Хохлома на стекле

- Мир фалло-грехо- и денежноцентричен! Все вертится вокруг этих трех единиц!
- Нет, мир вертится вокруг Солнца!

«»»»

Карты Таро вели себя сегодня странно – как будто веселились - колода падала из рук, карты мотыльками разлетались, прятались. Хотите поиграть, полениться? Хорошо. Тамара собрала карты, посчитала – двух карт не хватало. Ладно, наиграются-нашутятся, - сами появятся, проявятся, как они это делали уже не раз. Они это любят – прятаться. Тамара заулыбалась. Интересно, какие же карты ушли в тень? Надо проанализировать с этой стороны расклад – ведь случайность – тоже расклад…

В дверь постучали. Было уже около полуночи. Тамара удивилась – подруга бы перезвонила, предупредила. Про карты забыла…Ум переключился на внешнее…Что-то случилось у соседей? Но стук не был тревожным, быстрее даже – веселая, задорная уверенность присутствовала в повторяющемся ритме отчетливых, точных ударов. Что-то знакомое было в этом... Что-то из очень давнего и забытого… Забавно…

Тамара нашла ногами тапочки – стало мягко и тепло - и пошла к двери. Посмотрела в глазок, но там было темно – видно, лампочка перегорела.

- Кто там? – спросила она слегка напряженно.

- Том, это я!

Звенящие металлические шарики посыпались и покатились, создав хаос в мыслях и чувствах. Тамара замерла. Уж кого она не ожидала и тем более не хотела видеть в своем доме, так это его. Семь лет или больше?…

- Меня нет дома, - насмешливо выдавила она из сжавшегося горла. У этого человека с чувством юмора всегда было все в порядке, это она помнила хорошо. А еще помнила, что так просто от него не отделаться – его целеустремленности и хватке мог позавидовать любой взвод альпийского спецназа.

- Том, ну, открой… Томуша, мне больше некуда идти… (и эти сладкие, вползающие, льстивые, лживые интонации ей были очень хорошо знакомы). Я знаю, ты добрая. Ну, пожалуйста.

- В бомжы, что ли, подался ради новых ощущений?

- Не… Томочка, ну, не томи…

- Черт с тобой, заходи, – девушка открыла дверь.

Она рассматривала его. Сколько ей тогда было? Двадцать пять, ему тридцать. Семь пробежавших-промелькнувших лет никак не отразились на нем - немного седые виски, та же подтянутая, спортивная фигура - холеный, самодовольный любитель авантюр и дорогих коньяков, в дорогой, белоснежной рубашке с дорогими золотыми запонками (дорого – это был его конек). Она мысленно ухмыльнулась, вспомнив, как он учил ее гладить мужские рубашки.

- Это же целое искусство! – он любил поучать, «наставничествовать», ему нравилась ее податливость во всем. Впрочем, на этом и погорел потом. Мягкая, пушистая Тома с большими, доверчивыми глазами Бэмби обладала действительно удивительной пластичностью. Но эта пластичность и податливость, как у ластика, имела свою границу. Приближаясь к ней, срабатывал внутренний блокирующий механизм - Алярм! Тревога! Опасность для жизни, достоинства, что для Томочки было по сути одним и тем же. Как мудрствовала одна ее знакомая, которая постарше была, - друзей сердечных еще найдешь, как и работу – а жизнь, она же – твое достоинство, только одна-единственная!
И тогда в режиме самосохранения Тома тут же «отбрасывала хвост», как ящерица, другими словами – говорила зарвавшемуся человеку «Прощай»! Это касалось и сердечных друзей, и работодателей, и приятельниц.

- Зачем так долго терпеть? Зачем доводить до крайностей? – удивлялась ее старшая подруга. – У тебя нет самолюбия!

- Есть, – сопротивлялась Тамара. – Просто я его люблю. Это любовь такая у меня – жертвенная, возвышенная…

- Жертвенность – это когда кого-то спасаешь. Или от этого кто-то лучше становиться. Ему – да. А ты на себя посмотри – во что одета, что за стиль, что за прическа? Это же не ты!

- Ему так нравится, - отводила глаза девушка.

… То было достаточно сумбурное для них обоих решение – снять квартиру с общей оплатой (дань обоюдной независимости), пожить вместе, присмотреться, а там... Тамара об этом особо не задумывалась. Для нее – это был побег от родителей, для него, как она потом поняла, обычное желание уставшего от одиночества молодого мужчины-ловеласа, нуждающегося в женской заботе и внимании – на время передохнуть, набраться сил, чтобы дальше опять поплыть в нужном ему направлении. О своей квартире он сказал коротко и загадочно – Там идет ремонт, а это, сама понимаешь, дело долгоиграющее.

Тимур был игрок (это потом выяснилось), любитель азарта, куража и приключений. При этом он успешно управлял своей туристической компанией в несколько филиалов по городу. Его безудержная активность и умение всегда оставаться на плаву – просто завораживала девушку. Он не знал, что такое хандра и печаль, в глазах беспрестанно кружились огненными стайками птиц новые проекты и идеи, его горящий оптимизм зажигал других и он активно этим пользовался – люди, как мужчины, так и женщины, легко прощали ему частую забывчивость – то исполнить обещанное, то вернуть деньги, взятые в долг, то просто исчезнуть на долгое время, а сотрудники – еще и отсутствие обещанных премий и надбавок.

Чужую же необязательность и обман Тимур жестко обличал и критиковал и болезненно реагировал на слово «нет». Он считал это своим поражением. Охотник, покоритель, флагман – это его стиль. Добыча убегает, что ж, надо напрячься, догнать и – наказать потом за то, что так долго сопротивлялась. Внешняя добродушность была заякорена на блуждающую в тенях жестокость, яркость и остроумие – на сумрачность, гневливость и непрощаемость.

- Все вертится вокруг денег, греха и фаллоса! Значит, вокруг меня, так как я всем этим управляю, да-да. Даже мои грехи-пороки – плохи для других, но не для меня. А кто не грешен, чист?
- Глупец он… - говорила подруга, что постарше, Томочке. – Мир вертится вокруг любви, невинности и красоты. Другими словами – вокруг единственной звезды-солнца.

Как оказалось, деньги и вправду были его центром. Был выигрыш или удачный рабочий сезон – его щедрость лилась рекой полноводной, нет, промотался, доходы по нулям – занимал у приятелей, у нее, забывая отдавать.

В домашнем обиходе Олег явил чудо преображения, удивив бесконечно девушку – педантичный до комариного писка, подозрительный, все и вся контролирующий. Обаяние и веселость, словно маскарадную одежду, он оставлял за входной дверью. Это было неприятное открытие, и девушка надеялась, что со временем что-то измениться. Но ошиблась – время шло, она чувствовала, что теряет свою орбиту и все привычнее начинает вертеться вокруг его центра. Оторваться почему-то не хватало сил. Но, обладая врожденным интуитивным даром, отчего-то точно знала дату их расставания. Можно, можно было бы и раньше завершить этот сумбур, остановив мучительные думострадания, когда он пропадал на несколько дней, без звонков, сообщений, а потом появлялся, как ни в чем не бывало – Томочка, ну не мог, прости и люби, как я есть. И при этом облизывался как сытый кот, который славно провел время. Но Тома молчала, завороженная этой датой. Что управляет человеком? Неужели числа, заведомо прописанные? Странности, случайности, совпадения – или это все – судьба?

Вспомнилось, как она торопилась в турагенство, чтобы наконец-то закончить все документальные заморочки по поезде в Турцию. О, море, путешествия, древности! Они с подругой мечтали об этом давно, и вот, наконец, мечта близилась к осуществлению! Никита – менеджер, который готовил для них индивидуальный тур, своими теплыми, карими глазами и светлосиреневыми рубашками,= неожиданно пробудил у Томы совсем не рабочий интерес. К тому же, как-то подозрительно часто он делал мелкие ошибки в документации, звонил с разными дополнительными вопросами и приглашал в офис. И действительно, она не ошиблась, - молодой парень, в конце концов, смущаясь, почти шепотом, пригласил ее в театр, и она согласилась – почему бы и нет? Главное, не сразу домой на чаепитие.

- Где романтика? Где поэзия нежных и целомудренных отношений? – жаловалась мама, вздыхая о старых временах ее молодости.

– Мама, но ведь время уже другое, эволюция! – говорила, защищая и время, и свои предпочтения Томочка.

– Разве в этом эволюция? – пожимала плечами мама и замолкала.

Удивительно другое, что к зданию театра подошел не Никита, а Олег, Олег Родионович, взгляд которого она часто ловила на себе через стекло между кабинетами, когда обсуждали условия поездки с Никитой.

- Извини (сразу на ты! как быка за рога!), у Никиты срочная командировка. Он сейчас в самолете, а к тебе дозвониться не смог, что-то со связью было. А мы с ним дружны, - я со всеми сотрудниками дружен! - он и попросил меня пойти с тобой в театр. Как я мог отказать другу?

Мало сказать, что Томочка была ошарашена – вот так легко, передать тебя в руки «другу»? Да уж, эволюцией чувств тут и правда не пахнет. Ну что ж, пусть будет так – определилась она, успокоилась и рассмеялась на какую-то шутку Олега. Он подхватил ее под локоть и вот уже они в зале увлечены параллельным миром сцены. Кто же знал, что наблюдая за ними со стороны, за их зарождающимся чувством, он просто заревновал, захотел такого же, чистого и невинного. План возник быстро – он вызвал Никиту к себе, дал командировочные указания – срочный вылет в столицу, участливо поинтересовался, не сорвал ли его личные планы, тот наивно рассказал о договоренной встрече с понравившейся девушкой. А дальше? Конечно, он не просил его ни о какой замене, Олег купил билеты сам и – вот, немного выдумки, много шарма, затем – шампанского в ресторане, оп-ля – его цель достигнута. Много ли надо умения, чтобы завлечь в капкан молодую душу?

Тома поплыла по течению. Был ли выбор? Сейчас она знает – был. Ну и как не верить предсказаниям?

В центре города в тот день было шумно и жарко – лето удивляло своей буйной, бесшабашной, размашистой и обильной яркостью, сочностью зелени, прозрачностью неба, уже с вечерними солнечными бликами и музыкальностью фонтанов в скверах. Она присела на свободную лавочку и закурила. Почему-то не спешила. Или – не спешилось… До начала представления еще есть время…Очередная случайность… Она молча курила, не думая ни о чем, растворившись в бездействии. На сердце было приятно и тепло…вдруг Глаза зацепились за силуэт немолодой цыганкой с двумя ребятишками, которые уверенно вошли в сквер, озорно поглядывая по сторонам. Цыганка цепким взором уставилась на Тамару и, о ужас!, бодрым шагом зашагала в ее сторону. Бежать было уже поздно. Тамара состроила заранее кислую мину, готовясь увертываться давно заготовленными фразами от подобных попрошаек.

- Милая, дай самую малую купюру, расскажу, куда собираешься, а куда придешь…

Тамара напряглась – цыган не любила (боялась?) с детства (ужас, сколько о них историй наслушалась нехороших – гипнозе, внушениях и тому подобное!), но такая постановка вопроса удивила и - она почему-то согласилась. Пожала плечами и протянула открытую ладошку:

- Что ж, самая малая купюра есть. Если и вправду провидица, то должна знать, что не вру.

Цыганка внимательно посмотрела на девушку:

- Идешь ты к одному, а придешь – к другому…- цыганка помолчала. – Будете вместе, но не сложиться у тебя с ним, плохо будет… Но ты смелая… Ох, уж эти сердечные занозы…

Тамара хмыкнула, затушила окурок, бросила в урну:

- Сердечные занозы…Ты какая-то неправильная гадалка – люди-то хотят слышать радостное, за то и платят, а ты? Соврать не смогла?

Цыганка взяла купюру из ее рук и широко улыбнулась:

- Я и вправду из неправильных гадалок. Не вини себя, судьба – кошка, гуляет сама по себе… Твой выбор уже сделан…Спасибо, милая! - она позвала своих ребятишек и исчезла в тени пышных кустов с белыми и розовыми кистями беспечальных гортензий.

- Дичь какая-то, - сказала про себя девушка, мотнула головой, вспомнила, куда шла и зачем – к Никите на свидание! - и решительно зашагала в сторону главного театра города.

И вот теперь, почти в полночь, такого же горячего лета не так уж важно какого года она смотрела на довольно пьющего крепкий кофе на ее кухне Олега. Так же харизматичен, привлекателен, лощен и отутюжен. – Как ты могла бросить такого мужчину? – удивлялась поначалу ее мама - Не понимаю. Истинное солнце…

- Не истинное, мама, не истинное, - грустно думала про себя Тамара. – Отраженное, да и только.

В тот самый день, дату, она собрала все свои вещи и вернулась домой, к родителям, сменив номер мобильного и уволившись с прежнего места работы. Она тогда неожиданно в супермаркете встретила Никиту и узнала, что подлой «передачи» ее в чужие руки не было. Родители стойко держали оборону разъяренного Олега, пытавшегося узнать, где Тома. Осада длилась неделю – на большее его самолюбия не хватило. Скоро все утихло, улеглось. Тамара через полгода вышла замуж, еще через полгода развелась, сейчас имела свой бизнес - сувенирную лавку «Мир диковинок», жила в своей же небольшой квартире на окраине города и была абсолютно счастлива до этого момента.

…- Ты знаешь, что у меня сейчас две семьи. Нет? – он явно удивлен, что Тамара не в курсе его дел. – Одна официальная, другая – гражданская. Финансово все тип-топ, нет проблем, обеспечиваю, - гордо изрек он и замолчал. Тамара не хотела отвечать, реагировать, но надо было проявлять чудеса вежливости и гостеприимства. В глаза бросился широкий шрам на его правой руке. Он поймал ее взгляд:

- Издержки профессии…второй… Ну, понимаешь…И ты же знаешь, в этих кругах долги не прощают… Но мы ведь живы, что скажешь?

Ни его успехи, ни его драмы Тамаре были не интересны. А ведь когда-то любимый человек, искренне и горячо… Как позже выяснилось, тогда, согласившись снять общую квартиру с ней, он просто скрывался от кредиторов…

- Ты пришел, чтобы успехами в личной жизни похвастаться? Среди ночи?

- Не ершись, - Олег вытащил из внутреннего кармана портмоне, раскрыл, показывая две фотографии. – Вот, смотри, это Эля и сын Юрка, а вот на этой – Берта и сын Курт, немка, - он довольно хмыкнул, вдруг закашлялся, глаза покраснели от внутреннего напряжения и увлажнились. Откашлявшись, чуть хрипло выдавил:

- А ведь как ты меня тогда, а? – он вдруг нервно расхохотался. - Так меня еще никто не кидал. Злился, конечно… Соплячка… Но как красиво… Я бы даже сказал, элегантно… Я даже запил на какое-то время…

Тамара недовольно поморщилась, резко встала со стула, давая понять, что ее гостеприимность исчерпалась.

- Томуша, да ты не волнуйся, я не отношения пришел выяснять… Сам не знаю, чего пришел… Задела ты меня тогда сильно… Я всех бросал, понимаешь, я… Играть – это мое, деньгами, миром…А чтобы меня, как карту уже ненужную в сторону… А тут ты, пигалица…А потом… Потом, сама видишь, боевого петуха так просто со двора не выкинешь… - он опять рассмеялся. Его рука со шрамом выбила барабанную дробь на столе.

- Вымотали эти две кошки меня. От первой бегу ко второй, от второй – к первой, а часто – просто к кому-то еще. Или за стол, игра – мое… Не понимаю, – он вдруг посмотрел ей в глаза. - Почему?

Что ж, он имеет право на правду. Не это ли самая большая мука – страдать от незнания?

- В тот день я встретила Никиту, он рассказал мне, что произошло на самом деле тогда....

Олег грузно оперся о спинку стула:

- А, вот оно что. Но ведь это игра, ринг. Я не понимаю, что же в этом такого порочного? Ты мне понравилась. Я оказался сильнее, хитрее, вот и вся премудрость жизни. Для достижения цели все методы хороши, - уверенно произнес он и выпрямился.

- Здесь мы с тобой расходимся, - твердо сказала Тома. – Опорочить другого ради своей корысти – это не метод, это подлость…

- Ну-ну, - Олег замолчал, водя глазами по стене напротив. – Хохлома. Красиво, но как-то странно.

- Да – рисовала по стеклу. Не была уверена, что получится, как надо. Со стекла легко смыть…

Тамара налила себе тоже кофе, взяла печенье, откусила.

– Не спрашиваю, как ты меня нашел…

- Не поверишь, случайно на улице тебя увидел и пошел за тобой… Я здесь, на окраинах, не бываю, что тут делать? Как вы тут живете, не понимаю… Да вот знакомый здесь встречу назначил, так сказать, в тихом месте. Ох, деньги, деньги, но как без них?

Тамара поморщилась и отвернулась к открытому окну, откуда лилась ночная синь, прохладная и успокаивающая.

- Чего же сразу не подошел?

- А о чем на улице говорить?

- Логично… Тебе же не зрители нужны, а почитатели-обожатели? Еще кофе?

- А, помнишь, что без сахара… А что-то покрепче есть?.. Извини, я с пустыми руками, если честно, не был уверен, впустишь ли…

Странная ночь… - она посмотрела на настенные часы – совсем поздно… Поздно для чего?

Тамара пошла на балкон за сливовой наливкой «домашней выделки», от все той же старшей подруги. Вдруг, проходя через комнату, увидела карту, одну, а вот и другую, которые лежали прямо перед ней на столе. Гость и Освобождение… Она тихо рассмеялась… Что ж, выпьем…

Прихватила два хрустальных фужера, звонких - Освобождение – это всегда праздник! А карты обещают!… Хотя, еще холодно, холодно…

… Первое, что сделала Тамара на другой день, освободившись от магнитов Олега, от слепого кружения вокруг его привычек, идей, солнц и лун, правил жизни и все такое, пошла в салон красоты и долго приводила себя в порядок, отмокала, чистилась, наполнялась витаминами и лаской от добрых рук милой девушки-мастера. Затем постриглась так, как хотела она! После – шопинг – и была куплена та одежда, что нравилась ей, а не ему… Отвоевав свое право на свободу быть собой, она больше никогда не позволяла себе его, это право, терять… Но говорить Олегу об этом сейчас ей не хотелось. Подруга, что постарше, тогда пришла в восторг от ее возрождения, и они всю ночь провели в каком-то клубе, отмечая это событие.

… - А, знаешь, Томчик-Момчик, эти две гризли постоянно дерутся насчет моего имущества, детей подключили. Те тоже давят на подкорку. А помнишь, как мы с тобой разговаривали и летали? Ведь не все так было плохо, а! – его глаза вдруг загорелись чистым светом, ясным и искренним, желтые, лунные искорки затанцевали свой танец, такой любимый когда-то Тамарой. – А нам ведь было хорошо, а, Тамаруша?

Тамаруша. И грянул гром… - так рассказывала потом своей подруге, что постарше, Тамара. Именно так он называл ее в минуты снятия своих масок и тогда оба взлетали над всем суетящимся миром, взявшись за руки, в прозрачные и поющие сферы абсолютного единения душ, созерцая и преображаясь, любя друг друга и всех…… Тамаруша – звук-аккорд -заветный ключик к ее сердцу, который мгновенно топил весь лед ее недовольств и обид… Это не сыграешь… Если бы не Никита… Капля дегтя… На кривом ровное не построить…

И неожиданно сердце ее екнуло, соскочило с ржавых, скрипучих, старых петель, и разлетелись хрустальные шарики по кухне, дальше за окно, куда-то по всем невидимым в ночи мирам. Да, было и хорошее, было и радостное, и светлое, невинное, солнечное. Плечи опустились, лицо смягчилось. Обида, долгое время сжимавшая левую часть груди, вдруг уступила место тихому, блаженному свечению. Поплыли перед глазами шальные, уносящие ввысь минуты-часы-дни их общего, страстью и любовью кипящего, искристого, как то, их первое шампанское, прошлого. Пусть был обман, но были и чувства настоящие, живые, солнечные… Вот такое непонятное уму смешение тьмы и света…

Сливовая настойка, наконец, подействовала, растеклась теплом по всем тканям тела…

Освобождение. Блаженство…

Тамара юродиво-влюбленно посмотрела на него… Те искренние чувства никуда не исчезли, они были в памяти души, они наполняли сейчас собой, как магической животворящей субстанцией, все частички ее тела. А плохое… оно смылось, словно краски со стекла…

- Я благодарна, что ты пришел!.. Давай еще чокнемся.

- Давай, - несказанно удивленный такой резкой, но приятной переменой в настроении и облике девушки, выглядевшей то ли абсолютно пьяной то ли блаженно счастливой, Олег поднял полный бокал – и они оба замерли, раскрыв удивленно рты – на его руке не было шрама.

- Это колдовство? Или я пьян и брежу? Ты тоже это видишь? – он посмотрел на Тамару. Она утвердительно кивнула головой, сияя от удовольствия, и прошептала, боясь спугнуть это чудо:

- Вижу…Это, по-моему, самое обыкновенное волшебство… Самое обыкновенное и естественное. Естественнее ничего быть не может…

- Ты думаешь? – он сказал тоже шепотом. – Тогда я, наверное, пойду. С меня, кажется, достаточно.

Как-то неуверенно поднялся, не отводя взгляда от руки, рассеянно чмокнул Тамару в щеку и открыл дверь… - Это надо обдумать, да? – он посмотрел куда-то сквозь нее и закрыл дверь.

- Ну что за люди эти мужчины? Чего тут думать? Радоваться надо! - Тамара по-щенячьи радостно взвизгнула, подпрыгнула мячиком счастья, тапочки разлетелись в разные углы и - набрала свою старшую подругу – Не спи, не спи, дорогая… Тут такое!!!

2021г. 10.04.2021

Все права на эту публикацую принадлежат автору и охраняются законом.