Clare (русско-английский роман), часть 3

- …Сейчас поворот налево, потом вон туда, направо… – Наталья, сидя на переднем
сиденье, беспокойно размахивала рукой перед лицом водителя. Тот недовольно кивал, уворачивался от ее растопыренных пальцев и поворачивал, куда она просила.
Чуть ли не полдороги Ольга усиленно пыталась придвинуться ко мне поближе, пока, скрипя зубами от ее навязчивости, я не обнял ее за плечи.
Наконец мы остановились у подъезда. Я протянул водителю единственную сотню. Он, провозившись с полминуты, вернул мне сорок рублей. Настроение сразу поднялось. По крайней мере, при самом неудачном исходе этой ночи было на что проехать хотя бы часть пути домой.
С трудом выгрузившись из машины, мы долго и неуверенно поддерживали Наталью под руки, пока она ковырялась в сумочке, отыскивая ключи. Я вдруг со сладостной истомой почувствовал, что проваливаюсь в очередную самодельную трещину своей жизни, видя растрепанные и загребущие движения своих, почти насмерть убитых спутниц. Жизнь напоминала все те же однообразные несуразные циклы: из грязи в князи, от бляди к бляди. С порядочными девицами меня едва хватало на первую пару минут знакомства. Дальше я просто выдыхался и, не зная что сказать, плел всякую чушь, пока меня банально не обрывали.
Моя жизнь была бесконечной загадкой даже для меня самого. Не было в ней уже ни отправной точки, ни цели, ни внутреннего содержания…
…Чуда не произошло даже в пятницу вечером – лифт не работал. Тяжело дыша, мы брали один пролет за другим, пока, наконец, не добрались до шестого этажа. На этот раз дверь открылась на удивление быстро и навстречу мне, яростно захрипев, задыхаясь от нешуточной злобы, рванулся декоративный, заросший до безобразия шерстью, карманный монстр. Истерично лая промчался между ног Натальи, не сбавляя хода, обогнул меня, влетел обратно в открытую дверь и исчез в темной комнате. Шоковая терапия для слабонервных посетителей. Я, однако, успел испугаться. Бог его знает, чего можно было ожидать от одуревших от безнаказанности и неоправданной ласки любимцев-дармоедов. Тем более таких шокирующих размеров. Здесь мне явно были не рады – монстр истово охранял вверенную ему среду обитания и даже вызывал к себе уважение своей непримиримостью. Существо не идущее на компромиссы с собственной совестью. Меня на подобное не хватало никогда. Правда, как оказалось позже, первичное представление было всем, на что хватило собаки Натальи – весь отрезок ночи, что я оставался там, ее больше не было ни видно, ни слышно…
Я чувствовал, даже знал наверняка, что тону, безобразно захлебываюсь в собственной слабости. Не было даже последней соломинки, за которую можно было зацепиться, чтобы спрятаться от себя за новой иллюзией. У меня не было любимой женщины, которой я мог отдать свое тепло, не осталось даже призрачных резервов, за которые я цеплялся и за которыми скрывался последние годы – мелкие и совсем мелкие самообманы, которые помогали переживать периодические депрессии и глядеть с надеждой в будущее.
Сейчас я не знал зачем и для кого мне стоило жить и, пряча свой испуг перед открывающейся перспективой, глушил истерию и панику водкой. Легкое решение тяжелого и бесконечного пути к невидимой и неизвестной цели.
Я вдруг вспомнил о Юлии, оставшейся дома и с радостью подумал о том, что, слава Богу, хоть эта нервная и неуравновешенная лесбиянка не поехала с нами. Иначе, после всего выпитого, она гораздо быстрее испортила бы и без того неудавшийся вечер.
Неудавшийся вечер… Когда он был последний раз, когда я ложился спать с ощущением не напрасно прожитого дня? Даже навскидку не вспоминалось ничего значительного. Хотя наверняка что-то случалось и относительно недавно… Наверняка случалось… Но думать отчего-то хотелось только о наших с Клэр быстро пролетевших днях и редких ночах вместе…



128, Marys Mead,
Hazlemere,
High Wycombe,
Bucks

HP 15 7DZ

13-01-199…

Dear Igor,
How are you? Have you heard anything about America yet? It would be so fantastic if you could go – a whole summer when we are actually able to see each other without constraints like my хозяйка!
I’ve enclosed some pictures. They are not very nice but I promised to send them. The first two are of Bourbon Street but my stupid friend missed off the sign and so she wrote it on, the second one shows just how busy the street is – maybe we’ll go there together if you could come over. I look so fat though I hate it. The other two pictures I have sent simply because I like them – the small one was taken only last Friday (today is Tuesday) for a new passport.


(128, Марис Мед,
Хейзлмир,
Хай Викомб,
Бакс.
HP 15 7DZ
13. 01. 199…
Дорогой Игорь! Как ты? Есть какие-то новости по поводу Америки? Это было бы прекрасно, если бы ты смог приехать – все лето, когда, на самом деле, мы могли бы видеться безо всяких ограничений, вроде хозяйки квартиры, где я жила!
Я вложила несколько фотографий. Они не особенно хорошие, но я обещала послать их. Первые две с Бурбон стрит. Моя глупая подруга не захватила в кадр уличный знак, так что она подписала его на фотографии, на второй видно насколько улица обычно заполнена людьми – возможно, мы съездим туда вместе, если ты сможешь добраться сюда. Я выгляжу там такой толстой, что просто ненавижу себя за это. Остальные две фотографии я послала просто потому, что они мне нравятся – маленькую сделали только в прошлую пятницу (сегодня вторник) на новый паспорт.)


Igor,
It’s already almost two weeks later and I’m sorry that I haven’t written. I’ve had exams and still have another 5 to go in the next week and so I haven’t been very happy and haven’t wanted to write – it would only depress you and me.
So, how are you? Are you still missing me? Do you still want to go to America? Have you had a reply from your interviewer about America yet? I applied for my visa last week so I hope you can come.
I’m sorry that I haven’t sent you a letter sooner. I get so exited when I receive yours and I know that it’s not fair not to send anything back for such a long time. I will send this letter tomorrow morning. I also got very nervous when I received your first letter about America. I was so pleased but I was scared. Our time together seems such a beautiful dream that I’m scared after keeping that dream in my heart when we see each other we won’t get on, won’t like each other, won’t laugh as we used to. Are you nervous too?
I found the photocopied sheets in my textbook and remembered how much you like swearing – the English words “bloody” and “bloodiest” and many more. I’m sending them to you because you’ll need them in America – adults swear a lot.
How did you do in your exams? Did you get 5’s in them all as usual? How is Roman? Does he still want to come to England one day? How is living with your parents? Do you still hate it?
Can I please phone you? I asked in my last letter for a time and date. Please send them to me and then we can speak on the phone. The e-mail address I gave you is personal to me so if you want to email me no-one else will read it. The address again is …
I’m sorry that this letter isn’t very interesting but I feel very boring at the moment because I’ve been in the library all day, every day. All I really want to say is how much I love you but I think that is boring also. You’ve heard it so many times but never mind I love you.
Missing you more than ever.
Yours always,
Clare.

(Игорь,
Прошло уже две недели и мне очень жать, что я не писала. У меня были экзамены и еще 5 впереди на следующей неделе, и я не особенно хорошо себя чувствовала и не хотела писать – это бы только расстроило и тебя, и меня.
Как ты? Все еще скучаешь по мне? До сих пор хочешь попасть в Америку? Ты уже получил ответ от того, кто проводил собеседование по поводу Америки? Я подала документы на визу, так что, надеюсь, что ты сможешь приехать.
Извини, что не послала тебе письмо раньше. Я так сильно радуюсь, когда получаю письма от тебя! Я знаю, что нечестно ничего не посылать обратно столько времени. Это письмо я отошлю завтра утром. И еще я очень занервничала, когда получила твое первое письмо об Америке. Я очень обрадовалась, но и испугалась тоже. То время, что мы провели вместе, сейчас кажется такой чудесно мечтой, что я боюсь, что после того, как я холила и лелеяла эту мечту в моем сердце, когда мы снова увидим друг друга, то, возможно, уже не сможем так относиться друг к другу и радоваться, как мы привыкли. Ты тоже нервничаешь по этому поводу?
Я нашла фотокопии в своем учебнике и вспомнила, как тебе нравилось ругаться – английские слова “чертов”, “чертовски” и многие другие. Посылаю их тебе, потому что в Америке тебе они пригодятся – взрослые ругаются постоянно.
Как прошли твои экзамены? Как обычно получил пятерки на всех? Как Роман? Все еще хочет в один прекрасный день приехать в Англию? Как живется с родителями? Все еще не привык к этому?
Могу я позвонить тебе? Я спрашивала в своем последнем письме о дате и времени – пожалуйста, определись с ними, и тогда мы сможем поговорить по телефону. E-mail адрес, что я дала тебе мой личный, так что, если надумаешь послать письмо по e-mail, никто не прочитает его. Еще раз напомню адрес: …
Извини, что письмо не очень интересное. Я не особенно хорошо себя чувствую, потому что сидела весь день в библиотеке и сейчас так проходит каждый день. Все, что я действительно хочу сказать, это то, как сильно я люблю тебя, но думаю, ты уже устал от этого. Ты уже слышал это столько раз, но все равно, еще раз – я люблю тебя.
Скучаю по тебе больше чем когда-либо.
Всегда твоя,
Клэр.)



…Я читал ее письмо раза три-четыре, пытаясь вникнуть в смысл написанного, напрягая глаза, ловя в угарный фокус ускользающие то и дело строки. Бесплодные усилия опустившегося Тантала…
…Домой я ввалился далеко заполночь, держась за стены, дошел до своей комнаты и обессилено рухнул на кровать, чувствуя, как подо мной захрустела бумага. Перевернулся с трудом и нашел под собой ее очередное письмо, уже принесенное кем-то из домашних ко мне в комнату. Хотел было отложить чтение на утро, но, как всегда, не удержался и вскрыл конверт, из которого высыпалось несколько фотографий...
Поганое и без того настроение, после прочитанного, стало еще хуже. Жутко хотелось пить. К пересохшему горлу то и дело подкатывала горючая тошнота. Я подобрал фотографии, бросил их на стол и неуверенно, цепляясь за все, что попадалось на пути, пошел на кухню…
Застоявшиеся в чайнике остатки воды отдавали ржавчиной. Я пил и не мог остановиться, с жадностью глотая рыжеватую жидкость, цветом напоминавшую лужи на соседней мусорке. Грязный и липкий асфальт, заплеванный и заблеванный вконец заебанными потомками строителей светлого будущего…
За окном слабо раскачивались ветви кленов, прогнувшиеся под тяжестью осевшего на них снега. Я удивился, что и не заметил, как зима уже перевалила за середину…
Попробовал повернуть кран – пошла вода. Во втором часу ночи. Черт возьми… Первый раз по последние лет десять. Я налил полный чайник и поставил его на огонь. Что-то у них там действительно произошло на водонапорной станции. На водкоупорном дежурстве маленького кораблика, дрейфующего в бесконечном российском алкоплавании. Или как говорила моя мать в подобных случаях: “наверно волк в лесу сдох”. Или воду просто забыли отключить. Да и то, скорее всего, случайно... Жестокий запой водонапорных дел мастера, героическое забытье на боевом посту. Что тут скажешь? Таким людям можно только позавидовать…
А может все было совсем не так, просто мне в голову лезла всякая чушь…
Усталость и сон наваливались все сильнее. Я боролся с ними неизвестно чего ради. Бессмысленное упорство ради нескольких минут беспокойного бодрствования.
Чайник настырно гудел на плите, пугающе ухал… Опять меня застали врасплох. Только на этот раз уже Клэр. Я не умел пользоваться компьютером, чтобы отсылать ей электронную почту, я боялся назначить время для звонка, оттого, что заранее знал, что он не принесет ничего, кроме разочарования. Мои противоречия были моим бичом и моим крестом, раздиравшим меня на части и пригибавшим к земле непомерной тяжестью. Новое распутье, новое препятствие опять напугало меня. С закрывающимися уже глазами, я выключил огонь, под так и не закипевшим чайником и медленно двинулся в обратный путь. Спать. Утро вечера мудренее. Если не хватало решимости сделать необходимый шаг, по крайней мере, нужно было оправдать хоть чем-то свое бездействие.
На столе лежали фотографии. Я накрыл их книгой, даже не притронувшись. Игра в прятки с самим собой. Разделся, лег в постель, накрылся с головой одеялом и, уткнувшись лицом в подушку, заплакал. От обиды и бессилия…



Отчего-то в глубине души мне всегда казалось, что наши отношения, как ни парадоксально, удерживались на плаву именно благодаря моей пьяной остаточной энергии, которая с избитыми уже словами, изливалась в редеющих с каждым месяцем письмах. Или только исключительно из-за нее. Откуда рождалась такая уверенность было непонятно, но не будь моих постоянных, словно камень на шее, изнуряющих напоминаний о себе, письма Клэр, вероятнее всего, перестали бы приходить еще летом. Если вообще были бы написаны. И в то же время я знал, что сам мог бы посылать письма безответно, в пустоту не один год, письма отчаянные, рвущие душу даже самому себе, не говоря уже о получателе, заставляющие тратить все свободное время и душевные силы на мысли обо мне и моих никчемных проблемах.
Все опять сводилось ко мне самому, любви не к реальному человеку, а к навязчивой идее, помешательству своей собственной любовью. Романтика средних веков, клинический случай конца двадцатого века… Мне не повезло даже со временем…
Хотя грех было жаловаться – только в свое время я мог существовать, не делая почти ничего и зная наверняка, что каждый новый день не даст мне долго страдать от отсутствия чего бы то ни было, включая алкоголь. Похоже, и гнался я всегда за одним зайцем – своим отражением, от скуки, по ходу движения выдумывая новые впечатления. Хотя, Бог его знает, что было в моих неисследованных глубинах – цеплялся я только за то, что было реально ощутимо и сомнительно реально достижимо… Месяцев пять еще можно было выдержать до встречи с Клэр. В конце концов, без нее, пусть и с основательными потерями, я продержался все же гораздо дольше…



На столе уже стояли три бутылки пива. Тупым ножом Наталья упорно пыталась расчленить большой кусок красной рыбы. Сон явно пошел ей на пользу. Лицо ее было очень бледным, но движения, хотя и казались бестолковыми, были по-пьяному уверенными. Притихшая Ольга сидела в углу на стуле, сонно наблюдая за приготовлениями Натальи. Та докромсала труп рыбы, то, что не получалось разрезать ножом, разорвала на части руками и ссыпала все куски в большую тарелку. Потом небрежно сполоснула руки, вытерла их о джинсы, открыла все три бутылки и разлила пиво по чайным кружкам.
- За что сейчас? Опять за день рождения? – я поднял было кружку, но Наталья махнула
равнодушно рукой и нетерпеливо сделала несколько глотков.
- День рождения закончился. У нас теперь свой праздник, – она допила пиво, налила
себе еще раз до краев и из вежливости капнула символически в наши полные кружки.
На безнадежно тонущем корабле снова взвился бесшабашный пиратский флаг – очередное “продолжение” уже началось.
Выпив вторую кружку пива, Наталья поднялась со стула и пошла к выходу:
- Сейчас будет музыка… – обещание прозвучало угрожающе.
Я пристально смотрел Ольге в глаза. Мутные и сонные. Потом вдруг подумал, что выгляжу сейчас наверняка не лучше. Перегнулся через угол стола и поцеловал ее в губы. Она не отодвинулась, но и никак не отреагировала. Очевидно, даже на элементарные рефлексы у нее уже не было сил. Бери и делай, что хочешь. Если получится. В чем я сейчас совершенно не был уверен – сил не оставалось даже на то, чтобы протянуть руку за кружной пива. Похоже, несмотря ни на что, вечер все же подходил к концу.
Вернулась Наталья с магнитофоном в одной руке и стопкой кассет в другой. С абсолютно стеклянными, ничего не выражающими глазами. Молча включила магнитофон и, бормоча себе под нос, начала перебирать кассеты, с трудом пытаясь разобрать выцветшие надписи. Я равнодушно наблюдал за процессом, думая о том, что самое лучшее, что могло бы случиться со мной сейчас – это очутиться дома, в прохладной постели, одному, завернуться с головой в одеяло, прячась от рассвета и утреннего шума улиц и заснуть. Отключиться от себя самого и своей памяти…



…После целого месяца, когда с постоянной пьяной тоской и, одновременно, облегчением, я уже не сомневался, что она никогда больше не напишет, в течение недели пришли сразу две открытки от нее. Обе в одинаково красных конвертах. Первая, с символическим беспокойством относительно моих университетских экзаменов, вторая, с не менее символическими пожеланиями любви и нетерпением увидеть меня как можно скорее.
Тогда я еще не знал, что через четыре месяца окажусь в Америке, не знал, что та поездка привнесет в мою жизнь, оттого сомневался, стоили ли все мои усилия тех жертв, на которые я шел ради этого путешествия. Что даже то немногое, что я вложил в свое ближайшее будущее при минимуме затрат при взгляде со стороны, для меня уже было чрезмерно…



…Видно Наталья нашла то, что хотела. Кухню заполнили бешеные ритмы полузабытых хитов трехлетней давности.
- Сделай потише, соседей разбудишь, - я выбрал первый обходной маневр, пришедший
в голову. Не хотелось просить об одолжении от первого лица – быть обязанным ей даже в мелочах.
Она равнодушно махнула рукой:
- Пошли они все в жопу.
- Громко же… - последняя, жалкая попытка урезонить ее.
- А мне посрать…
Поколение, захлебнувшееся в информационном потоке, уже испорченное начинающимся интернетом-бумом и обостренным самомнением, ни на чем не основанном. Я все еще делал вид, что существую сам по себе, отдельно ото всех, хотя в глубине души чувствовал, что был одним из худших его представителей. Все пытались отыметь меня, и я без разбора, в отместку старался успеть поиметь всех окружающих. Сплошной инцест. Как раз то, что уже начиналось сейчас.
- Да выключи ты свою ебаную музыку…
- Пошел ты в жопу, – похоже, она даже не обиделась.
Захохотала Ольга. Бой был проигран в первом раунде. Техническим нокаутом. Смысла продолжать дальше не было.
Я разлил пиво кружкам, допил остатки на дне бутылки и удивленно посмотрел на странные телодвижения Натальи. Господи Боже, только этого не хватало – покачиваясь в такт музыке, та медленно снимала с себя блузку. Пуговицы расстегивались с трудом и эффект стриптиза перечеркивался еще и пьяным хохотом Ольги. Опять выходило, что сейчас имели меня. Все было красиво и бессмысленно, как звездное небо: я бросал звездам вызов, а они даже не подозревали о моем существовании. Хотя, на этот раз я и сам был не против. Желал я того или нет, но жизнь продолжалась. Принимая все более причудливые формы.
Ольга все хохотала: взахлеб, с нотками истерики в голосе. Чувствуя, что первичная обида уже растворилась в ее истерике, я захохотал вслед за ней, смотря на Наталью, которая в бесплодных усилиях расстегнуть бюстгальтер, начала просто стаскивать его через голову. Под ним оказалось худое подростковое тело без намека на грудь, с выпирающими ребрами и ключицами. И из-за этого я ехал сюда, тратя последние деньги. Я не узнавал себя. Впрочем, себя я не узнавал уже очень давно. Удивляло то, что даже это жалкое тело я находил вполне сносным для того, чтобы почувствовать возбуждение...
Ночь обещала быть долгой. И, похоже, я был обеими руками за бессонное продолжение… А когда-то все было иначе или, по крайней мере, казалось другим. Когда-то я был более разборчив. Господи, сколько же жизней я прожил с тех пор?..



263, Crooksmoor Rd.
Walkley,
Sheffield.

S6 3FQ

Dear Igor,
How are you? Well? Missing me as much as I am missing you?
My flatmate is flying to Paris tomorrow to be with her boyfriend for Valentine’s Day. I want to fly out and be with you – I’m so jealous. It’s so unfair. All I can do now is dream of the summer.
Have you got your passport yet? Did you pass the interview? When will you know? Of course you will pass, you have never failed anything. I need to see you so much. Do you have enough money? Do you need any from me?
I have my visa arranged. I think I’ll fly out around 13th June. Please don’t let me down – what will I do if I can’t be with you this summer? It has already become my main ambition.
Do you know where you will be staying? I need to find a job in the U.S. for a couple of months. I spoke to my brother on the phone and he is lending me a sports car for the summer.
What happens after the summer? I know I ask too many questions but I can’t help it. If we don’t get on then we go our separate ways. But if we do get on? We spend the summer together and after that? I can’t stand the thought that I’ll spend the rest of my life missing you as much as I’m missing you now. I would die just for one moment with you. Even with all my friends and family I’m lonely – only you understand me and miss me. I know I ask for too much: you ask just a week of me and I ask everything of you. I’m sorry.
I finished my exams on Thursday and I didn’t do very well – I just couldn’t concentrate. Though I don’t have the results yet since then I’ve been relaxing – shopping, teaching Salsa and working in the pub. I have just 5 months left at the university and now I’m scared – I don’t know what I will do afterwards.
You know I got a letter from Natasha who is also going to America hopefully. Please send me the good news – that you are definitely coming.
I must go now. It’s late and I’m tired. I’ll try to write more tomorrow before I post it.
Love you.
Your Crazy Clare.

(263, Круксмур Роуд,
Волкли,
Шеффилд.
S6 3FQ
Дорогой Игорь,
Как ты? Все в порядке? Скучаешь по мне так же, как я скучаю по тебе?
Моя подруга улетает завтра в Париж к своему другу на День Святого Валентина. Я тоже хочу улететь отсюда к тебе – я ей так завидую. Все это так нечестно. Все, что мне остается сейчас – это мечты о лете.
Ты уже получил паспорт? Прошел собеседование? Когда ты узнаешь? Конечно, ты пройдешь, ты еще никогда не проваливал ничего. Ты мне так нужен. У тебя достаточно денег? Еще сколько-нибудь нужно от меня?
Я уже получила визу. Думаю, что полечу в районе 13-го июня. Пожалуйста, не подведи меня – что мне делать, если я не смогу быть с тобой этим летом? Все это уже и так стало моей главной целью.
Ты знаешь, где ты будешь находиться? Мне нужно найти работу в США на пару месяцев. Я разговаривала с моим братом по телефону, и он дает мне свою спортивную машину на все лето.
Что будет после этого лета? Я знаю, что и так задаю слишком много вопросов, но ничего не могу с собой поделать. Если у нас не получится быть вместе, то наши дороги разойдутся. Но, если у нас все получится? Мы проведем целое лето вместе и что после этого? Я не могу смириться с мыслью, что мне придется провести остаток своей жизни, чувствуя себя так, как я чувствую себя сейчас, когда мне тебя ужасно недостает. Я бы отдала всю свою жизнь только за одно мгновение с тобой. Даже со всеми своими друзьями и семьей я одинока – только ты понимаешь меня и только тебе я действительно нужна. Я знаю, что и так уже прошу слишком много: ты просишь меня только о неделе со мной, а я хочу тебя всего без остатка. Прости меня.
Я сдала экзамены в четверг и все прошло не особенно гладко – просто не могла собраться. Хотя у меня до сих пор нет результатов, с того времени я просто расслаблялась – ходила по магазинам, преподавала Салсу и работала в пабе. У меня только 5 месяцев учебы в запасе, и сейчас я боюсь – я совершенно не знаю, что буду делать после выпуска.
Знаешь, я получила письмо от Наташи. Она тоже, вероятнее всего, едет в Америку. Пожалуйста, пришли мне хорошую новость – что ты также приедешь.
Мне пора идти. Уже поздно и я устала. Я попробую написать побольше завтра, перед тем, как отошлю письмо.
С любовью.
Твоя Сумасшедшая Клэр.)

Dear Igor,
That was Wednesday, today is Sunday and I’ll post the letter tomorrow. Not a lot has happened since Wednesday. I have worked in the pub. Yesterday was Valentine’s Day – did you get my card? I got none. Of course I didn’t expect one from you but nobody in England loves me either.
My brother is flying over on Friday. Maybe he’ll have good news for me – some job that I can go to America for. Only 4 months until I see you hopefully. That means it has been 8 months since I last saw you though.
I have got a project/dissertation to do before I can see you – about nationalism and football. Not very interesting as I’m neither a football fan nor a nationalist but at least it will keep me busy.
I’m sleepy now so I wrote this just to tell you I love you and can’t wait to see you again.
Yours always,
Clare.

(Дорогой Игорь,
Тогда была среда, сейчас уже воскресенье, и я отошлю письмо завтра. Не так много произошло со среды. Я работала в пабе. Вчера был День Святого Валентина – ты получил мою открытку? Мне не прислали ничего – конечно, я и не ожидала ничего от тебя, но и в Англии, кажется, меня никто не любит.
Мой брат прилетает в пятницу. Может у него есть для меня хорошие новости – какая-нибудь работа в Америке. Осталось всего 4 месяца до того момента, когда я, скорее всего, увижу тебя. Это значит, что прошло уже 8 месяцев с тех пор, как я видела тебя в последний раз.
Перед тем, как я увижусь с тобой, мне надо будет написать дипломную работу – о национализме и футболе. Не очень то и интересно, так как я ни националистка, ни футбольный фанат, но, по крайней мере, хоть чем-то смогу себя занять.
Сейчас я уже сонная, так что я пишу все это только ради того, чтобы сказать тебе, что люблю тебя и жду, не дождусь, когда мы сможем увидеться снова.
Всегда твоя,
Клэр.)


…Запах женщины… Женщин… Хотя, нет… В конце концов, прошло столько времени, что немудрено было принять одно за другое. Видно, я уже забыл как пахла та, единственная женщина, раз ассоциировал с ней запахи пьяных блядей, готовых слиться в полубезумном танце-агонии в середине незнакомой кухни, где-то на краю города. За эти полтора года их было столько, что я уже не помнил ни имен, ни даже точного их числа, лишь смутные лица на размытом фоне кухонь, дешевых кабаков и подушек. Моя память бездумно впитывала их всех, не утруждая себя наклеиванием ярлыков. Так они и существовали – галерея лиц и поз в темных и пугающе бесконечных лабиринтах воспоминаний.
Полтора года деленные на уже неизвестное количество выпитого спиртного равнялись теперь уже наверняка неизвестному количеству едва знакомых лиц в памяти. Слишком много неизвестных… Нерешенное уравнение с неподдающимися логике исходными данными. Время вычеркнутое из жизни и, как следствие, двойка за неусвоенный урок. Мудрые учились на чужих ошибках, умные на своих, дураки не выносили уроков ни из чего вообще и прятались от угарных рассветов в бездонных глубинах черного забытья. Вдыхая со сладкой истомой в сердце запахи водки и блядей. Вдыхали и не могли надышаться. Пока еще была такая возможность.
Бляди и водка… Стандартный набор изнанки жизни…



…Запах Клэр был другим. Не каким-то навязчиво особенным. Просто другим. Одновременно знакомым и, в то же время, не похожим ни на что из привычного ежедневного мира.
Какой могла быть женщина, с которой хотелось не только засыпать, но еще и просыпаться? Единственная, с которой я не боялся проснуться и увидеть рядом незнакомого человека. Жаль, что и произошло это всего несколько раз. Но даже то, что я не помнил деталей, не особенно угнетало. Достаточно было того, что в памяти остались ощущения тепла ее тела и запаха кожи… От других не оставалось вообще ничего. Или хуже того – разочарование.
Похоже, ради нее в свое время я был готов сделать даже больше, чем для себя самого. Категория теоретически возможная, но практически до того момента почти невыполнимая.
Однажды она уехала с группой на Кавказ. В самом конце марта, на промежуточные каникулы. Ее не было всего две недели, но впервые в жизни я почувствовал, что значило ожидание и беспокойство за любимого человека. Мое “всего” тянулось бесконечно. Дни были похожи один на другой и, казалось, что время навсегда застыло. Чтобы хоть как-то убить его я принялся усиленно заниматься английским. Решил поразить ее хоть этим немногим – за две недели успеть сделать то, на что раньше уходили месяцы. Я занимался с утра до вечера, до рези в глазах и полного непонимания прочитанного. Засыпал заполночь, радуясь, что завершился еще один день и, просыпаясь, садился за книги, не тратя времени даже на завтраки.
Торопливо, боясь не успеть, я вживался в самодельную сказку, на ходу выдумывая неожиданные повороты сюжета. И каждую минуту чувствовал, что в моей искренности не хватало самой малости, чтобы самому поверить в нее, как и в уверенности в собственной любви опять же не хватало совсем немногого, чтобы отдаться ей без остатка. Во всем не хватало чего-то существенного, незаметного на первый взгляд…
И сказка, и любовь были притянуты за уши. Я старался быть честен с самим собой, но каждый раз моя честность выходила боком и оборачивалась против меня. Оттого удобнее было врать себе в мелочах, чтобы не растерять целого. Обидно было лишь, что самообман становился второй натурой, медленно вытесняя основную. Или то, что я наивно считал своей основной натурой. Грустная сказка-фарс, без вынесенных из нее сколько-нибудь позитивных уроков.
Я боялся полностью поверить в свою любовь, оттого, что с самого начала знал, что ей когда-то придет конец. Либо из-за отъезда Клэр, либо из-за собственного постепенного охлаждения. Как бывало уже не раз. И как, похоже, случится еще много-много раз…
Конечно, я не удержался и написал, что с нетерпением жду ее звонка. И, конечно, она позвонила. Но что можно спросить и рассказать за пару минут? И как можно было от души обрадоваться ее голосу, если само ожидание звонка больше напоминало медленную пытку неизвестностью и даже радость приходилось планировать на недели вперед?
Каждый ждал и искал в голосе другого поддержки и уверенности в нашем совместном будущем и в то же время больше думал о стоимости разговора и быстро утекающих секундах…
Через две недели, ко времени ее второго звонка я просто трусливо не пришел домой, выдумав для самоуспокоения какую-то банальную причину для отсутствия…
Жизнь в очередной раз дала трещину…



263, Crooksmoor Rd.
Walkley,
Sheffield.

S6 3FQ

15-03-199…
Dear Igor,
How are you? What have you been doing? I don’t know how I am – maybe a little sad. We spoke on the phone and it was a little strange, wasn’t it? Since then I haven’t had a letter from you and likewise, I haven’t written to you. My mind was full of doubts about whether or not you still love me. You had forgotten I was going to call you. This Thurs. I didn’t call because I didn’t want to make myself sadder. Please write and tell me what you think.
Did you have the interview? Have you got the job? Are you going to be in America in the summer? I think I’m going out about the 13th of June. When will you fly out? Have you heard anything about that job for me in your university? Remember you were going to send me details?
I haven’t been doing a lot. My brother came 2 weeks ago. He flew back to America and then came back to England again and has just spent the weekend in Sheffield, which was nice.
Next week there is another reunion with the people from Воронеж – they are going camping like in the Caucasus but I don’t think I can go because I have to teach on Saturday and work in the pub on Sunday.
Michael and maybe Susie are going to Воронеж for Easter. So maybe you will meet with them? I don’t know where they are staying. Maybe you’ll send me something through them. Well, too many maybes.
I’ll stop this letter now and will write again when I’m happier. I’m sorry that it is a disappointment and so short. Please forgive me.
I love you.
Clare.

(263, Круксмур Роуд,
Волкли,
Шеффилд.
S6 3FQ
15.03.199…
Дорогой Игорь,
Как ты? Чем занимался? Я даже не знаю, как я себя сейчас чувствую – наверно, мне немного грустно. Мы разговаривали по телефону, и это был какой-то странный разговор, тебе не показалось? С того времени я не получала ни одного письма от тебя и, соответственно, ничего не писала сама. Я запуталась в сомнениях относительно того, любишь ли все еще меня или уже нет. Ты забыл, что я собиралась позвонить тебе. В этот четверг я не звонила – не хотела расстраиваться еще больше. Пожалуйста, напиши, что ты думаешь обо всем этом.
Ты уже прошел собеседование? Получил работу? Ты приедешь в Америку летом? Я думаю, что отправлюсь туда в районе 13-го июня. Когда ты вылетаешь? Ты ничего не слышал по поводу той работы для меня в университете? Помнишь, что ты обещал прислать мне детали?
У меня ничего особенного не происходило за это время. Мой брат прилетел 2 недели назад. Затем он улетел в Америку и потом опять вернулся в Англию и на эти выходные приезжал ко мне в Шеффилд.
На следующей неделе еще одна встреча с теми, кто был в Воронеже – все собираются на вылазку с палатками, как мы делали на Кавказе, но не думаю, что я поеду, потому, что я преподаю в субботу и работаю в пабе в воскресенье.
Майкл и, может быть, Сюзи поедут в Воронеж на Пасху. Может быть, ты встретишься с ними? Я пока не знаю, где они остановятся. Может быть, ты перешлешь мне что-нибудь через них. Слишком много “может быть”.
Пора остановиться. Напишу попозже, когда буду чувствовать себя лучше. Извини, что письмо сплошное разочарование, да еще и такое короткое. Прости меня, пожалуйста.
Я люблю тебя.
Клэр.)



…Две пьяных, полуголых пока еще фурии таки втянули меня в танец. Неудивительно, что я не удержался, как ни удивительно, что через пару минут из одежды на мне остались только носки. Пока первая стаскивала одну вещь, вторая жадно впивалась мне в губы. Затем они менялись местами, и все повторялось. Я делал вид, что не замечаю, как одно за другим исчезли рубашка, майка, джинсы, наконец, трусы, где-то в пыльном углу под столом. Беспокоило лишь продолжение с давно нестиранными носками. Как и любому не до конца опустившемуся алкоголику мне были присущи обостренная, скорее даже гипертрофированная мнительность и вместе с тем смещение привычных, вбитых в голову с детства стереотипов: вроде бы следовало стесняться собственной наготы, но я, как назло, думал только о грязных носках. Врожденная интеллигентность разъедала душу и мысли… Слава Богу, носки они оставили в покое. Лишь после этого я вздохнул с облегчением, ожидая эффектного продолжения, но все решилось намного проще – Наталья просто взяла меня за руку и потащила в спальню. Там быстро сняла с себя трусики и попыталась взгромоздиться на меня. Чувствуя, что у меня ничего не получается, я уложил ее на спину и, пока, с трудом ворочавшимся языком, старался выиграть время, начал банально мастурбировать, хоть чем-то надеясь привести себя пусть даже в отдаленно возбужденное состояние. Усилия оказались тщетными. Мои комплексы подвели меня опять – чем больше я пытался исправить ситуацию, тем хуже она становилась. В конце концов, видя, что у меня ничего не получается, она разочарованно скатилась с кровати и ушла в другую комнату. Хорошо хоть не комментировала наш неудачный опыт.
И все равно до презрения и жалости к себе было стыдно. Знал же, что никогда, возможно, ее больше не увижу и, все равно, переживал. Лежал, раскинувшись на кровати, укрывшись простыней, краснел и думал о том под каким благовидным предлогом поскорее уйти отсюда.
Но все оказалось не так плохо, как я уже было нарисовал себе. Спустя несколько минут, совершенно раздетая, в комнату, слегка покачиваясь в темноте, вошла Ольга. Моя неугомонная судьба дарила мне вторую попытку, ожидая более удачного исхода. Это то ожидание, похоже, и надломило меня…
Теперь я лежал рядом с ней в полной апатии, а она пьяно и проникновенно доказывала, что ничего страшного не произошло. Не получилось ночью, получится утром, было бы желание. Я про себя проклинал ее за избитые шаблонные фразы, мысленно отвечая, что с желанием все было в порядке, не хватало просто возможностей.
Как всегда, не хватало возможностей… Решимости, усилий, желания, способностей… Как и всегда… Я постоянно находился на полкорпуса позади того места, где мне следовало находиться в каждый отдельный момент. Как тут не развиться комплексам и чувству неполноценности?
И стыдно было прежде всего перед самим собой, а не перед пьяной девицей под боком, которая и обниматься то лезла только потому, что все еще была безобразно пьяна… Перед собственным потерянным временем и безвозвратно упущенными, черт бы их побрал, возможностями.
Слава Богу, у меня была Клэр, и было на что оглянуться. Свой кусок счастья я таки успел урвать. Было чем гордиться – не каждый мог похвастаться таким подарком судьбы…



…Чувствуя, что скоро что-то изменится, я начал ходить в университет ежедневно, стараясь не пропускать ни одной лекции. Пытался даже временно бросить пить. Хотя и без особого успеха. Моя поездка в Америку была не за горами. И хотя я к тому времени еще не знал наверняка, но инстинктивно чувствовал, что скоро что-то изменится и изменится к лучшему. Еще во втором семестре на лекциях появилась молоденькая англичанка, преподававшая разговорный английский – абстрактную дисциплину, которую, однако, никто не пропускал. После нескольких лекций я таки решился спросить ее о том, как она получила работу в университете. Пришлось вкратце рассказать зачем это мне нужно. Решилось все гораздо проще, чем я ожидал – та сама предложила связаться с Клэр и в деталях объяснить ей, как и куда следовало обращаться за работой.
Не первый раз я замечал, что в жизни мне везет. Давалось такое везение со скрипом, изрядными вложениями сил, нервов и времени, но результат всегда играл мне на руку. Или, точнее, результат почти всегда стоил потраченных усилий…



263, Crooksmoor Rd.
Walkley,
Sheffield.

S6 3FQ

Dear Igor,
This is just going to be a very quick note to let you know what is happening. Also it’s going to be quick because I need to get it in the post so that it reaches Michael in time for him to bring it to you.
So what is happening to your coming to America? Have you passed your interview? Do you have any more information? Do you have your passport yet? Are you still waiting for this? Do you know when you will fly out? Where you will go? I really do hope you can come. Do you have enough money?
Kath may have told you – we have been in touch. When I got your letter I emailed her straight away and she emailed me back. She is very nice (by the way she knows Michael too) and she seems quite hopeful that I may be able to get the job. I have to contact the head of the English dept. and it is up to her to make the final decision. Kath apparently lives in a flat on the left bank, which I may too live in – she can give you any information you may want to know.
If everything goes to plan I may see you in 2 ½ months. I can’t believe it’s true we’ve waited this long.
Did your mother tell you that I phoned last Thursday? You weren’t at home. I’m sorry that I didn’t phone earlier. Maybe I will try and phone again this Thursday.
Until we speak again.
I love you.
Clare.

(263, Круксмур Роуд,
Волкли,
Шеффилд.
S6 3FQ
Дорогой Игорь,
Это будет очень короткое письмо, чтобы успеть рассказать, что сейчас происходит. Также оно будет коротким потому, что я должна успеть на почту, чтобы письмо успело дойти до Майкла вовремя, чтобы он привез его тебе.
Так что с твоим приездом в Америку? Ты прошел по собеседованию? У тебя есть какая-то еще информация? Ты уже получил свой паспорт? До сих пор ожидаешь его? Ты знаешь, какого числа ты улетаешь? Где будешь находиться? Я очень надеюсь, что ты все же сможешь приехать. У тебя достаточно денег?
Кэт, вероятно, сказала тебе, что мы переписывались. После того, как я получила твое письмо, я сразу послала ей e-mail и она сразу же ответила мне. Она очень милая (кстати, она тоже знает Майкла) и ей кажется, что не будет никаких проблем с тем, чтобы я получила работу. Мне нужно связаться с заведующим английской кафедрой, и уже от нее зависит окончательное решение по поводу работы. Кэт живет в квартире на левом берегу, где и я, возможно, буду жить – она расскажет тебе все, что ты захочешь узнать.
Если все пойдет по плану, то я смогу увидеть тебя через 2 с половиной месяца. Я не могу поверить, что мы ожидали этого так долго.
Твоя мама сказала тебе, что я звонила в прошлый четверг? Тебя не было дома. Извини, что я не позвонила раньше. Возможно, я позвоню еще раз в этот четверг.
До созвона.
Я люблю тебя.
Клэр)



Позже я не раз задумывался над тем, зачем же она все-таки приехала сюда во второй раз. И не находил другого ответа, кроме того, чтобы убедиться, что между нами все кончено и все, что случилось до этого было просто доброй и красивой сказкой. Не только за этим, конечно. Были и другие причины, и, думается, было их не так уж и мало. Но основной была именно эта.
Ей хотелось вернуться на год с лишним назад, к своей памяти, местам и людям, по которым она уже наверняка соскучилась. Но в ее памяти почти везде был я, также как и моя память о том времени была неизменно связана с ней. И рвались мы навстречу друг другу, как ни парадоксально только затем, чтобы расстаться окончательно.
В любой сказке должен быть конец. Бессознательно мы выбрали самый оптимальный. Или, точнее, довели сказку до логического завершения. Неудивительно, что наше вышло таким грустным и банальным…



…Ольга захрапела минут через двадцать. Я молча лежал рядом, мучительно переживая двойную неудачу. Двойной проигрыш. Опять самому себе. Оправдывать себя на этот раз было нечем. На душе и во рту было мерзкое ощущение. Проворочавшись еще минут десять, я поднялся и пошел в ванную. Там, с какой-то садисткой радостью проблевался прямо в раковину, засунув в рот два пальца, умудрившись испачкать еще и пол. Жизнь все же продолжалась. Пусть и в свежезаблеванной ванной. В конце концов, не самое худшее из того, что я мог сделать – куда бы ни шел, я везде нес с собой разруху и боль. Как тут не усомниться в собственной и без того хромой судьбе? Сплошные ошибки и провалы. Неудачи, недоразумения… Сколько можно?
Я нашел тряпку, вытер пол, вымыл до блеска раковину и почистил зубы чьей-то зубной щеткой. Оперся руками о раковину и внимательно всмотрелся в свое отражение в зеркале. Глупые, пьяные глаза, кривой, давно и не раз сломанный нос, растрепанные волосы, трехдневная щетина… Хуже всего было с глазами – полное остекленение. Выдавил из тюбика зубной пасты и прямо на зеркале зарисовал глаза. Получилось еще хуже – безликая маска на совершенно тупом лице. К горлу опять подступила тошнота. Чтобы не запачкать пол я проблевался сразу в ванну. На этот раз действительно стало легче. Я присел на край ванны, включил душ и смыл за собой остатки ужина. Горячей воды не было. Я залез под ледяной душ и оставался под ним пока полностью не окоченел. Было жутко холодно, но, по крайней мере, я почувствовал себя освеженным. Настолько, что смог бы провести еще одну такую же ночь, либо вовремя отказаться выползать из дома, пытаясь убежать от себя. Хотя, само время, в принципе, прошло не так уж и плохо: сон до обеда, день рождения, литры чужого добра, уже унесенные городской канализацией в вонючую даль, пьяные бабы, которым я таки не отдался, хотя и стоило все это огромного напряжения душевных сил. Грузом на душе висели только привычная тоска и запоздалый стыд за своенравную часть тела; за свою голову, набитую Бог знает чем.
Я вытерся насухо махровым полотенцем и снова посмотрел на себя в зеркало: хотя лицо и оставалось по-прежнему таким же тупым и опухшим, в глубине зрачков я поймал таки отблески здравого смысла. Того, от которого сбежал из дома несколько часов (или уже лет?) назад и который настойчиво тянул меня домой, в пустую прохладную постель.
В конце концов, какая разница. Получасом больше, получасом меньше… Время уже давно не играло в моей жизни сколько-нибудь серьезной роли. Я повернулся к зеркалу спиной, постоял с минуту, собираясь с духом и, не одеваясь, вернулся в спальню: глупо было бросать незавершенным последнее на сегодня дело…



…Писем от Клэр не было уже несколько недель. Я по инерции или по привычке писал ей, отправлял два-три письма в месяц, уже не задумываясь особенно о ее ответах. Ожидал решения по поездке в США. Мысленно почти настроился, чтобы свести к минимуму ежедневные пьянки. Начал медленно готовиться к спешной сдаче сессии.
Но сомнение, зародившееся в душе и хронически нейтрализуемое алкоголем, начало давать корни – похоже, мы и вправду пытались войти в одну и ту же реку дважды, хотели на старом месте отстроить давно сгоревший дом. Я не видел насколько мы изменились за год – слишком незаметно это происходило – но до сих пор примеривал старые чувства и фантазии на новую реальность, предчувствуя, что впереди могли ждать только разочарование и непонимание.



263, Crooksmoor Rd.
Walkley,
Sheffield.

S6 3FQ

24-04-199…
Dear Igor,
See, I remember your name – how could I forget? I’m sorry that I haven’t written for such a long time. It has been the Easter holidays and so I’ve been very busy. I’m pleased that you are still trying to get to America. I miss you so much. My university term finishes on June 13th and so in the week after I will be flying out to America – first New York and then Chicago where my brother lives. I will be working in Chicago for the whole summer so as I will already have a room maybe you can come and stay with me? What do you think? Otherwise, yes, I would love to get a room or flat with you for a month. Will you have finished the programme by September 5th? My sister is getting married in Jamaica on that date and I said I would fly over. Will you come with me?
Just in case you don’t get another letter from me, my address in America will probably be:
2126,
Arthur Avenue,
Brookfield,
Il 60214, U.S.A.
and my phone no (708) 327 74 47. My brother’s phone no will be (708) 218 17 38 and he will always know where I am. I don’t know till when I will be in Chicago though because of this job in Voronezh. Have you spoken to Kath about it? I have written to her a few times and she sounds quite hopeful. I have to send my CV and a letter (I tried but the e-mail system is not working at the moment so I will try again or maybe I will send you a copy soon so that you can pass it on).
By the time you get this letter you will know about America and whether you are able to go – I’m desperate to find out – maybe I will call you next Thursday night.
Did you manage to get in touch with the family I lived in? I wonder if they are okay? I haven’t heard from them in a long time.
How are Roman and Alex? How are you? I miss you so much – I don’t know what I will do if we don’t meet up in the summer. And if we do – what then? Where do we go from there? All these questions I know will be answered in time. Does your mother know who I am? When I phoned she seemed to have recognized my name?
I must get this letter in the post. I will write very soon. I promise. I don’t want anything from Russia – only you.
Lots and lots of love.
Yours always.
Clare.
P.S. It doesn’t really matter where you are in America as I will have a car anyway – just being in the same country for the first time in a year will be a start!
Love always,
Clare.

(263, Круксмур Роуд,
Волкли,
Шеффилд.
S6 3FQ
24.04.199…

Дорогой Игорь,
Видишь, я все еще помню твое имя – как я могла забыть? Извини, что я не писала так долго. Были пасхальные праздники, и я была очень занята. Я рада, что ты все еще не расстался с мыслью попасть в Америку. Я очень по тебе скучаю. Семестр в университете кончается 13-го июня, и неделей позже я полечу в Америку – сначала в Нью-Йорк и потом поеду в Чикаго, где живет мой брат. Я буду работать в Чикаго в течение всего лета, а поскольку у меня уже есть комната, возможно, ты сможешь приехать и остаться жить со мной? Что ты думаешь? В любом случае, я бы была рада снять с тобой комнату или квартиру на месяц. Ты закончишь работать по программе к 5-му сентября? Моя сестра выходит замуж на Ямайке в этот день, и я пообещала, что я прилечу. Ты сможешь полететь со мной?
На всякий случай, если мое следующее письмо не успеет дойти, мой адрес в Америке, скорее всего, будет следующий:
2126,
Артур Авеню,
Брукфилд,
Иллинойс 60214, США.
И мой телефонный номер (708) 327 74 47. Телефон моего брата (708) 218 17 38, и он всегда будет знать, где меня найти. Я не знаю до какого числа я буду в Чикаго из-за той работы в Воронеже. Ты уже говорил с Кэт об этом? Я писала ей несколько раз, и ее ответы звучат обнадеживающе. Я должна послать свое резюме и письмо (я уже пробовала, но e-mail в университете сейчас не работает, так что я буду пробовать еще или, возможно, пошлю копию тебе, и ты ее передашь лично).
К тому времени, когда ты получишь это письмо, ты уже будешь знать относительно Америки и точное время своего отъезда – я отчаянно жду вестей от тебя – может быть, я позвоню вечером в следующий четверг.
Ты встретился с семьей, где я жила? Интересно, все ли у них в порядке? Я давно от них ничего не получала.
Как Роман и Алексей? Как ты сам? Я очень скучаю по тебе – даже не знаю, что буду делать, если мы не встретимся летом. И если встретимся – что после этого? Куда мы поедем после этого? Я знаю, что со временем и на эти вопросы будут ответы. Твоя мама узнала, кто я такая? Когда я позвонила, она, кажется, узнала мое имя?
Мне надо отнести это письмо на почту. Скоро напишу. Обещаю. И ничего мне нужно из России, кроме тебя.
С огромной любовью.
Всегда твоя.
Клэр.
P.S. На самом деле совершенно неважно, где ты будешь в Америке, поскольку у меня все равно будет машина – то, что мы будем в одной стране первый раз за целый год уже неплохое начало! Всегда с любовью,
Клэр.)



…Я смотрел на обнаженное нескладное тело, живописно размазанное по простыне, и пытался найти в себе хоть каплю возбуждения. Привлекательности в Ольге было не больше, чем в неразделанном куске мяса. Совершенно неаппетитное зрелище. Придется, похоже, помогать себе руками. Второй раз за сутки… Хотя, что уж там – третий раз за сутки я банально мастурбировал, прикрыв глаза, надеясь найти в памяти что-то более впечатляющее, чем двухмерный натюрморт перед глазами.
Через десять минут, чувствуя, что терпение меня уже покидает, я перевернул Ольгу на спину, раздвинул ей, угарно храпящей, ноги и, глядя на то, что открылось глазам, продолжил мастурбировать. Наконец что-то дрогнуло во мне и подалось. Не останавливаясь на достигнутом и уже неизвестно кому и что пытаясь доказать, я навалился на податливое тело и с силой вошел в нее. Она слабо дернулась во сне, сонно и недовольно приоткрыла глаза и, увидев меня, равнодушно отвела глаза в сторону…
Я насиловал себя больше получаса, издеваясь над Ольгой и своей памятью, а когда кончил, не слова не говоря, мокрый от пота и измотанный бестолковым онанизмом, пошел в ванную. Там, под обжигающе ледяным душем долго соскабливал с себя старой жесткой мочалкой запахи прошедшей ночи…
Из-под душа я вылез только тогда, когда руки и ноги стало сводить судорогой от холода.
Осталось только тихо собраться и как можно незаметнее уйти отсюда. Я вытерся махровым полотенцем, обернулся им, стер с зеркала присохшую зубную пасту и внимательно осмотрел ванную в поисках беспорядка. Все вроде бы осталось таким же, как и прежде – еще до того, как я зашел сюда в первый раз.
Еще одно место, которое я покидал без сожаления. Люди, которых вряд ли увижу когда-либо еще. Очередная насмешка над собственной жизнью… Посмотрел на себя в зеркало и решил еще раз почистить зубы. Опять придумывал повод, чтобы остаться. “Безумству храбрых поем мы песни…” Знал, что когда-нибудь буду с глухой тоской вспоминать даже это, не особенно дружелюбное место.
…Ольга спала. Или делала вид, что спала. Слава Богу, облегчила мне задачу с прощанием, поцелуем в щеку и шаблонными фразами при расставании. С обменом телефонными номерами, заранее зная, что созваниваться все равно не будем.
На улице давно рассвело. Я постоял у кухонного окна, с удивлением рассматривая вид снаружи. Ни одной заводской трубы на горизонте, несколько многоэтажек в углу оконной рамы и лучи еще не поднявшегося июньского солнца над бесконечным, до самого горизонта, парком… С окрестностями Наталье определенно повезло. Хотя, нет, подумал я наверняка не так… “Опять повезло какой-то бляди…” Да, так, пожалуй, лучше. Точнее, ближе к правде. А, впрочем, что я сам сделал для своего везения? Разве что не мешал ему особенно… Ставил иногда подножки, да и то больше по глупости и из пустого упрямства. Хотя, тех ошибок все равно уже не исправить. Оставалось только смириться. Но и на это меня не хватало. Оттого и пил. От глухой беспричинной тоски. Запоями… Ведь я же русский человек, в конце концов…
Я вдруг вспомнил последний вечер с Клэр. Еще тогда, два года назад, когда она уезжала, чтобы со временем вернуться. Тоска в глазах, судорожно сцепленные пальцы, словно каждую секунду, что наши руки не касались, мы отдалялись все больше. Как она втащила меня в пустой подъезд, и как мы практически изнасиловали друг друга, словно уже тогда знали, что эта близость последняя и наше время вместе подошло к концу…



263, Crooksmoor Rd.
Walkley,
Sheffield.

S6 3FQ

22-05-199…
Dear Igor,
How are you? I’m sorry that I haven’t written for such a long time. I’ve been busy writing my dissertation and revising for exams. In 2 weeks it will all be over, which I find very scary – I don’t know what I will be doing then. I’ll be in America very soon after that. Have you heard anything about your going to the States? I’ll fly out to New York on 18th June and arrive in Chicago on 19th June. My address there will probably be: 2126,
Arthur Avenue
Brookfield
Il 60214
and I’m not sure about phone nos. but probably (708) 327 74 47
(code)
(708) 218 17 38
and if I’m not there they will always know where I will be. I have no idea where you will be so you’ll have to get in touch with me. Are you excited? I’m excited and nervous but we’ll have to see what happens. I am looking forward to seeing you although we don’t know where you’ll be in the country.
ALSO, I got the job in Voronezh but I’m sure you know this already – nothing is definite yet but I think I’ll start in October. I’ll be your teacher. Isn’t it strange? Kath hasn’t phoned me yet but I hope that she will soon as I would like to know more about the job. All I know is my wages, that I’m working 14 hours per week and that I get a bedroomed flat. There is I think another English boy coming over too.
Thank you for taking the stuff to the хозяйка I lived with – I got a letter from them to say that the telephone number has changed. Did they know who you were when they eventually opened the door?
Hopefully you will know whether you are going soon and at least which town you are going to be in so that I can start to plan. I’m SO looking forward to seeing you! And now it isn’t so bad even if you can’t come although of course I want you to so much. But now when I know that I’m going to be working in Voronezh it isn’t so desperate.
You know, Alan found out, I think from Michael, that Leila has a baby and he went round telling people that he thought he was the father – sometimes he is such a fool. More than a year has passed since he left and Leila delivered a baby. But then so is Michael. He is still in love with Masha. And you? Are you still in love with me? I have to say again that I’m very nervous. I had such faith for a long time and I still do but now when the time is drawing closer I’m more scared.
I’ll get this in the post now otherwise it won’t reach you before you leave. I will write again soon though.
Take care.
Lots of love.
Clare.

(263, Круксмур Роуд,
Волкли,
Шеффилд.
S6 3FQ

22.05.199…
Дорогой Игорь!
Как ты? Извини, что не писала так долго. Была очень занята – дописывала свою дипломную работу и готовилась к экзаменам. Через 2 недели все закончится, и мне очень страшно – даже не представляю, что я буду делать после этого. У тебя есть новости относительно твоей поездки в Штаты? Я улетаю в Нью-Йорк 18-го июня и буду в Чикаго 19-го. Мой адрес, скорее всего, будет следующий:
2126,
Артур Авеню,
Брукфилд,
Иллинойс 60214.
И я не совсем уверена относительно телефонных номеров, и все же, скорее всего (708) 327 74 47
(код).
(708) 218 17 38
и если меня там не будет, они всегда будут знать, где меня найти. Я совершенно не представляю, где будешь ты, так что тебе надо будет связаться со мной. Ты рад? Я рада и в то же время нервничаю, но все равно мы должны посмотреть, что из всего этого получится. Я с нетерпением ожидаю, когда увижу тебя, хотя, и не знаю пока, где ты остановишься.
КРОМЕ ТОГО, я получила работу в Воронеже, но, я уверена, ты уже знаешь об этом – пока еще все неопределенно, но, думаю, что начну я в октябре. Я буду твоим учителем. Ну, не странно ли это? Кэт еще не звонила мне, но, я надеюсь, что она скоро позвонит, потому что мне надо узнать как можно больше об этой работе. Все, что я знаю, так это размер зарплаты, то, что я у меня 14 часов в неделю и что у меня будет своя квартира. Насколько я знаю, будет еще один английский парень, который приезжает вместе со мной.
Спасибо, что отнес подарок моей хозяйке, у которой я жила – я получила письмо от них, и они написали, что их телефонный номер изменился. Они хоть поняли, кто ты был такой, когда они открыли дверь?
Надеюсь, ты скоро узнаешь, едешь ли ты, и в каком городе будешь находиться, так чтобы я также начала планировать. Я УЖАСНО соскучилась по тебе! Но сейчас все идет не так уж и плохо, даже, если ты не сможешь приехать, хотя я и очень хочу увидеться с тобой. Теперь, когда я знаю, что буду работать в Воронеже, все не так отчаянно плохо.
Кстати, Алан узнал, я думаю, от Майкла, что Лейла родила ребенка, и его понесло – начал рассказывать всем подряд, что у него есть ребенок – иногда он такой непроходимый дурак. Уже прошло больше года с момента, как он уехал, и как Лейла родила ребенка. Да, в принципе, и Майкл ничем не лучше. Он все еще влюблен в Машу. А что у тебя? Ты все еще любишь меня? Я опять должна повторить, что я ужасно нервничаю. Я безоговорочно верила в нас столько времени и верю до сих пор, но, чем ближе подходит время, тем больше я пугаюсь.
Сейчас пойду, отнесу письмо на почту, иначе оно не успеет дойти до тебя, прежде чем ты уедешь. Я напишу больше чуть позже.
Береги себя.
С любовью.
Клэр.)



…В Америке мы так и не встретились…
Я позвонил по телефонам, что она прислала мне, оставил на автоответчике ее брата сообщение где меня найти, с просьбой передать это Клэр. Но она так и не приехала…
Нельзя сказать, что я плохо провел то лето. Скорее наоборот: новые друзья, горы Нью-Хэмпшира и Массачусетса, Атлантический океан, другой образ жизни… Даже пить в то время я почти бросил. И все же ехал я на встречу именно с Клэр и основной своей цели так и не достиг.



…Я встряхнулся. В который уже раз за ночь. С Клэр я не встретился, за то встретился с другими. И не настолько уж они были хуже ее. Пусть и вместе взятые…
Я еще раз заглянул в спальню. Ольга все так же неудобно спала или неудачно притворялась. Я тихо прикрыл дверь и пошел на кухню.
Солнце еще не встало, но небо на горизонте уже окрасилось золотом. Жутко не хотелось расставаться с этим зрелищем…
Я развернулся и пошел будить Наталью. В конце концов, потом уйти стало бы намного проблематичней. Да и тоскливее…
Та спала заваленная пледом и плюшевыми подушками. Я осторожно потянул за край пледа. В ответ раздалось недовольное, угрожающее рычание. Бог ты мой, про этого иждивенца я совсем забыл. Я потянул сильнее, рычание стало громче.
- Наташа… - голоса я не узнал – отталкивающе-хриплый и пропитой.
Из-под груды тряпья показалась сначала одна рука, затем другая. И только потом всколоченная голова. Глаза в недоумении уставились на меня. Похоже, меня она не узнавала.
- Пойдем, проводишь.
Она на секунду скрылась из вида, но тут же появилась снова. Поднялась и, нетвердо держась на ногах, равнодушно прошла мимо меня в прихожую. Я смущенно поплелся за ней. Все так же на автомате она открыла дверь и пропустила меня вперед. Я вышел на площадку, фальшиво замялся на секунду, словно желая объясниться и сгладить все неровности прошедшей ночи, но она опередила меня, точнее, я сам разогнался так, что давно не заметил ни финишной прямой, ни самого финиша. За спиной захлопнулась дверь, оставляя меня наедине с несыгранной ролью.
Я с сожалением, чувствуя, что краснею, посмотрел на закрытую дверь и медленно двинулся вниз по лестнице. Опять оставил часть себя Бог знает где и зачем. Похоже, и из этого урока выводов я не сделаю. Как и обычно. В конце концов, у всех своя судьба. Жаль моя давно подмяла меня под себя… Но даже здесь я стоически полагал, что это было не самое худшее из того, что могло случиться…
На улице стояла тишина. Ни лая собак, ни шума машин, только слабый шелест листьев и вялая, еле слышная возня проснувшихся насекомых. Один я не вписывался в общую картину. Но одновременно появилось и облегчение – по крайней мере, в такую рань никто не увидит моего явного несоответствия окружающему.
Я постоял несколько секунд на порожках подъезда, привыкая к утру и новым ощущениям. Первоначальное чувство неудобства за свое присутствие – словно попал туда, где меня не ждали и не знал, как себя вести дальше – постепенно рассеялось.
Оставалось двигаться домой, подальше от места последнего позорного поражения. Спасение бегством. Я – разбитый наголову и на голову тронутый в роли проигравшего, я – в роли преследователя и я же посередине, проекция моих страхов, ожидания и неуверенности.
Я прикрыл глаза, чувствуя, что готов был расплакаться прямо сейчас, впитывая в себя это утро, лучи яркого рассветного солнца на своем лице, тишину без надоедливого присутствия людей, наполненную неизвестными раньше звуками, вздохами ветра и нежным шелестом листьев. Не в силах бороться с желанием, я спустился с порожек, подошел к первому дереву и поцеловал его ствол, ощутив на губах мельчайшие крошки коры.
Я не мог поверить, что за последние годы пропустил столько, разменяв себя на еженощные пьянки и убогих собутыльников. Сейчас я готов был простить все обиды, нанесенные когда-либо мне или выдуманные самим собой от недостатка впечатлений. Я готов был просить прощения, хотя и не знал у кого и за что.
С трудом оторвавшись от дерева, я погладил его шершавую поверхность, попрощался с ним и через пустой парк пошел домой.
Что-то подалось во мне и ослабило постоянное напряжение, позволив, наконец, взглянуть на себя со стороны. От себя все же можно было убежать. Уйти… даже без изнуряющей борьбы без твердой уверенности в положительном исходе потраченных усилий.
Я слишком прикипел к своим проблемам и бесплодной тоске, к сознанию собственной уникальности и неповторимости. К городу, который почти полностью растворил меня в себе, связав предварительно сотнями незримых нитей со всем, что меня окружало.
Пора было менять место жительства, свою никчемную среду обитания на что-то другое. Я, наконец, поверил, что в новом месте смогу все начать с нуля. В стране, где за мной не тянулось мое прошлое и почти ничего не напоминало о том, какой я был и каким стал сейчас. Первые, словно у младенца шаги, пусть и в неверном направлении… Хотя, кто мог с уверенностью сказать, что для меня было лучше всего? По крайней мере, я мог попытаться начать с самого начала… Открывая чистый лист своей новой истории…
А сейчас мне просто хотелось спать. Заснуть в пустой прохладной постели и не просыпаться долго-долго. До самого вечера. Или до следующего утра. Или вообще всю оставшуюся жизнь…



Лето 2000г. – Зима 2012г. 04.06.2013

Все права на эту публикацую принадлежат автору и охраняются законом.