"Не могу стать хулиганом"

Константин Толин
«Не могу стать хулиганом»

1982 год, Северогорск

Вид с четвертого этажа открывался захватывающий: прямо под окнами га-зон, за ним дорога, потом магазины, склады торговых баз, за ними снова дорога и в самой дали - башенные краны вторчермета. Кому-то этот пейзаж мог показаться самым заурядным и даже буднично-серым, но для меня, двенадцатилетнего маль-чишки, только что с родителями переехавшими в новенькую, сверкающую бе-ленькими кирпичиками отделочной плитки, пятиэтажку и всю свою жизнь до это-го прожившего на лесозаводской окраине в деревянном бараке, вид из лоджии ка-зался восхитительным.
Стояла весна. Воздух ощущался по-особенному чистым, прозрачным и све-жим. Из тайги, окружающей наш северный город, тянуло сыростью и холодом, а из кочегарки вторчермета – черным дымом, который тут же оседал на оконных рамах легкой пудрой сажи. Несмотря на весеннюю пору, небо было по-зимнему низким, темно-серым и хмурым, словно настойчиво предупреждающим: «Не ходи никуда, сиди дома». Но идти куда-то и что-то делать хотелось, как-будто какая-то пружина внутри выталкивала меня на улицу, да, к тому же, был воскресный, сво-бодный от школьных обязанностей день.
Высунувшись по грудь за ограждение лоджии, я сплюнул вниз – хотелось посмотреть, куда попадет плевок: на чью-нибудь лоджию внизу или на пустырь? Нельзя сказать, что мне хотелось нагадить кому-то, просто было интересно. Слабо вращаясь по спирали, плевок пролетел вдоль всего дома вниз и исчез в грязно-сером снегу. «Ну вот и хорошо, красиво летел», – удовлетворенно подумал я и, надев новую, красно-бело-коричневую болоневую куртку с модным воротником-стоечкой, вышел из квартиры.
Спустившись во двор, я увидел уже скучающих на крыльце соседнего подъ-езда Мишку и Леньчика. Мишка был на год меня младше, чуть пониже и такого же, среднего, телосложения. Леньчик был на два года младше и еще ниже – такой коренастый коротышка. Характер, кстати, был у него не по годам задиристый. За-то он ничего не боялся, в отличии от того же трусоватого Мишки. Самым рассу-дительным в нашей троице был я: может быть из-за возраста, а может – гены.
- Привет, Костян! – уважительно, по очереди, поздоровались со мной Миш-ка и Леньчик.
- Привет, пацаны, - ответил я, - ну что, куда двинем сегодня?
Никаких особых планов у меня, так же как и у них, не было, но сидеть дома было невмоготу, а слоняться по улицам без дела – неинтересно.
- А давайте на чермет сходим? – вдруг предложил Мишка.
- А что там? – заинтересовался я. Леньчик тоже вопросительно уставился на товарища.
- Там подшипники можно найти…
- А зачем они нам? – теперь не утерпел Леньчик.
- Пацаны в школе их разбивают и достают из них шарики.
- Хм, интересно, - мысль заполучить гладкие, блестящие шарики, которыми можно играться или выменять на что-нибудь, показалась мне привлекательной, – ну, что, пойдем, сходим. А знаешь где искать-то?
- А, там увидим. Посмотрим на месте, - не очень уверенно нашелся Мишка, - где-то же их находят…

* * *

Въезд на территорию вторчермета был перегорожен шлагбаумом, за кото-рым из будки наблюдал сторож. Даже не приближаясь, зная по опыту, что ничем хорошим это не кончится, мы прошли мимо.
- Где-нибудь дыра в заборе обязательно есть, – успокоил я всех.
И, действительно, очень скоро мы обнаружили большую брешь в сетке-рабице, огораживающей территорию завода по сортировке металлолома. Не силь-но опасаясь быть замеченными, так как знали, что от любого, кроме собак, разу-меется, мы легко убежим, деловито перешагивая через рельсы железнодорожный путей, направились в сторону больших груд металлолома.
Потратив около получаса на то, чтобы разобраться, по какому принципу здесь все свалено, мы без особого труда нашли несколько подшипников крупного и среднего размеров, почему-то лежавших отдельно от остального лома. Прово-зившись пару часов и сумев выбить их внутренние части, перепачкавшись в тем-ной смазке, мы, наконец, смогли набрать несколько десятков шариков разного размера.
- Ну, что, пошли по домам, - довольный результатом предложил я.
Грязные и продрогшие на мартовском ветру товарищи безропотно согласи-лись со мной и мы все вместе таким же путем, как и пришли сюда, выбрались об-ратно.
Стараясь не проваливаться в лужи сквозь подтаявший лед и обходя кашу сырого снега мы придумывали, что можно сделать с подшипниками.
- Я попробую на пробки выменять, - поделился мыслями самый младший из нас.
Пробки от бутылочек одеколонов и духов были в особом ходу, так как в ка-ждой школе на переменах младшеклассники с самозабвением играли с ними, про-являя недюжинную точность и глазомер. Смысл игры заключался в том, чтобы зажав пробку боками ботинок прыгнуть вперед, а потом выпустить ее, намерева-ясь попасть в цель – такую же пробку противника. Пробки, в зависимости от ред-кости, имели каждая свою ценность и «жизни». Наиболее удачливые и точные иг-роки быстро сколачивали большую коллекцию самых разнообразных и, по правде сказать, красивых пробочек. Начинающим игрокам приходилось их на что-нибудь выменивать, покупать за деньги или добывать в местах массовых залежей фла-кончиков от парфюма – на мусорных свалках.
- Попытайся, хотя навряд ли, - возразил Мишка. – Надо рогаткой проверить. Думаю самое то будет!
- Точняк! – я горячо поддержал товарища. И как мне самому не пришла в голову эта простая и замечательная идея?! Да рогатка и шарики из подшипников созданы друг для друга!! Что может лучше маленького, тяжеленького и абсолют-но гладкого снарядика вылететь из рогатки и на бешеной скорости устремиться прямо в цель? И ветер железному шарику не страшен. Идеальный заряд для ро-гатки!!
– Мишка – ты шаришь! Надо срочно наделать рогаток и испытать их. Лучше из стальной проволоки делать, - тоном опытного человека посоветовал я, - мы в лесазоводе все время такими играли. Получаются очень легкие, маленькие, можно легко в кармане спрятать и гораздо прочнее деревянных! Да и резинку удобнее привязывать…
- Так она же широкая? – Мишка пытался было возразить.
- Так надо не от трусов, а авиационную, лучше синего цвета, брать. Знаешь такую?
- Да, видал в магазине.
Мы дошли до дома и попрощавшись, договорились до следующих выход-ных наделать рогаток, чтобы потом испытать.

* * *

Неделя ничем примечательным не выдалась, тянулась долго и нудно и «принесла» в мой актив несколько «троек». Ладно, что хоть без «двоек» обош-лось. На «четверки» и «пятерки» сил просто не было: «Авитаминоз!», - рассудил я, сосредоточившись на главном – изготовлении рогатки. Благо, времени было достаточно и к следующей нашей встрече, опять же в воскресенье, в кармане моей модной курточки лежала аккуратненькая рогатуля и два десятка чистовымытых, размером с мелкую вишню, шариков.
Мишка и Леньчик тоже не ударили лицом в грязь и изготовили вполне при-личные на вид рогатки.
- Куда пойдем? – взглянул на нас Мишка.
- А зачем ходить куда-то? Давайте здесь, во дворе…. Вон, к трансформатор-ной будке отойдем и постреляем…, - предложил нетерпеливый Леньчик.
- Нет, пацаны. Пойдемте в Париж, - неожиданно для товарищей, предложил я. Неожиданно, потому что этот район города, по соседству с нашим, славился своей шпаной и соваться туда без надобности никто не решался. – У нас же рогат-ки. Если кто задираться начнет – как раз испытаем в действии.
Я видел по глазам товарищей, что они трусят. Ну ладно, Мишка – обычное дело, но вот даже всегда борзый Леньчик и тот струхнул.
- Да, ладно, не боись, немного прогуляемся. Тут-то вообще делать нечего, - убеждал я товарищей.
Аргумент хоть как-то разнообразить свое времяпровождение возымел на Мишку с Леньчиком решающее действие, тем более, что я был старше и, по их мнению, мог за себя, да и за них тоже, в случае чего постоять.
- Ну так, идем! – наконец поддержал Мишка и мы направились в Париж.
Эта часть города располагалась вдоль реки и представляла собой тихий, почти деревенский поселок: обыкновенные деревянные избы, несколько асфаль-тированных улиц вдоль и поперек, и густые заросли высоченных тополей. Почему этот микрорайон назывался Парижем мы точно не знали, но верили в то, что рас-сказывали, то ли в шутку, то ли всерьез, взрослые. Что, якобы, после Отечествен-ной войны восемьсот двенадцатого года с Наполеоном, к нам, на Север, присыла-ли пленных французов в ссылку, а они компактно селились в одном месте и потом это местечко в народе прозвали Парижем.
Спустившись по широкой улице вниз и ничего опасного не встретив, мы по-вернули направо, потом налево и так далее – шли куда глаза глядят. Поселок вы-глядел очень мирным и приветливым и мы, расслабившись, просто глазели по сторонам. По правде сказать, ничего примечательного нам не встречалось и мы уже собрались на ближайшем перекрестке повернуть в свою сторону, как внезап-но наше внимание привлекла не совсем обычная изба. Это даже была не изба, а большой, по шесть окон с каждой стороны, опрятного вида дом, выгодно отли-чавшийся от соседских нарядными белыми наличниками на окнах, крытым крыльцом и несколькими простенькими, но крепкими и аккуратными скамеечка-ми во дворе. Деревянный ровный тротуар тянулся до крыльца, словно приглашая толкнуть легкую калитку и войти. Странным показалось то, что во всех окнах од-новременно горел свет, а во дворе не было заметно никаких примет обычной де-ревенской хозяйственной деятельности.
- Вот домина-то!! – восхищенно протянул Леньчик, а потом сбился почти на визг, – смотрите, смотрите! Вон там, спереди, под крышей! Видите?!
Мы остановились и всмотрелись в ту сторону, куда показывал Леньчик. Чуть ниже конька на фронтоне был закреплен большой, скорее всего деревянный, крест. «Церковный крест…. Что же это тут такое? Не церковь же…», - размышлял я, разглядывая странный дом и уверенным тоном, вслух произнес:
- Крест церковный, но дом – не церковь.
- Да, иначе были бы купола, – согласился Мишка. – Вообще, тут церквей ни-каких быть не должно. Есть одна, вон в пригороде, и все, хватит.
Мы промолчали, согласившись с Мишкой. То, что религия и церковь – зло, каждый из нас, советских школьников, знал лучше, чем таблицу умножения. Нельзя сказать, что мои друзья или одноклассники очень уж интересовались этой темой, но все мы испытывали к священникам и к церкви настороженность, грани-чащую с враждебностью. По правде сказать, к этому еще примешивалось сильное любопытство. Вот и сейчас странный дом притягивал к себе как магнит и мы обошли вокруг него несколько раз в надежде приоткрыть завесу чего-то таинст-венного, что, несомненно, происходило здесь. А иначе зачем же на окнах такие плотные шторы, сквозь которые, как ни старайся, ничего не видно?
- Это вообще, наверное, секта какая-нибудь, - предположил Леньчик. Незна-комое слово «секта» еще больше насторожило нас и убедило в том, что дом этот - нехороший.
- Религия – это то, что не нужно нашему государству. Это раньше, в дорево-люционной России, темный, забитый и необразованный народ верил в Бога. Сей-час-то никто, кроме старух в Бога не верит и в церковь не ходит. А может быть, здесь действительно секта. Мы тут ходим уже сколько, а никто в дом не пришел и никто из него не вышел! Прячутся там, подпольно встречаются. Не хотят, чтобы их кто-нибудь увидел, - поделился я своими мыслями вслух.
Что такое секта и что за люди туда ходят, и что там вообще происходит, мы конечно же, не знали. Но от самого слова веяло чем-то очень зловещим и сразу представлялись какие-то мрачные полулюди-получудища, которые мучают не-винных, случайно попавших к ним жертв.
- Давайте мы на этом доме проверим наши рогатки. Не так важно, что здесь. И попы и секта – все одно, все плохо, - предложил я.
- Угу, - поддержал Мишка.
- Отлично!- радостно хихикнул Леньчик.
- Стреляем каждый по одному разу. Я – отсюда. Ты, Миша – с той стороны, ты, Леня – вот оттуда. Только один раз, не увлекайтесь. Когда полетят стекла, то кто-нибудь обязательно выбежит и попытается нас поймать. Мы лучше сюда еще вернемся, когда все утихнет. Не будут же они вечно сторожить свой дом? – четко инструктировал я товарищей. – Бежим каждый по своему переулку вон до того перекрестка. Там встречаемся и решаем что делать дальше. Если кто погонится, то убегаем от места встречи и самостоятельно возвращаемся домой. Потом во дворе встретимся.
Договорившись, каждый из нас занял свою позицию и изготовился для стрельбы.

* * *

Прошло несколько минут, но ничто не нарушало окружающей тишины. Я осмотрелся и достав из кармана металлический шарик, снарядил рогатку. Тща-тельно прицелившись в среднее окно, выстрелил и затаился в ожидании звона разбитого стекла. Однако вокруг по-прежнему было тихо.
«Неужели промазал?», - удивился я и, прицелившись более тщательно, чем в первый раз, снова выстрелил. Проследив взглядом за шариком, убедился, что он попал в цель, но звона стекла снова не услышал. «Надо уходить пока не поздно», - и пригибаясь, перебежками, затрусил от дома в условленное место.
Быстро темнело. Добежав до перекрестка, остановился и стал ждать това-рищей. Первым прибежал Мишка, за ним Леньчик.
- Ну что? – встретил я их вопросом.
- Да не понятно…. Вроде никто не гнался…
- Попали хоть?
- Я-то точно попал! – ответил Леньчик.
- Я тоже, - вторил ему отдышавшийся Мишка, - только вот не слышно было что стекло разбилось…
- И у меня…, - снова подал голос Леньчик.
- Ладно, пошли отсюда, по дороге обсудим, - увел я товарищей подальше от опасного места.
Возвращаясь, мы оживленно обсуждали детали своей вылазки. Страх уже был позади, поэтому все пережитое казалось сейчас легким, веселым и радостным приключением. Только одно не давало всем покоя – никто не слышал звон разби-того стекла. «Вроде не врут. Похоже, что стреляли», - всматриваясь в лица това-рищей, размышлял я над этой загадкой.
- Надо в следующее воскресенье повторить вылазку. Стрелять будем точнее и больше. Сегодня мы опробовали рогатки, все получилось нормально. Но дом какой-то заколдованный: стекла не бьются, никто за нами не погнался. Странно все это.
- Секта же! – многозначительно вступил в разговор Леньчик.
Мишка молчал. Мне показалось, что моя идея снова идти на этот дом, ему не понравилась. Словно прочитав мои мысли, он промычал:
- А вдруг поймают?
- Кто поймает, попы? Они же толстые все…, не дрейфь, - успокоил я това-рища.

* * *

Следующая неделя была похожа на предыдущую и я изнывал в ожидании предстоящих весенних каникул. Наконец, настало воскресенье и днем вся наша троица встретилась снова.
- Ну, что идем? – после приветствий поинтересовался я.
Никто не высказался против и мы пошли в Париж к злополученному дому, за неделю не претерпевшему никаких изменений – все было как прошлый раз. Ра-зойдясь по установленным местам, каждый из нас успел выстрелить из рогаток по окнам несколько раз, как вдруг, выскочив из дома на крыльцо, что-то черное и огромное стремительно понеслось в нашу сторону. Мы с Леньчиком бежали по переулку в одну сторону, Мишку – в противоположную. Я не оборачивался, так как бежал со всех ног и боялся споткнуться и упасть. К тому же когда не видишь где твой преследователь, то кажется что он уже за спиной, становится жутко страшно и ноги сами начинают бежать еще быстрее.
Каким-то образом я догадался, что преследователь погнался за нами с Лень-чиком. Что происходит с моим товарищем я не знал, так как боялся обернуться, но чувствовал, что он держится где-то рядом сзади. Домчавшись до перекрестка, я как и было условленно, свернул в нужном направлении и побежал к точке встре-чи. Через несколько минут я уже был там. Каково же было мое удивление, когда я там встретил Мишку.
- Ты как тут? Рассказывай! – запыхавшись, потребовал я.
- Я вижу он за вами погнался, ну а я – сюда, как и договаривались, - лако-нично ответил Мишка.
- Он-то, кто? Я ведь даже его не видел. Вижу что Леньчик дернулся, ну я и побежал! Некогда рассматривать было…
- Мужик такой здоровенный и весь в черном. Поп их, наверное, – неуверен-но пояснил мой товарищ.
- Понятно, - отреагировал я, хотя ничего понятно мне не было. И самое главное, что было неясно – где Леньчик и что с ним? – Давай пару минут подож-дем Леню. Если не придет, то пойдем домой.
Прождав его минут десять, мы удрученные направились домой. В голову лезли самые плохие мысли: а вдруг его в милицию забрали? Или того хуже – по-били и в плен заточили. Как там в этих сектах с хулиганами поступают, мы не знали. То что мы сами виноваты и совершили плохой поступок у нас с Мишкой никаких сомнений не было. Только мы оправдывали себя тем, что пусть и непра-вильно, причиняя зло, мы боремся с еще большим злом. Если государство не мо-жет навести порядок, то мы сами его наведем!
Потом пришел страх другого рода: а вдруг Леньчик нас выдаст? Не важно кому: милиции или сектантам. «Если милиции сдаст, то те обязательно сегодня-завтра придут домой с родителями беседовать. Потом, конечно, и в школу сооб-щат. Если это церковь или секта, то тоже придут в ближайшее время требовать, чтобы родители урон возместили», - здраво рассуждал я, ежеминутно вздрагивая от каждого звука в подъезде: «А вдруг это они?».
Страх, что наша неприглядная тайна выплывет наружу, был еще сильнее, чем боязнь физической расправы тогда, когда я убегал от неизвестного преследо-вателя. Я напряг память, вспоминая, когда мне еще было так страшно, как в эти дни, но не смог припомнить ничего подобного! «Все тайное рано или поздно ста-нет явным!», - не к месту вспомнил я народную мудрость, прочитанную или ус-лышанную где-то.
Так, в состоянии постоянной тревоги, потеряв аппетит и спокойный сон, я прожил три дня. На четвертый, возвращаясь из школы, встретил во дворе Мишку.
- Привет, Миш!
- Привет, Костян, - настороженно поздоровался тот.
- Ну, что, Леньчика не видел?
- Нет, не видел. Маму его, зато, видел…
- Ну, и что она? – перебил я.
- Да ничего, поздоровалась. Все вроде нормально.
- Слушай, а… к тебе никто не приходил? – начал я осторожно выяснять са-мое главное.
- Никто? А кто должен был прийти? – вопросом на вопрос ответил Мишка.
- Ну… не знаю…из милиции…. из школы…
- Нет, никто не приходил.
- Хм, - одобрительно хмыкнул я. – Значит Леньчик не проболтался никому. Ну, что, бывай! До воскресенья, где обычно!
Попрощавшись, мы разошлись по своим домам. Разговор с Мишкой немно-го успокоил меня и тревога чуть-чуть ослабила железную хватку. Однако, страх еще сильно сидел в моей душе, не давая покоя ни днем, ни ночью. Я с нетерпени-ем приближал воскресенье и, одновременно с этим, боялся момента, когда этот день наступит и всячески старался не думать о предстоящих выходных.

* * *

Наконец этот день наступил. Мое напряжение достигло пика и я с утра уже не находил себе места. Я несколько раз выходил во двор, но никого из своих то-варищей не видел. После обеда мы вдвоем с Мишкой практически сторожили подъезд, в котором жил Леньчик и, наконец, дождались. Леньчик поздоровался с нами как обычно и мы, перебравшись на скамейку, с нетерпением выслушали его историю:
- В общем, выскочил мужик какой-то, весь в черном, и я побежал. Ты, Кос-тян – впереди, улепетывал так, что я отстал. Мужик этот, вообще как лось несся и быстро меня поймал, я даже до перекрестка не добежал. А ты уже далеко был. Мишку я вообще не видел. Ну вот. Схватил он меня за шиворот, а я упал. Ноги подкосились. Может от страха или от усталости. Но мужик меня как пушинку поднял за шиворот и встряхнул в воздухе. У меня даже ноги болтались - я ими до земли не доставал!
- Капец! – не выдержал подробностей Мишка.
- Я зажмурился и втянул голову, думал сейчас ударит и бить начнет. Но нет, чувствую, поставил меня на землю, но за шиворот крепко держит. Потом сказал: «Пойдем!» и поволок к дому. Ноги плохо слушались и он меня почти по воздуху тащил. Сильный очень! И шаги такие размашистые, что я за ним не поспевал, - обстоятельно рассказывал Леньчик.
- Зачем в дом-то тебя потащил? – настал мой черед перебить рассказчика.
- Я тоже не мог понять – зачем? Подумал что в погреб меня хочет посадить, а потом крысам скормить! Откуда я знал, что у них, этих сектантов, на уме?
- Капец!! – опять не выдержал Мишка.
Я и сам был в недоумении: зачем в дом-то пацана тащить? Ну надавал бы ему тумаков на улице, да еще и пинка хорошего бы поддал, а в дом-то зачем?! Изувер какой-то! Я сочувственно посмотрел на Леню, так как даже предположить не мог, что с ним случилось дальше.
Леньчик глубоко вздохнул и после короткой паузы продолжил:
- Привел в дом. Посадил за стол. Спросил, буду ли чаю? Я уже почти ничего не соображал и, конечно, согласился. Он из самовара налил кружку чая, поставил корзинку с пряниками и карамельками. Сказал: «Пей!». Ну, а я что? Начал пить. Он еще такой, зараза, горячий оказался, что я язык обжег.
- И все? – опешил от такой неожиданной концовки я.
- Да, нет. Дядька и вправду хороший оказался. Все мне объяснил. Нас троих, кстати, в гости зовет. Можно сегодня сходить.
- Что объяснил? – не понял Мишка.
- В общем этот их дом – никакая не секта. Это - типа церкви. Они не могут везде церкви строить, нашему государству это не нравится, а люди хотят в цер-ковь ходить. Вот они и делают такие молельные дома. Вроде обычных домов, только больших, потому как людей много туда приходит.
- Какие дома? – настал мой черед удивиться.
- Молельные. Люди там молятся. Он так сказал. Он, кстати, действительно поп. Или правильно – священник. Сказал, что зовут отцом Владимиром. Службы там проводит, а люди, он их прихожанами назвал, приходят туда каждый день по разным причинам. У кого-то горе, и священник им помогает, у кого-то радость, например, ребенок родился, и он обряд совершает – крестит. В общем, ходят туда люди и по выходным и по праздникам. Я несколько женщин там видел, очень приветливые и добрые.
- Ну и ну! – только и нашелся я что сказать.
- Владимир рассказал, что сам отслужил в армии. Потом специально на свя-щенника учился, любит природу, своими руками этот дом построил, все умеет. В армии, говорит, на кандидата в мастера по легкой атлетике нормы сдал, поэтому такой сильный и быстрый. Шансов удрать у нас не было…
- Слушай, Леньчик, а если он такой крутой, то почему в прошлый раз нас не поймал?- перебил я. – И почему стекла не бились? – к месту вспомнил о давно мучившем меня вопросе.
- А он сказал, что думал, что мы образумимся и больше не придем. Дал нам шанс самим поумнеть. А стекла не бились потому, что от шарика только малень-кая дырочка, но стекла не разлетались вдребезги. Почему – я не знаю. Владимир сказал, что мы восемь стекол издырявили. Предупредил, кроме всего прочего, что если еще раз вздумаем похулиганить, то уже церемониться не станет, а отведет в милицию по всей строгости.
- Вот это да! А поп-то - класс! Даже подзатыльников тебе не отвесил! А мы-то думали, что тебя там пытают! А ты Леньчик тоже молодец! – похвалил Мишка.
- Я то что? – не понял Леня.
- Ну, не стал там ныть и валить все на нас.
- Да это Владимир…. Так хорошо со мной поговорил. Семечек на дорогу дал. …Извиниться надо, помочь… стекла вставить.
Мы с Мишкой переглянулись:
- Конечно! Идем…
Сказано – сделано. Растянувшись по ширине улицы, пиная банку из-под кильки, попавшуюся на обочине, смеясь и подтрунивая друг над другом, мы дви-нулись по уже знакомому маршруту, но не для того, чтобы, просто загладить свою вину и починить то, что испортили, а, как оказалось, за совершенно новым для нас опытом.
Тогда мы этого не понимали, но обратно, через несколько часов, шли уже другими людьми. Семена сомнения в том, что не все так однозначно, что окру-жающий мир сложнее и не вмещается в формулу «хорошо-плохо», что своя прав-да есть у каждого, были посеяны в наших душах именно там и впоследствии убе-регли от многих крайностей.

______________________________________



10.10.2012г. 24.05.2013

Все права на эту публикацую принадлежат автору и охраняются законом.