Дневник дорожного ловеласа

Вместо предисловия


Дорогой читатель! Все мы в нашей беспокойной современной жизни очень много времени проводим в дороге. И порой единственным доступным развлечением случайных попутчиков в дороге являются вагонные беседы, которыми люди охотно делятся друг с другом, пытаясь бороться с дорожной скукой. Особенно забавные рассказы о приключениях в дороге, естественно, можно услышать в мужской компании. Без женщин ничем не ограниченная мужская фантазия выдает такие перлы, что порой даже очень искушенному человеку весьма трудно отличить, где же, все-таки, кончается правда и начинается обыкновенное буйство распаленного мужского воображения. Понятно, что, в основном, все эти рассказы носят эротический характер. Не долго думая, я решил в данном сборнике собрать все мужские истории, когда-либо услышанные мной в различные годы странствия по Матушке России.












Подарок Судьбы


Здравствуйте, меня зовут Сергей! Мне 35 лет, я женат и имею двух маленьких дочерей 5 и 8 лет от роду. Всю свою жизнь я живу в Иркутске, в котором родился и без которого совершенно не мыслю своего существования. Байкал для меня – это, примерно, то же самое, что Мекка или, скажем, Медина для мусульманина!
В свое время я успешно закончил политехнический институт и сейчас работаю инженером в крупной энергетической компании Иркутска. В конце января 2002 года меня вместе с моим другом и коллегой по работе Олегом Злобиным направили в служебную командировку в город Томск –испытывать новую энергоустановку, которая должна была поступить в ближайшее время на наши предприятия тяжелого машиностроения. Командировка эта была вполне заурядной и поначалу не обещала нам ничего интересного. Но так было ровно до того момента, как мы с Олегом вошли в купе и вдруг обнаружили там на нижних полках двух очаровательных особ, которые с приветливыми улыбками поздоровались с нами и вежливо поинтересовались: куда мы едем? Узнав, что до Томска, женщины заметно оживились и пригласили нас с Олегом к своему столу – попить чаю с какой-то очень аппетитно пахнущей домашней сдобой. Мы с удовольствием согласились на предложение молодых женщин и уселись визави, с неподдельным интересом разглядывая и сразу как-то по-звериному исследуя друг друга.
Обе женщины были брюнетками, примерно одного возраста – что-то около 35 лет. Одну из них звали Анжеликой. Я сразу же обратил внимание, что она невероятно похожа на мою любимую актрису Анну Самохину (Царствие ей Небесное!), которую я полюбил сразу же и на всю оставшуюся жизнь после вышедшего на экраны и в свое время весьма нашумевшего советского фильма «Воры в законе». Вторую женщину звали Таней и по каким-то неуловимым чертам внешности она напоминала певицу Ирину Аллегрову. Обе дамы бальзаковского возраста работали преподавателями на юридическом факультете Байкальского университета и направлялись на ежегодную научно - практическую конференцию в Томский госуниверситет.
Анжелика оказалась удивительным и на редкость начитанным собеседником. Поскольку и я был «не лыком шитый», и в свое время провел немало времени в библиотеках, мы быстро нашли общий язык и заговорили о классике. Удивительно, но она, также как и я, была фанатичным поклонником Шекспира. «Что есть любовь? Безумье от угара, игра огнем, ведущая к пожару, воспламенившееся море слез! Раздумье необдуманности ради, смешанье яда и противоядия!» - очень пафосно процитировал я строки из «Ромео и Джульетты» и остался весьма довольный своей памятью и «бесподобной», как мне тогда показалось, эрудицией. Анжелика очень странно посмотрела на меня своими выразительными карими вишнями – ее взгляд как – будто говорил мне: «Ну, все понятно с тобой, дорогой – я вижу, что ты конкретно включил «павлина»! «А я люблю совсем другое у Шекспира, - сказала она.- "…уж лучше грешным быть, чем грешным слыть. Напраслина страшнее обличенья. И гибнет радость, коль её судить должно не наше, а чужое мнение". Не знаю уж, почему вам, мужчинам, порой так хочется увидеть в нас, женщинах, и разоблачить порочную, на ваш взгляд, женскую сущность, но радость общения с вами вы иногда умудряетесь убить совершенно. Вместо добрых, хороших слов о возлюбленной от вас одни безосновательные упреки, сделанные посредством задавания, замешанных на сплетнях, низкосортных вопросов! И ведь странно - в своих глубоко сокрытых сексуальных фантазиях вы ищете в женщинах эту самую порочность, которую потом так ненавидите и активно изобличаете, отдавая женщину на поругание и суд общественности! Ту самую женщину, между прочим, которую вы сами же и превратили в похотливую самку в угоду вашей сексуальной фантазии! Не странно ли вы себя ведете, господа мужчины?» - последнюю фразу Анжелика почти прокричала и было понятно, что тема взаимоотношений с мужчинами для нее является крайне болезненной. В купе повисла гнетущая тишина. «Ребята, а не пойти ли нам в вагон - ресторан, и не отметить хорошенько начало нашего счастливого пути?» - очень вовремя бросил спасительную «морковку» (авт. - снаряд, используемый для спасения спортсменов-водников на горных реках) Олег. Мы как - будто подсознательно все ждали этого «могучего» призыва Злобина и стремительно ринулись вон из купе.
В вагоне - ресторане с нами произошел забавный курьез. Мы выбрали столик посередине вагона и сели, как обычно, визави – я с Олегом, Анжелика с Таней. Не успели мы сделать заказ, как за соседним столиком поднялся во весь рост огромный мужчина неопределенного возраста, вытянулся передо мной во фрунт и, как солдат роты почетного караула, проделав забавные экзерсисы руками и два раза хлестко ударив себя по заднице, прокричал гортанным воплем на весь вагон-ресторан: «Говно!» Тут же, как ни в чем не бывало, мужчина сел и спокойно продолжил трапезу. Мы были в шоке, и несколько секунд не могли опомниться от увиденного и услышанного. Затем мы немного успокоились, сделали заказ, но минут через 15 все повторилось вновь – мужчина снова порадовал нас своим экзотическим выступлением, только на этот раз он нас порадовал еще и разнообразием, прокричав: «Дерьмо!» Тут уже я не выдержал, подозвал официанта и сказал со злостью: «Послушай, любезный, если ты сейчас не успокоишь этого дятла, я сейчас из него это самое говно и сделаю!» «Я вас понимаю! – попытался успокоить меня официант. – Понимаете, он - психически больной, а сопровождающая его женщина – врач вышла в туалет!» Наконец, появилась эта долгожданная докторша, которая взяла своего буйного подопечного под руку и увела из вагона – ресторана. Мы заказали с Олегом 4 комплексных обеда, поллитра водки и бутылку сухого вина женщинам. За столом Анжелику опять потянуло на душеспасительные беседы.
«Вот я уже замужем 12 лет, у меня очень хороший муж Алексей, успешный предприниматель; сын, и я сама по жизни двигаюсь довольно активно, общения хватает с лихвой. Но в своей карьере я никогда не опиралась на мужскую помощь, постель не использовала, и, тем не менее, это вовсе не оградило меня от грязных сплетен и интриг, причем, исходящих от достаточно близких мне людей. Дошло до того, что моя лучшая подруга переспала с моим мужем, а ему слила такую информацию про меня, что мы 2 года находились в состоянии фактического развода. Мы прошли достойно это испытание Судьбы, сохранили семью, но с тех пор с подругами у меня все полный «о,кей» - то есть, нет подруг и уже никогда не будет!»
«Анжелика, ну и как вы теперь с мужем живете после такого-то экстрима?» - спросил я. – Ведь измены, насколько я знаю, никогда не забываются!» «По - разному живем, иногда на обоих накатывает волна обид и тяжелых воспоминаний. Утешаемся тем, что причиной всех наших семейных бед всегда являлась обыкновенная человеческая зависть, от которой страдает сегодня весь Мир! Всего лишь человеческая зависть к моей успешности и к умению быть счастливой». «А я считаю, что надо торопиться жить, тем более женский век не долог! - неожиданно вмешался в разговор Олег. - Зажигать, зажигать надо, девочки, пока молодой!» «Зажигать, в положительном смысле этого слова, можно и в возрасте, благо оптимизма хватает, - возразила ему Анжелика. - Кстати, мужчины боятся старости не меньше женщин, и тараканов в их голове бывает гораздо больше. И это - иллюзия, что с возрастом вы краше, нет! Просто вокруг вас становится больше мудрых взрослых женщин, которым уже не жалко сказать вам пару приятных слов, а молоденькие видят вашу состоятельность и кошельки, и тоже рады потрафить вашему самолюбию!»
Мы сидели в ресторане практически до самого закрытия, а затем вчетвером отправились в купе. Придя в купе, мы начали располагаться ко сну, однако, как только погасили свет, изначальная диспозиция в вагоне моментально изменилась. «Сережка, иди ко мне!» - тихо позвала меня Анжелика. Не долго думая, я юркнул со второй полки к ней в постель. Тот же маневр проделал и Олежка, моментально оказавшись на одной полке с Таней. Анжелика сразу же взяла инициативу в свои руки – у нее была явная тяга к женскому доминированию. Она стащила с меня трусы, сама же была уже голенькой. Практически без предварительных ласк мы сразу же занялись любовью. Не знаю, нет, я просто не знаю, - но ничего подобного в жизни мне еще не приходилось испытывать! Экстремальность и нестандартность самой ситуации, очень эротичное, аккурат в такт нашим фрикционным движениям, покачивание вагона на рельсах, умопомрачительный запах Анжелики доводил меня просто до исступления – я с трудом сдерживался, чтобы не кончить раньше времени!
Между тем, на соседней полке наблюдалось аналогичное действо. Олежка с Танюшей вконец осмелели и уже начали показывать всяческие чудеса Камасутры, нас совершенно не стесняясь и, похоже, явно «играя на публику». Пытаясь хоть как-то затормозить семяизвержение, я занялся привычным разбором своих физиологических состояний, который мне помогает иногда справиться с перевозбуждением. Для начала я сфокусировал свои ощущения на головке члена – член во влагалище Анжелики упирался во что-то невероятно нежное и упругое, из чего я сделал вывод, что у моей женщины явно короткое влагалище, так как мой чудо - «агрегат» никогда не отличался исполинскими размерами и, тем не менее, все равно упирался в шейку матки. Кроме того, в головке члена при соприкосновении с женской плотью ощущалось легкое покалывание, которое меня начинало слегка раздражать. В голове родился странный фрейдистский образ: мой член кто-то «втемную» использует в качестве наживки для огромной хищной рыбы. По-видимому, заметив мою недовольную гримасу, Анжелика сказала: «Милый, это – всего лишь спираль, я ее с 1994 года ношу. Зато можешь смело кончать в меня!» Это меня очень воодушевило и сразу же отвлекло от неприятных ощущений. Вскоре я послушал ее совета и очень шумно, на все купе, кончил. «Странно, я никогда не замечала, что сперма - такая горячая!» - удивленно прошептала Анжелика, салфеткой вытирая мои продукты жизнедеятельности.
Между тем, на соседней полке раздался самый настоящий звериный рык, кабанье похрюкивание и еще - то ли визг, то ли стон какого-то непонятного зверя, вероятно, уже давным - давно занесенного в Красную книгу как безвозвратно исчезнувший вид. Это наши ребятки вплотную подошли к анальному сексу. Ситуация у них усугублялась еще и тем, что ни у кого в купе не было никаких кремов, а без смазки это занятие - из разряда «садомазо»! Олежка надрывно стонал, как – будто его без наркоза, как подопытную свинью, препарировали на операционном столе, и мне, честно говоря, было очень жалко его несчастный натруженный член! «Эдак, пожалуй, он может и без уздечки остаться, если сейчас же не угомонится!» - подумал я и втайне порадовался, что моя Анжелика не является любительницей анального секса. Наконец, мучения Олега закончились вместе с горячей порцией спермы, которую (да он – просто молодец, в отличие от меня - дилетанта!) смог достойно пронести через весь свой не хилый по времени и страсти половой акт, не потеряв при этом ни капли.
Мы лежали с Анжеликой в состоянии полной Нирваны. Она сладко-сладко прикорнула на моем плече; нежный запах тополька, источаемый ее божественным телом, дурманил меня и просто сводил с ума. Заработали тысячелетние природные механизмы общения Мужчины и Женщины – я почувствовал, что начинаю влюбляться и терять голову. Все: жена, дети, работа – вдруг в одночасье ушли на второй план, и осталась только она - Анжелика, моя Анжели, Мой Ангел! Мы еще 3 раза, почти что без перерыва, насладились друг другом, пока, наконец, не заснули отнюдь неправедным сном удовлетворенных, сытых любовников.
А на утро у нас у всех вдруг спала пелена с глаз – дорожный, ни к чему не обязывающий дорожный адюльтер прямо на наших глазах превращался во что – то пугающее, вязкое, липкое, готовое поглотить меня и Анжелику с головой. Я вдруг с ужасом понял, что уже никогда не смогу вернуться к привычному образу жизни – к своей семье, работе, увлечениям. Что-то во мне фатально надломилось и появилась странная, совершенно непонятная зависимость, наподобие наркотической, от Женщины, которую я видел в первый и, вероятно, в последний раз в своей Жизни!


Бизнес-леди

Здорово, мужики! Меня зовут Евгений Петрович, и мне 65 лет. Я являюсь генеральным директором крупнейшего горнообогатительного комбината в городе Краснокаменске Забайкальского края. Горжусь тем, что я сам, безо всякой посторонней помощи, прошел трудный путь от простого рабочего уранового производства до генерального директора крупнейшего промышленного объединения страны. Я - достаточно состоятельный человек на сегодня, даже по европейским меркам. Виллы на Лазурном берегу, конечно, у меня нет, зато есть приличный особнячок в Сочи и элитная квартира в Москве. И еще: раз в год я устраиваю себе грандиозный охотничий праздник – африканское сафари. Могу без ложной скромности сказать, что у меня - одна из лучших в России коллекция охотничьих ружей и охотничьих трофеев. В общем, мне грех жаловаться на жизнь, и я, понятно, не жалуюсь!
История, которую я хочу вам рассказать, произошла летом 2005 года. Как всегда, в июле меня вызвали в Москву, в наше профильное министерство, с полугодовым отчетом по выполнению основного бизнес - плана нашей горнообогатительной компании. А поскольку я страдаю аэрофобией, то по территории нашей страны я предпочитаю передвигаться исключительно в поездах «СВ». 5 июля 2005 года меня без особой помпы, довольно буднично загрузили с поклажей именно в такой вагон «СВ» , и я отправился в свой 5-суточный «министерский» поход. До самого Красноярска я ехал в купе один – из-за дороговизны билетов люди предпочитают не связываться с «СВ». Однако меня это не сильно напрягало, так как в багаж мне мои проницательные подчиненные положили 3 бутылки шикарного коньяка «Хеннесси». Я, как истинный гурман, потягивал себе «в одного» коньячок, заедая его горьким швейцарским шоколадом, в полной мере наслаждаясь своим «холостяцким» одиночеством. Но в Красноярске ситуация резко переменилась – ко мне в купе неожиданно подсадили девушку. Я еще тогда очень удивился, так как знал, что по правилам МПС женщины и мужчины в «СВ» едут раздельно.
Кристина (так звали девушку) представляла собой высокую жгучую брюнетку лет 25, с точеным греческим профилем и элегантной прической – «каре» до плеч, которую в то время очень любили носить настоящие бизнесвумен. Однако поведение Кристины было совсем нетипичным для бизнес-леди, а уж я то, поверьте, таких повидал на своем веку немало. Она вошла в «СВ», сухо поздоровалась со мной с довольно постным лицом, достала ноутбук и сразу же сосредоточенно уткнулась в него, словно всем своим видом показывая, что я для нее - жуткая помеха, навроде той назойливой мухи, которая залетит иногда в вагон и всех просто достанет своим тупым безмозглым жужжанием.
«Девушка, может быть, все-таки познакомимся?» - предпринял я неуклюжую попытку растопить лед в нашем общении. Девушка бросила на меня равнодушный взгляд, скривила недовольную гримаску на своем очаровательном личике и вновь уткнулась в ноутбук. Потерпев очередное фиаско, я не сильно расстроился, а просто достал свой початый «Хеннесси» и принялся за свое обычное дело, аппетитно шурша плиткой шоколада и громко причмокивая после каждого возлияния. Эта немая сцена в духе театра абсурда продолжалась где-то около часа. Затем первой не выдержала девушка. «А что, у нас сейчас джентльмены совсем уже перевелись и даже не предлагают девушкам коньяка?» - возмутилась она, гневно встряхнув черными локонами. «Да не вопрос!» - сказал я. – Я просто вижу: вы занимаетесь важной ответственной работой, поэтому и не хотел вам мешать!» «Как говорится, одно другому не мешает. А работа действительно очень ответственная – я проверяю ежедневные биржевые котировки. Мне надо всегда держать руку на пульсе – будь это самолет, поезд, да хоть подводная лодка!» «Ну-ну!» - промычал я, изображая крайнюю степень восхищения столь продвинутой в бизнесе девицей. «А вас как зовут?» - спросила девушка после первого бокала коньяка. «Евгений Петрович!» «Значит, Женя. А меня – Кристина. Ну, за знакомство!» И мы вновь дружно налили и выпили, закусив горьким шоколадом. «Женя, а у вас нет более мягкого, например, молочного шоколада? А то ваш слишком горчит!» «Нет, Кристиночка, «Хеннесси» надо закусывать исключительно горьким швейцарским шоколадом, иначе весь кайф от этой выпивки пропадет совершенно. Это я вам заявляю очень ответственно, как алкаш со стажем!»
После третьего бокала на «брудершафт» мы решили с Кристиной перейти на «ты». Мы приговорили бутылку коньяка, и я потянулся за второй. Однако Кристина поймала меня за руку, сказав: «Я думаю, это уже - лишнее. Дело к ночи, и больная голова с перепоя нам совершенно ни к чему!» Мы начали готовиться ко сну. «Женя, утром должен быть Новосибирск, где я выхожу, так что, на всякий случай, скажу вам «до свидания». Это, на тот случай, если вы будете спать», - сказала Кристина, при этом хитро подмигнув мне своим карим глазом.
Мы погасили свет в купе и разлеглись по своим полкам. Через некоторое время, естественно, я переместился на постель Кристины. Обнаружив, что она лежит совсем голенькая под простыней, я решил перейти к активным действиям, обнажив свое орудие Любви, однако Кристина решительно сдвинула ноги и закрыла ладошкой свой восхитительный лобок, на котором красовалась довольно изысканная интимная стрижка в форме бабочки. Надо сказать, что девушки в то время еще не прибегали к полной депиляции половых органов, предпочитая именно вот такие интимные стрижки, что мне всегда нравилось гораздо больше.
«Женя, я из тех девушек, которые являются противницами бесплатного секса. Работа в бизнесе меня приучила к тому, что за все надо платить!» Ее слова меня слегка обескуражили, но затем я быстро взял себя в руки и уверенно сказал словами полупьяного героя – «алконавта» из кинофильма «Операция «Ы» и другие приключения Шурика»: «Хорошо, огласите, пожалуйста, весь список!»
«Миньет – 1 тысяча, вагинальный секс – 2 тысячи, анальный секс – 4 тысячи», - скучным тоном бухгалтера огласила свой богатый, поражающий воображение ценник Кристина. «А можно, я сориентируюсь уже по ходу пьесы, что из этого твоего списка выбрать? Все-таки, я – уже возрастной мальчик!» «Можно, но деньги вперед!»
Я положил на подушку 3 тысячи рублей (чтобы не отвлекаться), и мы приступили к делу. Для начала Кристина взяла в рот презерватив и отточенным до совершенства приемом с помощью языка надела его на мой член. Она принялась сосать его в полный заглот – за мои 55 лет на тот момент это делали впервые. Я всегда удивлялся, как девушки умудряются дышать, держа в горле огромный непрожеванный кусок мяса? Затем Кристина резво, как козочка, соскочила с полки и встала раком. Здесь произошел забавный курьез – оказалось, что, стоя на полу, я никак не мог дотянуться до ее влагалища. Я и так пробовал, и этак, вставал на цыпочки, но в этой позиции, пытаясь удержать равновесие, я напрочь забывал о члене, который, сразу же, опадал от возмутительного и столь непочтительного невнимания к своей персоне. Наверное, со стороны это выглядело очень забавно – я был похож на того потешного кобелька, который выбрал себе суку явно не по зубам. В конце концов, я рассердился не на шутку и с силой надавил Кристине обеими руками на поясницу и крестец, заставив глубоко прогнуться. Проблема была решена полностью! «Да-да, еще, еще!» - стонала девушка и я, как все ограниченные похотью самцы, принимая ее стоны за чистую монету, внезапно так сильно распалился, что захотел вдруг совершить восхитительное путешествие в волшебный Анал (почти что Астрал). «Хочу в анал!» - сказал я, и Кристина сразу же стала серьезной и озабоченной, как биржевой маклер перед очередной ответственной атакой на торгах. «4 тысячи и никаких проблем!» - отчеканила она, и я с неохотой покинул ее пещерку сладострастия, чтобы найти в брошенных на полу штанах завалявшиеся 5 тысяч рублей. Кристина молча взяла 5 тысяч, и, положив сдачу в 1 тысячу рублей на подушку, решительно взяла мой член в анальный оборот, предварительно смазав его пахнущим терпким мускусом кремом. Однако мой возраст, а также чрезмерное употребление алкоголя, табак и одышка очень скоро сделали свое «грязное» дело – я шумно кончил ей в попу, позорно сойдя с дистанции.
«Ну вот, как-то так!» - промямлил я, давая понять Кристине, что я сегодня уже полностью исчерпал себя как любовник. «Ну и ладушки! – промурлыкала Кристина. – Значит, будем спать!»
Утром, перед тем, как выйти из вагона, девушка несколько мгновений с грустью разглядывала меня, зачем – то прикинувшегося спящим, затем быстро нагнулась и поцеловала прямо в губы. Она навсегда ушла из моей жизни; ушла из моего вагона, чтобы тут же сесть в другой, следующий до Красноярска. Это была ее кармическая дистанция жизненного пути, закольцованная двумя великими сибирскими городами; ее ужасная Карма – какой-то сплошной День Сурка, с застреванием в одном дне на железнодорожном перегоне где-то между Красноярском и Новосибирском. Дорога, ведущая Кристину в Никуда! Дорога, ведущая Кристину в черную пугающую Бездну!

Отомстили
Всем привет! Меня зовут Николай. Мне – 52 года, и я живу в Хабаровске. У меня высшее юридическое образование, и я работаю преподавателем уголовного права в Дальневосточной академии государственной службы.
Ни для кого не является секретом, в каком бедственном финансовом положении в настоящее время находятся высшая школа и преподаватели ВУЗов. Наши должностные оклады уже давно являются притчей во языцех, а также темой для довольно печальных и очень обидных анекдотов на тему глобальной нищеты современных учителей. Единственным способом хоть как-то повысить свой материальный достаток сегодня, по – прежнему, является только ученая степень. Вот и я решил это сделать – написать и защитить докторскую диссертацию по уголовному праву. Прикрепившись в 2003 году к Уральской государственной юридической академии в Екатеринбурге в качестве соискателя докторской степени, я за 5лет прошел этот тернистый путь, и уже в мае 2008 года вместе со своим «кирпичом» (а именно так на профессиональном сленге называется диссертация), полный холодной решимости, отправился на защиту диссертации – так сказать, покорять научный Олимп.
Я сел в вагон №13 поезда «Хабаровск – Екатеринбург» (никогда не верил в приметы и нумерологию, считая их полным бредом). Вагон был полупустым – в это время в мае на железной дороге обычно наступает «мертвый сезон» в сфере пассажирских перевозок. Я вошел в четырехместное купе, в котором находилась женщина лет 35. Меня сразу же потрясли ее глаза – такие огромные, по – кошачьи зеленые, почти изумрудные, практически в пол-лица. У женщины была просто изумительная точеная фигурка, аккуратная грудь, на которую шелковистой волной, почти до пояса, спадала прядь роскошных каштановых волос. Ее внешность, а также знак Давида на золотой цепочке говорил о ее несомненной принадлежности к славному еврейскому народу. На мой взгляд, именно так следовало бы изображать художникам Суламифь из «Песни Песней» царя Соломона – смуглое личико с тонким греческим носиком, аккуратными ушками; коралловыми тонкими губами, слегка приоткрытыми, как бы от жажды, и обещающими неземное наслаждение всякому, кто к ним прикоснется.
Однако мои наблюдения полностью подтвердились – женщину звали Сарой, и она была родом из Биробиджана Еврейской автономной области. Я сразу же обратил внимание на то, что она чем-то сильно расстроена. В ее удивительных глазах стояли слезы, которые она, время от времени, украдкой, вытирала тонким кружевным платочком. Мы познакомились, и я решил узнать причину ее плохого настроения: «Скажите, Сара, что у вас случилось? Вы чем - то сильно расстроены?» Женщина посмотрела на меня внимательным томным взглядом, тяжело вздохнула и начала свою женскую исповедь: «Понимаете, Николай, у каждой женщины есть своя глубоко личная история, которую она не расскажет никому, даже под страхом смерти. Но именно такие глубоко личные истории иногда можно рассказать совершенно незнакомому человеку – например, такому случайному попутчику, как вы. Моя история – стара, как мир, довольно банальна, что не делает, однако, ее менее болезненной для меня. В общем, у меня была подруга детства Марина, которая до недавнего времени была мне, как родная сестра. Все изменилось с того момента, как на одной вечеринке она переспала с моим мужем. И закружился у них роман длиною в 3 года. Похоже, наша Мариночка оказалась самым настоящим энергетическим вампиром – она просто высосала моего мужа до капли, для меня там уже ничего не осталось!»
В это время, примерно через 4 часа после отправления из Хабаровска, мы проезжали Биробиджан. В глазах Сары вновь заблестели слезы. Желая хоть как-то отвлечь женщину от ее тяжелых мыслей, я перешел к решительным действиям. Дело в том, что в моем багаже для своего научного руководителя я вез подарочный набор великолепного кизлярского коньяка. Он, оказался, сейчас более чем кстати. «Сарочка, а не отметить ли нам начало нашего совместного пути?» - спросил я скорее для проформы и, не дожидаясь ответа, извлек первую бутылку «дагестанца». Понятно, что моему любимому и глубоко уважаемому научному руководителю в результате этой веселой поездки не достанется ничего, кроме «уха от селедки», но…, как говорится, Искусство требует жертв!
Мы выпили по первой, несколько минут посидели молча, и вдруг Сара произнесла, сразу перейдя на «ты»: «Коля, а ты любишь поэзию? Хочешь, я тебе почитаю? Как ты относишься к Марине Цветаевой?» «Конечно, хочу, а Мариночку Цветаеву люблю еще со средней школы!» - воскликнул я, конечно, солгав при этом, так как, кроме спорта – тяжелой атлетики, в школе меня не интересовало вообще ничего; тем более - поэзия.
«Легкомыслие! - Милый грех,
Милый спутник и враг мой милый!
Ты в глаза мне вбрызнул смех,
Ты мазурку мне вбрызнул в жилы.

Научив не хранить кольца,-
С кем бы Жизнь меня ни венчала!
Начинать наугад с конца,
И кончать еще до начала.

Быть как стебель и быть как сталь
В жизни, где мы так мало можем…
- Шоколадом лечить печаль,
И смеяться в лицо прохожим!

Дружить со мной нельзя, любить меня – не можно!
Прекрасные глаза, глядите осторожно!

Баркасу должно плыть, а мельнице – вертеться.
Тебе ль остановить кружащееся сердце?

Порукою тетрадь – не выйдешь господином!
Пристало ли вздыхать над действом комедийным?

Любовный крест тяжел – и мы его не тронем.
Вчерашний день прошел – и мы его схороним!»

На этих последних строках Сара горько заплакала, и даже мое грубое сердце законченного циника – тяжелоатлета, наконец, не выдержало и дрогнуло. «Ну, что же ты так убиваешься, дорогая? А давай отомстим этому козлу, чтобы он знал, как не ценить такую роскошную женщину, которая ему явно не по зубам и которой он явно не достоин?» «Давай, Коленька!» - прошептала Сара, и мои шаловливые ручки скользнули вниз к трусикам. Я закрыл дверь купе на защелку, быстро стянул с себя брюки, причем вместе с трусами, и незатейливо так предложил Саре поласкать губами мое орудие Любви. Чтобы вы представляли себе эту сюрреалистическую картину – огромный детина ростом 1 метр 90 см, весом примерно в 120 кг и миниатюрная женщина ростиком 1 метр 68 см и весом примерно в 52 кг! Картинка, на самом деле, впечатляющая! Картина маслом, одним словом! Ну и прибор у меня, господа, тоже - дай Бог каждому! Сара принялась осторожно ласкать мой член, облизывая его со всех сторон как мороженое – эскимо. Затем она очень бережно взяла в руки мою мошонку, очень нежно так и трогательно поцеловала каждое яичко и вдруг, аки хищная, страшно голодная рыба, заглотнула весь мой окаменевший ствол, причем на всю его, прямо скажем, нехилую длину. Я чуть с ума не сошел от восторга и едва не заревел на все купе, как медведь во время весеннего гона. Но, с интересом наблюдая всю эту занимательную картинку сверху, одновременно никак не мог взять в толк – где же он смог там у нее поместиться?
Я опустился на колени и погрузил язык на всю длину в ее пещерку сладострастия. Нежные розовые губки Сары обрамляла густая темная шевелюрка, которая от лобка шелковистыми струйками разбегалась по всему телу книзу, теряясь где-то в восхитительно пахнущей промежности. Мне всегда очень нравится, когда у женщин такая роскошная шевелюра внизу: мне сразу же представляется в таких случаях, что я – самый счастливый в мире палеоорнитолог, который проникает в гнездо какой-то диковинной, доселе неизвестной ископаемой птицы!
Наконец, мы, как змейки, слились с Сарой в единый жаркий клубок, хотя при моей комплекции это было сделать на узкой полке достаточно сложно. Мы кончили почти одновременно, из чего я сделал вывод, что первая месть мужу прошла успешно и начало для дальнейшего мщения положено просто отличное!
В Чите к нам подсадили какую-то противную бабку, которая основательно спутала нам планы на дальнейшее мщение. Мы сидели в купе, пили коньяк и с безразличием слушали старушечий бред о тяжелой жизни в городах и селах России. В конце концов, я не выдержал и шепнул Саре на ушко: «Пойдем в туалет – мстить мужу!» Сара ласково улыбнулась мне в ответ, и мы с нетерпением отправились осваивать отхожее место, приспосабливая его к нашим любовным утехам - очень похожих на те, которые бывают у супругов в «медовый месяц».
В туалете все оказалось непросто, совсем непросто! Вначале я, было, усадил Сару на умывальник и попытался войти в нее спереди, однако холодный медный кран неприятно и больно впивался в ягодицы женщины, что напрочь убивало у нас всяческое либидо. Затем я попытался войти в нее, что называется, «в стояка», но оказалось, что при наших столь различающихся габаритах это сделать практически невозможно. Пришлось вернуться к старой, проверенной позе «раком», однако в это самое время началась такая жуткая болтанка поезда, что мой член то и дело вылетал из влагалища, заставляя меня вновь и вновь вставлять его обратно и начинать все сначала. Кое-как, с грехом пополам, мне удалось кончить.
В Новосибирске, наконец-то, противная старушка покинула наше переполненное феромонами купе, и мы с Сарой принялись «мстить мужу» с новой силой. Я уже совершенно потерял счет «подходов» к моей любимой женщине, а сил при этом у меня нисколько не убавилось. Мы вставали рано утром после бессонной ночи любви, и я с игривостью вконец-таки расшалившегося кота спрашивал Сару: «Ну что, будем сегодня мстить мужу?» «А то, милый!» - весело отвечала Сара. «А с чего начнем, дорогая?» «Да с того, чем вчера закончили!» И мы вновь начинали свою бесконечную игру счастливых любовников, которые никогда не надоедают друг другу, потому что, кроме страсти, в этом мире их не объединяет и не обременяет ровным счетом ничего: ни семья, ни быт, ни бытовые проблемы.
Вскоре на горизонте нарисовался и мой славный научный град Екатеринбург – конечная станция назначения для меня. Сара же ехала аж до Москвы – ей предстояло ехать еще больше суток. Мы нежно попрощались, я вышел на перрон и бросил грустный взгляд на наш вагон Любви, в котором Время, казалось, навсегда остановилось. В коридоре вагона, в приглушенном свете лампы стояла самая настоящая библейская Суламифь, которая в эту самую минуту навсегда прощалась со своим возлюбленным - Царем Соломоном!


Эта долгая дорога на Восток
Здравствуйте! Меня зовут Владимиром. Я хочу поведать вам одну историю, которая «прилетела» к нам из «лихих» 90-х годов. В то время я работал торговым агентом в алтайской агро – холдинговой компании и в августе 1991 года руководством фирмы был командирован в Китай. Вместе со мной отправили сотрудника фирмы «СКИТ» 40-летнего Сашу Станкова, которому руководство на тот момент полностью доверяло и которому инкогнито поручили хорошенько присматривать за мной, чтобы я чего-нибудь там не натворил криминального (все в компании «СКИТ» хорошо знали о моей невероятной экзальтированности, особенно в пьяном угаре). Задача, поставленная перед нами руководством Алтайагрохолдинга, была предельно проста и понятна: заключить бартерную сделку с конкретной китайской компанией в городе Суйфэньхэ провинции Хэйлунцзян и проследить за отправкой первого «сахарного» эшелона в Россию.
В августе 1994 года наш потешный «экспедиционный корпус» (ты да я, да мы с тобой) торжественно, но без оркестра и прочих пафосных излишеств, наконец-то, выдвинулся из Барнаула в направлении станции Гродеково, названной так в честь известного русского путешественника – исследователя Дальнего Востока, генерала от инфантерии Николая Ивановича Гродекова.
Удобно расположившись в стареньком «видавшем виды» вагоне, я, наконец, с нескрываемым любопытством осмотрелся вокруг – мне показалось, что публика в купе подобралась весьма колоритная: кроме Сережи и Станкова с ними ехала одна очаровательная узбекская девушка Карима из Ташкента и пожилой мужчина 70-ти лет Иван Петрович Деминов из города Рубцовска. Не откладывая в «долгий ящик» и желая максимально ускорить дорожное знакомство, Саша извлек из сумки литровую бутылку водки «Распутин», а Деминов – обильную домашнюю закуску, которую ему положили в сумку заботливые рубцовские хозяйки. Оскорбительно теплую водку разлили по пластмассовым стаканчикам, предложив, ради приличия, выпить и Кариме, но она, естественно, отказалась. «Махнули» по первой за знакомство, затем по второй – за приятное путешествие и, наконец, по третьей - за тех, кто не с нами. Посидели, немного помолчали, как водится, а потом старика неожиданно потянуло на дорожное откровение.
«Послушайте, что я вам сейчас скажу, сынки, только вы не обижайтесь - начал свою интригующую и весьма поучительную историю, достойную пера великого Хэмингуэя, изрядно захмелевший Петрович. - Вот вы, ребятки, собрались ехать в Поднебесную, а много ли вы знаете об этой удивительной стране? То-то и оно, что ровным счетом ничего. Тогда вам будет особенно интересен мой рассказ, так сказать, мои трепетные воспоминания о Китае – думаю, они вам очень пригодятся, когда вы прибудете на место. Я родился и до 15 лет жил в деревне Жилино Орловской области. В 1947 году мои родители откликнулись на призыв родной партии и правительства и решили переехать на постоянное место жительства в город Корсаков, что находится на Сахалине. Тогда действовала очень интересная схема сдачи имущества государству с учетом удаленности и островного положения Сахалина. По специальной описи мы сдали государству дом, корову и лошадь в Жилино; и по этой же описи в Корсакове получили все это добро назад. Вот так в 15 лет я и стал сахалинцем и живу там до сих пор – а в Рубцовск я ездил навестить свою старшую дочь с внучатами.
В 1947 году в Корсакове абсолютно все напоминало, да нет, просто кричало во весь голос о войне. Ведь наши морпехи только в августе 1945 года с большим трудом выбили японский гарнизон из города, который тогда назывался на японский манер Отомари. Уже после войны город буквально кишел военнопленными японцами, многие из которых остались жить на Сахалине. Кроме японцев в Корсакове было много китайцев и корейцев, которые жили с японцами, как кошка с собакой. И ведь их понять можно – японцы считали китайцев и корейцев людьми низшего сорта, убивали их во время войны десятками, да нет, сотнями тысяч, погружая скопом на баржи и затапливая в море, как беспомощных котят. Этого китайцы, конечно же, не могут простить японцам до сих пор. Когда вы приедете в Китай, то обратите внимание, что японцев там практически не встретишь. Все дело в том, что японцам до сих пор находиться на улицах китайских городов очень даже не безопасно. Ведь в 1944 году всего за неделю японцы умудрились вырезать в Китае около миллиона человек. Это был самый настоящий геноцид китайского народа, который китайцы никогда не забудут и не простят японцам, вот помяните мои слова.
В Корсакове я очень сдружился с бывшим японским военнопленным Акихиро. Мне было тогда 16, а Акихиро только что исполнилось 40 лет, и он был очень образованным по тому времени человеком – до войны в Нагасаки японец работал учителем математики. Благодаря Акихиро, мой кругозор существенно расширился – он занимался со мной и математикой, и географией, и японским языком. Был только у этого удивительного дядьки один маленький пунктик – он терпеть не мог китайцев, презирал их до глубины души и поэтому очень сильно ругался, когда я бегал к китайцам порыбачить вместе с ними в заливе Анива и бухте Лососей. Вообще, надо сказать, что между китайцами и японцами в Корсакове были весьма напряженные отношения и очень часто вспыхивали кровавые драки, одна из которых даже закончилась трупом – рыбацким ножом «замочили» молодого китайца. После этого японцы целый месяц не высовывались из своих домов, совершенно справедливо опасаясь мести со стороны вконец обозленных китайцев.
У Акихиро был очень хороший фронтовой друг - 60-летний японец по имени Сабуро - тоже из бывших военнопленных, кстати, майор Квантунской армии, самый настоящий самурай, всю свою жизнь проживший в полном соответствии с легендарным «Кодексом Бусидо». В то время Сабуро жил вместе со своей русской женой в небольшом деревянном домике прямо на самом мысе Крильон – это, как известно, самая южная точка и самое живописное место на нашем Сахалине. С этим самым Сабуро, помнится, связана одна очень удивительная история – уже в 1957 году выяснилось, что он, начиная с 1945 года, являлся агентом японской военной разведки, специально оставленный японцами на Сахалине, чтобы следить за передвижением дальневосточной группировки советских войск. Когда его, наконец, взяли наши контрразведчики в 1957 году, все были удивлены до крайности, обнаружив в подвале домика Сабуро великолепно оборудованный бункер с годовым запасом продовольствия и ультрасовременными по тому времени средствами связи. «А я думаю, что он там делает столько времени в подвале; и вроде бы, всегда трезвый оттуда вылезает!» - смешно запричитала баба Маша – русская «походная» жена Сабуро, когда с ужасом узнала, что десять лет рука об руку прожила с грозным японским шпионом. «И как только он меня не зарезал, этот самурай проклятый, чтоб у него зенки полопались в нужнике!» - истошно вопила старуха. Ну что же, ее понять можно – как говорится, «от любви до ненависти – всего один шаг».
Скоро пришла пора и Акихиро возвращаться на родину в Нагасаки. Мы горячо попрощались с ним, выпив, как следует, сакэ на «посошок» (это – рисовая японская водка, которая подается к столу хорошо подогретой), и больше в нашей развеселой жизни, начиная с июля 1948 года, мы никогда не встречались.
В октябре 1951 года меня забрали служить срочную службу на Тихоокеанский военно-морской флот – как это у нас называлось тогда, «служить под огородом». А служили мы, ребятки, в то время на флоте целых 6 долгих лет – не то, что вы, современные армейские салаги! Вначале, как водится, меня направили в учебку морской пехоты в Находку, а затем, уже через полгода, и в Порт-Артур, где у нас по тогдашнему послевоенному договору с Китаем, вплоть до 1955 года, находилась отличная, да что там говорить, просто великолепная военно-морская база ВМФ СССР, которую мы, к сожалению, так бездарно «прокакали» в годы Никиты Сергеевича Хрущева – этого крымско-китайского кукурузного вредителя и «башмачных» дел мастера. Там у меня и случился этот замечательный и такой знойный роман с очаровательной японочкой Ханной (я называл ее на русский манер просто Анютой), проживавшей вместе со своей японской семьей в городе Даляне (бывший город Дальний), что находится в 70 км от Порт-Артура.
Справедливости ради следует сказать, что к семье Анюты в то жестокое послевоенное время китайцы относились довольно-таки терпимо, чего не скажешь про других, крайне редко попадающихся в Поднебесной японцев, которые после войны жили в Китае фактически на положении затравленных зверьков. Дело в том, семья Анюты уже очень давно и безвыездно проживала в Поднебесной; да и сама Ханна, к счастью для нее и всей ее семьи, являлась самой настоящей уроженкой Даляня.
День через день я начал мотаться к ней на пригородном автобусе из Порт-Артура в Далянь, что было тогда, прямо скажем, совсем небезопасно – дело в том, что китайцы в определенный момент стали относиться к русским не как освободителям, а как ненавистным оккупантам. Если вы вдруг попадете на русское кладбище в Порт - Артуре, то обратите внимание на могильные таблички – даты смерти советских моряков варьируют в диапазоне 1951-1953 годов, когда никаких боевых действий уже не велось и в помине. Всех этих несчастных русских морячков подстерегла коварная и бесславная смерть именно в «мирном» и таком «пушистом» Даляне – их очень подло, кого-то просто предательски со спины, кого-то в жестокой кровавой драке, зарезали свирепые и порой совершенно непредсказуемые китайцы во время очередных увольнительных или одиночных «самоходов» в этот портовый город. Поэтому и был тогда отдан этот строгий приказ командования, что в город можно отпускать моряков лишь группами из 10 человек, причем в сопровождении офицера. Ну что, скажите мне, пожалуйста, может остановить влюбленного, причем, по самые уши, двадцатилетнего русского морячка?! Да ничего - пожалуй, даже миллиард китайцев не смог бы удержать меня тогда от этих экстремальных и душещипательных поездок в Далянь.
Да, сынки, даже сейчас, спустя столько лет, не могу без слез умиления вспоминать свою очаровательную Анюту – эту изящную мою японскую куколку. Надо сказать, что и среди китаянок иногда попадаются самые настоящие красавицы, особенно на юге Китая, но, все равно, с японками их не сравнить. Японки – уже давно и всеми признанные красавицы всего Азиатско – Тихоокеанского региона.
То, чего не смог бы сделать миллиард китайцев, с успехом и в одиночку сделал наш начальник особого отдела в Порт - Артуре майор Скобелин. Он устроил мне такую замечательную «взбучку» в своем кабинете, щедро пообещав мне все мыслимые и немыслимые земные, а также небесные кары, чем раз и навсегда отбил всяческую охоту ездить в Далянь. Теперь пришла пора уже моей бедной Анюте ездить ко мне из города. Но, к нашему общему несчастью, проблема состояла в том, что Порт-Артур являлся в то время крайне засекреченным режимным объектом, въезд в который был возможен лишь по специальным пропускам. Поэтому дальше КПП Анюту моряки никогда не пропускали. Нам только и оставалось с ней, как молча и уныло стоять возле КПП (а мы изъяснялись с Анютой с помощью ее очень плохого русского языка и довольно странных, особенно, если смотреть со стороны, жестов), взявшись за руки, подолгу и грустно глядя другу в глаза.
К счастью для меня, потому что все это достало уже до невозможности, вскоре (а произошло это в аккурат 26 мая 1955 года) нашу базу в Порт – Артуре, наконец-то, ликвидировали, и эти наши страдания, все эти душераздирающие, как для нас двоих, так и тех несчастных морячков, что постоянно наблюдали всю эту жуткую драму с КПП, сцены, наконец-то, прекратились!»
Закончив свой задушевный рассказ, Иван Петрович с трудом перевел дух и вновь потянулся к бутылке «Распутина». «Да, интересная у вас история получилась, - после некоторого молчания, наконец, произнес Саша Станков, разливая отвратительно пахнущую ацетоном теплую водку по пластмассовым стаканчикам.- И вы больше с Анютой никогда не виделись?» «Нет, ты знаешь, Саша, - как в воду канула! Печально вошла в мою жизнь, печально ушла из нее, чтобы больше уже никогда не вернуться! И все-таки, я рад, безумно рад, сынки, что все у нас так случилось. Если бы не этот чокнутый «особист» - мой «самый дорогой дружище» Скобелин, я бы, наверное, так и не смог вырваться из любовных сетей Поднебесной! Силенок бороться с этой оглушительной страстью к японке у меня, салажонка, тогда бы явно не хватило!»
Лежа на своей верхней полке, я еще долго обдумывал трогательный рассказ Ивана Петровича. В голове вспыхивали и тут же исчезали яркие красочные образы чужой, пока еще неведомой мне русско-китайско-японской жизни. Раз за разом я ловил на себе любопытный и весьма оценивающий взгляд узбечки Каримы, который я тут же, почему-то, уверенно воспринял как женский призыв к нашему более близкому знакомству. Я спустился с верхней полки, и мы разговорились - очень так задушевно, мило и с искренним взаимным интересом.
Маленькой Кариме (а ее рост был всего около 160 см) недавно исполнилось 22 года, и она работала костюмером в ташкентском драматическом театре. Не сказать, чтобы она была красивой, но, все же, черты лица у этой девушки были весьма миловидными и даже не лишены некоего восточного шарма и обаяния. Карима находилась в очередном отпуске и ехала отдыхать к своим узбекским родственникам в Хабаровск. В течение всей дороги мы с ней подолгу стояли в тамбуре, нежно обнявшись и шепча что-то друг другу на ушко, но вскоре я поймал себя на довольно неприятной мысли, что, все - таки, не испытываю к этой симпатичной узбекской девушке абсолютно никаких чувств, чего, очевидно, нельзя было сказать о Кариме – она явно питала ко мне глубокие женские симпатии. Почти без сожаления и скупой мужской слезы довольно сухо я попрощался с узбечкой на платформе в Хабаровске (Карима все ждала, что я попрошу у нее домашний адрес или телефон – не попросил), и тут же с нескрываемым похотливым интересом принялся рассматривать молодую женщину с ребенком, подсевшую к нам в купе вместо Каримы.
Эту молодую женщину лет 25 с годовалым мальчиком звали Настя. Она возвращалась во Владивосток из хабаровской краевой больницы, где ей делали какую-то сложную операцию по гинекологии. Она была замужем и, узнав о цели нашей поездки в Китай, всю дорогу до самого Уссурийска убеждала меня помочь ее мужу – начинающему коммерсанту, к тому же со знанием китайского языка (а он окончил с отличием Дальневосточный государственный университет, причем, факультет иностранных языков) зацепиться за Поднебесную. Я только молча кивал головой, как китайский болванчик, во всем с нею соглашаясь – ну, а что мне еще оставалось в данной глупейшей ситуации,- ведь мы с Сашей сами ехали в полнейшую, абсолютнейшую, а потому пугающую нас обоих неизвестность.
Настя оказалась, на редкость, интересным собеседником. Она являлась мастером спорта международного класса по самбо и членом сборной России по этой довольно редкой, особенно в женском спорте, борьбе. Не поверив вначале ее словам, я попросил девушку что-нибудь мне продемонстрировать из боевых искусств. «Пошли», - коротко произнесла Настя, и мы вдвоем вышли в тамбур. Тут девушка внезапно принялась швырять меня из угла в угол; при этом, аккуратно придерживая меня, чтобы я вдруг ненароком не свалился на этот грязный, изрядно затоптанный пол. У меня внезапно возникло ощущение, что я просто летаю по воздуху под действием какой-то неведомой, просто невероятной силы. Это тем более выглядело странным, что такой силой являлась внешне совсем хрупкая девушка, с такой женственной фигурой и очень миловидным лицом.
Внезапно девушка сморщилась от пронзительной боли и со стоном присела на корточки. «Ведь мне же нельзя после операции поднимать такие тяжести», - тихо произнесла она. «Ну что же ты мне сразу не сказала, Настя?» - воскликнул я, который почувствовал себя сейчас очень виноватым за эту свою дурацкую и такую совершенно неуместную недоверчивость.
Вечером Станков пригласил меня в вагон-видеосалон, где демонстрировали стандартный по тому времени синематографический набор из «9,5 недель», «Эммануэли» и «Терминатора». Мужественно досмотрев «Эммануэль», я не на шутку распалился, особенно от этой знаменитой пикантной сцены в самолете; «Терминатора» уже смотреть не захотел, а вернулся в купе, где вовсю храпел и хрюкал, как приличный боров, Петрович. «Володенька, подоткни, пожалуйста, одеяло, а то сильно поддувает снизу», - внезапно попросила Настя, которая лежала вместе с сынишкой на полке аккурат прямо подо мной. Я с удовольствием исполнил просьбу Насти, успев при этом заметить, что она лежит в ночной рубашке и без трусиков. Эта проклятая Эммануэль, все-таки, сделала свое «грязное» дело – меня затрясло как в лихорадке. Я только начал ласкать Настю и окончательно перевозбудился – произошел «холостой» выстрел. Мне стало так стыдно за эту мою мужскую несостоятельность, что я, просто-напросто, вскарабкался на свою полку и сердито засопел, сделав вид, что заснул.
На утро Настя с загадочным видом подошла ко мне и сказала: «Володенька, не расстраивайся, со всяким бывает! А знаешь, мне и так было хорошо. Ведь вы, мужчины, так никогда и не узнаете – чего же, все-таки, хотят Женщины!»
Трах со страхом
Здоровеньки булы! Меня зовут Василий Петрович, а можно просто Петрович. Мне – 68 лет, и я уже давно нахожусь на пенсии, живу в Рязани и занимаюсь пасечным делом. Всем хорошо известно, что пасечники – весьма состоятельные люди в мужском плане. Перга и мед делают свое благотворное дело, и я могу сказать сегодня без ложной скромности – в сексе я могу дать фору любому малолетнему озаботу!
Как-то летом, в поезде, я познакомился с двумя симпатичными девахами Юлей и Настей, которые ехали поступать в Рязанский медицинский институт. Это были обыкновенные деревенские девушки – что называется, «кровь с молоком»! Разговорились, как водится, за чайком, и в разговоре девушки ненароком поинтересовались: а можно ли в Рязани снять квартиру недалеко от мединститута? «Нет проблем! – сказал я. – А почему бы вам, девочки, не поселиться у меня? У меня двухкомнатная квартира, как - раз, недалеко от института!» Девушки обрадовались и сказали: «Только у нас денег совсем немного!» «А это – ничего, договоримся! – сказал я. – Может статься, я вообще с вас ничего брать не буду!» Девчонки с радостью согласились, и мы поехали ко мне. Моя квартирка им явно пришлась по душе. И зажили мы, что называется, душа в душу, как полноценная полигамная семья.
Уже в первую ночь ко мне пришла Юля. Мы предавались с ней любовным утехам почти до самого утра, а на утро она, с огромными синяками под глазами от недосыпа, уныло побрела вместе с Настей на занятия в мединститут. Пока девчонки были на учебе, я принимался кухарить вовсю – готовил украинский борщ, ароматные котлеты с чесночком, картофель – пюре, так что к их возвращению стол просто ломился от еды. Девушки были в восторге от всего происходящего в их еще совсем юной жизни и ощущали себя как в раю.
Следующую ночь я провел уже с Настей. Настя по характеру была более меланхоличной, чем Юля и, соответственно, более спокойно вела себя и в постели. Но мне, яркому холерику по жизни, всегда нравились женщины холерического склада. Поэтому я сразу же положил глаз на Юлю. Более того, могу сказать, что даже появилась некоторая влюбленность. «Ничего, ничего, Юленька, - приговаривал я полушутя – полусерьезно. – Мы с тобой еще и ребеночка сгоношим. Помяни мое слово!»
Однажды, в субботу утром ко мне в комнату зашла Юля и с загадочным видом предложила мне старинную, изрядно позабытую игру – в «жмурки». Суть игры была проста: мне завязывали глаза, а потом девушки поочередно садились на мой член. Мне предстояло угадать – кто именно в данный момент оседлал моего «одноглазого коня». Первой на «коня» уселась Настя, а чтобы я не подсматривал через плотную марлевую повязку, на лицо мне села Юля, утопив мой нос и губы в ароматной девичьей плоти. Ощущения были просто потрясающие! Ничего подобного за всю мою долгую жизнь мне еще не удавалось испытывать! Большие половые губы поцеловались с моими «малыми», одновременно Настя устроила на моем члене такую дикую ковбойскую скачку, что, в конце концов, я не выдержал и очень шумно кончил в нее. Можно сказать, что я позорно провалил это весьма «ответственное» испытание, потому что так и не смог определить: «ху из ху». Пришлось ждать новой эрекции и испытание повторилось вновь.
Теперь я был уже более спокойным и мог порассуждать неторопливо. Чувствительность мужского члена, как известно, сосредоточена на его конце, поэтому он, как глубоководный лот, мог только механически промерить длину влагалища, но это мне не давало ровным счетом ничего – у девушек оно было примерно одинаковым. Второй характерный признак женской прелести – степень разработанности влагалища, но у обеих молодых нерожавших особ оно было одинаково узкое и упругое, так что я опять попадал впросак. Короче, мой член оказался на редкость дерьмовым экспертом. А вот с моим лицом все оказалось иначе, совсем иначе! Практически с первого раза я сразу же определил, что на моем лице сидит Юля - по тонкому ароматному запаху ее тела и слегка бахромчатым складкам больших половых губ, которые напрочь отсутствовали у Насти. Там у нее все было подтянуто и гладко как губы у лошадки.
В общем, эта веселая незатейливая игра нам всем очень понравилась, и мы стали заниматься «жмурками» с завидной регулярностью. Впрочем, совсем скоро мы пресытились и ими. Как – раз в этот момент, когда наша интимная жизнь стала стремительно тускнеть и угасать, я и предложил девушкам это свое эксклюзивное «ноу-хау», как сейчас любят говорить в народе – «трах со страхом». Первой пройти «смертельное» испытание согласилась Юля. Я положил ее голенькую на краю кушетки, сам вошел в нее сзади и стал нашептывать ей на ушко: «Юленька, закрой глаза и представь, что мы лежим на краю крыши девятиэтажного дома. Каждый толчок грозит страшным падением с крыши и неминуемой смертью!» И мы начали заниматься любовью. Юля вдруг застонала, как во сне, когда видишь ужасный кошмар, и в этом стоне отчетливо просматривались нотки панического страха. В какой-то момент я так вошел в роль, что мне самому стало, по-настоящему, страшно. Эротические ощущения при этом усилились десятикратно. Вскоре мы с Юлей кончили почти одновременно, и настала пора испытания Насти. Как и следовало ожидать, у Насти, этого полу - флегматика – полу - меланхолика, к сожалению, оказалось слабо развитым воображение, поэтому наша игра не произвела на нее ровным счетом никакого впечатления.
Примерно через год девушки съехали с моей квартиры. У них появились молодые люди – во всяком случае, я видел их несколько раз вместе в нашем городском парке. И вот что мне интересно, друзья - играют ли они теперь со своими парнями в мою фантастическую игру под названием «трах со страхом»?

Заводная карусель
Шалом алейхем! Меня зовут Лев Михайлович, и мне - 72 года. Я –профессор юриспруденции и преподаю гражданское право в одном из московских ВУЗов. Несмотря на мой почтенный возраст, я, по-прежнему, не пропущу мимо ни одну юбку, за что коллеги иногда называют меня «за глаза» «старым ловеласом».
Однажды осенью 2012 года я отправился на поезде «Москва – Екатеринбург» на очередную сессию Уральского диссертационного Совета. Вагон был до отказа набит людьми, что, впрочем, весьма характерно для этого времени года; попутчики в купе на этот раз мне попались, на редкость, неинтересные, и я занялся, как обычно, своим любимым делом: чтением книг и наблюдением за тем, что происходит вокруг меня в вагоне. Я сразу же обратил внимание на высокую статную проводницу Надежду, которая суетливо носилась по вагону, предлагая пассажирам чай и всяческие железнодорожные безделушки. Ее напарником был высокий смуглый мужчина по имени Коля, который, к тому же, явно приходился Надежде сожителем. Когда Надежде наступала пора отдыхать, Коля был тут как тут – он заходил в купе отдыхающей смены, после чего оттуда сразу же начинали доноситься какая-то возня и крайне довольное урчание.
Я долго наблюдал всю эту занимательную картину, пока окончательно не распалился. В конце концов, не выдержав, я выбрал подходящий момент, когда Коля куда-то вышел из вагона, и в наглую проник в комнату отдыхающей смены. Там было достаточно темно, чтобы не видеть моего лица. На нижней полке лежала обнаженная, слегка прикрытая простыней Надежда. «Коля, это ты?» - сладко зевнув, спросила она. «Угу!» - промычал я и бесцеремонно улегся с нею рядом на полке. Не долго думая, я засунул ей два пальца во влагалище, второй рукой принялся аккуратно ласкать клитор. «О, о, еще, еще!» - просила Надя, и я окончательно вошел в «раж». Взгромоздившись на нее, я начал так неистово скакать на ее роскошном теле, как – будто, был вовсе не профессором юриспруденции, а страшно изголодавшимся по женщинам моряком – подводником, только что вернувшимся из дальнего похода. Наконец, Надя не выдержала и с громким протяжным стоном кончила, при этом подбросив меня так мощно, так высоко, что я, по-моему, приподнялся над ней аж на полметра, успев разглядеть при этом ее великолепную грудь и достаточно спортивный для ее возраста живот с аккуратной интимной стрижкой внизу. Но беда в том, что на нее я уже не вернулся, а со страшным грохотом загремел всеми четырьмя костьми в проходе между нижними полками. Было ужасно больно, колени были сбиты до крови, но самое неприятное случилось дальше. «Нет, ты – не Коля!» - прорычала Надежда, в голосе которой отчетливо были слышны нотки смертельно обиженной волчицы. «Да, я – не Коля, я – Лев!» - совсем даже не по - львиному проблеял я, ожидая в любой момент получить мощный удар ногой по моей голове. «Да мне по х.., лев ты или шакал позорный! Ты зачем сюда залез, чудо гороховое?» «Да я шел мимо… В общем, я ошибся!» - промямлил я, не зная, что сказать в этой крайне неприятной ситуации. «А если бы мой муж Коля сейчас сюда зашел, ты представляешь, чмо, что бы тогда было, а?» - никак не успокаивалась Надя, и мне уже становилось ужасно стыдно за свое такое не джентльменское поведение. «Ну, ладно, вали отсюда! А дальше … дальше посмотрим на твое поведение!» И я поспешил, как можно скорее, покинуть помещение.
И началась наша вагонная тайна с Надеждой, наша заводная «карусель»! Как только Колек покидал вагон, я тут же юркал в комнату Надежды, и мы занимались с ней любовью так неистово, так страстно, как – будто, только что поженились и переживали самые сладкие мгновения «медового месяца». Экстрим и возможность внезапного появления Колька только добавляли огня нашим любовным отношениям и подвигали меня на удивительные «палочные» рекорды. А ведь я уже – далеко не молодка! Мне уже - седьмой десяток, господа!
Наконец, мы подъехали к Екатеринбургу, и мне уже пора выходить. Надежда подошла ко мне и ласково так произнесла: «Удивительное, все-таки, дорожное приключение у нас с тобой получилось, Лев! И что самое удивительное – я даже мужу не разрешаю кончать в меня, а тебе, постороннему и совершенно незнакомому человеку, позволила это сделать много раз. Что бы это значило, дорогой? Цены тебе нет как мужику, Левушка!» Мы нежно поцеловались, и я отправился в город, весьма довольный собой, поставив в свой «послужной» список еще одну галочку.

Продолжение следует 09.05.2016

Все права на эту публикацую принадлежат автору и охраняются законом.