Дверь

- Было бы глупо отказываться от подобного предложения, доктор Харрис. Судите сами – я предлагаю вам баснословную сумму, которую сами вы заработаете не скоро, плюс мои расходы на покупку любого современного оборудования для этой лечебницы, и мой личный подарок вам – автомобиль, какой только пожелаете.
Сказав это, молодой человек откинулся на спинку стула, при этом вальяжно закинув ногу на колено.
Ему было двадцать семь лет, и последние два года он провёл, не иначе, как в праздности. Другого определения подобрать было трудно, так как всё, чем он занимался это время, сводилось к удовлетворению любых своих капризов, какими безумными они на первый взгляд не казались. Звали молодого человека Чарльз Крэндолл, и он считался одним из богатейших людей на всём западном побережье штата, о чём сидевшему напротив доктору Харрису было хорошо известно. «Знаю я, на чьи денежки ты собираешься делать мне подарки»! – читал Крэндолл в его глазах. Во всём штате не было человека, который не слышал бы о чудесном превращении в миллионера никому доселе неизвестного Чарльза Крэндолла. Его дядюшка, Эдмонд Крэндолл, основал могучую империю по разработке новейших компьютерных программ, которая в последние годы фигурировала на мировом рынке. Неожиданный сердечный приступ отправил успешного бизнесмена в мир иной, и, согласно воле усопшего, всё его состояние должно было перейти в руки единственного сына. О своём племяннике покойный Эдмонд Крэндолл знал только то, что тот существует. Если миллионер и включил его в своё завещание, то только потому, что других наследников не было. Природная жадность не позволяла Крэндоллу старшему оставить деньги какому-нибудь приюту, но при этом, в завещании было условие: всё состояние племянник получал в том случае, если прямой наследник - сын, по каким-либо причинам не сможет вступить в свои права в течение трёх дней. Сам Чарльз Крэндолл об этом ничего не знал, пока по нелепой случайности отпрыск миллионера не разбился на собственном автомобиле, буквально на следующий день после похорон отца, по дороге в нотариальную контору.
Получив столь колоссальное наследство, новоиспечённый Ротшильд кинулся во все тяжкие. То, о чём раньше он и мечтать не мог, сейчас лежало у его ног. Не нужно было даже наклоняться, чтобы это взять – рядом всегда оказывались люди, готовые преподнести желаемое в подарочной упаковке, стоило Чарльзу этого захотеть. Помотавшись по миру и вкусив всего, что только этот мир мог предложить, Крэндолл заскучал. Наверное, больше от скуки, нежели по любви, он скоропалительно женился на первой красавице штата, Дейле Томпсон, победительнице последнего конкурса «Мисс Мира». Об этой грандиозной по своему размаху и шику свадьбе гудели все газеты и телевидение. Но и эта игра в семейного человека ему скоро наскучила. Баснословная сумма по-прежнему жгла карман, и Крэндолл уже не знал, какое ещё применение можно найти миллионам покойного дядюшки. Дела компании шли в гору благодаря компаньонам, которым Чарльз передал основные полномочия. Прикинув в уме, что полученного наследства хватит ему на три жизни, молодой человек не стал особо заморачиваться с делами неинтересующей его фирмы. Сейчас его желания распространялись далеко за пределы обычных потребностей человека. В поисках новых, экстравагантных ощущений, Крэндолл не жалел никаких денег. Однако, как оказалось, даже тому, кто был способен щедро расплачиваться золотой монетой, окружающий мир мог предложить не так уж много чудес и развлечений.
Во время одной из своих последних поездок на Восток, он встретил человека, поведавшего ему о Двери, которая служила входом в иное измерение. Якобы, любой вошедший в неё, уже никогда не возвращался оттуда прежним. Но войти в Дверь можно было не всякому. Около входа всегда находился Хозяин, который по одному ему известному принципу отбирал, кому дозволено пройти, а кому нет. Кто он, этот Хозяин, - подробнее Крэндоллу узнать не удалось. Единственное, что он понял, так это то, что таинственный страж и не был человеком вовсе. Всё это сильно смахивало на старинные легенды, но молодому миллионеру указали точное место Двери.
Именно здесь Крэндолл сейчас и находился – в частной психиатрической клинике доктора Харриса, предлагая тому солидное вознаграждение за один визит в палату номер сто двадцать семь, где, как предполагалось, находился вход в параллельное измерение.
Доктор Харрис хорошо знал, кто сейчас сидел перед ним, но ещё лучше знал цену подобным предложениям, поэтому был крайне серьезен. С минуту он пристально смотрел на щегольски одетого молодого человека, и одолеваемый самыми противоречивыми чувствами, долго молчал. В итоге, верх одержала алчность.
- Допустим, я соглашусь, мистер Крэндолл, - осторожно начал доктор Харрис. – Но вдруг вы не получите ожидаемого эффекта от посещения пациента… м-м-м… назовём его условно - Икс, что тогда?
- Всё останется при вас, - поспешил заверить Крэндолл. – Независимо – получу я ожидаемый эффект, или нет.
А про себя подумал: «Знать бы ещё, какой эффект»!
- А на что вы, собственно, рассчитываете? – словно угадав его мысли, спросил доктор.
Вместо ответа Крэндолл попросил:
- Расскажите мне о пациенте Икс. Буду с вами откровенен – я понятия не имею, с кем мне придётся иметь дело. Если вообще придётся.
Доктор повёл плечами, и в его глазах Чарльз заметил мелькнувшую на мгновение растерянность.
Крэндолл усмехнулся. Теперь он, пожалуй, верил в существование Двери. Иначе тон и поведение доктора Харриса изначально были бы совсем другими.
- Что вы хотите услышать? – словно всё ещё решаясь, спросил доктор. – Историю болезни пациента?
Крэндолл неуверенно кивнул.
- Давайте историю…
- Этого я вам не скажу, - тут в голосе доктора впервые зазвучали твёрдые нотки. - Вы, наверняка заметили удалённость моей клиники от населённых пунктов. Так вот – здесь находятся родственники тех успешных людей, которые в скором времени окажутся в числе ваших друзей. Во всяком случае, я на это надеюсь. Вы ведь понимаете, о чём я?
Крэндолл понимал.
- Но если речь идёт лишь об одном визите… - доктор забарабанил пальцами по столу. – Тут мы можем кое-что устроить…
- Вот и отлично! – просиял Крэндолл.
Победа далась на удивление легко.
- Не торопитесь, пожалуйста, мистер Крэндолл, - нахмурился док. – Позвольте вас предостеречь… Кое-что о пациенте Икс…. Думаю, вы должны это знать. Это просто сумасшедший.… Понимаете? – он мучительно подбирал слова. - Вы точно уверены, что хотите посетить палату сто двадцать семь?
Молодой человек сделал нервное движение рукой.
- Вы что – серьёзно пытаетесь меня запугать? Я вас умоляю… - Крэндолл постарался придать голосу как можно больше непринуждённости. - Давайте обойдёмся без всей этой мистической чепухи!
- Вы не первый, кто изъявлял желание встретиться с пациентом Икс, - не обращая внимания на реакцию Крэндолла, продолжил доктор. – Хочу заметить, что как и вы, многие не придавали должного значения этой встрече. Несмотря на все мои предупреждения. На моей памяти таких желающих было двадцать три человека…
- Вы только что сами сказали, что пациент – всего лишь сумасшедший, - перебил его Чарльз. – Не знаю, зачем вы пытаетесь нагнать на меня страху, уверяю - это лишнее. Или вы полагаете, будто после всего сказанного, я поднимусь с этого стула и укачу домой, трясясь от страха?
Доктор покачал головой.
- Не думаю, что вы окажетесь исключением. Хотя именно это было бы самым разумным.
- Довольно, - Крэндолл сдаваясь, поднял обе руки вверх. – Поверьте – я заинтригован больше, чем ожидал. Ведь этого вы и добивались, не так ли?
Взгляд доктора замер на лице молодого человека.
- Четверо из тех, кто побывал в палате сто двадцать семь, в данный момент находятся здесь, и являются пациентами моей лечебницы. Другие восемь человек из двадцати трёх покончили с собой в течение недели после посещения пациента Икс. Ещё трое совершили зверские убийства…
В горле у Крэндолла стало сухо. Будучи мелким клерком, он читал в газетах и смотрел в новостях по телевизору о кровавой резне, которую учинил директор одного из крупнейших банков в собственном доме. «Эпидемия жестоких преступлений захватила штат»! – вспомнились Крэндоллу заголовки тогдашних газет. Успешный банкир зарезал и порубил на куски всю свою семью – жену, и троих детей, младшему из которых только исполнилось девять. Когда на место преступления прибыла полиция, то обнаружила главу семейства в состоянии, похожем на крайнее помешательство. Сжимая в руке окровавленный топор для разделки мяса, он постоянно твердил одну фразу: «Они пили из меня все соки, я сам это видел»… Однако экспертиза признала его вменяемым, и суд отправил банкира на электрический стул.
Другой, не менее богатый Ральф Пэдлтон, известный в прошлом, как Пивной Ральф, тоже оказался на скамье подсудимых, после того, как однажды летним днём, устроил стрельбу по гуляющим гражданам в Гайд-Парке. В результате сам был застрелен полицейским снайпером. Знающие его люди утверждали, что Ральф сильно изменился после посещения клиники доктора Харриса, точнее, после того, как повидался с таинственным пациентом….
Две недели об этих событиях гудели все вещательные каналы, но тогда Крэндолл, конечно, и предположить не мог, что всё это как-то связано с дверью в психиатрической лечебнице.
Последнее в этом списке преступление совершил популярный писатель Эммер Куин. Пригласив на домашний ужин своего редактора, сорокадвухлетнюю Донну Хэммерсон, он зверски расправился с ней, проткнув несчастной голову деревянными шпажками для запекания мяса бесчисленное количество раз. Голова покойной оказалась похожей на ежа, только с более длинными, чем у него, «иглами». На вопрос о причинах, побудивших писателя совершить это ужасное злодеяние, тот ответил фразой, заставляющей усомниться в его психическом здоровье. « У неё в голове оказался омерзительный клубок червей, - сказал он. – Они извивались, прокладывая себе путь из её мозгов наружу, и некоторые падали прямо в тарелку, а она всё время прикасалась к ним своими пальцами, словно это были пряди непослушных волос»…
- У вас есть ещё время всё обдумать, - заметив сомнения на лице Крэндолла, произнёс доктор. – Как вы сами теперь понимаете, у меня нет нужды запугивать вас, особенно, если учесть условия, на которых мы с вами сошлись.
Крэндоллу хватило мгновения, чтобы принять окончательное решение.
- Жуткие вы мне вещи рассказываете, доктор Харрис, - бодро ответил он. – Но, в конце концов, живём один раз… Кто знает, когда и кому ещё посчастливиться столкнуться с нечто подобным? Если, конечно, всё это на самом деле так, как вы мне рассказали… И потом, из двадцати трёх человек посетивших палату сто двадцать семь, только… м-м-м… пятнадцать … скажем, спятили? Остальные восемь, я так понимаю, живут и здравствуют?
Доктор неопределённо качнул головой.
- Не обязательно. Эти люди приезжали из других стран. Иностранцы, о которых я ничего потом не слышал. Но если вам так угодно, можете считать, что с ними ничего плохого не случилось.
Крэндолл неуверенно улыбнулся.
- Да, буду считать именно так.
И снова возникла пауза, во время которой Крэндолл вопросительно смотрел на доктора, ожидая его дальнейших действий.
- Ну, что ж, - протянул тот, - полагаю, дальнейшее обсуждение бессмысленно… Когда вам будет угодно посетить палату?
«Дверь, дорогой мой доктор Харрис, мне нужна не палата, а Дверь!» - мысленно исправил его Крэндолл. А вслух произнёс:
- Прямо сейчас, если это возможно.
Доктор пожал плечами, и поднялся из-за стола.
- Тогда прошу следовать за мной.
Оба вышли из кабинета, и направились к лифту в конце коридора.
- Мне следует предупредить вас, - продолжил доктор инструктировать Крэндолла, - что в целях вашей же безопасности, я бы не рекомендовал оставаться в палате более десяти минут. Уверяю вас, этого времени вполне достаточно, чтобы понять, с чем имеете дело.
«С чем? Господи, он сказал «с чем»? – с изумлением подумал Крэндолл. Собственная затея с посещением таинственной Двери всё больше казалась ему стоящей того.
- А если окажется не достаточно?
- Думаю, вы захотите покинуть палату гораздо раньше, - сухо ответил Харрис, нажимая кнопку вызова лифта.
Паузы, которые становились всё длиннее после каждой произнесённой им фразы, начинали действовать Чарльзу на нервы, вызывая неприятное чувство напряжения и тревоги. На мгновение молодой человек перестал ощущать власть денег, словно никогда и не имел их. Затем всё снова пришло в норму.
- Наверное, для такого особенного пациента у вас особенные условия содержания? – предположил Крэндолл. – Телевизор, к примеру?
- Вы шутите? – теперь голос доктора звучал строго. – Похоже на чёрный юмор.
В этот момент прибыл лифт.
- Палата находится на самом нижнем этаже лечебницы, - пояснил Харрис, когда они вошли в кабину. – Можно сказать, в подвальной части здания. Возможно, именно такие особенные условия и имелись в виду, но, мне показалось, что вы ожидали увидеть нечто вроде пентхауса.
- Здорово! - восхитился Крэндолл. – Всегда мечтал очутиться в гостях у Ганнибала Лектора!
Доктор посмотрел на Чарльза, но промолчал.
Когда створки лифта вновь разъехались, в нос Чарльзу Крэндоллу ударил тошнотворный запах. Смесь лекарств, хлорки, мочи и пота. Влажный и горький. «Запах сумасшествия», - пришло на ум молодому миллионеру, а затем раздался безумный вопль. Вместе с ним Чарльз неожиданно понял, что доктор сдержан и напряжён вовсе не из-за обязываемой положением строгости. Доктор Харрис был напуган. Он пытался скрыть свой страх надменной чопорностью, что плохо удавалось, и вследствие чего глава психиатрической лечебницы нервничал ещё сильнее, ещё заметнее. Сейчас ко всему этому набору добавилась растерянность. «Чего он так боится»? – спросил себя Крэндолл, шагнув из кабины. Больше он ни о чём подумать не успел, потому что прямо перед его глазами развернулась не совсем приятная сцена. На грязном полу в двух метрах от лифта с воплями корчился худой мужчина с измождённым лицом. Крэндолл успел заметить, что двое здоровенных санитара, державших несчастного за руки и ноги, пытаются ещё при этом закрыть тому рот. Склонившаяся над распростёртым телом медсестра со шприцем в руке никак не могла ввести пациенту успокаивающее. Всё это происходило без особого шума, не считая отрывистого бормотания сумасшедшего, которому иногда удавалось отнять от своего рта огромную ладонь санитара. Затем до Крэндолла донесся ещё один безумный вопль прижатого к полу мужчины, и краем глаза молодой человек увидел несколько алых капелек крови на белом халате медсестры.
- Они из меня кровь сосут! – проорал безумец. – Помогите! Отпустите меня, твари…!
Неожиданно он замолк, и уже обмякшее от сильной дозы тряпичное тело амбалы понесли куда-то вдоль стены. Видимо, разбушевавшейся не во время больной смутил доктора, и он неловко засуетился.
- Мистер Крэндолл, - пробормотал доктор, - прошу прощения…. Сами понимаете, специфика профессии, и потом, многие больные имеют весьма серьёзные расстройства…. Порой они опасны сами для себя….
- Не вижу смысла извиняться, - прервал его Крэндолл. – Я ведь отдаю себе отчёт в том, где я нахожусь. Не переживайте, мистер Харрис, смело ведите меня к нашему пациенту.
Доктор посмотрел на него как на одного из своих буйных обитателей лечебницы, но промолчал. Они двинулись в противоположную от санитаров сторону и шли ещё метров двадцать, пока не остановились у последней по коридору двери. То, что это именно та самая дверь Крэндолл понял сразу. Вдоль и поперёк её поверхность оказалась испещрена мелкими буквами с непонятными завитками. Приглядевшись, молодой человек понял, что некоторые слова вполне читаемы, но их похабный смысл на богохульные темы отбил желание прочесть всё до конца. Остальные значки и иероглифы юноша рассматривать не стал. Крэндоллу показалось, что такое мог нацарапать либо человек с очень больной психикой, либо… дверь могла действительно служить некими вратами в логово нечисти. Доктор торопливо отомкнул замок особым ключом, при этом уже без попыток скрыть своё волнение, после чего буквально отпрянул от двери, словно прикосновение к ней могло оказаться заразным.
- Прошу! – услышал Крэндолл, заметив, что главный врач сделал ещё один шаг в сторону. Молодой человек взялся за холодную ручку. В голове возникло лёгкое головокружение, а на лбу выступила испарина. «Я просто переволновался, - принялся он успокаивать сам себя. – Просто переволновался… Здесь ведь так душно»! В следующую секунду дверь сама потянула его за руку, и Крэндолл ощутил мягкий толчок в спину.
- Не более десяти минут! – голос доктора эхом прозвучал в его голове, в тот самый момент, когда Крэндолл сделал шаг в палату сто двадцать семь.
Он вошёл и остановился.
Вся обстановка небольшой комнатки была знакома ему до боли. Два окна, занавешенных белыми занавесками, больше похожими на обычные простыни, одна железная кровать, тоже белого цвета с круглыми железными спинками и с неизменно стоящей рядом капельницей, небольшая тумбочка, а на ней куча коробочек и пузырьков, - вот, пожалуй, и всё. Нет, ещё Крэндолл знал, что под кроватью стоит больничная утка. Потому что он сам много раз её оттуда извлекал, чтобы слить мочу или экскременты, ополоснуть, и вернуть на место.
- Пришёл… – раздалось с кровати. Вернее, получилось так: «При-ш-ш-ш-ш-ёл»… Ей не хватало воздуха, Крэндолл это знал. Рак очень быстро сжирал поражённые лёгкие.
- Да, мама, пришёл, - ошеломлённо произнёс молодой человек, делая вперёд несколько осторожных шагов. «Это сон, - пронеслось в голове. – Такого не может быть… Возможно, это гипноз. Доктор просто придумал себе неплохой способ добывать хлеб с маслом… Но неужели такой приём мог срабатывать со всеми? Нет, скорее, это какой-то сон… Сейчас он проснётся. Нет никакой двери и доктора Харриса. Нет никакой матери, лежащей перед ним на опутанной проводами кровати»… Мать Крэндолла умерла от рака легких, когда ему было двенадцать лет. В то время он только начинал вкушать «прелести» улиц, и то, что его мать попала в больницу с какой-то там онкологией, подрастающего Крэндолла не особо взволновало. «Ну подумаешь, рак! – так он рассуждал тогда. - Болезнь как болезнь. Сейчас всё лечат». Это оказалось не так. Известие о кончине матери повергло Крэндолла в шок. Наверное, тогда он впервые серьёзно задумался о своей дальнейшей жизни. Чего только ему не довелось потом пережить! Всего и не упомнишь. И вот сейчас мать снова лежит перед ним, будто всё, что с ним произошло после её смерти, оказалось всего лишь сном, после которого Крэндолл проснулся никаким не миллионером, а прежним худым и вечно голодным мальчуганом двенадцати лет, который стоит в данный момент в палате умирающей матери. «Нет! – взмолился Крэндолл про себя. Теперь ему стало невыносимо жарко, на лице выступили крупные капли пота. – Это не могло быть сном! Я – Чарльз Крэндолл, известный миллионер»! Он беспомощно огляделся в поисках зеркала.
- А ну подойди к матери, засранец! – раздался громкий крик с кровати.
Чарльз оцепенел.
- Ближе, ублюдок неблагодарный!
Женщина привстала с постели, опёршись на правый локоть, и вперила свой прищуренный взгляд в лицо сына. Чарльз опустил глаза. О, как же ему хорошо знакома эта пытка! Мать всегда так смотрела на него, когда подозревала в чём-либо.
- Я к кому обращаюсь! – взвизгнула женщина.
Куда только её болезнь делась!
Всё так же глядя в пол, Чарльз сделал небольшой шаг. Чуть дальше он заметил расчерченные окном солнечные квадраты, в воздухе над которыми медленно кружили пылинки. Чарльзу показалось, что если он сейчас вступит в эти освещённые солнцем метры, то будет спасён. Мать не сможет долго смотреть на яркий свет, и тогда эта пытка взглядом прекратиться…
Стоп!
Крэндолл резко вскинул голову. Откуда в подземном помещении могут быть окна, в которые светит солнце??!
«Оттуда же, откуда и твоя умершая мать явилась»! – вдруг произнёс чей-то голос в голове.
Противный и резкий.
Чужой голос.
Молодой человек посмотрел на кровать. Кажется, это сказала мама…. Сейчас женщина уже сидела, по-прежнему не сводя с Крэндолла своего торжествующего взгляда, в то же время полного неясного парню злорадства. Он сделал уверенный шаг вперёд, но едва успел вступить в полосу оконного света, как перед глазами вспыхнул белый свет, от которого Чарльз вполне мог ослепнуть, если бы не зажмурился. В ушах раздался дикий хохот матери, а затем и он растворился в белой мгле, окутавшей Крэндолла со всех сторон.
Открыв глаза, юноша с удивлением обнаружил, что всё ещё находиться в палате, которая на этот раз явилась ему в своём настоящем виде. «Что это было? – с ужасом подумал Чарльз. – Галлюцинации? Конечно, а что же ещё, старина! Но почему именно здесь и сейчас»?
Он огляделся. Белые стены, отделанные мягкой тканью, одна кровать, тумбочка и стол. У стены единственный стул. Всё это освещает единственная лампа над дверью, у Крэндолла за спиной. На кровати парень увидел сидящего по-турецки очень худого лысого мужчину, лет сорока, одетого лишь в пижамные штаны. Больше всего он напомнил Чарльзу матёрого уголовника из фильмов – такое же небритое лицо со впалыми щеками, тонкие злые губы, и колючие глаза… Взглянув в них, Крэндолл содрогнулся. Нечеловеческие глаза. Глаза безумного маньяка-убийцы, добродетельного священника и всезнающего пророка в одном флаконе. Зрачки почти отсутствовали, только две пронзающие насквозь чёрные точки взирали сейчас на перепуганного миллионера.
- Ещё один смельчак решил узнать, какую тайну скрывает дверь, - этот голос звучал только что в голове Чарльза. – Милости прошу!
- Кто вы? – спросил Крэндолл первое, что пришло на ум.
- А кого вы ожидали здесь увидеть? – притворился удивлённым незнакомец. – Как видите, я пациент данного заведения. Если вас интересует моё имя, то смею заверить, в нашей беседе оно не будет иметь какого-либо значения. Впрочем, как и ваше.
Незнакомец хищно улыбнулся. Его глаза приковывали внимание Крэндолла, он просто не мог заставить себя не смотреть в них. И двигались эти очи странно, рывками. Будто стеклянные, как у старинных кукол, на специальных шарнирах. «Так и есть – гипноз! – принялся внушать себе парень. – Неплохо они с доктором тут устроились! Один создаёт легенду и завлекает толстосумов мистикой, а другой косит под психа и «добивает» жертву гипнозом»! Тут же поверив в такое объяснение, Крэндолл ощутил себя увереннее.
- Признаюсь, ожидал увидеть нечто более впечатляющее, чем эта ваша игра с пугающим взглядом, - обратился он к мужчине. – Сначала доктор нагонял на меня страху, теперь вот вы…
Незнакомец продолжал молча улыбаться, не сводя с Крэндолла страшных глаз.
- Может, вы мне что-нибудь предскажете, к примеру? – ободрённый молчанием собеседника продолжил юноша. – Или хотя бы откроете тайну бытия.
- Я ничего никому не открываю, - процедил сквозь улыбку сумасшедший. – Всё, что надо для «моей игры», как вы только что сказали, люди открывают сами по собственной глупости или любопытству. Как вы открыли эту дверь, например.
- Хотите сказать, что ваша игра началась, как только я сюда вошёл?
- Как только открыли эту дверь, - уточнил мужчина. – Разве вы не поняли? Это ведь особая дверь.
Крэндолл недоверчиво хмыкнул.
- Не откроете секрет – в чём же заключается её «особенность»?
Пациент на кровати развёл руками.
- Вы это поймёте, когда выйдете отсюда.
- А если нет? Если ваша установка гипнозом не подействует? Вы ведь этим занимаетесь с уважаемым доктором?
- Вы говорите о том, чего пока не знаете, - в голосе мужчины Крэндолл расслышал нотки сожаления. – Невозможно не увидеть того, что эта дверь вам открыла.
- Так просветите меня! Чего я не вижу?
Незнакомец перестал улыбаться, и Чарльзу показалось, что он прикрыл глаза. А возможно, это просто так легла тень.
- Истины, Чарльз Крэндолл. Любой, кто сумел войти через эту дверь, сможет видеть ту истину, которая до этого была скрыта. Никаких обманов или разочарований! Больше ни одна дверь на свете не сможет запереть собой секреты, спрятать неприглядную правду реальной жизни от человека, однажды вошедшего сюда. Но дар этот не божий, так что, смотреть придётся не на ангелов рая. Теперь вы понимаете, какая у вас появилась возможность?
- Не совсем, - вынужден был признаться Чарльз. – Вы можете рассказать об этом чуть более подробно?
Тот факт, что незнакомец знал его по имени, нисколько не смутил парня, скорее, наоборот – ещё больше убедил в заговоре между пациентом и доктором.
- А у вас собой, случайно, не окажется пакетика с кетчупом? – вместо ответа спросил сумасшедший.
К этому моменту парень расслабился окончательно. Всё, что говорил этот странный пациент, Крэндолл расценивал как «заумный бред» безнадёжно спятившего человека. Видимо, когда-то этот мужчина был религиозным фанатиком или даже сектантом, имевший, к тому же, неплохие способности к внушению. Ах, хитрый, хитрый доктор Харрис!
- К сожалению, нет, - на полном серьёзе ответил Крэндолл.
Мужчина наклонился к тумбочке, открыл дверцу и извлёк оттуда тарелку спагетти.
- Не голодны? – кивая на еду, спросил он Крэндолла.
- Нет, благодарю, - отказался тот.
- Как хотите! – без особого разочарования в голосе пожал плечами незнакомец.
Из-под матраса он выудил пластмассовую вилку, после чего ловко намотал на неё макароны.
- Представляете, - радостно сообщил мужчина, проглотив первую порцию, - одна моя знакомая отправилась на ужин к известному писателю. Странное дело – хозяин приготовил роскошный ужин на двоих, а затем внезапно сошёл с ума прямо во время трапезы! Зачем то понатыкал ей в голову деревянных шпажек… Знаете, такие длинные, для запекания мяса в духовке…
- Она была редактором, не так ли? – как можно ровнее спросил Крэндолл.
Сумасшедший посмотрел на него, но в этот раз юноше удалось отвести свой взгляд.
- Кажется, да, - нехотя согласился незнакомец, и продолжил:
- Но знаете что у них было на ужин? Вы не поверите – спагетти! Так ещё несчастный писатель утверждал, будто моя знакомая с аппетитом уплетала тарелку белых червей, которые выпадали из её головы!
Мужчина омерзительно захихикал.
- Об этом вы узнали от доктора Харриса, не так ли? – подавляя в себе отвращение к этому неприятному человеку, поинтересовался Чарльз.
Незнакомец тут же замолк.
- По-моему, вы зациклились на бедном докторе, - обеспокоенно заметил он. – А зря….
Пожалуй, последняя фраза прозвучала несколько зловеще.
- Так что вы можете рассказать мне про дверь? – поспешил исправиться Крэндолл. «Не нужно его злить, - благоразумно решил он про себя. – В конце концов, передо мной ведь и в самом деле настоящий псих! Ещё вдруг заклинит, да и перережет мне горло своей пластмассовой вилкой! Вот будет потеха»! Он представил кричащие заголовки газет: «Известный наследник миллионов Крэндолла зарезан душевнобольным пациентом в частной психиатрической клинике уважаемого доктора Харриса»! Или что-то в этом духе.
Незнакомец тяжело вздохнул, и отставил тарелку. Не спеша вытер бумажной салфеткой губы, после чего заговорил ровным и спокойным голосом:
- Вы никогда не задумывались прежде чем открыть какую-либо дверь о том, что вас может за ней ожидать? Конечно, нет! Вы входите в свою спальню, будучи уверенным в том, что там стоит ваша кровать, тумбочка и так далее. Всё то, что вы видите ежедневно и к чему давно привыкли. Но…. Включив свет, вы по-прежнему уверены, что до этой секунды всё в комнате располагалось именно так? А может, здесь даже кто-нибудь был?
«Чушь! – хмыкнул про себя Крэндолл. – Как я предполагал, - идиотский бред»! Оставалось только дождаться окончания спектакля.
- Когда вы только сюда вошли, мистер Крэндолл, - тон пациента стал вкрадчивым, - разве вам не показалось, будто вы видели не совсем то, что видите сейчас?
Чарльз украдкой посмотрел на дверь. «Очевидно, у входа они распыляют какой-то галлюциноген, - решил он. – Ну, конечно! Вот почему доктор Харрис отпрянул от двери, как ошпаренный»!
- Что я, по-вашему, мог увидеть? – нагло спросил Крэндолл.
Пациент подпёр скрещенными пальцами подбородок.
- Вы видели свою мать, которая умерла от рака несколько лет назад, - сообщил он спокойно. Так, как будто назвал сегодняшний день недели.
«Что ж, впечатляет! - Крэндолл чувствовал, что теряет контроль над ситуацией. – Выходит, не зря услужливый мистер Харрис свои денежки отрабатывает! Тут какая-то особенная хитрость»!
- Что вам сказал доктор Харрис? – неожиданно осведомился незнакомец. – Каким он описал вам меня?
- Он мне вас не описывал.
- А кого ожидали встретить вы?
Чарльз пожал плечами.
- Я об этом не думал. А что? Уж не хотите ли сказать, что каждый, кто сюда входит, видит разного человека? Доктор Харрис, в том числе?
Фигура сумасшедшего сгорбилась.
- Теперь вы начинаете немного понимать, - одобрительно заметил псих. – Просто самое плохое, что может ожидать вас за каждой дверью в этой жизни, всегда скрыто. Слепая вера человечества в лучшее не даёт истине вещей предстать перед ними, как ей и положено. Глупая религия бережёт доверчивые умы от такой правды. А правда всегда жестока, не так ли, мистер Крэндолл?
У Чарльза закружилась голова. На лбу выступили крупные капли, желудок сжался, но через мгновение всё прошло само.
- До того жестока, что некоторые от этого сходят с ума, - попробовал он пошутить, сделав перед этим глубокий вдох. – И потом видят и слышат только то, что хотят.
- Почему никто не верит этим несчастным людям, а лишь обвиняют их в сумасшествии? – продолжал всё больше распаляться собеседник. - Возможно то, о чём они говорят и то, что видят, существует. Просто все мы открываем разные двери, миллионы дверей за всю свою жизнь…. Кому-то дозволено увидеть наш мир без прикрас, в его изначальном виде, а кто-то проживает года в счастливом неведении…. Но ведь грань так тонка! Если ты чего-то не видишь, это не значит, что этого не существует! Разве нельзя понять, что в одну и ту же дверь, как и в реку, дважды не войти! Реальность меняется ежесекундно!
«Ну, всё, с меня достаточно психоанализа»! – Крэндолл вытер лоб, и решительно направился к двери.
- Не забывайте, мистер Крэндолл, - промурлыкал вслед незнакомец, - когда вы закроете за собой дверь моей палаты, мир предстанет пред вами в своём истинном обличии!
Снаружи его уже ждал взволнованный доктор.
- Мистер Крэндолл, всё в порядке? Его забота в голосе звучала на удивление правдоподобно.
«В порядке?! Издеваетесь, док? Я отвалил немереную кучу бабла за никчёмный разговор с психом»! – едва не выкрикнул молодой человек, но сдержался. Он вспомнил Дейлу.
«Тебе нравится моё тело»?
Этот вопрос она задавала ему чаще всего. Да, тело у неё что надо – аж дух захватывает! Всё, о чём только мог мечтать мужчина, представляя себе идеальную женщину, воплощалось здесь - в длинных и стройных ногах Дейлы, в её безупречных формах грудей, в плавных и гибких движениях, в пшеничных волосах и в нежной, почти как у ребёнка, коже. «Когда ты входишь в меня, - шептала она Чарльзу после мгновений близости, - я просто умираю и рождаюсь заново. В такие моменты этого мира для меня не существует, нет никого, кроме тебя, мой мужчина! Мой Адам! Я только тогда понимаю лучше всего, что покорна любым твоим желаниям. Что вся принадлежу тебе. Когда ты во мне, для меня нет другого Бога»! От таких слов желание вновь вскипало в крови молодого мужчины, и он с новыми силами возобновлял любовные игры. А потом ещё, и ещё… Он выматывался, но благодаря ласкам жены быстро приходил в состояние готовности. Уж в подобных делах его супруге не было равных. В шкале ценностей Дейлы секс стоял на втором месте, после денег.
«Тебе нравится моё тело»?
Чарльз попытался улыбнуться.
- Вы здорово умеете вести дела, доктор Харрис! Скажите, зачем вы держите этого пациента в изоляции? По-моему, он весьма тихий парень. Правда, слушать его невыносимо утомительно!
- Он разговаривал с вами?
- Причём, весьма охотно. Знаете, я бы добавил побольше мистицизма и поменьше философских рассуждений. Иначе он здорово смахивает на обычного психа. А что у него с глазами?
Взгляд Чарльза задержался на лице доктора.
- У него линзы? Потрясающий эффект! Не понимаю, почему все решили, что мои предшественники сошли с ума, посетив эту палату. Вы, не думайте, док, что я начну кидаться обвинениями в ваш адрес…
В этот момент Крэндолл понял, что в мистере Харрисе привлекло его внимание.
Глаза.
Они поменяли свой цвет. Чарльз отчётливо помнил, что совсем недавно они были светлыми. Или серыми, или голубыми. Но уж точно не чёрными, как сейчас.
- Круто, - выдавил из себя Крэндолл заметно дрогнувшим голосом. – А вот про вас он не захотел со мной говорить.
- Но вы пробыли в комнате буквально несколько секунд, - озабоченно молвил доктор с изменившимся цветом глаз. – Зашли и вышли, можно сказать.
Сначала Чарльз подумал, что это такая шутка. Не вовремя и не к месту.
- Пойдемте, мистер Крэндолл, - с отческой заботой произнёс доктор. Мягко, но уверенно он взял парня под руку, и повёл по коридору.
Какое-то нехорошее предчувствие охватило ошеломлённого Чарльза. Перед его глазами проплывали туманные образы и двери, похожие друг на друга, как две капли воды. Одно из помещений оказалось незапертым и, проходя мимо, миллионер смог разглядеть лежащего на кушетке пациента и сгрудившихся вокруг него людей. Двух санитаров и медсестру. Сегодня Чарльз уже их видел. Только сейчас он заметил, что по бледной руке больного стекает тёмно-красная струйка. Медсестра повернула лицо, и Крэндолл вскрикнул - её губы и подбородок оказались испачканы кровью! Здоровый санитар отпрянул от лежащего мужчины, и тоже посмотрел на молодого человека. Его окровавленный рот открывался и закрывался как у выброшенной на берег рыбы. Другой санитар присел на корточки и, обхватив повисшую руку пациента, жадно присосался к ней губами чуть ниже сгиба локтя. На его лице с закрытыми глазами застыло выражение неземного блаженства. Чарльз видел, как размеренно двигается кадык кровососа при каждом глотке. Медсестра хищно улыбнулась, а затем вновь склонилась над шеей жертвы.
- Вы… вы это видели?! – не в силах поверить в увиденное, обратился к доктору Крэндолл. – Что, чёрт возьми, здесь происходит?
- С такими больными всегда полно хлопот, - как ни в чём не бывало, произнёс глава клиники, даже ничуть не сбавив шаг.
- Что? Да вы видели, что эти твари с ним делали?
- Пили из него кровь?
- Вы видели… Но…
- Это он так говорит. И, к сожалению, верит в это. Впрочем, как и большинство здешних постояльцев. Они видят то, чего не видит никто другой. В этом и заключается разница между больным и психически здоровым человеком.
- Погодите, выходит, что те, кто приходил к Двери до меня, тоже могли видеть подобные вещи…
«Да, Чарли, да! – зазвучал в голове знакомый голос. – И бедняга банкир зарубил свою семейку потому, что проснувшись однажды утром, увидел всех их в истинном свете! Все они сидели вокруг его постели, включая жену и детей. У отпрысков из носа к телу банкира тянулись тонкие трубочки, вроде спагетти, через которые те буквально пили из него соки. А супруга так присосалась к супружескому члену, что бедолага едва не кончил. Но потом до него дошло, что глотала она далеко не то, что можно подумать!».
- Так о чём я и говорю – они действительно это видят! Но это всего лишь плод их больного мозга. Жуткие вещи, которые якобы притаились за всеми открываемыми нами дверьми, творятся только в их нездоровых головах, не более.
- Если вы чего-то не видите, это не означает, что этого не существует, - неожиданно произнёс Крэндолл слова сумасшедшего из палаты.
- Да, конечно, - безучастно отозвался доктор.
«Тебе нравится моё тело?»
Впереди открылась дверь, и тут Чарльз запаниковал. Предчувствие непоправимой беды росло с каждой секундой. Он остановился и посмотрел на врача.
- Доктор Харрис, - с трудом шевеля пересохшими губами, выдавил миллионер. - Почему ваши глаза изменили свой цвет?
- Вы переутомились, друг мой, - вежливо улыбнулся тот. – Вам пора немного отдохнуть.
- Не говорите со мной как с больным! – взвизгнул Крэндолл. – Я не псих!
- Конечно, конечно, - поспешно согласился доктор. – Вы просто немного устали.
Распахнулась ещё одна дверь. «Сколько их! – прищурился Крэндолл от слепящего белого света, так больно бьющего по глазам. – А куда мы идём?».
Теперь запах йода и хлорки казался Чарльзу до боли знакомым. Он вдыхал его много-много раз. Но вот где - этого Чарльз вспомнить не мог.
- О, мистер Крэндолл! – засияла толстуха со здоровыми ручищами, вставая из-за стола. – Как я рада вас видеть!
- Взаимно, - сухо обронил Крэндолл, вспоминая, откуда эта женщина могла быть ему знакома.
- Не желаете присесть на минутку? – поинтересовалась улыбчивая медсестра.
Чарльз огляделся.
- Я пришёл снять со счёта деньги, - сообщил он женщине. – Сегодня мне предстоит одна интересная встреча. Мне понадобится много наличности крупными купюрами.
- Конечно, мистер Крэндолл! – засуетилась женщина. – Присаживайтесь, прошу вас!
Чарльз сел на стул и закрыл глаза. «Боже, как раскалывается голова! Опять этот липкий и серый туман со всех сторон! Не хочу тумана… Когда он рассеивается, начинаешь видеть такие жуткие вещи! Главное – не открывать никакие двери!».
«Но ты уже открыл одну такую дверь!».
«Тебе нравится моё тело, милый?».
«Реальность меняется ежесекундно!».
Чарльз застонал. «Дейла! Похотливая шлюшка! Скоро я вернусь и тихонько открою дверь… Стоп! Никаких дверей! Разве ты забыл что увидел, когда сунул свой нос, куда не следует?». Он резко поднял веки. «Опять!!!», - разросшая до высшей точки боль в голове грозилась разорвать череп Крэндолла изнутри. Лицо его побледнело и покрылось огромными каплями пота. Он увидел, как сквозь серый туман вокруг проступают совсем другие черты. Не банка, куда он думал что пришёл. И вместо улыбчивого доктора Харриса рядом с ним стоял здоровенный санитар, афроамериканец в белой форме. «Почему я опять вижу их?! Эту чёртову толстуху и черномазого мужлана?! Что им от меня нужно? Как давно я здесь и какого чёрта вообще тут делаю?!».
- Я хочу видеть доктора Харриса! – потребовал он задыхающимся голосом. – Я хочу видеть доктора Харриса!
- Сейчас он к вам вернётся, мистер Крэндолл, - ласково пропела медсестра. – За ним уже послали. А пока – маленький укольчик! Всего один маленький укольчик…
Когда туман отступил, перед Чарльзом Крэндоллом лежала большая стопка купюр.
- Десять миллионов долларов, мистер Крэндолл! - Учтивый служащий протянул ручку. – Распишитесь, пожалуйста!
Покинув банк, Крэндолл сел в лимузин и сказал шофёру:
- В клинику доктора Харриса, и как можно быстрее.
… А в это самое время его обмякшее от транквилизатора тело везли на коляске в палату. У стойки администратора доктор Харрис встречал Донну Хаммерфильд, единственную и, увы, по сей день незамужнюю и уже немолодую дочь нефтяного магната Рональда Хаммерфильда. Из-под кокетливой шляпки выглядывали крашенные белые кудряшки, а косметика на полном личике казалась чрезмерно яркой при таком свете.
- О, боже! – воскликнула Донна, сверкая бриллиантовыми подвесками. – Это же Чарльз Крэндолл! Доктор Харрис, а что с ним произошло? Я слышала краем уха эту ужасную историю…
Её маленькие глазки с густо накрашенными короткими ресницами глуповато уставились на доктора.
- Это правда, что мистер Крэндолл застал свою жену с чистильщиком бассейна? И от ревности сошёл с ума?
- О, да, это действительно помутило его рассудок, - печально произнёс доктор Харрис. – Бедняга вернулся домой и, войдя в спальню, уличил, так сказать, супругу в неверности… Он схватил кухонный нож и убил обоих. А потом содрал с них кожу…
- Какой ужас! – Донна прикрыла рукой накрашенный ротик. На пухлых пальцах тоже сверкали алмазы.
- Перемазанный кровью, он всё время твердил одно и то же: «Я открыл не ту дверь. Не в то время, и не в том месте. Всё могло быть по-другому». А ведь какое будущее открывалось перед этим приятным молодым человеком! Наследник миллионов Крэндолла! Видимо, неожиданное богатство тоже сыграло свою роковую роль. Кстати, по воле самого Чарли, всё наследство остаётся в нашем распоряжении до его полного выздоровления. Он был весьма щедр. Ведь в тот день, когда случилось убийство, мистер Крэндолл приходил сюда… - доктор замялся, но его собеседница ничего не заметила. - С тех пор Чарли мой, так сказать, клиент. Его сознание зациклилось на одном и том же дне. Каждое утро он переживает всё заново, вплоть до той жестокой расправы… Приходится вводить специальные препараты, чтобы поддерживать у него иллюзию благополучия. Если и это не поможет, то… - Доктор Харрис очаровательно улыбнулся. – Но давайте не будем о грустном!
- Ох, доктор Харрис, как это всё ужасно! – запричитала женщина. – Мне он всегда казался эксцентричным, немного дерзким юношей… Ах, как это грустно…
Доктор Харрис внимательно посмотрел на собеседницу.
Что это?
Очертания полной фигуры мисс Хаммерфильд вдруг начали расплываться, и вот уже она никакая не капризная миллионерша, а обычная женщина… Ненакрашенная, в платье, сильно смахивающем на униформу медсестры… Но Донна ничего не замечала, продолжая весело щебетать:
- Ой, давайте уже пройдём в ваш кабинет! У меня кое-что для вас есть… Кстати, а как вы рассматриваете моё предложение по поводу, хм, некой Двери… Или палаты номер… Я слышала, что никто оттуда не возвращается прежним. Скажите, это в самом деле так?
Доктор Харрис повертел головой.
«Разве это она сказала только что?».
Он не узнавал себя. Откуда на нём эти нелепые одежды?
- Пора, доктор Харрис, пора! – Донна увлекла его под руку. – Сейчас мы войдём в Дверь и уладим все наши вопросы, верно?
В голове доктора Харриса воцарился полнейший хаос. Сверкающий пол вестибюля превратился в качающуюся палубу корабля. Откуда из глубин сознания выплыл необъяснимый страх. Ведущая его женщина не умолкала ни на секунду. Всё стало понятно после вскользь брошенной ею фразы:
- Уверяю вас , один укольчик решит все наши проблемы!
Правда, ясность озарила мужчину всего на несколько мгновений. Последующий хохот толстой медсестры, а следом – сильная доза транквилизатора, быстро заглушили этот проблеск.


У себя в палате Крэндолл размышлял.
«Эти идиоты и впрямь решили, будто я порезал Дейлу и её жиголо из ревности! Чушь! Я просто открыл дверь…
«Тебе нравится моё тело?».
«Я же увидел их в настоящем виде! Увидел то, чего другие не могут увидеть!».
… Она сидела на его бёдрах и оба сначала не увидели вошедшего Чарльза. Но ещё они не замечали огромных прозрачных слизней, облепивших со всех сторон их тела. Брюшины паразитов темнели от высосанной крови, но любовники продолжали наслаждаться близостью, как, ни в чём не бывало. Чарли видел, что кожа Дейлы натянулась до блеска в тех местах, где пульсировали крохотные рты кровососов, и затем лопнула, как кожура на переваренной сардельке. По телу потекли чёрные струи, которые смешались с кровью из таких же открывшихся ран на коже стонавшего от наслаждения мужчины. Это было ужасное, кошмарное зрелище! Чарли так и стоял, застыв на пороге собственной спальни, не в силах пошевелиться. Чем быстрее становился темп соития, тем всё чаще отваливались от плоти любовников оторванные лоскуты кожи. И когда Чарльз был готов от ужаса закричать, Дейла повернула голову в его сторону. Слизняк, размером с ладошку ребёнка прилип к правой стороне её лица. Глаз оказался закрыт телом паразита, а через секунду под ним раздался омерзительный глухой всхлип, и по щеке Дейлы потекло что-то густое и блестящее. Остатки плоти шевелились на обнажённых мышцах, и Чарльз увидел, как ещё один огромный слизняк скользнул под неестественно свисающую, уродливой формы, грудь…
Перед тем как окончательно съехать с катушек и кинуться на кухню за ножом, Чарльз Крэндолл дико заорал. Но ещё раньше он услышал этот её вопрос:
- Тебе нравится моё тело?




**** 12.07.2013

Все права на эту публикацую принадлежат автору и охраняются законом.