Светлана Клыга
klyga.svetlana@yandex.ru , ICQ: 222033062


Нимб Андара
(ПРОДОЛЖЕНИЕ 6)

Белобрысая девка, дожевывая кусок, оглядывалась на подругу. Их вели к последней, оставшийся не перевернутой лавке. Уже немного притомившиеся охранники не торопили их. Последняя пара из отобранной сотни шла, не замедляя шаг по нагретым ногами подруг камням мостовой к раскидистой липе, на которой уже мирно покачивалось восемь девок.
- Не пужайся, Насця, зараз усё будзе скончана… - погладила плечо белобрысой подруга.
- Да, вы правы, капитан, - отошла от только что испустивших дух Ярова. – Бунтарок еще много, а время поджимает.
- Да, ваша милость… Тыррр… тихо, Капарь, тихо… - провел по влажному носу своего коня капитан. Он устал сидеть в седле и решил размять ноги.
- Дайте указание, пусть вешают без меня… Везде не поспеешь, право слово… Откуда у вас, девицы, жемчужные нити?.. – панна подошла к подругам и окинула их взором. – Уж не из гардероба ли сосенного вами пана Эдуарда Ломоского?..
- Адтуль… - созналась подруга белокурой.
- Ааа… Так вы, значит, воровки…
- Не болей, чым усе…
- Угу… Эту – за руку, - язык плети прошёлся по запястью девки. – Эту – за косу… - и по пояснице белобрысой.
- Ох, уж мне эти панские фантазии… - отрыгнул в сторону капитан. – Отпеть запинка…

Округлое лицо Настиной подруги вытянулось. Темные бусинки глаз прикрыли покрасневшие веки. Она напрягала все свое плотное тело, чтоб остановить раскачивание, но поняв тщетность усилий, разжала сомкнутые на груди кулаки и со стоном опустила подбородок.

Светлана Клыга
klyga.svetlana@yandex.ru , ICQ: 222033062


Нимб Андара
(ПРОДОЛЖЕНИЕ 5)


LXXXVII.
Доски были отлакированы и вымыты. Свет масленых светильников и утренних лучей из окон отражался от них, как от зеркал.
«На кой ляд эти паны и вельможи так натирают полы?! – я напрягала усталые ноги, чтобы не поскользнуться. – Воображают свои мягкие тапочки коньками, что ли?!»
«Просто любят чистоту». – усмехнулся Андар, быстро и бесшумно переставляя свои широкие сандалии.
«А мы, значит, брудны, запэцканы люд, ее не любим?» - я по привычке хотела было взять его за руку, но не стала.
«Я этого не говорил».
«Но подумал…»
«Нет, не выдумывай сама небылиц…»
Шаг за шагом утро сменял день, день – вечер, вечер – ночь. Стены длинного коридора освещали то яркие лучи солнца, то на позолоте, обрамляющей портреты панских предков в бархатных и парчовых костюмах, увешанных орденами и жемчугом, плясали огоньки свечей и ламп.
Время, миг за мигом проходило с каждым вздохом. Казалось, замедли шаг, останови дыханье, и, остановится, замрет все… Обрывки непонятных фраз, чьи-то шаги, звуки, шорохи, тени летели, проносились мимо, поднимая угарный ветер. Иногда было почти невозможно дышать. Тяжелые хлопья тумана забили нос и горло.
Я приостановись, и прислушалась к мелькавшим теням.
- Куда несешь поднос, дура?! – панна лет двадцати восьми в клешенном шелковом халате отвесила звонкую оплеуху пробегавшей чернавке.
- Дык, гэта… - забормотала та, с трудом удержав жестяной кубок. – Маленькай панначке…
Брызги клюквенного морса полетели на огромный, в полный рост портрет рыжеусого вельможи в железной кольчуге.
- Что ж ты делаешь, неуклюда?!

Светлана Клыга
klyga.svetlana@yandex.ru , ICQ: 222033062


Нимб Андара
(ПРОДОЛЖЕНИЕ 4)

LXVII.
Ворота храма распахнулись. Кремневки Зеленых стройным лесом штыков были устремлены в небо и железной, сверкающей на солнце, волной опустились в нашу сторону. Девки, так же направили весь имеющийся в распоряжении арсенал во вражескую сторону.
- Выводзь губернатара наперад! У гэткага туза паліць не адважацца…
- Слушайте, девчонки… А может пусть они нам за целехонького-невредимого губернатора на гербовой бумажке печать двуглавую оттиснут, что отдают нам нашу деревушку в полное крестьянское распоряжение…
- Отдадут они – как же!
- Пячатку можа пясочкам і прысыплюць, ды выконваць напісанае хто ж будзе?! Хто ў нас тлумачальна напісанаму кіруе?.. Дзе ты такое, фантазёра, бачыла?!
Охрана безмолвно двинулась вперед. Девки, не мысля отступать, сделали несколько шагов навстречу.
- Кроч, кроч, пан губернатар… - одна из ткачих из команды Кати похлопала по его бархатному плечу лопатой. – Табе ж не ўпершыню напернадзе крочыць!
Губернатор резко приподнял руку, ничего не ответив, брезгливо отряхнул песчинки с фрака.
- Кроч наперад, тебе кажуць, ці абразам?!
- Ну, вы, бешеное отродье, отойди от… - запнулся Зеленый лейтенант, подбирая в уме слова для величания высокой особы. – Губернатора!
- Дык калі ж мы шал ёныя, чаго ж нам слухацца?!..
За спинами у иконостаса раздался выстрел.
- Они сзади! – щуплая, синеглазая студентка схватила меня за плечо. – Нас окружили!
- Бросай оружье! Руки за спины, мать вашу!.. – просипел один из Зеленых.
- Хватайте бессовок, но подбирай выраженье во Храме Божьем… - перекрестился худосочный священник.

Светлана Клыга
klyga.svetlana@yandex.ru , ICQ: 222033062


Нимб Андара
(ПРОДОЛЖЕНИЕ 3)


XLVIII.
Бревна моста прогибались и скрипели под ногами. Загнутые гребешки волн о потемневшие кругляши дерева. Над головой – всколмаченные вихры облаков нес ветер к невидимому пределу. За мной и моими подругами шагали босые и полуобутые – в растоптанных лаптях, в изношенных, запыленных ботинках Зеленых, девки.
- А лоўка мы іх адмяцелілі...
- Лоўка – цякалі, аж пяты зіхацелі!
- А адзін, уяўляеш, у мяне стрэльбай прыцэліўся... Дык я яго сярпом так шуганула, ажно кішкі вылезлі вон!..
- Лоўка... Але ж і нашых яны некалькі палажылі...
- Да... Шкада дзевак...
- Нічога... Не прасыплеш зерне, не вырасце калосье! А якому лёс на камень упасці – адно загіне, дзесяць колас ускалыша.
- А что с паном профессором случилось? – одна из студенток, попавших под начало Перепрыжки, положила руку ей на плечо. Тонкие, с чернильными обводками вокруг аккуратно постриженных ногтей пальцы, легли на то же плечо, на котором час назад была его бледная щека.
- Я не вемь… Зник… - растерянно повторяла Бойкова.
- Просто взял и пропал? – другая студентка в круглой батистовой шляпке-таблетке внимательно заглянула в ее черные колющие глаза. – Я видела, он был рядом с Полиной и его ранили…
- Так… - подтвердила кивком Надя.
- И он исчез?.. Бесследно?..
- Так… Только хвост мелькнул…
- Хвост?!.. Как хвост?! Какой хвост?!
- Я не вемь…
- Тя, чё, стволом по барабану долбанули? – у Таси зажглись ямочки в уголках губ, в суженных зрачках отразился солнечный свет и они еще больше прищурились. – Не вемь, да не вемь… Чё ты тогда веменешь?!

Светлана Клыга
klyga.svetlana@yandex.ru , ICQ: 222033062


Нимб Андара
(ПРОДОЛЖЕНИЕ 2)

XXXIV.
Темно-коричневые, почти рыжие, тонкие пряди залепили потное лицо так, что его выражения не было видно. С кончика носа в ямку над верхней губой время от времени спадали капельки пота, которые она не заметено слизывала. Ее придерживала за связанные запястья тонкая, коротко стриженая, девчонка, лет тринадцати. Но гувернантка шла спокойно, нигде не пытаясь замедлить шаг. Это, явно не наигранное, непринужденное спокойствие сначала занимало, но постепенно стало раздражать своей непривычностью всех.
- Станавіся, апошняя, - Наташа подсунула стул под петлю из сбруи.
Гувернантка задрала ногу, коленом другой уперлась в стул. Залезть самой без помощи рук было не под силу. Наташа и стриженная приподняли ее под мышки.
Легко проскользнув через голову, кольцо ремня упало на медный крестик.
- Маўчыш, нічога сказаць не хочаш? – Наташа, подтянув к затылку узел, спрыгнула с края стула.
Гувернантка сдунула с губ прилипшие волосы.
- Дзіўная нейкая, - проносилось от одной девчонки к другой.
- Можа за ноч язык праглынула?
- Зараз пабачым, калі забоўтаецца...
Услышав это гувернантка, плотно сжала губы, но, взглянув на висевшую рядом старшую дочь пана, язык которой покрыл всю бороду, она вздохнула.
- Эй, ты! Хаця б малітву прашаптала...
- Ці песню спела...
- Ты ж – музыка...
Обращенные к ней выкрики звучали полунасмешливо, полупрезрительно. Ее поведенье все больше и больше приводило девчат в замешательство.

Светлана Клыга
klyga.svetlana@yandex.ru , ICQ: 222033062


Нимб Андара
(ПРОДОЛЖЕНИЕ 1)

XIX.
Гладкий, обтесанный, потемневший от дождей и снега столб, локтей в пять в длину, косился на меня изогнутой, похожей на приподнятую бровь Унтер-Лейтенанта трещиной. Облупленная, как вареное яйцо макушка, все еще тянулась к солнцу, словно это был не безжизненный обрубок, а живое, все еще питаемое соками земли, дерево. Дерево, отрывающие от тверди шесть пар, женских, облепленных влажным песком, ног…
Головы копающих напоминали, от сюда, с высоты тело гигантской шевелящейся гусеницы. Пестрые платки, растрепанные черные, пшеничные, русые волосы с кое-где вкрадшимися соломенными шляпами и блестящими лысинами, все так же поднимались и опускались, скрываясь за насыпью. Все так же железные языки лопат набирали и выплевывали на длинный желто-коричневый холмик песочную крупу с белыми, серыми и черными камешками.
Я оглянулась. Взлохмаченные остролистные метелки конопли колыхались на ветру. Взглянув вверх, я вспомнила припевчик приземистой бочки.
- Трава, пустазельная трава калышацца на ветры, а мы – калышамся на ёй...
- Што ты кажаш? – черноволосая девчонка приоткрыла еще не высохшие от слез голубые глаза.
- Ды так... нічога...
- І я запясцяў ужо не адчуваю...
- Да... Толькі мухі, быццам тыя жандары – ліпучыя... – Прижав подборок к шеи, я посмотрела на ноги. – Вось якой часткі майго цела цяпер сапраўды добра – вісяць сабе боўтаюцца, не балюча ім нідзе.
- Угу... – голубоглазая тоже взглянула вниз. Подолы наших сарафанов бились о колени и икры, перехлестываясь один об одного.

Светлана Клыга
klyga.svetlana@yandex.ru , ICQ: 222033062


Нимб Андара

Посвящается Тебе, Учитель :) :-*


Полудело, полу-бряк –
Тебе на сайнс, молодняк.
(Полуправда, полу-ложь –
Тебе в ученье, молодежь.)

I.
Абсолютной свободы нет, как абсолютной правоты. Мы все и всегда рабы кто-то или чего-то. Правы и не правы одновременно. Главное быть свободным и правым внутри себя – перед самим собой. Тогда – весь мир твой и ты прав перед всеми, даже если все будут орать тебе «НЕТ!»

Через крытую соломой крышу сарая пробивались синие змейки дыма. Извиваясь и седея, они уползали вверх – в небо.
Взмыленный, дрожащий всем телом жеребенок бешено вертел черными яблоками зрачков. Из них извилистыми ручейками по шершавой, мокрой шкуре плыли слезы. Задние копыта яростно впечатывали удары в дощатые двери. Они скрипели. Навесной замок ходил ходуном. Засов дрожал, но не поддавался. Истошное ржанье подняло и призвало к нашему сараю всю деревню.
- Хапайце вёдры!
- Хутчэй!
- Чэрпай ваду са студні!
- Варушыся, капуха!!!
Острие копыта пробило обугленную доску. Гвозди, держащие засов, высунули ржавые шляпки, и, вывалились. Замок бухнулся в песок, подняв волны пыли. Рыжий в черные крапины жеребенок с дымящейся гривой и обгоревшим до половины хвостом вырвался из полыхающего ада, замер на миг у входа, поднял мокрые ноздри, глубокий, заполняющий все легкие вдох перешел в порывистое надрывное ржанье… Копыта в последний раз лягнули двери, сорвав их с петель.
- Раступіся!
- Разыйдзіцеся!
- Хутчэй, растопча!

Светлана Клыга
klyga.svetlana@yandex.ru , ICQ: 222033062

Рыцари в ночлеге.

Пахло сеном и навозом. Фырканье и топот лошадей пугали сонный полумрак. Холодно-синие стрелы, пробиваясь сквозь бревна, вонзались в примятый стог углового стойла. Небрежно брошенные шлем и кольчуга лежали поодаль, не в состоянии отразить сей натиск из-за крайней запыленности.
На стогу располагались двое. Один, лет двадцати пяти, довольно плотного телосложения, еще не успевший разоблачиться, пожевывал сухой стебелек, опершись на отставленную назад правую руку. Другой, судя по частым морщинам возле суженных, как у людей восточного типа, глаз, был на восемь старше своего приятеля. Опустив ведро с водой возле испускающих пар ноздрей своего гнедого, он облокотился спиной на доски, разделяющие стойла. Полы влажной холщевой рубахи облепила трава.
- Зря ты отдал ей камень, ай, зря… - выплюнув стебель, пожурил его первый.
- Почему ж зря?! – отозвался второй, отряхивая черный свитер редкой вязки.
- Отдал бы королю, он бы, глядишь тебе земли посулил… А так… - широкая, массивная ладонь, свернув двумя перстнями, утонула в сене.
- На что мне земли, Толай? – улыбка спряталась в узких с проседью усах второго. – Воля, конь, меч и Шахмеда – все, что мне нужно…
Он устало опустился возле товарища.
- Простак ты, Искар… - похлопал его по плечу тот. – Простаком был, простаком и помрешь… Даже, вон, коня своего сам поишь… Нет, чтоб делом занять паробченка…
- Так мал еще паробченок-то… - развалился на сене Толай. – Да и друга из своих рук поить-кормить надой, иначе какой интерес ему на смерть с тобой идти?!
- Простак, ай, простак…

Светлана Клыга
klyga.svetlana@yandex.ru , ICQ: 222033062

Крыс и блоха.

Бежал по полю Серый Крыс. Шуршали опавшие листья, травинки сгибались под лапами. С одной из них соскочила блоха.
- Уууф! – фыркнула она на лету.
- Ты кто и чего тебе от меня надо?! – недовольно обернулся на бегу Крыс.
- Я блошка. А нужно мне всего лишь немного тепла…
- А мне что за дело? И какой от тебя прок?
Крыс был явно не в восторге от того, что какая-то ничтожная блоха отвлекает его от важного бега.
- Ну, возьми меня с собой… - взмолилась блоха. – Согрей… Подвези до края поля… Лапы совсем онемели от холода, бежать не могу… Я тебя веселить буду – песенки петь…
- Ладно, сиди… - буркнул Крыс. – Только песенок не надо – я занят важными мыслями…
- Какими это? – подползла ближе к уху блошка.
- Ну, например, почему деревянная щепка не тонет, а песчинка или камень на дно идут?
- И почему же?
- Материя другая… - Крыс поднял блестящие глазки в небо. – Не мешай мне, говорю! – он раздраженно отбросил блошку от уха.
Блошка весело попрыгивала на крысьей спине. Серые, густые шерстинки грели замерзшие в осенней росе лапки…
- Эээх-ха, эээх-ха… - вырывались радостные выдохи.
Крыс обернулся, прикусил губу, но промолчал на этот раз.
Поле было бескрайнее, дорога дальняя, блошке захотелось есть… Она осторожно прокусила тонкую крысью шкурку…
- Эй, что ты там делаешь? – почесал лапой под ребром Крыс.
- Уф… - повалилась на бок, отдуваясь, блошка. – Пью теплый красный кисель… Ик-а…
- Это же моя кровь! – Крыс приостановился, схватил лежащий на пути березовый прутик и замахнулся назад.
- Но я всего лишь одну капельку, - увернулась блошка. – Что тебе, жалко?

Светлана Клыга
klyga.svetlana@yandex.ru , ICQ: 222033062

ГРОБ
Юмористический рассказ

Звонок разрезал тишину. В прихожей послышались семенящие торопливые шаги.
- Женщинка, вам гроб не нужен? – средних лет кавказец отер замшевым рукавом куртки пот.
- Каааккой гроб? Зачем?! Вы к кому? – пожилая женщина пыталась вглядеться в лицо пришедшего. В коридоре было темно – пацаны снова выкрутили лапочку. Она разглядела только загорелый морщинистый лоб, да густые, рыжеватые усы.
- Дорогой, бесплатный, красного дэрева, позолоченный гроб, бабулька… Бери, не прогадаешь… Эээх-вай… - кашлянул кавказец. – Эй, Девид, спусти крышку на минуту-э… - обернулся он назад. - Вся мозга продэвила…
Крышка плавно опустилась вниз и глухо ударилась о пол.
- Пошли вон, охламоны долговязые! – старушка хотела захлопнуть дверь…
- Ээээй, бабулька, - широкая ладонь с выпирарущими синими жилками уперлась в кожаную обивку. – Подскажи, хот, к кому из соседей подойти… Гиви, гад, не умер, а должен был… А мы ему такой подарок, из такой дали везли… Не пропадать же…
- Ннне знаю… Убирайтесь вон!..
Дверь захлопнулась.
На следующий двери блестели железные, отполированные цифры – 48. Их открыл мальчик лет пяти.
- А где родитель твой, малыш?
- Все на роботе.
- А зачема дрэр открываешь? Разве не учили – чужима открывать нельзя?!..
- Все равно воровать нечего… - мальчик пожал плечами.
- Ну, возьми гроб… Будэт чето воровать…
- А что с ним делать? Игрушки складывать, в похороны играть…
- Ну, хоть и в похороны… Бедэш солдат оловянных убитых в бою хоронить…
- Нет у меня оловянных, только на дисках – помповые…

Светлана Клыга
klyga.svetlana@yandex.ru , ICQ: 222033062

Светлана Клыга



ПУТНИЦА
(ПРОДОЛЖЕНИЕ)

ПОРТРЕТ

– Друг, скажи мне, тебе худо?
– Я влюбился…
– Это чудо!
К девкам хладен ты, как лед,
Что луч солнца не пробьет!
И в кого же ты влюбился?
С ней, уж, верно, объяснился?
Что качаешь головою,
Словно встретился с бедою?
Мне откройся, не таись,
Станет легче – поделись…
Не смотри ты так уныло,
Ты же знаешь, я – могила,
Твою тайну не открою,
Вместе справимся с бедою.
Неужели отказала?
Ждать, что ль, долго приказала?
Может замужем она,
Иль в другого влюблена?
– Нет, мой друг, не угадал,
Я ей слова не сказал.
– Почему? И в чем причина?
Не робей, ведь ты мужчина!
Подойди тихонько к ней,
О любви скажи своей,
Подари цветов букет…
Для тебя ведь не секрет:
Дама любит притворяться,
Невинной, хладною казаться,
А самой-то только снится,
Что хотят на ней жениться…
Разве мне тебя учить!
Ты же мог с ума сводить
Любую «телку» без труда,
Сам не влюблялся никогда…
И вдруг такая перемена…
– А всему виной Елена.
– Елена? Кто она такая?
– Бабушка моя родная.
– ?..
– Недавно мы тусью собрали,
День варенья мой справляли.
Ты же знаешь, где веселье –
Там, само собой, похмелье.
Когда тосты отгремели,
Все порядком захмелели,
Чтоб не дать гостям скучать,
Решили предки показать
Какой-то серенький альбом,
Фотки разны были в нем.
(Его я раньше не видал –
,
Под руку, бляха, не попал)…
Все смотрели, развлекались,
Шутили, спорили, смеялись.
Батя вдруг портрет достал,
Показал мне и сказал:
«Глянь, красавица какая,
Во, тебе б жена такая!
Таких, уж, сына, не найдешь…

Светлана Клыга
klyga.svetlana@yandex.ru , ICQ: 222033062

ПУТНИЦА

СТИХИ
ПОЭМЫ
СКАЗКИ
ВЫСКАЗЫВАНИЯ
ЗАГАДКИ

Барановичи
2008
















Ангел сел на грудь Мадонне…
Как же быть пресветлой донне:
Отдаться или слыть святой? –
Выбор вовсе непростой…
Книгу я тому дарю,
Кто хоть раз шепнул: «Люблю!»


ТРИПТИХ

I. РОЖДЕНИЕ

Кулачок у рта и пальчик
К беззубым десенкам приник.
Девочка, а может, мальчик –
Не осмысляет плод свой лик.

Поворот и отторженье,
И вишневая труба,
Спазм, напор, скольженье, тренье,
Волосатая губа.

Потолок внезапной белью
Будоражит детский взор,
Непонятной, дивной трелью
Слух чарует разговор.

Кружатся белые халаты,
Пуговицы вшиты вряд,
Холодные на теле платы
Бурой липкости висят.

Пальцы обхватили ноги:
Пятки – вверх, головка – вниз…
Рожденные в груди тревоги
Вздохом-криком раздались.

Но, что это? Вдруг взор темнеет…
Раковина, кран железный.
Холодом горячим бреет
Струя воды, и бесполезны

Все усилья и упорство…
Жизнь и смерть – единоборство,
А победа за второй,
Не сейчас, так в миг иной.

II. ЖИЗНЬ

Нет на свете постоянства:
Ни в любви, ни в жизни нет.
Жизнь – возрастное хулиганство,
Сумасшедший, пьяный бред.

Жизнь – насмешница и дура:
То балует, то казнит…
У кого лоснится шкура,
Душа порою крепко спит.

Даже смерть подчас дурачит:
В глаза вдруг взглянет и уйдет…
Быть живым – что это значит?
Знает тот лишь, кто живет.

Нет, и все же, все же
Жизнь мудра, она, как свет
И для нас ее дороже
Ничего на свете нет.

III. СМЕРТЬ

Села камнем на груди,
Взирает в очи, не мигая,
Духу молвит: «Выходи!»

Светлана Клыга
klyga.svetlana@yandex.ru , ICQ: 222033062

ПРОДАННЫЕ ДЕТИ
Трагедия в трех действиях
ДЕЙСТВИЕ 1
Сцена 1
(Лето. Широкое бескрайнее поле,
густая высокая трава... на траве – двое)
РОМАН
Побудь со мной еще, Женчела,
Ну, куда ты так спешишь?
Рому обнять не успела
И опять домой летишь!
ЖЕНЧЕЛА
Ты, я вижу, любишь ласки –
Как сметану Барсик наш.
Ишь, огнем пылают глазки!
Гроза девчат, беда мамаш!
РОМАН
Я – гроза твоей мамаши,
Твоей ласки - наркоман!
(Привлекает ее в объятия)
ЖЕНЧЕЛА
(Улыбаясь)
Ох, уж эти шутки ваши!
(Притворно упирается)
РОМАН
Я люблю тебя!
(С жаром целует ее)
ЖЕНЧЕЛА
Роман!
(Отвечает на его ласки)
РОМАН
(Обнимая ее)
Хочу "люблю" сказать – немею,
Хочу Женчелу целовать!
Поцелуи пью, хмелею,
Вновь хочу "люблю!" кричать!
ЖЕНЧЕЛА
Говори еще, мой милый!
Слов заветных не стыдись!
Им не верит люд унылый,
Я им верю...
РОМАН
(Пьяным голосом)
Расстегнись...
(Расстегивает ей платье)
ЖЕНЧЕЛА
(Упираясь)
Говори, но знай и меру!
Скоро буду я твоей.
Не губи в Женчеле веру
О галантности парней.
РОМАН
Тебе, безжалостная кошка,
Пыл желаний не знаком,
Погоди еще немножко –
Стану я твоим котом.
ЖЕНЧЕЛА
(Вырывается и убегает)
Это пусть решают мамы –
Нам с тобой пятнадцать лет.
РОМАН
(Догоняет)
Ах, так? Вам угодно драмы?
Украду – и весь сюжет!

Светлана Клыга
klyga.svetlana@yandex.ru , ICQ: 222033062

СКАЗКИ

МУДРЕЦ
«Не хочу я с вами драться,
Полно братцы припираться:
Я мудрей вас всех
И ждет меня большой успех!» –
Так сказал один мудрец,
Он был в сущности глупец…
Лишь то он совершил,
Что синяк себе набил,
Когда на дерево полез,
Чтоб открыть закон небес.

КОЛЫБЕЛЬНАЯ
Спи, моя рыбка, спи моя крошка.
Месяц заглянул в окошко,
Кот давно сопит за печкой,
Скоро погаснет свечка.

За окошком ветер воет,
С волком о чем-то спорит…
Мы их не пустим на порог –
Двери сторожит замок.

Лес таинственно шумит,
Только совушка не спит…
Крепче прижмись ты к папке скорей,
Спи, моя кровинка, засыпай скорей!

ЧАРОДЕЙ
Жил на свете чародей,
Он любил влюбляться,
Он любил творить детей
И любил смеяться.

Он щелкал лесной орех,
Жевал краюху хлеба...
И однажды его смех
Долетел до неба.

И сказал ему Господь:
«Полно те смеяться!
Ты балуешь свою плоть,
Пора душой заняться.

Все танцуешь и поешь,
Да грешишь, безбожник,
Эдак в ад ты попадешь,
Дьявольский наложник!»

Отвечает чародей:
«Что ты, Боже правый?!
Я не грешник, не злодей,
Честный, не лукавый.

У того душа поет,
Кто греха не знает,
Его совесть не грызет...
Тело расцветает,

Потому что есть любовь,
Если страсть взаимна,
Лишь тогда играет кровь,
Словно звуки гимна».

Жил на свете чародей,
Он любил влюбляться,
Он любил творить детей
И любил смеяться.

ГНОМ-ЗЛОДЕЙ
Живет в горах Финляндии
Пугливый гном-злодей,
Без пушек и без гвардии
Стращает плут людей.

Влетит в окно синицею,
Скользнет на пол совой,
Войдет во двор девицею,
В дверях – уж дед седой.

Светлана Клыга
klyga.svetlana@yandex.ru , ICQ: 222033062


Песня о княжне Варваре Радзивилловой и о польском Короле Августе
Ой, как возьму да я
Гитару звонкую,
Гитару звонкую
Да семиструнную.
Ой, настрою я
Да струны звонкие
На былину бывалую
Про вдову красавицу
Князя великого,
Князя великого,
Владыки державного.
Расскажу я вам,
Люди добрые,
Люди добрые,
Крестьяне мирные,
Про княжну-красавицу
Княжества литовского,
Княжества литовского,
Княжества великого.
Правила им красавица –
Княжна Варвара,
Рода древнего
Радзивиллового.
Как входил к ней
Во палаты белокаменные
Король-владыка
Земли польской,
Целовал ее ручку белую
И сказывал таковы слова:
- Здрава будешь, княжна великая,
Княжна великая, рода древнего!
Пришли мы с миром,
Со страной твоей
Торговать хотим.
- Проходите, гости дорогие,
Отведайте хлеба-соли,
За столом и побеседуем.
Как садилися они
За столы дубовые...
На столах вина заморские,
Вина заморские,
Да меды крепкие.
Как поглядел Август
На княжну-красавицу,
Наполнилось сердце
Тоскою великою,
А у Варвары-красы
Щеки зарумянились,
Зарделись...
Сыграли свадьбу веселую.
И поехал король
С молодой женой
В царство польское.
Он вводил ее
В терем высокий,
Во палаты белокаменные.
А родня его
Глядит искоса,
Глядит искоса,
Перешептываясь:
- Это что за раскрасавица,
Рода племени не нашего,
Рода племени не нашего,
Из краев неведомых?
Стал жить Август
С женою своею любимою
В любви да в согласии.
Не взлюбилась она родичам,
Не хотят признать ее королевою.
Стали слухи пускать,
Слухи нехорошие:
Мол, изменница она коварная –

Светлана Клыга
klyga.svetlana@yandex.ru , ICQ: 222033062

ПРИНЦЫ-БЛИЗНЕЦЫ
В стране неизвестной, вещают, когда-то
Росли-расцветали два принца - два брата.
Лицом и осанкой зеркально похожи,
Один на час старше, другой брат - моложе.
Юность венчали с охотой лесной,
Наполнив мечтами мир голубой;
И не было мира ярче и краше,
И жизнь им казалась полною чашей,
Нектар её сладкий вовек не испить, -
Не может их даже смерть разлучить -
Вместе в бою и застольной беседе,
В тоске и лишении, в славной победе.
Покоя и счастья исполнена мать:
Она - королева и ей не решать,
Кому быть на троне: достоин любой,
Что первый не сладит - осилит второй.
Вот братья однажды, в беду иль в награду,
В охоте на лань повстречали Дриаду
И оба влюбились, но деве лесной
Понравился старший, а младший - домой
Ступай восвояси… Тут вспыхнул пожар
В сердцах у обоих, как молнии удар.
Старший взаимность не в силах отдать,
Младший покой свой не хочет терять.
Дриада уж выбор сделала свой -
Старшего любит дикой душой;
И он позабыл уж путь ко дворцу
Готовится с девой к лесному венцу.
А младшего жалят любовь и обида
Он проклинает всех жителей вида
Лесного и брата, и зреет в нём месть,
И власть уж не тешит, отброшена честь.
Вновь на охоту брат младший выходит,
Ни в зверя, ни в птицу стрелы наводит -
Теперь цель иная - соперник-близнец…
Священная нить меж родимых сердец
Со стоном порвалась плачевной струной
И лук перегнула тугой тетивой.
То рыщет, то скачет брат узкой тропой,
Коня беспощадно бьёт в рёбра ногой.
А конь уж до крови узду закусил,
Вздыбиться хочет, да нету в нём сил…

Светлана Клыга
klyga.svetlana@yandex.ru , ICQ: 222033062

ВЕРШИНА ЛЮБВИ
ПОЭМА.
Мне надоело хоронить Джульетту
И Ромео вместе с ней.
Потому дарю я свету
Мелодраму наших дней.

Было это или нет -
Трудно точный дать ответ.
Но как будто где-то было.
Парня девушка любила,
Беззаветно - он ее,
В общем - райское житье:
Юность, звезды и роман...
Многим час сей небом дан,
Да не каждый его ценит.
Время скоро рай отменит,
И уж мы не в облаках -
На земле и на ногах:
Стоим уверенно ползем.
Прошлое во сны зовем.
Все, что в мире непонятно,
Сверхъестественно, занятно
Может объяснить любовь...
Да, да - не хмурь, дружище, бровь-
Может это и банально,
Но поверь, как жизнь - реально.
Впрочем, полно рассуждать -
Кому из нас любви не знать?
Кому она лишь увлеченье,
Для кого-то - утешенье,
Кому неги, кому слезы,
Кому - терны, кому - розы...
Может в том и есть гармония -
Бесконечности симфония?..
Оставляю рассужденья -
Вот истории продолженье.
До восьми лишь шесть часов,
Ей не спится - ждет свиданья,
Не спуститься с облаков -
Ввысь несут крыла мечтанья.
Она витает в облаках,
Он не спит - блаженство ночи!
Подушка в трепетных руках
Объятья скорые пророчит.
И вот они - она и он:
Дрожь терзает их коленки,
Притяжения, закон
Прижимает робость к стенке...
Интим описывать не буду -
В наше время он повсюду.
Плод запретный сердцу сладок,
Если вдоволь в нем загадок,
А наелся тех плодов -
Оскома - язва для зубов.
Однако наша героиня -
Еще невинности богиня:
Только первый поцелуй
Еще бутоном набухает.
На устах лишь расцветает...
Что ж природа-мать, колдуй!

Светлана Клыга
klyga.svetlana@yandex.ru , ICQ: 222033062

ЧЕЧНЯ
ПОЭМА
Война - это беда.
Беда одного человека - беда его народа,
Беда одного народа - беда всего человечества.
1
ВОЙНА
Горы, ветер, грязь, кровь, крик,
Чеченец, русский, боевик.
Ночь - капкан, тень, свист, молчанье,
Выстрел, очередь, дыханье…
Рассвет, команда - снова в путь,
Только б в мины не шагнуть.
Пуля - снайпер, друг в снегу;
Разобраться, не могу
Его, меня ль сжигает боль,
Глаза свербит толь пыль, толь соль...
Корчит рожу смерти лик.
Неужто ты браток привык
Терять своих и убивать,
То есть долг свой выполнять?
Перестрелка, трупы, смрад -
Какой придумал это гад?!
Квартал, руины вдруг - подъезд,
В нём - жильцы локальных мест:
Бесприютность, мрак в глазах,
Голод, непрестанный страх.
Паёк солдатский пополам,
А то и весь, детишки - вам...
Ну, смелее, налетайте,
Только после не стреляйте. -
Чуть постарше вас мальчишки,
Позабыв уют и книжки,
Игры, мирный быт, пейзаж,
Нацепили патронташ,
И насечки на ножах -
Оценки мастерства в боях.*
Вновь прорыв: машин ворчанье,
Артиллерии громыханье.
Скрежет, гусеничный всхлип
Приветствует земной изгиб;
И мы за танками гуськом
Бежим в огонь, молясь огнем.
Взрыв, толчок, тепла поток,
На грудь струится ручеек…
Слабость, боль и меркнет свет,
Забытье кружит балет…
Поднялись веки: сырость, мрак,
Тусклый свет… Подвал, чердак?
Где я?.. Тяжело вздохнуть -
От боли, жара ноет грудь.
Кровью запеклась рубашка...
Где оружье, ремень, фляжка?
Ни ботинок, ни часов...
Звуки чьих-то голосов…
Ничего не разобрать...
Чеченцы! Я в плену! О мать!
Идут. Подняться бы... вот чёрт,
До чего же грудь печет...