Т..№99. Оправдательный приговор.

Если взять все мужское население небольшого городка ''РARADISE'', то можно смело утверждать что мексиканку Джоанну хотели все…. И “ хотение” это распределялось вот каким образом: В средней, /так сказать половозрелой/ трети мужчин, она пробуждала инстинкты самых настоящих мачо и самцов. В юной, сопливой ее трети, она пробуждала тоже что-то, но что именно, эта треть пока еще толком не знала, и наконец, в старческой, /маразматической/ трети, она тоже пробуждала далекие воспоминания о чем-то таком, о чем они бедолаги уже успели позабыть.
Ее восхитительное смуглое тело, его нижняя часть /особенно вид сзади/, длинные стройные ноги и особенно то место, откуда они произрастали, было способно свести с ума кого угодно и достойно кисти или резца самых выдающихся художников и скульпторов. Но увы, потом, чуть выше поясницы, оно вдруг резко изгибалось вправо, в результате чего получался, самый настоящий живой, ходячий вопросительный знак.
Так кто же она такая, эта Джоанна? Если коротко, то самая старшая из пяти дочерей в семье незаконных мексиканских мигрантов. А если чуть подробнее, то несчастная девушка рожденная калекой. Казалось что все физические уродства, какие только существуют на свете, за какие-то непонятные прегрешения ее самой или ее родителей, вселились в ее хрупкое, истерзанное болезнями тело. Единственное, что кроме нижней части ее тела, было нормальным, так это ее глаза. Огромные, черные как уголь, всегда смотрящие на весь окружающий ее мир, так наивно и трогательно удивленно. Заячья губа, черные толщиною со спичку редкие зубы, почти полностью лысая, /как на болоте кочки, то тут, то там пучки рыжих редких волос/, и как завершение картинки ее просто чудовищно искривленный позвоночник. И этот, ее самый страшный физический недостаток, принимал с каждым годом, все более и более ужасные формы. И если раньше она была просто горбатой, то теперь ее тело выгибалось и становилось похожим на знак американского доллара. И это только то, что было снаружи. А под одеждой, все ее тело /верхняя его часть/, было сплошь покрыто экземами и язвами. Из окружающих, /кроме ее родителей и сестер/ с нею никто не общался, хотя прочем, общаться с кем-либо, из окружающих, она и сама особо не стремилась. Но когда она, /обязательно в субботу после обеда/, надев короткую юбку и обязательно дырявые колготки, и обув красные туфли на высоченных каблуках, и спрятав остальное тело в широкой куртке с капюшоном, выходила прогуляться, то по количеству пролитых слюней и похотливых взглядов, смотрящих ей вслед, она могла бы дать фору любым голливудским секс бомбам. Которые по сравнению с Джоанной, /правда только сзади/ выглядели не как секс бомбы а скорее, как секс пистоны….
Но в последнее время, /к величайшему огорчению местных самцов/ ее субботние прогулки становились все реже и все короче. Болезнь прогрессировала, и пару раз ее даже видели сидящей возле дома в инвалидной коляске.
********
Все представительницы прекрасной половины человечества, проживающие в небольшом городке ''РARADISE'', делились, на три категории. Первая, самая младшенькая, мечтала о том времени, когда они повзрослеют, и смогут привлечь к себе внимание красавчика Майкла, и как можно пошире раздвинуть для него, или перед ним, свои молоденькие, нежные, пухленькие ножки. Вторая категория /средняя/, это те девушки или женщины, которые сейчас раздвигали, раздвигают, и по возможности и дальше будут раздвигать свои изящные, красивые, стройные, тощие, жирные, безобразные, кривые, ножки, перед красавчиком Майклом. И раздвигать они их будут до тех самых пор, пока не перейдут в третью категорию. Третьей же, /старшей/, категории, оставалось только горевать, о том славном и увы ушедшем навсегда времени, когда они были молодыми, привлекательными и аппетитными самками, и вернись их молодость сейчас, первое что они бы сделали, это именно то, о чем первая категория, только мечтает, а вторая вовсю, пользуется так сказать благоприятным моментом, и как можно пошире, раздвинули бы свои ножки, для него, или перед ним, перед красавчиком Майклом.
----Так кто же он такой – красавчик Майкл? Ну, во-первых, это единственный сын, одного местного очень состоятельного нефтепромышленника. Молодой человек, который был желаем в каждом доме, где были дочки на выданье, в качестве потенциального жениха. А в качестве любовника, он перетаскал в свою постель, или забрался в постели, почти ко всем более-менее привлекательным женщинам, которые в качестве любовниц, заслуживали к себе хоть немного внимания.
*******
И вдруг однажды, горбунья исчезла. Одевшись и обувшись в свою самую сексапильную униформу, она села на инвалидную коляску, и по любимому маршруту отправилась на прогулку,
----А чего это она не пешком?
Горевали местные сексуально озабоченные самцы.
Но им даже и в голову не могло прийти что видят они ее в последний раз, и что бедная девушка настолько ослабла, что просто уже была не в состоянии самостоятельно ходить. Проехав по своему обычному “пешему” маршруту, через весь городок в сторону леса, обратно, она не вернулась. А утром следующего дня, в городском полицейском участке, ее отец Ромеро Варгас, написал заявление об исчезновении своей дочери. Следующие двое суток прошли в безуспешных поисках. Были задействованы огромные силы полиции, рейнджеры, добровольцы из местных жителей, самым тщательным образом были осмотрены все окрестности, и горы и лес, и все заброшенные строения. Но горбунья как в воду канула. И лишь утром третьего дня, в полицию позвонил судья Дрейк, и сообщил некую информацию, получив которую начальник полиции вызвал водолазов, которые ближе к обеду из под железнодорожного моста, извлекли из воды коляску вместе с телом. При этом тело было примотано к коляске скотчем. Так что ни о каком самоубийстве, /в ее положении это был вполне ожидаемый поступок/, не могло быть и речи, на лицо умышленное убийство, и если вскрытие покажет, что в момент утопления она была еще живой, то умышленное убийство, совершенное с особой жестокостью. Обычно за подобное, Фемида не скупилась, и виновного ожидал электрический стул.
Мэр, руководившей всей поисковой операции, очень удивился, когда к нему вдруг позвонил судья, и сообщил где по его мнению, нужно искать, /мост находился за пределами городка, и добраться туда самостоятельно девушка никак не могла/. На его вопрос:
----Как он узнал, где нужно искать?
Судья ответил, что на мысль об омуте, его натолкнул рассказ шерифа о мальчишках, ловивших форель ниже по течению, которые выловили из воды, самодельный костыль, который, у них в городке, знал, наверное, каждый. Он принадлежал несчастной калеке, и его собственными руками для своей дочери, изготовил ее отец. Так что получив данную информацию, и прекрасно зная все окрестные места, / охотник, рыбак, грибник и ягодник со стажем/, он предположил что глубокий омут под железнодорожным мостом является просто идеальным местом что бы спрятать тело.
Но это была не вся правда. Дело в том что поздно вечером, /возвращаясь из окружного суда/ он сам стал свидетелем того как некто, /приехавший на синем внедорожнике/ сбросил с моста некий громоздкий предмет, который из-за большого расстояния он не смог рассмотреть. Приехав домой, первое что он собирался сделать это позвонить шерифу и рассказать об увиденном, но не смог, так как по непонятной причине не было связи. Понимая что он стал, / впервые в своей жизни свидетелем преступления, и по всей видимости тяжкого/, он снова сел в машину и поехал в полицейский участок, но не доехал, так как на одном из перекрестков, у него случился сердечный приступ и он потерял сознание. Именно то что его авто не двигалось с места /не смотря на разрешающий свет светофора/, скорее всего и спасло ему жизнь. Когда водители, ехавшие сзади устав сигналить подошли к уснувшему, или пьяному водителю, они поняли что здесь будет что-то посерьезнее, чем сон или алкоголь. Вызвали скорую, и старика увезли в больницу, где он и провал без сознания, следующие двое суток. А придя в себя, первое что он сделал, это попросил соединить его с шерифом и узнал от него о всех происшествиях за все то время что он “отсутствовал”. От шерифа он узнал о таинственном исчезновении девушки. А услышав подробности, инвалидная коляска, костыль, /который выловили рыбаки/, он сразу же догадался какой габаритный предмет, неизвестный на большой машине сбрасывал с железнодорожного моста. Судья не стал себя выдавать и лишь спустя час, / выдержав паузу/ снова перезвонил шерифу и узнав у него что сам мэр руководит поисками, связался с ним и сделал предположение, что идеальным местом для того что бы спрятать тело, мог быть омут под мостом, на это косвенно указывал и найденный самодельный костыль. Прибывшие на мост федералы, обнаружили следы от внедорожника, сделали слепки, и без труда выяснили, кому принадлежало авто. На ограждении были обнаружены следы краски от коляски, но самыми главными уликами против “Красавчика” Майкла, /это следы от его синего внедорожника совпали с гипсовыми слепками, сделанными на мосту/, стали многочисленные царапины у него на лице и теле, и частицы его тела, извлеченные из под ногтей убитой девушки.
Но “Красавчик”, все отрицал. Да, он действительно встретил убитую на выезде из городка, предложил ей прокатиться, потом у них был секс, /она была еще девственницей, которой он ее успешно лишил/, а что касается царапин и его эпителий, то просто он как профи сумел так завести несчастную горбунью что она просто не контролировала себя, кусалась и царапалась просто как дикая кошка. А потом он ее отвез туда где подобрал, высадил, а сам поехал на вечеринку к друзьям. Хороший адвокат без труда мог развалить обвинение основанное только на царапинах и эпителиях, нужно было еще что-то более существенное. Например свидетель который видел как он сбрасывал коляску с девушкой в реку, и такой свидетель /как вы уже знаете, был/. Он видел машину, он видел мужчину сбрасывающего коляску с девушкой с моста, но он был судья… И он очень хорошо знал жителей своего городка, а особенно “хорошо ” он был знаком с семейством Холл, единственным наследником которого и был вышеупомянутый красавчик Майкл. То что его папа настроит против него и родственников несчастной девушки весь городок, и наймет самых лучших адвокатов что бы вытащить своего ублюдочного сынка, в этом Дрейк не сомневался, как и прекрасно понимал, что если он заявит о себе как о свидетеле преступления, притом единственном, то он естественно не сможет быть судьей а всего лишь свидетелем. А отцовские питбули с юридическими дипломами, разорвут его и его показания как тряпку. /Очень некстати его сердечный приступ/. А если взять во внимание колоссальное давления на другого судью, который будет вести дело, можно смело заключать пари, что оправдательный приговор можно считать у них в кармане. Этого он не мог допустить. Перед законом, все должны быть равны. И хотя в данном случае он сам впервые его пытался нарушить, умышленно скрывая себя как свидетеля, все это делалось лишь для того что бы преступник, кем бы он не был, должен ответить за содеянное, по всей строгости закона.
*********
Так кто же он такой судья Саймон Дрейк? Человек, который как никто другой имел право так рассуждать.
Саймон, и Мелани Дрейк, ждали ребенка целых десять лет. Один только продавец в магазине, знал, сколько виски выпил с горя Саймон, за это время, и пожалуй, один только Господь Бог, Дева Мария, и еще, пожалуй, подушки в их спальне, знали, сколько горьких слез выплакала, и сколько молитв прошептала бедная Мелани, прося у них ребенка. Вернее даже не ребенка, а просто божьей справедливости. Не уж-то они, не совершив за всю свою жизнь ничего такого, за что им бы было стыдно перед богом, людьми, и своей собственной совестью, не заслужили счастья стать отцом и матерью. И вот чудо, она забеременела. У счастливой пары был уговор, если родится мальчик, то имя ему даст отец, а, если девочка, то соответственно – мать. Роды, были очень тяжелыми, поэтому ребенка пришлось брать через живот.
Родилась чудная девочка, которую Мелани, видя в этом какую-то волю божью, назвала Фемидой. Подразумевая под этим именем, именно высшее божье правосудие и справедливость, кем для них и явился этот ребенок.
----Женщины, в роду Дрейков, почему-то никогда долго не жили. Когда Фемиде, было 16ть, умерла ее мать.
----И уже сама Фемида, родив без мужа, мальчика в двадцать пять лет, /которого она назвала Саймон/, умерла когда ему было всего шесть лет.
И его Саймона второго, воспитал Саймон первый, в честь которого он, собственно говоря, и был назван.
----Мальчик, не по годам был серьезным, и всю свою жизнь просто страшно любил свою мать. Которую он помнил весьма смутно, но ее облик ему был известен, по многочисленных фотографиях. Мальчик, был убежден, что она находится в раю, /а где же еще может находиться его мама/, и оттуда, все время очень внимательно за ним наблюдает. И наверное поэтому, а может и не только поэтому, он никогда не делал ничего такого, что по его мнению, могло бы не понравиться, его маме. Каждое утро, он просыпался, и обязательно произносил фразу, которая стала для него как будто установкой, на всю дальнейшую жизнь: ---- СЕГОДНЯШНИЙ ДЕНЬ, Я ПРОЖИВУ ТАК, ЧТО БЫ ТЫ МОЯ МАМОЧКА, МОГЛА МНОЮ ТОЛЬКО ГОРДИТЬСЯ!!!
И если Фемида и вправду наблюдала за ним с рая, ей и вправду было чем гордиться за сына. Блестящая учеба в колледже, а потом и в университете, блестящая безупречная карьера, после его окончания. И самое главное блестящая репутация, кристально чистого, справедливого, неподкупного человека и судьи. В день окончания университета, они вдвоем поехали к матери на кладбище и там Саймон первый, сделал Саймону второму, шикарный подарок – ручку “OKTAVIAN”, с филигранной, серебреной отделкой, и совершенной системой подачи чернил, к золотому перу. Стоял такой шедевр, около двух тысяч долларов, в те времена, это было целое состояние. Свой подарок дед сопровождал такими пожеланиями:
----Что бы никогда в жизни ты не пожалел, что поставил свою подпись, внизу вынесенного тобою приговора.
Саймон второй, поблагодарил Саймона первого, но распорядился ручкой по-своему. Его дед Саймон первый, воевал во вторую мировую войну, был летчиком, сбивал фашистские самолеты, и вот однажды, весной 45го года, командующий их эскадрильи, в качестве подарка вручил ему свой личный “курвиметр”, с помощью которого, он разрабатывал все свои успешные военные операции. Если кто не знает что это такое? Это такой небольшой прибор, /используемый в картографии/, которым измеряют длину кривых линий. И вот Саймон, сделал вот что. Чернил в ручке, которую подарил ему дед, /если верить рекламе/ хватало что бы провести непрерывную линию, длинною около 1000 метров. Сколько Саймону было ни к чему. Он просто взял чистый листок бумаги и аккуратно написал - ВИНОВЕН. СУДЬЯ САЙМОН ДРЕЙК. И расписался своею размашистой красивой подписью. Потом взял тот самый курвиметр, и измерял длину только что написанного текста и росписи, и полученное число умножил на пятьдесят. Получилось 670 сантиметров. Потом он обратился к своему знакомому Полли, /есть такие ребята, у которых руки растут именно с того места откуда они и должны расти у нормальных людей/, и попросил его сначала выкачать из ручки все чернила, а потом заправить ее снова таким их количеством, что бы как раз хватило на пятьдесят приговоров и еще пятьдесят его подписей и пятьдесят точек в конце. Полли выполнил его просьбу. /каким образом ему удалось рассчитать точное количество чернил неизвестно/ а известно только то что Саймон для проверки взял чистый листок бумаги, и на нем пятьдесят раз написал вышеупомянутый текст, пятьдесят раз расписался, и всякий раз в конце, ставя точку. После того как он написал пятидесятый раз, расписался и поставил точку то уже на следующую точку чернил в ручке не было. Саймон попросил Полли повторить зарядку, но только уже не черных а красных чернил, после чего рассчитался с ним оговоренной суммой, и в качестве премии закончили сделку в соседней пивной, да так что беднягу “с золотыми руками”, пришлось тащить домой волоком. Придя домой, Саймон аккуратно положил ручку в сейф, именно только нею в своей дальнейшей судебной практике, он собирался подписывать вынесенные им СМЕРТНЫЕ ПРИГОВОРЫ. И он подписал их аж целых сорок девять штук. При этом, за свою полувековую деятельность в качестве судьи, он не совершил не одной судебной ошибки. Даже самой маленькой. Все невиновные, оболганные, все кто стали жертвами просто неблагоприятных стечений обстоятельств, или жертвы полицейского произвола, все были оправданы, но зато все виновные, были изобличены, и наказаны, в точности, со степенью своего преступления. Все его приговоры, никогда не были мягче, чем того заслуживал преступник, точно так же все они никогда не были и чересчур суровы. Всегда, наказание, /если только такое может быть в судебной практике, на все 100%/, соответствовали совершенному преступлению.
Осужденные Дрейком, за всю его длинную и безупречную карьеру, ни разу не оспаривали его приговоры, ни каких жалоб, сами подсудимые, даже как-то по-своему уважали его. И как правило люди, один раз переступившие закон, и столкнувшись, в его лице как чуть ли не с высшим проявлением правосудия, больше, этот закон не переступали никогда. Так как, совершив, то или иное преступление, они всегда, получали строго по содеянному, не больше и не меньше. Дрейк, часто любил повторять: Что НАКАЗАНИЕ ВСЕГДА ДОЛЖНО В ТОЧНОСТИ СООТВЕТСТВОВАТЬ СОВЕРШЕННОМУ ПРЕСТУПЛЕНИЮ! Ибо, чересчур мягкое наказание – развращает, а чересчур суровое – озлобляет. А, как известно, развращение и озлобление, вот именно те две тропинки, которые вновь и вновь, ведут человека на скамью подсудимых. И в результате, делают из него рецидивиста.
----Не одной жалобы, не было и от смертников, /тех людей которых, он оправил на электрический стул/. Что-то было в этом человека такое, что вынесенный им приговор, воспринимался осужденными не как просто приговор человеческого суда, а как некая высшая кара, неотвратимая и страшная.
И еще о чем следует упомянуть, так это о том что даже если некоторые ускользнувшие в ходе следствия факты и появлялись в последствии, /уже после вынесения приговора, и его исполнения/, то они всегда только, еще больше изобличали казненного преступника, и подтверждали то, что судья, / как бы владея даром предвидения/, как никогда был прав, лишая жизни этого “человека”.
О нем, даже сняли документальный фильм, и показывали на всю страну. Фильм, назывался – ''КАРА''. В течении полу часа рассказывалось о его биографии, о его послужном списке, блестящей карьере, приводилась статистика проведенных им процессов, и фамилии “нелюдей” которых он изобличил и послал на электрический стул. . Фильм заканчивался кадрами, когда при замедленной съемке, он подписывал, очередному извергу смертный приговор:
Суровый вид, можно даже сказать величественный, нет ни капли волнения, ни тени нерешительности, твердая уверенность, ни один нерв не дрогнет на его лице. Кажется, это не простой человек, а сама высшая справедливость мифологический Эaк, /др. гр. справедливый судья/, сейчас сидит за столом председательствующего. Вот, он сейчас, посмотрит на преступника, холодным, безжалостным взглядом, который еще до подписания смертного приговора, говорит сам за себя. Вот, он отводит свой взгляд от преступника, и тот, все, прекрасно поняв, весь сникает как спущенный воздушный шар. Он все понял и без оглашения приговора. Между тем, судья, не спеша, лезет в боковой, внутренний карман своего пиджака, достает оттуда ручку, как пианист перед туше, разминает пальцы, берет ее удобно и медленно пишет. Крупный план: Красными чернилами. ВИНОВЕН. СУДЬЯ САЙМОН ДРЕЙК. Подпись, и точка в самом конце.
И вот послав 49ть убийц на электрический стул, очистив, таким образом, общество от такого количества всяких извергов, маньяков, и прочих живодеров, он считал свой человеческий долг и долг судьи в принципе исполненным и мог спокойно подумать так сказать о “заслуженном отдыхе”, и вернулся в ''РARADISE'', в свое родовое гнездо. А как раз в это самое время городской судья, который до этого рассматривал все дела, был повышен в должности и отправлен куда-то в администрацию. И городской мэр, предложил ему эти пару месяцев, пока им пришлют нового судью, поработать на его месте.
----С вашим-то опытом, и профессионализмом! А городок, у нас, сами знаете, небольшой и последнее, серьезное преступление в нем не совершалось, наверное, никогда, /и это была чистая правда/.
Мэр даже сам улыбнулся своей остроте. И вот значит судья, так сказать “под давлением общественности”, взял и дал свое согласие. И надо же такому случится, что в тот же самый день, когда судья так сказать принял все дела, произошла вышеописанная трагедия.
******
Жители городка, очень гордились, своим знаменитым земляком, который, благодаря своей честности, принципиальности и неподкупности, не только сам стал известен на всю страну и даже за ее пределами, но прославил и их богом забытый городок. Но вся их гордость, сразу же закончилась, после того как он вдруг “посмел”, судить их самих. Но обо всем поподробнее.
Если вы думаете что продажные копы и судьи, уничтоженные улики или подтасованные факты, это бывает только в кино, или в “слаборазвитых” странах, то смею вас разочаровать. Вся эта так называемая “коррупция” или “круговая порука”, намного ближе к каждому из нас, чем многие думают, и не дай вам бог, попасть в какую-нибудь передрягу, /без разницы виновны вы или нет/, в небольшом городке или поселке, где часто все решает не закон, а его “верные” слуги. И где часто человеческие судьбы, зависят от чьей-то прихоти, настроения или от простого телефонного звонка.
Для того что бы понять что дело разваливается и трещит по всем швам, совсем не обязательно было сорок пять лет работать в судебной системе. И если бы Дрейк, человек с именем и репутацией среди служителей Фемиды, /волею судьбы/ не оказался здесь и сейчас то, скорее всего не то что суда, а и самого дела никакого не было бы. Все было бы как говориться шито-крыто. Свидетелей нет, улики утеряны или не имеют законной силы, так что /скорее всего, все выглядело бы как банальное самоубийство больной, несчастной горбуньи/. Которая, / возможно для того что бы как говориться “насолить на последок”, “бросить тень”, “подставить” решила выдать собственное самоубийство как убийство/. Возможно у нее даже были сообщники, / вон их сколько незаконно проникших на территорию страны, от которых можно ждать все что угодно. Короче как бы там ни было /секс с горбуньей/ подозреваемый не отрицал, он даже по приезду на вечеринку рассказывал друзьям анекдот про то что лучше всего трахать это горбунью, мол только бери и периодически дави на лоб ….
Но ни о каком убийстве не могло быть и речи. После того как он, /ломанул ей целяк/, он отвез девушку на окраину, высадил, а сам поехал на вечеринку, а что случилось с ней дальше, этого он не знает.
Все обвинение рушилось как карточный домик. Доказательств, на которых можно было бы строить приговор не было, был свидетель, /он сам/ показания которого к делу не пришьешь, а если попробовать пришить, то все окончиться грандиозным скандалом, еще бы, /предвзятый судья/, который судит /ни в чем не повинного ангелочка/ на основании своих же собственных свидетельств, /болезненных видений перед инфарктом/.
И тут Дрейку повезло. Однажды дождливым вечером в его двери кто-то осторожно постучал. Это был закутанный в дождевик старик паромщик, который быстро, даже не переступая порог, рассказал следующее.
----Той ночью ему почему-то не спалось, он вышел на улицу покурить, и проверить донки, в ближайшем от его дома омуте, который был расположен чуть ли не возле самого моста. Он начал выматывать леску, как вдруг увидел, что на мосту остановилась машина, из которой вылез молодой Холл, он открыл заднюю дверцу на своем огромном монстре, и оттуда выкатилась, почти выпала инвалидная коляска, в которой сидела привязанная к ней скотчем девушка. Он просто взял и перевалил коляску через ограждение и все. Она была еще жива.
----Представляете, она молила его о пощаде а он просто взял и свернув ей как цыпленку шею, столкнул с моста….
Окончив свой нервный рваный рассказ, старик опустился на колени и взмолился:
----Мистер Дрейк, поймите, я не подлец, я не трус, я не могу жить со всем этим, я рассказал вам, все что видел, все это чистая, правда, но свидетельствовать в суде, я не смогу! И я думаю, вы догадываетесь почему? У меня сын, дочь, внуки, и я не хочу что бы когда-нибудь и их тела нашли там же где и несчастную Джоанну, или не нашли вообще.
Так один семидесятилетний старик, стоял на коленях перед другим семидесятилетним стариком, и слезы на его глазах, были заметны, даже под проливным дождем.
Помогая ему подняться с колен, судья как мог, успокаивал его.
----Я тебя знаю много лет, как порядочного и честного человека, так что ни о чем не переживай, /ты смелый человек/, и очень мне помог. Иди домой, и выпей там чего-нибудь горячего, а еще лучше горячительного, а то еще не дай бог простудишься. В нашем возрасте, простуда, это еще хуже, чем СПИД.
Если до визита паромщика, он еще сомневался, /а имеет ли он право только на основе того что он сам выдел отправлять человека на электрический стул/, то после того что ему рассказал старик, он был уже непоколебим в своем решении. ----Ну раз так, /рассуждал он/, если нет ни одного прямого доказательства вины, а я как судья в его вине теперь нисколько не сомневаюсь, то придется ЧТО НИБУДЬ ПРИДУМАТЬ, что бы этот ублюдок, не смог избежать наказания и получил по заслугам.
Это был именно тот самый “мозговой штурм”, когда весь его мозг был устремлен только к одной единственной цели. Несколько суток не сомкнув глаз, только крепкий кофе, иногда совсем немного виски, и где-то около полудня третьих суток, он ударил себя ладонью по лбу, и чуть ли не воскликнул.
----Конечно же…. Это так просто! И почему я раньше до этого не додумался!!!
После чего налил полную стопочку виски, не закусывая выпил, и “очень довольный собой”, отправился спать.
Он проспал весь, день всю ночь и утром как всегда бодрый, /после трехдневного/ отсутствия приехал, в свой офис, расположенный в местном, так называемом ДВОРЦЕ ПРАВОСУДИЯ.
На дворец это невзрачное серое здание мало было похоже, но то что он вошел в него именно для того что бы ВЕРШИТЬ ПРАВОСУДИЕ, / не фарс, не судилище, а именно ПРАВОСУДИЕ/, в ВЫСШЕМ смысле этого слова, в этом уже буквально через пару дней никто в городке не сомневался, насколько бурную деятельность он развернул.
Первая цель, которую поставил себе судья, это была необходимость убедить каждого жителя городка, в том что он будет СУДИТЬ. Вся его безупречная репутация и биография, не позволяла никому усомниться в этом.
И судить, /вершить правосудие/, он будет бесстрастно и принципиально, строго соблюдая каждую букву закона…
ТОЛЬКО ТАК И НИ КАК ПО ДРУГОМУ!!!
И городок поверил в это.
А поверив, ужаснулся…..
И не только ужаснулся но и стал действовать
----На судью, оказывали давление буквально все его жители. Почтальон, продавцы, молочница, даже соседские мальчишки и те, /естественно с молчаливого одобрения своих родителей/, всячески кривлялись, дразнили и даже бросались в него камнями. Кто-то явно не уже не мальчишки, выбили у него в доме все окна, убили кошку и его любимого пса. Посадив и казнив этих милых и ни в чем не повинных животных, на маленькие электрические стулья. Притом, все было сделано очень профессионально. На передних и задних лапках, у бедных животных, бритвой была сбрита шерсть, куда закреплялись электроды из медной проволоки, а на головы им даже надели консервные банки, под которые, убийцы специально не подложили, смоченные в воде губки, /демонстративно лежащие рядом в миске с водою/. Наученные “Зеленой милей”, они как бы специально этим подчеркивали что знают как нужно, но сделали специально так, что бы казнь, была как можно более мучительной и продолжалась как можно дольше. Ни в чем не повинные животные, были как бы распяты, обездвижены с помощью скотча, после чего их / как какие-то обычные электроприборы подключили к розеткам с помощью обыкновенных электрических вилок. И несчастные, братья наши меньшие, умерли в нечеловеческих мучениях ''человеческой'', смертью. Судья нашел их в спальне и в ту же ночь, похоронил их обоих у себя в саду.
Весь дом, был, перевернут верх дном, все было разбито и разгромлено. И кроме всего этого постоянные записки с оскорблениями, ночные телефонные звонки с угрозами и просто с молчанием в трубке, что действовало ничуть не хуже озвученных кем-то угроз. Все, в городке, как будто сошли с ума. Все, до последней пенсионерки, и домохозяйки, не могли себе даже представить, что их любимый красавчик, может быть казнен из-за какой-то уродливой калеки. Они, прожужжали об этом все уши своим мужьям. И хотя большинство мужей, даже, наверное, где-то в душе были рады тому, что, наконец, этот ловелас, превративший их городок в стадо рогатых парнокопытных попался, но они тоже, науськанные своими женами, отказывались понимать, как это из-за какой-то мексиканской калеки…
----Ну подумаешь, трахнул какую-то малолетнюю сучку! Да ей самой может быть несколько дней жить осталось, и он может этим своим насилием даже осчастливил ее….
----Такой красавец и полез на такую уродину и страхолюдину/ и вообще она ему за это еще спасибо должна была сказать.
----А они судить его, ну пожурили бы парня, немного припугнули бы, ну штраф там какой, пусть родители похороны этой калеке оплатят, /надгробие красивое из мрамора, так сказать моральный и материальный ущерб, но уж ни как не электрический стул.
Кроме судьи, тотальному прессингу подверглась не только семья Джоанны, но и вся мексиканская община.
----Отец Джоанны, Ромеро Варгас, и вся его большая семья, как и многие другие мексиканские семьи, были инородными телами в этом чужом, так и не ставшем для них родным организме, но там, откуда они сбежали было еще хуже Поэтому, люди Френка знали что им делать и стали бить в самое больное место. Они бульдожьей хваткой вцепились в таких же незаконных мигрантов как и Варгас, обещая сообщить миграционным властям, и поспособствовать их возвращению на “родину”, если этот выживший из ума старикашка Дрейк, признает сына их босса виновным в убийстве. И это были отнюдь не голословные угрозы, Френку и его парням, было вполне под силу, превратить ихнюю жизнь в ''РARADISE'' в настоящий ад.
В свою очередь, “земляки”, загнанные в угол, стали давить на Ромеро и его семью, требуя, что бы он как можно быстрее решил эту проблему, не подвергая их общину смертельной опасности.
Варгас, и сам прекрасно понимал, чем для них всех может обернуться обвинительный вердикт судьи и поэтому, он несколько раз пытался встретиться с ним лично, и попытаться объяснить ему в какой кошмар, отец подозреваемого, способен превратить жизнь не только его семьи, но и всех местных мигрантов которые выживают лишь благодаря “невиданной доброте” Френка Холла. Но судья этих встреч, всячески избегал, будто что-то выжидая…
И вот за два дня до начала слушаний, эта встреча наконец таки состоялась, но кроме Варгаса и Дрейка, в ней участвовал и сам Френк.
По поводу этой встречи, ходили самые невероятные и нелепые слухи, один невероятней и нелепей другого. Но что там было и как там было это знает только сама тройка ее участников. Вкратце там произошло вот что. Отец Джоанны, долго уговаривал и буквально умолял судью подписать оправдательный приговор. Дрейк, в конце концов, будто бы сдался, но поставил отцу “красавчика”, следующие условия. Он обязан будет заплатить семье Варгасов миллион долларов, и обеспечить им безопасный перелет, куда-нибудь в Мексику или Канаду, и если по прилету туда Варгас подтвердит что с ним все в порядке, то он сделает то, о чем его просят, и подпишет “ОПРАПВДАТЕЛЬНЫЙ ПРИГОВОР”.
Он отказался пожать протянутую ему на прощание руку, отца Майкла, пожав на прощанье руку несчастному отцу. Сказав ему напоследок:
----Если вы подтвердите что, все обещания выполнены, и вы и ваша семья вне опасности, то я сделаю, то о чем просите меня Вы.
Он посмотрел на отца несчастной девушки.
---- Но не вы, и он вызывающе посмотрел на отца “красавчика”.
После этого он увел несчастного отца в сторону, и шепотом, договорился с ним о тех самых секретных словах которые тот должен будет произнести ему во время ихнего телефонного разговора, который будет подтверждением того что у них все нормально и Майкл в точности выполнил данные обещания.
Напоследок, уходя из дома судьи, Френк , /так что бы его было хорошо слышно/, обращаясь к Варгасу злорадно прошипел сквозь свои прокуренные сигарой зубы
---- А еще, говорили, что неподкупен? Не деньгами, так чем-нибудь другим, все равно можно подкупить! Всех можно купить. Я этих продажных шкур, много на своем веку повидал, и хорошо знаю….
Вечером следующего дня, в доме у судьи раздался телефонный звонок. Звонил Варгас, он произнес оговоренные слова – /ЛУЧШЕ БЫТЬ ПОДАЛЬШЕ ОТ ЭТОГО РАЯ/. Потом он рассказал что у них все в порядке, они находятся в безопасном месте, в Канаде. Френк выполнил свое обещание и относительно денег. На прощание, очень извиняясь, он еще раз попросил судью:
----Вы уж, пожалуйста, выполните свое обещание!
А дочку… конечно, жаль…. Но чем так как она жить, может и вправду лучше умереть!
Сказав это, Варгас еще раз поблагодарил судью за все, попрощался и повесил трубку…
Судья тут же перезвонил на коммутатор и поинтересовался, откуда ему только что звонили
Телефонистка, назвала название какого-то небольшого городка где-то в Канаде, почти на границе с США, уточнила она.
Коммутатор был тоже “местный” так что Дрейк, перестраховавшись сам набрал тот же номер по которому ему только что звонили и у ответившего на другом конце телефониста, он убедился что звонок и вправду был с территории соседнего государства.
********
----Ночью, накануне суда, в своем разгромленном доме, судья Дрейк спал спокойно как младенец. Проснувшись утром, он наверное в 100тысячный раз, повторил, все ту же молитву: СЕГОДНЯШНИЙ ДЕНЬ, Я ПРОЖИВУ ТАК, ЧТО БЫ ТЫ МОЯ МАМОЧКА МОГЛА МНОЮ ТОЛЬКО ГОРДИТЬСЯ!
И отправился в суд.
А за сутки до начала судебного разбирательства, так вдруг, чисто случайно, /у судьи везде были хорошие друзья/, по центральному телевидению, в “прайм-тайм”, снова был показан фильм “КАРА”, и жители всей страны, в том числе и жители городка, смогли в очередной раз, так сказать воочию, наблюдать за тем как вершится правосудие, а особенно за самым драматическим моментом этого фильма, а именно немом диалоге преступника и судьи, и последующим за ним приговором.
За решеткой, в оранжевой арестантской робе, сидит лысый человек, лет пятидесяти, по фамилии Скотт, известный в последнее время больше как просто ''Мясник'', державший в ужасе на протяжении нескольких лет целый штат. Около двадцати доказанных жертв, все женщины, и молодые девушки. Орудие убийства – огромный как мачете нож, с деревянной рукояткой. На ручке, которого 23 зарубки. В качестве доказательств, демонстрируется огромное количество цветных фотографий, на которых изображены обезображенные изуродованные до неузнаваемости женские тела. Судья Дрейк, ни на йоту, не сомневаясь в его виновности, выносит приговор. Смертная казнь, через, электрический стул. Но перед этим между судьей и преступником, происходит поединок. Судья задает ''мяснику'' вопросы. Тот как может, изворачивается в своих ответах, пытаясь таким образом запутать следствие и избежать возмездия. Но судье, как в шахматной партии каждый раз удается разгадать его ход, еще задолго до того, как он его сделает. Вопросы, сыплются все чаще и чаще, ставя ''мясника'' в тупик. Кольцо доказательств неумолимо сужается, как петля вокруг его шеи. И вот, его последняя, отчаянная попытка вывернуться, больше похожая не на действия человека разумного, а скорее дикого хищного, беспощадного животного. Но против него неумолимая логика, и разум судьи и преступник изобличен. На его лице ужас, он повержен в страх. И кроме этого только страшная ненависть в глазах, с которой он смотрит на судью. Но Дрейк, выдерживает его взгляд, и после этого окончательно поверженный преступник, сначала опускает свои глаза, а затем, бессильно и голову на руки. Он раздавлен и побежден. Все его старания, вся его ложь, все его выверты, и уловки, оказались напрасными. Этот человек, нет, этот дьявол судья, его невозможно обмануть. Преступнику, вдруг кажется, что все это время пока он совершал свои страшные преступления, он был его тенью, и всегда был с ним рядом. Кажется, он знает абсолютно обо всем, обманывать его бесполезно. И вот, преступник, меняет тактику, и начинает всячески помогать следствию, и во всем сознаваться. Но увы, уже поздно, все и так известно, и доказано без его помощи. Без его чистосердечного признания и раскаяния. Конец. Он бросает на судью последний взгляд, полный мольбы, и взывающий к жалости, надеясь, возможно, что хоть таким способом, спасти свою шкуру. И вот, наконец, наступает самое главное. Судья уходит в свою комнату, и спустя буквально несколько минут, возвращается оттуда, в черном строгом костюме. Он не спеша, отодвигает кресло, садиться, вынимает из внутреннего бокового кармана своего пиджака черную шариковую ручку, и подписывает свой вердикт. После чего передает его секретарю, или своему помощнику, для оглашения.
--- Встать!
Все, кто находится в зале судебных слушаний, поднимаются, встает и преступник, /превратившийся за эти несколько минут, в человекообразное, бесформенное ничтожество/, которое, еще полгода назад, до своего ареста, доказывало свое превосходство несчастным жертвам с помощью, полуметрового ножа. ----Виновен!
Оглашает вердикт секретарь. Правосудие свершилось. Неумолимая кара, достойная его преступлений настигла преступника.
Текст приговора читает женщина секретарь, но в фильме, монологи как судьи, так и преступника, не озвучены, /это такой ход режиссера снимавшего этот фильм/. Все происходит как немом кино, но в этом фильме звук, оказывается и не нужен вовсе, потому что все о чем, говорили эти двое было понятно и без слов.
Судебный процесс начался вяло. Да и как могло быть иначе, когда все было и так заранее известно. О ночном визите к судье Холла и Варгаса, а особенно о таинственном срочном отъезде семьи последнего в Канаду, знал весь городок. А видя сияющие и самодовольные лица отца и сына Холлов, /последнего выпустили под залог/, результат суда был предрешен.
Не даром ведь говориться – “Когда шуршат купюры, у судей совесть спит!”
----Вот тебе и живое олицетворение справедливости!
----Вот тебе и Фемида!
----Вот тебе и неподкупный судья Дрейк…
Шептались между собой жители городка, хотя большинство из них прекрасно понимало, что здесь, по всей видимости, судье пришлось выбирать как раз из двух зол. Спасая семью Варгаса, ему, скорее всего, придется закрыть глаза на настоящего виновника гибели одной из его дочерей.
----Зачитка обстоятельств преступления.
----Заключение экспертов.
----Предъявление вещественных доказательств. Видео. Фото.
----Выступление стороны обвинения.
----Выступление стороны защиты.
----Допрос свидетелей стороны обвинения.
----Допрос свидетелей стороны защиты.
----Допрос обвиняемого.
Все эта рутина мало интересовала жителей городка. Все и так были прекрасно осведомлены о случившейся трагедии и дальнейших событиях. Так что слушания происходили фактически при пустом зале. Даже “независимая” пресса, вне всякого сомнения, хорошо подкормленная, известно кем, /дабы не выносить сор из избы/ практически игнорировала происходящее в местном Дворце правосудия.
А после того как сторона обвинения “вдруг” не скрывая стала защищать и выгораживать обвиняемого покруче чем сторона защиты….
Всем сразу все стало ясно, и не интересно….
Единственное что с нескрываемым интересом ждали все, это последний день “судилища”, /потому что назвать происходящее судом/ ни у кого не поворачивался язык. Все хотели посмотреть и услышать даже не сам приговор, все хотели посмотреть как свое “бесстрастное и справедливое решение” будет выносить их “святой судья Дрейк” живое олицетворение и воплощение неподкупности правосудия.
Который, все эти дни, пока шло слушание, был меньше всего похож на то самое живое воплощение справедливости неподкупности и правосудия. Осунувшийся седой старик, в помятом костюме, плохо выбритый, с потухшими глазами, которые он лишь изредка поднимал вверх, будто стыдясь всего происходящего в зале судебных заседаний, именно так впервые за всю свою многолетнюю безупречную карьеру выглядел судья Дрейк.
Даже беглого взгляда на него было вполне достаточно что бы увидеть что нет, это был не судья Дрейк, это был старый и измученный старик, ждавший и желавший, по всей видимости, только одного, что бы все это закончилось как можно побыстрее. Бледный, с мешками под красными несчастными глазами, которые предавали его облику, ту несчастную законченность, которую, вряд ли, даже с большой долей иронии – можно было назвать правосудием. Скорее обреченность, подавленность и покорность.
Но по мере того, как процесс, близился к своему завершению, что-то в нем менялось. Это нельзя было заметить сразу, но тот, кто наблюдал за ним достаточно долго, и более внимательно, чем все остальные присутствующие на судебном заседании не могли этого не заметить. А особенно те, чья судьба, а возможно, что и сама жизнь, сейчас всецело зависела от этого старца, вдруг, стали замечать в нем нечто. Это нечто, уже совсем не было старым угнетенным и покорным. Подобно тому, как даже в самый хмурый, холодный и ненастный день, когда с неба, льет как из ведра холодный противный дождь, все равно, как бы само, по себе разумеясь, все понимают, что там за черными тучами все равно есть солнце. И хотя его сейчас совсем как бы и не видно, но оно там все равно есть и никому из живущих на этой земле, не под силу сделать, так что бы оно взяло вдруг и исчезло.
А оно, как бы играясь с нами, и как бы напоминая о своем существовании, нет-нет, да и выглянет на какое-то мгновение из-за туч. Мол, хотя меня вроде сейчас и нет, а я все равно существую, и когда придет время, я покажусь, какое я есть на самом деле. Так и в его прежнем облике, что-то стало не таким, каким было вначале. Нет-нет, да и стало проявляться нечто от того судьи, который раньше им всем был так хорошо знаком.
И полное его превращение, в себя прежнего, произошло как-то вдруг внезапно, за одно мгновение. Казалось, достаточно было просто моргнуть, или всего лишь, на какое-то мгновение, опустить глаза вниз, а потом опять посмотреть на него, и увидеть, что пред вами сидит абсолютно другой человек. Эта, мгновенная перемена заставила некоторых их сидящих в зале почувствовать легкий холодок, а некоторых, так и вовсе, просто могильный холод.
******
Перед оглашением приговора, в судебном заседании был объявлен получасовой перерыв, и пока, там за стенкой судья решал, виновен красавчик Майкл или нет, в еще утром полупустой зал и прилегающую территорию поглазеть чем же закончиться шоу, собрались, наверное все жители городка.
По окончании перерыва, открылась дверь и в гробовой тишине в зал вошел СУДЬЯ ДРЕЙК. Чисто выбитый, в своем знаменитом безупречно выглаженном черном /как его называли/ “смертном” костюме, и по тому как он твердо ступал ногами по полу, и каким строгим взглядом он не спеша буквально пробуравил всю собравшуюся публику, остановившись на подсудимом, всем вдруг стало ясно, что человек этот, именно здесь и именно сейчас будет ВЕРШИТЬ ПРАВОСУДИЕ.
А когда он сел и не спеша из бокового кармана достал свою знаменитую черную ручку, всем стало ясно что приговор будет обвинительным… Весь зал застыл в молчании. Вот он смотрит на Красавчика, холодным, неподкупным, безжалостным взглядом, разминает пальцы, после чего долго, как можно более удобно берет ручку в руку, и отведя взгляд от Майкла, очень медленно начинает что-то писать на листке с текстом приговора.
Майкл, белый как полотно, все понял, /электрический стул ему обеспечен/, он вдруг вспомнил документальный фильм, где в реальности была заснята казнь на электрической стуле. Но только на месте казненного, он сначала отчетливо увидел самого себя, а потом вместо себя, он увидел распятого бассетхауса ''Боба'', собаку судьи, им же лично казненного в кресле качалке, которое в тот вечер выполняло функцию электрического стула. Он вспомнил страшные мучения этого пса, звуки кипящей в ушах и ноздрях крови, кровавая слюна, текущая изо рта, неестественно вывалившийся и почти откушенный им же в судорогах язык, вывалившиеся в ужасе глаза, неестественно возбужденный половой член, все кресло в моче и в собачьих экскрементах. И все это насыщено сильнейшим запахом собачьей мочи, кала и жареного мяса.
Потом на месте пса, он снова увидел себя и в тот самый момент, когда с помощью рубильника, палач послал на его тело электрический ток, у него в голове как бы разорвалась петарда, и вскочивший Красавчик Майкл, с полной головой крови замертво рухнул на пол.
Но судья, этого не видит, /вернее он очень надеется, нет, он точно знает, как все сейчас должно произойти, и когда до его старческого слуха доносится звук падающего тела, он не отвлекаясь ''по пустякам'', пытается поставит в своем вердикте последнюю, жирную точку, но на эту самую последнюю точку как и на последний завиток его каллиграфической росписи, / как и следовало ожидать/, чернил уже не осталось. Но это в принципе уже и не важно, ведь его цель и так уже достигнута, и в этом его теперь уже наверняка последнем деле, даже не сумев поставить чернилами точку, в самом судебном процессе, он эту точку таки сумел поставить, и поставил ее поистине блестяще.
Тем временем охрана, полиция, присутствующий врач, многочисленные родственники, все собрались вокруг мертвого тела. От этой группы людей, отделяется отец Майкла и как разъяренный бык подбегает к сидящему судье.
В его безумных глазах, всего один единственный немой вопрос.
----Ты же обещал?
И тут судья, точно так же молча, как бы отвечая на его вопрос, протягивает ему свой вердикт. Отец смотрит на документ, и видит, что судья выполнил свое обещание, в точности, как и обещал. Внизу под приговором стоит его резолюцию НЕ ВИНОВЕН. СУДЬЯ ДРЕЙК. И дальше его знаменитая каллиграфичная роспись, в конце которой правда не хватает одного завитка и точки в конце.
----Мне очень жаль! Сказал Дрейк и передал приговор секретарю для оглашения, которое уже никому в этом городе не было нужно… 03.01.2019

Все права на эту публикацую принадлежат автору и охраняются законом.