Перебор

Помощник режиссера Феликс Бабочкин возвращался поздно вечером от друзей. Денег на такси не было, почти всё прогуляли, поэтому решил прибегнуть к услугам общественного транспорта.
Тускло горели раскачивающиеся фонари, начавшаяся крупяная метелица норовила залезть под воротник, больно била по носу. Под ногами жутко скользило, видно, дворники давно не сыпали здесь соли с песком, а, возможно, и вообще никогда. Узкая дорожка между гаражами проходила в довольно глухом месте, в стороне от улицы.
Когда Феликс выбрался на ровный асфальт, с облегчением вздохнул. Тоже скользко, но если что можно хотя бы ухватиться за деревья. Ну и райончик, пока доберешься до автобуса, все ноги переломаешь.
До остановки было еще метров пятьсот. Вокруг - ни души. И не удивительно, в такую погоду и собаку хозяин на улицу не выгонит. По левую руку- пустырь, по правую, метрах в ста- микрорайон, но в этот поздний час окна в домах почти не горели.
Где-то завыла собака, её подхватила другая, на секунду блеснула Луна и снова скрылась в непроглядном ночном небе.
-Эй, гражданин,- раздалось неожиданно рядом и сбоку,- у вас на минуту не будет мобильного телефона? Батарейка села, а нужно срочно хозяину позвонить. Заплачу.
Бабочкин резко обернулся. У бетонного спуска в какой-то подвал или парковку, под желтым фонарем, стояли два ужасных типа. Оба плечистые, в мятых джинсовых куртках и тренировочных штанах с лампасами, рожи квадратные, наглые, глаза маленькие, узкие. Тот что к нему обратился, имел большой шрам на щеке, как у Отто Скорцени. Словом, бандиты с большой дороги.
Бабочкин сглотнул-только этого еще не хватало. Смартфон-то в кармане не дешевый, пришлось купить на последние, чтобы соответствовать дресс коду. Все же помощник первого режиссера. Покажи я его этим типам и где меня потом будут искать? С собаками розыскными не найдут. Заплатит, щас, кастетом по голове. Вон, руку за спиной держит. Что же, и у приятеля батарейка села? Ага, так и поверил.
Бандит, видимо, уловил ход мыслей Феликса.
-И коллега свой телефон случайно уронил. Вдребезги. Стационарный за неуплату отключили. В общем, ситуация, выручай, друг.
Друзья твои на зоне отдыхают, подумал Бабочкин. Не дашь телефон, все равно башку проломят, специально место глухое подобрали. Надо их сразу на место поставить.
Может убежать, закричать на всю округу- караул, грабят! Тогда, может, не посмеют тронуть. Но в мозгу вдруг созрела иная мысль.
Принял самый непринужденный вид, на который был способен. А у самого ноги ватные и в коленках предательская дрожь.
-Я пацанчики,- сказал Феликс деревянным, но как можно более развязным языком,- сам недавно от хозяина. Неделю как откинулся. В кармане только справка об освобождении.
Блатную лексику Феликс усвоил во время съемок пятисерийного детектива. Всегда снимали про любовь, а тут режиссера Ваню Ржаного потянуло на криминал. Ерунда, конечно, получилась, но это сейчас неважно.
-И за что же срок мотал, если не секрет?- спросил, передернув плечами, Скорцени?
-Да вот шел как-то ночью по улице, навстречу трое или четверо, уже не помню. Закурить попросили. А сам смотрю, у одного финка из кармана торчит.
-Ну и...?
-Что «и»? Двоих на месте положил, насмерть, один ушел, падла. Он и донес. Превышение самообороны. Вот и чалился от звонка до звонка в далекой Туве на скалистом берегу Енисея.
-Вот как,- зачесался, стоявший рядом со Скорцени «коллега». -Ну ты иди, иди своей дорогой.
-Ладно, пойду,-как бы нехотя согласился Феликс.
И пошел, и чувствовал, что спину ему сверлят тяжелыми, недобрыми взглядами.
Лихо я их отшил, а?-радовался помреж. Нет, все же кино- не просто фабрика грез, оно реально учит жить и выходить из самых сложных ситуаций.
Метров через сто дорога свернула к железным гаражам. На ней показалась высокая, стройная женщина в элегантной меховой шубке. Несмотря на холод и колючий снег, на ней были туфли с высокими каблуками, один из которых постоянно подламывался. Дама хромала, как неуклюжая утка. Она вальяжно размахивала белой сумочкой на золотистой цепочке из крупных звеньев. Явно возвращалась из компании и была навеселе.
Как нехорошо будет, если эта фифа попадет в руки тех бандюганов, а они наверняка поджидают очередную жертву. Нет, долг любого порядочного человека- спасти ближнего.
-Гражданка,- окликнул женщину Феликс, когда она не глядя на него, профланировала мимо.
Только на третий раз она обернулась, сфокусировалась на Бабочкине. Свет единственного фонаря четко освещал ее круглое, почти детское, личико, с размазанной по подбородку помадой.
-Ну, что еще?
-Вы лучше этой темной дрогой не ходите, мало ли что? Всякие личности тут встречаются.
-Чего?
Феликс подошел вплотную к девице.
-Ночь, говорю, глухая, не видно ни зги. А на вас вон шубка норковая, поди, тысячи три евро стоит,- подергал он её за рукав.- И сумка дорогая, не иначе, от Hermes. И в ушах, вон, серьги с бриллиантами. От бабушки?
-От дедушки...Не понимаю....
-Что же тут не понятного? По голове- и в яму, кругом пустыри, даже тела не найдут. Будете червей кормить в одиночестве.
-Ой.
-А если и не убьют, то надругаются. Ноги у вас длинные, мне, кстати, такие нравятся, любого соблазнят.
-Ой.
Девушка резко развернулась, в очередной раз подвернув правый каблук, поспешно заковыляла дальше по дорожке, подхватив полы шубы. В начавшейся пурге сначала раздалось негромкое «помогите», потом уже на всю округу «помогите!»
Вот дура, сплюнул Феликс, людям помочь хочешь, а они орут без всякого повода. Поспешил на остановку.
Автобуса долго не было, промерз до костей. Наконец, из-за угла показались заветные желтые огоньки, но в ту же секунду его схватили за локоть. Обернулся. Рядом стояли двое полицейских, а с ними та самая девица с размазанной по подбородку помадой.
-Он?- строго спросил огромный мент с наручниками на ремне.
-Он, он,- закивала барышня.- Грозился шубу с меня снять и сережки сорвать. А потом в яме закопать. Попался, голубчик.
-Что вы! - взмолился помреж Бабочкин, с тоской глядя на закрывающиеся двери последнего автобуса. - Я же только девушку предупредить хотел. Мол, опасно одной в столь поздний час ходить по улицам.
-А еще к моей сумочке примеривался.
-Документы.
Паспорта и служебного удостоверения у Бабочкина с собой не было, он никогда не брал их на встречи с друзьями. Выпивали обычно немало, не ровен час и потерять. А потому Феликса Бабочкина препроводили в местное отделение.
Протокол составлял сонный лейтенант, который был очень недоволен тем, что его оторвали от любимого занятия- спокойно дремать на ночном дежурстве под бубнёж телевизора.
Девица стрекотала без умолку, а Феликс только и повторял: « Я честный человек, помощник режиссера, хотел дамочку лишь предостеречь».
Сонный лейтенант вроде бы согласился, что криминала в его действиях не было, сказал, что все равно до установления личности, Феликсу придется провести в отделении. Но тут в на пороге показались те двое, что просили у Бабочкина телефон.
Скорцени вел себя в отделении по-свойски.
-Дай позвонить, Петрович, шефу. Как назло все мобильники накрылись, а на подземной стоянке вытяжка сломалась. Нужно до утра починить, иначе задохнемся.
И тут «человек со шрамом» увидел Феликса, всплеснул руками:
-Старый знакомый!
-Ты его знаешь?- скинул остатки дремы лейтенант.
-Да-к это ж урка с зоны, сам сказал, что недавно от хозяина откинулся. Мы у него телефон попросили, чтобы с шефом связаться, а он тут и заявил- мол двух замочил, один убежал.
-Та-ак...,-поднялся полицейский из-за стола, уронив на пол газету с кроссвордом.-Значит, рецидивист. Очень хорошо.
-Я же говорила, говорила!- возликовала девица.
-Уже успел что-то натворить?- удивился Скорцени.- Во дает!
-Женщину собирался ограбить.
-Да не уголовник я!!!- закричал на все ОВД Бабочкин.- От страха на себя наговорил! Ну переборщил, с кем не бывает. Я требую адвоката.
-Будет тебе и адвокат, и уполномоченный по правам человека,- пообещал лейтенант Петрович.
Всю ночь Феликс провел в обезьяннике, а утром, воспользовавшись правом на один звонок, связался с режиссером Ржаным. Выручать помощника приехала вся бригада. Пообещали снять все ОВД в новом телевизионном детективе и Бабочкина отпустили.

Феликс с кислой физиономией поблагодарил за службу лейтенанта, двоих задержавших его ментов, а сам подумал- хочешь людям доброе дело сделать, сто раз подумай. Добро может к тебе вернуться гораздо раньше, нежели ты предполагаешь.
Ну и, конечно, главное, никогда и ни в чём не перебарщивать. 23.04.2016

Все права на эту публикацую принадлежат автору и охраняются законом.