Из дневника Василия Трубкина. Окурок

Э-э нет, господа, ни слова о политике. Речь, скорее, о нравственности. В том числе и моей. Признаюсь, как порядочный человек, в этой истории я оказался не на высоте. Но что поделаешь, иногда приходится поступаться моральными принципами, чтобы они восторжествовали. Впрочем, судите сами.
Возвращаюсь я как-то вечером домой в хорошем настроении, никого не трогаю. Стемнело, фонари зажглись. Иду, значит, между домами и вдруг под ногами у меня, словно петарда взрывается, только бесшумно. Столп искр в разные стороны.
Я аж подпрыгнул от неожиданности, даже мышцу на ноге свело и в сердце закололо.
Гляжу, а это обычный окурок. Поднимаю голову и замечаю, как на балконе третьего этажа лысый мужик в майке за дверью прячется.
Возмутило меня это неимоверно- а если бы в глаз попал, скотина?!
-Что же это вы делаете, гражданин,- кричу я в праведном гневе,- страна от санкций загибается, а вы бычками в людей бросаетесь!
Более подходящей фразы я, конечно, тогда не нашел.
Прохожие смотрели на меня с опаской и подозрением, обходили стороной. Правда, один дед подошел, тоже задрал голову:
-Что там, горит?
-Ага, Челябинский метеорит,- отвечаю в рифму и сплевываю.
Настроение, разумеется, испорчено. Вздохнул, пошел дальше. Но не успел я сделать и пары шагов, как под ногами опять всплеск. Тоже красный, но не огненный. Гляжу, а все мои светлые штаны в ошметках помидора, на пиджаке тоже бурые пятна. И к носу моему что-то прилипло. И опять на балконе синяя майка промелькнула.
-Да что же это делается, господа, до дома дойти спокойно не дают, какие-то кретины помидорками бросаются!
Собрался набрать полицию, потом передумал- свидетелей-то нет, по домам разошлись, ничего не докажешь. А этот лысый придурок скажет- знать ничего не знаю. Если бы он с ружьем по балкону бегал- другое дело. Не будут менты из-за помидорины дело заводить. Надо самому правосудие вершить.
Прикинул в каком подъезде живет метатель, обошел дом с торца. У детской площадки-две бабки в одинаковых желтых платках. Поздоровался.
-Не знаете,-спрашиваю,- лысого мужика с третьего этажа, его окна на дорогу выходят и балкон с зеленым козырьком?
Старушки брезгливо оглядели мою оплеванную одежду, принюхались- не пьяный ли.
-А тебе зачем? Дружок его?
-Что вы,-говорю,- совсем наоборот.- Этот гад бросается с балкона чем ни попадя, развлекается, а мне теперь новые новые портки и пиджак покупать. В этих уже и в ночлежке не примут.
-Как он тебя уделал,- сочувственно и не без злорадства замотали головами бабули. -Это Лешка Огоньков из тридцать пятой квартиры.
-Кто такой?
-Проходимец. Чебуречную на проспекте держит. Так она и называется- «Огонек». Трезвый- человек, как человек, мышку не обидит. А сто граммов выпьет и будто черти его на сковородку с прованским маслом сажают. То музыку ночью на всю округу включит, то сам дурным голосом запоет. И ладно бы репертуар приличный подбирал, даже перед внуками стыдно.
-Это что,- сказала другая старуха.- бывает, напьется и давай у подъезда митинги устраивать, правительство наше нехорошими словами крыть. Того и гляди тебя вместе с ним под одну гребенку загребут. Страсть.
-А что же жена?
-Какая жена? Было три штуки, да все разбежались, разве с таким придурком уживешься! Проституток водит, а потом их голыми с лестницы спускает.
-В полицию сообщали?
- Каждый раз как правительство поносит, так и пишу. Только толку ноль. Всех полицейских, видно, подкупил. Не знаю — чебуреками он их кормит или деньгами, только не трогают. Говорят, его племянник в органах служит. Да. Нигде справедливости не сыщешь.
-Даже и не пытайся,-поддакнула подруга.
-Так где, говорите, чебуречная его находится?
В субботу сел я на троллейбус и доехал до «Огонька». От заведения, напоминающего большой дачный сарай, за версту несло горелым маслом и тяжелыми восточными приправами. У входа расположилась троица бомжеватого вида, жевала светло-серые чебуреки. Они разваливались у небритых мужиков в руках, падали осклизлыми кусками им на колени. Вокруг тучами летали мухи.
И куда СЭС смотрит?-удивился я. Но еще больше удивился, когда увидел, что в заведение довольно бойко заходят посетители, причем вполне приличные и даже с детьми.
Ну что ж, хорошо, это нам на руку.
Прикурил я сигарету, хотя уже пару месяцев как бросил, сделал пару затяжек, затушил о дерево. Сунул окурок в карман, зашел внутрь чебуречной. Здесь запахи были такие плотные, что трудно было дышать.
В окошке сидела щуплая женщина, шустро накладывала в тарелки чебуреки, пробивала на старинной кассе чеки. К ней вытянулась довольно приличная очередь. Да-а уж, кризис, уже за дрянью толпятся...
За ее острыми плечами двое поваров в заляпанных фартуках на железном столе раскатывали тесто. А еще один, чуть поодаль, размешивал ложкой в чане серый фарш. Это был он, мой обидчик! Не напрасно пришел.
Купил я пару чебуреков, стакан компота, встал за стойку у окна. Надкусил. Хм, а что, вид, конечно, отвратный, но на вкус вполне даже. Надкусил второй и незаметно засунул внутрь бычок. Через минуту расковырял вилкой, сунул под нос деду с моржовыми усами.
-Вот, глядите, чем нас здесь кормят!
Дед поправил очки, вытер рукавом вспотевший нос:
- С них, буржуев, станется, их всех надо на Магадан.
Сказал и спокойно продолжил жевать.
Тогда я обратился к женщине с двумя детьми. И не ошибся, она подняла скандал. Прибежал сам Окурок с поварешкой.
-Что, где?
-И как вам не совестно,-говорю,- людей за скотов держать, бычками сигаретными кормить!
Лысый вгляделся в мое лицо, прищурился. Узнает?
Но ждать его реакции не стал, принялся снимать на смартфон «чебуречное безобразие». Тоже самое стала делать и дама с детьми.
-Выложим в сеть и кранты вашему заведению,-пообещал я Окурку.
Он поморщился, будто объелся своих серых чебуреков, кивнул головой в сторону разделочной.
-Пойдем, потолкуем.
Вообще-то беседа с глазу на глаз в мои планы не входила. Дело сделано, мамаша точно кляузу в Роспотребнадзор накатает. Не весть как, но все же буду отомщен. Да, я поступил нечестно, но как говорил Жеглов- преступник должен сидеть в тюрьме, а каким образом я его туда упрячу не имеет значения. Окурку, конечно, тюрьма не грозит, но проучить следует.
Деваться было некуда, пошел за чебуречником. Он завел меня в тесную комнатенку, заваленную немытыми кастрюлями, уставился резкими, пряного посола глазами.
-Что, деньгу по легкому срубить решил, фильмов голливудских насмотрелся? Так тут не Америка, тут лохов нет. Ладно, я сегодня добрый. Гони пятерку и разойдемся.
Такого поворота событий я не ожидал.
-Не понял,-выдавил я из себя единственную фразу.
-А чего понимать? Пять косарей за нанесенный моральный ущерб, это еще дешево. Или...ментов вызывать не буду, своими силами обойдемся.
В дверях появились два страшных азиата. В руках они держали огромные разделочные тесаки.
-Забыл, что на дворе 21 век? В зале видеокамера, которая наверняка засняла как ты, подставщик, в чебурек бычок засовывал.
Я похолодел. Действительно, теперь камеры даже в туалетах, как же я мог так проколоться!
Мозги мои задымились. Ситуация. Думай, думай...И вдруг осенило. Камера, говоришь? Ну-ну.
-Ты, Леша, правильно про технологический прогресс вспомнил,-говорю я как можно увереннее и зло. -Напротив твоего дома, с балкона которого ты вчера, скотина, помидорками и окурками бросался, тоже стоят видеокамеры. Так вот, они зафиксировали, как ты, Леша, попал спелым турецким овощем в проходящего мимо депутата Государственной думы. И нанес ему материальный ущерб в виде испорченных брюк. Знаешь сколько они стоят? Всего твоего хлева на одну штанину не хватит. Не говоря уж о моральной травме. Я его представитель. Шуму он поднимать не захотел, прислал меня уладить дело по-тихому. Гони сотню и разойдемся.
В селедочные глаза Окурка, казалось, добавили уксуса, они обесцветились еще больше. Лешу явно озадачило, что я назвал его по имени. Он опустился на стул.
-Врешь.
-Швырялся помидорками?
-Ну-у...
-Свидетели есть. Бабки из подъезда подтвердят, что ты по пьяни каждый раз чудеса творишь. Да еще публично вольнодумствуешь. Короче, деньги на бочку или поедешь на Крайний Север чебуреки жарить.
-Я не хотел,- вжал в плечи Огоньков красную от напряжения голову. От нее, кажется, можно было прикуривать.- Но у меня сейчас нет на кассе столько.
-Ладно,- говорю,- гони сколько набрал. И бумагу напишешь, что больше с дурных глаз паскудствовать не будешь. Еще один прокол и...Кстати, что ты там про правительство обычно во дворе кричишь? Слова бы переписать.
Это окончательно добило Окурка. Он произнес- «А что они в самом деле...» и побежал к кассе. Вернулся с пачкой купюр.
-Тридцать семь,-сказал он.
Но я, как человек порядочный, конечно, не собирался брать лишнего. Сколько я отдал за испорченные брюки и пиджак? Вот шесть с половиной и возьму. Ну и за моральный ущерб тысячу. Будет с него, ведь про правительство-то он правильно кричит, от Окурка экономике гораздо больше пользы.
Забрал я тетрадный лист, исписанный неровным почерком Леши, где он клялся и божился, что больше нарушать общественный порядок не станет и с чистой совестью удалился восвояси.
На углу заведения я щелкнул пальцами- а что, еще можешь! Главное, всегда вовремя включать мозги. И сатисфакцию получил, и обществу пользу принес.
Прикурил сигарету, но тут же придавил каблуком. На асфальте остался всмятку раздавленный окурок. 14.10.2016

Все права на эту публикацую принадлежат автору и охраняются законом.