Летучий Пират

Произошло это в Восточном Саяне. В конце первой производственной практики мне предстояло вылететь из базового отрядного лагеря на реке Шеннелиг-Хем сначала на базу Дототской партии на реке с «бедовым» названием Бедий, - там я уже провёл несколько дней в начале сезона, принимая участие в погрузке-выгрузке вертолётов, - а потом дальше, в цивилизацию, на станцию Нижнеудинск с посадкой в Алыгджере.

Кроме меня на базе лагеря находился художник из Красноярска Михаил Бирюков, целыми днями рисующий свои пейзажи, чёрно-белые этюды которых он набрасывал в течение всего лета прямо в маршрутах, буквами помечая цвет разных частей будущей картины. Я тоже без дела не сидел, - рыбачил в прозрачной реке, вытаскивая последних хариусов, уже скатывающихся в большие реки и озёра на зимовку, с приключениями сходил за золотым корнем (см. рассказ «Золотая история»).

В предпоследний дней с выкидного лагеря у нас появился специалист по рациям Гена Измайлов, - наша что-то забастовала. Он привёл с собой двух собак, чёрного беспородного Пирата и серенькую лайку Чайку, делящих с нами все тяготы полевой жизни. Собаки были взяты на лето в аренду у горняков, остававшихся на базе и теперь требовалось их вернуть, потому что горнякам предстояло там зазимовать, а собаки нужны были не только для общения, но и для охоты.

Утром следующего дня Гена связался с базой, и выяснилось, что борт уже в воздухе, и мне предписано лететь вместе собаками. Надо сказать, что из-за различий наших слуховых аппаратов не в нашу пользу, собаки слышали приближение вертолётов задолго до нас, - начинали скулить, беспокоиться, внимательно смотреть в сторону, откуда через некоторое время прилетала железная «стрекоза». Вертолёты они не любили, наверное, из-за создаваемых ими невообразимого шума и убегали, возвращаясь в лагерь лишь после отлёта ненавистных им аппаратов.

Чтобы этого не случилось, я отвёл доверчивых собак на наш импровизированный аэродром, находящийся в сотне метров от лагеря, спрятавшегося на берегу реки в леске, сильно прореженном нами при его строительстве, и привязал их к ящикам с образцами. Услышав скуление и тявканье собак, мы поняли, что вертолёт на подходе, я подхватил свой рюкзак с вещами и вместе с Мишей и Геной ринулся на площадку.

Через считанные минуты винтокрылая машина зависла над нашими головами. Рвущиеся с привязи бедные собаки уже хрипели, задыхаясь. Мне стало их жалко, и я отвязал верёвки – бегите с Богом. Они сразу же унеслись куда-то. Мы тем временем загрузили вертолёт. Простившись с друзьями крепким рукопожатием, я уже запрыгнул в его нутро, когда, преодолев робость, на свою беду, неожиданно подошёл Пират. Не долго думая и не церемонясь, Миша сгрёб его в охапку и запихнул в вертолёт, и он сразу забился в заднюю часть салона, - спрятался за занавеску.

Пока мы летели над осенней тайгой, я любовался сопками, объятыми огнём пожелтевших лиственниц. Вершины их уже покрылись первым снегом, выпавшим несколько дней назад, - в долинах он уже растаял.

На Бедии вертолёт сел на каменистую косу хвостом к реке. Его уже ждали. Мне дали расписаться в какой-то ведомости за трёхмесячное питание и две пары дополнительных сапог, которые о карликовую берёзку истирались за десять маршрутных дней. Потом пришлось загружать ящики с образцами, когда-то наполненные банками со всевозможными консервами, уже переваренными крепкими желудками геологов. И тут я сильно поранил руку об перевязывающую ящики стальную ленту, и, повинуясь первому желанию промыть рану, совершенно забыв о технике безопасности, бросился к воде. В последнюю долю секунды за рукав штормовки меня схватил вертолётный техник, караулящий как раз таких недотёп. Только потом я понял, что никогда ещё не был к гибели так близко, ведь задний винт вертолёта, неслышимый и невидимый в профиль, убивает мгновенно, и это единственное преимущество такой смерти.

Минут через пятнадцать в так и не заглушившую двигатели «вертушку» сели Галина Демьянова и Олег Пятов, начальник нашей партии, – это благодаря ему, я и мой одногрупник Лёха Кудрин оказались в Саянах, поскольку он был товарищем Владимира Сергеевича - Лёхиного отца, тоже геолога, со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Побыв недолго на земле, вместе со всеми я снова оказался в воздухе, продолжая наслаждаться видом сверху. Уже на подлёте к Алыгджеру меня вдруг обожгла мысль, - а где же Пират?, - в невообразимой суете, я совсем о нём забыл, а выпрыгивающим наружу тоже не наблюдал. В ухо сидящей рядом Галины Петровны я прокричал свой вопрос о Пирате. Она отрицательно покачала головой, - не видела, дескать. Пробравшись через ящики и рюкзаки в хвост вертолёта, я раздвинул занавески, - прямо за ними на меня смотрели добрые и умные, почти человеческие глаза Пирата.

Оглянулся на Галину Петровну, – она, наоборот, смотрела на меня зверем. Трагедия была в том, что она брала собак под свою ответственность, обещая их полную сохранность, и вот теперь мы невольно увозили Пирата на верную гибель, ведь вертолёт после посадки в столице Тофаларии летел дальше в Нижнеудинск, а борт на базу предполагался лишь дня через три. Дело осложнялось тем, что Алыгджер славился своими сворами голодных бродячих барбосов, которые чужаков уничтожали молниеносно. Один очевидец рассказывал мне, как собаку, отошедшую на несколько метров от хозяев – каких-то туристов - на их глазах в считанные секунды разорвали в клочья. Вот в такой «собачий рай» мы везли Пирата из-за моей рассеянности.

Брать Пирата с собой в Красноярск Галина Петровна, естественно, не могла, ведь он был нужен в тайге, поэтому ей, наверное, очень хотелось меня убить. Отложили решение вопроса о спасении собаки и возвращении его хозяину до приземления в Алыгджере. Там для него всё сложилось более или менее удачно, - Пятов договорился с начальником аэропорта, что они подержат собаку на привязи у себя, благо у них и пустая будка имелась. На этом же вертолёте Пятов и не сказавшая мне даже «до свидания», невероятно рассерженная Демьянова улетели в Нижнеудинск. В следующий раз в Красноярск я попал только через двадцать семь лет после описываемых событий и узнал, что Галина Петровна немного не дожила до нашей встречи, и я так и не узнал, как она пережила эту неприятную историю. Вместе с Лёхой Кудриным, из другого отряда прибывшим в Алыгджер нанануне, загрузив пару «кукурузников» экспедиционными грузами, мы тоже вылетели туда же, Галину Петровну там уже не застав. До самого вечера я слышал вой сидящего на цепи привыкшего к воле Пирата, и он царапал мне сердце.

Только месяца через полтора от геоморфолога с географического факультета МГУ Юрия Борисова, прикомандированного к нашему отряду и выбирающегося из тайги позже меня, я узнал, что Пират был благополучно переправлен на базу к своему хозяину, и его пребывание в Алыгджере закончилось лишь слегка надорванным ухом, - не удалось ему всё-таки избежать столкновения с местными псами. 08.12.2017

Все права на эту публикацую принадлежат автору и охраняются законом.