Избранное прежних лет

Старые стихи



1.

Москва, омытая дождем
Встает печальна и красива.
Но и в безлюдии своем
Она совсем не сиротлива.
Вот дождь прошел, и грусть прошла,
И запах лип душисто влажен.
И боль любая не страшна,
Пока по улицам бродяжишь.
От Красной Площади пройди
До Белорусского вокзала –
И пустоты в твоей груди
Как будто вовсе не бывало.
Здесь каждый новый поворот
Выводит к улице знакомой.
И никогда не подведет
Огромный мир родного дома.

18 июля 1978


2.

Троллейбусный романс.


Покорна московскому лету
И шуму вечерних часов,
Сажусь в городскую карету,
Где лошади – пара усов.

В окне проплывают деревья,
Извозчица очень мила.
И я к ней большого доверья
Сегодня под вечер полна.

Вези меня, важная пери,
Куда твои очи глядят!
Троллейбуса нашего двери
На всех остановках стучат.

В пылу и в пыли экипажной,
Где листья от ветра седей,
Столицею многоэтажной
Вези меня к дому скорей.

Восходят на борт пассажиры,
Звучит, как пароль: «Проездной!»
Ключи от московской квартиры
Бренчат в моей сумке пустой.

Когда ж проскрипит за Москвою
Последний вагонный засов,
На небо взойдет городское
Созвездие Гончих Усов.

3.
маме

О, святые осенние запахи!
Дым и листья,
Земля и трава.
Голубые и красные палехи,
Золотая любовь – Хохлома.
Как светлы небеса!
И как просто
Мне дышать.
Как отрадно до слез.
Закрутился ликующим Жостово
Разноцветный осенний поднос.
Ничего, что я с сердцем в разладе.
Это просто судьбы карусель!
Все листы из осенней тетради
Разбросает по свету метель.
И по-новому,
набело,
налегко
нарисую в метельном думу
красный блеск незабвенного Палеха,
золотую любовь – Хохлому.

1982

4.
В Царицынском парке.

Замирают веселые блики
Уходящего зимнего дня.
След его – алый след земляники,
Сохранит ненадолго лыжня.
Я иду черно-белой аллеей,
Словно в кадре немого кино.
Отступает сугроб, розовея,
И становится быстро темно.
Потускнели старинные стены.
И у ног моих тени легли.
День ушел, как уходят из плена
Пережитой когда-то любви.
Так легко в этот вечер неяркий
Осознать неизбежность конца.
Наблюдая в заброшенном парке
Постепенную гибель дворца.
70-е годы


5.

Милая московская тоска!
Ты – воспоминание о детстве.
В этом многолюдье, малолетстве
Я – ломоть от целого куска.

Вспоминаю тихий скрип ворот.
Фонари заснеженные густо.
Кто меня по имени зовет?
Кто сжимает руку мне до хруста?

В глубину бездонного двора
Я слова, как камешки бросала.
Раньше забывалось, а вчера
Эхо дальних лет слышнее стало.

70-е годы



6.

Московская зима.

Куда мне деться в этом январе?

Осип Мандельштам
1.

Зима ворчит и плачется,
Зима трясет ковры,
И за сугробы прячутся
Московские дворы.
Засыпанною улочкой,
Дворовой чернотой,
С невидимою дудочкой
Гуляет ветер злой.
И все за этой песенкой
Бегут, бегут, бегут…
И под убогой лесенкой
Своих любимых ждут.
В подъездах свет колеблется
И хлопают дверьми.
И отраженье месяца
Глядит в лицо любви.
Играй, смешная дудочка!
Скликай своих детей!
В ночные переулочки,
В тугую пасть дверей.
Где снег слезами мокрыми,
Где черные дома,
Где пыль трясет под окнами
Московская зима.

2.
…а там начнет темнеть с полудня,
валиться наземь белый столб,
и четкий профиль новолунья
вчеканится в ночной сугроб.
И разгулявшейся тверскою
Запляшет белый карнавал.
И ты вдруг вспомнишь, что зимою
Меня еще не целовал.
А за пустынными дворами,
Где тихо валится снежок,
Вдруг остановит и поманит
Мой быстрый ласковый смешок.
Направо снег лежит глубокий,
Налево – вовсе снега нет.
Смешались дни. Сместились сроки
И мудрено найти мой след.

3.
В день моего рожденья
Под зимний перезвон
Мое происхожденье
Напомнит старый дом.
Не стойте у оконца,
Вам знака не подам.
Все выпито до донца,
все гости - по домам.
Я здесь сама гостила,
Вино и мед пила.
Я всех давно простила,
Кого с ума свела.
С прабабушкиной шали
Цветы не отцвели.
Нет слаще русской крали
С цыганщинкой в крови.



4.
Кому метель, а мне – отрада…
Свечою оплывает день.
И заколдованного сада
Пугает белизна и темь.
И бестолковость снегопада
Слепит глаза, а плакать – лень.
Все позабудется зимою.
Все перемелется в снега.
Но встреча первая с тобою,
как первый снег мне дорога.
И повториться, как в начале:
Звонок и встреча наобум.
Я, в дом войдя, с цыганской шали
стряхну метель в твою судьбу.


7.
Все прошлое неоценимо.
Простите, древние труды!
Величие былого Рима
В его предчувствии беды.

Настанут мартовские иды
В душе у каждого из нас.
И все минувшие обиды
Начнут свой сбивчивый рассказ.

Не бойся вражеского стана –
Враги тебя не предадут.
Всегда одна смертельна рана –
Которую наносит Брут.

Но пригубив от истин старых,
Никто не сделался мудрей.
И меркнут отблески пожаров
Когда-то вспыхнувших страстей.

80-е годы

8.

Рахиль

Елене Погорельской

Иаков,
обманом был начат твой путь.
И родительский дом был оставлен обманом.
Но правда не сразу отступит.
Она повстречает в пути
Рахилью, любовью…
И воды колодца Лавана
Наполнят нам грудь
И согреются в нашей груди.
Рахиль, моя радость, любовь…
Твоя нежность – глоток после жажды.
В день свадьбы любимого
где ты была?
Бродила одна,
чтоб не спрашивал каждый:
Не эта ли девушка в дом чужестранца ввела?
Вся наша жизнь
Ради встреч у заветных колодцев.
Там где вода, там и ужин, и счастье, и кров…
Что за беда об кусты по пути исколоться…
О чем же ты плачешь,
Рахиль, моя радость,
Ребенок, любовь?
Нет, все было не так.
И Иосифа ты не рожала.
Чистое сердце твое
не вынесло горьких минут.
И дом, и стада для него,
а ты не принадлежала
к богатству.
Ты просто любовь.
Колодец, где воду берут.
К Рахили идти много лет.
Для него же и Лия не хуже.
Не ждите – в колодце вода
все ближе уходит ко дну.
Живите –
Меняя благословенье на ужин.
Рахиль, моя радость,
зачем я кувшин протянула ему?


9.
Манон Леско

Ночь холодная, ветер волглый,
Друг любимый навеселе…
Добираться осталось недолго.
Не грусти, кавалер Де Грие.

Все проделки и авантюры
Не тускнеют от дыма времен.
Молодые и старые дуры
Не прощают проделок Манон.

Ах, один ты в часы ненастья
Головой приклонишься ко мне…
Зацеловывая запястья.
Не кляни, кавалер Де Грие!

Нас стращают с тобой, стращают.
Обещают изгнанье и ад.
Бог простит. Ну а кто не прощает,
Видно в чем-нибудь сам виноват.

Позолоченная карета
Пролетает сквозь сплетен звон.
А любовники и поэты,
Улыбаясь, пьют за Манон.
80-е годы


10.

Кармен.

…Я не заметил появленья смерти,
Надписывая адрес на конверте…

Михаил Квливидзе

… А мне – все смерть! – Кармен сказала…
- Мне счастья – нет,
Мне горя – мало.
Я в каждой книге отыщу
Слова, которыми грущу.
Я прочитаю на странице
Все, что со мной должно случиться.
Раскину карты,
Сон скажу,
Свое письмо в конверт вложу.
И имя – милое, чужое
Дрожащей напишу рукою…

…Теперь – придумывай, гадай,
Да никого не подпускай
Так близко к сердцу и порогу.
Дверь никому не отворяй.
Да злую позднюю дорогу
Себе, смотри, не выбирай.
…Ах, если б я от вас узнала,
когда настанет час сгореть…
Стряхнув с колен
Все карты, встала
Кармен,
Сказав:
- А мне – все смерть…
80-е годы

11.

Снежная Королева

Вьюжит Снежная Королева,
И летают осколки зеркал.
Без упрека, без смеха, без гнева-
Просто так – забывал, забывал…
Я таить не умею обиды.
За ворота искать тебя выйду.
Пусть расскажут прохожие мне:
На каком ты умчался коне
И какой поманил тебя идол.
И в какой он живет стороне.

Суждено мне, как Герде, скитаться
В вечном поиске нашей любви.
В ледяные дворцы пробиваться
И дышать на ладони твои.
О, прекрасная, грустная участь
Разгонять эти снежные тучи,
И слезами осколки смывать,
Чтобы ты, оживая опять,
становился теплее и лучше,
и меня начинал узнавать…
январь 1982


12.

Черный Ангел

Черный ангел за окнами кружит.
Он веселье сливает с тоской.
Что закажем сегодня на ужин?
Чем расплатимся после с судьбой?

Наша молодость звонкой монетой
Оказалась – и нынче в ходу.
Что получим с тобой мы за это,
Перед тем, как проснуться в аду?

Черный Ангел проносится мимо.
Перед ним расступается свет.
Я была молода и любима,
А сегодня меня уже нет.

Жизнь от этого стала не хуже.
Не заметил никто ничего…
Что закажем с тобой мы на ужин?
Что останется после всего?

80-ые годы


13.

Фантастический этюд

Нет ни листьев, ни птиц, ни зверей.
Все померкло и остановилось.
И душа чужестранца смутилась
Посреди одичалых полей.
Он стремился в сверкающий круг
От далекой звезды мирозданья.
Обгоняя и время и звук,
Повторял все земные сказанья.
Неужели, спустившись с небес,
он признает свое пораженье?
И земное пройдя притяженье,
Проклянет беспощадный прогресс?

80-е годы

14.
Я выхожу на поле боя.
Я без кольчуги и брони.
Благословение святое
Дано отвагою любви.
О, мой возлюбленный противник!
Сегодня быть ли мне живой?
Не воин, а смиренный схимник
Готов склониться пред тобой.
Но вдохновенье мной владеет,
Я величава и звонка.
Над головой безумно реет
Лихая искренность клинка.
Моя победа бескорыстна.
Ты меч усталый опустил.
Крылатый конь, сбивая искры,
Меня из боя выносил.

24 окт.1980

15.

Метро
«Жду вас у последнего вагона…»
Но в каком безудержном бреду,
Вопреки запретам непреклонным,
Было мной написано – я жду!
Что за фантастические бредни?
Мне лететь – вверх? Вниз ли головой?
Благороден риск. Вагон последний,
Словно день последний, роковой.
Словно в ад – там тоже подземелье,
я спускаюсь в сумерки метро.
Поездов трагическое пенье,
Обнаженной рельсы серебро.
Наша встреча неизбежней смерти.
Мне не первой гибнуть среди шпал.
Даже если семью семь отмерьте,
Все равно готовится провал.
Жду вас. У последнего вагона.
Мой последний, может быть, герой,
Жду вас, напряженно и влюблено
Устремляя взор в поток людской.
1979

16.

Нара


И за что мне такая
небесная кара?
Отчего ты, лаская,
назвал меня нара?
И весна, как прибой
в наши окна плескалась.
Ты ушел, а со мной
это слово осталось.
Невозможно вернуться
в прекрасное прежде.
Мне бы снова проснуться
на том побережье.
Близ холодного моря
от сердечного жара.
Что случилось с тобою
сероглазая Нара?
От русалки иной
жди одни лишь печали.
И уснет под водой
кто души в ней не чаял.
Я тебя, мой рыбак,
отпустила на волю.
Не забудешь и так
сероглазое море.
Я плыла по волне,
я на дно опускалась.
Наяву и во сне
я к тебе прикасалась.
И глядели с улыбкой
на странную пару.
Думал: вытащу рыбку,
а вытащил Нару…

март 1982

Нара – русалка ( с латышского)


17.

Ты мне сказал: когда захочешь,
Вдруг станет жить невмоготу,
В любое время дня иль ночи
На первый зов к тебе приду.
Но, далеко ты или близко,
Не позову тебя в свой дом
Ни долгожданною запиской,
Ни неожиданным звонком.
Ты, обещая мне, не ведал,
Права ненужные даря,
Что все сомнения и беды
Ко мне придут из-за тебя.


18.

Сегодня утром было так легко
Из тьмы подъезда выпорхнуть на волю.
Добром мне заплатили за добро
Последние часы перед зимою.

Я так нежна была ко всем ветвям,
Любила листьев тихие полеты.
Я никогда не злилась по утрам,
Когда стучали мусорщиков соты.

Ну, а сегодня и сам Бог велел
Влюбиться в белизну пустого сада.
Раз до тебя мой голос долетел
И, словно птица, опустился рядом.

Я, прикасаясь к твоему плечу,
Спою все песни, что хранила летом.
А распахнешь окно – я улечу,
Не обронив ни перышка при этом.

И будет тихо в комнате опять,
Как будто здесь вовек я не бывала.
И перышка тебе не отыскать,
И не забыть той песни, что звучала.


19.
Позвоню вам: у меня тоска,
Я от смерти на два волоска.
Я не знаю – отчего так вдруг,
Только не унять дрожанья рук.
Всех друзей я ночью обзвоню:
Позабудем старую грызню.
Собирайтесь, зажигайте свет –
Я не знаю, есть вы или нет.
Отвечают в трубку мне друзья:
Так нельзя, поверь нам, так нельзя.
Спи. Не думай ни о чем плохом,
Завтра утром мы к тебе придем.

Мой любимый, у меня тоска.
Я от смерти на два волоска.
Свет зажги и тотчас погаси,
И лови на улице такси.
Отвечает он: любовь моя,
Я заснул и спит моя семья.
Дождь в окне и в парке все такси.
Я приеду завтра. Не грусти…
80-е годы


20.

Е. П.

Брошенность.
Лучшая из потерь.
Чистое горе.
Вроде спокойней стало теперь.
Memento mori…

Выпей вина
И немножко поплачь.
«Он мне не нужен».
Думала: лучшая из удач –
Семейный ужин?

Настежь распахнута
В небо дверь.
Иль в преисподнею?
Если он – лучшая из потерь,
То на сегодня.

Время – решение всех задач.
Прочь укоризны!
Ты – станешь лучшей
Из всех удач.
Помни о жизни!

21.

Не беспокойся и не беспокой!
Ты мной оставлен, а не я тобой.
Я стала небом над твоей землей,
Я в тишине разлита над тобой,
Я в том лесу, где каждый лист живой.
Я жить осталась. Но какой ценой?
…Не беспокойся. И не беспокой…
июль 1987


22.

Я выхожу из дома в поздний час.
Куда выталкивают двери дома
Меня? И вот, насторожило глаз
То, что при свете выглядит знакомо.

Я выхожу из дома в поздний миг,
В секунду позднюю, а следом, как двойник,
Крадется тень. И кажется не тенью,
А воплощеньем моего смятенья.

Я знаю – поздний час грозит бедою.
Но ни за что вернуться не могу
В жилище то, оставленное мною,
Где свет по окнам мечется в бреду.

Я выхожу из дома в поздний час.
Без сожаленья вспоминаю вас.
Пусть мечется в бреду по окнам свет…
Какое счастье, что меня там нет…

23.
Я уеду в полночь, в воскресенье.
Поезд монотонно прогремит,
Что прошло весеннее веселье,
А сегодня лето отгорит.

На платформе всех встречает осень.
С каждым годом взгляд ее добрей.
Я приеду в понедельник, в восемь.
Я тебя забуду в ноябре.



24.
…но скоро, скоро лист осенний…

Не обмани меня, осенний лист,
Не утяни меня на дно воронки
Осенний вихрь,
чей звук невинно-тонкий,
А взмах руки и страшен и когтист.
…Но лист скользит по насыпи ветров,
Но лист плывет течением осенним.
Уж не листом, а только его тенью
Слоняется по темноте дворов.
В последний день осенний – жизнь пуста.
Я тоже тень осеннего листа…




25.
День кончился. Время такое,
Что надо сидеть по домам.
День кончился. Завтра иное
Приснится, припомнится нам.

А ветер, в окно мое свиснув,
Зовет перед сном погулять
В саду, где осенние листья
Готовятся зиму принять.

Весь сад ожиданием скован.
Обманом беря меня в плен,
Блестит золотая подкова –
Свидетель осенних измен.

Я жду, что появятся скоро
Снежинки, как вести любви.
И ваше последнее слово
Слетит на ладони мои.

Я вся растворилась в природе.
Растаяла где-то вдали.
Я – в дереве,
Я – в небосводе.
Но вы меня не обрели…

26.

Впереди еще осень и осень.
О зиме даже страшно мечтать.
Может завтра меня подкосит
Эта белая благодать?
Я боюсь новогодних гулянок.
Гости, свечи, питье.
И одна
Среди всех, средь бумажек и склянок,
Я черпаю веселье со дна
Старых дней.
Там все мельче и мельче.
Все трудней и грустнее искать,
Зажигать новогодние свечи,
И вино разливать, проливать…

Октябрь 1982

27.

На душе и на бумаге
Навсегда остался ты…
Поднимает осень флаги –
Разноцветные листы.

Я когда-то, в час несладкий,
Сорвала один, скорбя.
В его зеленой складке
Были капельки дождя.

В тишине забытой книги
Истончился он в пыльцу.
Знать, поэзии вериги
старой прозе не к лицу.

Не горюй, былая осень!
Ведь, прожилками лучист,
Ничего с тебя не спросит
Прошлогодний этот лист.

И когда тоска и сырость
Начинаются с утра,
Я шепчу: мне все приснилось,
Чтоб запеть из-под пера…


28.

Бесконечна зима.
И весна необъятна.
Ну, а лето – протянется тысячу лет.
На любой фотографии – бледные пятна.
Только твой не бледнеет портрет.
Чистота, тишина и бессилье.
Но горит надо мною луна.
И пропахли осеннею пылью
Эти лето, зима и весна…






29.
Лене Кузьминой

Наступает
конец
ноября.

Пустота его, серость и сырость
Заморочили помыслы дня.
Где же снег?
О, скажите на милость?
Где же то, что прозвали зимой?
Чистота, обретенная внове?
Пусть ворвется она! Белизной
Оборвав меня на полуслове!
Пусть закружится зимняя страсть
Посреди отрешенного люда.
Пусть свершается.
Эта напасть
не опасней надежды на чудо.
Пусть, струясь вдоль зажженных домов
Синевой снегопадного дыма,
Это бедствие будет как зов –
проходить сквозь него,
А не мимо.
Пусть невольницы ноября,
Распахнув свои шубы и шали,
Точно бабочки к зову огня,


В освященные двери влетают.
И, наверное, не прогневит,
а утешит средь зимнего бега,
как последняя вспышка любви,
желтый лист
в вихре белого снега.




30.

До сильного снега.

Снег на чаше ветвей,
Словно белые гири.
Время взвешено снегом
и тянется вниз.
Эти хмурые дни
в преддекабрьском мире.
Нелегко коротать
без тепла и без птиц.
Но осталось недолго
До сильного снега.
И на утренней мякоти
белый налет.
Нетерпенье и страх
В ожиданьи набега,
Что границу осеннего царства сотрет.

Холодеют и мерзнут
Прозрачные лужи.
Но у старого дома
земля потеплей.
Там деревья молчат, словно черные ружья.
Там и я помолчу
на последней черте.
Я еще постою.
помолчу перед снегом,
не вздохнув, не заплакав под дулом ветвей.
Все, что выпадет мне,
я, как снег, - не отвергну.
Только шубку свою запахну поплотней.
И меня никогда не оставит Всевышний.
Даже если зима обездолит мой век.
Я последний свой стих
подержу на губах,
словно вишню.
И последнюю рифму,
как косточку,
выброшу в снег.

70-е годы

31.

Рождество, Рождество, Рождество!
Закрутилась колечками вьюга…
Где теперь вы, мое божество?
И какая вас женщина любит?

Мне за вами – кружить и кружить.
Мне за вас – горевать и молиться.
Мне о вас столько песен сложить,
Что со мною вам – не расплатиться.

Так целуйте другую, не в счет!
Сколько б не было – все будет мало.
Рождество по проспекту метет,
И звезда над окном вашим встала.

Но когда отгуляют ветра,
И отлюбится все, что любилось,
Где-то тихо промолвят: Пора!
И ответят чуть слышно: Свершилось…

Рождество, Рождество, Рождество…
Успокоятся сердце и вьюга.
Вы уснете, мое божество,
Рядом с той, кто вас больше не любит…

80-е годы


32.
Я выпила воздух.
И горло дерет
Сухая морозная пыль.
На площади, возле
Старинных ворот
Стоишь одиноко – не ты ль?
Нет, мне показалось.
У этих ворот
Стоишь одиноко не ты…
Вчерашняя талость
Не выбила лед.
И он зачерствел и застыл.
И все изменилось –
Ударил мороз,
Как выстрел в разгаре игры.
И вот мириады невидимых ос
Слетелись на наши дворы.
Как страшно решиться,
Как дует в платок,
Как мерзнет и стынет рука,
Когда вынимаешь под длинный гудок
Монетку из кошелька.
И трубка как лед,
И диск ледяной,
И холодом сводит губу.
Я Мертвой Царевной плыву над Москвой.
Качаясь в стеклянном гробу.
Но стужею в ноздри
Мне воздух идет –
Сухая морозная пыль.
И снится, что возле
Старинных ворот
Стоишь одиноко – не ты ль?



33.

…Я давно привыкла к расставаньям,
к тишине задверных половиц.
Тайный смысл не придаю мельканью
Новых встреч и незнакомых лиц.

Ровный свет. Распахнутая книга.
Волосы откинуты со лба.
Вот и все. Достаточно лишь мига,
Чтобы мне смириться – не судьба!

Июль 1980

34.

…И опять я брожу напролет
ночью сумрачной, улицей темной.
Это кто там стоит у ворот?
- Одиночество, друг твой бездомный…


35.

Я только смеюсь или плачу –
Третьего не дано.
Каждая неудача –
Камень в мое окно.
Легко раздвигаю ставни,
Когда раздается стук.
Летящие в окна камни
Вернее спокойных рук.
Пусть холодно, пусть обжигая
Врывается ветер в окно.
Я мертвая или живая.
А третьего не дано.


36.

Я помню свой полет
Неведомо куда.
Звенел февральский лед,
Белели провода.
Дорогою крутой
Я шла к тебе, друг мой,
А день был бел и тих,
Как будто белый стих.
Не зная ни о чем,
Я повторяла – пусть!
Когда крутой подъем,
То легким будет спуск.
А ровного пути
Нельзя изобрести.
И ты бы не сумел.
…А день был тих и бел…
март 1982

37.

Любить и любить –
Это просто.
Как пить
Из проруби воду.
Любить и любить –
Это просто.
Как плыть
Во тьме в непогоду.
Любить и любить –
Ну о чем говорить?
Легкого легче!
Просто -
Как крест
чей-то взвалить
себе на плечи.

Окт. 1982

38.

В.З.

Нам не пришлют волшебную карету
Вмешательством потусторонних сил.
А если кто и поведет по свету,
Так шум дождя – как плеск весенних крыл.
Лишь кажется, что надо делать что-то,
Перенимать у всех житье-бытье.
А там - восторжествует позолота
И в меру подслащенное питье.
Мой друг, присядь ко мне
на край постели,
Пока гроза за окнами шумит,
Пока о нас подумать не успели,
пока про нас никто не говорит.

16.06.1982

39.

В.З.

Куда от меня ты торопишься в ночь?
Там только дождливая темень слепая…
Наш верный союз пустоте обрекая,
Куда от меня ты торопишься в ночь?
Спросить – не спрошу, но печалью влекома,
К окну подойду. Видно запахом дома
Не веет мой угол. И хочется прочь…
Оконная синь. Подоконник с цветами.
Быть может, в простенке завиться плющу?
Да нет, просто остров мой необитаем.
А я не живу здесь, а только гощу.
Что, милая гостья? Пора и с тобою
Прощаться. Не здесь – так на небе твой дом.
Не черный ли ворон стучится крылом?
Не белый ли ангел ответил трубою?
Какие хозяева могут помочь
Сейчас приютить среди ночи и хлада?
Тебе от меня ничего здесь не надо.
Тебе от меня – только в ночь,
только в ночь…
1982
40.
Все запомню.
И в сердце отмечу.
И словами навек воспою
Нашу первую ночь,
нашу встречу
и осеннего утра зарю.
Как огонь трепетал светлячками
над свечою,
свой облик менял,
как расширенными зрачками
ты,
целуя,
глядел сквозь меня.

41.

В.З.
Не уходи. Над старым домом
Все звезды издавна знакомы.
А как поет над головой
Тот лес, где каждый лист живой!

Зачем ты исчезаешь? Или
Нельзя иначе в этом мире,
Где все на нет должно сойти
Когда-нибудь? Не уходи!

Когда-нибудь, я все пойму,
Лицо и голос твой забуду
Когда-нибудь… Ну, а покуда,
Сквозь лес и ночь тебя зову.

Не уходи, не исчезай!
Ты помнишь? – был когда-то май,
И пел, плывя над головой
Тот лес, где каждый лист живой.



42.
Все станет известно
по встрече,
по взгляду,
по первому слову
и холоду рук.
Все это предскажется
целым каскадом
примет и событий,
минувших вокруг.
И сном,
и смятеньем,
и болью,
и стуком
в груди
целый день,
не стихая.
…а прежде –
до встречи,
любви и разлуки
предсказано было стихами.



43.

Любовь,
что пробуждает по ночам
При мысли – рядом он,
лишь только руку
Я протяну…
Обман мой и печаль,
Какую мне еще готовишь муку?
Я и тебя сумею пережить.
Я по ночам отвыкну просыпаться.
…Но долго, долго должен лист кружить,
чтоб на земле в конце концов остаться.


44.
Надпись на книге.

Все останется со мною:
Этих листьев желтизна,
Это небо голубое,
Эта белая луна.
И души моей томленье
В предвечернюю порой.
И мое стихотворенье
О тебе, любимый мой…

45.

Свече и половице,
Ликуя, пропою:
Мне не остановиться –
Люблю, люблю, люблю!
Замку, оконной ставне
Шепну, припав щекой:
Друг милый и недавний,
Что ты творишь со мной!
В простынный белый кипень
Вздохну, слова смешав:
О, всю до капли выпей,
мне больше не дышать!
И лишь тебе, мой сладкий,
Не стану говорить,
как долго я украдкой
умею слезы лить…

46.

Дождь.

Под окнами гулял поющий дождь.
А в доме было тихо, как ни странно.
И только по стене скользила дрожь
Свеченьем за оконного экрана.
Слова размыты дуновеньем рта.
В окне – ночная музыка покоя.
А мы плывем с тобой – как два плота,
Соединенных шумною водою.
И мы молчим, но звук души высок:
Дождя, дождя протянутые нити!
На долгий путь, на бесконечный срок
Соедините нас, соедините…

1979

47.

В.З.

Печальным запахом любви
Кругом наполнено все было.
Печально пели соловьи,
Печально солнце восходило.
И мы сидели за столом,
Вели печальную беседу
Все об одном, все об одном.
И не обрадовались свету.
Ответа не было и нет
На наши вечные сомненья.
Но продолжал струиться свет,
Ежеминутно споря с тенью.
Зачем мы здесь, зачем одни,
Какая нас связует сила?
…Печальным запахом любви
кругом отравлено все было…


48.

Перед снегопадом.

В.З.

Когда-нибудь все письма и долги,
любовные и прочие разлады
покажутся ничтожны и легки.
И это будет перед снегопадом!
Настанет день: все небо затемнив,
опустится на город лапой белой
Снег беспредельный. Уличный мотив
затихнет. Фонарей взметнутся стрелы.
Когда-нибудь…
И мы с тобой вдвоем
окажемся. И незнакомым взглядом
посмотрим друг на друга и кругом.
И это будет – перед снегопадом…


49.

Влюблена и забыта сто раз.
Позабыта и снова желанна.
Ничего не сберег, не припас
Для меня, щебетуньи – и ладно.

Мне любить: все, что было, раздать.
А потом – по дорогам с сумою.
Как я счастлива! Вот и опять
с нищеты начинаем с тобою.

Сент. 1981


50.

Март.

1.
Пришла весна – одна на всех.
О, голубой,
предсмертный снег!
И стая птиц –
колодой карт
Рассыпалась…
Мне
Выпал -
м а р т.

2.

Начинается снего-кап.
Приближается птицелет
С каждым вечером –
ярче закат…
С каждым днем –
веселей восход.




51.

Мудрость уходит во тьму.
Запах ограды сильнее
цветочной прохлады.
Не отвечай никому.
Не замечай, что не надо.
Легкое пламя любви
Жизнь на секунду осветит.
Станет не то, чтоб ясней.
Только грустней и грустней.
Запах ограды сильней
Запаха сада.
Окт. 1982

52.
Я думаю
о неизбежной боли,
о жизни
и о часе дорогом,
когда
теплеет
ночью
ветер в поле
и запах сена
обнимает дом.
И в этот час
Я чувствую и вижу
Как жизнь нежна,
Как нежен губ изгиб.
И ветер,
как щенок,
мне щеки лижет,
когда
я выбегаю
из избы.



53.

Тишина озарила окрестности.
Лишь хрустит под ногами песок.
Не обидно прожить в неизвестности,
Тихо сгинуть, как в поле листок.

И когда долгожданная дрема
Оборвет нашу правду и ложь,
Стать частицей того чернозема,
Из которого вырастет рожь.

Тишина окрылила окрестности.
Просочилась сквозь небо заря.
И отрадно прожить в неизвестности,
В неизвестности. Только не зря.


54.

Светло распускается яблони свет,
И сердце любви принимает приливы.
Но мира не жди. Мира все-таки нет
Под яблоней ближней, под дальней оливой.

Нам выпадет счастье монеткой одной.
И ту, ожидая богатства, заначим.
А это богатство – один золотой.
Который и ценен лишь тем, что истрачен.

А если отнимется то, что дано,
Не зря ты парил над минутой бескрылой.
А после - не страшно на самое дно.
А после – покойся под той же оливой.





55.

День добра.

Когда весенняя трава
В себя вдыхает запах лета,
То это – верная примета:
И наступает - День добра.

Я восклицаю – голос мой
Уже становится другой.
Я замолкаю – тишина
В моем молчании слышна.

И каждый в этой тишине
Придет поплакаться ко мне.

В окне развесили закат.
И скоро майский жук проснется.
И в майских сумерках забьется
В великой радости ребят.

Но вот я слышу – голос мой
Уже зовет детей домой.
Но вот я вижу – тишина
Закатом вся окружена.

И вот, в разгаре тишины,
Жук майский сброшен с вышины.

На лавочке в конце двора
Вечерний разговор заводят.
Неслышно сумерки приходят.
Спокойной ночи, День добра!
Окт.1982







































* 13.06.2013

Все права на эту публикацую принадлежат автору и охраняются законом.