БРАТЬЯ ГИЛФОРД

БРАТЬЯ ГИЛФОРД
Автор: М. Хэйсен
Мои ранние воспоминания связаны с братом Сирилом. В детстве мы всегда были тесно близки друг к другу. Когда я стал подростком, то считал себя самым счастливым, потому что разделял столь близкие отношения с другим живым существом. Со своей стороны, я никогда не скучал с Сирилом, ничего не боялся и не чувствовал одиноким. Мой брат считался моим товарищем, доверенным лицом и опорой. На протяжении многих лет друзья приходили и уходили, но брат в моей жизни оставался единственным верным другом.
В школе мы выделялись: он был силен в математике и точных науках, в то врем как я в литературе, письме и истории. Мы всегда получали высокие оценки за выполненные задания и контрольные. С возрастом у меня и брата появились одинаковые вкусы: мы читали одни и те же книжки, слушали ту же музыку, смотрели одинаковые фильмы и занимались теми же видами спорта. Но, к сожалению, нам нравилась одна и та же девушка. Сходство во вкусах и стало расколом в нашем доселе совершенном родстве.
* * *
Впервые мы познакомились с Паулой Келлер в маленьком книжном магазине, что стоит на углу улицы. Мы заскочили туда найти книгу по Древней Греции и не подозревали, что встретим девушку, которая изменит нашу жизнь. Я и брат обсуждали и сравнивали два научных труда, когда я поднял голову и увидел ее, стоявшей у кассы.
Она внимательно смотрела на нас, то есть на меня, и, когда наши взгляды встретились, быстро опустила голову. По ее нежным щекам разлился румянец.
— Сирил, посмотри. Правда, она красивая? — шепнул я брату.
— Гм? — переспросил он, все еще погруженный в чтение аннотации к книге. — Кто красивая? — спросил он рассеянно.
— Она, — ответил я, выражая этим простым словом своё восхищение.
— Да, я тоже так думаю, — сказал он небрежно. Я заметил быстрый, тайный взгляд Сирила в ее сторону, когда он возвращался к просмотру книги.
Паула занялась покупателем у кассы, а румянец так и остался на ее щеках. У меня было чувство, что она нарочно избегает смотреть в мою сторону.
— Давай подойдем, — подтолкнул я брата. Мне хотелось приблизиться к кассе в отсутствии покупателей. Я решил испытать чувство, когда тебя ждет красивая девушка, и растянуть его, как можно дольше.
— Но я не знаю, какую книгу взять, — запротестовал он.
— Бери обе, — предложил я и взял книгу из его рук.
Моему брату не удалось взять вторую книгу, так как я торопил его подойти к пустой кассе. Паула посмотрела на нас из-под пышной светлой челки.
— Вам помочь? — спросила она перед тем, как мы положили книги на прилавок, и быстро посмотрела в мою сторону.
— Мы берем обе, — произнес Сирил.
Она быстро прошлась сканером по кодам на обложках.
— Я никогда вас не видел, — сказал я. — Вы давно здесь работаете?
— Нет, — запинаясь, ответила она. — Я приступила к работе только вчера.
— Мы с братом частенько захаживаем сюда, а живем вон там, на углу.
Паула заметно нервничала. Ее руки сильно дрожали, и она чуть не уронила книги на пол.
— Вы будете платить наличными или по карте? — спросила девушка и снова посмотрела в мою сторону.
— По карте, — ответил Сирил, вынимая «Платиновую Визу» из кошелька. — Можно взять ручку? — спросил он и наклонился, чтобы подписать чек.
— Да, конечно.
— Все в порядке, — тихо произнес Сирил.
Кажется, уравновешенность брата и его скромные манеры успокоили ее. Она посмотрела ему в глаза. Он улыбнулся, а я почувствовал в груди первые приступы ревности.
* * *
Мы продолжали жить как обычно. Однако внутри нас кипели страсти.
— Последние несколько дней ты необычно тревожен, — сказал брат. — С тобой все в порядке, Бэзил?
Я засмеялся.
— Если бы я заболел, ты узнал бы об этом.
— Правда, — усмехнулся он. — Но ты, должно быть, чем-то расстроен?
— От тебя никогда ничего не скроешь.
— От тебя тоже, — твердо ответил он. — Что же тебя тревожит?
— Та девушка из магазина.
— А что не так? — спросил он, но вопрос был риторическим. Сирил очень хорошо знал, что беспокоило меня.
— Я не могу перестать думать о ней. Я даже видел ее во сне.
Глаза брата выражали грусть, которую он чувствовал, потому что считал любовь безнадежной и безответной. В моем сердце вспыхнула ярость.
— Ты же знаешь, что из этого ничего не получится, — тихо сказал он. Его логика стала раздражать меня еще больше.
— Откуда ты знаешь? Ты никогда не слышал старое выражение «не родись красивым, а родись счастливым»? — Оставив в стороне застенчивость, я почувствовал, что сумею понравиться девушке: я умен, сентиментален, хорошо начитан…
Мой брат не возражал. Он опустил глаза, что говорило о многом.
— Это мое дело. Когда-нибудь я стану очень богатым.
— Правильно, — сказал Сирил. — Но представь в своем положении не эту девушку, а другую, разве твои чувства будут теми же? Как ты можешь надеяться на нормальные взаимоотношения?
Именно с этого момента я стал ненавидеть своего брата. Теперь я решился завоевать сердце красавицы. Я начал свой план с еженедельного посещения магазина на Четвертой улице. Мне было все равно, какие книги покупать и покупать ли вообще. С каждым походом я все больше узнавал о красавице по имени Паула Келлер. Я узнал, где она живет, куда ходила в школу и то, что у нее есть приятель. Но я не могу позволить ему встать на пути нашего счастья.
Брат всегда сопровождал меня в этих походах, как, впрочем, и повсюду. Обычно мне нравилась его компания, теперь же я ее ненавидел. Я старался избегать его любопытных глаз, глаз, которые ничего не выражали, кроме сожаления. Я еще покажу ему! Шли месяцы, дружба между мною, Паулой и Сирилом продолжала расти. Было странным, что чем ближе я находился к Пауле, тем застенчивее становился брат. Сначала казалось, что его раздражают мои чувства к девушке. Да это было и естественно: никто из нас еще не находился в таком обществе, но наступало время перемен.
— Интересно, куда мне пойти с Паулой в первое свидание? — спросил я в надежде, что брат даст хороший совет.
— И ты серьезно?
— Конечно, она мне очень нравится, да и я ей тоже.
— Ну… тогда, — начал Сирил, — но… — Он не мог подобрать слова, чтобы не обидеть. Уж это я точно знал.
— Ведь я так и не узнаю, пока не спрошу ее.
Сирил медленно опустил голову.
* * *
Мы с братом читали «Санди таймс». Сирил просматривал новости, а я сосредоточился на разделе досуга.
— Вот это пойдет, — с восторгом воскликнул я.
— О чем ты?
— В Центре искусств состоится балет. Клянусь, что Паула обрадуется, когда я приглашу ее на спектакль и романтический ужин.
Сирил вздохнул, затем, осторожно подбирая слова, продолжил:
— Думаю, что налаживать дружеские отношения хорошо, но… все-таки, куда ты собираешься пойти?
— Да куда-нибудь, — засмеялся я. Сирил же не почувствовал юмора в моем ответе.
— Послушай, Бэзил, я знаю твое отношение к девушке и не хочу становиться между вами, но ты же мой брат, и я люблю тебя. Мне не хочется причинить тебе боль.
— Знаешь, нельзя идти по жизни и избегать девушек потому, что взаимоотношения могут оказаться несбыточными.
Сирил ничего не ответил. Ему и не надо было этого делать: я знал, о чем он думает.
— У других людей есть дружба, они влюбляются и женятся, но ты, Бэзил, совсем другой.
Другой. Это слово я слышал всю свою жизнь, но всегда в противоречивых контекстах. Мне часто говорили, что нельзя делать это, пойти туда-то, потому что был не таким как все. Во всяком случае, я устал быть особенным.
Несмотря на советы брата, я все же попросил Паулу пойти со мной; как и ожидалось, она приняла предложение. К сожалению, приглашение не вызвало у нее восторга.
— Я думаю, что лучше пойти на балет с тобой и Сирилом, — тихо произнесла она.
В то время для меня было важно, что она принимает предложение, и, вероятно, ей нравится и мой брат. Я все же надеялся, что она решит провести свидание со мной, а не в компании. Для нашего первого вечера я выбрал тихий дорогой французский ресторан, в котором была интимная обстановка. Брат оказался весьма тактичным: он вступал в разговор только тогда, когда это было нужно, и держался в стороне от моей беседы с Паулой. Она же отворачивалась от меня, когда обращалась к Сирилу. Может, ей было неловко находиться с двумя кавалерами? Были ли ее улыбки Сирилу, знаком вежливости, или в них содержался более глубокий смысл? Если девушке нравится один из близнецов, то, естественно, ее привлекает и другой.
Конечно, мы с Сирилом не были зеркальным отражением: он был правшой, я же левшой. Я зачесывал волосы на правую сторону, он на левую, и разница была совсем незначительной. Мысли о том, что Пауле нравится брат и в то же время я, сильно меня тревожили. Несмотря на сильные опасения, вечер прошел с успехом. Я даже осмелился поцеловать ее на прощание, как подобает на первом свидании. В конце концов, как я еще мог выразить свои чувства в присутствии брата? Паула поблагодарила нас за прекрасно проведенное время, затем поцеловала брата в щеку и скрылась в доме. Задумчивый взгляд Сирила заставил мою кровь застыть. Как бы ни были мы близки, ему никогда не удавалось от меня что-то утаить. Я знал, что ему нравится Паула, может, он и был влюблен в нее. С этого момента я думал, что будет благоразумно не обсуждать свои чувства.
* * *
Мы с Сирилом продолжали регулярно посещать книжный магазин. Несколько раз мы обедали с Паулой, и она ходила с нами в музей искусств и на симфонический концерт. Лишь когда я удостоверился, что поступаю правильно в установлении прочных взаимоотношений с ней, мои надежды рухнули. Когда брат платил за книгу по истории приморского Салема, я воспользовался случаем и пригласил Паулу на концерт.
— Прости, Бэзил, у меня есть планы на эти выходные, — сказала она, сияя от счастья.
— Правда? — спросил Сирил с интересом и каким-то предвкушением.
— Да! Мой парень приезжает из колледжа на каникулы.
Парень! Я совершенно забыл о нем. В конце концов, он находился через три штата от нас и изучал архитектуру, в то время как я (и Сирил) прогуливались с прекрасной Паулой по нашему чистому городку.
— Отлично, — произнес я фальшивой бравадой. — Хотелось бы с ним познакомиться. Приводи его.
— Но… мы не виделись несколько месяцев, — запинаясь, сказала она.
— О, теперь, когда прекрасный принц вернулся домой, мы не нужны тебе. Или что-то другое? Может, ты стесняешься, если тебя увидят…
— Хватит, Бэзил, — сказал Сирил, приходя девушке на помощь. — Они любят друг друга. Им хочется побыть вдвоем.
Я зыркнул на него так, что в другом бы случае он испугался.
— Счастливых выходных, Паула, — сказал он, а затем обратился ко мне. — А теперь пойдем.
— Зачем ты это сказал? — кричал я на него на улице.
— Потому что ты ставишь ее в затруднительное положение, да и меня тоже.
Мы с Сирилом дошли до машины. Шофер открыл заднюю дверь, и мы продолжили наш разговор.
— Я давно хотел сказать тебе, — произнес Сирил, — что Паула замечательная девушка, но ты ей не интересен.
— Ты лжешь. Я ей нравлюсь. Могу сказать, что в первый же день знакомства она все время смотрела на меня.
— Конечно, на тебя. Люди все время глазеют на нас.
— Нет. Это совсем другое. Она не смотрела на меня, как на особенного человека, я интересовал ее как личность.
Наши взгляды встретились, и его лицо выразило нестерпимую муку.
— Когда же ты поймешь сложившуюся ситуацию?
Я почувствовал, как комок подступил к горлу. Мне хотелось плакать, но только не сейчас перед своим братом.
— Я — не ты, — тихо произнес я. — Я не побегу и не спрячусь от мира, как жалкий, мягкотелый трус.
Когда я увидел, как по щекам брата потекли слезы, я больше не мог сдерживать себя.
— Раньше я был рад, что мы близнецы, но не сейчас. Лучше бы у меня никогда не было брата!
В то время я не знал, что это были последние слова, сказанные Сирилу.
На протяжении нескольких недель после рокового разговора я всячески избегал бесед с братом. Даже с момента нашего последнего посещения книжного магазина я молчал как рыба, несмотря на его попытки заделать между нами трещину, которая становилась все больше.
— А вон и Паула, она вызовет улыбку на твоем кислом лице, — пошутил брат, хотя выражение его лица оставалось натянутым. — Пойдем, поговорим с ней.
Я последовал за ним, не произнося ни слова. Когда мы подошли к кассе, мое внимание привлек мерцающий свет. Он исходил от среднего пальца левой руки Паулы, на котором было кольцо с бриллиантом, выставленным ею напоказ. Я замер.
— Что случилось? — спросил Сирил. Я резко повернулся и направился к выходу.
— Бэзил? Куда ты торопишься?
Я не ответил. Мне скорее хотелось бежать от Паулы Келлер. Я не мог видеть ее счастливого лица и обручального кольца на руке. Мне не хотелось видеть на лице брата сочувствие. Молча, мы отправились домой.
Эту ночь я не спал и тонул в эмоциях. Я любил Паулу, чувствовал большое горе из-за помолвки с другим человеком, тоску по любви к девушке, боязнь одиночества, которое, казалось, простиралось передо мной, и, прежде всего, глубокую, слепую и глупую ненависть к Сирилу. Бедняга Сирил! Его единственная вина была в том, что он научился принимать жестокость судьбы, которая та несла нам и другим, считавшимися в мире иными. Я, со своей стороны, никогда этого не приемлю.
Все же я немного поспал в ту ночь. На следующий день я занялся обычными делами, но все делал так, будто был живым трупом. В таком состоянии я отправился на занятия и не прислушивался к тому, что говорили профессора на лекции. Мои оценки больше ничего для меня не значили. Пусть о них беспокоится Сирил. С этого момента я стал просто наблюдателем за происходящим.
И в следующую, и в следующую, и в последующую ночь я спал урывками. К концу недели мне показалось, что я стал похож на страшного мертвеца: под налитыми кровью глазами виднелись большие темные круги. Моя голова невыносимо болела. Сирил, как всегда, был заботлив.
— Бэзил, — спросил он с неподдельным интересом, — тебя проводить к доктору? Ты считаешь, что мне легко видеть тебя в таком состоянии? Скажу правду: я тоже думал, что Паула красавица. Я бы отдал все, чтобы взять ее на руки, поцеловать и любить, как мужчина. Но нет, ни тебе, ни мне этого не суждено. Мы не такие, как все, Бэзил, и чем скорее ты смиришься с этим фактом, тем быстрее будешь жить счастливой и полной жизнью.
Это высказывание было столь абсурдно и смешно, что я готов был заговорить. Мне хотелось закричать на него. Что же мне делать, брат, пойти и поступить на работу в цирк? Посмотрите на дружбу и любовь уродов! Может, я влюблюсь в толстушку или леди с бородой. Но я ничего не ответил и отвернулся от брата, безумно болела голова.
* * *
С момента последнего посещения книжного магазина я спал по несколько часов. Головная боль становилась столь невыносимой, что частенько случались приступы головокружения. Сирил прекратил бесконечно задавать вопросы и делать пустые попытки развеселить меня. Однако теперь у него появилась досадная привычка глазеть на меня. Интересно было знать, что же он надеялся увидеть?
Я не могу больше терпеть это унизительное существование. Сирил следит за мной днем и ночью, и я решил избавиться от него раз и навсегда.
* * *
На следующий день в местной газете появилась статья следующего содержания:
«Убийство или самоубийство?
При странных обстоятельствах Бэзил Гилфорд, двадцатиоднолетний студент колледжа, выстрелом в голову из пистолета убил своего брата Сирила. Простое убийство, не так ли? Но нет. Бэзил и Сирил Гилфорд сиамские близнецы и с рождения соединены в бедрах. Два брата делили один и тот же желудочно-кишечный тракт и сердечно-сосудистую систему, что делало невозможным разделить их хирургическим путем. Итак, когда Бэзил произвел смертельный выстрел, брат Сирил погиб мгновенно. Однако Бэзил скончался от потери крови из роковой раны, нанесенной брату. Таким образом, виновен ли Бэзил Гилфорд в убийстве, самоубийстве, или в том и другом?»

2001 г. 06.07.2016

Все права на эту публикацую принадлежат автору и охраняются законом.