Несогласные. рассказ

Сергей Ермолов

Несогласные

Рассказ




Я выхожу на улицу в скверном настроении. Я угнетен, разбит, все тело болит. Яркий солнечный свет раздражает, в глазах саднит, как если б их запорошило мелким песком.
Я прохожу супермаркет, сияющий неоновым светом и набитый угрюмыми азиатами. Впереди тянется широкий проспект. Я иду вдоль стен, залепленных политическими плакатами и размалеванных аэрозольными надписями.
Небо висит совсем низко.
Люди раздраженно проталкиваются вперед, толкая друг друга плечами и локтями, чтобы расчистить себе путь на тротуаре. Я стараюсь не смотреть на окружавшие лица. Что этот город сделал с ними?
Трудно сосредоточиться на каком-то одном здании, на чьем-нибудь лице или витрине, потому что Москва находится в непрерывном движении. Тысячи людей вышагивают по улице или пересекали ее, стоит автобусам, грузовикам и легковушкам на секунду остановиться.
Я углубляюсь в боковую улочку, прохожу вдоль ограды и выхожу на открытую площадку. Я стою около магазина; выпрямившись, я замечаю свое отражение в окне. Я похож на мальчишку, который пытается выглядеть мужчиной.
Прохожу маленьким сквером с заброшенным, высохшим фонтаном в центре. Вокруг пустеет, будто люди стараются обходить это место стороной.
Хорошо идти никуда не торопясь и ни о чем не думая. Просто переставлять ноги, дав отдых голове. Улицы совершенно пусты. Странное место, странная погода без теней.
Город выглядит не лучшим образом. Он совершенно серый, словно вытершийся от долгого употребления. Лето всегда кончается быстрее, чем хотелось бы.

Смешная любовь.

Сергей Ермолов

Смешная любовь

роман о любви



1


В Наташе что-то было. Может быть, рот. Или глаза. Я не знал. Что-то манящее. И очень сильно. Мне не удавалось вообразить себя способным понравиться ей. Наташа слишком красива, чтобы оказаться доступной.
Я еще молод. Моложе ее. Иногда молодость – это неудобство. Чтобы понравиться женщине, я выдумываю себя. Я устал быть нелюбимым.
Я старался использовать все возможности своего обаяния. Мне следовало быть настойчивее. Никогда не следует высказывать сомнения в привлекательности женщины. "Не ищи красивых," говорил я себе. "Ты не сможешь их удержать". У меня есть правила на все случаи жизни. Но желание любви может изменить любое правило.
Для меня все имело значение. Она оказалась очень умна. Меня это разочаровало. Ни одной иллюзии. Лучший выбор женщины делает только слепой. Решение не бывает простым. Не у меня.
Наташа выглядела невероятно красивой и смотрела только на меня. Я даже обернулся, чтобы убедиться, что она улыбается именно мне, а не кому-то другому, кто случайно оказался у меня за спиной. Я выдумывал Наташу для себя.
- Ты удивительно выглядишь, - восхитился я.
- Надеялась, что ты заметишь, - ответила Наташа.
- У тебя красивые руки.
- Сейчас они ужасные. Я не нашла нужного лака.
- Я обожаю тебя.
- Хороший мальчик.
- Перестань мучить меня.
- Я тебя мучаю?
- Да. Ты смеешься надо мной.
- Не будь смешным.
Я не чувствовал уверенности. Я не знал, что Наташа думает обо мне.
Наши взгляды встретились, и она как будто даже растерялась от неожиданности. Я сидел и ждал, что произойдет в следующий момент.
- Значит, я тебе нравлюсь? – спросила Наташа.

Неизбежность невозможного. ( Ожидание апокалипсиса.)

Сергей Ермолов
Неизбежность невозможного
(Ожидание апокалипсиса)
роман




“Царство мое не от мира сего”




1

Сижу за столиком в кафе. Несколько человек вокруг. Скучных человек.
Мне не о чем говорить с ними.
В словах всегда ощущается опасность. Поэтому я чаще молчу. Стараюсь быть осторожным.
Сижу одиноко и молчу. Разговаривать не с кем. Нет желающих поговорить.
Мне сидеть еще час.
Я устал изображать из себя нормального человека, похожего на окружающих. Я никогда не был похож на окружающих.

Мне нечего сказать людям. Мне люди не интересны.
Раньше я надеялся, что притворюсь и обману. Теперь понимаю – ничего не получится.
Я не хочу ничего никому объяснять.
Поражение не выглядит иначе. Я знаю все о поражении. Мне нравятся слова отчаяния. Я почти соблазнен ими.
Вернуться в реальность не получится. Я уже не надеюсь на чудо. Покайтесь ибо грядет кара небесная. И я выступаю свидетелем ее. И проповедником ее.
Свершится сказанное пророками.

Я лишь стараюсь создать свой маленький мир. Мне не интересна другая реальность.
Я не способен думать. Все свои проблемы я пытаюсь решить при помощи интуиции, воображая, что это и есть мудрость.
Любой человек может совершить ошибку. Но я совершаю ошибки чаще других людей.
Я не могу быть смелым. Я знаю, что я испугаюсь. Я уже боюсь.
Я слишком мелок и мелочен. Мне необходимы радости лилипута.

2

Люди вышли на площадь.
Люди шли молча. А мне хотелось поговорить.
О том, что происходит. Очень важно облечь происходящее в слова.

Формула действия.

Сергей Ермолов

Формула действия

роман


Кто убивает человека, тот — убийца. Кто убивает миллионы людей, тот — победитель. Кто убивает всех, тот — Бог.



1

Я не уверен, но мне кажется, что за мной следят.
Мне хочется рассказать об этом. Мне всегда хотелось рассказать об этом. Я делал это много раз. Это всегда доставляет мне такое удовольствие, знаешь, сокровенный мой дневник, это всегда доставляет мне такое удовольствие — убивать. Они говорят, что это — зло. Что плохо творить зло. Что они в этом понимают? Творить зло — хорошо. Очень хорошо, и мне это нравится.
Во всяком случае, я не могу удержаться от этого. Не потому, что я сумасшедший. Просто потому, что мне этого очень хочется: если я сдерживаю себя, то становлюсь совсем несчастным. Мне нужно делать это.
Я смеюсь, представляя себе, как кто то читает мои записки. Я их хорошо прячу. Но любители рыться в чужих вещах есть повсюду. Внимание, любители рыться в чужих вещах, будьте осторожнее: противник подстерегает вас.
Я не настолько глуп, чтобы писать при свидетелях. И не собираюсь описывать себя. Называть имя и прочее. Нет, не будет никаких примет, по которым можно меня опознать. Я — словно пресловутый «труп в шкафу».
Я не маньяк. Важно лишь одно: они умирают. Когда они умирают, я должен сдерживать себя, чтобы не загоготать от радости, не закричать от удовольствия. Я дрожу. Даже от одной мысли об этом у меня начинают дрожать пальцы.
Это забавляет меня. Меня забавляет только это. Нечто вроде игры. Ищите ошибку. Я очень хорошо умею подделываться.

Я социально адекватен.

Принуждение к миру.

Сергей Ермолов
Принуждение к миру.
Роман


Предисловие





То, что здесь описано, отчасти можно считать плодом моего воображения. Хотя, в общем, события эти происходили на самом деле. Но происходили они не в той последовательности, в которой написаны. Многое я почерпнул из своих воспоминаний, некоторые вещи из рассказов пацанов с других подразделений.
По прошествии времени многие детали, конечно же, стерлись из памяти, и поэтому мне пришлось немного напрячь свое воображение, хотя большого труда это не составляло, потому что я был там. Взгляды и мнения, выраженные в книге, не следует рассматривать как враждебное или иное отношение автора к странам, национальностям, личностям и к любым организациям, включая частные, государственные, общественные и другие.
Моему возможному читателю: притом, что события в этих историях на девять десятых достоверны, пережиты, увидены и услышаны, все же это не документальная книга. Не пытайтесь искать за именами абсолютно конкретных людей.



1 Севастополь


Я неожиданно проснулся среди ночи. Словно меня толкнули изнутри. Разбудить разбудили, а сказать зачем — забыли.
В окне была видна низкая луна, по ее диску медленно двигались рваные облака, вокруг стояла оглушающая тишина и внезапно я понял, что покой этот – обманчив.
На улице шел дождь. Мелкая холодная морось белесой пеленой завесила окна, тонкими струйками сбегала по толстому, особой прочности, стеклу и бесшумно срывалась с подоконника вниз, на такую же холодную и мокрую брусчатку.

Белый бунт.

Сергей Ермолов
Белый бунт

роман


1


Спал неспокойно. Рано проснулся. В комнате уже светло. Я не сразу понимаю, что звонит будильник. Уже проснувшись, я несколько минут лежу, ничего не соображая, а уши как будто отдельно от меня слушают звон, который не прекращается.
Переворачиваюсь на живот и накрываю голову подушкой.
Вылезаю из постели и подхожу к окну. Отодвигаю занавески с крупными фиолетовыми цветами – солнце заполняет комнату.
Вчера я заснул с мыслью, что со мной происходит что-то новое, совершенно незнакомое. Теперь эта мысль снова возвращается.
Впервые я принимаю внешний мир таким, какой он есть. Я потрясен. Иногда эта мысль успокаивает, иногда пугает.
Я выпиваю стакан воды. Спать больше не хочется. Вереница вечерних событий возвращается вновь.
Делаю глубокий вдох и сосредотачиваюсь. Что я могу сделать? Я не человек, а сплошное разочарование.
Ты счастлив своей жизнью? Ты сам виноват в том, что ничего хорошего с тобой не происходит.
Принимаю душ, бреюсь, причесываюсь, одеваюсь. Начинаю думать о работе.
Синдром понедельника – это целый комплекс ощущений. Я испытываю печаль, и что-то похожее на отвращение и беспокойство.
Выхожу на улицу. Надеюсь, что свежий утренний воздух ободрит меня.
Теперь главное – не делать из всего драмы, мыслить ясно и логично.


2.


Каждый понедельник мы что-то теряем. Мы теряем нечто каждый раз, когда надеваем официальный костюм. Печаль – существенная часть первых часов рабочей недели, и причина этого проста. Многие люди по утрам в понедельник ощущают тошноту и рвотные позывы.

Каждый день я хожу на работу. Я хожу на работу и по субботам, а если нужно - по воскресеньям.

Соблазн свободы.

Сергей Ермолов
Соблазн свободы.
Повесть


1

Дождь шел уже целый месяц. Я снова начал курить.
Ночь. Сижу в своей комнате и пишу. Ручка скрипит по бумаге — нежной, белой, чуть жирной, как молоко, бумаге; все спят. А я не сплю — я на страже.
Это невозможно, просто не верится. Снова и снова думаю об этих записках, и меня от них наизнанку выворачивает.
Последнее время меня мучила бессонница. Именно поэтому я стал писать по ночам дневник, чтобы попытаться вывести закономерности своей жизни, Благодаря чему надеюсь установить, в чем моя проблема, а затем, хотелось бы верить, и разрешить её. Я пытаюсь чувствовать себя более приспособленным, чем я есть на самом деле; наверное, это присуще всем людям.
Я боюсь. Мне страшно. Стал суеверным, напряженным, подозрительным. Все кажется неспроста. Чееррт!! Надо чего-нибудь попить, снять мандраж...
Я сделал первый освежающий глоток и закурил сигару. И то, и другое было изумительным по вкусу. Какое-то время я просто сидел и, не думая ни о чем, предавался приятным ощущениям.

Это немного помогло успокоиться. Затем в течение десяти минут я просто лежал на кровати с закрытыми газами. Мне надо было очистить свой мозг от всего того, что случилось сегодня.
Все вокруг выглядело вполне нормально.Единственное, чего мне недостает сейчас, — это музыки.
Ну и что это меняет?
Время - враг. Время пожирает бумагу, время пожирает солнце, время пожирало и меня, день за днем откусывая по кусочку.
Почему я должен нести ответственность?
Я выпил залпом, не разрешив себе заявить: "Это несправедливо."

Распятый.

Сергей Ермолов
Распятый
повесть


Dixit et fecit .



Я не сплю. Все лежу в постели и думаю о своей жизни.
Я всегда помню больше того, чем следовало бы обычному человеку.

Утром я встал с постели злым и невыспавшимся. Полночи меня мучили кошмары, и мне так и не удалось толком поспать.

Сейчас требовалось сосредоточиться и успокоиться. Человек решил, что пришла пора спрятаться. Внутри самого себя.

Никаких правил… или, скорее, какие то собственные правила.
Ничто не начинается в тот момент, который мы считаем началом. Тем не менее, вот что, мне кажется, можно считать началом.

Естественно, существовала еще одна особенность, но это была такая вещь, которую не мог предугадать ни один человек в мире. Это была удача. На нее можно только надеяться, и, может быть, она тебе улыбнется… а может, и нет.

Если бы нам приходилось все объяснять самим себе, жизнь превратилось бы в непрерывный поток слов.

На мгновение мне показалось, что теперь все будет в порядке. И потому я улыбнулся. Целую бесконечную минуту я ничего не предпринимал.

Как странно.
Странно, но приятно.

Дождь лил с самого утра и наводил тоску своей равномерностью. Мелкий, пронизывающий, холодный дождь.

На улице все еще шел дождь.

Теплый ветер поднимал тугие вихри тяжелых дождевых капель. Люди бежали по улице, легкая летняя одежда липла к их телам. Небо неожиданно потемнело: низкие черные тучи, дальние раскаты грома.

Добро пожаловать в ад.

Сергей Ермолов

Добро пожаловать в ад
роман о чеченской военной компании 1994-1996гг.


1


Я почувствовал, что жизнь медленно уходит из меня. Мне становилось трудно дышать, очертания предметов теряли свою определенность, солнце начало казаться серым. Но я не испытывал ни страха, ни сожаления. Ничего не боялся и ни о чем не жалел. В этом медленном возвращении в небытие был соблазн неудержимого приближения к вечности. Я увидел подлетающий ко мне снаряд, его искристую траекторию. Слышал глубокое плюханье. Снаряд разорвался в глубине сна и разбудил меня.
Моя разведрота совместно с 1 МСБ выдвинулась для проведения операции в районе села Баслар.
Мы шли лесом. Пробирались гуськом на расстоянии двух-трех метров друг от друга. Впереди - сержант Милешкин. Он хорошо ориентировался на местности. За ним шли саперы. Неожиданно Милешкин присел, подняв руку. Группа остановилась. Впереди оказался овраг, в котором могло быть охранение боевиков. Саперы отделились от нас и перебежками достигли устья оврага. Было жарко и душно. Хотелось пить, а до цели еще идти и идти. Вскоре саперы возвратились - путь свободен. Из оврага выбрались на окраину поля.
Короткий отдых. Все бойцы мгновенно сели. Несколько человек отошли в сторону по нужде. Через десять минут все поднялись и двинулись дальше.
Шли молча. Впереди - дозор, по бокам - тоже. Слышно было только тяжелое дыхание, изредка брякало оружие.

Графоман.

Сергей Ермолов

Графоман.
(Имитация жизни).

роман

Вступление.

В начале было слово. Я пишу только по этой причине.
Это скучная книга. На твоем месте я бы не стал ее читать. Но ты можешь быть не таким, как я. Вдруг ты умнее.
Мысли на бумаге. Только они не уходят в песок времени.

Окажутся ли востребованы мои тексты? Я могу надеяться только на чудо.
Я уже готов бросить свое творчество. Но я не способен ни на что другое. А моя графомания оставляет мне надежду. Жить совсем без надежды у меня не получится.

Невозможно прочитать все книги. Есть ли смысл начинать.
Это единственная книга, которую тебе достаточно прочесть, чтобы понять бессмысленность чтения. Оно не сделает тебя умнее. Твой ум заложен при рождении. А книги создают иллюзию, что ты можешь стать таким же умным, как автор. Подобное заблуждение сделает тебя только жалким.

Очень медленно падают капли. Я падаю рядом с ними. Быть другим самое важное правило моей жизни.
Мои тексты для тех, кто ощущает себя другим. Для тех, кому оказывается не по пути с большинством. Это наша судьба. Мы принимаем её.
Человек наедине с самим собой. Почти забытые ощущения. Современный человек бесконечно увлечен внешними вещами.

1

Мои попытки думать жалки и унизительны. Я не узнал о себе ничего, кроме своей ограниченности. Я достаточно оригинален, чтобы ощутить себя своеобразным философом жизни. Я не сочиняю рассказы про заурядных людей и не выдумываю головокружительные приключения картонных персонажей из затертых слов. Я проживаю реальную судьбу.