроля над собой, Максимус почти не управлял своим голосом, который то и дело срывался на визг. – Ты преступник, я тебя приговорил! И если ты избежал суда по закону, то суда высших сил тебе не миновать! Землетрясение нарушило твои планы.
- Да, но оно нарушило и твои, и суда высших сил не миновать нам обоим, - в отличие от Максимуса, голос Антония звучал спокойно. – Тогда и посмотрим, кому суждено вернуться на землю, а кому – отправиться к праотцам.

Пожирательница сердец

Эх, работа, работа! Круглые сутки, ни выходных тебе, ни отпусков! В лучшем случае можно рассчитывать на короткие перерывы. Но это в лучшем случае. Люди нынче настолько погрязли во всевозможных пороках, что свободного времени остаётся всё меньше.
Кем, спросите, я работаю? Пожирательница сердец я, и имя моё Аммат. Вот закончится у кого-то земной путь, попадёт он в Дуат, предстанет перед Осирисом и Анубисом – те его сердце на весы положат. На другой чаше – перо Маат, богини правды и справедливости. Хороший был человек при жизни – чаши придут в равновесие, сердце вернут законному владельцу и отправят его на поля Иалу. А сволочью был – его оставят в Дуате, а сердце мне отдадут, и я должна его сожрать.
Завидуете? Думаете, это большое удовольствие – лопать всякую гадость? Да не будь я бессмертной богиней, не вылезала бы из поносов! Вот увидишь порой на весах благородное сердце, такое аппетитное, такого ароматное – просто слюнки текут! Только кто ж мне его даст? Зато мерзкое, уродливое, от одного вида которого возникает рвотный рефлекс, хочешь, не хочешь, а сожрать придётся – так велит должностная инструкция, написанная на папирусе за подписью самого Ра.
Вот сейчас только я собралась немного отдохнуть, как нарисовался Осирис:
- Аммат, пройди в главную пещеру – здесь два чиновника ласты склеили.
Да, если чиновники, то, видимо, моё присутствие и впрямь необходимо. Что делать? Обречённо вздыхаю и иду за ним – в главную пещеру.
Поначалу, увидев умерших, я несколько удивилась: с какого боку-припёку они вообще к нам попали?

Дыхание Маат

- Именем богини правды и справедливости Маат, я признаю Нехта и Унаса виновными в покушении на владыку Та Кемета и приговариваю их к смертной казни.
Крик отчаяния вырвался из горла Мерит.
- Это ложь! – вскричала она. – Мой сын и его друг не совершали того, о чём ты говоришь! Ты приговариваешь невиновных, чтобы защитить бесчестных, да сожрёт твоё лживое сердце Пожирательница Анубиса!
Нут, мать Унаса, закрыв лицо руками, беззвучно рыдала.
Судья метнул на обеих презрительный взгляд. Видно, не впервой ему было видеть слёзы и слышать проклятия. И не проглядывалось в его взоре ни капли сострадания, ни тени страха грядущей расплаты – лишь вера в своё могущество и глубокое удовлетворение от ощущения власти над людскими судьбами.
Мерит посмотрела на осуждённых. Однако и её сын, и его друг были так спокойны, словно не им судья только что вынес смертный приговор.
- Я не страшусь приговора! – возгласил Нехт. – Знаете, чем правда отличается от истины? Правда у всех своя, а истина – одна. У жрецов, у меджаев, у судьи своя правда, но истина на нашей стороне. И когда Осирис положит наши сердца на Весы Истины, я не сомневаюсь, что чаши придут в равновесие.
- Это вы, бесчестные, должны страшиться суда Осириса! – поддержал друга Унас. – Вы, подлые жрецы, готовые отнять последнее у бедных крестьян, вы, нечестивые меджаи, подвергшие нас пыткам, чтобы добиться признания в том, о чём мы не помышляли, и ты, несправедливый судья, поправший имя Маат!
- Довольно! – поморщился судья. – Уведите преступников!
Когда приговорённых увели, а следом удалился судья, обе матери вышли наружу.

Две жизни Тутмоса

- Значит, вот как ты, Имхотеп, оправдываешь высокое доверие, которое оказывает тебе фараон! – лицо Тутмоса было бледным от гнева. - Ты, лучший друг моего отца, творишь такие беззакония за его спиной! О, несчастный! Клянусь великим Ра, я не намерен с этим мириться!
- Но Тутмос, это неправда! – Имхотеп выставил руки вперёд, словно защищаясь от удара. – Клянусь, меня оклеветали злые языки. Я всегда служил божественной Маат верой и правдой!
- Ты ещё смеешь, вероломный, прикрываться именем Маат! Ты думаешь, я такой наивный, чтобы слепо верить слухам! Нет, каждое слово, сказанное про твои деяния, я тщательно проверил. И теперь я точно знаю, как ты за богатые дары закрываешь глаза на преступления, как приговариваешь невиновных, обрекая их на смерть, только потому, что они бедны и не могут заплатить за своё оправдание, как решаешь споры не по справедливости, а по тому, какая из сторон богаче и знатнее! Разве для того фараон назначил тебя верховным судьёй, чтобы ты продавал правосудие за золотые монеты? Как ты думаешь, что он скажет, когда я выложу перед ним все доказательства твоей нечестивости?
Имхотеп вдруг сделался белее мела. В ужасе он закрыл лицо руками и бросился Тутмосу в ноги:
- Тутмос, прошу тебя, не говори ничего своему отцу! Я буду тебе до конца жизни верным рабом, только не губи меня! Умоляю!
Юноша смерил верховного судью презрительным взглядом.
- Если хочешь спасти свою жалкую жизнь, - сказал он, наконец, - ступай к фараону и проси его освободить тебя от должности. Ссылайся на состояние здоровья, на усталость – на что угодно! Тогда я, так и быть, не скажу ему про твои грязные дела.
- Я согласен! Только прошу тебя…

Помпеи

Марк Октавий неспешно брёл по улицам города, засыпанным вулканическим пеплом. Города, где он родился и вырос, когда-то людного и весёлого. Теперь же всё: и площадь, и амфитеатр, и храм на холме, и дом родной, который после изгнания был конфискован властями – превратилось в пепел. Пеплом стали и люди, которых он с детства знал, которых любил и ненавидел, которые когда-то провожали его криками: «Позор изменнику!» и гнилыми помидорами в спину. Вдалеке виднелся Везувий, гордый и безжалостный, уравнявший и патрициев, и плебеев перед лицом смерти.
На мгновение Марк Октавий представил, что мог бы и сам превратиться в пепел. А ведь всего-то и стоило, что промолчать. Началось всё с того юноши, что совершил самосожжение в здании тайной полиции императора. Звали его не то Марий, не то Юлий. Горожане громко негодовали, хотя некоторые в душе сочувствовали несчастному. Одна только Клавдия осмелилась вслух пожелать мира праху этого юноши. Шпионы тут же донесли властям. Клавдию приговорили к изгнанию, лишив её имущества. Марка Октавия возмутил такой приговор. «Опомнитесь, граждане! – кричал он с трибуны. – Вы лишаете бедную вдову последнего, что у неё есть, обрекаете её вместе с больным сыном на голодную смерть, пускаете их по миру и называете это справедливостью!». За это его постигла та же участь. Могли ли те, кто приговаривали, подумать, что тем самым спасли и самого Октавия, и Клавдию, и маленького Гая от верной смерти?
По счастью, Марк Октавий успел забрать с собой золотые монеты, которые достались ему в наследство, прежде чем власти до них добрались. Благодаря этому изгнанники избежали многих лишений. Однако надо было и дальше на что-то жить.

Прощай, Варя!

Кто-то сказал, что все события, происходящие в нашей жизни – это череда случайных совпадений. Возможно, он прав.
Началось всё с того, что меня продуло в электричке с настежь распахнутыми окнами, и я на две недели слегла с ОРВИ. А что делать на больничном, когда сил нет даже на то, чтобы уборку сделать или испечь пирог? Вот я и принялась бродить по просторам Всемирной паутины. Вот уж точно паутин – как затянет, потом с удивлением обнаружишь, что вместо десяти-пятнадцати минут провёл в плену соцсетей несколько часов.
Случайно ли или по какому-то промыслу высших сил я обнаружила статью про чеченского правозащитника, которому сотрудники ДПС подбросили марихуану? Стало интересно, чего они на него так окрысились? Нашла статью о нём одного журналиста, где автор описывал его жизнь, его работу. Оказалось, окрысились на него не ДПСники, а местная власть – за то, что мешал по-тихому похищать и пытать людей и расправляться с неугодными путём бессудных казней. И вообще человек он достойнейший!
В другое время мне бы, может, не пришла в голову мысль написать ему письмо и отправить в следственный изолятор города Грозного. Но на больничном дел у меня особо не было, и на то, чтобы взять в руки листок бумаги и ручку, времени с лихвой хватало. О чём я писала человеку, которого вживую-то никогда и не видела? Большей частью о русских обычаях, сказаниях, легендах. Захотелось, так сказать, похвастаться перед лицом кавказской национальности богатой культурой своего народа. Ну, и стала расспрашивать о чеченских обычаях и фольклоре. Ещё пожелала, чтобы суд принял решение по справедливости и наказал тех, кто подбрасывал ему наркотики.

Как-то во станице с именем Ильёвка

Как-то во станице с именем Ильёвка
Я пошла на дальний дикий пляж.
Поначалу воды рассекала ловко,
А потом возник такой пассаж:
Ветер гонит волны, те в лицо мне бьются,
Плыть нет сил, иду почти ко дну.
В стороне русалки смотрят и смеются –
Чуют прибавленье на одну.
«Что ж, прощай, свет белый, мать-отец, прощайте,
И прощайте, милые друзья!
Лихом, попрошу, меня уж не поминайте!
Знайте, что люблю вас крепко я.
А вчера Зарифе я письмо писала.
Кто же его станет отправлять?».
Мне русалка: «В мыслях что сейчас сказала?
Ты Зарифу вздумала назвать?
Уж не та ли это дама из Магаса,
Что бесстрашна сердцем и душой?».
«Да, она», - киваю. Мне русалка: «Классно!
Всё с тобою будет хорошо!
Водами речными мы тебя не сгубим,
Поплывём до берега с тобой.
Ведь Зарифу все мы очень-очень любим,
Встать готовы за неё горой.
За неё всегда мы так переживали!
Сил и счастья мы желаем ей!».
Под руки русалки тотчас меня взяли
И поплыли к берегу скорей.

Таня плюс Володя

«Таня плюс Володя» - мелок выводит,
Сердце со стрелой лучше всяких слов
Таня плюс Володя - букет мелодий
Я тебе дарить каждый день готов».
- Выключи это! Не хочу это слушать! – молодая женщина закрывала руками уши, словно пытаясь защитить мозг от мелодии.
Андрей тут же нажал на кнопку. Ему, по правде говоря, самому уже надоела эта песня. И ведь когда он был в машине один, по радио и новости передавали, и песни крутили разные. Но стоило только ему оказаться там вместе с Таней, Осин то и дело пел эту песню на бис. Притом какую бы он станцию не включил, слышал то же самое.
- Ненавижу его! – Таня чуть не рыдала. – Ненавижу!
- Кого? Осина?
- Да нет, Володьку. Даже после смерти он не хочет меня отпустить. Он никогда не позволит мне быть счастливой! Никогда!
- Что ещё за Володька?
- Это моя первая любовь. Мы встречались, потом его забрали в армию. И отправили в Чечню…
Только оттуда Танин возлюбленный не вернулся. Пуля чеченского снайпера попала ему в голову. Тане тогда было лет восемнадцать. Погоревав о Владимире, она вскорости вышла замуж за другого. Но недолгим было их счастье. Вскоре муж нашёл себе другую, а Таню выставил из дома в чём была. Много раз она пыталась наладить личную жизнь, но всегда, как только её мужчины при ней включали радио, звучало это заезженное «Таня плюс Володя».
- Ну, не отчаивайся, Танюш! Я обязательно что-нибудь придумаю. Я сделаю всё, чтобы этот Володька от тебя отстал, обещаю.
Как только Таня, попрощавшись, вышла из машины и вошла в свой подъезд, Андрей задумался.

Оберег

Авторы: Вербовая Ольга, Аривенн

Мазда цвета спелой вишни неслась по холмам Смоленщины. Из приоткрытого окна доносилась песня Юрия Визбора:

«В два конца ведет дорога, но себе не лги:
Нам в обратный путь нельзя.
Слава богу, мой дружище, есть у нас враги,
Значит, есть, наверно, и друзья».

Игорь Серов, сидящий за рулём подпевал и даже слегка покачивался в такт. Только сегодня он закрыл очередное своё расследование, помог одной цыганке найти информацию о бабушке, сгинувшей в ГУЛАГе. Да, сложные были времена, страшные: сталинские репрессии, миллионы пропавших без вести. Такое не оставляет равнодушным, особенно, когда твоей семьи тоже коснулось горе. И когда Игорь наконец нашёл следы своего прадеда, ему очень захотелось и остальным людям помочь найти своих пропавших родных и тех, кто в ответе за то, что их постигло. Так он и начал свои расследования.

Цыганка была ему так благодарна, что чуть ли не руки целовала. Она, кстати, и подарила ему диск с песнями.

— Возьми, сынок, — сказала она. – Это мощный оберег, он тебя защитит от неприятностей в дороге.

Игорь тогда не понял, с чего она взяла, что именно в дороге с ним должны случиться неприятности. С журналистом и правозащитником таковые могут случиться где угодно. Да и не был он никогда особо суеверным. Однако в последнее время, как раз после того, как он взялся за расследование преступлений сталинского чекиста Петрухина, который приходится двоюродным дедом губернатору, ему стали поступать угрозы с требованиями оставить это дело. Тут поневоле задумаешься и о заговорах, и об оберегах.

Любовь и война

«…Другой!.. Нет, никому на свете
Не отдала бы сердца я!
То в вышнем суждено совете…
То воля неба: я твоя;
Вся жизнь моя была залогом
Свиданья верного с тобой;
Я знаю, ты мне послан богом,
До гроба ты хранитель мой…»
Больше всего на свете Нина сейчас хотела, чтобы человек мог передавать мысли на расстоянии. Чтобы Алёша там, в чеченских горах вдруг увидел её стоящей у доски, услышал, как она, по заданию учительницы, декламирует наизусть письмо Татьяны к Онегину, ибо каждое слово в нём было обращено к нему, любимому и единственному. И пусть все вокруг считают, что она для него слишком маленькая, и снисходительно улыбаются, узнав о её любви. Но разве пять лет – это разница? Папа старше мамы на столько же и живут душа в душу. Вот и у них с Алёшей так же будет. Только бы он поскорее вернулся!
- Молодец, Матвейчук! – похвалила Елена Ивановна, когда Нина закончила рассказывать стих. – Сразу видно, не только выучила, но и прониклась мыслями Татьяны. Прямо с душой прочитала. Садись, пять… Ну, а теперь письмо Онегина к Татьяне. Кто хочет? Серёжа Ковалёв? Пожалуйста, Серёжа, к доске.
Нина почти не слышала, как рассказывает стих Серёжа, ибо все её мысли были о любимом. Их квартиры находились через этаж, а тётя Света, Алёшина мама, была подругой её мамы. Нина с Алёшей, считай, выросли вместе, однако для него она тоже была слишком маленькой, чтобы он всерьёз смотрел на неё как на невесту. «Но ведь я вырасту. – думала Нина. – Мне в ноябре четырнадцать исполнится. И тогда Алёша вернётся и женится на мне».

Третий лишний

- Чё за хрень?!
Сказать, что Андрей был ошарашен, означало ничего не сказать. Уж не глюки ли это? Солист группы «Треугольник» Вадим Козлов с телеэкрана рассыпается в комплиментах Путину и активно агитирует голосовать за поправки к Конституции. Георгий Шевелев поддакивает ему: да, мол, Владимир Владимирович – наимудрейший политик, говна всякого не предложит. Ну, дают Вадик с Жоркой! Всегда его терпеть не могли и вдруг на те! Впрочем, терпеть не мог только Вадик. Жорик в этом плане вообще был пофигистом. Особенно когда поддаст.
Но то, что его друзья-товарищи сказали в следующий момент, поразило Андрея, как громом среди ясного неба. Они объясняли, почему вдруг решили расстаться с бас-гитаристом Андреем Макарчуком (кстати, само решение о расставании было ими озвучено только сейчас – накануне они вполне себе мирно записывали очередную песню).
- Андрюха как мамку похоронил, совсем с катушек слетел – стал бухать по-чёрному.
А Вадик с Жориком, оказывается, всё это время стоически терпели его пьянки, надеялись, что он одумается, лишь бы только группу не разваливать. Но даже самое долгое терпение когда-нибудь иссякает…
«Не, они чё, реально с дуба рухнули? – думал Андрей. – Когда это я бухал?».
Впрочем, пьянство – это, по их словам, было ещё полбеды. Оказалось, Макарчук ещё и травкой баловался, и не репетициях появлялся обдолбанный по самое не могу. Похоже было на то, что его друзья сами чего-то обкурились, раз несут такую галиматью. Хотя они с этим тоже ни-ни.
С трудом дождавшись вечера, когда у группы была запланирована репетиция, Андрей помчался в студию. Вадик и Жорик были уже там. И не одни. С ними был Ромка Летов со своей гитарой.

Свидание под дождём

Вот попала я, называется! Хотя быть задержанной на митинге в поддержку политзаключённых – это, несомненно, большая честь для человека с достоинством, но напрягало то, что после митинга у меня было назначено свидание с Андреем. Первое или, скорее, второе, если то, что было вчера, можно считать свиданием.
Началось всё с того, что один мой коллега подарил мне на день рождения подарочный сертификат на сеанс в Большом звёздном зале Московского планетария. Не знаю, с чего он взял, что я на этой теме помешана, но не пропадать же добру! Вчера был сеанс «Путешествие по Солнечной системе». Классный, кстати говоря! Рядом со мной оказался симпатичный молодой человек…
Когда сеанс закончился, и я уже готова была выйти, пошёл дождь. Зонтика у меня с собой не было. Андрей, как оказалось, тоже не додумался посмотреть Гисметео. Переждать непогоду мы решили в кафешке на цокольном этаже планетария. Так и познакомились.
Потом он проводил меня до дома, мы обменялись телефонами, договорившись встретиться завтра. И вот теперь о встрече можно забыть – из ОВД меня, скорее всего, выпустят нескоро. Хорошо, смартфон не отобрали! Надо позвонить Андрею, предупредить, чтоб не ждал напрасно. Так я и сделала.
- Что, реально завинтили? Ну, ты там держись, Настюх! В каком ты ОВД? В Головинском? Окей, понял! Я как раз живу рядом.
Когда и где мы можем встретиться, я так и не услышала. Видимо, не захотел связываться с барышней, у которой проблемы с правоохранительными органами. Что ж, значит, не судьба!
Однако спустя полчаса полицейский вошёл в комнату,

Аспид

«Мечта сбылась,
Любовь зажглась,
Мы вместе сейчас».
На экране – счастливые молодожёны. Графиня Палинская ещё не знает, кто на самом деле её новоиспечённый супруг, и наслаждается моментом. Даша не раз смотрела экранизацию оперетты «Принцесса цирка», но сидя на диване вместе с Максом – впервые. Сейчас мысли и чувства графини были ей близки как никогда. Правда, они с Максом ещё официально не женаты, но когда вчера возлюбленный предложил съехаться, девушка была на седьмом небе от счастья. В конце концов, разве штамп в паспорте – это главное? Главное – они вместе. И хотелось верить, что навсегда.
Конечно, Даша и прежде была в коттедже Макса, но на ночь оставалась нечасто. Неудобно было отсюда до работы добираться. Но сейчас у Даши был отпуск. Последний. После она уволится и будет, как и положено замужней женщине, заниматься домом. У федерального судьи зарплата приличная, так что вопроса, сможет ли Макс обеспечить семью, не возникнет.
Когда, наконец, семья Палинских в фильме после всех перипетий, воссоединилась, Макс взял счастливую Дашу на руки и понёс в спальню…

Туша огромного чёрного змея постепенно приближалась к берегу. Даша, как зачарованная, смотрела на его зубастую пасть, невероятно злые глаза, огромные крылья за спиной. Макс стоял у воды и смотрел куда-то вдаль, на противоположный берег реки и, казалось, не замечал, что змей направляется прямо к нему.
- Макс, справа! – крикнула Даша, малость оправившись от изумления.
Тот повернул голову. Но было поздно. Когтистые лапы змея ухватили Макса за талию и понесли на глубину. Не успела девушка сдвинуться с места, как воды сомкнулись над головам обоих.

Ты замуж за него не выходи!

В окно спальни заглядывала луна – круглая, пышная, в самом соку. Красивая! Только Ларису такая красота не радовала. Как полнолуние – так порой до самого утра не удаётся сомкнуть глаз. В соседней комнате, наверное, так же не спала её старшая сестра Полина. Но у той были для этого и другие причины. Во-первых, у беременных проблемы со сном – не редкость. Ну, а во-вторых, сегодня Сергей снова остался у неё на ночь. А уж вдвоём-то они найдут куда более интересное занятие!
Хороший Сергей мужик, надёжный! Как только Полина сказала ему, что ждёт ребёнка, тут же сделал ей предложение. На следующий же день подали заявление в ЗАГС. Правда, решили не делать из своей свадьбы показухи с белым платьем и лимузинами. Всё-таки невеста с животом будет смотреться не очень. Решили просто расписаться, потом посидеть в ресторане, отметить с родными и парочкой самых близких друзей.
Конечно, Лариса была искренне рада за сестру, единственного родного человека. С тех пор, как мать с отцом разбились на машине, Полина стала для неё всем: и заботливой матерью, и отцом-добытчиком, и близкой подругой, которая никогда не предаст и всегда поддержит. Когда произошла трагедия, Лариса заканчивала девятый класс, и Полина, учившаяся тогда в институте, перевелась на заочное отделение и пошла работать, чтобы прокормить себя и сестру. Трудно, конечно, жилось девушкам. Но чёрная полоса сменяется белой, и вот оно – заслуженное счастье! Не меньше радовало Ларису и то, что через девять месяцев у неё появится ещё один родной человек – племянник или племянница.

Заколка

Что-то мне в последнее время совсем не везёт! То поскользнусь на ровном месте, то опрокину на себе кремовый торт, который собираюсь завернуть для заказчика, да так, что измажусь при этом с ног до головы, то, оформляя заказ, порежусь листком бумаги, то, готовя кофе для клиента, обожгусь или опрокину чашку прямо на светлую блузку. А ведь раньше никогда такого не было. Притом, если поначалу неприятности случались только на работе, то теперь уже и дома, и на улице. Вчера машина проехалась по луже так, что обдала меня с ног до головы. Позавчера по дороге на работу каблук сломала. Потом звонят мне соседи, говорят: у тебя, Ань, трубу прорвало. Маринка, глядя на меня, откровенно смеётся, а я никак не возьму в толк, за какие грехи всё это на меня свалилось.
Маринка – это моя напарница в кондитерской, где я работаю уже несколько лет. Пренеприятная дамочка, сказать по правде! Всё бы ей над чьей-то неловкостью и над чьими-то дефектами поржать. Вот приходит к нам в кондитерскую посетитель, конечно, с ним она любезна (грубости с клиентами хозяйка бы вовек не простила), а как только он уйдёт, либо сядет за столик пить кофе, она давай перемывать ему косточки: «гляди, Ань, какая жирная корова – да её, похоже, уже и фитнес не спасёт!» или наоборот: «гляди, вот скелетина пошла, кожа да кости! И чё в ней этот парень нашёл?». Как-то один молодой человек, заказывая торт ко дню рождения своей девушки, сильно заикался, и Маринка потом вслух думала, что его девушка, по-видимому, страхолюдина ещё та, раз с таким мямлей встречается. Точно так же забавляют чужие неприятности. Частенько к нам в кондитерскую заходит один известный правозащитник.

Дежурство в ночь на Ивана Купалу

Ночь на Ивана Купалу. Сегодня моё дежурство. Для кого-то это, может, и ерунда, но для лешего – великая честь. Тем более, для молодого, не прожившего на свете и тридцати лет. Обычно такое дело доверяют более старым и более опытным, но десять лет моего добросовестного труда убедили главного лешего в том, что я, пожалуй, справлюсь с таким ответственным заданием на совесть. Ну что ж, раз мне оказали такое доверие, буду стараться изо всех сил, чтобы оправдать оное.
Обычно в мои обязанности как лешего входит следить за порядком в лесу. Следить, чтоб деревья росли, чтобы травы лесные вовремя цвет набирали, чтобы птички гнёзда вили да птенцов высиживали, чтобы зверушки были довольны-сыты. Осенью – сухие листья с деревьев стряхивать, зимой – укрывать их снежком, чтоб не мёрзли. Ну, и конечно, охранять лес от всякого, кто с худыми намерениями придёт. Буквально на прошлой неделе явились такие. Прямо в чаще костёр разожгли – шашлыки жарили. Через каждое слово – мат. Мало того, что напились, как черти, так ещё и всё вокруг замусорили. Как пошли обратно, тут-то я их и пугнул немного. Заплутал, запутал – так, что они с пути сбились. А небо-то становилось всё темнее и темнее. Тогда-то они не на шутку испугались! Только под утро отпустил их, жалких и продрогших. А вот нечего в лесу свинячить! Зато хорошим людям, наоборот, можем и помочь – грибные места показать, у землянички-чернички листики раздвинуть, чтобы ягодки видны были, а заплутавшимся дорожку из леса указать.
Но сегодня у меня несколько другие задачи. Как известно, в ночь на Ивана Купалу цветёт папоротник. Но увидеть его цветущим может не всякий. Кому выпадет это счастье – решает дежурный леший.

Главбухша

Когда Надежда Ивановна вошла в бухгалтерию, мы с трудом её узнали. Обычно весёлая, позитивная, сейчас главбухша выглядела очень грустной. Того гляди, возьмёт и расплачется.
- Здравствуйте, Надежда Ивановна!
- Здравствуйте, девочки!
- Как Ваши дела?
- Ой, не спрашивайте! – вздохнула она. – Иду я на работу, только вышла из метро, как меня пришельцы похитили.
- Пришельцы? – мы не знали, как реагировать. То ли Надежда Ивановна прикалывается, то ли уработалась, что называется, вконец?
- Да, именно. Я и сама офигела, когда их увидела. Похожие на людей, только какие-то… ну, фиолетовым светятся. И форму меняют так и эдак. Собственно, это я уже на корабле увидела.
- Так они Вас туда прямо схватили и затащили? – я первой пришла в себя.
Если так, подумала я, то им, по всей видимости, пришлось изрядно повозиться. У нашей главбухши чёрный пояс по карате, если что, постоять за себя она бы сумела. По крайней мере, без боя бы явно не сдалась.
- Да нет. Иду и вдруг чувствую, земля из-под ног уходит. Глянула, а я поднимаюсь вверх. Прямо вот так по воздуху и поднимаюсь. Признаться, мне как-то жутко стало. Подумала: может, уже с ума схожу? И вот поднимаюсь всё выше, выше… Потом залетаю в какую-то колымагу. Ну, похожую на овальную полусферу с окошками. А там вот эти, человек, кажется, восемь.
- И чего им от Вас было надо?
- Я их об этом и спросила. А они, представляете, говоря: не бойся нас, Гаранина Надежда Ивановна, мы с Аккуры, первой от Антареса планеты, и есть основания думать, что ты наша соотечественница.
- Ничего себе!

Марсианские поздравления

Рабочий день был в самом разгаре, когда мониторщик Титов заглянул ко мне в кабинет.
— Слушай, Арина, у Тани Покровской сегодня день рождения. Думаю поздравить её несколько небанально. Поможешь мне?
— Ну, не знаю, Олег Сергеевич! Честно говоря, затрудняюсь что-то придумать.
Вот не умею я поздравлять коллег и друзей, ну, хоть убейте! Вечно получается какая-то банальщина: мол, с праздником, здоровья, счастья, успехов. На этом моя фантазия заканчивается. Это Титов на выдумки горазд. Так что, по всей видимости, идею он уже сам придумал, остаётся лишь её осуществить.
И точно — не успела я и глазом моргнуть, как Олег Сергеевич протянул мне две цветные открытки. И пейзаж с красными песками, и небо того же цвета говорили о том, что на них изображена поверхность Марса. Одна из них была подписана:
«Здравствуй, Таня, моя дорогая соотечественница! Поздравляю тебя от всей души с Днём рождения. Желаю, чтобы каждый твой день был наполнен счастьем и солнечным светом, чтобы всегда была здоровой и весёлой, чтобы болезни, горести и беды никогда не стучались в твой дом. Успехов тебе в работе и в личной жизни».
Вторая же подписана не была.
— Слышал, ты увлекаешься фантастикой, — продолжал Титов. — Наверное, про марсиан что-то читала. Можешь подсказать некоторые их имена, чтобы я мог подписать открытку?
Первое, что мне пришло в голову — это «Двойная звезда» Роберта Хайнлайна. Была там парочка марсиан. Одного, кажется, звали Рррингрил, а другого — Ррринглат. Собственно, их я и назвала.
— Чудесно. Тогда подпишу открытку: Рррингрил, планета Марс. А можешь подписать вторую? Тоже типа от марсианина. Ну, чтобы почерки были разные.

Дождь на двоих

Дождь крупными каплями падал на асфальт, тревожил гладь луж, наполняя их новыми порциями воды, стучал по куполу зонта, под которым укрылись неспешно шедшие по тротуару парень и девушка. Влад никак не ожидал, что романтическое свидание превратится в бурную политическую дискуссию.
- Так ты не за Путина?! – Лиза даже не кричала, она орала, визжала, как будто её грабят или насилуют. – Сволочь, негодяй, подонок! Наши деды воевали на Родину, а ты её хочешь продать Западу с потрохами! Ненавижу тебя!
С силой она вырвала у Влада зонтик и швырнула его в ближайшую лужу.
- Лиз, ты что делаешь? – Влад был ошеломлён такой вспышкой агрессии.
- Ходи мокрым, урод! Может, подхватишь воспаление лёгких и, наконец, сдохнешь!
После чего она плюнула ему под ноги и быстрыми шагами направилась к припаркованной за углом машине. Сев за руль, она тут же дала по газам и въехала на полной скорости в лужу, забрызгав белый плащ проходившей мимо девушки. Нет, не случайно. Если бы Лиза ехала по прямой, она бы по эту лужу не попала. Но она свернула.
А ведь Влад давно замечал за своей девушкой такую особенность. Когда у неё было плохое настроение, она стремилась кому-то сделать что-то гаденькое – хотя бы даже нагрубить. Только после этого к ней возвращалось душевное равновесие. Вот и сейчас она, по-видимому, нарочно выместила зло на случайной прохожей. Владу неожиданно стало гадко как никогда. Ну ладно, он враг России, пятая колонна, но девушка-то здесь причём?
Девушка, судя по выражению лица, была крайне расстроена.

Правозащитник

Есть такие люди, незаметные, с виду ничем особо не примечательные, однако, когда возникает какая-то критическая ситуация, и ты видишь этих людей, то оказывается, у них силы воли на семерых хватает, и внутренний стержень крепок, словно кремень. И ты искренне удивляешься, как мог этого человека не замечать?
Вот, например, Амир Ихсанов, мой коллега из Грозного, а вернее, бывший руководитель местного филиала нашей правозащитной организации, в которой я уже несколько лет работаю вахтёршей. Приезжал как-то к нам в Москву в командировку, тихий, замкнутый, неприметный, словом, бирюк бирюком. Я его и запомнила лишь потому, что работа у меня такая – запоминать людей, которые к нам приходят.
И вот однажды после новогодних праздников пришла Света, моя сменщица, и буквально с порога заявляет:
- Прикинь, Вероника, нашего коллегу из Грозного арестовали! Подкинули в машину марихуану и дело завели.
Признаться, меня это не особенно удивило, потому как я от коллег примерно знала, что происходит в Чеченской Республике. Напротив, чудо было в том, что Ихсанов жив, и что его не пытали, в отличие от многих несчастных, которых угораздило попасть в лапы местным силовикам. Только вот примотали голову скотчем к стулу, чтобы добыть его волосы и тем же скотчем приклеить к пакету с марихуаной, которую ему подбросили.
И ежу было понятно, что таким образом власти мстят Ихсанову за правозащитную деятельность. Но тут же мне стало страшно за себя. Мало того, что я работаю в правозащитной организации (пусть даже вахтёршей), так ещё и люблю писать сатирические стишки на политическую тематику, которые властям явно не понравятся. И выкладываю в интернет.

Случайное письмо

Костя и Юля… Мой любимый человек, женой которого я представляла себя час назад, и лучшая подруга, с которой с первого класса сидели за одной партой. Как они могли? Я же им обоим так верила! Они даже не заметили, как я подошла поближе – продолжали самозабвенно целоваться. Как жить дальше? И главное – зачем?
Проплакав всю ночь, я решила, что не буду жить. Родители самоизолировались на даче, никто не помешает. В аптечке ещё осталось снотворное, которое папе прописывали год назад от бессонницы. Осталось только написать предсмертную записку.
Я написала их целых две – родителям – о том, что после предательства Кости и Юли я не могу и не хочу жить дальше; и бывшему жениху – о том, что не будет он с Юлькой счастлив, что накажет их Бог за то, как они со мной поступили. Затем пошла на почту отправлять это письмо Косте, зная, что когда он его получит, меня уже не будет в живых.
Возвращаясь обратно, я чисто машинально открыла почтовый ящик, чтобы посмотреть, не пришёл ли счёт за квартиру и за свет (а то я обещала родителям, что буду проверять). Ни того, ни другого там не было. Зато лежал конверт… Не на моё имя. Из СИЗО города Петрозаводска. Дмитриев Юрий Алексеевич… Карельский историк по прозвищу Хоттабыч? И писал он какой-то Кошкиной Светлане Васильевне, которая, судя по адресу, живёт в доме номер три (что как раз напротив моего за номером два).
Сама не знаю, какая сила побудила меня вскрыть конверт, хотя чужие письма я не читала отродясь. Может, близость смерти отодвинула границы дозволенного?
Начиналось письмо довольно интересно – Юрий Алексеевич по-отечески журил свою корреспондентку за то, что жалуется на жизненные трудности.

Умри вместо меня!

Автозаки, большей частью переполненные, стояли по периметру площади. Снова и снова здоровые мужики в формах полиции и Росгвардии оценивающе разглядывали толпу, затем, подбегая втроём, выхватывали кого-нибудь, кто казался самым дерзким, в чьих глазах виделось меньше уважения к правоохранителям и власти в целом, и вели в автозак. Если же выбранный мешкал, не торопился идти или просто смотрел на стражей порядка как-то не так, как полагается провинившемуся крепостному смотреть на барского управляющего, для такого случая всегда есть дубинка. Впрочем, можно и без неё – руки-ноги у полиции и Росгвардии крепкие, достаточно пары ударов, чтобы всем было видно, кто здесь власть. Конечно, потом эти непокорные будут требовать адвокатов, писать жалобы на превышение должностных полномочий, но ни Александра, ни его сослуживцев это особо не волновало. Он прекрасно знал, что для следствия, прокураторы и судей эти люди априори преступники, можно даже сказать, отверженные и неприкасаемые. Зато какой это кайф – ощущать себя вершителем судеб людских! Вот молодой парень, видимо, строит далеко идущие планы на жизнь. О чём он думает? Закончить институт, найти хорошую работу, или собственный бизнес открыть. А не тут-то было! Дубинкой его, в автозак, в отделение – в протоколе написать, что тронул полицейского за руку, и всё, голубчик – сломана твоя жизнь на корню! Посадят тебя в тюрягу эдак на несколько годков, и всё, плакал твой институт, на работу тебя после отсидки фиг возьмут, да и девушка или жена непонятно дождётся ли? Ну, так тебе и надо – будешь знать, как по митингам ходить!

День, стёртый из памяти

Пламя костра взметнулось, озаряя стенки пещеры. В одну из них упиралась женщина с растрёпанными волосами и прижимала к своей груди плачущего младенца. Молодой человек, улыбаясь во весь рот, двинулся прямо к ней.
- Отдай ребёнка!
- Нет!
Тот с размаху ударил её по лицу. Та, потеряв равновесие, упала на земляной пол, однако рук не разжала. Продолжая улыбаться, молодой человек взял большой камень и принялся колотить по её рукам. Послышался хруст костей. Затем молодой человек вырвал ребёнка из рук женщины, превратившихся в кровавое месиво, и направился к костру. Младенец, предчувствуя скорую гибель, зашёлся в плаче.
- Пожалуйста, не надо! – женщина попыталась встать, но молодой человек подошёл к ней и увесистым ударом ноги заставил её упасть обратно.
Вернувшись к костру, он поднял младенца высоко над пламенем и разжал руки. Ребёнок истошно заорал. Молодой человек смотрел, как огонь лижет детское тельце, и заливисто смеялся.

«Приснится же такая жесть! - думала Вера, потягиваясь и зевая. – Ну, разве мой Костя такой?».
Нет, конечно же, нет! Вера встречалась с ним уже два месяца и могла с уверенностью сказать, что такого милого, нежного и заботливого человека днём с огнём не сыщешь. Даже мама, которая давно уже на собственном опыте убедилась, что всем мужчины негодяи, и которой все парни дочери категорически не нравились – и та заметила, что Костя – просто чудо. Почему же уже третью ночь подряд он снится ей просто-таки форменным извергом? Прошлой ночью он живьём резал на части кошку и так же заливисто смеялся, когда несчастная дико кричала. Позапрошлой – с улыбкой бросал в серную кислоту новорождённых щенят.

Лучшее желание

- Что ты наделал, Галвин?
Голос великого мага Онгхуса был подобен раскатам грома. Впервые молодой маг видел своего учителя таким сердитым.
- Я провёл расследование, отчего умерла королева. Её отравил супруг.
- Не может быть! – воскликнул Галвин. – Он же её так любил!
- Ошибки быть не может, я всё тщательно перепроверил. Как ты посмел в моё отсутствие приворожить королеву к этому алчному рыцарю? Я ведь тебе строго-настрого запретил заниматься приворотами! Почему ты меня ослушался, отвечай!
- Я… я сделал это потому, что мне было жаль бедного рыцаря. Он так страдал от любви к королеве, был так сражён её равнодушием, что я подумал: этот человек так сильно любит королеву, с ним она будет счастлива как ни с кем другим.
- И ты даже не попытался проникнуть в его мысли! Его слов было тебе достаточно! Ты даже глаз его не удосужился разглядеть как следует! Ведь если бы ты это сделал, ты увидел бы, что каждое его слово – ложь, притворство. Ты бы понял, что этот рыцарь так пылко влюблён не в королеву, а в её богатство и положение. Теперь из-за твоей глупой доверчивости королева мертва, а нашей страной будет править такой лживый и вероломный король!
Галвин пристыженно опустил голову:
- Я не знал, учитель, жизнью клянусь!
- Теперь ты будешь наказан. Твоя душа будет жить в дереве, которое растёт в другом мире. Каждый год в день летнего солнцестояния ты будешь покидать дерево, чтобы исполнять желания людей, которые в тот момент окажутся рядом. Но помни, желание ты можешь исполнить только одно. Выбирай самое благородное, чтобы оно принесло счастье не только тому, который пожелает, но и другим людям.

Проклятие рикошетом

Дверь палаты открылась, и оттуда вышел врач, немолодой мужчина в белом халате. Молодая женщина с длинными собранными в хвост тёмными волосами, одетая в джинсы с красной водолазкой, тут же кинулась к нему.
- Как он, доктор?
- Дело плохо. Нужно срочное переливание крови, иначе до утра не доживёт.
- Так переливайте скорее!
- К сожалению, в данный момент у нас нет крови второй группы с отрицательным резусом.
- Как же так?
- Позавчера был пожар в детском садике, - терпеливо объяснил доктор. – Крови потребовалось много. Все запасы данной группы были израсходованы. Крепитесь, Екатерина Андреевна!
Ноги у женщины подкосились. Она упала бы, если бы пожилая дама в очках не встала, не подхватила и не усадила на скамейку.
- Я не буду жить без Серёжи, мам! Не буду! – истерично рыдала она.
Мать в ответ ласково поглаживала дочку по головке:
- Ну что ты, Катюш? Сейчас ты должна думать о ребёнке! Ты же не хочешь его потерять.
- Я не смогу без Серёжи! Зачем он только потащился на эту чёртову рыбалку вместе с Сашкой?
- Ну, кто ж мог знать?
Действительно, кто мог знать, что на обратном пути им встретится автобус? Если бы мужчины не выпили, может, Сашка успел бы свернуть? А теперь виновник лежат в общей палате с парочкой поломанных рёбер, а Серёжа…
- Ну что, Катюх, как дела? – девушка с короткими крашеными под блондинку волосами, в синей юбке и белой водолазке вбежала по лестнице на этаж, пытаясь отдышаться.
- Он умирает, Янка! – Катя бросилась к подруге, рыдая. – Нужна переливание крови, а её нет. А наша с мамой не подходит – у нас один плюс.
- А у Серёжи какая?
- У него два минус.
- Слушай, у меня как раз тоже два минус. Пойдём-ка к врачу.

Радуга

Говорят, влюблённый человек что слепой котёнок. И вправду, когда гормоны вовсю веселятся, не видишь ничего, кроме любимого. Мама говорит: не нравится он мне. Неумный, хамоватый, да ещё и жестокий. Видела, как он ржал на весь двор, когда тётя Маш упала и сломала себе руку? А как дворового Мурзика пнул? А ты в ответ возражаешь. Нет, он в самом деле очень умный. Ну, и что, что знать не знает, кто написал «Капитанскую дочку» и «Дубровского»? Это ты, мама, просто помешана на классике, а у современных людей другие интересы. И никакой он не хамоватый – просто прямой и честный. И ничуть не жестокий. Немного суровый – это да. Но не стоит забывать, что он служит в Росгвардии, а там не до сантиментов. Тем более, сейчас, когда Россия окружена врагами, а всякая там оппозиция за деньги Госдепа раскачивает лодку. А тётя Маша просто упала очень смешно. Дядя Коля, сосед, тоже вот не удержался от хохота. Ну, а Мурзика пнул потому, что очень устал, а тот попался под горячую руку. А так в принципе он добрый.
Однако рано или поздно опьянение любовью проходит, и тот, в ком ещё недавно виделось всё золото мира, предстаёт со всеми достоинствами и недостатками. Тут-то выясняется, что и поговорить с человеком в общем-то не о чем, и прямота его проявляется лишь в отношении тех, кто не может дать отпор, без малейшего сострадания к последним. И поневоле нет-нет да и возникнет мысль: а может, мама права? Особенно если молодой человек настаивает на скорейшем сексе, а ты ещё не готова отдать ему своё тело.

Кукла в подарок

- Вот так, Наташ, шеф послал меня в командировку, так что на день рождения Машеньки прийти не смогу. Но есть у меня для неё подарок.
С этими словами Ирина открыла шкаф и достала оттуда коробку с куклой Барби в розовом платье с длинными вьющимися волосами.
- Ой, спасибо тебе, Ирка! Ты чудо! Думаю, Маша очень обрадуется!
- Привет ей от меня!
- Окей, передам. Ну, счастливо, Ир!
- Счастливо, Наташ! Пока!
Как только дверь за Натальей закрылась, маска дружеского расположения тут же спала с лица Ирины, уступив место злобной радости. Получай, подруга, заговорённую куклу! Теперь Машке твоей осталось жить две недели, максимум месяц! Ритуал «Посылка из ада», если верить Интернету, самый эффективный для этого дела.
«И тогда Костя разведётся, наконец, с Наташкой и будет моим. Целиком и полностью».
И больше не придётся встречаться с любимым тайком, ожидая, пока Машка закончит школу. И Косте уже не придётся терпеть Наташку рядом с собой. Ну, поплачет, конечно, по дочке – не без этого, но мужчины быстро забывают своё горе, была бы рядом женщина. А уж она, Ира, будет с ним рядом. Ныне и присно и во веки веков. Ради этого стоило вызывать из ада трёх дьяволов.

На Страстном бульваре было многолюдно. Толпа, состоявшая в основном из молодёжи, шагала по улице колонной, выкрикивая: «Свободу политзаключённым!» и «Россия без Путина!». Вдоль тротуаров стояли автозаки, гостеприимно распахивая двери перед очередным задержанным, которого обычно волокли по трое сотрудников Росгвардии. Некоторые росгвардейцы стояли, перекрыв проход на улицу Петровка.

Избранная

— Послушай, красавица! Поедешь, куда собралась – трудно тебе будет! Езжай лучше в Абхазию – там тепло, солнечно и проблем будет меньше!
Света в ответ лишь улыбнулась. Этим цыганкам лишь бы что-нибудь сказать, а там и выманить все имеющиеся денежки! Нет уж, в Абхазию как-нибудь в другой раз. А сейчас – в Милан. Благо, досталась горящая путёвка! Она, Света, не из тех, кто упустит такой шанс!

Через две недели Света вернулась из Милана загорелая и отдохнувшая, с заполненной до отказа фотографиями цифровой памятью смартфона. Подруги восхищались и завидовали:
— Счастливая ты, Светка!
Спать девушка в этот день легла в полпервого ночи, когда подруги разбрелись по домам, и вся посуда после душевного чаепития была вымыта. Снилась ей высокая стена, по которой взгляд постепенно поднимался. И вот уже виден её край, за ним – туманная розовая дымка. Сквозь неё вырисовываются силуэты цветов, белых, как снег, и лёгких, как пушинки одуванчиков. На краю, держась за руки, сидят две смуглые девушки с длинными волосами, похожие друг на дружку как две капли воды. У каждой в спине по большой дырке, через которые просвечивается розовый туман, и свободно пролетают птицы. И эти странные девушки смотрят на неё, подмигивают.

«Что же за фигня такая мне снится? – думала Света, выходя из супермаркета. – Притом уже третью ночь одно и то же!».
Ёлки! Из-за этих мыслей забыла купить сметану. Придётся возвращаться.
Но не успела она сделать ни шагу, как её окликнули:
— Что, красавица, всё-таки съездила в Милан? И сёстры Моретти снятся. Теперь будет непросто!

Плюшевый мишка

- Папа! Папа, привет!
Завидев издали мужчину в камуфляже, одиннадцатилетняя девочка кинулась к нему, опередив свою мать.
- Привет, Аля! – тот крепко обнял дочь и взял её на руки.
- Петя, родной, ты вернулся! – мать Алины, оказавшись, наконец, рядом с мужем, заключила его в объятия и стала покрывать поцелуями его лицо, ставшее за время войны немного суровым.
Теперь домой. Вместе с папой. С живым и невредимым папой. Наконец, самое страшное позади. Не будет больше томительного ожидания, приправленного постоянным страхом за его жизнь, дрожи в коленках, лишь только по телевизору в новостях слышится слово «Чечня». Каждый раз, заходя в церковь вместе с мамой, Алина просила Боженьку об одном – чтобы папа вернулся, чтобы злые дяди-чечены его не убили, не ранили. И как великое утешение, приходили письма от отца. Жив, здоров, скучает и крепко обнимает.
- Ты больше не поедешь в Чечню? Правда, папа?
- Правда, Аля. Больше не поеду.
- Ура!
Так, делясь друг с другом восторгами и новостями, вновь соединившаяся семья доехала до дома. Во дворе им встретились соседи – дядя Паша и дядя Витя. Алина старалась держаться от них подальше – мало ли чего ожидать от заядлых алкашей? Увидев вернувшегося соседа, оба наперебой стали его поздравлять:
- Здорово, Петруха! С возвращением!
- Здорово!
- Может, нальёшь по-соседски? Это надо отметить!
- А чё не налить? Давайте. Вечером приходите – отпразднуем. Не каждый день с войны возвращаюсь!
Поднявшись в свою квартиру, мать пошла на кухню подогревать обед. Алина же вертелась около отца, веря и не веря, что, наконец, он здесь, дома.

Семь чёрных кошек

Ночной город спал. Придорожные фонари провожали взглядом одиноко шагающую по двору девушку. Марина знала этот район с детства и не боялась ходить вечером одна. Хулиганы и пьянь здесь особо не шастали, сумочек не вырывали.
Он вынырнул из темноты неожиданно – в мундире с надписью «Росгвардия», с сильным запахом перегара. Марина его знала – Пётр Филиппов из соседнего дома. Она хотела было пройти мимо, но он преградил ей дорогу.
- Далеко собралась, цыпа? – спросил он, обнимая её.
- Пустите, пожалуйста! Вы пьяный! – запротестовала Марина, пытаясь сбросить его руки со своей талии.
- Не груби старшим, девочка! – пьяно ухмыльнулся Филиппов. – А то найдут у тебя целую сумку марихуаны. Хрен докажешь, что это не твоё!
- Что Вам от меня нужно?
- Ну, ты же знаешь! Знаешь!
Руки Филиппова уже не лежали на талии девушки – теперь они бесстыдно шарили по её джинсам в поисках застёжки.
- Пустите! Я буду кричать!
- Давай! Кричи! А я тебе наркоту в карман суну – и в отделение. Сядешь по двести двадцать восьмой. Так что давай раздевайся – и без фокусов…

- Мариш, ну, покушай! Хоть немного!
Ласковый голос матери, запах свежеиспечённых блинчиков. Раньше Марина набросилась бы на них и, намазав клубничным вареньем (мама его и сейчас не забыла поставить на стол), уплела бы почти полстопки. Это раньше. А сейчас она искренне не понимала, зачем мать их испекла. Какое отношение эти блинчики имеют к тому, что произошло? Как они теперь могу помочь её горю?
Снова и снова сознание девушки прокручивало кадры произошедшего в тот вечер, который разделил всю её жизнь на до и после. До была настоящая жизнь обычной молодой девушки.

Кот в тумане

Туманное утро дышало свежестью. Дул бодрящий ветерок, то приподнимая, то опуская полы плаща стоящего на крыше человека.
Эту крышу Дмитрий знал ещё с детства. Тайком от отцов и матерей тогдашние дворовые пацаны карабкались на неё и гуляли почти по самому краю, наслаждаясь адреналином и близостью смерти. Вадик однажды поскользнулся и чуть не упал вниз. Хорошо, пацаны успели схватить его за руки и вытащить обратно. Как молоды и безрассудны они были тогда! А теперь дворовые друзья половина превратились в добропорядочных мужей и строгих отцов, которые теперь запрещают своим детям лазать где не надо, половина спились от суровой жизни. Костика уже и вовсе нет в живых – убили во Вторую чеченскую. Илюху, как и Дмитрия, посадили в тюрьму. Только Дмитрию дали срок за участие в несогласованном митинге против коррупции. И за то, что оттаскивал озверевшего росгвардейца с дубинкой от пожилой женщины. В нынешнем судопроизводстве это называется нападением на сотрудника при исполнении. Дали четыре года, только позавчера освободили. Илюху же закрыли лет на десять за бытовое убийство – по пьяной лавочке собутыльника зарезал. Думали ли тогдашние мальчишки, что с ними случится потом?
Приблизившись к краю крыши, Дмитрий раскинул руки в стороны, представляя, будто он летит по воздуху. Навстречу туману и солнцу, которое за ним скрывается. Если бы кто-то увидел его сейчас, решил бы, наверное, что это самоубийца решил свести счёты с надоевшей жизнью. Но нет, суицид не входил в планы Дмитрия. Не для того он выдержал пытки в СИЗО, где из него пытались выбить чистосердечные признания в участии в массовых беспорядках,

Попутчик

— Агенты иностранные, что творят! Сталина на них нет, а то бы быстро всех к стенке поставил! Вы только полюбуйтесь – устроили конкурс школьных работ! – ворчал старик, брызгая слюной, протягивая газету Валерию.
Тот бегло просмотрел статью. Там было написано, что историко-просветительское общество, внесённое в реестр иностранных агентов, провело ежегодный конкурс исторических исследовательских работ старшеклассников. Эту организацию Валерий не только знал, но уже лет десять состоял в оргкомитете этого конкурса.
— А что конкретно Вам здесь не нравится? – спросил он старика.
— Они же все торгуют Родиной, и Госдеп им за это платит!
В другое время Валерий непременно объяснил бы попутчику, что имеет к этому конкурсу самое прямое отношение, и назадавал бы кучу вопросов, которые поставили бы ярого сталиниста в тупик, заставив злиться. Но сейчас после суток перелёта он чувствовал себя дико уставшим. К тому же другие попутчицы – молодые девушки Маша и Даша – уже ложились спать. Поэтому Валерий не сказал больше ни слова и, допив чай, последовал их примеру.
Пронзительный крик Даши ворвался в сон так внезапно, что Валерий вскочил от неожиданности.
— Что случилось? – спросил он, сонно продирая глаза.
Ответ он увидел, взглянув вниз. Старик, впившись клыками в тонкую шейку спящей Маши, сверкая в темноте красными глазами, сосал её кровь.
Раздумывать было некогда. Спрыгнув с полки, Валерий кинулся на упыря и изо всех сил дёрнул его на себя. Тому пришлось отпустить горло жертвы. Зато сам Валерий едва успел увернуться от клыков, что клацнули в нескольких сантиметрах от его шеи. Недолго думая, упырь бросился в атаку.

Выбор ангела

Ох, уж эта нечисть! Никак не угомонится. Приспичило же утащить кого-нибудь в ад прямо под Рождество! Впрочем, как и всегда.
Ангел сложил белоснежные крылья и задумался. Ещё раз взглянул сверху на железнодорожный переезд без шлагбаума. Сегодня в шесть вечера здесь должен погибнуть один из тех двоих, на кого пал выбор нечистого. Один – профессиональный вор Иван Григорьев, другой – федеральный судья Сергей Бровкин. Спасти и помиловать можно только одного. Но кого? Григорьев сегодня вырвал сумку из рук женщины. Многодетной матери-одиночки, между прочим. Бровкин неделю назад за пост в Фейсбуке приговорил к неподъёмному штрафу одинокую неработающую женщину с ребёнком-астматиком на руках. Кому же из них даровать милость?

«Это я удачно «щипнул»! – думал Иван, разглядывая дамскую сумочку. – Баба даже пикнуть не успела. Ну-ка посмотрим, что там интересного?».
В сумочке лежал кошелёк, мобильный телефон, паспорт, косметичка с зеркальцем и какая-то ещё бумажка.
Первым делом Иван открыл кошелёк. Внутри сиротливо лежала пятитысячная купюра. Немного! Но что за бумажка такая? Развернув её, вор с удивлением обнаружил, что это заявление на пособие матери-одиночки, воспитывающей троих детей.
— Твою ж мать! – Иван ударил себя по лбу.
Такой распоследней сволочью он себя ещё никогда не чувствовал. Но стоп! Вот же её паспорт. Адрес прописки. Только бы она жила по этому адресу!

— Вот, пришёл вернуть то, что украл, — не преступая порога, Иван протянул молодой женщине сумочку.
— Спасибо! – хозяйка квартиры явно не ожидала такого поворота.
— А ещё вот возьмите за моральный ущерб, купите что-нибудь детям.

Новогоднее желание

Президент закончил свою речь, и на кремлёвской башне стали бить куранты. Полина быстро схватила в правую руку бокал с шампанским, а в левую – смартфон, открытый на фотографии Вадима и карманное зеркальце. Собственно, последнее она сперва брать не планировала – только фото любимого. Но буквально за минуту до того, как старый год стал покидать землю, передумала. Она ведь Вадима так мало знает! Он красив, обаятелен, в постели творит самые настоящие чудеса. Но чем он живёт, чем дышит? На этот вопрос Полина как ни старалась, ответить не смогла бы даже под пыткой. Подливают масло в огонь родители. Мама говорит, что он эгоист и выпить не дурак. Притом вывод этот она сделала, видя его всего один раз. Видите ли, когда он пришёл в гости, принёс бутылку вина, которую почти сам же и выпил. С одного-то раза такие выводы делает! Папе, скрипачу и учителю музыки со стажем, не понравилось, что ухажёр его дочери не знает, кто такие Чайковский и Кальман. А значит, убогий и дремучий. И вообще, раз он из Смоленщины приехал, квартиру снимает, то небось, за московской пропиской охотится, и не Полина ему нужна, а её квартира.
Причём здесь этот странный набор предметов, который она держит вместе с бокалом шампанского? Это бабушка подсказала. Говорит, если под бой курантов держать в руке предмет, напоминающий о заветном желании, то это желание исполнится. Сначала Полина была уверена, что её самое заветное желание – быть вместе с Вадимом. А значит, нужно держать его фотографию. Но потом всё-таки решила: может, родители правы, стоит получше присмотреться к своему избраннику?

Триста пятьдесят золотых

В некотором царстве, в некотором государстве жила-была бедная вдова. Был у неё сын хворый да слабенький. Однажды запрягла вдова лошадь в телегу да повезла сыночка в город к дохтуру. На самом мосту повстречался ей купец богатый да знатный в карете тройкой запряжённой. Увидев, что вдова бедная ему навстречу едет, осерчал шибко:
- Куда прёшь, голытьба? – заорал он не своим голосом. – Аль не видишь, я еду?
- Прости, батюшка, сын у меня хворый, к дохтуру в город везу.
- Дела мне нет до твоего оборванца! – разошёлся ни на шутку купец. – Ты не пожелала меня пропустить, так в наказание давай мне триста пятьдесят золотых!
- Помилуй, батюшка, где я тебе триста пятьдесят золотых возьму, коли отродясь в руках золота не держала?
- Вздумала мне слово поперёк молвить? Так я тебя под суд отдам!
Привёл купец бедную вдову к судье, жалуется, дескать, не пожелала она его на мосту пропустить.
- Что же ты, купец, хочешь? – спрашивает его судья.
- Хочу, чтобы она мне в наказание за дерзость триста пятьдесят золотых отдала.
Выслушал судья да постановил: отдать богатому купцу триста пятьдесят золотых.
- Откуда же я их возьму? – чуть не плакала бедная вдова.
- Сие меня не волнует, - ответил судья. – Даю тебе сроку три дня. Ежели за три дня не отдашь купцу триста пятьдесят золотых, в кутузку тебя упрячу!
Вернулась бедная вдова домой, думы невесёлые думает: где же ей, горемычной, взять триста пятьдесят золотых? День-другой думает, да так ничего и не надумала. А на третий день постучался к ней в избу нищий.
- Дай мне, добрая хозяюшка, калеке слепому, хлеба краюху, изголодался я совсем!

Мышка Гося и живая вода

В некотором царстве, в некотором королевстве жил-был старик. Было у него три сына: двое умные, а третий… Третьего все вокруг дураком считали. Однажды поехал старик с сыновьями на ярмарку, пшеницу продавать. По дороге встретился им правитель города, где проходила ярмарка. Он двигался им навстречу в окружении многочисленной стражи. Правитель этот был очень жестоким, алчным, скупым и вдобавок ко всем этим порокам ещё и глупым. Увидев у старика мешки, набитые зерном, он приказал страже схватить несчастного вместе с сыновьями и бросить их в темницу.
- За что? – удивился старик. – Мы же ничего дурного не сделали!
- Кто же знает, что у вас на уме? – отвечал правитель. – Вдруг вас подослали враги, чтобы меня убить?
Схватили стражники старика с сыновьями и в темницу бросили. Дали им по краюшке чёрствого хлеба и миску с водой. Сидят несчастные на соломе, хлеб грызут, думы невесёлые думают. Вдруг из угла выскакивает маленькая мышка:
- Поделитесь со мной хлебом, люди добрые!
- Ступай прочь! – ответил ей старший Йохан. – Самому мало!
- Не дам! – ответил средний Макс. – Неохота во цвете лет с голоду помирать!
Младший Гельмут молчат отломил от своего куска и протянул мышке.
- Спасибо тебе, добрый человек! – заговорила мышка. – За твоё благородное сердце хочу тебя отблагодарить. Помогу вам бежать отсюда.
Кликнула мышка своих друзей. Тут же сбежалось мышей видимо-невидимо, и стали они рыть нору. Почти целую ночь копали и к рассвету вырыли нору в человеческий рост.
- Бегите же скорее, - сказала мышка. – Пока стражники не хватились.

Не смотри на меня!

No me mires,
Que por dos caminos
Van nuestros destinos.
No me mires mas.
- Грустная песня! – прокомментировала Катя.
Сидевший напротив Никита удивлённо уставился на девушку:
- Ты знаешь, как она переводится?
- Ну да. Я учила испанский в универе.
- А чего она грустная?
- Потому что заканчивается: «У нас разные дороги. Не смотри на меня больше».
Девушка даже испугалась на мгновение. Очень не хотелось бы, чтобы для них с Никитой эта песня стала пророческой. Впрочем, через мгновение Катя отбросила надуманные страхи. Ведь Никита здесь, рядом, смотрит на неё влюблёнными глазами. К тому же песня Лолиты Торрес из фильма «Возраст любви» уже закончилась, и просторный зал «Шоколадницы» огласила другая песня. Весёлая или грустная, Катя сказать не могла, ибо пел её Джо Дассен на французском языке, которого девушка не знала.
- У нас испанка была такая классная - Надежда Максимовна! А ещё у нас в группе был парень – Рубен Атанесян – всё время над ней прикалывался.
- Нерусский, что ли? – спросил Никита.
- Ну да, армянин.
- Ну, армяне – это ещё ничего. А вот чечены – полный отстой! Надо было с ними не цацкаться, а реально кинуть атомную бомбу.
- Да ладно! Не все же, наверное, отстой, есть и нормальные.
- Да все они бандюки и террористы! И русских ненавидят до зубовного скрежета, - Никита поднёс к губам стопку водки и сделал глоток. – Но мы их во Вторую чеченскую круто отделали! Помню, в Аргуне заходим в хибару – там одна баба лепёшки печёт. И две дочки, одной пятнадцать, другой около десяти. Ну, мы их обеих у мамашки на глазах и оттрахали. Они там визжали, как свиньи недорезанные!

Колечко, колечко, кольцо

- Здравствуйте, тётя Надя!
- Ой, здравствуй, Иришка! Заходи, я сейчас чайку поставлю. И печеньки шоколадные – твои любимые.
- Спасибо, тёть Надь!
Через несколько минут обе женщины сидели за столом: хозяйка – элегантная дама лет шестидесяти, с кудрявой седой шевелюрой, каждый жест, каждое движение которой говорило о том, что превращаться в старуху не входит в её планы на ближайшие двадцать лет. Только глаза её отчего-то были грустными. Гостья – молодая женщина лет двадцати пяти, с рассыпанными по плечам тёмно-русыми волосами. В отличие от хозяйки, глаза её излучали свет и счастье.
- Как живёшь, Ириш?
- Замечательно! Сегодня вечером иду с Володей в кино.
- С тем самым, с которым познакомилась, когда покупала мультиварку?
- Да, с ним. Он такой замечательный, такой интересный! Глядите, какое кольцо он мне подарил!
С этими словами Ира протянула соседке правую руку, где на безымянном пальце красовалось золотое колечко с небольшой капелькой. Стало быть, серьёзные у Володи намерения, если после двух недель знакомства делает такие подарки.
- И всё-таки я бы на твоём месте держала ухо востро, - прокомментировала тётя Надя. – Ты хоть знаешь, кто он, чего он, чем занимается, был ли женат?
Разумеется, про его род занятий Ира знала. Как отслужил срочную в Чечне, устроился частным охранником. Женат никогда не был. Ещё до ухода в армию у него была невеста, но она его не дождалась – вышла за другого.
- А Вы-то как, тётя Надя?
- Ой, не очень. Пошла к врачу проверить желудок. Сказали, рак, - хозяйка глубоко вздохнула. – Нужна операция, а где деньги взять – не знаю. Думаю уже продать зеркало: старинное, от бабушки ещё досталось. Может, купят?

Голова шакала

- Бабушка! Бабушка!
Мальчик лет двенадцати испуганно подбежал к седовласой старушке, которая, схватившись за сердце, вдруг стала оседать на диван.
- Сейчас, ба, я врача вызову.
- Не надо, Владушка, - жестом остановила его старушка. – Я уже деда твоего вижу – к себе зовёт. Ты лучше послушай. Лежит у меня в шкатулке зеркало с берестяной рамкой – оно мне ещё от прабабушке досталось. Смотрись в него каждое утро – и оно принесёт тебе удачу. Но если увидишь в нём голову шакала – быть беде.
- Голову шакала?! – удивился мальчик.
- Да. Прадедушка твой однажды её увидел, так его…
- Что его?
Но старушка уже не отвечала. Её лицо дёрнулось в предсмертной судороге и застыло. Остекленевшие глаза уставились в потолок.
- Бабушка, родненькая!
Горькие слёзы неудержимым потоком хлынули из глаз мальчика.

- Вот тебе, Владик, дело Дмитрия Прокопца. Изучи его, посмотри там. Но главное, поменьше слушай этих крючкотворов – адвокатов. Ну, и срок ему дай хороший, чтоб знал, как по митингам шастать!
- Это тот самый Прокопец, что ли? По Московскому делу?
- Он самый.
- Прокопец Дмитрий Александрович. Женат. Двое детей… Единственный кормилец в семье… Может, дать ему хотя бы условный?
- Нет, надо реальный. Вопросы есть?
- Вопросов нет.
- Очень хорошо. Давай работай.
Оставшись один в своём кабинете, федеральный судья Владислав Мишин принялся изучать дело. Участие в несогласованном митинге с требование допуска независимых кандидатов до выборов в Мосгордуму. Массовые беспорядки… Понятно, что их не было, акция носила мирный характер, но ведь в деле так написано. Схватил сотрудника полиции за руку, когда тот избивал дубинкой другого участника акции.

Письмо Пушкину

Здравствуйте, дорогой Александр Сергеевич! Уже много лет я явлюсь преданным поклонником Вашего творчества. С большим удовольствием читаю Ваши произведения и с нетерпением жду новых шедевров. И мне было весьма приятно узнать, что Вы упомянули меня в своей поэме «Руслан и Людмила».
Я — тот самый кот из Лукоморья, который денно и нощно ходит по златой цепи и рассказывает сказки. Одни я сочиняю сам, другие заимствую у талантливых писателей и поэтов. Кстати, обитатели Лукоморья от Ваших сказок в восторге. И леший, и русалка, и тридцать витязей с их морским дядькой часто просят меня: «Поведай что-нибудь из Пушкина». И я с радостью выполняю их просьбы.
Но Вы не думайте, Александр Сергеевич, будто я всегда был котом и всегда жил в Лукоморье. Родился я пару тысячелетий назад в столице империи, которая стремилась к могуществу и мировому господству. Правил мой Родиной император, который был, по Вашему выражению, «полон злобы, полон мести, без ума, без чувств, без чести». Однако придворные лизоблюды пели ему о том, что он величайший владыка из всех, что когда-либо видел мир. Поэты и музыканты слагали стихи и песни о его необыкновенных добродетелях, художники изображали его среди богов как равного им. Таких он приближал к себе и щедро одаривал.
Меня в той жизни звали Константином. Я был патрицием. Всеми фибрами души ненавидел я это коленопреклонение перед недостойным. Может ли называться великим правитель, который душит налогами бедняков, чтобы богачи обогащались ещё больше? Можно ли назвать достойным того, кто расправляется с неугодными путём бессудных казней?

Поэт с большой буквы

- Держись, Стёпка! Ты герой! – крикнула я, прежде чем покинуть зал суда, помахав ему на прощание рукой.
- Спасибо, Мила! – крикнул Степан.
Однако помахать мне не смог, ибо обе его руки были в наручниках. Зато улыбнулся мне своей очаровательной улыбкой. Что за дурацкая привычка у моего фейсбучного дружка – улыбаться, когда ситуация к этому не располагает от слова совсем! Когда его на митинге на моих глазах заталкивали в автозак, он улыбался. Когда его в наручниках привели в этом зал, и судья Минаев (чтоб его черти побрали!) бубнил о его «грехах смертных» - улыбался и посмеивался. И теперь, когда его приговорили к четырём годам лишения свободы – опять улыбается. Вот и пойми этих диссидентов и гражданских активистов!
В коридоре вовсю кричали: «Свободу Степану Кошкину!». Те же самые слова я услышала во дворе перед зданием суда. В другое время я бы, пожалуй, задержалась, чтобы покричать вместе с ними, но сегодня я торопилась. Шутка ли – сам Кубряков-Победоносцев придёт в библиотеку презентовать свой новый сборник! Прости, Степан, ты мне друг, но не каждый день я имею возможность наслаждаться обществом такого поэта, как он.
Юрий Кубряков-Победоносцев стал моим кумиром почти сразу, как вышел его первый сборник. Собственно, по-настоящему он Кубряков, Победоносцев – это его литературный псевдоним. Но, согласитесь, так звучит гораздо красивее, чем просто Кубряков. Лишь только я прочла первый строки его стихотворений, как влюбилась в них без памяти. В эти возвышенные стихи о Любви, Доброте, Справедливости. В каждом слове, в каждой букве мне открывалось всё самое прекрасное, что только может быть в мире.

Медовый, аметистовый

«Вжик-вжик, бум-бум, вжик-вжик, бум-бум», - доносилось из операционной.
«Может, убежать? – думала Аня. – Убежать, пока не поздно».
Но зачем тогда было сдавать кучу анализов, добиваясь квоты на операцию, а потом ещё сдавать такую же кучу после того, как поставили на очередь? Чтобы сейчас одним махом убить шанс обрести, наконец, нормальную жизнь – без боли? Родители, конечно, узнав об этом, скажут: правильно сделала. Но разве этого хотела сама девушка?
В памяти живо всплывали картины прошлого. Вот ей одиннадцать лет. Папа строит дачный домик. Аня ему помогает – берёт по кирпичику и несёт наверх, где отец, намазывая раствором, кладёт их ровным слоем. Один из них неожиданно выпадает у него из рук. Аня в тот момент внизу – как раз идёт к нему, чтобы принести следующий. Она не успевает ничего понять, как кирпич с высоты второго этажа падает ей на ногу. Девочка кричит от боли. Отец с лицом белым, как тот упавший кирпич, мгновенно спускается вниз, что-то ей говорит. В его голосе – испуг и одновременно радость, что Аню не зашибло насмерть. Шутка ли? Один шаг – и кирпич упал бы ей не на ногу, а на голову. Именно об этом говорит мать, ругая отца за неаккуратность, что чуть не привела к трагедии.
Потом Аня месяц ходила в гипсе. Кости срослись неправильно. Иногда стопа болела так, что впору было лезть на стенку и выть. Единственной возможностью это исправить была операция в ортопедическом центре, но мать с отцом об этом и слышать не хотели:
«Ты что, хочешь умереть на операционном столе? Как дедушка. Ты даже не представляешь, как это опасно!».

Последний шанс

«Что ни говори, а жизнь удалась!» – думал старший лейтенант Росгвардии Алексей Кудашкин, развалившись на водительском сидении своей машины.
Жаль, конечно, что в выходной день пришлось отменить рыбалку с друзьями и идти вместе с сослуживцами разгонять взбесившуюся от жиру оппозиционную мразь. Видите ли, кандидатов их независимых в Мосгордуме захотелось! Как же, как же! Вот это они видели?
С этими мыслями Кудашкин оторвал правую руку от руля и показал в пространство средний палец. Нет уж, ценности Гейропы – не для России! Родине нужна стабильность, сильная власть, лучше всего самодержавная, чтобы дерьмократов всех этих плетями лупить!
Впрочем, дубинками тоже годится. Как, например, девку эту, что Конституцию читала. Хрясь по башке дубинкой – и сапогом на длинные патлы! Ух, как она стонала! Больно было стерве? И поделом! Авось в следующий раз на несогласованный митинг не попрётся! Тому парню в футболке тоже, наверное, было больно. Ещё бы! Лихо он, Кудашкин, ему в глаз заехал! Походит с повязкой, как Кутузов, так вся дурь из головы повыветрится! А эта старая карга, которую он повалил на землю и схватил за горло… Доченька её всё выла-причитала: «Что вы делаете? У мамы астма!». Ничего, посидит в автозаке, а потом и в отделении – без лекарств, без воды (и то и другое его сослуживцы предусмотрительно отобрали) – поймёт, что выступать против власти вредно для здоровья.
«Хорошо я сегодня поработал! Может, за хорошую службу меня наградят».
И возможно, медалью дело не ограничится, дадут квартиру. У младшего, наконец, своя комната будет, как он мечтал…

Белочка

(авторы: Вербовая Ольга, Знатная Жемчужина)

«Любовь зимой приходит в платье белом,
Весной любовь приходит в платье голубом,
Любовь приходит летом в платьице зелёном,
А осенью любовь приходит в золотом».
Эти строки из песни Ляписа Трубецкого Алина знала наизусть. Но сказать, в каком одеянии пришла любовь к ней самой, затруднялась, ибо повстречала Костю в холодный дождливый день, когда среди июля незваным гостем пришёл сентябрь. Впрочем, большая ли разница, лето это было или осень? Главное – Костя с ней рядом, и в ответ на её влюблённый взгляд улыбаются ей его синие, словно бескрайнее море, глаза. За это можно отдать всё, даже саму жизнь!
Единственное, что огорчало девушку, отношение матери к её возлюбленному. И ведь сначала встретила его вполне тепло. Специально испекла пирог, когда дочь сказала ей, что приведёт своего бойфренда с ней познакомить. По-видимому, впечатление её испортилось, когда Костя в разговоре сказал, что России нужен настоящий хозяин, такой, как Сталин – который не будет церемониться со всякими там преступниками и паразитами, а перестреляет без разговоров. Мать в ответ заметила, что Иосиф Виссарионович стрелял не только преступников и паразитов, а ещё множество невинных людей.
— Что делать, Анна Максимовна? – сказал ей в ответ Костя. – Лес рубят – щепки летят!
После этого мать… Нет, до скандала она, будучи женщиной интеллигентной, не опустилась и вообще не сказала более ни слова. Алина была разочарована.
— Почему ты с ним была такой холодной? — спросила она мать. – Неужели Шаламов и Солженицын тебе дороже счастья родной дочери?..
— Дело не в них, — объяснила мать. – Жестокий какой-то твой Костя!..

Помирать нам некогда

(авторы: Аривенн, Вербовая Ольга)

Я вышел на гору и предо мной раскинулся город во всём своём великолепии. Двумястами метрами ниже фуникулёр поднимал на смотровую площадку туристов и спускал обратно. Особо отчаянные могли пройти по еле заметной тропинке ещё выше (что я собственно и сделал) или спуститься по крутой лестнице вниз самостоятельно. Надо сказать, что желающих было немного. И причиной была не только тридцатиградусная жара, но и достаточно изнурительный полукилометровый спуск. Я знаю, о чём говорю, спускался один раз так с Наташкой — моей девушкой. Уже бывшей девушкой. Когда мы только познакомились. Собственно тут мы и познакомились, на этой смотровой. И здесь же я решил сегодня положить конец нашим отношениям и любым отношениям в принципе. Я намеревался в полной мере насладиться вечером в компании бутылки вина и сыра, встретить закат с видом на город, последний раз увидеть, как зажигаются огни и сделать решительный шаг вперёд и вниз. Потому что длить всё это дальше не видел смысла… особенно после того, как меня уволили с работы и уже два месяца я не мог устроиться снова, деньги неумолимо заканчивались, а Наташка… Наташка, поняв, что я больше не могу обеспечивать её многочисленные наряды и украшения и наши поездки за границу, бросила меня вчера.
Вечер мягко спустился на мир, смотровая опустела, фуникулёр закончил свою работу, а город зажёг огни. Я допил последний глоток вина, долго покатав его на языке, чтобы навсегда запечатлеть вкус, встал и подошёл к краю. Раскинул руки, вдохнул полной грудью и подставил лицо поднявшемуся ветру. Я был готов и почти сделал шаг, как сзади раздался испуганный вскрик…

Загадка принцессы

(авторы: Вербовая Ольга, Знатная Жемчужина)

В одном небольшом королевстве жили-были король и королева. Была у них дочь Елена, девушка редкой красоты. Самые богатые принцы и короли готовы были отдать всё золото и серебро за то, чтобы взять в жёны такую красавицу. Но никакие богатства не могли покорить сердца принцессы.
— Отчего же ты отвергаешь таких богатых женихов? – спрашивали дочь король и королева. – Или они для тебя недостаточно красивы?
— Красота тут не причём, — отвечала Елена. – И богатства мне их не нужно. Лишь за того, кто умён, замуж пойду.
Тогда глашатаи донесли королевский указ: тот, кто отгадает загадку, которую ему загадает принцесса, и возьмёт её в жёны. А кто не отгадает… Нет, голову рубить ему никто не будет – зачем так жестоко? Тот, кто не отгадает, просто уйдёт ни с чем.
Много принцев, герцогов и графов, да и простолюдинов пытались отгадать загадки принцессы, но никому из них этого не удавалось. Мудрецы со всего света съезжались ко двору короля, но и их постигала неудача.
В том же королевстве жили два брата – крестьянских сына. Старший из них считался умным-разумным. Зато младшего иначе как дураком никто не называл. Решил старший и умный попытать счастья. Младший, хоть родные и уговаривали его не позориться перед особами королевскими, увязался за братом.
Долго ли, коротко ли, прибыли они к королевскому дворцу. Увидев принцессу, которая сидела на балконе, оба так и потеряли дар речи, такая она была красавица.
Только принцесса открыла рот, чтобы загадать братьям загадку, как вдруг небо потемнело, и на землю спустился дракон – огромный, страшный.

Знакомство

На несогласованном митинге я оказалась совершенно случайно. Договорились с Ниной пойти в Сад Эрмитаж, однако до Сада я так и не дошла – проход к Петровке со стороны Страстного перекрыли сотрудники полиции. Толпа собралась на бульваре, и уже невозможно было различить, где тут участники митинга, а где просто прохожие.
— Не будем с ними цацкаться – хватаем всех, — услышала я, как один в форме Росгвардии сказал своему напарнику.
Мне бы тут свалить по-быстрому, пока не поздно, однако надежда хоть как-то отрезвить не в меру ретивых служак победила. Поэтому я подошла к росгвардейцам и сказала:
— А я зафиксировала ваши слова.
— Пройдёмте, — коротко бросил тот, который изъявил намерение хватать всех подряд.
— С какой стати? – возразила я. – Я ничего не нарушала.
Но никто меня и слушать не стал. Вдвоём они повалили меня на асфальт и потащили к припаркованному через дорогу автозаку.
***
Выпустили меня из отделения полиции около часа ночи – под протокол об административном правонарушении. Дома моего долгого отсутствия никто не заметил – родители были на даче, а Ира, сестра, гуляла со своим Вадиком. Говорит, парень просто потрясающий! Так что о своём злоключении я рассказала родным только на следующий день, не утаив и того, что мне в протоколе приписали участие в несанкционированном митинге, и за это меня, возможно, ждёт штраф или арест на пятнадцать суток.
***
— Мам, пап, Алён, знакомьтесь, это Вадик! – счастливая Ира буквально влетела в квартиру, держа за руку своего возлюбленного.

Верный Вася

Не всё коту Масленница… Да слышал я, слышал. Только ко мне это никак не относится. Хозяин, добрейшей души человек, так раскормил меня, что я с трудом пролезаю в форточку. А ведь пару лет назад скитался по подвалам, по помойкам, цепляя блох, питался мышами и птичками (тогда я был ещё достаточно ловок, чтобы их поймать), дрался с другими котами. Так бы, может, и продолжалось, если бы в один прекрасный день я не попался в лапы Адику и его дружкам. Кажется, на самом деле его зовут Андрей. Ещё у него есть такие клички как Фашист и Гитлер. Я так понял, он их получил после того, как нарисовал на стене дома (вроде это было в мае — в тот день ещё салюты грохотали так, что я чуть не оглох)… В общем, нарисовал какую-то «хлястику». Правда, искусство не сделало его добрее. Чем я так не понравился Адику — не знаю. Даже мяукнуть на него не успел. Сцапали они меня и давай нещадно лупить палками. Тогда-то я и познакомился с будущим хозяином — Костей Донских. Для краткости его ещё называют Дон Ки Кот. По-честному, я не слишком жалую двуногих, но хозяина моего просто невозможно не жаловать. Такое благородное сердце и бесстрашный дух — в наше время редкость. В общем, отбил он меня у этой компании, принёс домой, выходил, откормил. Так что теперь я красивый и толстый домашний кот. Звать меня Василием, можно просто Васей. Да что говорить — хоть Горшком зовите, только чешите мне животик и кормить не забывайте.
Но что же хозяина так долго нет? Я уже скучаю! Э, хозяин, ну где же ты?
Посмотрю-ка магнитное поле Земли. Двуногим не понять, а мы, кошки, читаем его, как книгу. И благодаря этому, можем узнать и найти что душе угодно. Но Ёшкин кот!

Лиза и Пират

— Грязная потаскуха! — Сергей был в ярости. — Динамишь меня!
Он схватил Лизу за плечи и стал с остервенениям трясти. Девушка попыталась вырваться, но что она, слабая, может супротив здорового парня, который, по всему прочему, служит в Росгвардии. Зачем она только пригласила его к себе домой? Думала ведь: просто посидим, чайку попьём. Но Сергея чаепитие без продолжения, по-видимому, не устраивало. Стоило Лизе только сказать: «Давай не сегодня!», как от обходительности Сергея не осталось и следа.
— Пусти, мне больно!
— Больно ей! Так тебе и надо! Не будешь мужиков динамить!
Резким движением он сорвал с девушки платье и повалил на пол. Лиза попыталась закричать, но кто ей поможет? Отец с матерью на даче, Катя, сестра, где-то гуляет со своим ухажёром. Лишь Пират лежит на подоконнике и косится своим единственным глазом на эту сцену. Второй выбили злые люди, когда он ещё был бездомным котёнком. Но Пират уж точно ничем не поможет. Разве что набросится, чтобы поцарапать обидчика или покусать. Но так тот его запросто ногой. Эх, говорила же мама: «Не води домой малознакомых людей». А с Сергеем она была знакома всего неделю.
Вдруг обидчик дёрнулся, ибо Пират неожиданно прыгнул ему на спину, обнажая десяток острых когтей.
— Тварь блохастая! — крикнул он, сбрасывая кота на пол.
Но вдруг тело Пирата стало раздуваться на глазах. Вот уже его размеры с большую собаку. А вот он уже с человека ростом (и это стоя на четырёх лапах). Издав грозный рык, огромный котяра двинулся к обидчику.
— А-а-а! Помогите! — истошно заорал Сергей, кидаясь к балкону.

Проклятая камера

«Здравствуй, Павел! Получил я твоё письмо. Спасибо, что ты и твои друзья не забываете обо мне! Спрашиваешь, есть ли в нашем городе интересные достопримечательности с мистическим уклоном? Пожалуй, есть. Например, тюрьма, где я сейчас сижу. До революции это был особняк купца Кубрина. Вёл этот купец, мягко говоря, не слишком праведную жизнь, любил выпить, с девицами поразвлечься. Однажды, будучи пьяным, он изнасиловал гувернантку Алёну. Девушка после этого повесилась в своей комнате. С тех пор по ночам, рассказывают, в доме начала происходить всякая чертовщина – то слышались странные звуки, то предметы двигались сами по себе, то собаки лаяли ни с того ни с сего. А кто-то даже клялся, что видел призрак Алёны. Купец Кубрин вскорости заболел белой горячкой и умер. Ну, а после 1917-го дом у наследников отобрали и сделали тюрьму. Однако странности продолжались. Та камера, где раньше была комната гувернантки (сегодня меня как раз туда перевели) и поныне считается проклятой. Стоит заключённому провести в ней ночь, наутро его находят либо мёртвым, либо совсем невменяемым. Говорят, Алёнушка над ними свирепствует. И если вора или хулигана она ещё может пощадить, то насильников и педофилов кошмарит по-полной – мстит за свою участь. Надеюсь, к политическим у Алёнушки нет претензий.
Спасибо тебе большое за стихи Авенира Вадбольского, Бориса Брика и Юза Алешковского! Всё получил. Передавай от меня привет всем свободным людям!
Счастливо!
Дмитрий Немировский».
Дописал письмо, мужчина лет сорока тяжело вздохнул. Похоже, на этот раз ему конец. Не то чтобы он верил в похождения призрака повесившейся гувернантки.

Город рыб

Рыбацкая хижина выгорела почти дотла. Пожар, вспыхнувший ночью, оставил после себя два обугленных тела – рыбака и его жены. Их сын – юноша лет пятнадцати – лежал в стороне, обожжённый и неподвижный.
- Может, ему ещё можно помочь, Мария? – с надеждой произнесла девчушка тех же лет от роду, что и юноша.
Старшая сестра приблизилась к пострадавшему и провела ладонью по его спине.
- Парень почти невредим, - заговорила она, наконец. – Но его лёгкое сильно обожжено. Он не сможет дышать.
- А давай вытащим лёгкое и вставим вместо него рыбьи жабры. Тогда он сможет жить хотя бы в воде. Как в легенде про человека-рыбу, помнишь?
Конечно, Мария помнила легенду про одного безумного мага, который, спасая мальчишку, вставил ему акульи жабры. Однако счастья в жизни тот мальчишка так и не обрёл. Поэтому Мария, хотя она и её сестра были достаточно искусными колдуньями, чтобы это повторить, долго колебалась, прежде чем сказала:
- Хорошо, Анна, так и сделаем. Помоги мне его дотащить.

Сальвадор очнулся на третий день.
- Боже, где я? – воскликнул юноша, когда, открыв глаза, обнаружил себя в незнакомой комнате.
Ещё больше он удивился, увидев хозяек дома – двух девушек, про которых по всей округе ходили слухи, будто они обладают магической силой.
- У тебя дома был пожар, - объяснили сёстры. – Но тебе повезло, ты остался жив.
- А что мой отец, мать?
- Нам очень жаль, но они погибли.
Потрясённый юноша закрыл лицо ладонями и заплакал. Анна и Мария сидели рядом, не проронив ни слова, молча выражая сочувствие его горю. Наконец, отняв руки от лица, Сальвадор спросил:
- Получается, вы спасли меня от смерти?

Электричка до Балашихи

«Прощай, земля, где мы так страдали!... Летим туда, где счастью нет конца…».
Если бы Зоя слышала эти финальные строки без контекста, подумала бы, что речь идёт об инопланетянах, наконец-то возвращающихся на свою родную планету. Но слушая «Аиду» на русском языке, девушка знала, что это замурованные заживо Радамес вместе со своей возлюбленной надеются, что после смерти они будут счастливы.
Цифры на мобильном телефоне неумолимо двигались вперёд, явственно намекая на то, что поклона дожидаться не стоит. Если, конечно, нет цели опоздать на последнюю электричку до Балашихи.
Десять минут быстрым шагом до метро, пяток станций с пересадкой – и вот уже Курский вокзал. Можно успеть быстренько заглянуть в киоск за сэндвичем и чаем… Платформа, третий вагон с хвоста…Зоя успела вбежать за пять минут до того, как двери захлопнулись, расстегнуть пальто, забросить шапку на полку, устроиться, чтобы съесть свой нехитрый ужин.
Вагон был почти пустой. Лишь в самом начале сидела компания из трёх молодых людей. Судя по всему, отметить пятничный вечер они приготовились основательно: водка, закуска, «ну чё, будем здоровы».
Зоя никогда не имела привычки прислушиваться к чужим разговорам, но эти Димон, Серёга и Пашка – как обращались друг к другу эти трое – говорили так громко, что в другом конце вагона было прекрасно слышно каждое их слово. По разговорам девушка поняла, что это армейские друзья, вместе повидавшие Вторую чеченскую. С каждой минутой их воспоминания становились всё более откровенными.
- А помнишь, как мы эту девку втроём? Она визжала, как недорезанная свинья! А старая дура вопила.

Русалочий суд

Задолбало всё, реально задолбало! Особенно эта стерва – супружница моя Манька! С утра как завелась: детям мало внимания уделяешь, по бабам шляешься, по дому ничего не делаешь! Устаёт она, видите ли! Да если бы не я, она бы, тварь неблагодарная, до сих пор ютилась в однушке в Саратове! А так квартира в Москве. Это я её заслужил – дали за разгон Болотной. Даром я, что ли, в Росгвардии служу? Пришлось ей об этом напомнить. Ну, и врезать по морде, чтоб место своё знала.
Вот гадина, весь выходной из-за неё насмарку! Гоню теперь по трассе – Васька, дружбан, на дачу приглашает. Хорошо! Хоть развеяться по-человечески с пивом, шашлыками.
Но что за хрень? Надо ж так влипнуть? Посреди пустой трассы машина останавливается. Я, естественно, давай матюкаться, пытаюсь завести – а толку? Не фурычит, хоть убейся!
Ну, я в сердцах плюнул, вышел из машины. Хоть бы одна сволочь мимо проехала! И мобильник, как назло, не ловит. Осматриваюсь. Кругом лесопосадки. За ними, кажется, пруд, а потом деревня. Решил пойти туда, может, кто-то поможет. Для убедительности удостоверение покажу, чтоб были посговорчивее.
Дохожу до пруда, а там баба сидит в воде по пояс и что-то там поёт. А я… Что за чертовщина? С утра крепче табака ничего не курил, а ноги как ватные, в голове мысли кувыркаются, как ребятня на батуте. Тянет меня к ней – и хоть что делай. Иду прямо к пруду, а сам почему-то вспоминаю, как год назад в супермаркете одна стерва забыла заплатить за пачку масла. Продавец вызвал меня. А я как раз очередное сборище либерастов разгонял, был на взводе. Ну, отколошматил я её, чтоб неповадно было. Видел ли я, что она беременная? Ну, живот был, и чё?

Рита и её бабушка

Рита и её бабушка

— Въезжаешь, стерва, — орал Стас, разя за километр перегаром. – Я сержант Росгвардии! Захочу, мамку твою с папкой в тюряге сгною! Раздевайся, мать твою!
Рита понимала, что кричать бесполезно. Вряд ли кто из прохожих, даже крепкого телосложения, решаться тягаться с росгвардейцем. Придётся ему отдаться, иначе…
Обречённо вздохнув, девушка принялась снимать платье. Плотоядно облизываясь, Стас в мгновение ока стянул с себя штаны и уже готов был наброситься на Риту. Но вдруг… Рита не верила своим глазам. Бабушка! Но ведь она уже год как умерла!
Едва касаясь земли, бабушка подошла к насильнику, и её холодные руки сжались на его шее.

Инопланетянин

На восточном полушарии Земли было обычное утро понедельника – время, когда москвичи и гости российской столицы спешат по своим делам. Шёл на работу и Валерий Антонович, солидный пожилой мужчина. Шёл, как всегда, задумавшись о смысле бытия, и вдруг с удивлением обнаружил, что его ноги более не ступают по земле.
— Э, что это? – произнёс испуганно, опустив взгляд.
Он висел высоко в воздухе, а под ногами простиралась маленькая, словно на ладони, Москва, которая стремительно отдалялась, ибо сам он поднимался всё выше и выше.
— Мать твою! – крикнул Валерий Антонович, не зная, что и думать.
Взглянув наверх, он увидел зависший над городом шар с иголками, какой не раз видел в фантастических фильмах. Пришельцы! Обнаглели товарищи, вконец обнаглели! Уже землян средь бела дня воруют!
Наконец, Валерий Антонович, не контролируя свой собственный полёт, оказался внутри шара – в комнатушке, напоминавшей рулевую рубку корабля. Вокруг люка, который захлопнулся, лишь только он туда влетел, стояло четверо мужчин неопределённого возраста с чуть синеватой кожей, одетых в зелёные облегающие комбинезоны.
— Приветствуем тебя, Валерий! – заговорил один из них ровным голосом.
— Кто вы такие? – возмущённо осведомился Валерий Антонович. – Зачем меня похитили?
— Мы с планеты Лиммея, пятой от Альтаира. Ты тоже оттуда родом.
— Я?! Вы что-то путаете! Я родился в Севастополе, вырос в интернате…
— Родился ты на Лиммее, а на планету Земля ты попал в рамках экспериментальной программы «Чужое небо». Двести новорождённых младенцев были помещены на планеты, условия жизни на которых схожи с лиммейскими.

Мой гитарист, ты о свободе пел

Мой гитарист, ты о свободе пел,
Желал посеять разума культуру.
Ты рабства, лизоблюдства не терпел
И музыкой боролся с диктатурой.
Но те, чья жизнь быдлячество, тупизм,
Тебя гнилым томатом закидали
И по статье по тяжкой — экстремизм —
В Бутырку незаконно затолкали.
Фанатка политзэка я — что ж, пусть.
Всё ж больше повезло тебе, чем Харе.
Твои все песни знаю наизусть,
Лишь научусь — сыграю на гитаре.

Девушка и музыкант

Музыкант до рассвета пел мне песенку эту
Я забыла беды свои.
Что найду, я не знала, но уже не искала
Я дороги обратной следы.

На улицах стали зажигаться первые фонари. Людей становилось всё меньше, а девушка, одетая в джинсы и горчичную водолазку, упорно шла вперёд — к мосту через Вопь, ведущему в Старое Ярцево. Впрочем, туда Ира не собиралась. Мост достаточно высок, чтобы при ударе о воду разбиться насмерть. Жить дальше, после того, что случилось, виделось невозможным. И не столько боль от изнасилования жгла сердце девушки, сколько насмешки любимого. «А вот и наша шлюшка!» — его слова эхом отдавались в висках, его безжалостно красивое лицо искажала гримаса злорадства.
Игоря Ира любила со школьной скамьи. Они учились в параллельных классах. Красавчик Игорь, мечта всех девчонок, не обращал на невзрачную Иру никакого внимания. А та о своих чувствах не говорила никому — просто ждала, что в один прекрасный день он её заметит.
Заметной Ира стала совершенно случайно — когда на Игоря прямо на тротуаре наехал пьяных лихач. Она каждый день приходила к нему в больницу. Девушек, которые в прошлом за ним бегали, заметно поубавилось. Когда же врач сказал, что парень может на всю жизнь остаться инвалидом, их численность и вовсе сократилась до одной-единственной — Иры. Девушка не давала ему впасть в депрессию. Ни дня не проходило без того, чтобы она не навещала Игоря. Она помогала матери за ним ухаживать, возила в коляске, рассказывая ему разные истории, заставляла делать прописанные врачом упражнения. Соседи и знакомые насмехались. Со всех сторон слышалось злобно-глумливое: «Ну, что, сиделка, всё горшки из-под калеки выносишь?

Скрипач

Михаил вытащил скрипку, положил футляр прямо на снег и задумался. Весёлая танцевальная музыка тут будет явно некстати. Понятно, что после случившегося Наталье просто необходимо отвлечься, однако если сейчас неуместное веселье вихрем ворвётся в её мир, это может быть воспринято как некое кощунство, насмешка над её горем. Песенки и романсы, которые так любила Лара (царствие ей небесное!), тоже будут звучать как-то странно — особенно «Besame mucho», которую Михаил к тому же дал себе слово не играть более ни для одной женщины. Только для Лары и только в память о ней. Оставалась классика — Моцарт, Бах, Бетховен, Чайковский, Глинка…
С этими мыслями скрипач тронул смычком струны, и скрипка, повинуясь его опытным рукам, запела. Наталья живёт на втором этаже — должна услышать.
Кто-то, проходя мимо пятиэтажки, наверное, подумал бы, что немолодой музыкант, озарённый любовной музой, играет для любимой девушки, стремясь добиться её расположения. Но единственной возлюбленной Михаила — и на земле, и на небесах — была его супруга Лариса. Наталье он был благодарен за сына.
Четыре года назад Владика задержали на митинге против коррупции. В колонии, куда его посадили по обвинению в участии в массовых беспорядках, парня били и пытали, требуя чистосердечно признаться, а заодно и оговорить своих товарищей по несчастью, дав нужные следствию показания. Неизвестно, чем бы всё это закончилось, если бы журналистка Наталья Совенко не подняла шум. История с Владиславом Мухиным получила широкую огласку не только в России, но и за рубежом. Отсидеть ни за что Владику, правда, пришлось, и надзор за ним установили после освобождения — за то, что заявил о пытках.

Волшебная метла

В одном селении, окружённом виноградниками, лесами и горами, жил молодой пастух. Звали его Октавиан. Его отец с матерью рано отправились в лучший мир. Чтобы жить, юноша был вынужден зарабатывать себе на хлеб. С раннего утра, лишь солнце взойдёт, гнал он стадо на луг пастись, а вечером возвращался со скотиной обратно в деревню.
Однажды он, по обыкновению, присматривал за стадом на лугу и уже собирался вместе с овцами возвращаться назад, как вдруг заметил под старой ивой почти новую метлу.
- Полезная вещь, - вслух подумал Октавиан. – В хозяйстве пригодится. Ну что, милые, в добрый путь!
Только он это сказал, как вдруг метла поднялась в высь небесную, увлекая за собой пастуха, и понеслась вместе с ним по воздуху. С испугу Октавиан вцепился в неё покрепче.
- Бог мой, что это?
Но метла продолжала лететь вперёд, в неизвестном направлении. Внизу мелькали леса, поля, горы и равнины. Октавиан уже с трудом держался, а метла всё не думала останавливаться.
- Ох, мне конец! – произнёс он обречённо.
Неожиданно метла, к его удивлению, начала снижаться. И снижалась до тех пор, пока Октавиан не обнаружил, что стоит на земле – на незнакомой поляне.
- Слава Богу! – пастух вздохнул с облегчением. – Сейчас пойду в лес за овцами и…
Не успел он договорить, как метла вновь взлетела высоко и понесла его в обратном направлении.
- Боже, теперь мне точно конец! – воскликнул Октавиан с отчаянием.
Тотчас же метла вновь стала опускаться вниз, пока юноша снова не оказался на земле.
Первым побуждением Октавиана было выбросить злосчастную метлу куда подальше, но малость придя в себя от потрясения, он задумался: почему в первый раз он летел так долго,

Ледяной Король

- Ванька, что же ты, окаянный, дверь не закрыл? Вот заявится Ледяной Король - всех заморозит.
Мальчик послушно возвращается к двери, запирает её на засов, потом снимает шапку, варежки. Бабушка тем временем ловко сбрасывает румяный блин со сковородки и тут же наливает тесто для следующего. За окном свистит ветер, играет укутанными в белые шали ветвями деревьев, гоняет по двору пригоршни пушистого снега.
- Бабушка, расскажи мне про Ледяного Короля, - просит Ваня.
- Я же тебе о нём уже рассказывала.
- Ну, пожалуйста, расскажи ещё.
- Ну, ладно, проказник! - сдаётся бабушка. - Слушай...
И мальчик, хоть и знает эту историю наизусть, слушает с интересом. Кто такой этот Ледяной Король, откуда взялся? Никто толком не знает. Одни говорят, это был путешественник из неведомых земель, который, на беду свою, повстречался с разбойниками-душегубами. Те ограбили несчастного, избили и оставили на морозе помирать. Другие говорят, не чужак это был, а местный - из крепостных. Однажды чем-то он не угодил злому барину, и тот его выставил из дома на мороз в одной рубахе. Так бедолага и околел. Третьи говорят, от жандармов бегал, от сибирской каторги спасался, да заблудился в лесу и так и замёрз до смерти. С тех пор в лютые зимы бродит по Новгородчине душа неупокоенная и всякого, кто ему не по нраву придётся, ледяным дыханием замораживает.
- Но может, нам Ледяной Король ничего не сделает? - с надеждой спрашивает мальчик. - Мы ведь Морозовы.
- Не скажи, Ванюша! Гришка-то тоже был Морозов, да так и околел. Нехороший был человек, прости Господи!

Кошачья благодарность

Говорят, добро не остаётся безнаказанным. Сейчас Семён Петраков как никогда понимал смысл этой фразы. Вступился за слабую девушку, на свою голову! Впрочем, разве мог настоящий мужчина поступит иначе, когда, возвращаясь домой поздно вечером, услышал из припаркованного за гаражами автомобиля истошные крики? И что он должен был делать, когда подошёл поближе и увидел, как какой-то поддатый в хлам бугай пытается изнасиловать девчонку? Вот и Семён долго не раздумывал – открыл дверь и наподдал этому уроду. Зря, что ли, тренер по боксу на него время тратил?
И вот теперь на него шьют дело по факту нападения на лейтенанта Росгвардии. Притом, по версии следствия, Петраков, будучи в нетрезвом состоянии, не только напал на лейтенанта Игнатенко из хулиганских побуждений, но ещё и пытался изнасиловать несовершеннолетнюю Ирину Макарову, беззащитную сироту из детдома.
Кроме «потерпевшего» лейтенанта, «свидетелем» также была родная мать Ирины. Бывала ли она когда-нибудь трезвой, история умалчивает, однако протрезветь к судебному заседанию явно сочла излишним. Шатаясь, она рассказывала, будто своими глазами видела, как этот ужасный человек – Семён то есть – насиловал её кровинушку, и как разрывалось при виде этого её материнское сердце. При этом она так картинно заламывала руки, что Семён, не сдержавшись, спросил: а разрывалось ли её сердце, когда она собственноручно сдавала дочку в детдом? В ответ раздались возгласы негодования: как можно столь цинично глумиться над горем бедной женщины?
Сама спасённая девушка поначалу отрицала обвинения в адрес Семёна, но потом вдруг резко изменила свои показания.

Месть Ариадны

Мегаполис просыпался от утреннего сна, принимая повседневно-спешный ритм. Тротуары заполнялись быстро идущими людьми, многие из которых шли, уткнувшись в гаджеты или болтая по мобильным телефонам. По проезжей части пролетали машины, останавливаясь на красный сигнал светофора. И никто не обращал внимания на девушку в тёмно-синем платье, медленно бредущую по тротуару.
Ариадна и сама не помнила, как и зачем здесь оказалась. Не помнила, как завтракала, как выходила из дома и куда направлялась. Вчерашний день также пропал из памяти.
Погружённая в свои мысли, девушка не сразу заметила, как парень на самокате несётся прямо на неё. Попыталась отскочить. Не успела. Парень… он проехал сквозь неё, не причинив боли и не встретив никакого сопротивления. Бред какой-то! Быть такого не может!
Желая доказать это самой себе, Ариадна сжала кулак и стукнула им о ближайший столб, заранее зажмурившись от боли. Однако таковой не последовало. Рука прошла через столб, словно он был сделан из воздуха.
«Но ведь этого не может быть! Такого в жизни не бывает! — думала девушка. — В жизни?! Так что же, получается, я умерла? Но когда? И как? И какой сегодня день?».
По привычке она пыталась уточнить у прохожих, однако те её не слышали — проходили мимо, даже не взглянув. Тогда Ариадна решила подсмотреть в смартфоне одного паренька. Десятое сентября. Значит, вчера было девятое — День города!
Память, наконец-то, начала возвращаться к девушке.

День города на то и праздник, чтоб его его праздновать. И Ариадна решила, что вечером позволит себе развлечься. В конце концов, после многочисленных раздумий была выбрана прогулка на теплоходе по Москве-реке. С изюминкой.

День равноденствия

— Видишь, Лизок, вода какая прозрачная! Говорят, живут в этом пруду наяды, духи воды. Если прийти к ним в день осеннего равноденствия в полуденный час, любое желание исполнят…

«Ну, почему, почему я родилась такой некрасивой?» — с отчаянием думала Лиза, глядя, как Егор, смеясь, удаляется прочь с Викой, первой красоткой в классе.
А ведь она так любила Егора! В отличие от других одноклассников, он не дразнил её страшилкой, не портил вещи, не ставил подножки. Он очень ценил, что Лиза круглая отличница, и девушка этим гордилась. Она с удовольствием делала за Егора домашнюю работу, писала за него контрольные. А он…
«Да пойми, Викусь, я терплю эту страшилку только потому, что она за меня учится. Ну, давай на выпускном над ней прикольнёмся. Пусть она мне при всех в любви признается».
«Наивная дура! На что я рассчитывала? Вообразила, что такую уродину кто-то может полюбить! Любят таких, как Вика! А такими, как я, только пользуются!».
Ноги сами понесли девушку в парк, где среди деревьев блестела гладь пруда с водой чистой, словно слеза младенца. Бабушка, царствие ей небесное, рассказывала легенду о живущих в пруду наядах. А сегодня как раз день осеннего равноденствия. Если кто и сможет сделать её красивой, то только они.
А вот и пруд. Но что это? Прямо в воде у самого берега стояла девушка в лёгком голубом платье — таком воздушном, что малейшее дуновение ветерка колыхало его, словно податливую воду. Длинные до пояса волосы девушки почти сливались с белой, почти прозрачной кожей. Глаза её были синие-синие, как море на картинах Айвазовского.

Тропинка

Тропинка городского парка, что вела к пруду, считалась среди горожан необычной. Старожила рассказывали, будто здесь всё время случались какие-то чудеса. Кто-то встречал на этой тропинке любовь на всю жизнь, кто-то менее счастливый пропадал без вести, чтобы через какое-то время появиться и не помнить о том, где пропадал. Впрочем, всё это были только слухи, скорее придуманные для красного словца. Или навеянные необычным видом этой самой тропинки. Если, направляясь к пруду, посмотреть вокруг, можно было заметить, что правая сторона аллеи словно отстаёт от левой по времени. Зимой, когда по левую руку всё покрыто пушистым снегом, по правую стоят на голой земле скелеты деревьев. Летом же, когда слева всё зелено, справа только набухают почки. Весной снег не спешит сходить, когда по левую сторону уже вовсю бегут ручьи.
Впрочем, одиннадцатилетнего Колю Орехова эти необычные явления не особо волновали. Да и кто из здравомыслящих людей, скажите на милость, будет в наше время всерьёз верить в какие-то аномалии? Это место как нельзя лучше подходило для прогулок с друзьями после школы. Вот и сейчас, в погожий сентябрьский день, когда на левой стороне одетые в золото деревья бросали од ноги прохожим свои листья, а правая сторона зеленела по-летнему, Коля со Стасом и Димой увлечённо играли в догонялки. Он уже почти догнал Стаса, когда тот неожиданно свернул с тропинки. Коля не успел ни повернуть следом, ни затормозить, как с размаху врезался в непонятно откуда взявшегося прохожего. Тому на вид было лет тридцать — тридцать пять, однако взгляд его говорил о том, что повидал он в этой жизни много чего.
— Извините, — проговорил Коля.

Хрустальный ключ

Кошки – они многим лучше, чем люди. В свои четырнадцать лет Олег очень хорошо усвоил эту истину. Стоило ему только появиться у дома Георгича, как Марианна и Розалинда тут же бежали к нему и, глядя своими большими глазищами (притом, у одной они были изумрудно-зелёные, у другой – шоколадно-карие), подставляли спинки: погладь, мол. Когда Олег, как правило, выполнял их молчаливую просьбу, обе довольно урчали, всем своим видом показывая, как им это нравится. Рыжая зеленоглазая Марианна была особенно ласковой – никогда не забывала потереться и помахать кончиком своего пушистого хвоста. Кареглазая же Розалинда, чёрная кошка с белой грудкой и с белыми лапками была более сдержанной. Может, потому, что была года на три старше своей сестры. И нет им никакого дела, как относятся к Олегу в школе.
А в школе к нему относились очень плохо. Особенно Валентина Петровна, классная. Притом до истории с Украиной всё было нормально – и класс дружный, и учителя пусть не золото, но, по крайней мере, к нему особых претензий ни у кого не было. Теперь же, после гибели родственников в Донецке, она его просто ненавидит. Хотя в чём он, Олег, виноват перед ней, если разобраться? Он и в Донецке-то ни разу не был. Но для Валентины Петровны это не аргумент. Только и слышно на каждом уроке: «Сенцов, перестань вертеться!», «Сенцов, не ковыряйся в носу!» (хотя Олег и не думал нигде ковыряться). И учеников против него настроила. Теперь никто не хочет сидеть с Олегом за одной партой. А сколько они к нему приставали, задирались, портили вещи, обзывали всякими обидными словами!

Сказка о мудреце Сулеймане

Султан Мехмед очень любил охоту и казни на площадях. Обожал он также весёлые пиры. Его дворец поражал роскошью не только подданных, но и иноземных правителей. Гарем султана был полон разных красоток. Но главной его страстью была лесть. Поэты восхваляли повелителя в стихах, музыканты посвящали ему оды, мудрецы восхищались его величием, храбрым сердцем и глубоким умом. Самых ретивых из них султан щедро награждал: и золота-серебра не жалел, и на должности почётные назначал.
Но донесли однажды султану, что живущий в его государстве мудрец Сулейман наотрез отказывается прославлять своего правителя. Разгневался султан, велел привести мудреца во дворец. Верные слуги живо исполнили волю господина. Как предстал Сулейман перед повелителем, тот его и спрашивает:
- Отчего ты, о, нечестивый, повелителя своего не уважаешь? Отчего отказываешься признать меня мудрейшим, благочестивым, доблестным и справедливым?
- О, владыка, - отвечал ему Сулейман. – Как же я могу назвать тебя благочестивым и мудрым, коли ты проводишь время в пирах и забавах и душишь налогами бедняков, дабы возводить роскошные дворцы для себя и своих приближённых? Как могу назвать тебя справедливым, коли на почётные должности ставишь льстецов и лизоблюдов, а честных мужей и жён казни предаёшь? Как доблестным могут тебя назвать, когда в сражениях гибнут твои воины, а сам ты трусливо прячешься?
- Довольно! – воскликнул султан, побагровев от ярости. – Не желаю более слушать этой лжи! Немедленно скажи правду, что более мудрого и благочестивого повелителя в целом свете не сыскать! И будешь свободен.

Кошки дядя Джузеппе

- У меня плохие новости, друзья мои, - начал Джузеппе, лишь только переступил порог собственного дома. – Витторио Филлини арестовали.
- Как арестовали? – Бартолло фыркнул и сердито замотал хвостом из стороны в сторону.
- Схватили на моих глазах – и в темницу.
- Сатрапы проклятые! – выругалась дымчатая Джулианна. – И что с ним теперь будет?
- Что будет? Отрубят голову на площади. С анархистами у Его Величества разговор короткий. Но встречайте!
С этими словами он распахнул плащ и вытащил из-под полы маленького серого котёнка.
- Витто в последний момент успел его выпустить. А я незаметно – хвать. Сейчас, маленький, молока налью.
Кошки тут же окружили новенького.
- Привет, малыш! Как тебя звать? – стали спрашивать Кьяра и Аличия.
- Не бойся, братец! – ободряюще проговорил Лоренцо, видя, что котёнок испуганно смотрит на большого серого котяру в тёмную полоску. – Наш Бартоломео, хоть и грозный с виду, но маленьких не обижает.
- Да погодите вы, - одёрнула всех Джулианна. – Он же ещё не может говорить.
Пока хозяин суетился, старая кошка по-матерински вылизывала новенького. Как вылизывала когда-то своих деток, которых королевские слуги без жалости утопили. Сама Джулианна в тот момент отлучилась, чтобы найти для малышей еду. А когда вернулась… Только круги от брошенного в воду мешка напоминали о бедных котятах.
Она была первой кошкой, которую Джузеппе нашёл и, рискуя жизнью, прятал в своём доме. Если кто-то заметил и донесёт куда следует – не сносить ему головы. Кошки у Его Величества отнюдь не в почёте. Лишь только заняв престол, он первым делом издал указ их всех уничтожить.

Сказ Григория Победоносца о жене графа Дракулы

Как-то встретила я Гришу –
Он как раз с дежурства шёл.
«Как дела? Живёшь как, дышишь?».
«Всё нормально! Хорошо!».
Мимо нас прошла вдруг дама.
Молвил Гриша: «Твою ж мать!».
Я его спросила прямо:
«Как всё это понимать?».
Сразу я её узнала –
То ж Никитина – судья,
Политзэков закатала
По темницам, вот змея!
Гриша мне сказал: «Когда-то
В Трансильвании я был,
В замке тёмном и богатом,
Я у графа там гостил.
Впрочем, был я там не гостем –
По делам я приезжал.
Нынче не хватает злости:
Как же глупо я попал!
Граф – хозяин – был приветлив,
И графиня так мила.
Но от солнечного света
Аллергия, что ль была?
Граф с супругой днём таился,
Вечером был выйти рад.
Как-то я в подвал спустился –
Там гробы стояли в ряд.
Веришь, милая подруга?
На гробы я посмотрел:
Там лежали граф с супругой.
Я тогда офонарел!
То ж был Дракула, я понял,
Крови жаждет он моей,
И жена вампир, бесспорно.
Тут пора валить скорей.
Словом, чудом бегством спасся
От клыков вампирских их.
После очень долго трясся
От кошмаров от ночных».
«Жуть! И очень интересно!
Но судья, причём она?».
«Так ведь это же Ванесса,
Графа Дракулы жена.
После этих приключений,
После эдаких страстей
Я узнаю, без сомнений
Милый облик дамы сей.
Только я не сдамся просто,
Вот разведаю, где дом,
Заявлюсь к Ванессе в госте
С кольями и чесноком.
Навещу её на даче,
Разберусь с ней, так и знай!
Пожелай ты мне удачи
И победы пожелай».

Пара дней прошло – и вижу:
Невредим друг мой и жив.
Я ему: «Ну, здравствуй, Гриша!
Как дела-то, расскажи!».
Он: «Да дело тут такое –
Я вампиршу победил.
Аж до дачи в Подмосковье
Я вчера за ней следил.

Вредная бабка

- Говорю тебе, Наташка, не пей чай с этой фрау Геббельс! Она тебе чего-нибудь подсыплет, а ребёночка твоего на органы порежет. Или кровь выкачает, как в ентом "воспитательном" лагере в Литве. Послушай умного человека! Я плохого не посоветую.
- Не понимаю, кто кого порежет? Какая фрау Геббельс? - молодая женщина инстинктивно прикрыла живот обеими руками, словно пытаясь защитить будущего ребёнка от всех геббельсов мира.
- Я про Петрову эту, соседку твою, - уточнила Марья Михайловна, нависая над ней, словно грозя раздавить своими пышными формами. Наталья невольно опустилась на ступеньку ниже. - Совсем бабка стыд потеряла! Бегает с белой лентой, пишет письма "болотникам".
- Кому-кому?
- Иностранным агентам, что на Болотную выходили. Они же все куплены Госдепом! Да если бы их не посадили, они бы развалили Россию к чёртовой матери! Вот сестра её со своим хохлом по Майдану скакали - и теперь Украине трындец! Детей заживо сжигают! Это ж какой надо быть стервой, чтобы хотеть такого для своей страны!
- Так, может, она и не знает? - робко вступилась Наталья.
По-честному, она и сама не знала, что происходит на Украине на самом деле. Да и "Болотное дело" как-то прошло мимо неё. Но раз большинство говорит, что там всё плохо, и довели страну до ручки такие вот "болотные" - значит, скорей всего, так и есть.
- Всё она знает! Это у них семейное. У неё дед во время войны был полицаем. Да ещё и на редкость сволочным. У него любимое развлечение было - отрезать детям головы и играть в футбол. Да, да, милая, детскими головами! Матушка ейная под эсэсовца ложилась. От него и нагуляла. Гены, деточка, гены! Сталина на них нет!

Без вины виноватый

- Остановите здесь.
Кучер послушно остановил лошадей. Освальдо вышел из кареты. По обе стороны дороги простирались бескрайние поля. Позади осталось родное королевство. Взглянуть туда последний раз: на землю, которая его породила и вскормила, где остались дорогие сердцу люди. И пусть за эту дерзость пришлось б обратиться в соляной столб – всё равно!
Несколько минут он стоял неподвижно, словно и вправду окаменел. Затем развернулся, забрался в карету.
- Поехали дальше, - проговорил и в изнеможении откинулся на спинку сидения.
Память настойчиво возвращала молодого человека в недалёкое прошлое, куда отныне ему нет возврата.

- Положение катастрофическое, - король выглядел весьма обеспокоенным. – В южных регионах назревает бунт. В Сьюдад-Итиль мятежники вышли на площадь и окружили здание мэрии. Мы очень на Вас рассчитываем, капитан Ривера.
- Я сделаю всё, что велит мне честь и долг перед Родиной, Ваше Величество, - отвечал ему Освальдо.
В тот же день он, не мешкая, двинулся со своим отрядом в Сьюдад-Итиль. Лето в этом году выдалось засушливым. Особенно пострадали регионы на юге страны, куда немилосердное небо не уронило ни одной дождинки. Неурожай привёл к массовому голоду. Чего только Освальдо там не насмотрелися: и валяющиеся посреди улиц полусгнившие трупы, и опухших детей, умирающих на руках своих матерей, в чьих грудях давно не осталось на капли молока. Смрад от разлагающихся тел стоял на площади Сьюдад-Итиля, где доведённые до отчаяния горожане просили у властей хлеба. Многие падали прямо под дверями здания мэрии…

Алёшкина любовь

«Ты знаешь, друг мой, я влюбился! –
С восторгом Лёшка восклицал. –
А имя ангелу – Алиса.
Она богиня, идеал!
Она прекрасней Афродиты!
Её глаза светлее звёзд!
Её румяные ланиты
Нежнее самых нежных роз!
Ночь каждую она мне снится
И целый день передо мной.
Забыл я, Богу как молиться,
Молюсь Алисе – ей одной.
Так познакомь её со мною.
Я без неё не в силах жить!
Сведи меня с моей звездою!
Даруй мне Ариадны нить».
Рассказ меня растрогал, значит –
Их пригласил на юбилей.
Кто о политике вдруг начал?
Уже не вспомню – хоть убей!
Заговорила тут Алиса
О том, что думает про нас.
От слов её в квартире крысы
Подохли, видимо, тотчас.
Орала, стены аж дрожали,
Глаза искрились из-под век:
«Чтоб вас обоих расстреляли!
Да будьте прокляты навек!
Чтоб околели вы, чтоб сдохли!
Чтоб стали пищей для чертей!»
И убежала, дверью хлопнув,
Так, что слетела та с петель.
Схватился за вихор Алёшка:
«Твой юбилей меня убил!
Неужто эту Бабу Ёжку
Так пылко, страстно я любил?»

Айшет

Они сидели на кухне. Одна – с заколотыми в пучок тёмными волосами, с синяком под глазом, другая – эффектная ухоженная блондинка.
— Знаешь, Ир, — с грустью говорила темноволосая. – Мне кажется, у Вадика кто-то есть. Он в последнее время как с цепи сорвался. Вчера отлупил за пересоленный борщ.
— Не знаю, Марин, — отвечала подруга. – Вообще не понимаю, зачем ты за него вышла. Он как из Чечни вернулся, совсем стал бешенный.
— Он же не всегда такой, — заступилась за мужа Марина. – Только когда выпьет.
— А если учесть, что выпивает он очень часто…
— Ну так он же воевал. Такого там насмотрелся – как после этого не пить? Ты мне лучше помоги. Помнишь, мы в десятом классе хотели устроить спиритический сеанс – позвать дух Петра Первого. Думали, с контрольной поможет – его тема.
— Ну да. А он не пришёл. Ты что, Марин, хочешь сейчас попробовать? И поэтому сказала, чтоб я круг притащила?
— Именно. Думаю, может, духи скажут, есть у Вадика кто-то? Ну, пожалуйста, Ир! Я уже вся измучилась! Не могу так больше!
— Ну, ладно, давай, — согласилась Ира. – Кого звать будем? Опять Петра?
— Да без разницы. Лишь бы сказал. Вот у меня как раз свечи.
Через пять минут шторы на окнах были задёрнуты, круг диаметром с большую пиццу лежал на столе, и женщины грели блюдце с нарисованной стрелкой над пламенем свечи.
— Дух какой есть, приди к нам!
Лёгкий нажим пальцев – и блюдце задвигалось по бумаге.
— Ты кто? – спросила Марина. – Абдуалиева Айшет Рамзановна, — прочитала по буквам и с удивлением поглядела на Иру: слышала такое имя?
Та только пожала плечами.
— Слушай, Айшет, у Вадика есть любовница?.. Твой Вадик мерза…
— Чё? – раздался громкий голос хозяина.

Власть искусства

Говорят, все творческие личности: писатели, художники, музыканты – немного со сдвигами. Себя я считала если не единственной нормальной, то по крайней мере, более-менее адекватной. До сегодняшнего дня. Дождь хлещет, как из ведра, за нависшими над городом грозными тучами сверкают молнии. Ветер с остервенением треплет ветви деревьев, словно пытается их оторвать, сдувает зонты у редких прохожих, которые норовят поскорее спрятаться от дождя. По серому асфальту бурным потоком текут реки. Хороший хозяин в такую погоду собаку не выпустит. А я сижу за мольбертом посреди всего этого светопредставления и рисую. Ну и где я видела адекватную? Не в зеркале точно. Но всё-таки как красив городской пейзаж на фоне летнего дождя!
И похоже, я не одинока в своём безумии. Посреди насквозь промокшей улицы стоит молодой человек в жёлтом плаще с капюшоном и в резиновых сапогах. Обеими руками держит плакат с надписью «Свободу узникам 6 мая!», силой своих мышц не отдавая его ветру. Должно быть, эти узника ему очень дороги. Макаю кисть в жёлтую краску. Прости, дорогой, что без твоего согласия, но очень уж мне хочется посреди дождя и ветра изобразить твоё волевое лицо, огонёк в твоих глазах, что глядят прямо и гордо, требуя справедливости.

А вот нарисовался ещё один – в полицейской форме. Безумец? Да нет, всего лишь пешка, стремящаяся любой ценой стать ферзём. И ничего, что для этого приходится выслуживаться и лебезить перед начальством. Подходит к человеку в жёлтом плаще и начинает о чём-то с ним пререкаться. Потом звонит по рации. Подходят ещё двое, хватают борца за справедливость под руки и волокут в припаркованный неподалёку автозак.

Зелье удачи

Пошёл однажды дровосек в лес по дрова. Вдруг видит — поваленное дерево зайцу лапу придавило.
— Спаси меня, добрый человек! — просит заяц человеческим голосом. — Я заячий король, исполню твоё желание.
Подивился дровосек, взялся за топор, подрубил дерево и освободил зайца.
— Спасибо тебе, добрый человек! Проси теперь, чего желаешь.
Задумался дровосек, затем отвечает:
— Хочу всегда и во всём быть удачливым, чтобы всё, что я бы ни задумал, непременно сбывалось.
— Хорошо, будь по-твоему, — отвечал заяц.
Тотчас же кликнул он своих приближённых, и вскоре в лесной чаще появилось видимо-невидимо зайцев.
— Чего надобно, Ваше Величество?
— Бегите принесите зелье удачи. Кто первым принесёт, получит от меня щедрую награду.
Только он это сказал, разбежались зайцы кто куда. Через несколько минут прибежал один из них, неся в пасти склянку с пурпурной жидкостью внутри.
— Вот тебе зелье удачи, — сказал заячий король. — Каждое утро выпивай по глотку — и будет тебе во всём везти.
— Спасибо, король зайцев, но ведь склянка такая маленькая — зелья мне только на неделю хватит.
— Об этом не беспокойся. Как только ты выпьешь зелье до дна, склянка снова наполнится.
— Спасибо тебе, король зайцев! Вовек не забуду!
На радостях дровосек схватил подарок и чуть ли не бегом побежал домой. Там он быстренько открыл его и сделал глоток. Сначала ничего не изменилось. Разве что от зелья остался приторно сладкий вкус.
Только собрался дровосек разочарованно вздохнуть, как явился хозяин дома. А у бедняги снова нечем было с ним расплатиться.
Однако едва хозяин зашёл в сени, его взгляд неожиданно смягчился:

Интернационал с кошками

— Нет, нет и нет! – Иваныч ударил кулаком по столу с такой силой, что дремавшая на подоконнике Муська проснулась и стала тревожно озираться, а Барсик, увлечённый игрой с шариком, оторвался от своего занятия и уставился на него круглыми, словно плошки, глазищами. – Позорище какое! Мой отец воевал за эту землю – получил пулю в голову! Тут нужно требовать, а не выпрашивать на коленях перед этим, прости Господи!
— Побойся Бога, Иваныч! – зашептала испуганно Евдокия. – Это же наш Президент!
— Президент?! Сказал бы я, кто он такой, да при дамах неловко! – Иваныч многозначительно посмотрел на Муську, словно дамой, перед которой он постеснялся, была она, а не соседка. – Развёл коррупцию, бандитизм, а олухов баснями кормит!
— Так это ж не он, — вступилась за главу государства Евдокия. – Это ж местные.
— Ну да, конечно, прямо таки невинная овечка! Рыба-то гниёт с головы, а не с зада. Без его высочайшего разрешения ни одна чиновничья букашка и пё… в общем, пикнуть не посмеет! Короче, хотите, ползайте на коленях, хотите, землю ешьте, лбами стукайтесь, а меня увольте. Я лучше с кошками. Они, в отличие от людей, свободу ценят, пресмыкаться не приучены.
— Ну что ты за человек! – Евдокия с досады чуть не плакала. – Чтоб тебя холера!
И выбежала вон.

На поляне уже всё было готово для видеобращения. Установленная на деревянном столике камера отсчитывала секунды до старта. Жители посёлка стояли на коленях. Впереди разместилась Евдокия как наиболее активная.
— Дорогой наш Владимир Владимирович! – начала она заготовленную заранее речь.

Лесная Дева

Поставив последнюю точку, Марта убрала руки от клавиш и удовлетворённо откинулась на спинку стула. Осталось только распечатать - и отдать Егорычу. В том, что главреду статья понравится, юная журналистка не сомневалась. Здорово она придумала - про обнаглевших вконец бездельников, которых хлебом не корми, дай только против чего-нибудь попротестовать. Причём не безвозмездно, конечно - за деньги Госдепа, который спит и видит, как бы развалить нашу великую Родину. Бурда, конечно, но лохи - они всему верят. Поверят как миленькие и тому, что под прикрытием митинга против коррупции и беспредела властей проводился фашистский шабаш со свастиками, зигованиями, оскорбительными для ветеранов лозунгами. Особенно "понравится" народу плакат: "9 мая - позор России!". Неважно, что у митингующих оного и в помине не было, главное - чтоб народ был возмущён и готов был этих протестующих порвать в клочья.
"И всё-таки я умная! Знала, о чём просить Лесную Деву".
С детства Марта слышала от бабушки, что оказавшись на лесной поляне в определённый момент времени, можно встретить женщину в зелёном и попросить у неё чего душа пожелает. Ребёнком Марта верила и мечтала об этой встрече. А став взрослой, сменила мечты на более земные. Но всё же она её встретила, когда, будучи студенткой журфака, приехала к бабушке в гости и пошла в лес за земляникой, где немного отстала от своей компании. Женщина в зелёном платье в пол, с длинными волосами стояла прямо посреди поляны. Марта сначала удивилась, но вспомнив, что надо быстрее загадывать желание, пока Дева не исчезла, проговорила: "Хочу быть успешной, работать в самом престижном издании,

Мэри и заколдованный принц

Когда умерла мать Мэри, девочке было всего пять лет. Когда ей исполнилось шестнадцать, сошёл в могилу и отец. Мачеха, невзлюбившая падчерицу с самого начала, без жалости прогнала сиротку из дома:
- Ступай куда глаза глядят и больше сюда не возвращайся!
Думала Мэри: куда ей теперь идти, горемычной? И, наконец, надумала:
"Пойду к тёте Сэлли. Может, сжалится, возьмёт в услужение?".
А жила тётя Сэлли в дальнем селе. Туда можно было пройти через лес, однако местные предпочитали добираться окружными дорогами. Говорили, в лесу живёт страшный трёхглавый дракон, и стоит неосторожному путнику попасться ему на глаза - только кости от бедняги и останутся. Но Мэри не особенно верила в эти слухи. К тому же, её желание поскорее попасть к тёте было так велико, что решила она пойти через лес.
Но лес оказался коварным. Долго бродила девушка, пока с ужасом не поняла, что заблудилась.
"Пойду прямо, - подумала Мэри. - Куда-нибудь да выберусь".
А ночь уже стремительно опускалась на землю. Бедная сиротка уже смирилась с мыслью, что заночевать ей придётся под открытым небом, как вдруг её взору предстал замок, по всему видно, старый и заброшенный.
Несмело приблизилась Мэри к замку. Вдруг прямо с неба, махая крыльями, спустился дракон. Девушка закричала и собралась было уже бежать отсюда со всех ног, но дракон заговорил с ней человеческим голосом:
- Не бойся меня, красавица! Я не причиню тебе зла.
Вопреки слухам, голова у него была всего одна. К тому же многое Мэри слышала про необычные способности этого дракона, но чтобы он разговаривал, не слышала ни разу.

Последний бой Дика

Сфера, напоминающая обтянутый целлофаном каменный мешок, стремительно увеличивалась. Вместо с ней становился больше и силуэт, похожий на человеческий. Сидящий на подоконнике чёрный кот навострил уши:
- Мефистофель, это ты?
Силуэт начал обретать очертания. Вскоре перед котом предстал мужик с длинными засаленными волосами, с козлиной бородкой, одетый в байкерскую кожаную куртку.
- Ты нарушил договор, Дик!
Дик понимал, о каком договоре идёт речь. Издавна считалось, будто чёрные кошки дружат с нечистой силой и оттого имеют над миром огромную власть. Это было не совсем так. Власть чёрные кошки действительно имели испокон веков и при желании могли бы обратить в прах этот несовершенный мир. Но в отличие от двуногих, стремящихся к разрушениям и кичащихся собственной значимостью, у кошек всегда хватало мудрости не выставлять своё могущество напоказ. Дик порой удивлялся тому, что человеческие существа свято верят: чёрные кошки переходят дорогу, да и вообще попадаются на глаза, с единственной целью - принести им несчастье. Как будто у чёрного кота нет других забот! А что касается дружбы с дьяволом - не было никогда у них дружбы, как, впрочем, и особой вражды. Ещё с незапамятных времён существовал договор о нейтралитете. Чёрные кошки не вмешиваются в дела нечисти, а та не трогает чёрных кошек и не покушается также на их собственность. Но Крюгер зарвался вконец! Возомнил себя чуть ли не богом! Да он и президентом стал только благодаря Мефистофелю! И теперь, видимо, нажаловался своему покровителю на противного чёрного кота - как тот является его в сновидениях и требует отпустить хозяина.

Русалка и Ихтиандр

— Розина, ты уверена? Ты в самом деле этого хочешь? Подумай!
— Всё решено, Марина. Понимаешь, я столько лет не хотела верить, что мой Ихтиандр погиб. А он живой! Понимаешь, Марина, мой сын живой! И он в московском СИЗО. Его могут посадить. Я должна быть рядом! Пусть хотя бы во время свиданий.
— Что ж, сестрица, вижу, отговаривать тебя бесполезно. Ты с детства такая – если что решила, всё равно сделаешь по-своему. Дай же я обниму тебя на прощание! Никогда ведь больше не увидимся!
Крепко сжимая сестру в объятиях, Розина не смогла сдержать слёз. Прости, Марина! Станешь матерью – поймёшь!
— Счастливо тебе, Розина! Привет Ихтиандру от тёти Марины!
Розина знала, что сестра смотрит ей вслед. Но оборачиваться нельзя – дурная примета.
Грациозно двигая рыбьим хвостом, русалка выплыла за ворота янтарного дворца, окружённого со всех сторон садом из коралловых рифов. Прощай, дом родной, прощай навсегда!
А вот и балтийский берег. Тот самый, на котором двадцать лет назад юная Розина встретила свою любовь. Молодой матрос покорил её своей красотой. Тайные свидания под шум прибоя, пылкие поцелуи, страстные клятвы… Увы, всё это оказалось недолговечным. Однажды Розина застала любимого на пляже с красавицей-блондинкой. Нет, она не устроила бурю, которая поглотила бы любовников, не уволокла изменника вместе с разлучницей в морскую пучину – она просто уплыла. И больше к нему не вернулась.
Через девять месяцев родился мальчик с жемчужно-белой кожей, глазами цвета морской волны и тёмными чуть зеленоватыми кудрями. Только вместо рыбьего хвоста у него были человеческие ноги. Ребёнку дали имя Ихтиандр, что означало Человек-рыба.

Творческий подход

Когда голос певицы умолк, зал галереи наполнился гулом аплодисментов.
- Спасибо, Рит, что вытащила меня! - сердечно благодарила Соня подругу, выходя вместе с ней на улицу. - А то как Олег ушёл - просто жить не хотелось. Если у Шумской был такой же красивый голос, не зря ею так восхищались!
- У неё был ещё красивее. Кстати, она была популярной в сороковые, когда страной правил великий Сталин.
- Чем же он так велик? Столько людей пострелял!
- Ну и что? Зато вон как страну поднял! При нём Россия была стала такой державой - весь мир нас боялся! За это можно было пострелять и вдвое больше. А то Ельцин, пердун старый... Вот Сталин был настоящий хозяин - волевой, решительный!
- Простите, барышни, - Ритин монолог, громкий, на всю улицу, прервал проходящий мимо старик. - Если Сталин был такой смелый, к чему было вот это: десять лет без права переписки? Родственники надеялись, ждали, а человек-то уже давно расстрелян. Или польских военнопленных постреляли в Катынском лесу. Зачем было говорить, что это немцы? У меня там, кстати, дядя погиб. Что ж не хватало мужества сказать прямо?
- А, так Вы поляк? - лицо Риты вдруг исказилось злобой. - Тогда у вас нет никакого права рассуждать о России! Немцы вас постреляли - и правильно сделали! Надо было ещё в Смутное время вас всех перерезать к чёртовой матери!
- Рит, прекрати! Ты чего? - Соня дёрнула подругу за рукав.
Но та не унималась:
- Заступаешься, значит, подстилка польская! Какой-то сраный поляк тебе дороже любого русского! Впрочем, неудивительно, все вы, либерасты, Родиной торгуете! Нет, галоперидол тут не поможет. Желаю вам свинца - десять граммов!

Цветок папоротника

«Дорогая Оксана! Спасибо Вам огромное за поддержку! Если быть до конца честным, я не особенно удивился, когда меня пришли арестовывать. Я тогда подумал: вот он – час расплаты. Обидно только, что на старости лет такой грязюкой облили. И Юльку жалко – затерроризировали девчонку, лишь бы только со мной расправиться. Но расправы я не боюсь, и суд людской меня не страшит. Лишь перед Божьим судом я испытываю трепет. Но Господь-то знает, что я не совершал тех чудовищных вещей, за которые меня судят, и что к Юльке я относился как к родной дочери и слова худого ей не говорил – не то чтобы истязать или морить голодом, как написано в деле. За то же я тогда расплачиваюсь?
Давно это было – ещё когда я учился на втором курсе исторического. Моего деда расстреляли в 1937-м по обвинению в троцкизме. Родным сказали, как это обычно бывало: десять лет без права переписки. Бабушка напрасно его ждала. Только после смерти Сталина моя семья узнала, что деда уже давно нет в живых. Это и предопределило мою будущую профессию. Я пошёл на исторический, чтобы заниматься исследованиями и найти захоронение, где покоится мой дед вместе с другими такими же несчастными.
В тот день – накануне праздника Ивана Купалы – мы с друзьями отмечали день рождения Стёпы Чувилихина – того самого, который потом активно помогал мне в поисках могил. Гулянка, как водится, затянулась допоздна. Я и сам не понял, что со мной произошло тогда, но мне вдруг страстно захотелось уйти подальше от всеобщего веселья – туда, где меня никто не увидит, никто не потревожит моих мыслей. И я удалился, сославшись уже не помню на что. Но домой мне тоже не хотелось.

Эсмеральда и курица в соусе

Нашу соседку Марину Цыганову мы дружно прозвали Эсмеральдой. Не только за фамилию. Во-первых, брюнетка. Сколько себя помню, она всегда носила каре с чёлкой. Во-вторых, манера одеваться – ярко, броско. Особенно часто мы видели её в красной юбке-клёш ниже колена, которую она сама себе сшила. Но даже когда она не в этой юбке, непременно наденет что-то красное. Пусть даже брошку на пальто. А вот с макияжем и бижутерией как-то не замечала, чтобы она сильно баловалась. Так, подкрасит ресницы, губы, наденет пару неброских серёжек и нитку бус. Ногти так и вовсе коротко отстрижёт, чтобы не привлекать внимания к их ломкости. Ну, и наконец, увлечение танцами фламенко и превосходное знание испанского языка. Как тут не вспомнить цыганку из романа Гюго?
Гастрономические предпочтения Эсмеральды тоже нельзя было назвать обыденными. Каждое утро, проходя вместе с Юлей мимо окон соседки, мы слышали музыку и чуяли запах специй. А окна она всегда держала открытыми. Летом – распахнёт настежь, замой оставит маленькую щёлку.
Будучи по природе жаворонком, Эсмеральда привычно просыпалась в шесть утра, включала музыку, делала зарядку и, умывшись, принималась готовить. Хорошо, когда работа рядом с домом – спешить не надо! У меня с утра времени едва хватает по-быстрому позавтракать и собрать Юлю в школу, до которой ещё добираться две остановки на метро. Хотя у нас во дворе тоже есть школа, и Юля там раньше училась, но оттуда пришлось её забрать. Лучше уж проехать подальше, но видеть своего ребёнка счастливым, знать, что одноклассники и учителя не «клюют» по-страшному. Потом ещё две остановки на метро и три на автобусе – уже на работу.

Дуэль в вернисаже

Я влюбилась в её картины сразу, с первого взгляда. Зал вернисажа казался бескрайним космосом, в котором уместилась вся Солнечная система: затянутая кислотными облаками Венера, покрытый каньонами и красными песками Марс, мечущий раскалённую лаву вспыльчивый Ио с гигантом Юпитером в полнеба, заснеженные кольца Сатурна, мрачный обледеневший Плутон с далёкой звездой – Солнцем. Но больше всего было, конечно же, Земли: зелёные леса, горы, степи, полноводные реки, водопады, северные снега. И вся эта красота – творение рук Галины Марьинской. Должно быть, думала я, это очень добрый и душевный человек. Может ли злой и бессердечный так тонко чувствовать природу?
Я подошла к сидевшей за столиком даме, чтобы сказать, какие у неё замечательные картины. Сама-то я с десятого класса дружу с кистью, но это так, скорее баловство. Основная же работа с художеством никак не связана.
Очень скоро мы стали подругами. Кроме талантливой художницы, Галка оказалась весьма интересным человеком. Забегая друг к дружке на чай, мы могли проболтать до глубокой ночи. Притом, не только об искусстве, но и о жизни…
«На взлёт! Но что поделать - остаёшься ты!
До звёзд! До самых звёзд нам наводить мосты.
До синих звёзд. Не оглянуться мне назад!
До этих звёзд, что у тебя сейчас в глазах».
И зачем только в вагоне зазвучала эта песня? Она вконец испортила мне настроение, напомнила о том, что этих дней больше не будет. Никогда. Всё закончилось.
Может, всё вышло бы по-другому, если бы 7 июня толпы людей не вышли на Озёрную площадь требовать честных выборов и десятки из них не были бы арестованы за то, что защищались от омоновских дубинок?

Белая птица

Давно это было иль недавно, правда это иль вымысел – никому не ведомо. Рассказывают: возвращался как-то князь Любомир из похода дальнего да случалось ему тогда ехать через лес тёмный да зловещий. Повстречались ему там разбойники, что тащили за косу девицу младую. Та кричала, пыталась высвободиться, да куда там! Разбойников-то много, у каждого сабля кривая.
Князь был нрава бесстрашного – слез с коня, обнажил меч да один против десятерых в схватку вступил. Половину мечом порубил, другая в бегство обратилася. Самому князю руку саблей оцарапали.
Девица со страху ни живая, ни мёртвая была. А опомнилась малость – князю в ноги кинулась:
- Благодарствую, князь, храни тебя солнце ясное! Спас ты мою честь девичью! За это, как будет тебе грозить опасность смертная, прилетит к тебе птица белая да из беды лихой вызволит.
- Ну что ж, девица красная, - улыбнулся в ответ князь. – Благодарствую за доброту твою!
После вскочил он на коня да поехал своей дорогой. О девице и речах её странных он вскоре и думать забыл.

А дела в том царстве-государстве творились неспокойные. Как вернулся Любомир в терем свой, так и узнал, что старый царь почил, оставив своего сына Феропонта наследником единственным. Только вдруг откуда ни возьмись незнакомец появился – Платоном, старшим царевичем себя величает.
- Так помер ведь Платон-царевич! – удивился князь. – Пяти лет отроду был, когда его лютая хворь сгубила.
- Вот и люди говорят о том же. Самозванец он. Да и на государя покойного нисколько не похожий. Только бояре-то его признали. Видать, золота-серебра им посулил. Феропонта-царевича велел в темницу заточить.

Варины мечты

(Авторы: Ульна Гринь, Ольга Вербовая)

На маленькой станции при посёлке Астахово поезда не останавливались никогда. Да что там поезда — даже электрички открывали двери почти на ходу, только успеешь вскочить или выскочить. Одна утренняя, в сторону города, другая вечерняя, привозившая редких астаховцев домой после рабочего дня. Сама деревенька лепилась к станции одним боком, другим уходя в поля, одноколеечной дорогой до соседнего колхоза.
Варя часто приходила смотреть на поезда. Ещё когда была маленькой. Тогда она радовалась и весело махала рукой, свято веря, что пассажиры делают точно так же. Потом, став постарше, просто смотрела и завидовала. Представляла, куда едут люди, что они едят, о чём разговаривают, и всё это виделось ей необыкновенно интересным, гораздо интереснее, чем жизнь в Астахово.
Впрочем, очень скоро Варя поняла, что в Астахово жизни как таковой не было вовсе. Не считать же настоящей жизнью сельпо с выставленными на полках строем бутылками «Столичной» и кусками хозяйственного мыла, уазик, раз в день привозивший из колхоза двадцать буханок серого прямоугольного хлеба, и лавочку у дома Витьки Хоря, где вечерами собирались четверо подростков Астахова, чтобы послушать музыку на скрипучем магнитофоне и сбежать из дома, где под водку смотрят «Поле чудес» на старом черно-белом телике.
Варе хотелось сесть на поезд. На настоящий, скорый, зелёные вагоны которого мелькали мимо станции с бешеной скоростью, что и не разглядишь окна и двери. Умом она понимала, что ей это не грозит ни разу. А сердцем рвалась из замороженного скучного Астахова навстречу огням большого города.

Бессмертная

Была ли Пульхерия Кузьминична молодушкой? Ох, внучёк, сама-то я её таковой не видала! Люди рассказывают, давно это было – ещё моя пра-прабабка пешком под стол ходила.
Был у Пульхерии муж работящий, да на ласку скуп. Дочь её единственная, Маланьюшка, уродилась неразумная да неловкая. За что ни возьмётся – всё из рук валится, только работу попортит. Простые вещи приходилось ей по десятку раз втолковывать, прежде чем что-то дойдёт. Огорчало это больно Пульхерию, всё попрекала она Маланьюшку:
— Экая ты дурёха безрукая! Вот придёт за мной старуха Смерть с косой да заберёт – никому ты нужна не будешь. Батюшка злую мачеху приведёт, станет она тебя пороть да куском хлеба попрекать. И будешь ты с утра до ночи самую чёрную работу по дому делать да детишек их любимых нянчить.
Крепко испужалась Маланьюшка. Отца родного дичиться стала. Тот дивился, в толк не мог взять, чем обидел дитятко родное. Да не сказывала ему Маланья – матушка не велела.
Стала девочка с тех пор на задний двор частенько наведываться. Возьмёт в руки серп – и смотрит: не затаилась ли где старуха с косою? Однажды пришла Маланьюшка, слышит: из кадки пустой какие-то шорохи доносятся. Заглянула: а там жаба пучеглазая прыгает, всё выбраться пытается. А кадка-то глубокая – до серёдки только и допрыгнешь.
Сжалилась Маланья, взяла жабу в руки да на волю выпустила. Заговорила вдруг жаба человеческим голосом:
— Спасибо тебе, добрая хозяюшка! Спасла ты меня от верной смерти. За это проси, чего хочешь. Матушка моя – королева жаб – любое твоё желание исполнит.
Удивилась Маланья, да тотчас опомнилась:

Месть

Майя старательно отряхивала юбку со следами ботинок.
«Когда же, когда же это всё закончится?» - задавала она себе один и тот же вопрос.
Но ответа по-прежнему не было. Если верить папе, то вообще никогда.
«Даже когда ты закончишь школу, поступишь в институт, ничего не изменится. Тебя и там будут бить, потому что ты недоразвитая. И пойдёшь работать – будет то же самое».
«Ты пойми, - вторила ему мама, - лучше тебе нигде не будет. Пора взрослеть и браться за ум. Люди везде одинаковые».
Каким образом браться за ум, Майя не знала. Наверное, стараться учиться получше. Решив так, Майя после школы сразу кидалась учить уроки, сидела, не поднимая головы, чтобы выучить не только домашнее задание, но и на урок вперёд. Учителя поощряли хорошими оценками. Но вот одноклассники всё никак не спешили считать умной.
«Даже если ты учишься на одни пятёрки, - говорил отец, - это ещё не значит, что ты умная. Можно быть отличницей, но полной дурой. Ты бы, вместо того, чтобы сказки читать, побольше с одноклассниками общалась».
Общалась. Только такое «общение» не доставляло Майе ни грамма удовольствия. Ибо начиналось оно с плевков через трубочку, а заканчивалось порванными тетрадями, мусорной корзиной на голове, жвачками в волосах и, что случалось особенно часто, пинками. А дома ещё и мама ругалась:
«Думаешь, у меня руки железные? Сколько можно тебе юбки стирать? А денег, думаешь, куры не клюют? На тетради не напасёшься!».
А ведь начиналось тихо-мирно. Переезд из Сафонова в Москву, новая школа, новый коллектив. Поначалу новые одноклассники казались хорошими ребятами. Даже подругу Майя нашла почти сразу – Олесю Казанчееву.

В марсианском аду

Разряд тока. Эрна подпрыгнула от боли. Люди в формах Земной Федерации захохотали:
— Танцуй! Танцуй!
И снова перед лицом оказался лист бумаги – добровольное признание в терроризме. Федералы грозят, что если она не подпишет, Хельдара закопают живьём. Они могут…
Снова удар током. Раскатистый хохот… Выстрелы. Раненые спецназовцы один за другим падают на пол.
— Серёга, ты…, — прошептал один, прежде чем затихнуть.
Молодой человек, которого назвали Серёгой, опустил автомат, двинулся к стулу, на котором сидела Эрна и нажал пару кнопок. Железные клешни, сковывающие руки, разжались, отпуская пленницу.
— Бежим!
— А Хельдар?
Сергей устремился на задний двор базы, открыл люк. Вдвоём с Эрной они выволокли мужчину наружу.
— Родственники есть?
— Да, на севере, — ответил Хельдар.
— Летите к ним и не высовывайтесь…
— Но дома Элиде…
— Значит, так – сейчас в деревню, берёте ребёнка и улетаем. Всё ясно?
Хельдар и Эрна молча кивнули.

Элиде ещё раз тщательно проверила витализатор. Всё на месте. На койке, опутанное проводами, лежало тело Сергея. Сколько она обивала пороги госучреждений, чтобы его достали со дна. Даже в общественные организации обращалась. И вот, наконец, тело перед ней. И прекрасно сохранилось, что неудивительно. Всё-таки двадцать лет в ледяном озере…
Девушка хорошо помнила тот день, когда во дворе дома приземлился военный аэробус, и оттуда вышли родители, а с ними – молодой человек в форме спецназовца. Её, испуганную шестилетнюю девочку, быстренько схватили за руки и завели вовнутрь. Только успели это сделать, как раздались выстрелы. Спецназовец упал на красный песок.

Невеста

Ида шла по улице с гордо поднятой головой. Теперь она невеста. Да ещё чья! Жених - герой Второй Марсианской. Двадцать пять лет, а уже весь в орденах, медалях. Красив, статен – настоящий военный, одним словом! И имя какое благородное – Евгений!
Она влюбилась в него с первого взгляда – как только увидела его в ДК, куда её пригласил на смотрины лично полпред Президента. Только он мог так удачно подобрать жениха. Это тебе не какой-нибудь там Евросоюз, где несчастным парням и девчонкам приходится самим подыскивать себе пару. Подружки, как узнали, чуть не поумирали от зависти: «Счастливая ты, Ида!».
Впрочем, она, Ида, тоже не какая-нибудь там второсортная. Молода, внешностью и здоровьем природа не обидела. А главное, девушка из хорошей семьи. И патриотка. Это, пожалуй, даёт ей полное право претендовать на такого жениха.
Как хорошо, что мать засняла, как она плакала в День Воссоединения! Тогда ликующие толпы заполнили улицы. «Марс наш!» – слышалось отовсюду. Конечно же, наш. Ещё с конца 2000-х, когда первые переселенцы воткнули в красные пески планеты флаг Державы! В 3004 на марсиан вдруг нашла блажь – заявили, что более не хотят подчиняться Державе. Отделиться они, видите ли, захотели. Пришлось ввести земные войска. На некоторое время они присмирели, но потом опять начали бузить. Началась Вторая Марсианская. И вот она – победа! Счастливый март 3024!
Девушкам, которые в тот день не сдерживали слёз, положен талон на свадебное платье. Теперь оно было у Иды в сумке. А в дамской сумочке – серьги. Их, правда, пришлось покупать самой, но разве это проблема? Главное – впереди долгая и счастливая жизнь с достойным человеком. Впереди – счастье!

Простота хуже воровства

«Здравствуйте, дорогая Тамарочка Николаевна! Спасибо Вам за Ваши письма! Надеюсь, Ваши несчастья скоро закончатся, и Вы вернётесь домой. Но каких бы гадостей про Вас ни говорили, хочу, чтоб Вы знали: для меня Вы всегда будете той доброй и замечательной Тамарой Николаевной, которую я знала ещё в школе.
На прошлой неделе меня отправили в командировку в Нижний Новгород. Когда я зашла в вагон поезда, чуть не выронила из рук чемодан. Хоть я и не видела Кольку Коротаева со дня окончания школы, но сразу узнала его в попутчике. Он был удивлён не меньше:
«Катюх, ты что ли? Здорово!»
Конечно, я тоже поздоровалась – с ним и с девушкой, что сидела рядом. Надо сказать, его спутница была очень красивой, словно только что сошла с подиума. Коля её тут же представил:
«Познакомься, Кать, это моя Даша. Даш, а это Катя. Мы вместе учились».
Не скажу, чтобы я сильно обрадовалась встрече, но из вежливости немного поболтали за жизнь. Вспомнили тех, с кем учились в одном классе. Впрочем, Коля, кроме Андрюхи Обухова, никого толком и не видел. Да и с Андреем не очень-то и общается:
«Неудачник! Вкалывает на стройке! Так и проживёт всю жизнь на три копейки!»
Где и кем работает сам Коля, я так и не поняла. Но в ушах у Даши я заметила серьги с довольно-таки приличными бриллиантами. Ещё он похвастался, что сейчас живёт в «башенке», что у «Седьмого континента». Так что зарабатывает он, по всей видимости, неплохо.
Очень скоро общение с Колей стало мне в тягость. Даша тоже оказалась не самой интересной собеседницей. Кроме как о косметике и модных тряпках, она, казалось, больше ни о чём не может говорить.

Вторая молодость

Авторы: Ефим Мороз, Ольга Вербовая.


Ему было наверное лет 80. Но выглядел он еще вполне прилично. Чисто выбритый в великолепной тройке и дорогой фетровой шляпе, пан Гржибовски, любил вечером посидеть в уютном кабачке «Сломанный табурет». Пара бутербродов с сыром и кружка чешского, что еще нужно старому человеку для полного счастья. Но в этот вечер ему было не суждено попасть в любимое заведение.
У входа в кабачок он застал следующую сцену. Молодой человек лет двадцати пяти, дорого одетый, яростно шипя и ругаясь, грубо отталкивал от себя местную попрошайку пани Кшисинку. Она частенько сиживала у «Сломанного табурета» обменивая тоскливый взгляд своих синих глаз, на мелкие монетки.
— Сынок, не отталкивай меня, это же я твоя мать!
— Уйди от меня, грязная старуха, я тебя не знаю и знать не хочу!
— Но, как же так я тебя вырастила, выучила, неужели ты не позаботишься обо мне?
В ответ женщина получила звонкую и увесистую пощечину.
Гржибовски сделал замечание молодому человеку.
— Нельзя так обращаться с пожилой женщиной, даже если она вам не мать.
— Не лезь не в свое дело, старик!
— Напрасно вы так. Вы тоже, когда-нибудь станете старым.
— Да, конечно! Я смогу стать старым, но вы — никогда не станете молодым!
Молодой человек громко и нагло рассмеялся. Затем достал из кармана несколько крупных купюр и кинул их женщине.
— Возьми старуха, выпей за здоровье своего сына, хоть я и не знаю кто он, но надеюсь не такой нищий оборванец, как ты.
Дверь кабачка неожиданно распахнулась и появился мужчина лет сорока, одетый в костюм чикагского гангстера тридцатых годов.
— Извинись перед женщиной или…

Мартин и его гитара

Расскажу-ка я тебе, сын мой, одну историю. Давным-давно это было, когда твой дедушка Мартин был молодым и бедным музыкантом. Всего-то у него и было, что гитара семиструнная. Но зато как он с ней управлялся! Тронет волшебными руками струны – и гитара запоёт. Заиграет весёлую песенку – люди смеются, словно дети; заиграет грустную – слёз сдержать не могут. Так и странствовал Мартин из города в город со своей верной семиструнной подругой. Где бы он ни появился – толпы народа собираются чудесные песни послушать. Кто монетой отблагодарит, кто – едой, а кто – вещами.
Однажды, когда Мартин играл и пел на городской площади, проезжал мимо в карете сам король. А был он жестоким, неправедным, больше всего на свете любил льстивые речи слушать.
- Чудесно поёшь, музыкант! – сказал он Мартину. – Спой песню про меня.
И Мартин запел. О, король, ты проводишь время в праздных развлечениях, и не видны тебе слёзы бедняков, чьи дети умирают без куска хлеба! Ты душишь их налогами, чтобы облагодетельствовать знать! За хвалебными речами придворных льстецов и казнокрадов не слышны тебе стоны честных людей из темниц и пыточных! Нет тебе дела до горя жён и матерей солдатских, чьих мужей и сынов посылает на смерть твоё тщеславие! Можешь ли ты, о, король, называться достойным правителем?
Рассердился король – велел схватить дерзкого музыканта и отрубить ему обе руки. Отрубили Мартину руки по самые локти да прогнали из города.
Замолчала его гитара семиструнная. Не слышалось больше музыки чудесной. Порой люди добрые подавали бедному музыканту на хлеб, да всё больше тайком – опасались гнева королевского.

Уползло

Ты вчера сказал мне: «Мила,
Ты же бестия, ты зло!
Всё, что между нами было,
Вдаль, змеюка, уползло!
Новостей ты, что ль, не слышишь?
Ведь с Россиею война!
Ты ж «болотным» письма пишешь.
Мне такая не нужна!
А ещё, как ни печально,
«Иностранный» ты «агент».
Так изыди! – прокричал мне, -
Коль стыда ни капли нет!
У, паршивая ты цапля!»
Хлопнул дверью – и ушёл.
Да, ты прав, стыда ни капли.
Расстаёмся? Хорошо.
Да и стало тошновато
Уж по жизни так идти:
Хоть права, хоть виновата –
Говорить тебе: прости!
Так прощай, не будь унылым!
К счастью так произошло.
То, что между нами было,
Прав ты, друг мой, уползло.

День рождения любви

Первый день рождения в чужом городе, в первый раз вдали от дома, от близких. Хотя так ли уж далеко Тверь от Москвы?
«Да какая разница? – подумала Катя. – Зато хоть в свой день рождения не буду слышать, как предки собачатся».
Достали! После событий на Украине они как с ума посходили! «Кацап гадский!», «Хохля майданутая!» - такими «нежностями» мать с отцом обменивались чуть ли не каждый день. Удивительно, как они столько лет вообще жили вместе – с такими-то взглядами? И как её саму ещё вдвоём не придушили? А то ведь по отцу русская, по матери – украинка. Ни Богу свечка, ни чёрту кочерга. Причём, Богом, понятное дело, каждая из сторон видела себя. Жизни от них не стало!
Кроме набивших оскомину родительских разборок у Кати была ещё одна причина поехать в Тверь. Об этом она мечтала ещё со школы. Учительница истории с увлечением рассказывала, как в далёком XIV веке Москва и Тверь боролись за Великое княжение Владимирское.
Законные права на престол имел Михаил Ярославович, князь Тверской. Его племяннику, Московскому князю Юрию Даниловичу это не нравилось. И добиваться своего он был готов любым способом. Ярлыка на Великое княжение он добился, женившись на сестре хана Узбека Кончаке, ставшей в православном крещении Агафьей. Михаилу ничего не оставалось, как смириться. В конце концов, пусть Юрий будет Великим князем. Главное, Тверское княжество в его руках.
Но Юрию и этого показалось мало – захотелось ещё и тверских земель. И под деревней Борсенево между москвичами и тверичами разыгралась битва. Победу одержало войско тверского князя. Жена Юрия, Агафья-Кончака вместе с ханским слугой Кавгадыем были взяты в плен.

Егор и Утешение

Авторы: Вербовая Ольга, Лев Елена

«Эх, старость не радость!» — думала Татьяна Дмитриевна, тяжело опускаясь на дворовую скамейку рядом с Марьей Ивановной.
Затем достала из сумки спицы с двумя мотками пряжи и принялась вязать носок, болтая с соседкой и временами посматривая на Эльку. Та, довольная, что выбралась на улицу, бегала по двору, подняв кверху пышный хвост.
В очередной раз Татьяне Дмитриевне подумалось, что мама, царствие ей небесное, знала толк в именах. Она-то, начитавшись Жорж Санд, и дала питомице кличку – Консуэло – Утешение. И вправду, утешение для одинокой пенсионерки.
— Гляди-ка, Дмитриевна, — проговорила Ивановна. – Похоже, у твоей Эльки жених нарисовался!
И вправду, толстый рыжий Васька вертится около неё, бесстыже заглядывает под хвост, обнюхивает со всех сторон. Того гляди, скоро «утешений» у хозяйки прибавится – эдак месяца через два.
И у Верки с третьего этажа, судя по всему, тоже. Вот идёт по двору, живот из-под платья выпирает. Куда ей, спрашивается, рожать в таком возрасте? Тем более, один уже есть – можно было бы и аборт сделать. И ведь не говорит, кто её обрюхатил. Ивановна уже и так, и эдак пыталась выведать – а Верка как партизанка. Значит, и вправду Егор из шестого подъезда. А что, мужчина хоть куда – здоровый, накачанный, в ОМОНе работает. Он как раз Болотную разгонял. И слава Богу, а то было бы у нас сейчас как на Украине. Вот тогда он с Веркой крутил. Сейчас уже полгода как с Анькой из пятого дома. Вот её Настюха сидит на багажнике велосипеда и вместе с Колькой нарезает уже который круг. Эх, совсем не смотрит мамаша, с кем её дочка водится!

Путь дохлой мыши

Авторы: foxred, Вербовая Ольга

Большинство людей, почти восемьдесят процентов своего свободного времени тратят на лукавство, ложь и примитивное форматирование себя под стандартные шестерёнки общества. Только в условиях стресса, когда ситуация способна выбить из колеи, бездна души выпускает на свободу истинное “Я”.
Война не лучшее времяпровождение, но она дает возможность рассмотреть чужое естество. Я не смотрю в чужие души, боюсь того, что увижу. Однако этот печальный повод также заставляет задуматься о цвете собственной души. Что там скрывается за серой пеленой навязанной тривиальности?
Я всегда любила животных, но раньше не придавала этому особого значения. Теперь же с приходом в наши края локального урагана, созданного людьми и не ради людей, могу сказать с уверенностью: любое из живых созданий на этой Земле, намного лучше большей части человечества.
С начала так называемого АТО на Донбассе Украины, я приютила сорок восемь кошачьих. И если считать еще двух моих домашних котиков, то теперь ежедневно вокруг меня бегает ровно полсотни, пушистых и не очень, комочков счастья.
Живу я скромно, в небольшом пятикомнатном домике, а котам пожертвовала теплую, летнюю кухню и просторный сарайчик. Конечно, в нынешней ситуации с моими доходами, полностью прокормить такую ораву мне не по силам, поэтому еду, в основном, они находят сами. Кто бегает к соседним пятиэтажкам и там находит добрых людей, кто в парк наведывается частенько. Говорят с уходом людей, в подвалах развелось множество крыс и мышей. В общем голодными они не сидят.

Кошачья шкура

Авторы: Вербовая Ольга, Никольский Игорь

Фильм про депортированных латышей оказался интересным. Следующий – про Гвидо Звайгзне – едва успел начаться, как неугомонные стрелки часов возвестили: пора.
Лариса тихонько покинула зал и засобиралась домой. Электричка-то хоть и не последняя, но мама, скорей всего, опять взялась за старое. А что Гвидо убьют – уже ясно из аннотации.
Полчаса пути до вокзала, ещё полчаса по железным рельсам мимо подмосковных ландшафтов – и вот уже родная платформа.
Девушка вышла из поезда и направилась к дому. Взглянув на дерево у соседней девятиэтажки, Лариса поняла, что опасалась не зря. Рыжая кошка сидела на ветке, задумчиво глядя вдаль зелёными глазищами.
— Мам, ты опять? – возмутилась Лариса.
Кошка глянула на неё смущённо, будто застигнутая на месте преступления.
— Давай слезай! Пошли домой, горе луковое!
Рыжая нехотя спустилась с дерева и, перебирая лапками, последовала за Ларисой.
Что за дурацкая привычка! Понравилось ей, что ли, быть кошкой?
Мать никогда не скрывала от Ларисы своего происхождения. Её детство и юность прошли в другом мире – параллельном, где правит магия, где драконы, феи и эльфы существуют наряду с простыми смертными. Единственная дочь короля, завидная невеста, она отказала принцу-колдуну. Тот, обидевшись, превратил её в рыжую кошку.
Так бы бедная принцесса и прожила всю жизнь, если бы однажды судьба не забросила в её мир молодого студента-медика. Отец Ларисы в те годы был достаточно любопытен, чтобы заглянуть в королевский сад. При лунном свете он увидел, как рыжая кошка сбрасывает шкуру и превращается в прекрасную девушку.

Будь проклят Майдан!

- Будь проклят Майдан! – голос звучал так истерично, что, казалось, женщина вот-вот падёт на землю и станет биться в припадке.
Лена невольно оторвала взгляд от компьютера и уставилась на экран. Вика Цыганова? Офигеть! А казалась вполне адекватной. С каким задором она пела песни! Ещё будучи маленькой, Лена любила ей подпевать:
«Русская водка, что ты натворила?
Русская водка, ты меня сгубила!».
И что теперь? Искажённое лицо, истерика и пропаганда, пропаганда, коей не видно конца и края. Она-то и озлобила папу.
Пока он каждый день ездил на работу, было легче. Но когда ему поступило более удобное предложение – переводы на дому – телевизор стал ему доступен в любое время дня. И очень скоро Лена перестала узнавать своего доброго, весёлого папу. Постоянное ощущение войны под боком сделало его нервным и раздражительным. В каждом слове неодобрения действий Путина ему теперь мерещился кровавый Майдан, чуть ли не каждый второй стал для него бендеровцем или иностранным агентом. Своё раздражение он частенько вымещал на жене и дочери. Прежде ни разу не повысивший на них голоса, теперь он орал по любому поводу.
Как-то Павел Дмитриевич, учитель истории, сказал:
- Если сходишь с ума в одиночку – это не так страшно. Страшнее, когда сходишь в толпе. Потому что когда вокруг все неадекватные, некому тебя в чувство привести.
А телеведущие, судя по всему, и не собирались никого приводить в чувство. Наоборот, после просмотра новостей Лена чувствовала, как всё внутри закипает от злобы и ненависти. И от страха. Того дикого, животного страха, который парализует волю, лишает разума. Павел Дмитриевич не высказывался ни за Майдан, ни против.

Добрый ангел

— Я полюбил её, — начал Алексей Иванович свой рассказ. – Я полюбил её ещё в третьем классе. Тогда я впервые увидел… Нет, услышал… Впрочем, и то, и другое. Нет, конечно, я и до этого её видел – всё-таки в одном классе учились. А тут на уроке музыки глянул в её сторону…
Мы тогда учили новую песню. До сих пор помню эти первые строки:
«Давайте с вами будем
Всерьёз – не для игры,
Ко всем зверям и людям
Добры, добры, добры».
Как Маринка их пела! С такой душой, с любовью! Даже лицо её в тот момент светлело. А эти светлые кудри, этот задумчивый взгляд!
Я пропал. До этого я ходил в школу из-под палки, учился кое-как. Но с того дня стал ходить с радостью и счастьем. И за учёбу взялся всерьёз – вместо троек у меня пошли пятёрки. Учителя радовались, хвалили. Я же мечтал только об одном – чтобы Марина обратила на меня внимание. Но Марина на меня не смотрела. А сам подойти я никак не решался. Так до восьмого класса и доучились…
Алексей Иванович замолчал и отвернулся к окну.
— А что потом? – нам было любопытно.
Алексей Иванович ничего не ответил – только тяжело вздохнул. Мы подумали, что бедная девочка умерла.
С минуту стояла тишина, в которой было слышно, как стучат по рельсам колёса. Наконец, Алексей Иванович повернулся к нам и заговорил вновь:
— С нами училась Катька. Девчонка довольно-таки раскованная, разбитная. Учителя часто делали её замечания: юбка короткая, и красится ярко. А на уме одни танцы да мальчишки – не до учёбы. Марина считала её нескромной. Какие-то подонки её изнасиловали. Хорошо ещё – не убили.
— Кого? Марину?
— Нет, Катьку. А когда она вышла из больницы, пришла в школу, Марина сказала ей три слова.

Прощай, моя любовь, и до свиданья!

Виктор приехал в Партенит поздно вечером, когда уже стемнело. Остановился в гостинице, провёл ночь. Утром позавтракал в ресторане и первым делом пошёл на пляж.
«Повезло дедушкам! – невольно подумал молодой человек. – Я бы и сам не отказался здесь жить».
Но тут же осёкся. Дедушка Григорий здесь же на тридцатом году жизни был расстрелян, а его брат – дедушка Иван – сгинул в ГУЛАГе. О каком тут везении можно говорить?
А всё-таки места красивые! Свежий, пахнущий хвоей, горный воздух; стройные кипарисы, вытянувшиеся во всю стать под жарким южным солнцем и упирающиеся головками в небо; ласковое синее море, обволакивающее каменистый пляж и прибрежные скалы. Медведь-гора, наклонившись, жадно пьёт морскую воду. Вдалеке, прикрытые горой от нескромных взглядов, словно сёстры-близняшки, спрятались две скалы Адоллары.
Вблизи всё оказалось гораздо красивее, чем на чёрно-белых фотографиях. Даже мать, когда была жива, не могла словами описать всей красоты этих мест.
До полудня Виктор купался в тёплой солёной воде, изредка вылезая на берег, чтобы погреться и обсохнуть, затем снова прыгал в воду. Когда солнце поднялось высоко над горизонтом, и его ласки стали нестерпимо горячими, молодой человек покинул пляж, дав себе слово, что вечером непременно придёт поближе к Медведь-горе.
Умывшись в номере, Виктор пошёл в город искать, где бы пообедать. Наконец, набрёл на недорогую кафешку. За соседним столиком сидела оживлённая компания, очевидно, студентов. Девушки с громким аханьем обсуждали приезд в их скромный город самого Петра Вышнеградского. «Ах, красавец! Ах, душка! Ах, просто мечта!», - слышались восхищённые возгласы.

Непорядочная

Лишь только я переступила порог, Михаил Сергеевич поднял голову от книги.
- Здравствуй, Маша! Ровно полтретьего. Хоть часы по тебе сверяй. Вот я уже твоего «экстремиста» приготовил.
Поблагодарив библиотекаря, я взяла у него из рук «Мысли о Родине», прошла между рядами уставленных книгами стеллажей и села за стол поближе к окну.
С каким нетерпением я ждала этого момента! Но сегодня я не уйду, пока не дочитаю до конца. Тем более, что осталось не так много – всего десять страниц. О том, чтобы взять книгу домой, не может быть и речи. Узнают, что Михаил Сергеевич хранит у себя в библиотеке такие книги – лишат звания Порядочного человека, а то и посадят за измену Родине, как Аливанцева.
Мысли, которые автор доверил бумаги, были и впрямь дерзкими. Подумать только – человека нельзя убивать за то, что недоволен Президентом! Да любой порядочный человек скажет, что эта мысль от лукавого, и что расстрел для таких «псов злобесных» - слишком мягкое наказание.
А что он пишет про кошек! Вместо того, чтобы пнуть одно из этих дьявольских отродий, Аливанцев приютил её, привёл к себе домой, да ещё и имя дал – Мурка. Конечно, это не измена Родине, но с медалью Порядочного человека можно распрощаться.
И много-много других мыслей, не менее крамольных.
- Ну как? – поинтересовался Михаил Сергеевич, когда я возвращала ему книгу.
- Очень интересные мысли, - ответила я неожиданно для себя и тут же боязливо закрыла рот рукой.
Но в следующую минуту широко раскрыла, потому что библиотекарь сказал:
- Мне тоже нравятся.
«Вот это да! – подумала я. – А ещё и порядочный человек!».

Жена омоновца

«Здравствуйте, Светлана! Спасибо Вам за поддержку, за добрые слова! Честно говоря, не ожидал их от жены потерпевшего. Мужа Вашего я действительно не бил…»
- А жаль! – подумала Света вслух.
«А извиняться передо мной Вам не за что. Вы не виноваты, что вышли замуж за любимого человека. Как говорится, с годовщиной! Будьте счастливы!».
«Я буду счастлива, когда он сдохнет! Упырь проклятый!».
Грибы на сковородке угрожающе зашипели . Света перевернула их лопаткой. Потом, щурясь от синяка под левым глазом, дочитала письмо.
Теперь надо его спрятать. А то Антон придёт с работы – убьёт. И так ревнует к каждому столбу. Месяц назад случайно Андрея встретила, с которым вместе училась. Муж так излупил, что неделю встать не могла. А если ещё узнает, что ей Ваничкин из колонии пишет…
«И зачем только замуж за него шла? Видела же, какой он человек».
Видела. В Сахаровском центре, куда незадолго до свадьбы её пригласила подруга Вика. Концерт какой-то был в поддержку политзаключённых. Сначала показывали разгон митинга. Омоновцы врывались в толпу демонстрантов, размахивая дубинками. Света увидела, как её жених в каске и бронежилете с остервенением бьёт одного парня. Потом, оставив несчастного лежать на асфальте, снова кинулся в толпу.
Тогда Света нашла Антону тысячу оправданий. Нашла их и тогда, когда на процессе по массовым беспорядкам жених давал показания: это не он избил Ваничкина, это Ваничкин его избил.
В конце концов, думала Света, у Антона работа такая. А дома, рядом с ней, он будет зайкой.
«Зайкой» он стал почти сразу, когда на третий день после свадьбы ударил её за пересоленный борщ…

Крокодилица

Вербовая Ольга, Раин Макс

Крокодилица


Эйнштейн как-то сказал, что есть на свете две бесконечные вещи: Вселенная и глупость человеческая. И тут же добавил, что насчёт Вселенной не уверен.
«Как же ты прав, дорогой Альберт!» — думал Андрей, сидя в одиночестве на старенькой кухне с синюшными стенами.
Стоящая перед ним бутылка стремительно пустела.
— Опять водку жрёшь, зараза? – голос жены вернул Андрея к реальности.
«И на кой фиг я на ней женился?» — с тоской подумал он в который раз.
«Жена должна быть дура дурой, но милашка!» — говорили ему друзья.
Когда-то она была не просто милашкой – красоткой. Но неумеренность в еде и в пиве очень скоро испортили её красоту. А постоянный просмотр телесериалов и разговоры с подружками-сплетницами нисколько не обогатили её интеллекта. Ладно бы, хозяйка была хорошая, а то ж и готовит так, что невозможно есть, и дома вечно грязюка, бардак. Тьфу!
Эх, бросить бы всё – и к Любке! К Любке-Любушке!
Ага, так его там и ждут! Особенно её муж. Вот просто не хватает ему Андрея для полного счастья!
Ещё парочка стаканов — и затуманенный мозг уносит его в прошлое. Туда, где залитый солнцем класс, третья парта у окна, девушка со светлыми вьющимися волосами… Люба Давыдова.
А вот и классная, Софья Сергеевна, строгая и требовательная. Эсэсовка, так называли её между собой ученики. К Любе она придиралась по любому поводу, а если такового не находилось, то и на пустом месте. Причиной был академик Сахаров. Эсэсовка его терпеть не могла. Люба же не скрывала своей симпатии.
«Получай, гадина!» — думал Андрей, выводя на парте учительницы две перекрещивающиеся «молнии».

Город за стеклом

Раин Макс, Вербовая Ольга

Город за стеклом


— Мне скучно, Сет.
— Брат мой, Дейв! Тебе наскучило наблюдать творения отца нашего?
— Не это, брат. Совершенство безгранично и не нуждается в дополнении. Как можно не наслаждаться переливами света в гранях кристалла, изящной формой листка на дереве… Мне тоже хочется творить как отец.
— Я знаю, как смогу тебя развлечь, Дейв. Хочешь пари, что не все творения отца нашего совершенны?
Два малааха в ослепительно белых хитонах парили в пространстве, наполненном оламотами — плавающими сферами, разной величины. Вращающиеся, или неподвижно висящие, переливающиеся радужными красками, сферы позволяли наблюдать бесконечные множества миров.
— Я согласен и надеюсь хорошо развлечься от твоего намерения. Действуй, брат.
— Тогда следуй за мной.
Две тени скользнули по поверхности и растворились в одной из сфер.
На экране телевизоров появилась заставка, извещающая о начале мирового шоу «Город за стеклом». Зрители наблюдали жизнь обитателей обычного городка, расположенного в стране с преобладанием умеренного климата. Изюминкой шоу было то, что эти жители могли спокойно переносить любые негативные действия начальствующих лиц. Путешественник, открывший этот город и придумавший шоу, сказочно обогатился. Из группы специальных подготовленных участников назначался глава города. Ему требовалось придумать и воплотить такой указ, который бы вызвал серьезное возмущение жителей. Выполнивший задание мог получить солидное вознаграждение. Два с половиной года длилось шоу, но жители загадочного городка по-прежнему стоически держались.

Подвёл

Мария, Ольга Вербовая

Подвёл

— Аппарат вызываемого абонента выключен или находится вне зоны действия сети. Вы можете ост…
Андрей нажал кнопку отбоя с такой силой, что мобильный выключился, обиженно пиликнув. Дослушивать всем известную фразу автоответчика в двести двадцать пятый раз уже не было сил, да и сообщений после сигнала он надиктовал столько, что у партнера вот-вот лопнет голосовая почта.
— Десять тридцать. Вот вонючее болото! – кулак, со злости обрушенный на металлический парковый столик, отозвался вибрирующей болью. – Уже полтора битых часа в этом парке! Да самолет же скоро! – Андрей рычал от злости, прохожие шарахались в стороны, а аппарат вызываемого абонента… ну, вы сами понимаете.
Минуты неумолимо тикали, капля за каплей переполняя чашу терпения. Уже не сиделось и Андрей пугал оставшихся прохожих тем, что нарезал с перекошенным лицом круги вокруг беседки. Телефон по прежнему молчал, самолет через час, а основные документы по их проекту должен был подвезти Филипп – тот самый «партнер». Да, вот именно так, в кавычках. К истечению двух с половиной часов Андрей для себя абсолютно четко сделал вывод, что преданный друг и товарищ его просто надул, и, скорее всего, просто продаст проект в другую компанию, чтобы забрать всю прибыль себе.
Молодой человек даже кивнул своим мыслям. Как же, что-то такое Филипп нес на днях. Что поступило более выгодное предложение, и это надо обдумать. Потом он, правда, начал нести какую-то ахинею о том, что эти «предложившие» — люди гадкие и ему угрожали. И поэтому, вроде, Фил и предложил весь этот цирк с парком и практически тайной вывозкой документов из города.

Вразуми мою мать!

Девушка приходила в церковь каждый день и просила Бога об одном – послать хорошего жениха… её матери. Ангел-хранитель той слушал её молитвы и вздыхал. Виноват ли он, что Господь дал ему в подопечные такую непроходимую тупицу.
Инна всегда боялась ошибиться, сделать неверный шаг, вызвать косые взгляды окружающих, а главное – боялась поверить, что может быть любима и счастлива. Оттого она и связалась с Александром (а ведь ангел только и делал, что посылал ей знаки – не твой человек!), оттого не порвала с ним помолвку, когда стало ясно, что он себе не уме. Потом во всём ему угождала, боясь, что он уйдёт, и она не сможет прокормить себя и Иришку. Хотя последняя умоляла маму развестись с папой.
Когда Александр умер, выяснилось, что супружеская верность отнюдь не была его жизненным девизом. Кроме того, он готовил для тёщи сюрприз – фокус с бумагами на квартиру, в результате которого она стала бы принадлежать ему. Не успел… А до того ангел не раз посылал Инне подсказки, но она так боялась поверить в порочность мужа, что попросту их игнорировала.
Теперь Иришка хочет, чтобы её мать встретила хорошего человека и вышла за него замуж. Но Инна боится снова наступить на те же грабли. А сколько поводов придумала: и «старая уже», и «судьба у меня такая, потому что в мае родилась», и «все мужики по природе эгоисты и бабники». Послушаешь её – просто диву даёшься! И Иришка, по её мнению, её нисколько не любит. Просто сплавить хочет, чтоб не мешалась.
«Эх, Иринушка, - думал ангел. – Мозгов бы твоей матери!»

В пустом классе

Катя и Никита со смехом ввалились в пустой класс, бросили портфели на переднюю парту, отчего та задрожала.
- Прикинь, - заговорила Катя. – Эта чмошная Валька в тебя втюрилась!
- Да ладно! – с сомнением потянул парень.
- Она сама так сказала.
- Сама? Круто! Слушай, может, над ней прикольнёмся? Ну, пусть она мне в любви признается. Так, чтоб все слышали.
Идея девушке понравилась.
- Значит, так. Ты её обнимаешь, говоришь пару слов, заводишь в пустой класс… Я скажу девчонкам. Они будут под партами.
- Прикольно! Представляю, какая морда будет у этой прыщавой, когда она их увидит! Будет ржачно!
С этими словами Никита захохотал.
- Пойдём, Светке скажем…
Подхватив портфели, парень и девушка, хохоча, вышли из класса.

Полина вылезла из-под парты, держа в руках линейку. С Валькой из параллельного она почти не общалась. Серая, неинтересная. Но сейчас Полина её жалела – угораздило же влюбиться в такого урода!
Сама она забралась под парту, конечно, не для того, чтобы за кем-то следить, подслушивать. Классная обвинила её, будто это она облепила всю парту жвачками, заставила отдирать. Всё время цепляется по поводу и без. А всё из-за Полининого сочувствия узникам Болотной. Одноклассники прозвали Шестомайкой.
«Теперь назовут шестёркой», - подумала девушка.
Да и Валька, влюблённая в Никиту, скорей всего, пошлёт куда подальше. Но молчать о том, что услышала, Полина не собиралась.

И умереть в один день

Колдун тщательно рассматривал фотографию. Стоящие на фоне берёз и речки парень и девушка улыбались, не сводя друг с друга влюблённых глаз.
Старушка, сидевшая за столом напротив колдуна, ворчала не переставая:
- Присушил, вот нутром чую, присушил, нехристь масонская! Они ж, правозащитники окаянный, спят и видят, как бы нас, русских, уничтожить, стереть с лица земли. Штаты им за это щедро платят, вот они наших мужиков спаивают, наших детей на органы продают. Умоляю, спасите мою Инночку от этого Василия! Она ж моя единственная внученька! У меня ж никого, кроме неё, нету!
- Успокойтесь, Алла Никитична! Никакого приворота я здесь не вижу. И вообще, какого-либо тёмного воздействия. Уж поверьте мне – я в таких делах специалист. Так что за Вашу внучку могу только порадоваться. Этот человек – её судьба. Он её по-настоящему любит. Благодарите Бога и поменьше смотрите телевизор.
- Я Вас умоляю! – Алла Никитична вскочила с места и бросилась колдуну в ноги. – Я всё отдам, всё сделаю, только не отказывайте! Спасите мою Инночку!
Но сколько она ни рыдала, сколько ни упрашивала, колдун оставался непреклонен. Тогда старушка перешла к брани:
- Аферист проклятый! Значит, ты заодно с этим иудой! Продажная масонская морда! Так знай, ирод, внучку я вам не отдам! Костьми лягу, а быть ей с Василием не позволю!

Через час Никитична сидела на кухне у соседки и со слезами рассказывала, как сходила к колдуну.
- Отказал! – возмущению Егоровны не было предела. – Сволочь какая! Но ты не реви, Никитична, что-нибудь придумаем. Хочешь, Маринке позвоню?

Кто старое помянет

***
- Ну что, пойдём? – Анна Михайловна кивком головы указала на здание с вывеской «Почта России».
Сделать это руками ей не позволяли две объёмистые сумки.
- Ну давай, - ответила четырнадцатилетняя Ира. – А что там?
- Да вспомнила, что двадцать второго августа у Гущина день рождения. Думаю открытку отправить. Пока она дойдёт, пока цензура проверит… Хоть я и не разделяю его взглядов, но ведь посадили парня ни за что. Так бы я не стала ему писать.
На почте бабушка с внучкой, поставив сумки на пол, сначала стояли в очереди, потом Анна Михайловна заполняла открытку, после чего запечатала в конверт.
Ира терпеливо ждала. Она уже привыкла, что у бабушки на политических заключённых просто пунктик. Мама рассказывала, ей было четырнадцать, когда тётю Верю, её сестру, посадили за анекдот. Кто-то из компании «стукнул» куда надо. Больше бабушка так и не увидела старшей дочери – через два года тётя Вера умерла в тюрьме.
- Ну что, Ириш, пошли? – окликнула внучку Анна Михайловна, бросая письмо в ящик.
Они вышли наружу. У соседней двери в сберкассу беседовали три соседки: Валентина, Зинаида и Надежда. Анна Михайловна поздоровалась, избегая взглядом последнюю. Как обычно. Ира давно поняла, что не любит бабушка тётю Надю.
Не успели бабушка с внучкой отойти далеко, как услышали крик:
- Ай, сволочь! Держи его!
Обернувшись, Ира увидела убегающего парня. В его руках была сумка, что минуту назад висели на плече у тёти Нади.
- Там же вся моя пенсия! Только получила, - причитала пострадавшая. – И вот спёрли!.. Чтоб у тебя руки отсохли!
- Ир, присмотри за сумками, - велела бабушка, буквально бросая их на землю.

Порча

В почтовом ящике лежало одно письмо. Причём адресовано оно было некой Семёновой Е.В. Отправитель – Шульгина Н.Р. – неразборчиво написала номер дома. Видимо, поэтому письмо и попало к Насте.
Девушка распечатала, стала читать.
«Здравствуй, дорогая Леночка! Ты пишешь, что у тебя не получается снимать порчу криком в окно. Для этого нужно знать, как её наводят. Человека, которого хотят испортить, зовут с улицы полным именем. Затем убегают на кладбище, предварительно захватив с собой ветку осины, кладут её на могилу с тем же именем, что у того, кого портят».
Далее Надежда Романовна приводила текст заклинания, которое при этом произносят. И уверяла, что в течение трёх дней лицо у порченого покроется фурункулами.
«То, что надо!» - думала Настя.
Тогда Филипп бросит эту дуру Ирку! И посмотрит на неё, куда более достойную.

Настя смотрела в зеркало, пытаясь понять, что она сделала не так. Всё как написано: прихватила ветку осины, позвала Ирину с улицы, быстро убежала. Когда клала ветку на могилы какой-то Ирины Игоревны, заклинание прочитала без запинки – заранее отрепетировала. Что же не так, что? Почему у неё самой лицо так обезображено, а Ирка осталась прежней, словно не её портили, а саму Настю?

- Что, дорогуша, чужие письма читаем, порчи на соперниц наводим? – Надежда Романовна и не думала быть вежливой. – Ирина-то тебя видела. А в этом случае порча на того, кто наводит, и перекидывается.
- Снимите её с меня! Пожалуйста! – девушка готова была пасть перед знахаркой на колени, целовать ей ноги – да всё что угодно.

Нити природы

Юля Игоревна, Вербовая Ольга

Нити природы

Наследная принцесса Воздушного королевства Аннилия Савуйская Вторая смертельно скучала. Было обычное утро, без каких-либо праздников, без официальных приёмов и балов, поэтому этикет обязывал её принимать участие в обязательной королевской работе: ткачеству одеяний из природы.
Её мать, Невелина Савуйская Первая, относилась к делу с чрезвычайной серьёзностью. Тонкие пальцы деликатно выбирали материю из окружавшего их мира — воздух, воду, траву или цветы — и связывали полученные нити между собой, получая плащи, туники и платья. Кроме врождённого искусства, доступного только женщинам королевского рода, Невелина обладала и изысканным, утончённым вкусом. А также невероятным терпением. Аннилия начинала засыпать уже на десятой минуте, хотя ничем особым не занималась: наследной принцессе предписывалось держать зеркало, дабы королева могла черпать материю и одновременно видеть творение своих рук.
Аннилия встряхнула светлыми кудрями, чувствуя, что начинает клевать носом. Совершенно непонятно, из-за чего знать обожает эти природные одеяния?! Сама она терпеть не могла ни воздушные туники, щекотливые и неприлично-невесомые, ни луговые платья, пропитанные тяжёлой смесью цветочных ароматов, ни ручьёвые плащи, издающие изящное звонкое бульканье при каждом шаге… Но, опять же этикет заставлял её, наследную принцессу, носить неудобные вещи, сотканные матерью.
Зеркало в её руках — затейливая дорогая вещица из Нижнего мира — дрогнуло и поймало полированной поверхностью солнечный луч, который Невелина сосредоточенно пыталась вплести в облачную шаль.

Кусочек неба

Вербовая Ольга, Зелёный Рыцарь

Кусочек неба

В некотором царстве, в некотором государстве жил-был рыбак. Звали его Степан. Была у него жена, Анфиса – красавица, умница и по дому мастерица. Всяка работа в её руках так и спорилась. В избе чистота и порядок, и пирожки в печи румяные, а уж в семье лад да любовь. Добрые люди, глядучи на них, радовались, худые – завидовали.
Да видать, сглазил кто-то. Стала вдруг Анфиса хворать и чахнуть. Степан её по лекарям и знахарям – да всё без толку. С каждым днём Анфисе только хуже.
Однажды возвращался Степан с рыбалки, а по дороге ему нищий встретился. Сжалился над ним рыбак – подал копеечку.
— Спасибо тебе, добрый человек, — молвил нищий. – Подскажу я тебе, как горю твоему пособить. Есть за морем, за горизонтом замок воздушный. Живут в нём две сестрицы – День и Ночь, друг на дружку, будто две капли воды, похожие. Коли различишь, которая из них День, а которая – Ночь, любое желание твоё исполнят. А не различишь – с высоты небесной сбросят, и разобьёшься ты о сыру землю.
— Как же добраться мне до замка воздушного? – спросил Степан.
— Дождись ночи, — отвечал нищий. – Когда взойдёт над морем луна полная, бери лодку да плыви по лунной дорожке, никуда не сворачивай. На рассвете найдёшь ты замок воздушный.
Поблагодарил Степан нищего и стал ночи дожидаться.
Лишь только показалась над синем морем луна, взял рыбак лодку да по лунной дорожке и поплыл. Долго плыл, покуда не рассвело. На рассвете стала дорожка лунная ввысь тянуться, а Степан знай себе, на вёсла налегает. Лодка его всё выше и выше поднимается.

Новое лучше старого

— Мам, давай возьмём кошку. Она будет ловить мышей. А когда состарится – выбросим и возьмём другую…

— Нин, ну, давай будем реалистами. Ты уже немолодая, и здоровье уже не то. Вот с ногами проблемы. Через годик-два ты уже, может, сядешь в инвалидное кресло. Или вообще будешь лежать в лёжку. А я ещё мужик хоть куда. Обидно будет потратить жизнь, чтобы горшки из-под тебя выносить. Тем более, у тебя есть дети. Позаботятся, если что.
— Уходи, — проговорила женщина почти шёпотом. – Ненавижу…
Лишь только за мужем захлопнулась дверь, Нина Александровна без сил рухнула на диван.
Память будто в насмешку преподносила эпизоды из далёкого прошлого. Вот она, двадцатилетняя, в белом платье, Володя не сводит с неё влюблённых глаз и как будто не верит своему счастью, отовсюду раздаются поздравления, крики: «Горько!»… Вот Володя аккуратно берёт на руки Вадика – наследника, он так хотел мальчика… Вот они гуляют по парку. Вадик собирает букет из осенних листьев – для мамы, а Маша, тихо посапывая, спит в коляске. И нет на свете семьи счастливее.
А теперь всё забыто, всё в прошлом. Все тридцать лет совместной жизни. Смазливое личико Алины, её стройная фигурка – вот настоящее.
«Новое всегда лучше старого». Любимая фраза Володи.
— Новое всегда лучше старого, — повторила женщина со вздохом.

Когда Владимир Иванович пришёл с вещами к Алине, та бросилась ему на шею. Прозрачная ткань халатика струилась по её гибкому телу, обещая массу искушений.
— Милый, ты решился?
Владимир Иванович кивнул.
— Сказал всё, как ты хотела. Так что теперь эта курица точно не будет названивать.
— Вот и отлично, мой голубок! Я так соскучилась! Иди ко мне!

Однажды на речке

Иван отчаянно бил руками, стараясь удержаться. Но мокрая одежда неудержимо тянула вниз. Ноги, онемевшие от ледяной воды, наотрез отказывались шевелиться. Голос охрип от громких криков, которых на пустом берегу некому было услышать. Всё, это конец!
«Чёрт меня дёрнул вытаскивать эту припадочную!» - в отчаянии думал парень.
Так нет же, пожалел. Помчался по льду, как только увидел женщину, тонущую в полынье. Она ведь даже не просила о помощи – только кричала: «Холодно, б….!».
Женщину, от которой разило дешёвой водкой, пришлось вытаскивать буквально силой. Только спасённая оказалась на льду в безопасности, как вдруг с криком: «Мразь! Хочешь меня вы…ть!» с силой толкнула Ивана. Не удержавшись, парень упал в ту же полынью.
Помог, называется! И теперь так глупо и нелепо уходит из жизни, оставляет старую мать, Алису… Идиотка, чтоб ей неладно было!
Отчаяние уступило место ярости – Иван принялся барахтаться с удвоенной силой, пытаясь схватиться за кромку. Наконец, ему это удалось. Но тонкий лёд не выдержал – обломился под его весом.
- Держи, парень!
Какой-то дед протянул ему обе руки. Иван бессознательно за них ухватился…

Очнулся парень уже на льду, оттого что спаситель бил его по щекам.
- Живой? Вот и хорошо!
- Спасибо Вам! – с чувством проговорил Иван. – Если бы не Вы…
- Не стоит, - перебил его старик. – Вижу, ты человек добрый.
- Потому и оказался здесь. Не полез бы спасать эту… в общем, одну даму, не барахтался бы в воде.
- Водка не делает людей умнее и благороднее. А у Таньки с головой совсем того. Допилась до «белочки». Ну, бывай, парень! Береги себя!
Похлопав Ивана по плечу, старик стал поспешно удаляться.

Радуйся, о, радуйся, Свобода!

Посетителей в таверне было немного – можно было и поболтать. Элевтерия оказалась весьма общительной. Не прошло и пяти минут, как я уже знала не только её имя, но и то, что по профессии она учитель, а официанткой подрабатывает на летних каникулах. Элевтерия в свою очередь узнала, что я Людмила, бухгалтер из Москвы, приехала на Родос недели на две, и здешний отдых мне очень нравится.
Говорили мы в основном по-английски. Хоть у меня бабушка из мариупольских греков, я так и не выучила языка эллинов более-менее сносно. Но Элевтерии и это показалось нормальным.
- Из туристов очень немногие знают греческий… До сих пор помню Владика Самойлова. Два года назад приезжал. Я тогда здесь же подрабатывала. Он часто сюда приходил. Тот самый Самойлов, что сейчас в тюрьме.
- За что?
Элевтерия немного смутилась:
- За массовые беспорядки и нападение на полицейского.
Ничего себе! Бойкий паренёк!
- Он хорошо говорил по-гречески. Помню, как он меня передразнивал: «Χαίρε, ω, χαίρε, Ελευθεριά!».
- Это значит…
- «Радуйся, о, радуйся, Свобода!» Строки из нашего гимна.
Да, Элевтерия по-гречески означает «свобода».
- Жаль, не могу ему даже письмо написать, как-то подбодрить.
- Адреса не знаете? – спросила я.
- Да нет. Адрес можно в Интернете поискать. Я не знаю русского языка. А на английском и на греческом не пропустят.

Вернувшись в Москву, я набрала в Яндексе «Владислав Самойлов». Просто было любопытно: что же это за личностью такая, что его знают за рубежом? Тотчас же посыпалась куча ссылок: митинг, вылившийся в столкновения с полицией, два десятка арестованных. Разумеется, я никого из них не знала по фамилии, я вообще далека от политики.

Безвредно для человека

- Элла, давай клубни.
Хрупкая ассистентка молча протянула учёному пакет с клубнями картофеля.
- Вот и славно! Сейчас будем их облучать.
Глаза старика горели юношеским задором. Ассистентка мялась в нерешительности.
- Пётр Андреевич, - наконец, решилась она спросить. – А это точно безвредно… для человека?
- Обижаешь, Эллочка! Это будет обычный картофель, только в десятки раз больше. С одного кустика можно будет накормить целый дом. А нам ещё за это Нобелевскую премию дадут. Весь мир узнает, кто такой Пётр Вронский!

Элла спешно собрала вещи в сумки. О дачных работах на ближайшую неделю можно забыть. Звонили из больницы – у мамы инфаркт. Выживет или нет – неизвестно.
Закрыв калитку на замок, девушка посмотрела на часы. Шестнадцать тридцать. До станции минут двадцать, а электричка в сорок пять уже отходит. Не успеть. Если только… Да, безумие, но другого выхода нет.
Картофельный лес – не то место, где можно чувствовать себя в безопасности. Прав был биохимик Вронский – сама картошка, несмотря на десятиметровые кусты, оказалась безвредной. Но не для колорадских жуков. В первый год многие из них погибли. А те, что выжили, очень быстро мутировали. И горе тому, кто попадётся им в лапы. Именно этого не учёл Пётр Андреевич, бесследно сгинувший в желудке одной из тварей.
Внезапно послышался шорох. Девушка обернулась. И закричала. Прямо на неё, быстро перебирая лапками, полз трёхметровый жучище.
«Вот и смерть пришла в полосочку!» - подумалось Элле.
Бежать, скорее! Скорее!
Но жук явно не собирался отказываться от своей добычи.

Неугасимое солнце

Когда Люциус появился в Серых Тучах, в городке стало светлее. Откуда он появился, никто не знал. Некоторые говорили, что Люциус – путешественник, нашедший, наконец, приют в Серых Тучах, некоторые считали его изгнанником, впавшим в немилость у себя на родине. Сам же Люциус на все расспросы отшучивался, и вскоре его перестали об этом спрашивать.
По утрам Люциус неизменно просыпался с улыбкой, напевая себе под нос весёлую песенку, гладил Гелия по рыжей шёрстке, завтракал и шёл в свою мастерскую, где лепил из воздуха и пламени маленькие солнышки. По ходу нередко разговаривал с Гелием, который любопытными глазищами наблюдал, что делает хозяин.
С утра приходили заказчики, и Люциус аккуратно заворачивал горячие жёлтые шарики, улыбаясь и желая им доброго дня и побольше света и тепла в доме. Одни приходили нечасто, другие же – почти каждый день, жаловались, что солнышки быстро угасают. Тогда мастер принимался изготавливать новые.
В один прекрасный день к Люциусу, робко постучавшись, пришла незнакомая девушка.
- Входите, - ответил мастер с улыбой.
Она была худенькой и очень милой. Золотые волосы, большие глаза, детское, наивное личико. Вошла и встала, удивлённо разглядывая мастера. Люциус уже привык, что именно так смотрят на него новые посетители. Наслушавшись про талантливого солнечного мастера, многие ожидают увидеть седого старика и очень изумляются, когда вместо него видят перед собой молодого человека с тёмными кудрями.
- Добрый день. Могу я чем-нибудь помочь?
- Я Эльза, новая служанка купца Бранденбурга. Хозяин велел мне заказать ещё солнышек. Прежние быстро погасли.

Потому что мы - семья

Я встретила Иру в зале суда.
- Юлик, ты пришла!
- Как я могла не прийти, - ответила я, обнимая её. – Мы же сёстры.
Федя из-за прутьев решётки наблюдал за нашим примирением с нескрываемой радостью. Он мне нравится. Даже сейчас, когда мог бы выторговать себе меньший срок, он наотрез отказывается признать своё участие в массовых беспорядках. И ведь прав – разве он виноват, что полиция разогнала санкционированный митинг? Да и полицейского он не лупил – только схватил за руку, когда тот бил дубинкой одного старика. Эх, Федя, Федя!
Да, он мне нравится. Но я его не любила. Никогда. В отличие от Иры. Перспектива ждать мужа из тюрьмы её не испугала. Да, мужа – она собирается с ним расписаться.
А ведь год назад я её ненавидела, считала предательницей, проклинала тот день, когда мне вздумалось познакомить Федю со своей сестрой. Проклинала природу за то, что Ирка уродилась красавицей. Глупая ревность подтолкнула меня уйти из дома, снять комнатушку в общаге, чтобы не жить с Иркой под одной крышей. И вообще, ни видеть, ни слышать эту стерву!
А теперь сижу с ней рядом на скамейке для родственников и подмигиваю Феде: держись, зятёк!

- Юлик, может, домой? – предложила Ира, когда мы вышли из здания суда.
- Пошли.
И вот впервые за целый год я снова оказалась в родных стенах. Прихожая, куда я бежала всякий раз, когда папа приходил с работы, чтобы с визгом кинуться ему на шею, защекотать, заглянуть в сумку, проверяя, не решил ли он сегодня побаловать нас вкусненьким. Зал с диваном и креслом у телевизора и мамиными вышивками на стенах. Детская с двумя кроватями и столиком, где мы с Ирой учили уроки и делились девичьими секретами.

Прощение

Прощай врагов своих – учит христианская заповедь. И я простил. Так и сказал: я тебя прощаю. А Зоя мне: да пошёл ты! И посоветовала засунуть своё прощение куда подальше. Это как же надо было разложиться её душе!
Я с тоской побрёл обратно. Проходя мимо большого сарая, невольно остановился. Сколько жарких объятий и поцелуев повидали стога сена, что внутри! Более двух лет прошло с тех пор, как мы расстались.
Зоя приходила почти каждый вечер. Приходила тайно от всех – её не в меру строгая мать меня недолюбливала, всё хотела её за соседского Илью выдать.
В тот вечер я, как обычно, пришёл на место наших свиданий. Зоя чуть опоздала. Я помог ей забраться на сено, а по ходу – снять пальто.
Сначала мы болтали ни о чём. Потом я вдруг вспомнил новость дня, посетовав, что девушкам из «Пуси» дали слишком малый срок.
— Надо было их лет на семь – как фашисток!
— А по мне, лучше бы их вовсе не сажали, — возразила Зоя.
Я не мог поверить своим ушам.
— Ты что, хочешь, чтобы эти прошмондовки гуляли на свободе?!
— Хочу, потому что… Никит, ты чего?
Заметила, видимо, что моё лицо сделалось злым. Попыталась обнять меня, но я оттолкнул её с презрением и яростью. Зоя, не удержавшись, упала со стога и осталась лежать без движения.
«Убил?! – с ужасом думал я. – Что теперь будет?»
Посадят? Только этого не хватало! Бежать, скорее бежать отсюда! Меня здесь не было! Она сама! Сама!
На следующий день всё Кардымово только и обсуждало, как Зою нашли в сарае с сеном. Как она там оказалась и почему упала – никто не знает. Сама Зоя сказать ничего не может, потому как не пришла в сознание. Жить будет, но, скорее всего, останется инвалидом.

Тварь

Аллард Евгений, Вербовая Ольга

Тварь

Когда Рон заявился на капитанский мостик и торжественно объявил, что у нас почти закончилась тёмная материя, мне безумно захотелось придушить его. О чем он только думал? Это его прямая обязанность, как механика, рассчитать на всё время полёта нужное количество энергии. Если бы рядом не оказалась планетарная система, мы застряли бы посреди абсолютно пустого космоса и сдохли бы от голода и холода. Этому засранцу всегда так везёт. В отличие от меня. В итоге мы с трудом дотелепались до Юстинды, единственной обитаемой планеты, и вместе с Роном и Тойей, нашим штурманом, спустились туда на космолёте.
Добрались до базара, где торговцы на разные голоса предлагали свой товар. К счастью, найти тёмную материю оказалось просто. Поэтому поторговавшись, приобрели пару сотен кубов, указали, куда доставить и отправились бродить дальше. И тут же наткнулись на нечто, похожее на огромный прозрачный купол, который примыкал к скале с высоким входом.
Как оказалось, жители Юстинды соревнуются в укрощении странных тварей, флублассов, смахивающих на больших толстых червей с сизой шкурой, покрытой фиолетовыми пятнами. Не могу сказать, что зрелище оказалось сильно приятным. С помощью отвратительных звуков, издаваемых инструментами, похожими на волынки, тварь заставили вылезти из укрытия. Один из жителей накинул на неё ошейник и вскочил на спину. Чудище начало бешено скакать и прыгать, пытаясь сбросить наездника. Выпустило из шкуры несколько ярко-красных шаров, которые лопнули, забрызгав всё грязно-зелёной слизью. В итоге тварь скинула беднягу на землю. Он вскочил, со всех ног побежал к выходу.

За милость к падшим

***
Она умирала, облитая грязью и презрением. Поправка к закону о защите чувств верующих теперь позволяла им защищать свои оскорблённые чувства самостоятельно. Вот они и защитили! Догадался бы хоть бы кто-нибудь кинуть огромный булыжник – чтобы сразу наповал. По крайней мере, мучиться бы не пришлось.
Она не сразу поняла, что её голова, вместо твёрдого асфальта, покоится на чём-то мягком, и кто-то гладит её по волосам. С трудом разлепила заплывшие кровью глаза. Это была девочка лет семи-восьми.
- Ты кто, деточка? – спросила слабым голосом. – Ангел?
- Нет. Меня зовут Анжела.
- Почти одно и то же, - она попыталась улыбнуться. – Что ты делаешь на улице так поздно?
- Из дома ушла. Папа опять пришёл пьяный, кричит, ругается. Мама тоже кричит. А Вас машина сбила?
- Нет, камнями закидали.
- За что?
- Вчера на даче огурцы сажала.
- Вчера же была Пасха!
- За это и закидали.
Девочка не сбросила её голову со своих колен, не отскочила с криком: «Кощунница!». Более того, даже не прекратила гладить её по волосам.
«О последней милости прошу Тебя, Господи! – думала умирающая. – Спаси и сохрани Анжелочку! И позволь мне быть с ней рядом в трудным момент, чтобы помочь ей».
Через пятнадцать минут придут полицейские и судмедэксперты, чтобы составить акт о том, что пенсионерка Костикова Евгения Петровна погибла в результате самозащиты верующими своих религиозных чувств, следовательно, состава преступления в действиях жильцов дома номер восемь не обнаружено. Тогда же увидят девочку, сидящую рядом с трупом.

***

У ведьм свои секреты

***
В таверне было шумно. Гвалт, пьяный смех, неприличные шутки перемешивались со звоном посуды.
Впрочем, посетителей в этот час было немного, и добрая половина вели себя вполне пристойно. В то время, как дон Гильермо Алькантара, опрокидывая в себя очередной бокал вина, выкрикивал на всю таверну шутки, которые и продажную девицу заставили бы покраснеть, и сам же, запрокинув голову, хохотал над ними во всё горло, считая их, по-видимому, верхом остроумия. Одни посетители поддакивали, другие молча терпели, но никто из них не решался его оборвать и поставить на место. Все знали, что сеньор Алькантара не только придворный, но и личный друг самого короля. Не решалась ему перечить и хозяйка таверны, лишь с тревогой наблюдала за почтенным доном и молилась, чтобы он не разнёс в щепки всё заведение. Молчала и её сестра десяти лет от роду.
Собственно, последней не было дела до разбушевавшегося сеньора. Она не сводила любопытных глаз с молодого человека в капитанском мундире. На вид ему было лет двадцать, и в этой таверне он был достаточно редким гостем. Его стать и манера держаться приводили девочку в восхищение. И хотя сама она старалась быть незаметной, втайне мечтала, чтобы капитан Рамирес посмотрел на неё, сказал пару слов.
- Долорес! – голос сестры отвлёк девочку от созерцания. – Принеси ещё вина сеньору Алькантаре.
Долорес тихонько усмехнулась, неловко прикрываясь рукой:
- Куда ж ему ещё? И так уже хорош как не знамо кто!
Но, естественно, подчинилась – побежала в погреб за вином.

Закон подлости

***
Какая досада! Вот ведь невезуха! Пётр Ёлкин, молодой учитель английского языка, ещё раз посмотрел в зеркало. Да, «фонарь» под глазом внушительный. Толку с того, что Пётр сразу же, как пришёл домой, приложил лёд из холодильника. Всё равно до завтра не рассосётся. Была бы завтра суббота или воскресенье. Да нет же, как назло, четверг. А ещё урок с десятым «Б». Самый сволочной класс! Ох, устроят они ему завтра ржач!
Плюнув в сердцах, Пётр вышел из ванной и направился в зал. Одним движением пульта включил телевизор. Скоро должны начаться новости. Узнать хоть, что в мире делается…
Чёрный экран засиял кадрами из какого-то фильма. Судя по костюмам, исторического. «Леди Гамильтон», что ли? Да, похоже, оно.
Ёлкину казалось, что Лоренс Оливье насмешливо подмигивает ему одним глазом…
«Вот чёрт! – Пётр вдруг ударил себя по лбу. – Ещё, как назло, статью им на дом задал, будь она трижды неладна!»
Причём позавчера, когда он давал ученикам домашнее задание, текст в учебнике казался вполне безобидным. Да и что, на первый взгляд, может быть опасного в краткой биографии знаменитых англичан? Не думал же он тогда, что всё так получится.
Шекспир, Черчилль, Фреди Меркури, Кромвель – они, конечно же, не представляли для Ёлкина какой-либо опасности. Но адмирал Нельсон… Чёрт же дёрнул его затесаться среди них! Ладно, не было бы в тексте фразы о том, что он без глаза остался. Так нет же, автору статьи непременно надо было об этом написать.
В тот момент у Петра мелькнула мысль: а может, завтра не спрашивать домашнего задания? Так ведь обнаглеют вконец. И так у них борзометр зашкаливает.

Бусы из янтаря

О том, что будет проводить новогодние праздники в другом городе (и вполне возможно, в другой стране), Вика знала ещё с прошлой зимы. Не все, правда – четыре дня – но этого достаточно, чтобы мама и Сергей Петрович побыли вдвоём. Так было уже пять лет с тех пор, как мама вышла замуж, и так, наверное, будет, пока Вика не найдёт себе мужа.
Отпраздновав Новый год, как обычно, с матерью, отчимом и родственниками с одной и с другой стороны, вечером первого числа девушка двинулась покорять Прибалтику.
Ночь в поезде, в купейном вагоне, а утром девушку и её попутчиков встречает пасмурной погодой столица Латвии. Ну, и гид с табличкой. Потом – автобус, довольно быстро разбросавший приезжих по отелям, вещи, оставленные в специальной комнатке у портье – и можно до двух часов прогуляться, посмотреть Ригу.
Полноводная Даугава, покрытая трещинами льдин, отделяла отель от старой части города. Чтобы туда попасть, Вике потребовалось всего-навсего пройти по мосту. И вот уже перед ней площадь с какими-то любопытными постройками: два домика из красного кирпича с белыми вставками, прямоугольник из множества чёрных квадратов. Ну, и конечно же, ряды сувенирных магазинчиков.
Прогулявшись немного по булыжной мостовой старого города, девушка вернулась назад. Далеко уходить она боялась – вдруг заблудится и не сможет в условленное время встретиться с гидом. Поэтому, перейдя через мост, Вика принялась осваивать территорию справа от отеля: набережную, мост со множеством прутьев, железнодорожный мост с бегающими туда-сюда короткими электричками в четыре вагона.

Город демонов

Город демонов

Велосипед плыл по асфальту, словно лодка по реке, окружённой с обеих сторон невысокими берегами. Лёгкий ветерок, такой нужный в жаркую погоду, тихо свистел. Справа и слева проносились заборы с низенькими деревянными (а кое-где и кирпичными) домиками и огородами - типичный пейзаж всякого маленького города.
А вот и знакомый поворот. Управляемый умелыми руками юного всадника, "железный конь" плавно свернул вправо - туда, где асфальт сменился грунтовой дорогой. Вместе со старой советской колонкой она придавала местности поистине сельский вид.
Проехав ещё несколько метров, светловолосый парень лет пятнадцати спешился, поднял с земли маленький камешек, который тут же бросил в окно синего дощатого домика. Через несколько секунд окно открылось, и в проёме показалась девичья головка с конским хвостиком.
- Сейчас, Тош, подожди секундочку, - торопливо проговорила юная хозяйка. - Я только ответ напишу.
Не прошло и минуты, как девушка в джинсовой юбке вышла на крыльцо. Подбежала к калитке, ловкими пальчиками раскрутила проволоку, открыла и кинулась к парню.
- Привет, Даш, - заговорил Антон, пытаясь её поцеловать.
- Ты что? - произнесла она, испуганно отстраняясь. - Нас могут увидеть. Поехали отсюда скорее.
Наскоро закрутив проволоку, она забралась на застеленный одеяльцем багажник, и велосипед понёс парочку прочь - подальше от любопытных соседских глаз.
Когда-то они были одноклассниками. Он - сын известного в Ярцеве адвоката и правозащитника Максима Шубина, и она - дочь полицейского, не пользующегося в родном городе ни любовью, ни уважением. Ещё бы!