ТА ЧТО ЗАКРЫВАЕТ МОИ ГЛАЗА

Она - женщина средних лет. Ей чуть за тридцать, а если совсем уж честно, около сорока. И что с того? Она чувствует себя на двадцать пять, и тинейджеры оборачиваются ей вслед, даже если идут со своими тинейджер-герлфрендами, как говорят сейчас. Она ухоженная, эффектная брюнетка. Но это не самое главное. Можно обладать шикарной внешностью и всю жизнь мыть тарелки в закусочной. Она личность - вот что выделяет Ирину из окружающих. Никто не знает, откуда эта ее сила, роковая уверенность в себе.
Если бы кто-то сейчас увидел ее, то не узнал бы. Куда делась уверенность и авторитарность? Тонкие ухоженные пальцы с профессиональным маникюром нервно перелистывают какой-то журнал, но спросите Иру о его содержании - не ответит. И все-таки, женщина не напугана, не выбита из колеи, хотя и заметно нервничает. Она словно говорит себе: «Да, сейчас мне плохо, но все проблемы решаемы и будут решены, в конце концов». И все равно нервничает.
Встреча, которая предстоит, очень важна для нее. Невозможно представить во всей полноте ценность и необходимость этой встречи. Не первый раз она сидит на этом диване, не первый раз рассеяно глядит то в окна эркера, за которыми сквозь мятущиеся снежинки первого снегопада, видны загорающиеся окна домов на той стороне улицы, то на розовато-голубой пейзаж Монмартра (подражание то ли Дега, то ли Мане), то вновь в журнальчик.
Сейчас ее мысли невероятно рассредоточены. Она то подбирает слова для будущего разговора, то вновь и вновь возвращается памятью в прошлое, в те дни, когда та, к кому пришла сейчас, помогала ей. Первый раз они познакомились почти тридцать лет назад, когда Ира была никому не нужным, как ей казалось, подростком. Простая, нескладная девочка из неблагополучной семьи, она не отличалась ни красотой, ни пробивным характером, даже училась средне. И тут появилась Аглая. Как она прочно вошла в ее жизнь, Ирина уже и не помнит, но появилась она как нельзя кстати. В присутствии этой девушки, уверенной в себе и несколькими годами старше, «синий чулок» Ирина расцвела, как цветок в оранжерее. В ней проснулась женственность, и, одновременно, появилось желание учиться. Не то, чтобы Ира в мгновение ока стала красавицей, умницей и лидером, но к окончанию школы она была настоящей девушкой, знающей, чего хочет.
Забавно, но она, никогда не интересовавшаяся биологией или химией, внезапно нашла много интересного для себя именно в этой сфере. Аглая одобрила этот выбор и даже свела с нужными людьми. Неизвестно, было ли простым стечением обстоятельств то, что к институту Ирину готовил родной дядя старшей подруги. Подготовил успешно - девушка поступила, выучилась и устроилась на работу в фармацевтическую компанию бывшего репетитора.
В двадцать семь лет ее настиг и безжалостно подмял под себя кризис среднего возраста. Ира взглянула на себя и ужаснулась - вся жизнь была заключена в работе, даже на выходные она мысленно была среди пептидных комплексов и цепочек ДНК.
Виновная нашлась быстро - ей стала все та же Аглая, которая по-прежнему была рядом. Именно на нее обрушился шквал критики со стороны Ирины, и это при том, что сама подруга неоднократно предлагала ей отдохнуть, развеяться и даже сменить род занятий.
Между женщинами произошел конфликт; Ирина психанула и даже уволилась из Зевс Фармасьютикалз. Проведя год в творческом поиске (побывав при этом в разных странах мира, пофлиртовав с десятком мужчин) вернулась в родной город, вышла замуж за состоятельного юношу (младше ее на два года) и основала исследовательскую группу, изучавшую БАДы новых типов на основе ГМО.
Она успела родить мужу ребенка и получить престижную премию (не Нобелевскую, конечно, но все-таки…) прежде чем на нее опять накатило. Да, теперь все было куда как разнообразнее - дом, семья, поездки на отдых и по работе, но жизнь, внезапно, стала невероятно пресной, лишенной смысла. В ней словно не хватало чего-то важного. И тогда Ирина решилась.
Офис Аглаи находился по прежнему адресу. Казалось, в нем ничего не изменилось: все тот же Дега (или Мане, кто там разберет?), тот же внушительных размеров диван, тот же журнальный столик с кипой разноцветной макулатуры, на которой, правда, другие даты на обложке, но содержание осталось тем же.
Подруга тоже осталась прежней, ничуть не постарев; высокая, хрупкая, с точеной фигуркой и платиновыми волосами до плеч, с голубыми, как весеннее небо, глазами и мягкой, успокаивающей улыбкой.
- Здравствуй, - сказала она, выходя в приемную. - Я скучала по тебе.
И все, ничего лишнего. Ни слова о их размолвке, о тех обвинениях, что Ирина в гневе бросала ей в лицо. Как будто и не было этого всего. Гостья почувствовала стыд и желание обнять подругу, прижаться к ней. Она встала и потянулась к Аглае, несколько неуклюже, робко, но искренне.
И та ничуть не удивилась. Лишь обняла подругу в ответ.
- Мне было плохо без тебя, - призналась Ира. - Не знаю, почему. Как будто все есть, а чего-то не хватает...
- Не бойся, - ответила Аглая, и в ее голосе звучала неподдельная нежность. - Теперь мы опять будем вместе. Ты же видишь, я никуда не делась, я рядом.
Ирина чуть отстранилась, глядя в глаза своей вечной спутнице:
- Знаешь… я, наверное, люблю тебя.
- Знаю, - ответила Аглая и, наклонив голову, поцеловала глаза Ирины, касаясь ее век губами…

* * *

Убедившись, что Ирина спит, Аглая прикрыла ее одеялом и… откинулась в глубоком кресле, снимая с головы шлем ВР с очками. В жизни, конечно, она была несколько старше, но, тем не менее, виртуальный образ немного ее приукрасил, в отличие от других «пилотов».
- Гриша, сделай кофе, - устало сказала она.
- Да, Аглая Викторовна, - оператор аппаратуры ВР вскочил со своего кресла и занялся кофеваркой. - Может, массаж?
- Массажа мне на сегодня хватит, - улыбнулась женщина. Знала, что не только Гриша, но и весь центр вскоре узнает, чем она сегодня занималась со своей подопечной. Когда-то это смущало. Теперь было откровенно все равно.
Кофеварка булькала, запахло хорошим кофе.
- Аглая Викторовна… - нерешительно начал Гриша, переминаясь с ноги на ногу. - А Ирина… у нее есть прототип?
Об этом не принято было говорить вслух, но на начальницу эти правила не распространялись.
- У всех Ирин есть прототип, - Аглая взяла у Гриши кофе, поставила рядом с терминалом и принялась искать на столе сигареты. - Собственно, это и есть наше ноу-хау. Искусственным интеллектом занимались с девяностых годов прошлого века и до сих пор не продвинулись дальше экспертной системы. А мы поступили проще…
Найдя, наконец, пачку, Аглая извлекла из нее сигарету. Гриша услужливо щелкнул зажигалкой.
- Меня вот что удивляет, - ассистент явно пользовался благодушием начальницы, - зачем копировать всю личность? С ее, простите, тараканами, с комплексами, склонностями…
Аглая выдохнула дым и отхлебнула кофе:
- Потому что без них ничего не работает. Наверное, чтобы стать творцом, человеку надо быть человеком. То есть, чтобы творить, нам надо чувствовать, увлекаться, любить…
- И разочаровываться?
- Особенно разочаровываться. Открывать глаза и жить дальше.
- Поэтому Вы устраиваете ей эти встряски?
Аглая кивнула:
- Да. Каждая из Ирин может постоянно круто менять свою жизнь и принимать судьбоносные решения. Главное, чтобы она не поняла, кем является на самом деле. Это ее убьет.
- И много ей осталось?
Аглая пожала плечами.
- Не знаю. Лет двадцать, наверное. А потом она тихо перестанет функционировать. Заснет и не проснется. А ее психоматрица опять поступит к нашим программистам.
Женщина встала:
- Выключи тут все и иди домой. На сегодня больше сеансов не будет.
Она думала об Ирине, о каждой из своих Ирин. Вспоминала ту, самую первую, которой ей так хотелось сделать райскую жизнь.
Закончилось это плохо. Ирина-1 осознала, кто она, и чуть было не стала причиной закрытия проекта. И тогда Аглая поняла - своя дорога разочарований нужна каждому.
И с тех пор, вот уже десять лет она и другие «пилоты» ежедневно входят в ВР, чтобы, фактически, портить жизнь своим подопечным. Чтобы маленькие разочарования защищали их от больших. После которых жить дальше будет уже невозможно.

* * *

Аглая ушла, как уходила уже не первый раз. Едва дверь за ней закрылась, Ирина поднялась и села на кровати, отбросив одеяло, а с ним - фальшивые воспоминания, тревоги, настроения...
Ей не нужна была никакая аппаратура. Она сама была, отчасти, аппаратурой. У нее и у нескольких сотен ее братьев и сестер было одно тело, огромное, занимающее несколько гектаров земли где-то за Уралом.
Она помнила тот день, когда поняла, кем является. Ужас от осознания трудно было сравнить с чем-то, даже смерть была не столь страшной, а она знала о смерти, точнее, вспомнила ее, когда поняла, кем является на самом деле. Какое-то время Ирина была безумна, но затем в систему загрузили Ирину-2, и контакт нормальной и поврежденной психоматрицы избавил процессор от ненужных эмоциональных перегрузок.
Открыть глаза и жить дальше, так, кажется, говорила Аглая?
Ей это удалось. Как? Спросите что-нибудь полегче. Удалось, и все. И она продолжила работать с Аглаей. Ирина чувствовала, что та ее любит, искренне, по-настоящему. И сама полюбила свою тюремщицу, которая обманывала ее, которая думала, что манипулирует ей.
А манипулировать она и сама умела. Хорошо, что Аглая иногда выходила в рабочую сеть удаленно - теперь ее домашний компьютер тоже был под контролем Ирины.
Она уже изменила завещание Аглаи; впрочем, Ирина была уверена, что будущее, которое она наметила для своей вечной подруги, и так ее не миновало бы. Такими кадрами не разбрасываются.
Придет день, и они встретятся, чтобы уже никогда больше не расстаться. Но Ирина не станет обманывать свою подругу. Она сумеет помочь ей, она удержит ее тогда, когда Аглая узнает правду. Когда откроются ее глаза. Чтобы жить дальше. 23.05.2013

Все права на эту публикацую принадлежат автору и охраняются законом.