У дураков выходных не бывает...



Банки



Случилось мне как-то побывать на севере. Завербовался на «длинный рубль», как говорится. Было это давно, когда еще платили приличные «северные», включая тот оклад, что шел на «родине» и мне, как молодому и не женатому человеку, «длинный рубль» вовсе не был помехой.
Командированные-завербованные жили в двухэтажном бараке, где система была очень коридорной, с двумя кухнями на каждом этаже и с таким же количеством сортиров.
На первом этаже обитали семейные, а на втором проживали мы, свободные от семей – одиночки, одним словом.
Вообще-то жили довольно весело, несмотря на тяжелую работу и плотный график. После работы часто выпивали, собираясь в какой-нибудь из комнат, где позволяли метры, поскольку компании чаще всего состояли из шести-восьми человек.
Среди нас был узбек по имени Хамид. Он давно работал на севере. Рассказывали, что он был женат, потом развелся, оставив много детей, но для того, чтобы платить алименты, обеспечивая детям безбедное существование под Ташкентом, Хамид завербовался на север крановщиком.
Нрава он был гулящего. Любил выпить, особенно на халяву; постоянно стрелял сигареты, хотя в кармане имел полную пачку всегда. На замечания, мол, «свои имеешь, а стреляешь», резонно парировал, - «Свойнущин на кран – как спускайся? А плита грузит, тибудищь?» В общем, экономил на всем. К тому же был охоч до женщин.
Вида он был неказистого. Маленький ростом, кривоногий, с большой головой и узкими плечами, смуглым лицом и тонкими щелками глаз, которые всегда лукаво поблескивали. Вновь прибывшие почти всегда его нарекали якутом, пока их не просвещали старожилы.
Хамид слыл веселым, довольно хитрым и неглупым мужичком, но ужасно необразованным. Писать он почти не умел, разве что поставить свою подпись в зарплатной ведомости, да несколько галочек в производственном листе на кране.
Женщины для Хамида всегда были предметом особого внимания. На северах одиноких женщин немного, в основном замужние, а те, что одиноки, имеют приличную компанию здоровых, довольно молодых парней, со звоном в карманах и горячими сердцами.Но одинокие, без поклонников, все же попадались. Догадаться не трудно, какой социальный слой представляли эти дамы. В отапливаемых подвалах, теплотрассах и прочих технических сооружениях ютились бичи. В основном это были лица мужского пола, но и женщины там тоже были.
После нескольких неудач с благополучными дамами Хамид понял, что здесь ему не светит и переключился на более демократичных бичовок.
Поскольку демократия, как и любой другой принцип сосуществования, имеет свои достоинства, наряду с этим она имеет и недостатки, в виде некоторых издержек.
Гонорея нашла Хамида почти сразу, как верный признак демократичного подхода к вопросам любви.
Узбек долго скрывал свой недуг, но когда совсем пошло-поехало, он побежал к врачу. Хамида долго лечили, исколов всю задницу. Вылечили, но с осложнениями, выраженными в хроническом простатите.
Поскольку Хамид очень любил халяву, он решил отметить свое, пусть и частичное, но выздоровление, поскольку он не понимал до конца, что такое простатит – главное, что не заразно. Узбек купил пару банок тушенки и одну бутылку питьевого спирта и объявил, что устраивает застолье, понимая, что одной бутылки на семерых-восьмерых будет маловато, не говоря уже о тушенке. Он знал, что ребята придут не с пустыми руками и еще не раз сбегают в процессе застолья.
Среди тех, кто пришел отметить был Валентин. Парень, лет тридцати пяти. Хохмач, довольно остроумный и развитой человек. Он часто сыпал анекдотами и разными смешными историями; был находчив в общении и никогда не напивался в стельку…
Когда застолье уже перевалило за пятую бутылку спирта, узбек, будучи довольно слабым на спиртное стал клевать носом. Тогда Валя решил его несколько подзадорить.
-Хамид, а тебе банки не прописали делать?
Тот, несколько заторможено посмотрел на Валентина, точнее в ту сторону, откуда прозвучал вопрос и замотал головой.
Валентин продолжил.
- Плохо дело. Без банок ты не долечишься – еще хуже будет.
Хамид, несколько помолчав, поднял на Валентина глаза. Он молчал, как и все окружающие – нависла пауза, но все понимали, что узбек старается что-то сообразить, медленно отклоняясь из стороны в сторону, с приоткрытым ртом, из уголка которого стекала слюна.
Неожиданно для всех узбек изрек что-то нечленораздельное. Его переспросил Валентин.
- Хамид, чего ты там бормочешь?
Тот, собравшись, сказал.
- Как ево?
Все засмеялись, но Валя, сквозь общий хохот продолжил тему банок.
- Пойми, банки нужны, что бы прогревать разные части тела, когда идет воспаление или простуда. Это старый и проверенный способ, Хамид. Совершенно не больно и просто.
И, как бы оглядывая окружающих, сказал.
- Ребят, маойнезные у кого-нибудь есть?
Кто-то воскликнул.
-У нас остались, пустые, только помыть надо.
-Сделаем. – Ответил Валя, - Да еще спиртом обеззаразим.-
После обещания обеззаразить спиртом узбек сдался и начал одобрительно кивать.
Все понимали, что это шутка, но никто и не представлял, как ставить эти банки?
Принесли банки, и Валентин сказал Хамиду, что бы тот лег на живот и приспустил штаны, поскольку то место, которое следует прогревать, находится ниже пояса. Некоторое смущение узбека успокоили, сказав, что, мол, здесь все свои – мужики и стесняться нечего, тем более, что штаны полностью снимать не надо.
Валентин пояснил Хамиду.
- Я тебе один раз покажу, а потом ты уже сам будешь делать себе…, понял?
Тот утвердительно кивнул.
Валентин ополоснул обе банки, протер, смоченной спиртом тряпочкой. Потом свернул из газеты жгут, поджег его и, ловко поставил обе банки на оба полупопия узбека.
Несколько секунд стояла тишина. Мне отчетливо было видно, как кожа задницы Хамида заполнила обе банки, окрасив их в малиновый цвет.
Узбек не сразу среагировал, но через мгновение он сначала заойкал, а потом, вскочив, заорал.
Его глаза из горизонтального разреза перешли в вертикальный. Создалось впечатление, что кожа натянулась настолько, что его лицо даже помолодело, но это был лишь оптический обман. Гримаса ужаса и боли настолько исказила его лицо, что оно стало, не узнаваемо.
Хамид начал вертеться, как ужаленный. Его крики были слышны не только в других комнатах,но и на улице.
Перепугались и мы. Кто-то воскликнул.
- Валя, ты чего сделал?
Но Валентин и сам был в некотором смятении, которое, к счастью, было не долгим. Он подскочил к узбеку, взяв со стола увесистую пепельницу, сделанную из детали трактора, и ударил ею по банкам, которые причиняли Хамиду невыносимую боль. Треснув, банки сами отвалились.
Хамиду тут же налили спирту. Выпив, тот посидел еще минут пятнадцать. Боль видимо утихла, его сморило, и он уснул. Это всех и спасло, поскольку потом пришли милиционеры. Их кто-то вызвал, услышав крики узбека. Повертев носом, милиционеры услышали от нас, что, мол, человек перепил, а потому немного буянил. Посмотрели на спящего и храпящего Хамида и на том ушли.
Для Хамида последствия были не сильно разрушительными. Единственное, он пару дней жаловался, что ему не очень удобно сидеть в кабине крана, а так ничего, все образумилось…
После этого случая Хамид больше сигареты не стрелял.










… 25.08.2016

Все права на эту публикацую принадлежат автору и охраняются законом.