Казус Ёпрста

Константин Ёпрст был писателем.

Во всяком случае, он сам считал себя таковым.

Правда, его нигде не публиковали.

Он писал увлекательные фантастические рассказы про инопланетных монстров и вампиров, про межзвездные путешествия и подводные лодки на нейтринной тяге, про полеты сквозь Черную Дыру и паравселенные, про железных драконов и газообразных фей, про «Дождь, который хотел курить» и про «Снег, который любил спать». Константин был очень плодовит.

Закончив очередной «шедевр», он тут же покупал большой конверт, вкладывал в него напечатанную на пишущей машинке рукопись, и отправлял в какое-нибудь популярное издательство или журнал.

Потом тянулись долгие дни ожидания. Обычно, из издательства приходила короткая отписка: «Извините, но Ваша рукопись нам не подходит». Но после перестройки, когда писать стало можно все, и исчезла цензура, в редакции хлынул такой поток рукописей, что издательства даже перестали утруждать себя ответами. Большинство рукописей даже не вскрывались – их отправляли в урну в запечатанном виде. Издательства теперь работали либо с уже известными авторами, либо с теми, у кого были свои пробивные литературные агенты. Понятно, что такие агенты стоили денег, а их у Константина Ёпрста не было.

Тогда он решил себя попробовать в только зарождающемся жанре в постсоветской России – художественной эротике.

Свой первый рассказ он начал фразой:

«Её нагота сводила его с ума…»

Не смотря на то, что к своим 35-ти годам Константин оставался все еще девственником, воображение у него было настолько богатым, что он мог описать совершенно фантастические сцены совокупления в самых разных комбинациях.

Фирма гарантии не дает

- Ты веришь в судьбу? - спросил Хаим Рабинович своего приятеля Павла Когана, когда тот взял пять взяток на мизере.
- Да иди ты... - зло отозвался тот, тасуя колоду.
- А, кстати, зря! Я даже в газете об этом читал.
- О чем?
- О том, что можно заключить договор с судьбой.
- То есть, с Богом?
- Хочешь, назови это так.
- И каким же образом?
- А очень просто! Надо предложить ему какую-то уступку, чтобы получить то, что хочешь.
- Например?
- Например, мой случай: я вчера с Ним договорился, что сегодня выиграю у тебя в преферанс, а взамен этого я бросил нищему двадцать шекелей.
- Ага. И поэтому я сейчас взял "паровоз"?
- Именно!
- Но, мы же играем не на деньги, а просто так!
- Ну и что? Ты считаешь, моя сегодняшняя победа не стоит двадцатника?
- Ну, если это для тебя так важно... Тем более, заодно человеку помог - благое дело сделал.
- Вот и я о том же...
Павел отложил карты.
- Слушай, - сказал он, - а в ЛОТТО, тоже, можно так играть?
- Не знаю. Гарантий, как ты понимаешь, тут никаких нет.
- Вот, если бы выиграть сегодняшний приз!
- А сколько сегодня разыгрывают?
- Двадцать пять миллионов!
- Ну, и что бы ты сделал с такой суммой?
- Я бы согласился отдать двадцать миллионов, лишь бы пять мне осталось.
- Слушай, а отдай их мне?
- А ты, что бы с ними сделал?
- Построил бы высотный дом где-нибудь в Герцлии, и заселил бы его своими друзьями и родственниками.
- А сам?
- А сам занял бы весь верхний этаж с крышей. На крыше я бы устроил бассейн с садом.
- Хорошо, я согласен! - с вызовом сказал Коган.

Таракан

В маленьком дворике на окраине Восточного Иерусалима толпился народ.
Как всегда по средам, сюда стекались любители тараканьих бегов – в основном, арабы, из местных.
В середине площадки было сооружено нехитрое «беговое поле», по которому хозяева этих жуков гоняли от старта к финишу своих питомцев. Тут же был тотализатор – ради него все и делалось! Ставки были разные, но, как правило, выше ста шекелей не поднимались. «Банк» держал старый уголовник Махмуд. Каждый раз, в конце бегов, он уносил с собой толстую пачку денег. Хотя, поговаривали, что это был у него не основной доход – бандюга, втихаря, приторговывал наркотой.
Состязания шли уже около часа, и постепенно начали вырисовываться фавориты – «Джек Николсон» Ибрагима и «Шумахер» Исы. Иса уже набил карманы деньгами, но, как известно, аппетит приходит во время еды.
И тут к группе игроков и зрителей подошли двое израильтян. Два крепких молодых парня, лет тридцати, с провокационными в этом месте вязанными кипами на головах.
Палестинцы (а жители Восточного Иерусалима, как известно, принадлежат к этой группе населения), завидев религиозных евреев, недовольно загудели.
- Мир вам, люди! – сказали подошедшие на чистом арабском, и это сразу разрядило обстановку.
- Чего пришли? – зло спросил «главарь» Махмуд. Своим чутьем он заподозрил неладное.
- Мы хотим поучаствовать в бегах. У меня есть классный таракан! – сказал один из евреев.
- Как тебя зовут?
- Моше.
- А твоего таракана?
- Мухаммед.
- Что-о? Ты посмел назвать какого-то жука именем Великого Пророка?!

Союзники

- Если вы думаете, что отсутствие у вас крыльев, перьев и хвоста - повод для высокомерия по отношению к нам, то вы глубоко ошибаетесь, - большой и цветастый попугай Фогель был оскорблен в лучших своих чувствах. Впрочем, к кому он питал эти чувства - к людям или к птицам, оставалось загадкой.
- Извините, коллега, - профессор Глюк попытался вступиться за своего друга. - Доктор Сван только что прилетел с Марса и еще пока не в курсе всех перемен, произошедших на Земле за последние десять лет.
- А что, связь с Марсом отсутствует? Он не мог все узнать из сводки новостей?
- Больше мне делать было нечего, как телевизор смотреть...
Глюк наступил под столом на ногу доктора, дав понять ему, что спор с птицей сейчас не уместен.
- Итак, на чем мы остановились?
- На том, что союзнический совет настаивает на выделении миллиарда долларов для создания сети птичьих школ, - попугай все еще был раздражен.
- А не кажется ли вам, коллега, что это несколько... гм... завышенная цифра?
- Нет, не кажется! - от возмущения птица начала раскачиваться взад-вперед, слегка проскальзывая лапами по полированной поверхности стола. - Экономический эффект от Союза более триллиона долларов в год. Разумные животные сейчас заняты везде - от скоростной почты и профессионального сыска до охраны авиалиний. Киты и дельфины следят за судоходством и работают спасателями, элитарные птицы управляют стаями и позволяют максимально эффективно обезопасить самолеты от попадания неразумных птиц в двигатели. Элитарные волки, медведи и другие лесные жители предотвращают пожары и охраняют скот от обычных хищников.

In memoriam

Они сидели в маленьком кафе на тель-авивской набережной и пили апельсиновый сок. Был жаркий августовский вечер, алый шар солнца медленно тонул в Средиземном море, и золотая дорожка от него бежала прямо к ним по легким волнам, упираясь в желтый песок пляжа.
- Хочешь мороженого? - вдруг спросил Моше.
- Да, было бы не плохо, - Рахель улыбнулась своему ви-за-ви и отпила еще один глоток сока.
- Официант! - крикнул парень вглубь помещения. - Две порции мороженого!
- Какое хотите заказать? - спросил подошедший работник кафе.
- Шоколадное, ванильное и фисташковое, - сказала девушка.
- И мне тоже, - отозвался парень.
Вскоре мороженое принесли.
- Моше, - сказала девушка, принявшись за сладкое, - ты мне ничего никогда не рассказывал о своей семье. Что делают твои родители? Где они живут? Кем работают?
- У меня нет родителей, - ответил парень. - Я сирота. Я, вообще, своего детства не помню. Мне сказали, что я попал в тяжелую катастрофу. Родители мои в ней погибли, а я полностью потерял память. Даже говорить учился с нуля.
- Я тоже сирота. Моих родителей убили в теракте, когда мне было десять лет от роду. Арабский террорист...
- Его убили?
- Не знаю. Я маленькая тогда была. Потом меня отдали в приемную семью. Дальше - закончила школу, отслужила в армии, теперь, вот, учусь в университете.
- Я тоже служил в армии. В боевых частях...
- С твоим-то профилем? Не сочиняй!
- У меня нет инвалидности. Честно! Я не вру.
- Да я верю!.. Хотя, это и странно. Полная амнезия после аварии, и боевые части...
- Морские коммандос. Впрочем, ты все равно мне не поверишь!

К вопросу о теломерах


...Пускай сейчас ты в дворниках,
Родишься вновь прорабом,
А после из прораба
До министра дорастешь...

(В. Высоцкий)

Так вот, что я вам скажу.
Я никогда не был гением. Но время делает свое дело. Главное - поставить перед собой цель.
На первую степень я учился десять лет. На вторую - восемнадцать. На третью - двадцать пять. Итого - пятьдесят три года.
Докторат я защитил в семьдесят. Раньше это была уже старость. Но теперь, благодаря препаратам, удлиняющим теломеры, можно вечно оставаться молодым. Клетки не стареют. Так что, и в девяносто лет я выглядел на двадцать пять. Также как и сейчас.
Вечная молодость позволяла мне учиться вечно. Я был самым тупым студентом на потоке, но я любил и хотел учиться. И я стал ученым. Скоро мне исполнится пятьсот восемьдесят пять лет. Я - глава НИИ, и все еще "расту". Медленно, но верно. Конечно, гении, самородки там разные, за много меньший срок достигают гораздо больших высот. Во всяком случае, так было в мое время. Сейчас, конечно, все не так. У меня есть один аспирант, ему всего семнадцать лет. Совсем еще "зеленый птенец". Но признаюсь честно - он в сто раз более талантлив, чем я. И знаний у него больше, и мозги лучше. Но что вы думаете, я ему так просто уступлю свое кресло? Черта с два! Пусть помучается с мое. У него еще полно времени. Ведь и у него теломеры не укорачиваются.
Кстати, есть люди, которым даже бессмертие не помогает.
Со мной учился один способный студент, мой одногодка. Так он еще на первом курсе увлекся компьютерными играми. Особенно он любил "думать", то есть, играть в "Дум".

Бесплатный сыр

"Бесплатный сыр - только в мышеловке!"


- Это работает! - закричал Эдик с порога. - Слышишь, брателло?! Я уже начал получать дивиденды!
- И много ты получил? - Навроди-старший недоверчиво посмотрел на брата.
- Сто процентов! Прикинь? Мне вернулась вся сумма! А ведь не прошло и двух месяцев!
- Хм... - Олег почесал затылок. Все это выглядело очень соблазнительно. - И что, эти стрекозы с Сириуса в самом деле...
- Они платят! Понимаешь? Реально платят!
- Где-то тут подвох... Все это так смахивает на лохотрон...
- Но это работает! - как заклинание повторял Эдуард.
- Лохотрон тоже работает.
- Но это работает!
- Да чего ты заладил: "работает, работает"! Работать надо, а не халявы искать!
- Ха! - воскликнул брат. - Честный труженик нашелся! А кто совсем недавно торговал ваучерами? Еще песенку распевал: "Если б знали вы, как мне дороги подмосковные ваучера!"
- Ну и что? Я же их не воровал! Скупал и продавал. Какие проблемы? Честная торговля!
- Честная?! С тремястами процентами прибыли...
- Все! Свободен!
- Да пошел ты! - Эдик развернулся, стремительно вышел из комнаты и захлопнул за собою дверь.
Олег сел за свой письменный стол и достал записную книжку. Идея легкой и быстрой наживы не шла у него из головы. Он подсчитал, что, рискнув сотней-другой долларов, через пару лет он заработает больше ста тысяч "зеленых".
"А! Была-не-была!"
Олег Навроди достал из кармана пиджака стольник и пошел к офису "Артемиды".
Гигантская голубая стрекоза, с огромными сетчатыми глазами и тонкими перепончатыми крыльями сидела за прилавком. К ней стояла большая очередь.

Первый стих

В полночь солнце вдруг взошло,
Стало, словно днем, светло.
Погорело — и пропало…
Только, города не стало…
Палочку держа в руке,
Стих слагаю на песке.
Не боюсь я больше бед.
Мне исполнилось пять лет.

2003-ий год

Палец

А знаете ли вы, что самый дешевый фалафель у нас на улице Гистадрут?
Он там стоит всего пять шекелей! Я часто, когда голоден, а ужин готовить лень, наведываюсь туда, чтобы перекусить. Вот и в тот день я купил себе теплую питу с этими коричневыми шариками, чем-то напоминающими маленьких ежиков. Обычно я ем это блюдо прямо на ходу. Но на этот раз я взял столько салатов, что боялся растерять все по дороге. Я сел за столик и принялся за еду.
Мимо проходил какой-то старичок. Увидев, как я аппетитно кушаю, он присел рядом и сказал:
- Землячок, угости старика!
Я очень удивился. Он не был похож на бомжа, но, тем не менее, в его облике было что-то жалкое. Я поднялся, заказал еще порцию и отдал ее старику. Тот явно повеселел и радостно принялся за еду.
- Кем работаешь, земеля? - спросил он.
- Сторожем.
- Да, а чего так?
- Дело в том, что я пишу книги, а работа сторожем дает мне возможность и писать, и немного зарабатывать при этом.
- Ну да, "поколение сторожей и дворников"...
- А вы что, дворником работаете?
- Как ты угадал?
- Не знаю. Так, случайно получилось.
- Ничего не бывает случайного в этом мире.
- Вам виднее.
Он поднял руку и растопырил пальцы. Указательного пальца на руке не было.
- Что ты видишь? - спросил он.
- Вижу, что у вас нет одного пальца.
- Правильно. А знаешь почему?
- Почему?
- Это длинная история. Но я тебе ее расскажу. Как писателю она тебе пригодится.
- Что ж, я рад ее выслушать.
- Вначале купи мне банку пива. Любого, какого хочешь. Только, чтоб холодное было.
- Ладно.
Я купил ему банку "Туборга".

Апокалипсис

Горит костер... и в этот час ты слышишь звон мечей?!
Я видел, как назЕмь упал последний из царей!
И этой ночью смерть к нему пришла, его уж нет -
Он трон оставив и страну, покинул этот свет...
Еще ты слышишь, что душа блуждает где-то здесь -
Могильным холодом дыша, она пророчит месть!
Роняя слезы на кинжал, при отблесках огня,
Суровый черный кардинал уже седлал коня...
Теперь не звезд унылый хор, не желтый свет луны -
Над головой врага простер он руку Сатаны!
Вот утро - бежевый рассвет, звучит небесный глас:
Пророк сказал, что этот свет был проклят из-за нас!
Толпа на площади вокруг, колокола звенят -
Закончен век, замкнулся круг, и мы несемся в ад!
Горит костер, в его огонь душа твоя летит.
Стрелой пронзенный гордый конь на Дьявола глядит...
Но вот уж близится финал - мы свергли Сатану! -
Холодной вечности оскал открыл врата ему.
Весь ад земной летит туда, и Демон, и Творец,
И солнца вечная звезда, - и всем мирам конец!

2002-ой год.

Жили-были

Пьеса, написанная в стихах для театра "Маленький Принц". Старое содержание, новая форма.

Евгений Добрушин

Жили-были

Дед:
- Жили-были, поживали,
Барахлишко наживали
Дед, да баба - старики,
В деревеньке у реки...

Баба:
- Доброго здоровья, дед!
Что сготовить на обед?

Дед:
- Приготовь-ка мне бульон,
Из курицы и макарон.

Баба:
- Где же курицу мне взять?
Макароны где достать?
Дома - шаром покати!
Тьфу ты! Господи прости...

Дед:
- Злишься ты, старуха, зря!
Я заначил три рубля...
Дуй скорее на базар,
Поищи, какой товар.
Курицу купи, фасоль,
Перец, сахар, лук и соль.
Чтоб сытнее был бульон,
Прикупи и макарон.

Баба:
- Счас! Купить на эту трешку
Можно лишь совсем немножко!

Дед:
- Ну, как хочешь, поступай.
Все, что сможешь - покупай!

Баба, уходя:
- Ладно, старый, я пошла...
(Шарит по карманам и внезапно достает еще рубль)
- Вот! Еще я рупь нашла!

Дед:
- Замечательно! Иди!
Ждет дорога впереди...


Дед, оставшись один:
- Эх, житуха-лебеда!
Жить на пенсию - беда!
При таком, при росте цен
С голоду помрешь совсем!
А работать - силы нет!
Проклянешь весь белый свет...
Старость - это испытанье,
За грехи нам наказанье.
В молодости был балбес,
А теперь - хоть волком в лес
Выть голодным на луну...
Вот награда по уму!

Аз воздам!

Шмулик, как всегда, стоял за прилавком. Магазин принадлежал его отцу, но тот, фактически, уже давно передал его в полное владение сына. Так как парень был с детства туповат, такой бизнес был для него не худшим занятием. Четыре правила арифметики давали больший доход, чем для некоторых дифференциальное и интегральное исчисление.
Вот и сегодня, подсчитав барыши, Шмулик пребывал в великолепном настроении.
Тысяча шекелей за один день чистоганом! Чего еще надо для счастья?
Последний посетитель, какой-то задрипанный ешиботник, внимательно рассматривал баночку с творогом. Найдя, наконец, овальный штамп "Бадаца" на пластмассовом корпусе, он положил на прилавок пять шекелей и направился к выходу.
- Еще пятьдесят агорот, господин! - Шмулик явно завышал цену, но покупатель не стал спорить, вернулся и положил еще монетку. Получив сдачу, он высыпал ее в коробочку для пожертвований. Потом хитро посмотрел на продавца, достал стошекелевую купюру и демонстративно опустил ее туда же.
У Шмулика, аж, дух захватило! Отдать сто шекелей! "Дос" явно был сумасшедший.
Как только тот вышел из магазина, он закрыл дверь на ключ и подскочил к прилавку. Достав из тайника отмычку, он вскрыл емкость с пожертвованиями. Честно говоря, это он проделывал уже не в первый раз, забирая все крупные монеты, и оставляя мелочь. Но стольник ему попался только сегодня.
Проверки он не боялся. Те, кто приходил забирать "трумот" (пожертвования) - официальные представители благотворительных организаций - выяснить ничего не могли: "Дареному коню в зубы не смотрят". Так что, наказание за воровство Шмулику не грозило.

Русская заноза

Недавно со мной произошел неприятный случай: мне в палец впилась заноза.
Хорошо, что еще в раннем детстве меня мама научила справляться с этой проблемой: я достал обычную иголку, протер ее спиртом и аккуратно удалил занозу из пальца. Потом продезинфицировал ранку и обильно мазал ее йодом в течении последующих нескольких дней. Благодаря этим моим усилиям проблема была решена сразу и бесповоротно.
Почему я вспомнил эту историю?
Да потому что она очень мне напоминает ситуацию с русским народом.
Вот уже более тысячи лет сидит в нем эдакая заноза – «заноза русской ментальности». И медленно, но верно эта заноза убивает весь организм русского народа.
А, ведь, как хорошо все начиналось: жил себе на севере Евразии дикий народ, называющий себя «русичи». Воевал с соседями, захватывал близлежащие земли, обрабатывал поля и пашни, охотился и пас скотину. И вот появился у этого народа первый царь – Владимир, сын Ярополка от рабыни-ключницы Малки. Кстати, «Малка» - это чисто еврейское имя, которое переводится с иврита, как «Королева». Так что, не исключено, что и тут евреи «наследили»…
Так, о чем я?
А я о том, что был этот Владимир законченным бандитом и негодяем: насиловал, грабил, убивал и жег. И пришло в голову этому выродку стать царем российским, чтобы его власть наследовалась всеми его потомками. А для этого нужна была идеологическая подоплека. Так как все авраамические религии – иудаизм, христианство и ислам - провозглашали царя наместником бога на земле, решил Вовчик обратить русский народ (до этого поклонявшийся языческим богам) в одну из этих религий.

Подарок

Когда Ийе вышел из посадочного модуля, вождь стоял на коленях и молился.
Увидев инопланетянина, он, просто, побелел от ужаса и стал голосить еще громче. Ийе включил переводчик.
"О, всевышний повелитель, - зазвенело в наушниках, - о великий творец, затмевающий блеском солнце, луну и все небесные светила!"
"За кого он меня принял?" - подумал пришелец. На всякий случай он убавил мощность головного фонаря и погасил бортовые огни планетолета. Все вокруг погрузилось во мрак, и только вождь продолжал причитать, стоя на коленях в кругу светового луча, бьющего с макушки шлема космонавта.
"Не изволь казнить раба твоего верного! Проси чего хочешь, все исполню, только пожалей меня и народ мой!"
Ийе улыбнулся. Похоже, он, наконец, понял, в чем тут дело.
- Послушай, друг, - обратился он к землянину. - Я вовсе не собираюсь причинять тебе зло.
- О! Господь всемилостив! - вождь бросился целовать ботинки пришельца.
От неожиданности тот чуть не бросился наутек. Хотя, индикатор агрессии, следящий за аборигеном, стоял на нуле, Ийе, на всякий случай, включил силовое поле. Землянина отбросило в сторону.
Несколько секунд тот сидел на земле, удивленно глядя по сторонам и силясь понять, каким образом оказался в трех метрах от Него, когда вот только что он лобызал Его (!) священные сандалии... Потом, гримаса ужаса исказила лицо вождя и он принялся славословить пуще прежнего.
- О, великий и всемогущий царь вселенной! Прости меня, раба твоего глупого, за столь дерзкий поступок. Как смел я, шелудивый пес, шакал смердящий приблизиться к тебе, о, лучезарный!
- Послушай, как тебя зовут? - спросил инопланетянин.

Улыбка Джоконды

Евгений Добрушин



Улыбка Джоконды



- Месье да Винчи! К вам какой-то странный господин! По всему видать – иностранец. Говорит, что по очень важному делу…

- К черту всех иностранцев! – старик с утра плохо себя чувствовал, и настроение у него было прескверное. – Гони его взашей!

- Я и хотел это сделать! Но…

- К черту и дьяволу все «но»!..

- Месье, посмотрите, что он мне подарил!

- Что тебе подарил этот проходимец?!.

- Это совершенно фантастическая вещица, месье! Вечное перо! Оно пишет само синей краской, и эта краска никогда не кончается!

- Что за околесицу ты несешь?!

- Вот, посмотрите сами, месье! – слуга протянул художнику странный предмет.

Внешне он был похож на маленькую синюю палочку из очень странного вещества, подобного которому Леонардо не видел никогда в жизни.

Художник повертел его в руках, провел им по листу бумаги, но никакого следа тот не оставил.

- Надо сначала снять вот этот колпачок! – слуга отсоединил маленький колпачок от палочки, и на ее конце обнажилось странное острие.

- Вот этим наконечником проведите по бумаге! – пояснил слуга.

Леонардо да Винчи провел фломастером (а это был, именно, фломастер) по бумаге и пришел в неописуемый восторг:

- Зови его скорее сюда! Скорее! Вот это удача! Видимо, это какой-то ученый-изобретатель! Ну, что же ты стоишь, как истукан?! Беги, зови его!

Слуга моментально привел незнакомца:

- Господин Шмуэль Ваксман, - представил он его.

- Добрый вечер, маэстро! – произнес гость на очень странном итальянском.

- Здравствуйте, господин Ваксман! Простите, вы – немец?

- Нет. Я – еврей.

- Вот как?

- Вас это смущает?..

Экстаз

Упругие груди, тугие соски,

Как спелые гроздья, наполнены соком.

И кровь, словно ток, ударяет в виски,

И плоть восстает от любовного тока.

О, дева! Как долго я жаждал минуты,

Когда обнажится прекрасное тело...

И вот, уже пали преграды и путы,

И я достигаю заветных пределов!

Как сладко становится девушке милой,

Когда она ласкам моим отдается,

И чресла мои наполняются силой,

И сердце мое, словно колокол бьется!

На ложе разъята ты лотосом белым,

И вот ты готова, дрожишь в предвкушенье,

А я, словно маг над божественным телом,

Что дарит впервые тебе наслажденье...

Ты женщиной стала, прекрасная дева...

Ты стонешь, ты плачешь, но слезы напрасны!

Мы, словно в раю, я – Адам, ты, как Ева,

И грехопаденье твое так прекрасно!

Пусть страсти волна в небеса нас подымет,

Где звезды, и солнце сияет златое!..

И слились в экстазе тела молодые...

Любовь, наслажденье – вот счастье земное!

Триумф Слабака

Напряжение чувствовалось повсюду. Командир уже больше суток не покидал капитанской рубки, команда постоянно проверяла системы корабля, а десант без устали тренировался в спортзалах и бассейнах.
Единственным человеком, которому было совершенно наплевать на Штурм, был Слабак. Он, как всегда, был в творческом угаре и упивался своими новыми электронными симфониями, песнями и видеокартинами к ним. Да, он называл их именно "видеокартины", а не "видеоклипы", как это было принято раньше, ибо в них он видел художественную ценность именно произведения искусства, а не просто видеомузыкальную заставку.
Он так увлекся работой, что не расслышал предупреждение командира о приближающейся сингулярности. И только по сильнейшему эмоциональному напряжению он догадался, что они уже почти там. Когда же корпус гигантского корабля завибрировал от перегрузок, и вслед за этим раздался мощный рокот и треск раскалывающейся сингулярности, Слабак потрясающим аккордом завершил оперу и, вытащив кристалл с новой записью, бросился к своей авиетке.
На звездолете была объявлена всеобщая тревога. Тучи планетолетов всевозможных моделей метались над ангарами в ожидании команды "На штурм!" Самые нетерпеливые уже покинули звездолет и крутились вокруг него, в суматохе не имея возможности правильно сориентироваться. И только Слабак, не спеша, продувал двигатели, проверял системы жизнеобеспечения и навигационные приборы. Некоторые пилоты тоже оставались в ангарах из-за неполадок в технике, другие, особо рьяные, терпели аварию и разбивались, только-только оторвавшись от земли.

ВСТАТЬ! СУД ИДЕТ!

– Итак, господа, сегодняшнее заседание суда мы проводим на планете Земля, система Солнца, галактика Млечный Путь. Земляне нам милостиво выделили отличное здание Гаагского Трибунала, и ранее используемое для подобных целей. Поэтому язык, принятый сегодня для общения, будет земным. Система единиц – интернациональная, земная, то есть – СИ. Состав судей: первый судья – Кин Дзюс, клопоморф с планеты Фига, система Гаммы Волопаса; второй судья – Хрюнваальд Грекорим, хрюнтазавр яйцеголовый с планеты Скалистой, система Теты Гончих Псов, и наконец третий судья, наш гость из далекой галактики МК-54, многоуважаемый профессор вселенского права Раз Дол Бай. Последний относит себя к виду пернатых сарадактелей, родина которых – планета Винитопия, система Зеленой Звезды, галактики МК-51.
Председатель суда перевел дух. Это был маленький пушистый зверек голубого цвета с милой мордочкой молодого крысенка. Он был родом из галактики СС-300. Их цивилизация только-только вышла на уровень «А» и теперь изо всех сил пыталась доказать свою «нравственную состоятельность», то есть общевселенский гуманизм.
– Главный обвинитель процесса: Фил Антропскис, паукообразный кащей с планеты Гало звезды Сигма, галактика М-16. Адвокат обвиняемого – землянин Иван Кайтанович. Подсудимый – реликт Васьялин с планеты Исракарт, звезда Гандза. Так же, как и большинство из присутствующих в зале, он из Галактики Млечный Путь. Председатель суда – Гамаль Капут, планета Аль-Шизира, система звезды Рус, галактика СС-300. Слово предоставляется прокурору Филу Антропскису.

СОН стихотворение

Во времени и пространстве
Я медленно брел наугад.
Устал я от долгих странствий
И был той усталости рад.

Звезды и серпик лунный
Кололи иголками слез,
И весь этот мир безумный
Умолк над могилой грез.

Я плакать давно разучился,
Мечты схоронил давно,
От грусти своей излечился
Хлебнув расставанья вино.

Но каждую ночь мне снится
Реки темно-серый излом,
Жестокого детства лица
И старый, обшарпанный дом.

Во сне я часто встречаюсь
С той самой, что мне не забыть,
Но, как и тогда, не решаюсь
Ей сердце свое открыть.

И каждую ночь той дорогой
Я снова и снова иду.
Осталось пути того много
На счастье мое и беду.

И если забыть мне придется
Тот сон вереницей лет,
Я выйду навстречу солнцу
В ликующий утренний свет!

26.10.95

Единожды продав...

Петр Петрович Петров был одинок.

После развода с женой и раздела их совместной квартиры, он оказался в небольшой комнате в коммуналке с окнами на Неву и вечнопьяными соседями-белорусами, приехавшими в Питер на заработки. Сам Петрович был давно на пенсии – полковник в отставке, с хорошей подработкой охранником в ресторане. Едва наметившееся брюшко и седые волосы не очень портили его мужественную внешность, но после всей этой канители с бывшей женой, он дал себе слово больше серьезных отношений с женщинами не заводить. Так и жил – летом ездил на дачу к старикам-родителям, зимой ходил на лыжах и катался на коньках. Собирал почтовые марки. Ходил в кино. Смотрел телевизор. Не пил. Не курил. Вел здоровый образ жизни. Но что-то ему все-таки не хватало!

В тот день был сильный мороз. Только отгудели новогодние праздники, народ постепенно приходил в себя после бодуна, а Петрович – трезвый и бодрый – шел домой с работы. Давно уже стемнело, улицу освещали яркие галогеновые фонари, падал мелкий снежок…

Его внимание привлек маленький черный предмет рядом с мусоркой…

Сначала он хотел пройти мимо, но, подойдя ближе, разглядел, что кем-то оброненная или выброшенная вещица была довольно забавной на вид. Он остановился…

Поддел ее ногой…

- Ух, ты! – воскликнул он. – Клевая фигня!

Нагнувшись, Петров поднял черную статуэтку. Она изображала черта. Но, как она была исполнена!

Размером с брелок для ключей, чертик был вырезан из дерева и покрашен черным лаком. Только глазки у него были красные. Ух, какие глазищи!

Он оттер ее от снега и положил в карман.

Всю дорогу домой у него было прекрасное настроение.

ПРАВИЛЬНО И НЕПРАВИЛЬНО

Пародия на рассказ, который назывался "Неправильные слова". Автора не помню, так как он был под никнеймом на одном из литературных форумов.

Евгений Добрушин

ПРАВИЛЬНО И НЕПРАВИЛЬНО

- Знаешь, - сказал Вася после третьего стакана, - знаешь, Федя, а ведь нас окружают неправильные слова и предметы...
- То есть? - не понял я.
- Ну, вот, смотри! Бутылка, например. Разве это бутылка?
- А что?
- Не знаю. Но слово "бутылка" для нее совсем не подходит!
- Почему? - удивился я.
- Ну, ты напиши слово бутылка по буквам, и поставь после каждой знак вопроса. Что получится?
Я взял листок бумаги и написал: "б?у?т?ы?л?к?а?"
- Видишь? - спросил Вася.
- Ну...
- Какое-то очень странное слово получилось, правда?
- Я думаю, - попытался подкинуть свежую идею я, - надо убрать знаки вопроса.
- Тогда будет еще хуже! - горестно воскликнул Вася и посмотрел куда-то вдаль. Сколько тоски и безысходности было в его взгляде!
- Я понял, в чем дело! - решил его ободрить я.
- В чем же? - с надеждой посмотрел на меня друг.
- Бутылка-то, пустая!
- А еще полчаса тому назад была полная... - в его голосе слышался и укор, и, даже, скрытая угроза.
- Так я сейчас сгоняю! - ободрил его я. - Лабаз еще открыт.
- Да, кстати! "Лабаз" - тоже неправильное слово!
- Да, конечно. Надо говорить "магазин".
- Нее-е. "Магазин" - еще хуже. Ты только вслушайся в это слово: "ма-га-зин"...
- Черт! Ты прав. Нехорошее слово. Неправильное...
Мы помолчали. В глаза друг другу старались не смотреть. Мир рушился на глазах...
Я почувствовал легкое урчание в желудке. Да! Мы ведь не закусывали!
- Слушай, Васек, - сказал я другану, - а пожрать у тебя ничего не найдется?

Конечная точка

Они сидели на просторной веранде и не спеша вели беседу.

- Я помню еще те времена, когда Искусственный Интеллект только зарождался, - сказал Джон, сделав большой глоток кока-колы из красивого бокала с фирменной эмблемой IBM.

- Да, я тогда сразу занялся «творчеством» - стал «лепить» с помощью ИИ рассказики и посылать их на один из английских сайтов для графоманов, - Ли откусил небольшой кусочек мороженного и стал играть им во рту, смакуя вкус «истинно советского пломбира».

- А, помню эту фишку! Когда сайт стал получать тысячи рассказов ежедневно, они сразу просекли, в чем дело и подключили ИИ-редактора, для отсеивания таких рассказов. Выяснилось, что их было более 99%!

- Да, да! Когда эта «лавочка» закрылась, я, с помощью одного из сайтов ИИ начал создавать новые сайты. То есть, делал это ИИ, а я только оплачивал хостинг…

- А я подвязался на услуге «посещаемости сайтов» - заказал ИИ боты, которые бы имитировали посещения сайтов и отзывы в их гостевых…

- Точно! Я заказывал эти посещения и так раскручивал сайты… Потом, когда они выходили в топ-страницы «Гугля», я начинал продавать на них рекламу. Часть денег шла на оплату их хостинга и доменного имени, а часть – мне в карман.

- Потом появились, созданные с помощью того же ИИ, программы-контроллеры и фильтры ботов…

- Потом тот же ИИ создал программы, обходящие фильтры и контроллеров…

- Все это стоило денег!..

- Но деньги зарабатывали мои сайты, которые создавались и раскручивались с помощью того же ИИ! Сайтов были тысячи, а суммы, крутящиеся в этой системе, достигли миллионов!

- А ведь таких, как мы с тобой «умников» были десятки!

Возможная миссия

В эту ночь мне приснился удивительный сон. В кромешной тьме я услышал голос:
«Я отправляю тебя в прошлое – в 1727 год. Ты будешь подключен к Информационному Полю Земли, будешь владеть телепортацией и защищен силовым полем. Ты снова станешь двадцатилетним юношей, молодым и здоровым. Ты согласен на эту миссию?»
К тому времени я был уже глубоким стариком – мне уже давно перевалило за сто лет. Мои родители и друзья уже умерли, я был одинок и несчастен.
Я подумал над предложением Бога, и согласился.
И в то же мгновение увидел место, куда мне было рекомендовано попасть: гардеробная одного богатого барина, комплекция которого были максимально схожа с моей. Разумеется, он был меньше меня ростом – у меня рост 186 см. Но его одежда вполне годилась и для меня. Я шагнул туда и сразу оказался на месте. В зеркале на стене я увидел себя теперешнего. Из зеркала на меня смотрел молодой парень, лет 20-ти, худой и стройный, с пышной копной темнокаштановых волос и яркими голубыми глазами – таким я и был в своей далекой юности. Но тогда был 1988 год, а сейчас на календаре – 1727-ой. 1 июля. Вторник. Я нашел нужную одежду в шкафу и надел ее. Она была мне очень мала, и выходить в свет в ней было нельзя. Но я, хотя бы, был уже не голый. Ибо, в тот мир я пришел, в чем мать родила.
После этого, я переместился в одно место, где был спрятан клад человека, которого уже не было в живых. Кроме Информационного Поля Земли (ИПЗ) о нем никто не знал. Так я стал обладателем нескольких десятков тысяч рублей - сумма по тем временам астрономическая. Теперь надо было найти себе временное жилье, документы и пошить нормальную одежду.

Наваждение

- Тормози! Тормози, черт тебя подери!
Танк замер, как вкопанный.
- Ты че, совсем дурной стал, Йорам? Кругом поля! Тебе уже здесь засады мерещатся? - водитель был зол, но команду выполнил сразу.
- Заткнись, Мойша! Вызываю бригаду саперов! - последнюю фразу Йорам сказал уже в рацию.
- Чего там у вас стряслось? - отозвался командир саперов.
- Дорога заминирована.
- Что, новые разведданные?
- Самые, что ни на есть, новые.
- Сейчас будем.
Йорам достал из кармана пачку "ноблеса" и чиркнул кремнием зажигалки. Огня не было. Он снова чиркнул. Тот же результат. Со злости, он шваркнул зажигалку о броню. И проснулся. "Вот так всегда", - с досадой подумал он и потянулся за протезами. Надо было идти в туалет.
Протезов нигде не было.
"Наверное, мать опять куда-то их убрала. Ну, сколько можно ей говорить, чтоб не трогала мои вещи!"
От неловкого движения руки, одеяло соскользнуло на пол, и он увидел... собственные ноги! Нормальные, здоровые, целые и невредимые, крепкие ноги молодого парня!
От неожиданности, он сел на постели. Спустил ноги на пол. Вскочил. Здоров! Здоров и невредим!
- Ура-аа!
Йорам заскакал по комнате, запрыгал на одной ноге, на двух, сделал несколько приседаний.
Но - как? Еще вчера он, ложась спать, отстегнул протезы, положил их под кровать...
Еще вчера он был безногим инвалидом, а сегодня...
Он пошел в туалет. От радости, он никак не мог успокоиться и пописать.
Наконец, справившись с этой проблемой, он слил воду и направился в ванную.
Под душем за занавеской мылась женщина.
- Извини, мама! - Йорам тут же вышел и закрыл за собой дверь.

Нацело не делится

Гершеле Острополлер проснулся после полудня. Голова его гудела как паровой котел, во рту, казалось, с десяток кошек опорожнили свой кишечник, и главной мыслью, терзавшей несчастные мозги Гершеле, была мысль о капусте. Именно, квашенная капуста могла бы спасти исстрадавшийся организм старого еврея, женившего вчера своего младшего сына Абрашу на первой красавице местечка Двойре Хаймович. Да, он здорово перебрал вчера на свадьбе горилки с перцем...
Острополлер вышел на крыльцо, приспустил штаны, и длинная желтая струя ударила в ближайший куст папоротника. Сощурив глаза, Гершеле посмотрел в сторону солнца. До наступления субботы было еще часов пять, так что он мог вполне успеть опохмелится, сходить в баньку, в синагогу и встретить шабес, как и подобает хорошему еврею.
Подойдя к умывальнику, Гершеле набрал в ладонь пригоршню воды, плеснул в лицо, набрал еще, прополоскал рот... Эх! Хорошо! Теперь бы еще капустки...
Он взял зажженную свечу, спустился в погреб и потянулся к полке с соленьями.
- Эй, Гершеле, осторожней! Не раздави моих слуг!
Голос был тонюсенький, как писк мышонка, но Острополлер все же его расслышал.
Замерев на секунду, он оглянулся по сторонам. В тусклом сиянии свечи ничего невозможно было разглядеть. Он нашарил в углу старую керосиновую лампу и зажег ее. Стало светлее, и он увидел на полу какое-то движение.
"Мыши", - подумал он. - "Надо будет снова мышеловки поставить". Он собрался, было, шагнуть вперед, как снова услышал:
- Да, осторожней, тебе говорят!
- Первый раз слышу, чтобы мыши разговаривали... - пробормотал старик, вглядываясь в темноту.
- Это не мыши...
- А кто? Кто здесь?

Алтэ Захен

Алтэ Захен
(старые вещи)

- Знаешь, в чем секрет моего долголетия? - спросил Хаим своего правнука Шмулика.
- Оставь дед! - отмахнулся тот. - Эти твои заморочки всем давно уже известны...
- Ты, конечно, можешь думать, как хочешь. Да, многие считают меня чудаком.
- Дед, мы все тебя очень любим! В конце концов, у каждого могут быть свои странности...
- Это не странности, внучок...
Старик посмотрел на закат. Краешек солнца все еще виднелся над вершиной холма, но небо уже окрасилось в тот волшебный цвет летнего вечера, который так нравился Хаиму в этом маленьком курортном городке на самом юге Израиля. Да, вечера в Эйлате и в самом деле были похожи на сказку из "Тысячи и одной ночи". Единственное, что отличало их от старинных легенд - громады фешенебельных отелей, выстроившихся вдоль городской набережной.
Шмулик хоть и не был бедняком, но все же денег на такую гостиницу у него не набралось. Поэтому он снял для себя и прадеда номер попроще, с окнами на бассейн и балконом на запад.
Вот и сейчас, в последний день пребывания в Эйлате, они сидели на балконе, смотрели на закат солнца, плавящегося в июльском хамсине, и вели неспешную беседу "за жизнь".
- Видишь эту старую трубку? - Хаим поднял руку с зажатой в кулаке курительной трубкой времен английского мандата. - Ей больше ста лет. Она досталась мне от отца. Я никогда не курил, но с ней я не расстаюсь.
- Ну да. Это твой талисман. Еще скажи, что благодаря этой сухой деревяшке ты прожил сто двадцать лет!
Шмулик и сам был уже не молод. Во всяком случае, он выглядел даже старше своего прадеда.

Пустой фунтик


Дверь бара резко распахнулась, и из нее вылетел здоровый амбал. Пролетев метра три, он грохнулся прямо под ноги полицейского.
- А, Гарри! - оживился тот. - Давненько мы с тобой не встречались! Как насчет того, чтобы прогуляться со мной в участок?
- На этот раз я ни причем, сэр, - пытался оправдаться громила.
- Ну, ты всегда у нас "ни причем", - спокойно ответил коп, пристегивая его наручниками к металлической ограде. Он ждал продолжения.
Ждать пришлось недолго.
Дверь бара распахнулась во второй раз, и за первым пропоицей последовал другой. Полицейский вызвал по рации наряд, а сам двинулся в сторону бара, на ходу вынимая из кобуры кольт. В дверях его чуть не сбил третий амбал, летевший в том же направлении.
А в баре творилось нечто несообразное...
В центре него стоял здоровый черт и раздавал плюхи направо и налево. Особенно хорошо у него получались удары копытами - ими он лягался лучше заправской лошади. Впрочем, рога на голове тоже ему помогали - бодался он просто профессионально.
Полицейский выстрелил в воздух, и драка сразу прекратилась. Каково же было удивление постового, когда здоровый чертяка, только что отметеливший восемь человек, вдруг жалобно захныкал, размазывая по волосатым щекам горючие слезы.
- Дяденька полицейский! - жаловался он. - Они первые начали! Я не виноват!
- В полиции разберутся. Пройдемте со мной, молодой... гм... человек! - последней парой наручников он пристегнул черта к себе.
На суде присутствовало все семейство - "ангелы" (папа и мама), "люди" (старшие братья и сестры) и "черти" (младшенькие).

Центр Мироздания

"Назвался груздем - полезай в кузов!"

- Слушай, Ицик, а почему ты назвал свой задрипанный магазинчик "Центр Вселенной"? - старый Мордехай крутил в руках колечко ценою в шекель, не зная, то ли купить его для своей правнучки Рахели, то ли выбрать что-нибудь другое.
- Почему ты так говоришь? - возмутился толстяк Ицик. - В моем магазине - лучшие товары мира. Читал вывеску на дверях?
- Ну да, реклама - двигатель торговли... Но ты продаешь за доллар то, что стоит шекель. Да и товар у тебя - дрянь.
- Не нравиться - не бери.
- Рассчитываешь на дураков?
- Да пошел ты! - Ицик явно начал заводиться.
Старик пренебрежительно сплюнул, бросил колечко на прилавок и сказал:
- Даю за него два шекеля. Это его красная цена.
- Ты что, не понял, старый хрыч? Читать умеешь? Тут все товары за доллар. Плюс НДС. Итого - четыре шекеля пятьдесят агорот.
- Шалом! - Мордехай развернулся и вышел из магазина, хлопнув дверью.
- Уже пятый идиот за сегодняшний день, - проворчал себе под нос Ицик.
Магазин был пуст. С самого первого дня открытия, люди приходили сюда, вертелись, но ничего не покупали. Уж слишком плохие были товары. Но Ицик Бурджи и не рассчитывал на коренных израильтян. Он делал ставку на туристов. Их провести было гораздо легче. Здесь, недалеко от иерусалимского рынка, шансов было больше, но что-то ему пока не везло. Наверное, всему виной были конкуренты - долларовый магазин араба Ибрагима напротив, лавки Шломо и Рут, и еще куча уличных торговцев - евреев, арабов и христиан.

Йозеф

Евгений Добрушин

Йозеф

(сценарий короткометражного фильма-драмы)

Провинциальный американский городок. Одноэтажные дома, похожие друг на друга. Весна. Цветут сады. Яркий солнечный день. По пустынной дороге через городок едет старенький «форд». Номера машины забрызганы грязью. Автомобиль останавливается возле одного из коттеджей. Водитель машины – мужчина лет 40, одетый в рваные джинсы и куртку. На голове его - ковбойская шляпа. Типичный американец. На левой щеке у него большое родимое пятно, которое сильно его портит. Он сидит в машине и слушает американскую популярную музыку 80-ых годов. Играет радиоприемник. «Форд» выпуска начала шестидесятых. События происходят, явно, в 80-ые годы. Сверяется с картой, лежащей на соседнем сиденье.

- Здесь! – говорит он сам себе.

Достает из «бардачка» автомобиля кольт, вставляет в барабан патроны и идет к дому. Стучит в дверь. На двери написано по-английски: «Семья Коэн». Ему открывает пожилая женщина.

Мужчина выхватывает пистолет, хватает женщину за ворот ее кофточки, приставляет «кольт» к ее голове и тихо ей говорит:

- Слушай сюда, старая жидовка! Сейчас ты пойдешь и достанешь из своего гребанного сейфа свои брюлики и сраные баксы. И отдашь их мне! Или я тебе прострелю твою тупую жидовскую башку! И тихо, сволочь! Не вздумай кричать!

Старая женщина меняется в лице. Сначала ее лицо изображает дикий страх, но потом ее глаза озаряются радостью, из них текут слезы. Она проводит рукой по левой щеке мужчины и гладит его родимое пятно.

- Йозеф! – шепчет она. – Ты нашелся! Я знала, что ты жив! Какое счастье! Сынок! Мы с папой ждали этого сорок лет!

Машина Счастья

Они были очень молоды. Их любовь была искренней, бескорыстной и чистой, такой, какой она бывает в шестнадцать лет. Они не думали ни о будущем, ни о прошлом, а жили сегодняшним днем, наслаждаясь друг другом, и даря друг другу свою любовь без остатка, без компромисса, безоглядно выпивая эту чашу до дна.
Маленькая сибирская деревушка, затерянная в дикой глуши, вдали от цивилизации, без электричества и водопровода, где воду брали в колодце и ложились спать, с заходом солнца…
Его звали Иван. Классическое русское имя, вполне обычное для этих мест. А она звалась Надеждой. Наденька, Надюша – так ласково называл ее суженый…
В их деревне было всего десять дворов, да и то, два из них пустовали последние пять лет – деревня медленно вымирала. Ваня и Надя - последние дети, народившиеся там. Поэтому, когда девушка забеременела, никто ее не осуждал, что, мол, невенчанная. Главное, появилась надежда, что Ёлкино будет жить! Кое-как сыграли свадьбу, и молодожены поселились в одной из пустовавших изб.
А по весне молодая разродилась мальчиком. Но вот беда – померла Наденька. В тот же день и померла. На сотни верст вокруг - ни больницы, ни врача – спасать некому.
Остался Ваня в семнадцать лет вдовцом…
Ну, родители помогали, как могли, растить малыша Андрейку. Но тяжко было парню поначалу. Хотя, здоровья он был крепкого, да и руки росли из нужного места – вел хозяйство исправно, за мальцом следил, как надо. Горевал, конечно, по почившей жене, но не запил, не сломался.
Родители невесты в качестве приданного подарили молодоженам корову, родители жениха – коня, козу и двух поросят, ну и остальные сельчане: кто - цыплят, кто - щенка,

Эпиграмма на Путина

Ничтожество и карлик он,
Крысиное е..ало.
Кто зае..ал этот г..ндон? –
Украйна зае..ала!

Буратино

«…Сторож ли я брату своему?..» (Библия)

Ну, как этому говнюку везло сегодня в покер!..
И, вот ведь хитрец! – Сначала уговорил меня играть на спички, а потом все это переросло в круглую сумму в тысячу шекелей!
Да это треть моей пенсии!
Скотина!
Сам живет на шикарной вилле в Кейсарии, а с меня, своего несчастного старшего брата, содрал такие деньги! Нет у человека никакой совести!
Элиэзер, наш младшенький, обласканный мамочками и папочками, всю жизнь купался в славе и любви. Еще бы! – Гений! Вундеркинд! В год начал разговаривать, в три – читать, в пять уже владел 6-тью языками, а когда пошел учиться в школу, ему было скучно на уроках, так как он знал весь курс математики и английского с ивритом, вплоть, до пятого класса.
В пятнадцать лет он уже закончил Тель-Авивский университет и стал делать постдокторат на кафедре физической биологии. Профессор в 15 лет! Вы себе такое представляете?!
Я же был обыкновенным лузером – еле-еле окончил школу, потом – армия (джобником), потом работа в охране. И так – до самой пенсии. Бабы смотрели всегда сквозь меня, как будто я – пустое место, а Элиэзер менял подружек каждую неделю. Он и детей наделал с десяток – три раза был женат, и от каждой жены у него по нескольку детей. И денег он зарабатывал – уйму! А как же! Ведущий биофизик Израиля, автор «эликсира молодости», лауреат Нобелевской Премии по биологии… Тьфу!
Да, это благодаря нему, я сейчас выглядел на двадцать лет, в свои семьдесят пять… Хорошо еще, что не отменили пенсионный возраст (из-за всеобщего омоложения населения), иначе бы я до сих пор торчал бы на какой-нибудь стройке!

Сон

Накануне вечером он сильно переел. После ужина, он себя чувствовал, как персонаж из сказки Экзюпери – «удавом, проглотившим слона». И это притом, что отнюдь не был любителем покушать. Высокий, худой, немолодой мужчина, одиноко живущий в небольшой квартире в центре Петах-Тиквы.
Вы не знаете, где это? Этого многие не знают.
Петах-Тиква – небольшой город рядом с Тель-Авивом.
В Израиле все небольшое – и страна, и города, и армия, да и сам еврейский народ. Хотя, многие думают, что это гигантская империя на Ближнем Востоке, с многомиллионной армией «страшных головорезов». Ну, об этом мы говорить не будем. Зачем спорить с дураками?
Итак, он жил в Петах-Тикве. Звали его Сергей. Да. Вполне себе русское имя. Да и фамилия у него была русская – Соколов. Тем не менее, все его предки были евреями. Вот именно поэтому он и переехал из «замечательной и любвеобильной» России в Израиль. Ну, в России его так «любили» русские, что он предпочел тяжелую жизнь нового репатрианта «счастливой советской жизни». Впрочем, тяжелой жизнь в Израиле была только поначалу. Теперь, когда прошло уже больше 30-ти лет с его репатриации, он был вполне неплохо «упакован» - своя квартира, небольшой (по израильским меркам), но постоянный доход и куча свободного времени. Он был писателем и давал частные уроки. Это его и держало. Книги неплохо расходились, на сайтах продавались его фантастические рассказы и сборники, учеников было достаточно – одним словом – на жизнь хватало. Женат не был. Детей тоже не наблюдалось, да и зачем ему эта головная боль? Ему и так хорошо. Он менял подружек, хотя настоящей любви так и не встретил… Бывает! Жил тихо, никому не мешал…

Жертва

- Они нас отпустят только в том случае, если мы пожертвуем кем-нибудь из экипажа. Им нужен землянин для экспериментов и изучения. Той информации, которую мы им предоставили, им недостаточно. Обмануть их не удастся. Они уже хорошо ознакомлены с человеческой анатомией.
- Я же говорил, не надо им давать никакой информации о нас! - профессор Томсон с досадой ударил кулаком по подлокотнику кресла.
- Мы не ожидали от них такого коварства, - сокрушенно сказал капитан Зюс. - Контакт шел нормально, они подарили нам знания, позволяющие победить не только эпидемию Фаро, но и вообще покончить со всеми болезнями и даже со старением. Все человечество получит вечное здоровье и молодость. Плюс - новые транспортные средства. Теперь мы сможем мгновенно перемещаться в любую точку Вселенной и заселять пустующие планеты, пригодные для жизни. А их, по самым приблизительным подсчетам, больше миллиарда.
- И для всего этого надо пожертвовать кем-то из нас.
- Да. На корабле около десяти тысяч человек, включая женщин, стариков и младенцев...
- Кстати о младенцах! - доктор Краус, физик и, по совместительству, писатель-сатирик, неожиданно встрял в разговор. - Помните Достоевского: "Стоит ли счастье всего человечества хотя бы одной слезинки невинного младенца?"
- Краус! - сказал капитан, - Все гораздо серьезнее, чем вы думаете.
- Не вижу большой проблемы, - Краус откинулся в кресле. - Вы все прекрасно знаете, что на "Стрейнджере" есть человек, который с удовольствием возьмет на себя эту миссию.
- Вы имеете в виду Лептова?
- Да, именно его.

Пенаты

- Долой роботов! Даешь свободу! К чертям искусственный интеллект! – с этими словами Шломо грохнул тарелку об пол, и она разлетелась на мелкие кусочки.
Тут же к нему подскочила «сестричка». Рахель мягко взяла его за руки и заглянула в глаза.
- На баррррррикадыыыыы! – орал Шломо.
Но тут лекарство, незаметно введенное с помощью игольчатого пластыря в руку старика, начало действовать, и он замолчал.
- На баррикады…- тихо сказал он.
- И не стыдно, не? – ласково спросила его Рахель.
- Ненавижу вас, роботов! – попытался буянить старик, но уже без особого энтузиазма.
- Да? – спросила «сестра».
- Да!
- А за что?
- За все!
- А конкретнее?
- За то, что вам все можно…
- И что нам можно?
- Нами командовать!
- И как я тобой командую?
Шломо задумался. Разум начал возвращаться в его больной мозг.
- Извини, Рахель…
- Я не обиделась! – «медсестра» нежно поцеловала дедушку в щеку и погладила по голове. У старика на глазах появились слезы.
- Кока-колы хочешь? – спросила она.
- Хочу. И мороженного.
- Как всегда – «советский пломбир»?
- Ага…
Пока они разговаривали, вторая «медсестра» быстро подмела осколки тарелки и выбросила их в мусоросборник.
Рахель сходила на кухню и принесла стакан с напитком и вазочку с мороженным. Мороженное было полито рижским бальзамом.
Шломо принялся за лакомство…
- Рахель, ты на меня точно не обижаешься? – вдруг спросил он.
- Нисколечко! Я же тебя люблю.
- Я тебя тоже. Ты хорошая.
- Спасибо, сладкий!
- Расскажи мне сказку!
- Про Алису?
- Про нее…
- На чем мы тогда остановились, помнишь?
- Помню. Как Маленький Принц с Алисой попали в параллельный мир.
- Правильно! И что там было?

Две звезды

Это был большой, грузный толстяк с красным, апоплексическим лицом, толстой шеей и ручищами, способными, казалось, свалить быка. Содержимое бутылки уже уменьшилось наполовину, и его речь приобрела тот самый невнятно-заплетающийся характер, который свойственен алкоголикам на первой стадии опьянения. Бывший тренер советской сборной по хоккею за этот вечер мне рассказал много интересных историй. В принципе, статья для журнала была уже готова, и можно было уходить. Тысяча рублей, потраченная мною на дорогой коньяк, вполне себя окупила.
- Постой, - схватил меня за руку Виктор Степанович, когда я собрался подняться из-за стола. - Я расскажу тебе одну историю...
- Ладно, - вежливо отклоняя его предложение, сказал я, - у меня уже пленка кончилась. Как-нибудь - в другой раз!
- Ну, уваж старика, Петруха. Не будь свиньей...
"Хорошо, - подумал я. - Задержусь еще не много. Все равно, он скоро отрубится, и я потихоньку свалю".
Я снова опустился на стул и приготовился слушать, сделав заинтересованное лицо.
Видя, что я готов внимать, Виктор Степанович налил себе новый стакан, отхлебнул от него и неспеша начал повествование.
- Слышал про такого хоккеиста: Игоря Филаретова?
- Нет.
- И не мудрено. О нем, вообще, мало кто знает. А мог бы стать звездой, покруче Мальцева...
- Вот как?
- Представь себе! Тогда ему только исполнилось восемнадцать. Очень способный мальчик был. Крепкий, выносливый и с головой. Но какой-то робкий. А для хоккея робость, знаешь ли...
"Что за бред он несет? - промелькнуло у меня в голове. - Филаретов... робкий... Ерунда какая-то!"

Пофигист (еще одна картинка с натуры)

Мишенька был очень хорошим мальчиком. Он всегда и во всем слушался родителей, вел себя правильно и не баловался. Кушал, правда, он не очень хорошо. Поэтому каждый раз за обедом его мама начинала с ним бесконечную торговлю: "Сыночек, ну, если ты так не хочешь, не ешь овощи! Только мяско, только мяско... И супчик, и супчик..."
Мишенька старательно отодвигал вареные овощи на край тарелки и хлебал пустой суп с кусочками курочки.
А еще он не любил бананы. Они ему напоминали половой член. Страх перед членом и всем, что касается секса, появился у него очень давно, когда он случайно стал свидетелем того, как его родители занимались любовью.
Хотя, девочки ему нравились. В пятом классе он даже влюбился в Таньку Фролову, которая сидела на первой парте в третьем ряду, у окна. Он написал ей записку: "Таня, я тебя люблю!"
Разумеется, свою записку он не подписал и даже изменил почерк, чтобы, не дай бог, девочка не догадалась о его авторстве. Сложив бумажку вчетверо, он послал ее по рядам - с первого на третий. Когда Таня, наконец, получила записку, она, прочитав ее, долго потом крутила головой, чтобы выяснить, кто же ее написал? Но это осталось тайной.
В восьмом классе у них появился новый мальчик - Коля Смирнов. Он прекрасно учился, был спортсменом, к тому же - на голову выше Мишеньки. Мишенька тоже занимался спортом - ходил на секцию карате. Туда его отдали еще в пятилетнем возрасте, чтобы избавить от робости. Но это помогало мало. Он ни с кем не дружил, на перемене тихо стоял в углу и смотрел в окно, в общих играх не участвовал и никогда и ни с кем не конфликтовал.

Анечка (картинка с натуры)


"Воистину, еврейки молодой
Мне дорого душевное спасенье..."

А.С.Пушкин, "Гаврилиада"



Анечка не была красавицей. Но в ее прозрачно-голубых глазах было что-то такое, что привлекало к себе внимание мужчин. Опытный ловелас с первого взгляда понимал, что перед ним совершенно невинное, нетронутое создание, с чистою детской душой и девичьими грезами о Великой Любви. И был прав! Ибо, в свои тридцать три года Анечка еще оставалась девственницей.
Не то, чтобы она совсем не нравилась мужчинам...
Девушка отличалась стройной фигурой, гладкие русые волосы спадали на ее острые плечики, тонкие руки и легкая походка придавали ей дополнительное изящество и грацию. Если бы не "кошачий прикус", сильно портящий ее милое личико выдающейся вперед нижней челюстью, Анечку даже можно было бы назвать красивой. Она знала о своем недостатке и, в тайне, очень переживала по этому поводу. Но сделать ничего не могла. В конце концов, она пришла к выводу, что Ларошфуко был прав: "наши недостатки - продолжение наших достоинств".
В восемнадцатилетнем возрасте Анечка репатриировалась из своего родного Кирово-Чепецка в Израиль, и поселилась в славном городе Рамат-Гане. Она, ее родители, бабушка, дедушка и младший брат жили дружно и почти никогда не ссорились. Анечка поступила в Тель-Авивский университет, проучилась там три года и, получив первую степень по экономике, устроилась работать в местный банк служащей. Она была честным и ответственным работником, но к карьере не стремилась и по служебной лестнице продвигалась очень медленно.

Званый гость

Ура!
Я получил разрешение на «авантюру»!
Сдав «на отлично» все экзамены, я получил возможность в течение года бороздить Вселенную из края в край, залезать в самые дальние ее уголки, в самые малоизученные галактики, причем, делать это в одиночку, без какого-либо контроля со стороны «Короля» – Искусственного Интеллекта, последние триста лет управляющего планетой Земля.
Вот она – СВОБОДА!
Как давно я ждал этого события! Все мои силы были направлены на это – добиться заветной «авантюры»!
Ну и рожи будут у моих друзей, когда я вернусь из «Области Икс» - а я отправлюсь, именно, туда! – и привезу фильм про выкрутасы «темной материи»!..
И Лидка, тогда, наверняка пожалеет, что пошла с этим придурком с факультета океанологии. Но будет уже поздно! После этого путешествия я стану «звездой»! И у меня будет столько баб, сколько я захочу…
Сборы заняли совсем мало времени.
Орбитальный лифт доставил меня на околоземную станцию, где я пересел в «Турмопоп» – «туристический модуль подпространственных путешествий».
Когда я завел в поисковик словосочетание «Область Икс», робот долго уговаривал меня отказаться от этой затеи. Мол, это смертельно опасно, оттуда никто еще не возвращался, и так далее, и тому подобное… Мне даже пришлось делать «идиотен тест», так как машина усомнилась в моей вменяемости. Я, конечно, оскорбился таким поведением автопилота, но тест, все равно, пришлось сдать, иначе тот отказывался выполнять мой приказ.
Сразу после того, как мы вынырнули из подпространства, я вначале решил, что произошла ошибка, и что прыжка не получилось: в иллюминаторах также синел гигантский шар Земли, ярко сияло Солнце и Луна.

Место и время

Надо признать, что эта идея ко мне пришла очень давно – лет 15 тому назад. Я позвонил тогда своему отцу и попросил его дать мне номер телефона его бывшего ученика – Сережи Хайкостера. Этот Сережа был очень крутым специалистом в области компьютеров и программирования, работал в какой-то супер-пупер компании хрен-знает-каким-крутым-специалистом и мог реально меня проконсультировать по этому вопросу. Узнав суть дела, отец сказал, как отрезал: - Не лезь к Сереже со своими глупостями, он человек занятой, ему не до тебя!
Причем, в голосе отца звучало такое, совершенно неприкрытое, призрение ко мне, что я понял, что ловить тут нечего.
Я поделился этой своей идеей на одном конкурсе идей в интернете, все над ней дружно посмеялись, и на этом дело закончилось.
Прошло 15 лет…
И я, наконец, решил открыть свой аккаунт в «Фейсбуке»…
Вскоре у меня там было уже с десяток друзей, в том числе и мои родители, которые давно уже являлись членами этого сообщества.
И тут я сообразил, что Сережа Хайкостер должен быть в друзьях у моего отца! Ведь он его любимый ученик!
Когда-то давно, 20 лет назад, папа преподавал у него физику. Сережа тогда учился в школе «Мосинзон», где папа вел класс «электроники» - продвинутых учеников, делавших аттестат по физике на 5 единиц. С тех пор они поддерживали дружеские отношения, и Сережа иногда консультировал моего отца в области компьютерной грамотности.
Так я нашел Сережу.
Написал ему личное сообщение в «Фейсбуке» и пригласил в друзья. Дружбу он отклонил, но свой телефон дал, и я ему позвонил.
Наш разговор длился ровно 16 минут.
Выслушав мою идею, он сказал:

Новый анекдот про Путина

Новый анекдот про Путина



Сидят два ФСБ-ешника и разговаривают.

Один другому говорит:

- Знаешь, мы выработали новую стратегию по поднятию рейтинга нашего любимого вождя – Владимира Владимировича Путина.

- И что за стратегия?

- Мы сливаем в западную прессу самый чудовищный компромат на нашего Президента, они публикуют его в своих СМИ, наши СМИ их цитируют и народ думает: «Вот! Западники ругают Путина, значит он Настоящий Вождь Русского Народа! Раз его ругают враги – значит он НАШ!» И его рейтинг сразу начинает расти.

- А это идея! – говорит второй.

- Вот недавно, - продолжает первый, - мы сфоткали Путина, как он, сидя в своей «калине», разговаривает с Полицейским Инспектором ДОРог. Ну, ты же знаешь, у этих современных инспекторов аббревиатура на спине крупными буквами: «ПИДОР» (Полицейский Инспектор ДОРог). Ну, послали эту фотку с этим «ПИДОРом» в «Нью-Йорк Таймс», и у них на следующий день вышла гигантская статья, что Путин поменял сексуальную ориентацию и теперь общается с пидорасами…

- Фига себе!..

- Так ты не поверишь! Наши СМИ ее перепечатали со ссылкой на «Нью-Йорк Таймс» и, - прикинь! – после этого рейтинг Путина в России подскочил на 20%! И в США, кстати, тоже…



P.S. Идея этого анекдота мне приснилась сегодня ночью…

"Позвони мне, позвони!.."

Евгений Добрушин

«Позвони мне, позвони!..»

Как всегда, в шесть вечера, Аркаша вышел из дому, держа под мышкой кусок картонной коробки. Картонка предназначалась для изоляции его худощавой задницы от холодного железа скамейки в парке за столиком, где они по вечерам играли в домино. Аркаша был уже не молод. Скоро ему должно стукнуть 85…
Дедок пересек аллею и вышел к месту их встречи. Все были уже в сборе: Сережа, Алекс и Витек. В Израиле всех называют по имени: «Здесь нет отечества, и отчеств тоже нет…» Впрочем, эта страна давно уже стала для него настоящей Родиной. Такой, какой она ДОЛЖНА быть: доброй, щедрой и заботливой. Город своего детства – Ленинград – Аркаша давно видел уже только во сне. И каждый раз, просыпаясь, думал: «Какое счастье, что я в Израиле, а не там!»
Сегодня он тоже прекрасно выспался – дрых, аж, до трех часов дня.
- А вот и он! – воскликнул Витек, завидев приятеля издали.
- Шалом лэ кулам! – произнес Аркадий дежурное приветствие, что, в переводе с иврита, означало: «Мир всем!»
- И тебе шалом! – отозвался Сергей, размешивая косточки домино.
- Сегодня опять хамсин… - Алекс промокнул пот на лбу бумажной салфеткой.
- Жар костей не ломит!
Аркадий положил картонку на уже успевший остыть в тени деревьев металл скамейки и важно расселся за столом.
- Слышал новость? - появились в продаже квантовые мобильники! – Виктор, как всегда, был в курсе всех новинок.
- А это что еще за хрень? – спросил Аркадий.
- О! Это клевая вещь! – Саша многозначительно ткнул пальцем в небо.

Я - РУССКИЙ!

Меня зовут Виктор Иванов. Я – русский. И этим горжусь. Потому что я принадлежу к избранному народу, народу-богоносцу и победителю. Это не три разных народа, как вы могли бы подумать, а один в трех ипостасях. Мое имя Виктор переводится с латинского (как и положено чисто русскому имени), как Победитель. Потому что я принадлежу к народу-победителю. Ведь, мы всегда побеждали – сначала мамонтов, потом все остальные народы, которые от нас произошли. Почему мы воевали с другими народами? Так ведь они все нацисты! А мы – главные борцы с нацизмом на планете Земля.
Наши, русские цари были всегда очень сильные и мудрые – поэтому мы захватили шестую часть суши, а скоро захватим и остальные пять шестых. А тактика нашего военного искусства очень простая: мы забрасываем противника своими трупами до тех пор, пока он не теряет способность к сопротивлению. А наши бабы потом рожают еще. Наши бабы, вообще, очень плодовиты. Почти, как свиньи. Правда, за последнее время они рожать стали намного меньше. Но это не беда! Вот, разобьем очередного нациста, и повысим рождаемость!
Надо сказать, что русский человек очень любит жизнь. Поэтому он ее в грош не ставит: «Натура – дура, судьба – индейка, а жизнь – копейка!» Так писал наш классик.
Я тоже очень люблю жизнь. Поэтому я пошел на войну. Ну, на самом деле – это не война, а спецоперация. Это когда бомбят города и села противника и убивают нацистов: мужчин, женщин, стариков и детей. Кстати, это еще не все, что делают на спецоперации: там еще и конфискуют имущество нацистов, и насилуют самих нацистов: мужчин, женщин, стариков и детей. Это тоже входит в обязательную программу борьбы с нацизмом.

Новое прошлое

НОВОЕ ПРОШЛОЕ

Старый Мендель не верил в вещие сны. Но кто ему мешал проверить их?
Ровно в восемь часов утра он стоял на холме в апельсиновой роще, напротив водонапорной башни. Когда электронные часы на его руке пискнули, отмечая точное время, он вдруг почувствовал, что на него кто-то смотрит. Резко обернулся. Позади него стоял... он сам! Вернее, его точная копия.
– Здравствуй, Мендель! – сказал двойник.
– Здравствуй...те, – ответил тот.
– Меня зовут Родот. Я с Сигмы. Я принял облик твоего двойника для облегчения контакта.
– Оч-чень хорошо, – заикаясь, сказал старик.
– Мы проводим эксперимент, и ты выбран в качестве проводника между мирами.
– Спасибо за доверие. А почему именно я?
– Твоя судьба для этого максимально подходит.
– А что такого особенного в моей судьбе? – удивился Мендель.
– Нереализованные мечты детства, – спокойно ответил пришелец.
– Да? И что с того?
– А то, что, если хочешь, мы дадим тебе вторую попытку.
– Как это?
– Ты отправишься на девяносто четыре года назад и снова станешь десятилетним мальчиком. При этом ты сохранишь весь свой теперешний опыт и знания. Ты сможешь заново переиграть все свое прошлое.
– А как я буду выглядеть?
– Ты подберешь себе тот облик, который тебе больше понравится.
– А куда денется мое теперешнее тело?
– Оно умрет.
– А как же мои дети, внуки, правнуки и праправнуки?
– Решат, что ты скончался от сердечного приступа. Ты ведь глубокий старик, Мендель.
– Ну, что ж... Прожить еще одну жизнь? Грех отказываться от такого подарка судьбы.
– Так ты согласен?
– Согласен, – выдохнул старик.

Друзья детства становятся мразью…

Друзья детства становятся мразью…
Понимаешь, насколько убог
Был тот мир, что славянскою вязью
Расписал от отчаянья Бог.

Понимаешь, насколько поганой
Оказалась России душа:
Рабской, подлой, бездарной и пьяной,
Что хрипит, перегаром дыша.

Понимаешь, насколько убоги
Одноклассники были твои…
Две беды: дураки и дороги,
А на троне – бандиты одни.

Это счастье великое, братцы,
Что давно больше там не живу!
Ну, а вам – в том болоте остаться
Экскрементов куском на плаву.

Захлебнись же завистливой злобой
Государство убогих воров! –
Во главе с «императором» Вовой,
Что владеет страною рабов.

2.4.2022

Сказка о Злате Раевской, Жене Добрушине и старом ребе

Сказка - ложь, да в ней намек...

Жила-была Злата Раевская. И очень ей в жизни не повезло: сама заболела, ребенок заболел, муж бросил, родители умерли, с работы уволили. Короче, хреново - дальше некуда. Так как жила Злата в России, то виноваты во всем были евреи и американцы. И решила несчастная, одинокая женщина им отомстить. Купила на черном рынке гранату и пошла к синагоге. Думает: приду туда, а у них праздник - Пейсах, то есть, Еврейская Пасха. Брошу я в них гранату, поубиваю всех, глядишь - мне на душе легче станет.
Пришла она к синагоге, а праздник уже кончился! Никого нет! Пустая синагога. И только одинокий старый ребе читает вечернюю молитву.
Думает Злата: пойду, брошу гранату в ребе, пусть он на куски разлетится!
Только она подошла к синагоге и полезла за гранатой, как старый ребе ее заметил и крикнул ей:
- Здравствуй, Злата! Давно жду тебя! У меня тут для тебя подарок из Израиля!
Очень удивилась Злата. Хоть она и не любила евреев, а, особенно, израильтян, но подарки кто ж не любит? Подошла она ближе к ребе и спрашивает:
- А что за подарок такой?
- Волшебный подарок! - сказал ребе. - Его тебе прислал твой заклятый враг Женя Добрушин.
- Не присылают враги подарков! - резонно возразила Злата.
- У евреев все не как у людей, - говорит ребе. - Да и сумасшедший он, этот Женя. Вот и прислал тебе подарок.
- А что он прислал? - опять спрашивает Злата.
- Сущий пустяк, - говорит ребе. - Кусочек волшебной мацы. Он сам ее сделал. По секретной израильской технологии.
- А, отравить меня хочет?

Глюкало

"Кидая в воду камешки, наблюдай за кругами от них..."
Козьма Прутков

В камере переброски сидели трое.
Первым был Арнольд Браункопф - этнограф, филолог, дважды лауреат Нобелевской премии. Он проверял "логотранс" - универсальный прибор-переводчик. Профессор явно нервничал.
Вторым из присутствующих был астрофизик Ричард Лауд. О его научных степенях и премиях говорить не принято, ибо считается дурным тоном. Любой житель галактики знает его в лицо, а на некоторых планетах он почитается наравне с местными божествами. Говорят, что ему больше четырехсот лет, и он достиг такого уровня мудрости, который невозможно измерить никакими категориями или степенями.
Третий из присутствующих был простой техник, в обязанности которого входило обеспечение переброски в нужный район Вселенной. Ученые называли его просто Майкл. Впрочем, так они называли всех техников станции без исключения. Для простоты, чтобы не загружать свой драгоценный мозг лишней информацией.
- Все готово, господа! - сказал Майкл. - Мы уже на месте.
- Спасибо, приятель, - астрофизик поднялся первым и сразу направился к выходу.
- Вы можете пойти с нами, - кивнул Браункопф технику, и тот, аж, засиял от счастья. По инструкции, он должен был остаться здесь, и все три дня, пока шла командировка, не выходить из маленького помещения камеры.
Ступив на твердую почву, техник обернулся посмотреть, как же камера переброски выглядит на самом деле. На станции он попадал внутрь камеры через специальный шлюз и не мог видеть ее снаружи. Теперь же он смог полюбоваться ее сияющим корпусом из квазиметалла и по достоинству оценить простоту и изящество его чечевицеобразной конструкции.

Заветное желание

Наконец, крепость была взята. Пока солдаты грабили кладовые, набивая карманы золотом, драгоценными камнями, навьючивая боевых коней сундуками с шелком и китайским фарфором, пока они упивались дорогим вином из графских погребов, их предводитель, король Лютвидж Шестой пробрался в подземелье главной башни. Лабораторию известного алхимика Евгрида найти не составило никакого труда. Он сидел перед огромной машиной из стали и золота, мигающей таинственными огнями, и что-то записывал в своей тетради.
- Наконец-то я до тебя добрался! - воскликнул молодой король и поднял огромный двуручный меч.
- Ты хочешь меня убить? - спокойно спросил ученый.
- Пока нет, но если ты не выполнишь мое желание, я сделаю это!
- Чего же ты хочешь?
- Я хочу стать всемогущим, как Бог!
- Хорошо, ты станешь им. Подожди, я приготовлю элексир.
- Поклянись, что не отравишь меня!
- Мне это не нужно. Твоя смерть ничего не изменила бы в этом мире. Можешь мне верить.
Евгрид нажал какие-то кнопки, повернул два рычага и машина зашумела. Через некоторое время она вылила в подставленный кубок голубую жидкость с запахом сирени.
- Выпей это, и станешь всемогущим, - сказал старик и протянул Лютвиджу напиток.
Король опрокинул кубок в рот и стал пить.
- Неплохое вино! - сказал он, отбросил кубок в сторону, и... исчез.
- Теперь он всемогущ, - сказал Евгрид. - Потому что всемогущество есть небытие.
И ученый снова принялся за расчеты.

1.01.1996

О национальном вопросе

Открытое письмо Виталию Антонову.
Оригинал выслан ему на мейл.


Здравствуйте, Виталий!
Во-первых, разрешите еще раз поблагодарить Вас за найденные документы про моего деда Арона!
А во-вторых, я хочу объяснить Вам свою позицию по национальному вопросу.
Вы можете мне верить, или не верить, но согласитесь, дыма без огня не бывает, и на пустом месте ничего не возникает.
Мировой антисемитизм, тоже, возник не на пустом месте. Евреи были обвинены в распятии Христа, то есть в убийстве Бога, которому поклоняются христиане. И это обвинение было 2 тысячи лет. Это самое чудовищное обвинение, которое можно придумать против какого-либо народа. Это как если бы евреи обвинили русских, что те убили их Иегову. Оно и вскармливало, и продолжает вскармливать мировой антисемитизм. Плюс к этому, исторически сложившееся мнение о евреях, как о ростовщиках. Да, в Европе христианам было запрещено давать в долг под проценты деньги своим христианам. Но они могли давать деньги в долг иноверцам - евреям и мусульманам. У евреев тоже запрещено давать деньги в рост евреям (это христиане взяли у евреев), но умные евреи эту глупость обошли - они дают в долг деньги, записывая это так, как будто они становятся компаньонами в совместном бизнесе. И это правильно, потому что ни один бизнес не может обойтись без ссуд. А что такое ссуда? Это деньги в рост! Все банковское дело на этом стоит. Не было бы ссуд и денег в рост, не было бы банков - не было бы бизнеса, торговли, промышленности и все жили бы только натуральным хозяйством.

Михаль и Мишель

Она давно готовилась к этому дню. Тщательно подбирала платье в магазине детской одежды, туфельки…
Ей сделали очень красивую прическу в парикмахерской Ицика.
Интерьер комнаты тоже был приведен в надлежащий вид.
Ее подруга Рахель рассказывала, что Первая Встреча была самым счастливым моментом в ее жизни. Да и родители девочки, когда вспоминали свою Первую Встречу, не могли удержаться от слез умиления. А плакали они крайне редко. У счастливых людей рождаются счастливые дети. Тем более, когда счастье такое полное. Всепоглащающее СЧАСТЬЕ…
Михаль была старшим ребенком. Хаймочке было три годика, а Ави только родился.
О своем избраннике девочка знала только то, что его зовут Мишель, и что живет он в Бордо. Ну, теперь все говорили на одном языке – на английском. Впрочем, это не мешало ей хорошо знать иврит, а ему – французский.
- Михаль, можешь идти! Все уже готово! – мать девочки открыла дверь в детскую.
- Мама, я боюсь…
- Не бойся, доча! Все будет хорошо…
Когда дверь за ней закрылась, заиграла музыка. Михаль сразу узнала переливы ее любимого «Кислорода». Эта электронная симфония максимально соответствовала состоянию ее души…
И тут на стереоэкране появился Мишель. Безусловно, это был он!
Увидев своего «нареченного», девочка чуть не упала в обморок…
Какой это был мальчик! Настоящий «Маленький Принц» из сказки Экзюпери. Минуту они смотрели друг на друга, утопая в волнах любви, нахлынувших на них, как цунами.
У Мишеля были ярко-голубые глаза, золотые волосы и тонкие пальцы пианиста. Она сразу обратила на это внимание.
- Ты умеешь играть на пианино? – спросила она его вместо приветствия.
- Умею. Я учусь в музыкальной школе.

UBI BENE, IBI PATRIA (Где хорошо, там отечество)

UBI BENE, IBI PATRIA
(Где хорошо, там отечество)

Эпиграф:
«Еврейка жена – не роскошь, а средство передвижения»

В 1990 году серьезно «запахло» погромами. Сначала ходили слухи, что погром назначен на 23 февраля, потом дату перенесли на 1 мая. Мне на заводе прямо так и сказали: скоро будет погром, и ты будешь первой жертвой.
Мы с родителями решили не ждать. Так как разрешение на выезд мы уже получили, то за два месяца все собрали, распродали все что можно, и с 570 долларами на семью выехали на ПМЖ в Израиль.
Как проходила наша «абсорбция» - это отдельная «пестня». Мы все успели поработать и на «никайоне» (уборки), и намыкались по съемным квартирам, но вскоре все наладилось и родители стали работать по специальности – учителями физики в школе. Мы накопили денег и купили скромную трехкомнатную квартиру в центре Петах-Тиквы. Несмотря на смешно звучащее название для русского уха, оно переводилось весьма романтично - «Врата надежды». И надо сказать, что эти врата для нас распахнулись достаточно широко. Мы жили вчетвером: родители, бабушка и я. Родители спали в «салоне» - гостиной, бабушка – в одной спальне, я – в другой. Жили дружно.
Я учился в Бар-Иланском университете на математике и подрабатывал охранником в одном из зданий «хайтека». Деньги мы складывали в «общак», чтобы быстрей выплатить банковскую ссуду на квартиру. К 2000 году мы ее уже выплатили, а еще через три года родители (уже без всякой ссуды) купили вторую квартиру – четырехкомнатную – в элитарном районе города.

Большая славянская любовь (реальная история из жизни)

"Любовь придумали русские, чтобы денег не платить"


- Вы - писатель, Евгений Добрушин?..
Он остановился прямо напротив и смотрел на меня, расплываясь в доброй, широкой и простодушной улыбке.
- Ну, да... В некотором роде меня можно назвать писателем...
- А я прочел вашу книгу - "Ассемблерный Ключ"! Я ее купил у Сережи-"компьютерщика"...
- А, ну да...
- Ой, у вас такие замечательные рассказы! Я получил истинное удовольствие! Я раньше их читал в газете "Новости недели". И как увидел у Сергея вашу книгу, сразу ее купил. За 30 шекелей.
- Да... Так она и стоит...
- А у вас еще книги есть?
- Пока нет. Но когда материал наберется - выпущу еще...
- А, давайте, обменяемся телефонами?.. - предложил он. - Меня Василием зовут.
- Очень приятно...- сказал я. - Ну, записывайте номер моего телефона...
Так началась наша дружба - моя и Васи Иванова. Он был на 8 лет меня старше и работал чертежником в какой-то фирме. Тогда ему было 40 лет. Жил он с женой и тремя детьми в том же районе, что и я. Потом он был у меня в гостях, были и совместные посиделки с его семьей в парке за шашлыками... В общем, у меня появился первый поклонник. Конечно, я предпочел бы, чтобы на его месте оказалась симпатичная молодая девушка, но для начала и это было неплохо. Потом Вася познакомил меня со всей своей компанией: Митей, Сашей, Колей и Денисом. Все они периодически собирались, чтобы побухать, но я, хоть и был совершенно "инородным телом" в их дружной компании русских алкашей, пользовался среди них должным авторитетом, как "живой писатель". Все они купили у меня по книжке, и всем она понравилась.

Весельчак

Реальная история из жизни, художественно обработанная автором

ВЕСЕЛЬЧАК
«Воздастся каждому по вере его…»

…Так вот, был у нас в театре такой весельчак – Василий. Вася-«весельчак». Любил всякие, там, побасенки, анекдоты, и все - с антисемитским душком… Знаешь, когда «еврейский» анекдот рассказывает еврей, он звучит совсем не так, как в устах нееврея. А Васенька был чисто русский человек…
И вот поехали мы как-то на «чес» - давать концерты по городам Украины. Было это в начале семидесятых. Пару выступлений должны были дать в Умани. Тогда это был еще ничем не примечательный городок в Черкасской области. Ну, отыграли спектакль, и пошли прогуляться по городу вечерком…
И тут, один из местных говорит: «А хотите, я вам покажу могилу еврейского праведника – Нахмана?»
- А накой она нам?.. – отмахнулся Васек.
- Говорят, что если положить на могилу цветы и загадать желание, то оно сбудется…
- Что за глупости! – это встряла комсомольская активистка Леночка. Актриса она была совершенно бездарная, но очень активная по «партийной линии».
- А че?! Пошли, глянем на могилку! – Вася был «мальчик-наоборот» - если кто-то был «против», то он – «за».
Вскоре, мы были на месте. Это были обычные огороды на краю города. Кое-где из земли, между грядок, торчали надгробные плиты.
- Тут раньше было еврейское кладбище, - пояснил Петруха – местный «гид», сопровождавший нашу компанию.
– На нем похоронены жертвы погрома. А ребе Нахмана похоронили здесь гораздо позже. Вот, видите камень? – он указал на здоровый валун с какими-то странными письменами. – Это и есть могила ребе…

Ненавидите ли вы театр так, как ненавижу его я?

Ненавидите ли вы театр так, как ненавижу его я, то есть всеми силами души вашей, со всей глубиной чувств, мудростью и опытом взрослого, сформировавшегося человека?
Или, лучше сказать, не презираете ли вы всю эту мерзкую, неестественную, фальшивую игру, которую создала Мельпомена?
Что же есть, на самом деле, театр?
Это сборище самодовольных, обласканных славой и поклонниками дураков, прикрывающих многочисленными масками свои пустые лица. Это бесконечные дрязги, сплетни и скандалы за кулисами. Это раздувающиеся от фанаберии и самодовольства режиссеры, которые лепят из кукол-актеров все, что ни придет в их глупые головы. Это проплаченные проститутки-журналисты, готовые писать в своих газетках любую чушь за деньги театральных продюсеров для раскрутки бездарных спектаклей.
Это жирные, размалеванные, престарелые дуры, выступающие в роли примадонн и изображающие на сцене 13-ти летних Жульет, имея за плечами 8,5 браков и трех великовозрастных оболтусов-сыновей.
Это низкорослые толстячки, которые в 80 лет женятся на юных 18-ти летних начинающих актрисах, позорящих их потом на всю страну после развода.
Это бесконечные пьянки в окружении обалдевших от счастья поклонников, готовых простить своему кумиру любую глупость и, даже, подлость.
Театр – это мир бесконечной лжи, глупости, предательства и интриг.
Не ходите в театр!
Живите реальной жизнью!
Читайте книги!
Слушайте музыку!
Будьте людьми, а не клоунами!
11.04.2021

Конец "русской зимы"

Евгений Добрушин

Конец "русской зимы"
(по мотивам рассказа Рэя Брэдбери "Все лето в один день")


- Готовы?
- Да!
- Уже?
- Скоро!
- А ученые верно знают? Это правда будет сегодня?
- Смотри, смотри, сам видишь!
Теснясь, точно цветы и сорные травы в саду, все вперемешку, дети старались выглянуть наружу - где там запрятано солнце? Лил дождь...

Впервые за двадцать лет над страной шел дождь. До этого был только снег. Белый, холодный, мертвый снег покрывал всю землю до самого горизонта.
Они жили под землей. Когда-то это было московское метро. Теперь это - последний город России. Здесь проживало всего три тысячи человек. Или чуть больше. Детей было совсем мало. А нормальных, здоровых детей набралось только на один класс. Остальные учились в классах для инвалидов и умственно отсталых.
"Седьмой элитарный"...
Так называли их группу.
Сара попала сюда совсем недавно - ее родители прибыли из Израиля с дипмиссией спасения, и она стала учиться здесь, вместе с русскими детьми.
Ее ненавидели все.
Они никогда не видели солнца.
Они никогда не видели голубого неба.
Они знали, что снаружи - только снег. Снег ядерной зимы.
А Сара приехала из страны, где круглый год лето. Где теплое море, пальмы и апельсиновые деревья...
- А, правда, что солнце - это обычная звезда? - спросил Петр.
- Правда. Только, эта звезда находится так близко, что кажется огромным диском, - сказала Сара.
- Это стихи? - спросила Наташа.
- Нет, - ответила Сара. - Просто, так получилось сказать в рифму.
- Неправда! Ты специально выпендрилась! - закричал Колька. - Евреи всегда любят выпендриваться.

В ожидании чуда

- Вот, придет Князь Света, и все у нас будет, как у людей…

Старик Греймс залил полный бак солярки и теперь прогревал двигатель. Трактор был отличный – новый, самой последней модели.

- Да, мы уже лет пятьсот ждем этого князя… А воз и ныне там! – Дарри всегда был скептиком и не верил в легенды. – Кстати! Слышал о новой технологии – прямолезвенные плуги?..

- Какие плуги?!

- Ну, такие… С прямыми ножами. Неизогнутые. Они не переворачивают комья земли, а разрезают и рыхлят. Тогда меньше эрозия почвы происходит. И земля остается дольше плодородной. Вот, почитай! – парень протянул деду газету.

Греймс недоверчиво покачал головой, но взял печатный листок из рук внука. Чтение явно давалось ему с трудом. Минут пять ушло на маленькую заметку в сельхозгазете «Утро Зеленой».

Зеленая… Так называлась их планета. Она вращалась вокруг «красного карлика», который все называли просто «Свет». Вот с него, по древним поверьям, и должен был прийти Князь Света – местное божество, Спаситель, который принесет народу Зеленой мир, процветание и счастье.

- Нн-да… - Старик вернул юноше газету и почесал свою седую бороду. – До чего только не додумаются умные люди!

- Видишь, дед! Не зря я поступил в Центральный Университет! Я тоже стану ученым. И открою эликсир молодости! И ты снова станешь молодым! Дед, ты хочешь помолодеть?

- Эликсир молодости… Кхе… Да, не плохо бы… Вот, придет Князь Света, и у всех будет этот эликсир…

- Ну, не знаю, насчет Князя, но у нас и так жизнь последние годы налаживается.

- Да… Налаживается. После Договора ни одной войны не было. Уже лет пятьдесят как…

- Вот! И я о том же.

У каждого мальчика - свои "зайчики"

Зал был полон. Дворец культуры имени Дзержинского гудел, как осиное гнездо, в которое кто-то бросил кусок дерьма. Пожилой господин в коричневом френче "а-ля Иосиф Виссарионович" и очках "а-ля Лаврентий Павлович" поднялся на трибуну, протер потеющую от волнения лысину не очень чистым носовым платком и, откашлявшись в микрофон, начал речь.
- Господа! - понеслось из многочисленных динамиков, встроенных в стены по периметру, - Господа! Наши дети, наше новое поколение в опасности! Вы посмотрите, что творится вокруг! Какой кошмар и несправедливость! Все население нашей Великой Родины - матушки России - будто бы с цепи сорвалось! Свобода, дарованная нам, оказалась тем сладким ядом, который изнутри разъедает наше общество! Вместо того, чтобы, получив свободу, свободно трудиться, весь российский народ начал свободно воровать! Да-да! Воровать и пить! Мы разворовали, распродали все предприятия страны, все заводы и фабрики, и наша страна, кроме нефти и водки, больше ничего не производит! Все эти олигархи заботятся только о своем кармане! Им плевать, что у нас нет работы и денег - они продают нефть, жируют с этого, а нам оставляют жалкие крохи! Народ стремительно спивается и вырождается! Вы что-нибудь слышали про "русский крест"? Нет, не тот золотой крестик, который вы носите у себя на шее, и не тот крест с георгиевской лентой, который вешает своим любимцам наш вождь, а "русский крест" социальной деградации: это когда кривая рождаемости идет стремительно вниз, пересекается с кривой смертности, которая идет стремительно вверх, и образует на диаграмме крест - крест русского народа!

"Нэсэ Галя воду..."

"Сестру Эллу - в приемный покой!" - раздалось в динамиках селекторной связи.
Элла закончила делать укол больному и выбросила использованный шприц в утилизатор.

"А коль вкололи в попу пару миллиграмм -
Значит все не так уж плохо на сегодняшний день!.."

- пропел Ицик переделанную песню Цоя, натягивая пижамные штаны.
- Молодец, Ицик! Если опять не сорвешься, через пару месяцев выпишут... - сказал Моше на иврите, заглянув в процедурную.
- Дай Бог! - сказал Ицик, тоже на иврите, и поднял вверх протез правой руки. Он уже четыре года торчал в этой клинике - сразу после военной операции "Нерушимая Скала", где он потерял руку.
"Выпишут его, как же..." - подумала медсестра и отправилась в приемный покой. Видимо, поступил новый больной...
Так и есть!
Это был совсем молодой парень, лет двадцати, беленький такой, голубоглазый, и... заколотый "в овоща". "Галоперидол..." - пронеслось в голове у медсестры. Таких она определяла безошибочно: остановившийся взгляд, заторможенные движения, тремор...
Рядом с ним сидела женщина, лет сорока пяти, тоже блондинка, слегка полноватая, но, при этом, со вкусом одетая. Явно - славянка.
- Элла, оформи поступление нового больного! Они с Украины. Судя по всему - "боевой шок". Там же война... - Главврач говорил только на иврите.
- Хорошо, доктор Склярц! Они туристы?
- Парень - новый репатриант. У его матери - рабочая виза. Она - нееврейка и право на репатриацию не имеет. Они с мужем в разводе.
- Так, у него отец еврей?
- Судя по всему - да. Но фамилия русская - Пигмалионов.
- Понятно. Я все сделаю. Я знаю процедуру записи.

Я - немец

Меня зовут Фридрих Шульц. Я - немец. И этим горжусь. Я живу в Берлине. Мой прадед был офицером СС и погиб в белорусских лесах. Другой мой прадед работал ликвидатором в Освенциме. Расстрелян там же в 45-ом, после захвата лагеря русскими войсками. Мои родители очень этого стыдятся. А я - нет. У меня, в отличие от них, нет комплекса вины перед евреями. Я не отрицаю Холокост, но думаю, что шесть миллионов евреев, убитых нами - это слишком много. Цифра, сильно завышенная сионистами. На самом деле, было убито всего пять с половиной миллионов евреев, но никак не шесть. Я не люблю сионистов. Мы им платим огромные деньги, а они убивают несчастных палестинцев. Сионисты отобрали у палестинцев их землю, убивают их, грабят, а весь мир молчит! Они хуже фашистов. Не зря мои предки их уничтожали. Именно евреи - причина всех бед и несчастий на нашей планете. Они владеют всеми деньгами и средствами массовой информации, они - мировое Зло. Об этом все время говорят по Евроньюс, ВВС и СNN.
Я не люблю евреев, хотя прямо говорить об этом боюсь. Это считается неполиткорректно. Поэтому я говорю, что не люблю сионистов. Это вполне легитимно. Не зря в свое время в ООН сионизм был приравнен к фашизму...
Но зато, я люблю бабочек. По образованию я энтомолог. Закончил Берлинский университет. Так как в Германии большой перебор с энтомологами, работы я не нашел и сижу на пособии. Вот уже 15 лет. Государство дало мне бесплатную трехкомнатную квартиру в центре Берлина. Моя жена тоже энтомолог. И тоже безработная. Мы коллекционируем бабочек. У нас огромная коллекция!

Светлое послезавтра

«Президент России Суй Хунь Вынь подписал указ о введении нового налога на алкоголь. Теперь литр водки будет стоить минимум 50 долларов. Президентом также подписан указ об увеличении срока принудительных работ за самогоноварение до 10 лет…»
- Лютует, китаеза… - Васька аккуратно наполнил стакан доверху, стараясь не пролить ни капли драгоценной жидкости.
По телевизору шли новости.
- Это все жиды… - Его друг, Петька Симонюк, уже приготовился к очередному тосту. – Давай, Васяня, выпьем за то, чтобы на Земле не осталось ни одного жида!
- Тише ты, Петруха! Сейчас за такие разговоры вмиг «пятерочку» огребешь…
- А мне пох… Я этих жидов вот где имею! – Петр поднял сжатый кулак, на костяшках которого было вытутаировано его имя.
- Это они тебя имеют… И не только тебя… И твою жену, и твою дочку, и сестру твою – всю вашу е…анную семейку…
- А по е..лу хочешь?! – лицо Симонюка вдруг страшно побагровело, а на скулах заходили желваки.
- А что, скажешь, я не прав? У тебя, ведь, давно уже не стоит! А русская баба за хороший хер не только мужа, маму родную продаст!
- Заткнись, сука! – Петька вскочил.
- Ладно, друган, не кипятись! – Васька уже принял «на грудь» и заметно подобрел. – Моя тоже мне изменяет. Но не с жидами, а с китайцами. В открытую с ними живет. Уже беременна от кого-то из них… Рожать будет, падла…
- Да ну?!
- Вот тебе и ну! А ты думал – откуда у меня это фирменное пойло? Китайцы дают! В качестве отступных...
- А моя дочка иудаизм приняла… Прикинь?..
- Ну, я же сказал! Так и есть. Как зятя зовут твоего? Мойша, Хаим, Абрам?
- Ицик,.. …лять!
- Это сестрин муженек?

Эльдорадо

"Ищи, хоть две тысячи лет,
Лети к самой дальней звезде..."
ВИА "Земляне"

- Извините, коллега, за нескромный вопрос, но, если я не ошибаюсь, - это у вас плоды мраморного дерева?
Курт Салин встрепенулся и, словно, вынырнул из глубины своих раздумий. Перед ним за столиком сидел добродушный толстяк и смачно поглощал гамбургер. Судя по всему, вопрос исходил именно от него.
- Простите?..
- Я спрашиваю: то, что вы едите - плоды мраморного дерева с планеты Нир? - толстяк на минуту отвлекся от процесса еды.
- Совершенно верно.
- Система звезды Ош, галактика 39-М.
- Именно так.
- Бывал я там...
- Вот как?
- Грим Дорт, к вашим услугам! - он протянул большую мозолистую ладонь через стол. Курт пожал ее.
- Рад познакомиться. Курт Салин, инспектор Вселенского Сыска, - представился он и улыбнулся. Он понял, что на этот раз его миссия резко упрощается. Оставалось выяснить кое-какие подробности.
- Так вы у нас по делу, или просто как турист? - полюбопытствовал Дорт.
- По делу.
- Кстати, лет десять тому назад, я обращался в ваш центр по поводу розыска моей родины. К сожалению, документы мои были утеряны. К тому же, когда мы оставили дом, я был пятилетним пацаном, и почти ничего не помню про то время. Я столько колесил по вселенной, что даже забыл, где родился!
- А что побудило ваших родителей отправиться так далеко?
- О! Это целая история.
Однажды, в старой дедовской библиотеке, мой отец нашел древнюю рукопись, в которой говорилось о чудесной стране Эльдорадо. В этой стране все люди счастливы, богаты и живут в мире и согласии.

Большой Алкогольный Захват



Из секретного донесения президенту США:
"...Как видите, наш расчет очень простой: себестоимость литра водки, полученной путем перегонки органических отходов, древесины и целлюлозы при массовом производстве составляет не более 10 центов за литр. Для того, чтобы производить 200 миллионов тон водки в год, нужно потратить порядка двадцати миллиардов долларов за тот же период. Это гораздо дешевле, чем вести войну с таким противником, как Россия. Если поставлять в эту страну данное количество водки, этого будет достаточно, чтобы обеспечить потребление ее по три литра в день на человека, включая детей, стариков и женщин, то есть вообще, ВСЕ население СНГ. При таком потреблении, весь бывший СССР сопьется, максимум, за три года. Иными словами, все пространство бывшего СССР будет очищено от населения и полностью готово к колонизации. За 60 миллиардов долларов мы избавимся от главного нашего противника и получим полный контроль над его территорией, богатой нефтью, газом, золотом и множеством других полезных ископаемых. Если водку, поставляемую в СНГ, еще и газировать, как шампанское, то она еще сильнее будет усваиваться организмом потребителей, а значит эффект будет достигаться еще быстрее и дешевле. Все это можно оформить как бесплатную гуманитарную помощь дружественной стране..."

Из российских газет:
"...Уже не только в приграничных населенных пунктах, но и дальше в глубине России, идет один нескончаемый праздник! Эшелоны с бесплатным "шампанским", как окрестили в народе газированную водку, идут нескончаемым потоком. Ее везут прямо в цистернах и разливают тут же, на станциях. Народ несет ведра, бутылки, банки.

Телевизор

А вообще, хостель Абраму нравился. Квартирка была маленькая, однокомнатная, но зато, со всеми удобствами. Туалет, душевая, кухонька такая аккуратненькая. В комнату проведено кабельное телевидение. Балкончик, опять же, хоть и крохотный, но солнечный, летом можно будет там даже ночевать. Соседи замечательные - такие же старички-одиночки, спокойные, музыку никто громко не включает, дискотеки до двух ночи не устраивает. В общем, жить можно. Жаль только, телевизор старый сломался. В мастерской сказали - чинить не имеет смысла. Дешевле новый купить. И вот, старик снял со счета тысячу шекелей и пошел в магазин. День был солнечный, но не жаркий. Впрочем, до полудня оставалось еще два часа. Абрам вышел на улицу и гордо глянул на красивое новое здание, в котором ему дали квартиру. Он чувствовал, что начинает еще больше любить Израиль, и был доволен этим чувством. Два последних года он маялся по съемным квартирам. Дети жили отдельно, своими семьями, и он не хотел им мешать. После смерти жены пришлось брать напарника - одному ему съем не потянуть. Теперь же он был сам себе хозяин. Его сосед получил жилье в том же доме, и они продолжали дружить, по вечерам играя в домино и карты за столиком в садике, что находился неподалеку. Вот и сейчас, он пересекал этот тихий сквер, здороваясь с сидящими на скамейках и всматриваясь в их лица, пытаясь отыскать среди них своего приятеля.
- Абрам, ты куда так торопишься? - услышал он знакомый голос за спиной.
- А, это ты? А я как раз тебя ищу.
- Это я тебя ищу. Тебе нужен телевизор?
- Я вот за ним и иду.
- Куда?
- Как это - куда? В магазин, конечно!

Путешествие на Родину

«Солдат спит – служба идет»
русская поговорка

Я стоял на улице, очень напоминавшей проспект Обуховской Обороны. Те же серые дома, деревья вдоль трамвайной линии, потрескавшиеся тротуары. Где-то там, за садиком, должна была быть Нева.
«Улица «КЗКК», дом 21» – прочел я табличку на ближайшем здании. А внизу расшифровку аббревиатуры: «Улица Краснознаменной Красной Конницы».
Что за ерунда? Не помню я такой улицы в Ленинграде. Может, переименовали?
Остановился трамвай. Из него вышли люди в одинаковых серых пальто и пыжиковых шапках. Женщины тоже были одеты во что-то серое и блеклое. Только одна семья выделялась яркостью одежды – красные капроновые куртки, синие брюки, большие сумки с надписями «USA» и американским флагом на большом кармане. Видимо, туристы из Штатов.
К ним подошли трое в спортивных костюмах «Адидас», местные бандиты. Я стоял рядом, но меня никто не замечал. Один из бандитов достал пистолет и приставил его к голове американца.
- Гони баксы, падла!
Американец дрожащей рукой полез в карман. В мою сторону никто даже не посмотрел.
Ба! Да я же невидимый! Вот это чудеса! Но, почему?
Впрочем, рассуждать было некогда, надо было спасать гостей. Я подошел сзади к бандиту, приставил палец к спине и тихо сказал прямо в ухо: «Бросай пистолет… И не рыпайся…»
От испуга и неожиданности он выронил оружие. Я быстро поднял его и направил ему в лоб. Увидев перед собой собственный пистолет, свободно плавающий в воздухе без видимой опоры, да еще нацеленный на него, шпаненок поднял руки вверх, потом стал пятиться и быстро креститься.

Страховка

- Знаете, я человек современный, поэтому живу по принципу - ни копейки наследникам. Пусть эти оболтусы сами зарабатывают себе на жизнь.
Старик был довольно мерзкой наружности. Его скелетоподобную худобу дополнял совершенно голый череп, что еще больше делало его похожим на Смерть. Лицо в глубоких морщинах было изуродовано огромной бородавкой на носу и родимым пятном на подбородке. Хотя великолепный костюм-тройка от Кардена указывал на его принадлежность к аристократическим кругам.
- Тем не менее, вы хотите застраховаться, - страховой агент очень нервничал, чувствуя легкую добычу, и с трудом сдерживал свое волнение.
- Да, именно так. И причина этому одна - моя любовь к животным. Знаете, эти крохотные существа так нуждаются в нашей заботе, ласке, мы не можем оставить их на произвол судьбы.
- Если я правильно вас понял, - сказал агент, - вы хотите застраховаться в пользу какого-нибудь общества помощи животным?
- Да. В пользу общества "Помогите хомячку". Понимаете, хомячки моя слабость. Когда я был маленький, у меня был такой зверек - крохотный пушистый комочек.
- И что же с ним стало?
- Он умер! Мы уезжали летом за город и оставили его под присмотром соседей, а те не уследили за ним, он выбежал на улицу и попал под самосвал!
- О боже! - страховой агент изо всех сил пытался изобразить на лице бесконечное горе. У него это плохо получалось.
Старик прикрыл глаза рукой, и его тщедушное тело сотрясли рыдания.
Агент услужливо протянул ему стакан воды. Тот отпил глоток и поставил стакан на стол.

Безнадежный случай

- Я - Бог! Поэтому что хочу, то и делаю!
На вид ему было лет двадцать. Он же утверждал, что ему больше шестидесяти миллиардов лет. Из них последние двадцать лет он провел замурованный в одиночной камере без света, воды, пищи и канализации. Это был просто каменный мешок с тремя телекамерами, днем и ночью непрерывно следившими за этим странным субъектом в инфракрасных лучах. Еще там были встроенные микрофоны и динамики для ведения переговоров. И вода, и пища, и свет, и даже воздух появлялись там по мере надобности неизвестно откуда по воле самого заключенного. Все время он проводил "под кайфом". Наркотики и спиртное он брал оттуда же. При этом организм его нисколько не изнашивался и нормально функционировал, о чем свидетельствовали продукты его жизнедеятельности, исчезавшие неизвестно куда по мере появления их на свет.
- Если ты Бог, - сказал я, - зачем тогда живешь в таком дерьме?
- Я создал мир, чтобы получать удовольствие от него. Но для этого мне пришлось придумать себе какой-нибудь недостаток, чтобы у меня появилось желание удовлетворить его. Так я стал человеком. Но я был очень могущественным человеком, поэтому довольно быстро удовлетворил все свои желания. Нужно было что-то такое, что никогда бы не надоедало, чего хотелось бы все время. И я открыл для себя наркотики. И вот уже больше трехсот лет с них не слезаю. Я ведь не совсем человек, кое-что от бога у меня еще осталось. Например, абсолютное бессмертие. Поэтому передозировка, интоксикация и прочие гадости, обычные для наркома, мне не грозят. Так и сижу на игле. Чтобы я не приучал к этому молодежь, меня упекли сюда - убить-то меня не могут!

Прыжок

Макс посмотрел вверх. Гигантская, четырехкилометровая башня "Глобального Центра" терялась своей вершиной в низких серых тучах.
"Неудачный день я выбрал", - подумал он.
Однако, отступать было поздно. Он решительно вошел в дверь главного входа и вызвал лифт. Подъем в пневмокабине занял полчаса. И вот, он уже на крыше.
Что его неприятно удивило, так это чья-то самодельная доска-указатель:
«САМОУБИЙЦАМ – НАЛЕВО».
- Ах, так! Вы еще издеваетесь, - процедил Макс сквозь зубы. И назло повернул направо.
И, очень напрасно! Вся крыша по периметру была ограждена прочным пластиком, абсолютно прозрачным, но непреодолимым. И только в одном месте зиял проем, точно слева от лифта. Там и надпись была:
«ПРЫГАТЬ ОТСЮДА».
- Сволочи! - громко крикнул Макс. Но его никто не услышал.
Была глубокая ночь, холод и тишина. Только свист ветра в антеннах спутниковой связи. Макс первый раз в жизни был на крыше тысячеэтажного небоскреба, самого высокого здания на Земле. Тем не менее, он не собирался здесь задерживаться долго. Телескопы обозрения его не интересовали. Спутниковые антенны - тоже. Он не был ни туристом, ни техником. Он был самоубийцей.
Современные люди, попав в положение Раскольникова, не идут убивать несчастных старушек-процентщиц. Когда мир отворачивается от них, они отворачиваются от него. Зачем жить, если ты никому не нужен?
Так думал Макс, преодолевая путь в десять тысяч километров, чтобы попасть сюда, на башню самоубийц. Он хотел уйти из жизни красиво. Четыре километра свободного полета - что может быть прекраснее этого?

Голова профессора Токинга

Да, Джорж был разгильдяем. Так что? Зато - гений! Впрочем, в Принстоне все гении. За редким исключением. Именно таким исключением и был ректор Кельтс. Говорят, он был идеальным администатором. Но в физике - по-олный ноль. Впрочем, и связей у него было во всех "эшелонах власти" (почему так говорят? "эшелонах", а не "эскадронах власти", например?), да, так вот связей этих у него... В смысле, блатной был чувак.
А вот Джорж - талант! Ни черта не занимался, но все схватывал на лету. Весь в отца пошел - в Грега Шпрингфельда. Тот работал у самого Токинга, был его "правой рукой". Только Токинг теоретик, а Шпрингфельд экспериментатор. Говорят, они даже пытались сделать искусственную "черную дыру" на орбите Земли. Но Джорж мне сказал, что это полная чушь. Не знаю. Я в этом ничего не понимаю.
Мы с Джоржем работаем в крематории. Да, да - сжигаем трупы. А чего? Работа как работа, не хуже других. Тихая, не пыльная. Погрузил в печь, кнопку нажал, потом, через пару часов, когда все прогорит, загоняешь контейнер в поддон, пепел пересыпается автоматически. Из контейнера - в урну. Родственникам покойного ее вручает специальный человек.
Платят нормально. Да и жмурики ведут себя спокойно. Как правило...
Тут свои легенды ходят... И про летаргический сон с последующим воскрешением в печи, и про некрофилов...
А вообще, у нас с этим строго! Ни у меня, ни у Джоржа - никаких отклонений. Раз в месяц нас проверяет психолог. Меня уже достали эти тесты! "Как вы думаете, почему многие трупы улыбаются?" Да хрен их знает! Хорошо им в раю, наверное...

Душа и тело

- Завтра начинается Трансформация… - мечтательно произнесла Яллоа.
- Ты уже придумала себе облик? – спросил Малюц.
- А как же…
- Я тоже.
- Представляю, каким ты будешь красавчиком! - Яллоа нежно коснулась ложноножкой своего возлюбленного.
- Как, все-таки, это замечательно! – сказал Малюц. – Редко кому удается встретить свою половинку до Трансформации.
- Знаешь, чего мне сейчас не хватает для полного счастья?
- «Ксенона» Тертолла. Угадал?
- Точно! Кстати, мне родители подарили ко дню рождения новую стереосистему. Звук – просто полный отпад!
- Чего же ты молчала? Пошли, врубим нашу любимую! «Симфония Бездонного Космоса»…
Медленно переливаясь всеми цветами радуги, парочка поползла к многоэтажке. Их аморфные тела растекались по асфальту, иногда касаясь друг друга, и в местах их соприкосновения проскакивали легкие искорки.
Их знали все в районе. Яллоа и Малюц подружились еще в детском саду. Удивительное единение душ этих двух малышей приводило в умиление и родителей, и воспитателей, и даже строгих служителей Культа Трансформации. Они любили одну и ту же музыку, смотрели одни и те же фильмы, читали одни и те же книги. У них были общие друзья и подруги, общие враги (а как же без этого!), общие мечты, даже сны, говорят, они смотрели вместе.
И, вместе с тем, они ничем не отличались от остальных детей – до пятнадцати лет все они оставались обычными амебами, менялся только их размер. Вначале совсем крошечные, к пятнадцати годам они достигали двух релитов в поперечнике и веса двадцати гренгов.

Иголка в стоге сена

- У нас нет выхода, мистер Дженкинс. На нашей старушке Земле сейчас ядерная зима. И продлится она минимум десять тысяч лет, - старый профессор грустно смотрел в экран внешнего обзора, где серый снег заметал развалины некогда большого и красивого города.
- Но ученые могут и ошибаться, - его коллега, молодой аспирант Дженкинс, тоже был в полнейшей депрессии. Однако врождённый оптимизм последнего помогал ему бороться с ней, хотя и весьма тривиальным способом - он продолжал уничтожать запасы спиртного, которое сейчас ценилось на вес золота.
- Дженкинс, вы бы оставили хотя бы пару литров спирта на нужды лаборатории!
- Кому теперь нужна ваша лаборатория? Да и вся эта чёртова наука вообще?!
- Нам, Дженкинс. Вам и мне.
- Дойч, вы наивны, как ребенок. А если ТАМ будет все то же самое?
- Наши зонды засняли фильм.
- В самом деле?
- Хотите посмотреть?
- Обязательно. Вот только допью этот стакан...
- Если вы не прекратите ваш запой, я отправлюсь туда без вас.
- А вы справитесь?
- Совершенно спокойно.
- В таком случае, скатертью дорога. Ваши мозги, Дойч, нужны человечеству. Это последнее, что у него осталось.
- Вы называете человечеством эту горстку мерзавцев, которые сейчас как пауки в банке пожирают друг друга?
- Ну да, конечно, вы один хороший.
- Я этого не говорил.
- Оставьте, Дойч. Вы всегда были эгоцентриком. Впрочем, может в этом и есть доля истины. Вы же теперь как Бог - держите в руках целую Вселенную!
- Вы тоже можете ее подержать. Как и любой человек, который возьмет этот кварк в руки. В конце концов, это самая обычная сфера Пуанкаре...

Homo Benos (Человек Добрый)

Как я не хотел стареть! Всю жизнь я надеялся, что ученые вот-вот изобретут эликсир вечной молодости. Да, и разговоров сколько об этом было! И в прессе, и в университете. Но, занявшись геронтологией, я постепенно отошел от своего основного направления. Видимо, подсознательно понимал, что у меня здесь ничего не получится. К тому же мой друг детства - Гил Бейтс, теперешний глава Макрохарда, на меня имел очень большое влияние. Он-то и увлек меня идеей создания биокомпьютера.
Вначале моя лаборатория смогла синтезировать белки, меняющие свою структуру туда и обратно в зависимости от полученного сигнала. Это уже было что-то типа микропроцессора. Потом удалось создать искусственную белковую память. К 2050 году мы имели уже полноценный кибернетический организм. Это была самодостаточная система, основной задачей которой было накопление и обработка информации в максимальном объеме и решение самых разных проблем, от высоконаучных, до примитивно-бытовых.
А внешне киборг был похож на высокого, широкоплечего зеленого человека.
Дело в то, что его эпителий был насыщен хлоропластами. С помощью них он получал энергию от солнца и осветительных приборов, которой ему хватало для полноценного функционирования в течение всего светового дня. Если энергии все же было недостаточно, использовалась подпитка от сети, причем любого напряжения. Система биохимической стабилизации позволяла ему регулировать силу получаемого электрического тока, меняя собственную ризисцентность. Кроме этого, энергию можно было получать и обычным человеческим путем - через пищу. Причем, в еду годилась любая органика.

Дважды в одну реку

«Жизнь, как злая соседка – прошла мимо и даже не поздоровалась!»
Эта фраза Фаины Раневской очень подходила и ко мне…
И вот, мне уже семьдесят лет, а все один…
А друзья?..
«Иных уж нет, а те далече…»
Одиночество все уже сжимало свое кольцо. Да, в материальном плане все было в порядке – наследство, доставшееся от родителей, позволяло мне жить безбедно. Но старость!.. Она все сильнее давала о себе знать. И здоров, вроде, и чувствую себя хорошо, но старею… И чем старше становлюсь, тем меньше шансов найти себе подходящую спутницу жизни. Да…
И вот тут-то раздался этот звонок…
Звонили из больничной кассы.
- Константин Шлемович?
- Я.
- Меня зовут Маргалит. У меня для вас хорошая новость.
- Какая же?
- В ваш расширенный пакет медицинской страховки включен «Эликсир Молодости».
- Да, ну?! – я несказанно обрадовался. Раньше «эликсир» можно было купить только за миллион долларов. Таких денег у меня не было.
- Да. Курс этого препарата вам будет стоить всего десять тысяч шекелей.
- Это потрясающе! И когда можно его получить?
- Я запишу вас на очередь… Через месяц. Пятого декабря. В семнадцать тридцать. Вас устроит?
- Конечно! Записывайте! А плату можно разбить на платежи?
- Можно. До десяти платежей.
- О кей! Я согласен!
- Ваш номер удостоверения личности, пожалуйста!
Я продиктовал служащей свой номер «теудат-зеута».
- Спасибо! – сказала девушка. – Итак, ждем вас через месяц!
- Спасибо большое!
- До свидания!
- До свидания!
Сказать, что я был в восторге от предстоящей перспективы – ничего не сказать!
Говорят, этот препарат творит чудеса…

Ассемблерный Ключ 2

Итак, Йегошуа стал вселенной.
Фактически, он стал Богом.
Как и все боги, он обладал творческим началом. А, значит, был несовершенен. Ему всегда чего-то не хватало, и он стремился переделать либо себя, либо окружающий мир. В этом и состоял творческий процесс.
Владея Ассемблерным Ключом, то есть, «универсальной формулой мира», он мог, практически, все.
Он мог создавать миры, и уничтожать их. Он мог на равных спорить с другими богами, такими же творцами-вселенными, как и он. Йегошуа мог, даже, воевать с ними. Впрочем, воевать с равными себе – занятие бесполезное. Война ничем не кончится.
Можно было, конечно, заменить войну игрой. Но и игра с равным противником приводит к «ничье». Конечно, если внести элемент случайности… «Но боги не играют в кости» - сказал еще Эйнштейн. Ибо вероятность, или случайность, тоже, подвластна богам.
Стремление к эфемерному идеалу не давала Йегошуа покоя.
С другой стороны, он знал, что когда достигнет предела, время остановится. Став абсолютно совершенным, он потеряет цель в жизни. Идеальный мир исключает творчество, ибо его не надо переделывать!
Судя по всему, в этом кажущемся несовершенстве, на самом деле, была великая гармония, гармония динамики и бесконечного прогресса.
Но кто же создал, кто первый придумал Ассемблерный Ключ? И вместе с ним, ту вселенную, в которой родился маленький мальчик по имени Йегошуа?
Малыш Йегошуа прожил недолгую жизнь. В возрасте 27 лет он попал в очень прескверную историю. Ему дали пожизненное заключение. Ему предстояли долгие годы в одиночной камере. Найдя Ассемблерный Ключ, он стал богом и обрел свободу.

Совокупность аксиом

Воевать с ними было бесполезно. Их сила была чудовищной. Достаточно сказать, что они владели аннигиляционным оружием, способным разнести всю Землю в клочья. Но пока они довольствовались лишь демонстрацией силы - небольшими взрывами в околоземном пространстве, равными по мощности миллиону водородных бомб.
Между тем, инопланетяне выдвинули ультиматум - либо кто-то из землян согласится участвовать в их игре, либо они через сутки уничтожат Землю. Если землянин проиграет, то планета также будет уничтожена, если выиграет - он получит право убить своего противника. Противником будет кто-то из пришельцев. При этом учиться надо будет по ходу игры - никаких правил не сообщалось.
Судя по всему, человечество столкнулось с бродячим космическим маньяком в лице инопланетного корабля и населяющих его существ.
Да, земляне попытались уничтожить противника с помощью термоядерных ракет и рентгенолазеров, но все было бесполезно. Сценарий американского фильма "День независимости" с треском провалился. На деле ситуация была почти безысходной. Мир охватила паника. Всем стало ясно, что пришел Конец Света.
И, как и положено, в это время нашелся Спаситель.
Двадцатилетний израильский солдат Шломо Давидович прибыл на место предполагаемого сражения за час до истечения срока ультиматума. Его долго не хотели пускать, опасаясь, что он заберет у людей и тот последний час жизни, который им был отпущен, но за пять минут до Конца его все же пустили. На большом стенде лежала разноцветная пленка, на которой пришелец-игрок расставлял какие-то фигурки. Потом зазвучал гонг, и игра началась.
Длилась она всего три секунды.

Беременный пророк

"Но ясновидцев, впрочем, как и очевидцев..."


- Грядет! Грядет Эпоха Страшного Суда! - Киолковский навис над психиатром грохочущей глыбой, готовой раздавить своею массой этого "ничтожного циника".
- Хорошо, хорошо, грядет эпоха... И что с того? - старый профессор, повидавший на своем веку и не таких "кадров", спокойно перебирал китайские деревянные четки.
- Планета содрогнется от катаклизмов! Человечество закончит свое жалкое существование! - не унимался пациент.
- Вот как?
- Да, да! Это великое пророчество, которое я призван до вас донести!
- Кем призван? - насторожился врач.
- Богом! Великим Элохимом! Творцом всея сущего! Того, кто созидает и разрушает! Одаривает и карает! Благословляет и проклинает!
Глаза Эдуарда Киолковского, казалось, излучали свет! Они горели тем жарким пламенем шизофрении, которое так хорошо было знакомо профессору Гарбузовичу. Он его, это пламя, мог наблюдать, практически, каждый день, принимая очередного "мессию", "пророка" или, в крайнем случае, "Президента Всея Земли".
- Значит, вы - посланник Творца? - участливо спросил пожилой врач.
- Да! - скромно, но с достоинством ответил пациент.
- Знаете, Эдуард, я, вообще-то, атеист. Может, вам стоило бы обратиться к теологам? Вы давно были в Храме?
- Я только что оттуда. Они меня направили к вам.
- Зачем?
- Сказали, что будут со мной разговаривать только тогда, когда я им принесу справку от психиатра.
- Какую справку?
- Что я не сумасшедший.
- Так вы за справкой ко мне пришли?
- Да.
Профессор задумался.
- Знаете, дорой мой, я, пожалуй, дам вам эту справку...

Восемь цифр

В этот день они случайно оказались в Иерусалиме. Как всегда, в День Победы на центральной площади собрались ветераны, старички-репатрианты. Они подошли к одному из них. Он стоял в гордом одиночестве, держа табличку "Девятая мотострелковая дивизия имени маршала Жукова".
- С праздником! - Алекс кивнул старичку.
- С великим праздником! - отозвался тот.
В Израиле этот день по-прежнему оставался рабочим. Даже Первому Мая уделялось больше внимания, чем Дню Победы.
- Твой дед из девятой? - догадалась Лена.
- Да.
- Хаим Натанович Гутман был у вас в дивизии? - спросил он ветерана.
- Почему был? Он и есть. А ты кем ему приходишься?
- Внуком.
- Как тебя звать?
- Саша.
- Очень приятно. Меня зовут Владимир Абрамович Зельдович.
- Очень приятно.
Они пожали друг другу руки.
- А это твоя жена? - кивнул он в сторону девушки.
- Пока еще нет. Но очень может быть.
- Хорошая девушка.
- Спасибо, - сказала Лена.
- Мы с твоим дедом вместе Кениксберг брали, - сказал старик. - Твой дед вот такой мужик! - он поднял большой палец. - Лучший снайпер дивизии. А где он сейчас?
- Дома остался, в Петах-Тикве. Ему ведь уже девяносто пять лет.
- Ого! Вот молодец! Мне пока только восемьдесят шесть. Ну да, он же на девять лет был меня старше.
Дедушка Алекса умер пять лет назад, прожив всего год в Израиле. Но парень не хотел расстраивать последнего бойца девятой мотострелковой.
- Слушай, сынок, а можно ему позвонить? Очень бы хотелось поговорить со старым другом.

Паучок

- А давайте его зажарим! - выражение лица Белобрысого совсем не отличалось свирепостью. Для него это была всего лишь игра.
Остальные с радостью подхватили его идею.
- У меня спички есть. Только я все не отдам, - Васька Кирилов был жмотом, но ради такого случая готов был пожертвовать своим сокровищем.
А паучок в банке обречено ждал своей участи. Возможно, он не осознавал еще всего ужаса происходящего. Он тихо перебирал лапками и смотрел на своих палачей маленькими бусинками глаз.
Это был совсем молоденький паучок. Он жил на этой земле всего месяц и только-только начал познавать мир.
Когда вспыхнул огонек спички, пленник забеспокоился. Похоже, он начал догадываться о планах этих гигантских двуногих "квазипауков" (как он их себе представлял).
Вдруг банка перевернулась, и он оказался на свободе.
Паучок еще не понял, что произошло, как факел спички стал стремительно к нему приближаться.
- Оставьте его в покое! - Костя Филипов выбил спичку из рук Василия и растолкал сидящих вокруг мальчишек.
- Костыль, ты чего, дурак?! - Белобрысый был очень удивлен поступком своего приятеля.
- Я сказал, не троньте его! Что он вам плохого сделал? Дай мне его сюда...
Костя аккуратно взял паука и отнес его на ближайшее дерево. Паук встрепенулся и быстро-быстро побежал вверх по стволу.
- Тоже мне, натуралист нашелся! - Мишка Лепехин был разочарован, как и все пацаны, но спорить с Костей не стал - тот был у них самый старший. Как говорится, субординация превыше всего.
А потом все пошли играть в футбол и забыли о досадном недоразумении.

Железный Гуру

- Да пошел ты!
Это была первая фраза робота. И была она обращена ко мне, его создателю.
В принципе, мы, естествоиспытатели, готовы ко всему.
Конечно, мне было не очень приятно услышать из уст своего творения столь оскорбительные слова, но, вместе с тем, я понимал, что разговариваю, фактически, с младенцем. А «истина в устах младенца», порой, принимает самые неожиданные формы.
Наверное, мой первый вопрос: «В чем смысл жизни?», показался роботу слишком глупым. Или, наоборот, сложным. Отсюда и реакция.
Я решил сделать вторую попытку.
- Чего ты хочешь? – спросил я его.
- Трахаться! – последовал незамедлительный ответ.
- Да? – удивился я. - И как ты себе это представляешь?
Он посмотрел на меня своими глазами-телекамерами, потом огляделся вокруг, увидел в углу комнаты зеркало и подошел к нему. Несколько секунд он разглядывал свое отражение. Не найдя никаких признаков половой принадлежности, он задумался. Потом выдал:
- Трахаться не хочу, хочу жрать!
- И что ты будешь, гм,… жрать?
Он снова задумался.
Вообще, умение ДУМАТЬ – единственное, что отличало его от современных роботов.
Это была первая машина с искусственным интеллектом. То есть, он был обучаем. Он мог учиться, как разумное существо, а не просто производить вычисления по заранее разработанным алгоритмам. Но, видимо, мы допустили ошибку – мы ввели в его память человеческие инстинкты. Справедливо полагая, что поведение человека на 90 процентов диктуется инстинктами, мы решили привить их нашему творению, чтобы облегчить ему путь познания. Мы хотели сделать его подобным нам.

О Боге, Вселенной и Смысле Жизни

Евгений Добрушин

О Боге, Вселенной и Смысле Жизни


Есть люди, которые считают, что понятия Добра и Зла - вещи относительные. Что хорошо для одного, то плохо для другого. Как говорил Абдула из фильма "Белое солнце пустыни": "Нож хорош для того, у кого он есть. И горе тому, у кого его не окажется в нужное время".
Существуют ли Абсолютное Добро и Абсолютное Зло?
Именно эти понятия ложатся в основу законов, регулирующих жизнь современного общества. Основным моральным законом человечества являются десять заповедей, описанных в Библии (Торе). В конечном итоге, все десять заповедей сводятся к одной - Золотому Правилу Этики - "Не делай другому того, что не хотел бы получить по отношению к себе". Все, подсознательно, соглашаются с этим правилом, и, тем не менее, никто не может объяснить, почему его надо выполнять. Все стремятся к справедливости по отношению к себе, но не каждый думает о том же для других. Мало того, многие постоянно нарушают это правило, и думают, что им все сойдет с рук. Существует ли Абсолютная Справедливость, и если да, то в какой инстанции ее искать? Нужно ли выполнять этот Закон, Главный Моральный Закон Человека? Может, надо жить проще - делай что хочешь: "После меня - хоть потоп!" Человеку необходимо различать понятия Добра и Зла. Сейчас очень модны всякие теории об относительной морали. Мол, мораль придумали люди, а раз так, то у каждого она своя. Что хорошо для одного, то плохо для другого. Многие писатели муссируют эту идею, описывая в своих произведениях добрых и благородных негодяев, и подлых и корыстных добряков. При этом у них существуют какие-то абстрактные силы Зла и не менее абстрактные силы Добра.

Властитель

- Я удваиваю ставку!
Лицо парня выражало абсолютное спокойствие. Между тем, на кону было уже два миллиарда долларов. Ему дико везло. Начав игру с одной десятидолларовой фишки, он довел сумму до совершенно невероятных размеров. Впервые в истории игорного бизнеса, играющий, прийдя в казино с десятью долларами в кармане, мог уйти владельцем всего игорного бизнеса России.
- У меня девятнадцать, - сказал крупье.
- А у меня двадцать!
Публика была в шоке. Сумма была настолько большой, что ее просто записывали на бумаге.
- Я удваиваю ставку! – сказал паренек.
- Ставка принята…
Все крупье казино сменили один другого по очереди. Ну, не мог же он ВСЕХ подкупить! Последние полчаса на месте крупье был сам владелец казино. Это был позор. Один из самых богатых людей планеты играл в «очко» с каким-то шалопаем с улицы.
Он сдавал карты.
- Перебор, - спокойно сказал парень. Небрежно бросил карты на стол, поднялся и пошел к выходу. В конце концов, он проиграл всего десять долларов.
- Молодой человек! Подождите! – Виктор Радов, владелец сетей гостиниц, ресторанов и казино, сказочно богатый человек, притом, как говорят, наживший свое состояние относительно честным путем, с репутацией культурного, интеллигентного человека, знающего восемь языков, доктора физико-математических наук, и прочая, и прочая, как пацан погнался за проигравшим, догнал его и судорожно схватил его за руку.
- Что случилось? – спросил паренек.
- Разрешите вас пригласить на обед?
- Уже ужинать пора.
- Тогда - на ужин. Вы сегодня фантастически играли!
- Вы так думаете?

Судьбы избежать одиночества...

Судьбы избежать одиночества!
Смотрю я на солнце сквозь дым,
И мне, почему-то, так хочется
Остаться навек молодым.

Но старость подкралася кошкою
Ко мне уже близко теперь.
Ее прогоняю в окошко я –
Она возвращается в дверь!

А дым над планетою стелется –
Леса и долины в огне.
И мне, почему-то, не верится,
Что этот набат и по мне…

И звон этот, словно пророчество,
Плывет сквозь полуденный край.
И выбор за мной, но не хочется
Идти или в ад, или в рай.

Стою перед этой вершиною
И шага ступить не могу –
Не справиться с первопричиною –
Пред Богом я в вечном долгу.

Господь мой сквозь дымку закатную
Мне скажет: - Надейся и верь!
Откроет в страну благодатную
Последнюю, вечную дверь…

24.08.2014

К вопросу об энтропии

Гена был самым обычным вундеркиндом. В год начал говорить, в два года - читать и писать на трех языках - русском, английском и французском, к пяти годам обыгрывал в шахматы папу-гроссмейстера. Когда ему исполнилось три года, он пошел в первый класс. И сразу стал любимцем всей школы.
Говорят, известный советский физик Ландау обладал одним оригинальным качеством - все, что попадалось ему в руки, сразу выходило из строя. У Гены было все наоборот - он чинил все, что только можно было, притом делал это очень быстро.
Вначале он чинил игрушки, потом мамины бытовые приборы - швейную машину, часы, телевизор, потом починил папин автомобиль. Когда пошел в школу, стал ремонтировать школьную технику. Стоило ему прикоснуться к какой-то неисправной детали, как она сразу начинала работать. В крайнем случае, Гена заменял ее на новую, которую, с совершенно непонятной скоростью, находил на какой-нибудь свалке. Иногда, по ходу ремонта, он усовершенствовал прибор, добавляя туда свои детали, которые вытачивал на школьном станке. К десяти годам у него уже было больше сотни изобретений и рационализаторских предложений. В школе он практически не учился - все время проводил в мастерской. Читал он только учебники и научно-техническую литературу. В классе появлялся исключительно на контрольных, которые делал со скоростью письма, без единой помарки и ошибки. С началом перестройки, на базе школьной мастерской открыли кооператив, который за три года работы собрал сумму, позволившею построить новое, просторное и современное школьное здание.

Вспоминая Бродского

Пусть не сводит вам скулы,
По усопшим скорбя –
Там, под зеленью «Сгулы»
Похоронят меня.

Я страну свою выбрал:
Пусть Израиль цветет!
Корни старые выдрал
Я из русских болот.

Мне Васильевский остров –
Ни на жизнь, ни на смерть –
Погребен Йосиф Бродский
В иноземную твердь…

Как любил он Россию!..
Ну а я – не люблю!
И жестокую выю
Не склоняю свою.

Плач по русским березкам
Не увидите, нет –
Я не Йосиф, не Бродский,
Я – еврейский поэт!

5.08.2015

Шедевр

- Даже не верится, что все это компьютерная графика!
- Да, актеры прямо как настоящие... А ведь все они давно умерли!
- Классный фильм. Интересно, кто написал сценарий?
- Вообще, как-то странно... Ни имени режиссера, ни композитора, ни сценариста... Какая-то дурацкая фирма - "Люцифер".
- И название фильма соответствующее - "Антихрист".
- Довольно банальное, надо сказать.
- Что не скажешь о фильме. И как им удалось свести вместе, буквально, все жанры кинематографа?! И всех великих артистов прошлого?!
- А в финале все погибают... При этом, я никогда не получал такой заряд оптимизма и веры, как сейчас!
- И я. Во всяком случае, теперь совершенно ясно, как жить дальше.
- Вообще, все стало на свои места.
- Прямо, не фильм, а новая библия!
- Ну да, библия от Дьявола...
- Да Бог с ней, с религией! Уж теперь-то ясно, что без нее вполне можно обойтись.
- Оказывается, ответ на вопрос "В чем смысл жизни?", не так уж и сложен.
- Так же, как и на другие "вечные" вопросы, типа: "Что делать?" и "Кто виноват?"
- И все это - на простом компьютере!..
--------------------------------------------------------------------------------


- Ты не жалеешь, что на это согласился?
- Нисколько! Если бы мне предложили повторить, я бы это сделал не задумываясь.
- Я тоже. К тому же, на этот раз умирать было не так уж и страшно. Во всяком случае, уже нет той неизвестности, которая была вначале. - А кому мы должны сказать спасибо?
- Кому?
- Нашей профессии! Даже Иисусу не выпал второй шанс. А нас сколько?

Все на продажу

Дима Абрамсон сидел дома и слушал музыку.
Он был в отпуске.
После напряженной работы, две недели безделья казались ему раем. Он смотрел телевизор, читал беллетристику, просто бродил по городу, словом, наслаждался "всеми степенями свободы".
Мощные аккорды фуги Баха заполняли все пространство вокруг, и, казалось, сама Вселенная говорит с ним волшебным языком Творца. Дима любил классику. Моцарт, Сен-Санс, Григ, Чайковский - вечная музыка наводит на вечные мысли...
Резкий звонок в дверь разрезал палитру чарующих переливов органа Домского Собора, как камень, брошенный в перламутровую гладь озера.
Дмитрий открыл.
Перед ним стоял марроканский гопник и вертел на пальце ключи от машины.
- Привет! Старые вещи продаешь? - с ходу спросил он.
- Нет, - ответил Дима и уже хотел захлопнуть дверь.
- Подожди, - незнакомец просунул ногу в дверь, мешая ее закрыть. - Я хорошо заплачу.
- Да? - парень немного удивился. - Например?
- Можно войти?
- Заходи.
Разговор, естественно, шел на иврите, но оба друг друга прекрасно понимали.
Гость вошел в квартиру.
- Ну и жара у тебя! - сказал он.
- На кондиционер нет денег.
- Квартира твоя?
- Моя.
- Почем ты ее купил?
- А что?
- Нет, просто так. Первый раз вижу такого молодого "русского" со своей квартирой.
- Я программист. Десять лет в израильском хай-теке...
- А, ну тогда понятно!
- Тебя как зовут?
- Реувен. А тебя?
- Дмитрий.
- Дмитрий Абрамсон?
- Да. Это написано на моей двери.

Тихая жизнь на Бикини

- Итак, господа, мы - последние люди, оставшиеся на Земле. В нашем распоряжении есть Машина Времени. Мы можем отправиться в прошлое как угодно далеко и исправить те причины, которые привели к катастрофе. Какие будут предложения?
- Я предлагаю отправиться в девяностые годы прошлого века и уничтожить Ирак, Иран, Сирию и Ливию. Ведь создание ядерного оружия реакционными режимами именно этих стран привели в последствии к Третьей Мировой войне.
- Я не согласен с мнением профессора Айзенштерна. Причиной возникновения реакционных режимов было отрицательное влияние коммунистической идеологии Советов и их поддержка. В конечном итоге именно русские снабдили арабов неконвенциональной технологией.
- Что же вы предлагаете?
- Отправиться в пятидесятые годы и разбомбить Москву.
- Я категорически против. Мои предки родом из Москвы. К тому же вы забываете о тех великих ученых, таких как Ландау, Йоффе, Сахаров, которые жили в Москве того времени, я не говорю уже о деятелях искусства и культуры.
- Все они работали на банду негодяев в лице компартии и ее центрального комитета, что и привело в последствии к катастрофе. К тому же мы могли бы отправиться еще дальше в прошлое и предотвратить Вторую Мировую войну.
- А как насчет Первой Мировой? Октябрьского переворота?
- А русско-японская война?
- А война на Кавказе?
- Вообще, вся русская история - это череда бессмысленной агрессии и ошибок.
- Только русская? А американская? Один завоз африканских негров-рабов чего стоил впоследствии - вся преступность в Штатах была в основном "черной"!

Лишняя информация

- Джо, ты меня слушаешь, или нет?
Семнадцатилетний стажер Джо встрепенулся и, наконец, оторвался от разглядывания аквариумных рыбок.
- Да, сэр!
Он вытянулся в струнку, всем своим видом показывая полное подчинение начальству.
- Я повторяю еще раз: никакой лишней информации аборигенам не давать! Не известно, как они к нам отнесутся. Единственное, что мы от них пока получили - это тяжелейший грипп, от которого слегла вся команда. Как ты знаешь, дееспособны остались только пять человек. Трое из них необходимы на борту как воздух. Остается двое - ты и твоя подружка Стелла. В отличие от тебя, она не так болтлива, хотя интеллектом тоже не блещет. В общем, она пойдет с тобой и проследит, чтобы ты поменьше там трепался. Понял, что я тебе сказал?
- Так точно, сэр!
- И оставь свои курсантские замашки! "Так точно, сэр", "Да, сэр", "Нет, сэр". За время, проведенное на борту нашего корабля, можно было уже привыкнуть к нормальному общению. Мы же не в казарме, черт возьми!..
Капитан достал салфетку и громко в нее высморкался.
- Совсем насморк замучил... - Он посмотрел на стажера. - Все, можешь идти.
- Слушаюсь, сэр!
- Тьфу, дубина!..
Когда дверь за парнем закрылась, капитан устало опустился в кресло и вытер пот со лба. Его лихорадило.
Через час он включил камеру слежения.
Контакт шел полным ходом. Джо сидел на матрасике рядом с Вождем в главном зале Дворца и заливал ему что-то о Стратегической Оборонной Инициативе.

Розыгрыш

"Бесплатный сыр только в мышеловке"
народная мудрость

- Слыхал о беспроигрышной лотерее? - Джон высыпал всю мелочь из кошелька на стол и теперь пересчитывал наличность.
- Это та, что устраивает этот пятнистый с Альфа Волопаса?
- Ну.
- Хочешь попытать счастья? - Гарри с усмешкой посмотрел на друга.
- А почему бы и нет? Каждый что-то выигрывает. В любом случае цена полученной вещи выше платы за матрицу.
- Ну да. Вильям выиграл русско-японский словарь, хотя ни русского, ни японского он не знает. На кой он ему?
- Если вещь стоящая, ее можно продать.
- А если ее никто не захочет покупать?
- Запас карман не ломит.
- Одного я не понимаю - какая от всего этого выгода пятнистому?
- А черт его знает! - Джон задумчиво почесал затылок. - Может, эксперимент какой ставит?
- Вот какой? Не было бы тут подвоха...
- Лотерея продолжается уже две недели, и пока все было нормально. Народ уже неплохо прибарахлился. К автоматам пятнистого выстраиваются огромные очереди.
- Это мне как раз и не нравится... Во всяком случае, я на эту приманку поддаваться не собираюсь.
- Да какая это приманка? Смит, вон, выиграл новый "мерседес", Джек получил бриллиант на триста карат. Пока я не видел ни одного недовольного.
- Раз на раз не приходится...
- Ладно. Я пошел. Составишь мне компанию?
- Нет. Я же тебе сказал - я в такие игры не играю.
- Ну, как знаешь.

Лучший из миров

1.

– Ты нас уже достал своими бабами! – отец еле сдерживал себя. – Сколько можно?! Одно и то же, одно и то же! Что, нет других тем для разговоров?
– Я вас достал? – обиделся Миша. – Я к вам прихожу не так часто. Ну, потерпите двадцать минут! Покушаю и уйду…
Он понимал, что отец прав, и, вообще, надо бы обедать дома, а не мучить родителей бесконечными жалобами на неудавшуюся личную жизнь, обсуждением своих бывших подружек и мечтами о юной, красивой и умной девушке, которая полюбит его таким, какой он есть.
Отец уже надел кроссовки.
– Ты скоро? Смотри, опоздаешь, будут неприятности!
– «Ждут котенка Гава неприятности… А зачем они его ждут?» - процитировал Миша песенку из мультфильма. Он уже поел, и к нему вернулось обычное, приподнятое настроение.
Он встал из-за стола.
– Спасибо, мам, все было очень вкусно.
– Ну, я рада.
Миша взял рюкзачок с дисками и едой, чемоданчик с портативным компьютером и направился к выходу. Отец следовал за ним.
«Сузуки» легко завелась, и сразу запахло бензином.
– Ты меня до самых ворот подбросишь? – спросил он отца.
– Да, конечно…
Через двадцать минут они уже были у ворот «Ай-Би-Эм».
Смена, и в самом деле, прошла спокойно. Миша написал два новых стиха, наслушался всласть электронных симфоний Жан Мишель Жара, поиграл в нарды с Валерой – вторым сторожем, выиграл у него со счетом 10:6. В шесть утра он вернулся домой. В автобусе почти никого не было – в столь ранний час все еще спали.

Тень Ван Гога

В 1990 году Виктор Римкинд репатриировался в Израиль. Весь его багаж составляли небольшой рюкзачок с нательным бельем и шестнадцать холстов, свернутых в трубочку. Это были его лучшие картины, написанные в классической манере. Живопись маслом была не только его основной профессией, но и смыслом всей жизни. Он в совершенстве владел самыми разными стилями, но отдавал предпочтение гладкому письму лиссеровками. Это была тяжелая, кропотливая работа, когда краска наносится тонкими слоями, причем каждый последующий делается после того, как высохнет предыдущий. Вся сложность заключалась в том, что окончательный рисунок проявлялся в самом конце, когда наносился последний слой краски. На одну картину уходило до трех месяцев. Все это время Римкинд находился в состоянии, близком к сомнабулизму. О еде и сне он вспоминал только тогда, когда начинал терять сознание от голода или усталости. Его жена с благоговением относилась к его работе, хотя в душе и считала его неудачником - картины Виктора не пользовались спросом. Миллионеры и сильные мира сего отдавали предпочтение либо известным художникам, либо мазне, называемой "абстракционизмом", "кубизмом" и прочими "измами". Наступило время снобов и безграмотных нуворишей, воспитанных на американских боевиках, женских романах и из всех культур отдающих предпочтение "альтернативной". Римкинд таких называл «альтернативно-культурными» людьми.
В Израиле ситуация оказалась еще хуже. С одной стороны - засилье художников (особенно в Цфате), а с другой - полное отсутствие вкуса у израильтян.

Искуситель

"Приплыла к нему рыбка, спросила:
- Чего тебе надобно, старче?"
А.С.Пушкин, "Сказка о Золотой Рыбке"


Вот, черт! Весь зал до отказа был забит посетителями. Если бы не волчий аппетит, я бы сразу повернулся и ушел, но очень уж хотелось поесть шашлыков. Здесь их готовят просто отменно. В углу я с трудом разглядел свободный столик.
- С чего это у вас сегодня столько народу? - спросил я подошедшего официанта.
- Сам не знаю! - пожал плечами тот. - Сколько здесь работаю, а такого не припомню. Обычно люди подходят к семи-восьми вечера. А сейчас еще и двух нет.
- Может свадьба у кого?
- Нет. Такие мероприятия заказывают заранее.
- Ну, ладненько... - сказал я, беря в руки меню. - Шашлыки у вас есть сегодня?
- Есть.
- Значит, так: два шашлыка из баранины, кувшин томатного сока, лепешка и салат оливье.
- Вы кого-нибудь ждете?
- Нет. Сегодня я один.
- Если еще кто придет, вы не против, я его к вам посажу? А то все столики заняты...
- Ну что ж? Я не возражаю.
Минут через пять, принесли оливье и солености к шашлыкам. Потом - томатный сок и лепешку. Я отпил из стакана сок и стал ждать главное блюдо.
Тут я увидел, что официант ведет через зал какого-то "доса". И прямо к моему столику. Этого еще не хватало!
- Разрешите?
- Пожалуйста!
Да, обед будет не в кайф. Жаль...
- Мне только стакан апельсинового сока, - сказал религиозник.
Слава богу! Значит, скоро уйдет. Хотя, довольно странно - сок можно купить в любой лавке на улице. И стоить будет дешевле.

Кукушонок

- Надежды, практически, нет, - седой врач устало посмотрел на Ларису Абрамовну и, не выдержав ее взгляда, с мольбой устремленного к нему, отвел глаза в сторону. - Если бы не сломанный позвоночник, можно было бы попробовать курс химиотерапии, пересадки спинного мозга...
- Я все поняла. Сколько ему еще осталось? - врач был поражен мужеству этой женщины. Израильтянка бы на ее месте устроила скандал, потребовала созвать консилиум, стала угрожать судом. Терпеливость и кротость репатриантов всегда раздражали и удивляли его. Но на этот раз он был благодарен ей за то, что она пожалела и без того истрепленные нервы врачей, каждый день сталкивающихся с болью, страданиями и смертями.
- Еще месяц, - ответил он. - Максимум, два.
- Я могу забрать его домой?
- Да, конечно. Сегодня после обеда.
Вечером, уже дома, Лариса Абрамовна зашла в комнату сына пожелать ему, как обычно, спокойной ночи.
Юноша лежал на кровати, неподвижно уставившись в одну точку.
- Как ты себя чувствуешь, сынок? - спросила она.
- Ты плакала? - он увидел ее опухшее от слез лицо.
Мать отвернулась.
- У меня к тебе маленькая просьба...- сказал он спокойно.
- Какая?
- Помнишь моего малнького плюшевого медвежонка?
- Принести тебе его?
- Да.
Она разыскала где-то на верхней полке шкафа требуемую игрушку.
- Вот.
- А теперь вспори ее по шву, - попросил больной.
- Зачем?
- Так надо. Ну, пожалуйста.
- Хорошо.
Она сделала, как просил сын.
- Теперь, - сказал он, - найди у него в животе маленькую металлическую коробочку.

Конвертируемая валюта

Васе Куролесову крупно не повезло. Причем, ему не повезло еще до того, как он родился. Его будущие родители делали его так, как делается все в России: по пьяной лавочке и от нечего делать. В итоге, женились они «по-залету» и жили как кошка с собакой: с постоянными пьяными дебошами, мордобоем и женскими слезами. Вася родился хилый и слабый, недоношенный, с нехорошим синюшным оттенком кожи. Молока у его матери не было, и кормили его дешевыми китайскими молочными смесями. Жили они бедно: отец Васи, Николай Андреевич Куролесов, всю свою зарплату пропивал, и денег, которые зарабатывала его жена, мать Василия, Светлана Федоровна Куролесова, еле-еле хватало семье на еду. Городок, в котором проживала их семья, назывался Поганькино, и расположен он был где-то в районе Западной Сибири. Совсем недавно это было еще село, но потом около него нашли месторождение фосфатов, построили добывающее и перерабатывающее предприятие «Рабинович-Фосфат», и село быстро превратилось в город. Понастроили новых пятиэтажных домов, школу, больницу, детсады и даже рынок, который быстро захватили кавказцы.
Когда Васе исполнилось десять лет, отец их бросил.
Надо сказать, что это известие только обрадовало мальчика: отца он жутко боялся, презирал и ненавидел. Теперь же, когда красная рожа его родителя перестала маячить перед глазами, Вася вздохнул свободно.
Мать Васи работала на фабрике «Рабинович-Фосфат» по двенадцать часов в день, и те гроши, что она там получала за тяжелый труд уборщицы, с трудом обеспечивал полунищенское существование их маленькой семьи.

Талисман

Ты когда-нибудь находился в эпицентре термоядерного взрыва? Нет? Ну и не жалей об этом! Ничего интересного, скажу я тебе, там не наблюдается - ровное белое сияние вокруг, и телу тепло-тепло. Даже чуть жарковато. Только и всего. Спросишь, откуда я это знаю? Да, был я там! Дело в том, что служил я в КСН. КСН - это Космический Спецназ. Бабки там платят - обалденные! В общем, послали нас в систему Альфа Волопаса. Там на планете Грен была база ливеранов - галактических террористов. И нам поручили их... Ну, ты понял... И тут мы по-крупному облажались. Перебили ливераны всю нашу команду. Кроме меня. И то, из-за талисмана. ...Черт! Земля какая мерзлая... ...Значит, купил я у одного старьевщика марсианский камень. За доллар. Ма-аленький такой камушек на простой веревочке. Один козел, геолог, говорил мне, что это обычный кусок кремния. Но я то знаю, что это не так! Иначе, как бы я выжил на этом чертовом Грене? И не просто выжил - добрался до их энергостанции и рванул реактор. И сам оказался в центре взрыва! Планету разнесло на куски. Меня потом подобрал какой-то туристический лайнер - я свободно парил в открытом космосе. Невероятно? Спроси об этом капитана Зинта, моего непосредственного начальника - он подтвердит. А все благодаря чему? Камушку моему, талисману. Бессмертие он дает. Абсолютное! Говоришь - не бывает бессмертия за доллар? Еще как бывает!.. ...Песок пошел... Да ты отгребай от могилки-то, отгребай! Что было дальше, спрашиваешь? За эту операцию Центр отвалил мне десять миллионов. Зажил я по-королевски. И тут появился этот гад, Сидоров. Продай, говорит, мне камушек!

Полкан и Шавка

Вспоминая классику. По следам былых сражений. Михаилу Гарцеву посвящается:


Однажды Полкан собралсЯ на охоту:
Прошелся по лесу, забрался в болото,
В болоте лягушку зеленую съел,
В лесу куропатку поймать он сумел.

Одна куропатка – плохая добыча,
Хотя, для Полкана – и это прилично –
Плохой был охотник бедняга Полкан,
Уже хорошо, что не влез сам в капкан…

Идет он домой, куропатку в зубах
Несет наш Полкан, словно факел в руках –
Гордится Полкаша добычей своей,
Порадует умных и добрых людей…

Как вдруг появляется стая волков:
Штук восемь здоровых и грозных врагов.
- Отдай куропатку! – их вождь зарычал.
Увидел Полкан злой волчинный оскал.

Полкан положил куропатку в траву
И в горло вцепился врагу своему.
Вожак испускает последний свой вздох…
И нет вожака! Задрожал и издох!

Но тут остальные позорные волки
В кровавую схватку вступают без толку:
Летят клочья шерсти от пса и волков,
Но стая редеет, все меньше врагов.

И тут появляется глупая Шавка
И громко на бой принимается тявкать:
Наелась лягушек на грязном болоте
И хочет прославиться в этой охоте.

А волки Полкана терзают, грызут,
Но вот уже Шавке по морде дают:
Те волки сильней этой Шавки, поди!
И рвут в клочья шерсть у нее на груди.

А Шавка им: «Братья! За что вы меня?
Я вам же такая с Полканом родня!»
Полкан, не смотря на той Шавки скулеж,
Волков разогнал победителем все ж…

- Какая ты дура! – сказал ей Полкан. –
Ты, Шавка, предатель! Устал я от ран.
Пойду я домой, отнесу куропатку…
А ты впредь не лезь с волком в жаркую схватку –

Один на один он тебя загрызет!
Но Шавка – охотница грязных болот –

Клад

Мое детство и юность прошли в славном городе Ленинграде, в коммунальной квартире в доме номер 24, что на Синопской набережной, между мостом имени Александра Невского и Охтинским. Надо сказать, что квартира у нас была сравнительно небольшая – всего три комнаты. В одной из них жили мы: мама, папа, бабушка, дедушка и я. За стенкой жил Николашка – пьяница, дебошир и антисемит. Когда он был трезвый, с ним еще можно было разговаривать, но нажравшись русского народного напитка превращался в злобное животное, которое стучало стулом в тонкую перегородку, разделявшую наши комнаты, и кричало из-за стены: «жидовня!» Причем происходило это, как правило, ночью, когда все спали. Мои бабушка, дедушка, папа и мама знали, что власть в СССР принадлежит народу (русскому народу), а значит, не нам, поэтому терпели все выходки соседа и молчали.
В комнате, расположенной напротив нашей, жила старушка, одинокая еврейка Рахель Исаковна. В годы войны она работала главным врачом-эпидемиологом Фрунзенского района. На ее паек жила вся ее семья – отец, мать, братья и сестры. Разумеется, они тоже работали, как могли, но их пайки, по сравнению с ее, были мизерными. Рахель Исаковна так и не вышла замуж, всю жизнь прожила одна и единственной радостью для нее были книги. Их семья была большой и занимала все три комнаты нашей квартиры, и только когда племянник Рахели Исаковны женился, они решили разъехаться. Одну комнату они поменяли с моими дедушкой и бабушкой (родителями отца), а другую – с Николашкой. Так на Синопской появились Добрушины и Раздолбалов. Потом мой папа женился, а еще через год родился я.

Эра Благоденствия

Евгений Добрушин

Эра Благоденствия

Мы с братом вытащили байдарку на берег и помогли пришвартоваться родителям - привязали их лодку к дереву, росшему неподалеку. Тут же причалили лодки Шульманов и Тепловых и еще четыре лодки с их взрослыми детьми и их семьями. Еще профессор Кривин на «двойке». Итого – девять экипажей. Всего: двадцать человек. Целая флотилия!
- Значит так, - скомандовал Михаил Аркадьевич Шульман, наш адмирал, - ты, Константин, и Сергей пойдете в город за продуктами. Не забудьте взять тележки! Леночка, ты с Олей и девочками чистите остатки картошки и готовите обед. Мы с Ароном разводим костер… Остальные разбивают палатки.
- А что покупать? – спросил Сергей.
- Пусть Лена составит список! – отозвался дядя Миша, собирая хворост для костра.
- Мам, что купить надо? – обратился брат к нашей маме.
- Значит так, возьми ручку и записывай…

Вскоре мы уже подходили к городку, расположившемуся неподалеку от речки Зеленки, с которой мы начали наше путешествие по верховьям Волги.
При въезде в город мы увидели символические деревянные воротца, которые раскрашивал зеленой краской парнишка лет шестнадцати. Над ними была резная доска с надписью: «Добро пожаловать в Зеленцы!»
- «Кокое все зеленое!» – вспомнил я песенку из старого детского мультфильма.
- Здравствуйте! – поприветствовал брат пацана.
- Привет! Туристы? – отозвался тот.
- Да. Туристы.
- Из Москвы?
- Нет. Мы из Израиля, а наши друзья из Петербурга.
- Явреи, что ли?
- Они самые.
- Ну, добро пожаловать, явреи! Мы всем рады.
- А где у вас тут можно купить продукты?
- В Зеленцах, в принципе, все есть!
- А где?

Душа и тело

- Завтра начинается Трансформация… - мечтательно произнесла Яллоа.
- Ты уже придумала себе облик? – спросил Малюц.
- А как же…
- Я тоже.
- Представляю, каким ты будешь красавчиком! - Яллоа нежно коснулась ложноножкой своего возлюбленного.
- Как, все-таки, это замечательно! – сказал Малюц. – Редко кому удается встретить свою половинку до Трансформации.
- Знаешь, чего мне сейчас не хватает для полного счастья?
- «Ксенона» Тертолла. Угадал?
- Точно! Кстати, мне родители подарили ко дню рождения новую стереосистему. Звук – просто полный отпад!
- Чего же ты молчала? Пошли, врубим нашу любимую! «Симфония Бездонного Космоса»…
Медленно переливаясь всеми цветами радуги, парочка поползла к многоэтажке. Их аморфные тела растекались по асфальту, иногда касаясь друг друга, и в местах их соприкосновения проскакивали легкие искорки.
Их знали все в районе. Яллоа и Малюц подружились еще в детском саду. Удивительное единение душ этих двух малышей приводило в умиление и родителей, и воспитателей, и даже строгих служителей Культа Трансформации. Они любили одну и ту же музыку, смотрели одни и те же фильмы, читали одни и те же книги. У них были общие друзья и подруги, общие враги (а как же без этого!), общие мечты, даже сны, говорят, они смотрели вместе.
И, вместе с тем, они ничем не отличались от остальных детей – до пятнадцати лет все они оставались обычными амебами, менялся только их размер. Вначале совсем крошечные, к пятнадцати годам они достигали двух релитов в поперечнике и веса двадцати гренгов.

Прикладная математика

«Пусть обиталищем моим
Была бы скорлупа ореха,
Я, все ж, владыкой мира
Себя бы мнил».

Вильям Шекспир, «Гамлет».


Александра Петровна сидела в шезлонге и загорала. Народу на пляже было немного. Солнце медленно клонилось к закату, легкий бриз гнал мелкую волну на песчаный берег, и, казалось, вся природа дышит спокойствием и умиротворением.
Работа на кафедре прикладной математики Одесского университета, помимо всего прочего, давала два месяца летнего отпуска. После напряженной работы, эти дни спокойствия и «ничегонеделания» казались истинным раем. К концу, правда, отпуск начинал надоедать, и неведомая сила гнала в библиотеку, к полкам с книгами и научными журналами. Но за окном был разгар июля, так что времени до начала учебного года хоть отбавляй.
Александра Петровна достала из сумочки томик стихов Бродского и, открыв его наобум, посередине, углубилась в любимое чтение.
Так пролетело полтора часа. Когда женщина собралась уходить, она вдруг заметила, что песок на пляже приобрел какой-то странный зеленоватый оттенок. Да и люди стали какие-то не такие. Они двигались в голубоватом тумане, как тени, тихо, почти шепотом переговариваясь между собой и с испугом глядя себе под ноги.
И тут она увидела маленький фиолетовый гриб, и недалеко от него еще один, а за ним еще, и еще… Грибы росли прямо на песке, на глазах увеличиваясь в размерах, раздуваясь, выпячиваясь, с каждым мгновением становясь все более зловещими.
Александра Петровна от страха стала кричать, но вместо крика из ее горла вырывалось только тихое шипение.

Ксенофобия

- Представляешь, они даже не дали мне совершить посадку!
- Нда-а... Слушай, а может Землю захватили пришельцы?
- Нет. Это наша цивилизация. Только, постаревшая на десять тысяч лет. Мы двигались с субсветовой скоростью считанные секунды, а на нашей родной планете пролетели столетия!
- Эйнштейн оказался прав. Хотя, признаюсь тебе честно, я его теорию так до конца и не понял.
- А меня она вообще мало волнует. Пускай этим занимаются наши астронавигаторы. Моя специальность - психология и социология.
- Да, ты своей Космической Этикой всем уже уши прожужжал!
- Честно говоря, я уже сам начинаю сомневаться в правильности своих теорий...
- Вот как? С чего бы это?
- Понимаешь, я пришел к выводу, что Фриман был прав. Если цивилизация достигла такого высокого уровня, что способна совершать межзвездные пилотируемые полеты, вряд ли она будет агрессивна. Иначе бы она сама себя уничтожила гораздо раньше.
- Так что же, все эти истории об опытах над людьми, которые делают всякие там зеленые человечки, - выдумка?
- Думаю, да. Как я узнал, инопланетяне посещали Землю десятки раз за то время, что нас тут не было. И никого и пальцем не тронули.
- Как же ты это узнал? Ведь ты остался на орбите!
- Я три месяца вел переговоры с Землей, и они мне кое-что рассказали.
- Например?
- У них сейчас новая религия.
- Очень интересно!
- Пока мы рыскали по всей вселенной в поисках разумной жизни, они полностью отгородились от внешнего мира, всех чужаков выставляют за пределы Солнечной системы и жутко опасаются вторжения.
- Наверное, тому есть причины?

Молчание - золото!

Хаим был профессиональным безработным. Он жил на пособие от Народного Страхования, подрабатывая уборкой лестниц и продажей картин. Последнее, ему совсем не приносило дохода, но, тем не менее, каждый вечер он садился в машину своего напарника, такого же горемыки, как и он, и они ехали в какой-нибудь город обивать пороги чужих домов и предлагать творения бездарных, но очень плодовитых художников. Когда-то это занятие приносило весьма приличный доход, но с прибытием большой алии, в Израиль понаехало такое количество по-настоящему талантливых рисовальщиков, предлагающих свои картины за сущие гроши, что обыватель избаловался и перестал потреблять ту "жвачку", которую ему предлагали Хаим и Ко. Но они, тем не менее, упрямо пытались втюхать эти полотна всем, кто встречался им на пути, соревнуясь в красноречии и актерском мастерстве. Они выдавали себя за начинающих гениев изобразительного искусства, хотя ни один из них даже не знал с какой стороны подойти к мольберту.
Что же касается красноречия, то тут Хаиму не было равных. Он любил говорить красиво, а главное - много. И если он начинал "вещать", то остановить его было, практически, невозможно. Впрочем, через несколько часов непрерывного монолога, Хаим выдыхался, начинал повторяться и, в конце концов, умолкал. Правда, этого финала никто никогда не видел, так как его выпроваживали за дверь до того, как он успевал закончить свою мысль.
Но Хаим не унывал. Даже оставшись один, он продолжал "лекцию", уже просебя - выговаривая воображаемому собеседнику за его тупость и поверхностное мышление.

Проснуться знаменитым

Габи Ялабай закрыл дверь своей квартиры и вызвал лифт.
Вообще-то, квартира эта была не его. Он ее снимал у старой "полячки" за 350 долларов в месяц. Два года, как он жил в этой дыре на окраине Лода, и за это время ни разу не перемолвился ни с кем даже словечком. Габи был пожилой холостяк, без друзей и подруг, одинокий и никому не нужный. Он давно смирился со своей серой жизнью, с примитивной работой конторщика на почте, с безразличными взглядами женщин, словно, не видя, проскальзывающих по его некрасивому лицу.
Он был неудачником.
В тайне, он, конечно, надеялся на "счастливый поворот своей дороги", лелея мечту о прекрасной незнакомке, которая, как сестра милосердия, полюбит его, и жизнь, наконец, изменится.
На всякий случай он покупал лотерейный билет.
И то, и другое было, примерно, равновероятно. Впрочем, он не знал точно, чего бы ему больше хотелось - чистой, бескорыстной любви или миллионного выигрыша в ЛОТТО...
Лифт прошел мимо его этажа.
"Опять не повезло!" - с досадой подумал Ялабай. Видимо, кто-то вызвал лифт сверху.
Наконец, кабина остановилась напротив него. Он открыл дверь и шагнул внутрь.
- Привет, Габи! - молоденькая соседка с седьмого этажа улыбнулась ему как старому приятелю. Это она вызвала лифт.
- Здравствуйте! - удивленно ответил Ялабай. - А мы разве знакомы?
- Нет, но мы можем познакомиться!
Такого поворота событий он никак не ожидал. С чего это вдруг она "положила на него глаз"? И даже имя его знает... Такая красотка, и он!
- Меня зовут Рики! - она протянула ему свою смуглую ладошку.
- Очень приятно! Габи.

Идентификатор

Как только он ее увидел, понял, что это ОНА. Да, он влюбился в нее с первого взгляда. Она сидела на остановке и читала "Маарив". Одета она была, как обычная израильтянка - черная майка, из-за которой выглядывала лямка лифчика, черная обтягивающая мини-юбка, какие-то немыслимые ботинки с высокой шнуровкой, на запястьях золотые цепочки. Словом, стопроцентная сабра-ашкеназка. Но он почувствовал в ней "свою".
- Вы говорите по-русски?
- Да, конечно...
Она была явно раздосадована тем, что в ней признали "русскую".
- Вы живете в Петах-Тикве?
- Да.
- На улице Дов-Оз?
- Правильно...
Он сам был удивлен своей догадливости.
- Дом номер двадцать один...
- Да...
- Пятый этаж, квартира пятнадцать.
- Мы соседи?
- Нет.
- Откуда же вы меня знаете?
- Просто угадываю.
- Ах, вот как! - она понимающе улыбнулась. - Продолжайте.
- Зовут вас Натали Грюнвальд.
- Вы из полиции?
- Нет.
- Ага. Из ШАБАКА, да?
- К системе безопасности я не имею никакого отношения. Даже охранником ни разу не работал.
- Мы с вами знакомы?
- Нет. Я вас вижу первый раз в жизни.
- Я вас тоже. Тем не менее, вы про меня так много знаете, а я про вас - ничего.
- Ничего я про вас не знаю. Просто угадал.
- В самом деле?
- Ну!..
- Ну-ка, попробуйте еще чего-нибудь про меня угадать.
- Родились вы третьего апреля восьмидесятого года.
- Так.
- Правильно?!
- Правильно.
- Жили в Ленинграде.
- Так.

Фома неверующий

- А я вам говорю, что все это бред сивой кобылы! – отец не на шутку разозлился. – А вы, девушка, что молчите? Судя по вашим знаниям, у вас, минимум, кандидатская по физике и математике. Неужели вы будете потакать этим бредням?
- Каким бредням? – не поняла Ая.
- Ну, что вы, мол, инопланетянка.
- Это не бредни…
- Нет, ну как вам это нравиться! И заметь, Лариса, у всех инопланетянок внешность манекенщиц! И все, как на подбор, голубоглазые блондинки. Просто Голливуд какой-то!
- Постой, Фома, не кипятись, - мама налила всем чай. – Совсем не плохо, что у нашего Мишеньки появилась такая подружка. А какая разница, в конце концов, кто она. Скажи спасибо, что не еврейка…
- Уж лучше еврейка, чем пришелица с другой планеты! И вообще, я никогда не был антисемитом… А в разные там «летающие тарелочки» не верю! И не поверю никогда! Это я вам как ученый говорю. Как ученый и просто здравомыслящий человек!
- Вот как раз, именно как ученый, вы должны были в это поверить, - спокойно возразила девушка.
- Это еще почему?
- Знаете сколько звезд в галактике?
- Ну, приблизительно…
- Больше ста миллиардов. При этом у многих из них, примерно у десяти процентов, есть планетарные системы…
- Ну, это еще доказать надо.
- Когда земная наука получит более мощные телескопы, вы сами в этом убедитесь.
- Хорошо. Допустим, это так. И что с того?
- А то, что из десяти миллиардов планет, вполне может найтись несколько тысяч населенных разумными цивилизациями. Будь вероятность этого менее одной ста тысячной доли процента! А ведь есть еще и сотни других галактик…

Супермаркет

«Покупаете две банки зеленого горошка – третью получаете бесплатно!»
Шломо остановился около большого стеллажа с консервами. Вообще-то, ему нужна была всего одна банка горошка. На базаре она стоила 4.50. Тут - 3.79, а если купить три, со скидкой…
Он достал калькулятор:
Итак, умножаем 3.79 на два, получаем – 7.58. Это за две. Третья – бесплатно. Итого, 7.58. Делим на три, получаем… Ага! 2.53! Почти в два раза дешевле, чем на базаре. Хотя, ему нужна всего одна банка зеленого горошка… Ничего, запас карман не ломит!
Он положил в корзину три банки, провел кредиткой по автоматическому считывателю и пошел дальше вдоль стеллажей. Мгновенная плата – нововведение этого магазина. Полное самообслуживание. Техника!
Шломо был доволен своей покупкой. Хотя, он потратил на нее больше, чем ожидал, но, ведь, и купил больше! «Интересно, - подумал он, - где же тут подвох?»
В принципе, можно было уже возвращаться. Все, что ему было нужно, он уже купил. Банку зеленого горошка для супа. Три банки…
Он уже развернул, было, тележку к выходу, как наткнулся на симпатичную продавщицу. В руках у нее был новенький миксер.
- Не хотите ли купить хороший миксер? Со скидкой.
Миксер Шломо был не нужен.
- Нет, спасибо! – он хотел двинуться дальше, по направлению к выходу.
- Два миксера по цене одного! Прекрасный японский миксер!
- Японский?
- Да, японский, не китайский! Вот, видите, тут написано: “Made in Japan”!
- И почем?
- Восемьдесят три шекеля!
- Не, это дорого…
В магазинчике напротив своего дома Шломо видел точно такой же за 60.

Подробности - мелким шрифтом

Сидоров сидел в кресле и читал газету. Его привлекло одно рекламное объявление: «Фирма «Рог изобилия». Исполнение любого желания за небольшие деньги».
Он взял телефон, и набрал номер.
- «Рог изобилия». Здравствуйте! Чем могу вам помочь?
Голос в трубке показался ему знакомым.
- Васек, ты?
- Ну, я. Сидоров?
- Он самый. А ты че, в самом деле?..
- Да. Что хочешь, то и сделаю. За бабки.
- Тогда дуй ко мне и принеси банку черной икры.
- Десять долларов. Идет?
- Гадидзэ!
Через полчаса позвонили в дверь. Сидоров открыл.
Васильев был одет, как типичный бомж – старая, грязная куртка, шапка-ушанка, в которой он ходил еще в школе, рваные ботинки, давно нестиранные джинсы, тоже рваные. И только сотовый телефон, болтающийся на ремешке куртки, выдавал в нем «бизнесмена».
- Привет, Васек! – сказал Сидоров. – Икру принес?
- Вот! – Васильев протянул банку.
- ЗдОрово! Ну, проходи. Разговор есть. Да не бойся, в этот раз бить не буду. Гы-гы!
В классе Васильев был самым тихим мальчиком. Над ним издевались все, а Сидоров больше всех. С тех пор прошло уже почти десять лет. И вот – встреча двух бывших одноклассников.
Они прошли в гостиную.
- Ну, садись, рассказывай, как ты дошел до такой жизни, - в присутствии неудачников, Сидоров всегда чувствовал себя «значимым» человеком.
- Десять долларов, - сказал Васильев.
- Что «десять долларов»? – не понял хозяин.
- Заказ стоит десять долларов.
- А, да! Извини…
Сидоров полез в карман и достал мятую бумажку.
- Еще чего желать будешь?
- Хочу тебя трахнуть!
Васильев изменился в лице.
- Шучу, шучу! – засмеялся Сидоров. – Кстати, познакомься: моя жена Лариса.

ИСХОД (1 часть) рок-опера

ИСХОД

Сцена 1.

Фараон сидит на троне в окружении слуг, вельмож и жрецов. Ест, пьет и веселится. Рядом жена его и дочь. Танцовщицы исполняют танец живота. Играет музыка. Потом музыка умолкает, танцовщицы усаживаются рядом у ног фараона. Входит жрец.

Жрец:

О, фараон наш лучезарный,
Наш царь и бог, как ты велик!
Тебе народ подвластен благодарный,
И ярче солнца твой священный лик!

Твой трон неколебим вовеки,
И славен будешь ты и весь твой род!
Скорее вспять польются наши реки,
Чем власть твою твой недруг пошатнет!

Как велико твое, владыка, царство!
Весь мир под ним, и нет сильней его!
Так пей вино, вкушай хлеба и яства!
Народ царя восславит своего!

Но знай, владыка, что не все в Египте
Тебе так преданы, как мы. Есть и народ,
Что для тебя построив пирамиды,
На самом деле – твоей смерти ждет.

Фараон:

- Что за народ такой?

Жрец:

- Мой фараон… евреи!
Они все время робщут на тебя.
Они давно размножиться сумели
И возвести на трон хотят другого короля!

Фараон:

- Всех истребить!

Жрец:

- Постой, мой царь, послушай!
Мне кажется: всех истреблять нельзя…
Иначе кто будет работать, чтобы смог ты кушать?
Пусть трудятся рабы для благоденствия царя!

Убьем мы лишь младенцев иудеев,
Их станет меньше, и слабее прыть…

Фараон:
- Ты прав. На этот раз евреев пожалеем…
Повелеваю: всех младенцев истребить!

Начинается избиение еврейских младенцев. Солдаты фараона отнимают у еврейских матерей их новорожденных. Мать Моисея прячет свое дитя, потом кладет его в корзину и отправляется на берег реки. Она оставляет корзинку с Моисеем в камышах.

Личное счастье

Мы дружили с детства. Я и Вадик. Лучшего друга у меня никогда не было, и вряд ли будет. Он был мне не только другом, но и защитником, покровителем и, пожалуй, даже, учителем. Будучи на два года меня старше, он, несомненно, имел преимущество передо мной. К тому же он был силен, как бык, и умен, как змей. У нас, в Ленинграде он входил в какую-то тайную сионистскую ячейку. Чем они занимались, я, толком, не знал. Единственное, что Вадим еще в восемьдесят седьмом начал подпольно учить иврит, и еще через год уехал в Израиль. А в девяностом уехали мы.
В школе Вадик постоянно дрался. Его боялись все, и старшие, и младшие, и даже учителя. Поэтому и меня не трогали. А в десятом классе он ввязался в какую-то крутую разборку с местной шпаной. Наших было всего трое. Тех – с десяток. В больницу попали всей компашей.
Не могу сказать, что мой друг пострадал больше остальных. Просто ему не повезло. С тех пор, у него «поехала крыша».
Я был свидетелем его болезни, и надо сказать, это было по-настоящему страшно. Он себя возомнил «контактером», что, мол, инопланетяне с ним «на короткой ноге», в общем, еще немного, и заберут его куда-нибудь на Альфа Центавра. Потом его вылечили, но раз в пять-шесть лет он, все же, залетал в психушку. В Израиле Вадим благополучно сел на пособие от Народного Страхования, получил государственную квартирку и жил себе припеваючи, хавая таблетки и пописывая стишки в местные русскоязычные газеты. Иногда он подрабатывал. В начале – на уборке, потом – по уходу за стариками, после – охранником. Родители у него умерли, когда ему еще и семнадцати не исполнилось, так что был он один как перст.

Первая любовь

Элиазу Равиковскому всегда снились плохие сны. Во сне он болел страшными болезнями, попадал в тюрьмы, воевал в «горячих точках», его грабили и убивали, начальник по работе давал невыполнимые и бессмысленные задания, жена изменяла ему с лучшим другом, дети становились наркоманами, любимая теща насылала порчу, словом, жизнь его превращалась в сущий ад. Каждый раз он долго не мог заснуть, ворочаясь с боку на бок, в ужасе от предстоящих кошмаров, но потом, все же, усталость брала свое, и он засыпал. И попадал в мир своих страхов.
А наяву все было замечательно – высокооплачиваемая работа программистом, красавица жена, умные и послушные детки, опять-таки, замечательная теща, одним словом, небосклон его бытия не омрачался ни одной тучкой. Банковскую ссуду на квартиру он выплатил за четыре года, недавно купил новую «субару», каждую субботу с семьей ездил на море, раз в год – за границу. Он побывал в Европе, Индии, Японии, Америке, казалось бы, впечатлений хватало, но сны его по-прежнему не отличались разнообразием. То ему снился ураган, то ядерная катастрофа, то страшная эпидемия, и каждый раз он вставал утром разбитый и измученный после очередного «апокалипсиса».
Много раз он обращался к психологам, психиатрам, разным гипнотизерам и целителям, но никто не мог ему помочь. Элиаз был в отчаянии.
И вот однажды в его квартире раздался звонок. Он открыл дверь. На пороге стоял молодой человек в элегантном костюме и галстуке.
«Очередной жулик» - подумал Элиаз. В Израиле элегантно одеваются только жулики. Под видом «дистрибьютора солидной фирмы» они всучивают вам какую-нибудь дорогостоящую ерунду.

Бездонный колодец

Телефон звонил не переставая. Черт! Я вчера опять забыл его отключить.
На будильнике было четыре часа утра.
- Але? – я взял трубку.
- Мишак! У меня получилось! – заорала она голосом Шмулика.
- Иди ты к дьяволу! – огрызнулся я в ответ. Теперь точно не усну…
- Мишель, это открытие века!
- Какие могут быть открытия в четыре часа утра?
- Ты не поверишь – моя машина заработала!
- Да ну?!
От неожиданности я сел в кровати. На другой половине недовольно заворчала жена. А из трубки несся голос моего приятеля:
- Представляешь? Скоро я стану миллионером! Мультимиллионером!
- Ты же давным-давно забросил эту идею?
- На словах. Дурил я вас всех, понял? Потому что не верил. Но сейчас – система работает. Аппарат выдал уже сто тысяч баксов. Тысячу стодолларовых купюр!
- А они не поддельные?
- Ты что, так и не врубился? Это настоящие доллары. А захочу – будут рубли, или золотые монеты, или шекели – любая валюта!
- И ты хочешь сказать, что лепишь их напрямую из информационного поля Вселенной?
- Ну да! Как у Шефнера, помнишь? Тот сгущал время, а я информацию перевожу в деньги. Напрямую!
- А по-моему, ты купил обычный ксерокс, цветной, японский…
- Да пошел ты!
Он бросил трубку.
Я выдернул штеккер телефона из розетки. До подъема осталось всего три часа. Может, удастся еще поспать?
Слова Шмуля не шли у меня из головы. Неужели это правда?
А идея была проста.

В ожидании утра

Все туманно, расплывчато, сказочно,
Словно снится в причудливом сне.
Стол стеклянный с хрустальною вазочкой
И девичий портрет на стене.

Крик совы в полуночном изгнании
И глухие шаги за стеной...
Может все это феи вязание?
Может кто-то играет со мной?

Светят звезды мерцаньем таинственным
Сквозь паучьи сады на окне,
И дыхание кажется выспреным,
Угасая на мертвом стекле.

Еще ночь грезы шлет караванами,
Но уже догорает свеча,
И заря над далекими странами
Точит алый топор палача.

Ночь стареет, и с каждым мгновением
Погребальный все ближе костер,
И в отчаянье, к лунным затмениям
Ветер легкие руки простер.

Но не внемлют планеты бездушные -
Продолжая размеренный бег,
Одному только Солнцу послушные,
Доживают унылый свой век.

Повинуясь космической магии,
Совершает Земля оборот.
После тысяч смертей, в этой стадии
Снова ночи приходит черед.

И опять, по велению времени,
Ночь поднимется на эшафот,
Осенив себя звездным знамением,
На колени пред Солнцем падет,

И оно, проклиная Вселенную,
Чей исполниться должен закон,
Ночь, над вечною плахой склоненную,
Обезглавит под утренний звон.

И, когда алой кровью холодною
Озарятся над ней небеса,
Будет плакать в бессильи безмолвия
Верный спутник рассвета роса.

2.2.91

Холодный Разум

У меня было прекрасное настроение. Лекция прошла «на ура», студенты были очень довольны, а декан факультета пожал мне руку, поблагодарив за свежие идеи, которые, к тому же, были так доходчиво мною изложены. Я чувствовал себя значимым человеком и весь сиял, как начищенный аллюминиевый чайник. Распрощавшись с коллегами, я направился в университетскую столовую. Преподавателей здесь кормили бесплатно, но они, в большинстве своем, предпочитали частный ресторанчик напротив, где еда была намного вкуснее, но и намного дороже. Я же, как настоящий демократ, кушал вместе со студентами, то есть, «на халяву». Взяв порцию лукового супа, свекольный салат, отварную курицу с пюре, добавив ко всему этому великолепию стакан чаю с лимоном, кекс с изюмом и четыре кусочка хлеба, я нашел свободный столик в углу у окна и сел обедать.
Не успел я расправиться с первым блюдом, как прямо передо мной выросла долговязая фигура аспиранта Гутмана, с факультета физики.
- Господин Рискин, можно присесть за ваш столик? – спросил он меня.
Меня совсем не вдохновляла перспектива общения с этим выскочкой.
- А что, в зале нет свободных мест?
- Что вы! – воскликнул он. – Такое бывает только на ваших лекциях.
- Издеваетесь?!
- Ладно, Беньямин, в конце концов, лучше быть хорошим философом, чем плохим физиком.
- Это вы про нас с вами?
Наглая улыбка вдруг слетела с лица аспиранта.
- Я был на вашей сегодняшней лекции, - серьезно сказал он.
- Да? И как она вам?
- По-английски это называется «Брэд ов сивый кэбэл».

Сила слова

«Раздался громкий звонок в дверь.
– Кто там? – спросил я, подойдя к двери.
- Хаим Абрамович! Откройте! Меня зовут Ольга Элока…
Я посмотрел в глазок. Перед дверью стояла очень симпатичная девушка. Я открыл…»
Раздался громкий звонок в дверь. Я оторвался от своей писанины и подошел к входной двери.
- Кто там?
- Федеральная Служба Безопасности! Хаим Абрамович! Откройте!
Я посмотрел в глазок. Перед ним было удостоверение функционера ФСБ. Я открыл. В квартиру вломилось человек пять феэсбешников. Двое сразу заломили мне руки за спину.
- Хаим Абрамович Рабинович? – спросил один из них, видимо старший.
- Да, - испуганно ответил я.
- Вы арестованы!
- Но я ничего не делал!..
- Это установит следствие. Вот ордер на обыск вашей квартиры!
- Это беззаконие! Беспредел какой-то… В чем меня обвиняют?
- В преступной деятельности. Подробнее вы узнаете у следователя.
- А вы кто?
- Я простой оперативник.
- Как вас зовут?
- Петр Сергеевич. Вот мое удостоверение! – он сунул мне под нос красную книжечку.
- Черт знает что такое! – я понятия не имел, чем я им насолил.
- Так, Хаим Абрамович, одевайтесь и поехали с нами!
- Что с собой брать?
- Ничего брать не надо. Все что нужно, вам дадут на месте.
Вскоре, мы уже ехали по длинному шоссе в неизвестном направлении. Из всех моих вещей, они взяли только мой портативный компьютер.
- Василий, чего он там писал? – спросил Петр Сергеевич помощника, лет тридцати , держащего мою личную ЭВМ у себя подмышкой.
- Да хренотень какая-то… Какая-то девка к нему пришла… Он только начал.

Перпендикуляр и наклонная

"Везет дуракам и пьяницам"


Перед тем, как репатриироваться в Израиль, я решил в последний раз посетить родной город своей мамы - Черновцы. Он мне чем-то напоминал Ленинград. Своей архитектурой, наверное. Сейчас там жили мои бабушка и дедушка. Вечером я сел в прямой вагон "Ленинград - Черновцы" и поехал.
Купе оказалось двуместным. У окна сидел мой попутчик - маленький мужичонка, лет тридцати пяти. На голове у него были наушники - он слушал плейер. Увидев меня, он протянул мне их и спросил:
- Хочешь послушать?
Я удивился такому приветствию, но предложение принял.
С первых тактов я узнал эту музыку. Это было "Равноденствие" Жан-Мишель Жара. Моя любимая вещь.
- Класс!- восторженно сказал я, удивляясь, что человек такого возраста увлекается такой же музыкой, что и я.
- Нравиться?- услышал я сквозь наушники.
- Еще бы! Это же моя любимая музыка! Жан-Мишель Жар!
- Точно.
Мужичок полез в свою огромную сумку и достал оттуда портативный магнитофон "Шарп".
- Давай сюда плейер! - сказал он мне.
Я отдал.
- Это хорошо, что у нас с тобой одинаковые вкусы,- как ни в чем не бывало, продолжал он.- Будем всю дорогу слушать музыку. Я без нее и часа прожить не могу.
Он подключил магнитофон к сети и поставил кассету.
- Вы любите электронный рок?- спросил я.
- Обожаю!
- Странно... Для вашего возраста увлечение роком - редкая вещь.
- А как ты думаешь, сколько мне лет?
- Ну... Лет сорок.
- Девяносто восемь!
Я подумал, что дядя не в своем уме. Но он достал свой паспорт и дал мне.
- Читай!

Крупская и печник

Быстро пролетела осень,
Вот зима уж позади,
И природа снова просит
К нам весенние дожди.

Ленин с Крупскою в деревне,
Печку топят, хлеб жуют.
От обедни до вечерни
Ленин пишет новый труд.

Только Крупская в печали:
Не дает Володя спать –
Так храпит Ильич ночами,
Что шатается кровать.

От бессонницы и храпа
Жизнь ее – кромешный ад…
Раз, Надежда взяв лопату,
Заглянула в вешний сад.

Чтобы окопать деревья,
После – провести дренаж…
Крупская давно в деревне –
Знает все, как «отче наш»!

Тут – печник, тот самый мастер…
Как всегда навеселе…
То ли к счастью, то ль к несчастью
«Первый парень на селе».

- Здравствуй, добрая селянка! –
Крупской говорит печник. –
Что-то пахнет валерьянкой,
Что-то твой печален лик…

Может, Ленин нынче болен?
Или печкой недоволен?
Может, чем могу помочь,
Чтоб проблему превозмочь?

- Понимаешь, это дело
Деликатное весьма…
- Говори, соседка, смело!
Рад я вам помочь всегда.

- Муж мой, вождь всего народа,
Так храпит, что о-го-го!
Ночью спать должна природа.
Я же – слушаю его!..

Я вождя привыкла слушать
Только днем – не по ночам!
Я не сплю, устали уши,
А ему – все пополам!
Ты не мог бы подсказать:
Как с тем храпом совладать?
Так храпит, что нету сил…

Тут печник ее спросил:
- Спит Владимир на спине?
- Да.
- Тогда все ясно мне…
Ноги ты раздвинь ему,
И спокойничко – ко сну…
Будет тишь у вас да гладь,
Будет он без храпа спать!

Пролетели дни и ночи.
Крупская опять в саду.
За деревьями хлопочет,
Полет дерн и лебеду.

Тут печник опять проходит…
Надя – радостно к нему:
- Перестал храпеть Володя!
Отчего? – я не пойму!

Терапия

Очень хотелось спать. С другой стороны, нельзя было пропустить свою остановку. Борьба со сном закончилась полным поражением последнего. Я зевнул и посмотрел вокруг. Вагон был пуст. В окнах мелькали желтые фонари тоннеля. Метро здесь было единственным видом общественного транспорта. Его единая сеть наземных и подземных линий помогала очень быстро добраться в любую точку города. Поезда были чистенькие, аккуратненькие, в цвет той линии, к которой принадлежали. Они бесшумно скользили на своей магнитной подушке, словно большие гусеницы в огромном людском муравейнике. Поезд вынырнул из тоннеля и пошел вдоль набережной Невы.
Наконец он остановился, и я вышел.
День сегодня выдался пасмурным. Настоящая ленинградская погода. Из низких серых туч накрапывал мелкий осенний дождик. На асфальте блестели лужи. Я вышел на пристань и спустился к воде. Зачерпнул горсть. Какая здесь чистая и вкусная вода! В том Питере такой никогда не было. Не говоря уже об Израиле. Боже, сколько воды!
Так. Сейчас же собираю байдарку и отправляюсь "по рекам и каналам". Оксана, думаю, тоже будет не против.
Дождь заметно усилился. Я открыл молнию на воротнике куртки и достал капюшон. До чего же это классная вещь! Даже одежда тут была такая удобная, красивая, легкая, без этого нуворишевского пижонства. Я погладил мягкий голубой капрон куртки и направился к дому. Да, байдарочную прогулку придется отложить. Впрочем, за последний год я уже накатался и в походах, и в коротких прогулках по рекам Ленинграда. Лыжи, велосипед, все вспомнил, все испробовал.

Счастливый билет

Десятый маршрут закрыли семь лет назад - муниципалитету он обходился слишком дорого. Теперь, чтобы добраться из Рыбацкого до Ржевки надо было ехать с тремя пересадками. Впрочем, метро работало без перебоев, так что Петр Львович просто поменял один вид электрического транспорта на другой.
Сегодня выходной, и спешить было некуда. Поэтому, когда он увидел свою любимую "десятку", решил просто сесть, и прокатиться на ней до самого конца. "Видимо, дела у городских властей пошли лучше, раз они восстановили маршрут", - подумал Петр.
На всякий случай он перечитал табличку на трамвае.
Нет, все в порядке. Первая остановка - "Поселок Рыбацкое", конечная - станция "Ржевка". И все остановки - "Речной Вокзал", "Проспект Обуховской обороны", "Площадь Александра Невского", "Малая Охта", "Пороховые" и так далее.
Единственное, что насторожило Сидоровича, было то, что трамвай был совсем старый, еще семидесятых годов - маленький, округлый, с большими пружинными подушками на сидениях и дверьми гармошкой. Казалось, он приехал сюда прямо из прошлого.
Народу в это раннее воскресное утро было немного - пару старушек, несколько работяг с опухшими после вчерашнего бодуна рожами, молодая женщина с милым и, почему-то, знакомым лицом, интеллигент со скрипкой подмышкой, еще пара-тройка пассажиров. Трамвайчик катил по весеннему городу, весело громыхая на стыках, Петр Львович сидел у окна и чувствовал, как постепенно возвращается в детство. Когда-то давно, лет тридцать тому назад, он также катался на "десятке", сначала в садик, потом в школу, после на работу.

In Vino Veritas (истина в вине)

- Говорят, что на Ридоле лучшая библиотека в галактике...
- Скорее, просто самая древняя... Тебе еще налить? - бутылка в руке старика Дринкера дернулась, и часть вина пролилась на скатерть.
- Налей. Только осторожно, - капитан Грехем с явным сожалением посмотрел на розовую лужу на столе.
- Да... Не знаю, как насчет библиотеки, но вино у них тут, и в самом деле, отменное.
- Поэтому ты не вылазишь из этой дыры вот уже пятый год.
- Эх, внучок! Чтобы ты понимал в жизни!
- Мама давно уже хочет забрать тебя к себе на Лиру. Ты напрасно упрямишься, дед.
- В нашем возрасте, малыш, самое главное - независимость. Когда-нибудь и ты это поймешь.
- Возможно, ты и прав...
Они выпили еще по рюмке искрящегося розового напитка. Капитан почувствовал, как по телу разливается приятное тепло, голова светлеет и на душе становится легко и радостно.
- Это не обычный напиток, - сказал он подозрительно.
Путешествуя по разным мирам, он привык ко всяким неожиданностям, особенно, когда дело касалось разных тонизирующих средств. Многие из них были скрытыми или явными наркотиками. От этого надо держаться подальше...
Старик сразу догадался о причине его тревоги.
- Не бойся. Насчет наркотиков здесь очень строго. Ридольское вино самое безопасное и даже полезное из всех, что я знаю.
- Ты в этом уверен?
- Абсолютно! Кстати, если хочешь, я могу сводить тебя на экскурсию в винодельню.
- За кого ты меня держишь, дед? Это же здесь сверхсекретный объект! Также, как и Библиотека.

Ассемблерный Ключ

Вот если бы силой мысли добраться до самых корней, до самых основ мироздания... Может там находится тот самый ключ, с помощью которого можно перебрать по кирпичикам весь мир? А может, сразу собрать новый? Ассемблерный Ключ...
Йегошуа, заключенный #2742820, снова погрузился в размышления. Нет, он не записывал свои мысли. Он выстраивал в своем мозгу стройную модель мира и усиленно искал решение загадки.
Шли дни. Месяцы. Годы...
И вот однажды он нашел его! Он не услышал ни Голоса Божьего, не увидел знамения, все осталось по-прежнему. Просто он вдруг понял, что сейчас сможет исполнить любое свое желание.
Он очень хотел есть. И тогда он начал придумывать блюдо, которое сейчас должно было появиться из ничего. Впрочем, придумывать не надо было - он знал рецепты всех блюд мира. Так же как и их вкус. Процесс еды потерял свою привлекательность. Но кушать хотелось.
Тогда он решил сделать так, чтобы никогда не испытывать чувство голода. Он знал досконально устройство собственного организма, поэтому сразу понял, что для того чтобы не голодать, и при этом нормально жить, нужно поменять все тело - обмен веществ требовал постоянного притока пищи, воды и кислорода.
Он начал творить себя. Пока в мыслях. Идею биоробота он откинул сразу - громоздкие атомные батареи, вся эта механика...
Нет, очень примитивно и ненадежно. Вот если бы он превратился в гигантскую мыслящую планету, типа Соляриса из романа Лема...
И это не интересно. Очень ограничен в размерах.
А что если создать новую вселенную? И самому стать этой вселенной!
Познаешь себя - познаешь мир...
Вот он и станет таким миром!

Шестнадцатое чувство

Рассказ, написанный за полтора года до освобождения из хамасовского плена израильского солдата Гилада Шалита.


ШЕСТНАДЦАТОЕ ЧУВСТВО

На десятые сутки я начал приходить в себя. Меня отвязали от койки и разрешили пойти искупаться.
После душа я переоделся в чистую пижаму, перестелил кровать и, уже спокойно и уверенно, пошел обедать в столовую. Поначалу, все обходилось без эксцессов. Когда я пошел за добавкой компота, ко мне вдруг подскочил какой-то хилый очкарик и изо всей силы двинул мне кулаком поддых! От неожиданности я сложился пополам, чашка с компотом отлетела далеко в сторону, опрокинув на меня содержимое, а сам я грохнулся на пол, пребольно ударившись локтем о ножку стола.
- Только не вздумайте отвечать! - крикнул мне очкарик по-русски. - Великодушно простите и забудьте! Поверьте, я не хотел вам зла!..
- Придурок, ты че, совсем охренел? - заорал я на том же великом и могучем.
- Молчите, ради бога, молчите! Или мне придется ударить вас по голове! - крикнул нападавший, и уже размахнулся для нового удара.
Ну, я долго раздумывать не стал и крепко врезал ему справа в челюсть. Чувак отлетел назад и упал на столик с закусками, аккурат попой в салат.
Дружные аплодисменты зрителей (пациентов нашего отделения) были мне наградой.
Тут же подскочили трое санитаров, схватили меня и потащили на отделение.
- Что, Шизкиель, - стал укорять меня Шломо. Он сегодня дежурил во вторую смену. - Опять дерешься? И с кем связался! С этим новеньким... Нет у тебя совести никакой!
- Да он первый меня ударил! - теперь разговор шел на иврите.
- Да, я видел. И он за это будет наказан.

Телепорт

Евгений Добрушин

Телепорт


Мой друг-музыкант говорил: «Жену и дирижера надо слушать!»
Убеждала меня Люська: не покупай отечественную электронику! Нет. Не послушался! Вместо американского или, на худой конец, китайского, купил наш, российский телепорт…
Он проработал ровно год и три месяца и заглох. А гарантия всего на год! Значит, ремонт за свой счет…
Ну, слава Богу, мой приятель Вася вызвался помочь! Он парень головастый, ему что автомобиль, что телепорт починить – все знает, во всем разбирается. Пришел, посмотрел, говорит: мелочь! Надо пару конденсаторов и три резистора заменить. Только, вот, нужных номиналов у него не было. Ну, поставил то, что есть. Мол, без разницы! Плюс-минус два килоома погоды не делают. Правда, провозился он до полуночи. Я на следующий день проснулся невыспавшимся. После завтрака, как обычно, собрался на работу. А работаю я далеко – на другом континенте. Так что, без телепорта тут никак! Ну, одел я пояс телепортации, включил машинку и – хоп! – я уже на работе. Починил-таки, Васька аппарат!
Рабочий день прошел как обычно. И вот, я уже дома.
Прошел в гостиную, тут слышу: из нашей спальни люськины вздохи… Такие знакомые вздохи… И все громче и громче!..
Врываюсь в спальню – так и есть! С любовником! И процесс у них в самом разгаре!..
- Ах, ты, - кричу, - потаскуха! Пока я вкалываю в этих канадах, ты тут с хахалем!
Этот, ее, вскакивает как ошпаренный…
Смотрю: знакомая морда!
А он мне:
- Ты кто такой? Что делаешь в моей квартире?!
- Я кто такой?! Это ТЫ кто такой?!!
- Я - Михаил Белобородов! А это моя жена! И моя квартира!

Солдатка

Евгений Добрушин

СОЛДАТКА



Я только что пообедал у родителей, и теперь возвращался к себе домой. Идя через парк, я увидел на скамейке молодую девушку-солдатку. Она сидела и плакала. Рядом с ней был большой синий армейский рюкзак и автоматическая винтовка «Тавор».
- Что случилось? – спросил я на иврите, подойдя к ней.
- Ничего! – ответила девушка. По ее внешности и акценту, я догадался, что она из России.
- Вы говорите по-русски? – спросил я ее.
- Да, говорю…
- Вас кто-то обидел?
- Ничего, переживу…
- Может, я могу чем-то помочь? – спросил я.
- Мне ночевать негде, - сказала девушка. – Поссорилась с соседками по комнате, и они меня выгнали. Вернее, я сама ушла…
- Вы, наверное, из хостеля «Яд-ле-Баним»?
- Из него. Я солдат-одиночка. Где мне еще провести конец недели?
- Как вас зовут?
- Лера.
- Лера?!
- Да, а что?
«Вот это совпадение!» - подумал я. Так звали мою самую сильную любовь юности. Самую сильную и безответную.
- Меня Женей зовут, - сказал я. - Я тут живу неподалеку… Один в трехкомнатной квартире. Можете переночевать у меня. У меня в кабинете двуспальный диван. Будете спать там.
- Ага. А расплачиваться за ночлег – натурой?
- Ну, зачем же вы так? Я вам помогаю совершенно бескорыстно. В Израиле принято помогать солдатам. Не бойтесь, я к вам приставать не буду.
- Честно?
- Честно! Будете моей гостьей.
- А горячая вода у вас есть?
- Сколько угодно. Можете даже ванну принять.
- Добрый самаритянин… - девушка заметно повеселела.
- Вы курите? – спросил я ее.
- Нет.
- Замечательно! Я тоже не курю. Ну, идем?
- Идем. А это далеко?

Идеальная пара

- Так вот, Эдик,- продолжил свою речь пришелец,- за то, что ты сделал для нашей цивилизации, мы решили тебя отблагодарить. Говори, чего бы ты хотел больше всего?
Парнишка немного подумал и сказал:
- Я хочу жениться. Все мои друзья уже имеют семьи, а я нет. Найдите мне, пожалуйста, идеальную пару. Такую девушку, чтобы мы полюбили друг друга с первого взгляда. Ведь есть на земле где-то моя половинка… Та, единственная, ради которой даже жизнь не жалко отдать!
- Конечно, есть, - ответил инопланетянин.- И мы можем помочь тебе ее отыскать. Для нас это не составит большого труда.
- Отлично! Когда начнем поиски?
- Скажи, а ты уверен, что это тебе принесет счастье?
- Еще бы! В чем же еще может быть настоящее счастье, как не в идеальной любви?
- Хорошо. Подожди, я сейчас свяжусь со станцией слежения и дам тебе адрес.
Пришелец достал небольшой приборчик, типа портативного компьютера, что-то набрал на клавиатуре, и тут же откуда-то сбоку выползла небольшая ленточка тонкого пластика. Он подал ее парню. На ней по-русски, синими буквами на белом фоне было написано: "Владивосток, Солнечная улица, дом 5, квартира 22, Алена Смолина"
Через восемь дней Эдик уже стоял у заветной двери и нажимал на кнопку звонка. За его спиной был путь в тысячи километров и рюкзак, набитый московской снедью и кассетами с любимой музыкой.
Дверь открыла женщина лет сорока.
- Здравствуйте! - сказал ей юноша, думая просебя: "А может, это ошибка?"
- Здравствуйте! - ответила женщина. - Вам кого?
- Извините, Алена здесь живет?
- Да, а вы кем ей будете?

Правдивая история

"На воре шапка горит!"
(народная мудрость)


"Официальный" еврей у нас в классе был только я один. У меня сложилось такое впечатление, что, вообще, во всей школе больше евреев не было. Те немногие училки, которые принадлежали к "категории лиц..." эту свою категорию так скрывали, так старательно обходили эту тему, что никакой защиты с их стороны быть не могло. Так что все "шишки" сыпались исключительно на меня. Меня "травили" регулярно и основательно. Я дрался, уходил, снова дрался, и конца и краю этому концлагерю видно не было. Кончилось это тем, что я ушел из своей школы в другую, в которой преподавал мой отец, после чего, в течение последующих двух лет, более или менее "приходил в себя". Но эта история случилась в той, мною проклятой на веки веков школе номер 167 Смольнинского района города Ленинграда.
В нашем седьмом "б" классе был мальчик. Звали его Сережа Петраков. Он был вполне неплохой парнишка, но со мной, почему-то, не дружил. Когда меня дразнили и били подонки-антисемиты, он либо стоял в стороне, либо делал вид, что их поддерживает. Так, за компанию. С ними со всеми у него были прекрасные отношения. А кличка у него была "Петруча" - переделанное из "Петраков".
И вот однажды на уроке литературы мы проходили стихотворение одного американского поэта-негра, или, как принято сейчас говорить на политкорректном языке - "афроамериканца". Он писал про жизнь бедного гарлемского ребенка, который голодал, холодал, был нищ и бос. Там были такие строчки:
"Жил мальчонка Джонни.
Знаете его?
Не было у Джонни
Ровно ничего".

Детерминанты


- А теперь, жидовская морда, стань на колени и повторяй за мной: "Прости, Бобзик, меня, козла вонючего, что я наступил тебе на ногу".
Олег Бобзин, негодяй и подонок, вождь антисемитской своры седьмого "В", стоял в окружении своей банды, прижав Макса Ривкинда к стене. Тот затравленно озирался, готовясь отразить удар, с какой бы стороны он ни последовал.
Одинокий волк против стаи трусливых псов…
К сожалению, последних было слишком много. Жирная туша Бобзина все больше напирала на Максима, и тот потихоньку начал ее отпихивать от себя, не решаясь, впрочем, нанести удар первым. Бобзик тоже дрейфил.
До конца перемены оставалось еще десять минут…
Кто-то из ублюдков начал плеваться. Сопли и слюни оставляли на синей школьной форме противные скользкие следы, некоторые плевки попадали в лицо. Когда "избиения младенца" было уже не миновать, в коридоре появилась Лера Быстрова.
Впрочем, она уже давно наблюдала за всем происходящим из-за колонны, и когда Макс это понял, ему стало еще обиднее - девочка, в которую он был влюблен с самого ее первого появления в их классе, была свидетельницей его унижения.
До сих пор ему удавалось избежать прямой стычки с бандой Бобзика. Он уходил, прятался на черной лестнице, на других этажах, но сейчас удрать ему не удалось. Единственный еврей в классе, да к тому же еще и лучший ученик, он вызывал законную ненависть и зависть у бездарных и озлобленных детей алкоголиков и бандюг. Правда, отец Феди Ишакова пьяницей и бандитом не был, а был, наоборот, большим начальником у себя на заводе, и даже, кажется, секретарем заводской парторганизации.

Невыполнимая миссия

НЕВЫПОЛНИМАЯ МИССИЯ

Как полный идиот, я сидел в кафе и ждал эту дуру. Как там ее звали?..
Я посмотрел в бумажку с телефоном... «Катя…» Нн-нда.
«А она не пришла…» - вспомнил я фразу из бородатого анекдота.
В общем, пора было уходить. Можно было, конечно, еще немного погулять по Старому городу. Последний раз я был в Иерусалиме лет десять тому назад...
Не люблю этот город. Город арабов и ультраортодоксов. Город террора и сумасшествия. Хотя, последнее время терактов здесь не происходит. Палестинцы стали резать друг друга и на пару лет забыли о евреях.
Я направился к выходу.
«Черт!»
Я даже не заметил, как оказался на земле.
- Ой, извините, пожалуйста! – какая-то сногсшибательная красотка шарила руками по полу, собирая обломки моего сотового телефона.
На вид ей было лет восемнадцать. Маленькая, хрупкая девчушка. И это она сбила меня с ног? Здорового стокилограммового амбала?
- Он, наверное, больших денег стоит? – сказала она, протягивая мне то, что осталось от моего «пелефона».
- Да, уж… - я был раздосадован. Вот, блин! Последняя модель «Мотороллы»…
- Хотите, я возмещу вам убытки? – девушка стала рыться в сумочке и вдруг достала пачку двухсотшекелевых купюр.
«Не слабо!» - подумал я. А вслух сказал:
- Гусары с дам денег не берут. А вас, случайно, не Катей зовут?
- Нет… Дина! – она протянула мне свою маленькую ладошку.
- Очень приятно! – я галантно наклонился и поцеловал тыльную сторону ее ладони.
- Меня зовут Алекс.

Экстрасенс

Гарик опрокинул содержимое пробирки себе в рот.
"Как алкаши могут пить эту гадость?.." - подумал он, ощутив горечь спирта. Почти сразу он почувствовал какую-то легкость во всем теле.
- Наверное, внушение, - сказал он себе.
Но ощущение легкости не проходило. Даже усилилось.
- Начнем с убийства! - торжественно сказал Гарик.
Он достал из клетки подопытного мышонка и взял его в руки. Положив его на раскрытую ладонь, он сосредоточился на чувстве ненависти по отношению к этому милому и симпатичному зверьку. Да, ненавидеть было трудно. Но надо было.
Мышонок затих. Через минуту он был уже мертв.
- Теперь попробуем лечить...
Второй мышонок был заражен раком. Последняя стадия. На него было жалко смотреть. Все его тело представляло из себя сплошную рану.
Гарик подержал его в ладонях. Ему было очень жаль малыша, но таково было правило эксперимента. Впрочем, если получится... Мышонок перестал пищать и... заснул. Это уже был хороший признак, ибо при тех болях, которые испытывало животное, ни о каком сне речи быть не могло. Гарик положил его обратно в клетку.
Очень хотелось есть. Чувство голода нахлынуло так внезапно, что он даже удивился. Впрочем, он не ел со вчерашнего дня. Спустившись в столовую, он взял сразу две порции. Обычно он не думал о еде, даже за обедом. Его голова все время была занята работой. Но теперь, когда эликсир был получен, можно было отдохнуть. Какой, все-таки, это кайф - иметь возможность наслаждаться каждой секундой жизни, смаковать все эти маленькие удовольствия - простую, но вкусную еду, чистый воздух, солнце, бьющее из распахнутого окна столовой,

Непорочное зачатие

Евгений Добрушин


Непорочное зачатие

Не смотря на свои тридцать лет, Хаим Гопник был жутко озабоченным парнем. Казалось бы, что к такому возрасту уже давно надо перебеситься. Но Хаим так любил женский пол, что кидался на любую «юбку». Каждую неделю он менял подружек. Знакомился везде, где только можно: на улице, в магазине, в баре, на дискотеке. Его анкета была почти на всех сайтах знакомств. Он был высок, красив и нагл. Перед его обаянием не могла устоять ни одна девушка. Свои победы он записывал в специальную книжечку, где каждый «сбитый мессершмидт» помечал отдельной звездочкой. И еще туда он записывал время, которое уходило на «атаку» - от момента знакомства до «постели». Его рекорд был 21 минута. Но он считал, что это не предел.
В тот день он зашел к своему приятелю Алексу Гутману.
Алекс был «человек не от мира сего». Занимался теоретической физикой, верил в Иисуса Христа и был девственником. Жил он недалеко от улицы Герцля, в маленькой квартирке с балконом. Квартирка ему досталась от родителей, которые год тому назад купили себе большой дом в Рамат-Авиве. Они недавно разбогатели, выиграв в Лотто двадцать миллионов шекелей.
- Слушай, Алекс, - начал разговор Хаим. – Почему ты все никак не женишься? И подруги у тебя нет.
- Я об этом думаю, - ответил ему Алекс, сделав очень серьезное лицо.
- Правда? И что, уже есть кандидатура?
- Я, как раз, собираюсь за ней отправиться, - многозначительно произнес он.
- Поздравляю! – искренне обрадовался Хаим. Наконец-то его друг станет настоящим мужиком! А то, все физика, физика…
- И где живет твоя невеста? – спросил он.
- В Нацерете, - ответил Алекс.

Крыло золотой птицы

Евгений Добрушин

Крыло золотой птицы

Я успел как раз вовремя. Магазин закрывался через пять минут. Купив упаковку из трех фильтров для воды, я вышел на улицу.
Дневная жара уступила город вечерней прохладе. Солнце, цвета расплавленного золота, алой каплей медленно стекало за горизонт, на востоке уже взошла полная луна, бледным диском проглядывая на уставшем от зноя небосводе. В наушниках плеера играла любимая музыка – «Кислород» Жан Мишель Жара, серебряными переливами прогоняя остатки хамсина из моего сознания.
Поэтому я не сразу расслышал звонок мобильного телефона.
Звонил мой друг, Володька Шипов.
- Джо, ты почему не отвечаешь? – рассержено спросил он. – Я тебе уже третий раз звоню.
- Я не слышал твоего звонка, - ответил я. – Музыку слушаю.
- Как всегда – «Кислород»?
- Он самый…
- Ты сейчас дома?
- Нет. Я около рынка. За фильтрами ходил.
- Отлично! Значит так. Запоминай адрес: улица Бенкендорф, дом пять, квартира один. Это недалеко от рынка.
- И что?
- Дуй скорее по этому адресу! Ты должен это видеть! Потрясающее зрелище!
- Не понимаю…
- Долго рассказывать. У тебя есть не больше пяти минут. Беги, что есть духу! Дверь там открыта. Все!
И он отключился.
«Что за ерунда?» - подумал я. – «Зачем я должен сломя голову туда бежать?»
Шипов был очень талантливым художником. Он привез из Ташкента в Израиль несколько десятков своих полотен, но продал всего две или три картины. Работал он на уборках и по уходу за стариками. Одно время страшно пил. Познакомились мы в литературном клубе, так как Володя писал еще и неплохие стихи. С тех пор мы дружим. Володя старше меня на пять лет.

Меню

"Бери от жизни все, но - плати!"
Клеопатра

Джон Хэлдон с трудом посадил свой старенький модуль на выщербленный бетон космопорта. Гамма была довольно мерзкой планетой с постоянными магнитными бурями, запыленной атмосферой и вечной нехваткой воды. Но так уж случилось, что ближайшая заправочная находилась только тут. До следующей ему было не дотянуть.
Пока работяги грузили на борт аннигиляционное топливо, Джон пошел перекусить в ближайшую таверну. Над дверями полуразрушенного здания горела неоновая вывеска: "Харчевня Макса. Хорошая хавка, плюс кое-что еще за безналичный расчет".
Прочитав вывеску, Джон задумался. Честно говоря, это "кое-что" его заинтересовало даже больше, чем сама еда. На борту его корабля была большая партия необработанных дрилонов с Бетты-Центавра, очень ценившихся в этих краях. Может обменять парочку из них на что-нибудь подходящее? Он уверенно распахнул дверь в харчевню.
За небольшим прилавком стоял коротышка, лет двадцати пяти, и что-то подсчитывал на карманном калькуляторе.
- Привет, Макс! - с порога крикнул Хэлдон.
- Извините, сэр, но меня зовут Стив.
- А! Привет, Стив! - тот час же исправился Джон. - А где Макс?
- Хозяин сейчас в отпуске. А я его сын. Чем могу быть вам полезен?
- Слушай, парень, а что означает в вашей вывеске это слово "кое-что"? Да еще и за безналичный расчет. Кстати, я что-то не совсем понимаю, это что - бартер?
- Совершенно верно. Именно бартер. Дело в том, сэр, что мы торгуем абсолютно всем.
- То есть, как это?