Шутка, которая удалась

Семь столиков летнего кафе «Кон-Тики» стоят на деревянном понтоне, пришвартованном к берегу. Материк и понтон соединяют два подвесных мостика. На поверхности воды площадку держат три десятка камер от КамАЗа.
– Вот каждый раз, когда сижу тут, – говорит Кот, пытаясь прожевать особо жилистый кусок шашлыка, – каждый раз думаю: привести сюда девок, штук пятнадцать, заказать выпить-закусить, и пусть кто-нибудь канат перерубит. И отправится эта чудная кафешка в свободное плавание.
– Точно! – ухмыляется Гусь. – Раз этот плот называется «Кон-Тики» – пусть плывёт до Полинезии. Как Тур Хейердал.
– Вообще-то у Тура Хейердала не было на плоту девок, – напоминает педантичная Сида.
– Как не было? – удивляется Кот.
– От слова «совсем». Там были шесть мужиков и попугай, но попку однажды смыло волной.
– Бе-едненький! – хмурится жалостливая Лизка.
– Вот пусть Хейердал плавает с мужиками и попугаем. А я буду путешествовать с сочными школьницами… не, ну дуйся, мой пухлик, я ж шуткую! – он приобнимает пышную блондинку, которую мы между собой так и зовём – Блонди, как дедушкину овчарку.
Блонди не шутя отпихивает кавалера:
– Сколько раз тебе говорила – не смей так меня называть, тем более при посторонних! – злится она.
– Где тут посторонние? Тут все свои! Ариан бразерхуд! Добро и счастье в мир приносим – один-четыре-восемь-восемь!
И раньше, чем кто-то успевает его остановить, он выхватывает «осу» и палит в воздух. Грохот выстрела разносится над водой и отражается от противоположного берега.
– Кот, сел на место, блин, придурок! Сейчас акабов вызовут, тебе это надо? – орём на него в пять глоток.

Мертвее не бывает

– Вы – наблюдатель?
– Я – член участковой избирательной комиссии! – Матвей продемонстрировал школьному охраннику ламинированную карточку.
Пожилой цербер посмотрел на Матвея, потом на карточку, с которой таращился парнишка лет шестнадцати, похожий на члена комиссии, потом снова на Матвея.
– Давно снимались-то? – счёл необходимым спросить он.
– Если у вас какие-то сомнения, я могу предъявить другие документы, – сказал Матвей, всем существом ощущая важность исторического момента.
– Да нет, всё нормально. Проходите, Матвей Яковлевич. Вам направо и по лестнице на второй этаж.
Да, братцы кролики. Не хрен собачий, а Матвей Яковлевич, господин Липкин, член участковой избирательной комиссии, представитель партии «Свободная Россия». И это в неполные двадцать два!
По рекреации, отведённой для народного волеизъявления, уже бродили двое членов комиссии. Невысокого роста осанистый мужчина с седыми чапаевскими усами, одетый в пиджачную пару и тёмно-зелёную водолазку, представлял главного оппозиционного кандидата – отставного генерала, известного участием в приднестровском конфликте и антисемитскими высказываниями. Парень хипстерского вида (планшет, массивные очки, твидовый пиджак поверх оранжевой футболки, бордовые скинни-джинсы и кеды) был делегирован какой-то либеральной партией.
Они сдержанно поприветствовали Матвея и продолжили свой разговор.
– Ишь, бедолага! – «Чапаев» непочтительно щёлкнул по носу кандидата от партии власти. То есть, не самого кандидата, а его портрет на листе, где были указаны все соискатели губернаторского кресла. – По декларациям прямо санкюлот бесштанный!

Хозяин дома

Рассказ опубликован в сборнике "Тёмная сторона" http://vl-titov.livejournal.com/273445.html

Сухроб подавил желание спрятать озябшие руки в рукава и оглянуться. Он знал: если не хочешь, чтобы к тебе докопался мент или кто похуже - не веди себя как перепуганная мышь. Спокойствие и уверенность - это поважнее чистых документов, пачки денег и оружия. Особенно, когда нет ни того, ни другого, ни третьего. Не считать же за оружие трёхсотрублёвый китайский ножик! Он купил его год назад, сразу, как только приехал в Россию. На случай, если придётся отмахиваться от разных придурков. Пару раз ножик бывал в деле. Благодаря нему Сухроб обзавёлся телефоном - а вчера загнал трубку по дешёвке, иначе сегодня жрать было бы нечего. Наверное, скоро опять придётся пустить нож в дело. Но не здесь, нет, где-нибудь подальше. В этом городке он уже достаточно нахреновертил.
- Не положено, - буркнул хрен знает который уже по счёту водитель автобуса в ответ на робкую просьбу Сухроба. - Купи билет и едь нормально.
- Уважаемый... - прошелестел Сухроб.
- Ты чё, не понял? Не положено! Ко мне три раза ревизор залазит. Нас знаешь как за зайцев дерут? Да у тебя и денег нет, - добавил он менее официальным голосом. - Давай, давай, топай отсюда.
В своих мечтах Сухроб три раза привязал этого ублюдка к стулу и на его глазах истрахал в задницу его жену и дочь, а потом всем выколол глаза и выпустил кишки. Жаль, сейчас нельзя сделать и десятой доли того, что хочется. Ничего. Он сделает. Не с этим красномордым - так с каким-нибудь другим. С одним из этих уродов, которые смотрят на таких, как Сухроб, как на животных.

Маршрут №666

Рассказ опубликован в сборнике "Тёмная сторона" http://vl-titov.livejournal.com/273445.html

* * *

—… ещё диггеры и кладоискатели рассказывают про «синий фон», — разглагольствовал Артур. — Жуткое дело, как говорят…

— А что это? — спросила Катя.

— Что это — толком не знает никто, — сказал Артур. — Говорят, в заброшенных домах, на чердаках и в подвалах, в разных укромных уголках вдруг возникает синее свечение. С виду совсем не страшное, но самые смелые кладоискатели бегут от него без оглядки. Оно превращает человека в «ведьмин студень». Это, Катюша, человеческое тело, из которого разом выдернули все кости. Некоторые после этого ещё долго остаются живыми.

— Бр-р-р, мерзость какая, — фыркнула Катя. — Вот на фиг ты такое рассказываешь, я теперь бутерброд есть не смогу!

— Давай помогу! — потянулся Артур.

— Нет уж, обойдусь без помошников, — решительно ответила Катя, и в три укуса управилась с бутербродом. — Блин, какая скука весь день!

— Воскресенье… — кивнул Артур, как будто Катя этого не знала.

В воскресенье, в хозяйственном магазине, где они работали, покупателей было не много, а под вечер так и вовсе наступало затишье: их отдел, располагавшийся в полуподвале посещало не больше трёх покупателей за час. Магазин работал до десяти вечера, поэтому последние три часа воскресения ребята вынужденно валяли дурака.

— Я, пожалуй, до нового года доработаю и — до свидания! — рассуждала Катя. — За прошлый месяц такую недостачу насчитали, что я думала — в минус уйдём. Бухгалтерия химичит, кладовщики воруют, а отдуваются продавцы. С меня хватит, пойду секретарём на ресепшн, есть у меня пара завязочек.

Гуманитарная миссия

- Только что звонили из аэропорта, господин президент, - выпалил от двери секретарь-адъютант.

- И что? - президенту пришлось постараться, чтобы в голосе не звучало слишком явственное волнение.

- Самолёты с гуманитарной миссией из Европы благополучно приземлились. - Президент облегчённо вздохнул про себя. - И сейчас глава миссии направляется к Вам.

Брови президента сами собой поползли кверху.

- Я не звал его! - рявкнул глава государства - В какую обезьянью башку, помёта дикого козла до краёв полную, взбрело, что я изменю свой график ради этой белой задницы?

Чёрное лицо секретаря-адъютанта - с правильным широким носом, идеально очерченными толстыми губами и широко посаженными миндалевидными глазами, лицо чистокровного квази-квази - приняло пепельный оттенок. Милостью Синего Неба Непобедимый Лев и Могучий Буйвол, Мудрый Отец Народа, Славный Военачальник и Президент Демократической Республики Квазиленд - так полностью звучал титул главы государства - легко приходил в ярость и сурово карал тех, кто был причиной его ярости. Один лишь намёк на то, что кто-то пытается изменить его график, сулил святотатцу "смерть лёгкую и быструю, исконным обычаем освящённую" - на колу.

- Им так и сказали, господин президент, - выговорил секретарь-адъютант. - А они ничего слушать не хотели. Они сказали, что уже едут. Глава миссии и сопровождающие. Они сказали, что, если господин президент не найдёт возможности их принять, они развернутся и улетят. Господин президент, - добавил он, уже чувствуя, как ему в нёбо упирается кол, пробуравивший тело насквозь.

Сказка про чёрта, который выдумал скромность

Жил-был чёрт. Обыкновенный чёрт - с рогами, с копытами и с хвостом. Правда, рога у него были совершенно несолидные - маленькие, на концах щепились, к тому же то и дело обламывались, так что большую часть жизни чёрт ходил комолым. Копыта у него были сточенные и потрескавшиеся, а хвост - уродливо искривленный. Ещё были у чёрта хронические трахома и насморк, так что вся морда его была залита гноем и соплями. Щетины у того чёрта не было вообще - так, подростковый пушок, кое-как пробившийся на экземной кожице, совершено не похожей на "чёртову кожу" - упругую и прочную. Зубы у чёрта не годились даже для того, чтобы выкусывать из шелудивой шкуры адских блох; когти же были таковы, чтобы самому с грехом пополам почесаться, но о том, чтобы кого-то ими драть, он не смел и мечтать. Ещё страдал чёрт лютым геморроем, крипторхизмом и простатитом, а его достоинство служило объектом насмешек всей преисподней по причине своей мизерности и вялости. Как он при таких талантах ухитрился подцепить дурную болезнь - непонятно, но по утрам у него капало с конца, как у самовара. Ещё чёрт хромал на обе ноги, косил на оба глаза, плохо слышал, а вдобавок был придурковат. То коловрат пытался потрогать из дурного любопытства, то чесночку попробовать, то слушал с интересом заговоры от нечистой силы и просто матюги - за что расплачивался ожогами, расстройством желудка и судорогами.

И вот этот несчастный недотёпа во что бы то ни стало мечтал прославиться. Он хотел изобрести какой-нибудь порок, чтобы Князь Тьмы похвалил его и наградил. Но ничего путного выдумать не мог, как ни пыхтел.