Т. №67. Не навреди!

Очень немногим в этой жизни выпадало счастье “реально”, держать в руках, еще бьющееся серце, свого самого заклятого врага! Ну может быть разве что каким-нибудь людоедам из племени Мумба-юмба.
********
''Не навреди''. Клятва Гиппократа.
********
Михаил Задорнов считает, вполне реальной ситуацию, когда врач перепутает, и впишет в графу – ПРИЧИНА СМЕРТИ, свою фамилию….
******
По воспоминаниям сына Хрущева, приехав в больницу, где несколько минут назад скончался его отец, он увидел палату, в которой все стены были забрызганы кровью, и рядом с трупом стояли два огромных реаниматора. Никите Сергеевичу, делали прямой массаж сердца, но увы, все было тщетно.
ОТ АВТОРА: Представляете, эти два реаниматора, где-нибудь по пьянке, показывали своим собутыльникам, свои огромные ручища, и говорили – Вот этими самыми руками, я сжимал, /держал/, вот-вот, только что остановившееся сердце самого Хрущева!!!!!
*********
В отделении, неотложной хирургии, новость, пришел новый хирург, или пришла новая хирург, или пришла новый хирург! Сам черт ногу сломает как будет правильно. Короче! С сегодняшнего дня должность хирурга, в “Отделении неотложной хирургии”, будет занимать женщина Краец Гертруда Савельевна.
Люся, хирургическая сестра, узнав новость, подумала:
Хорошо, что хоть этой, для того что бы поссать, не нужно будет вынимать из штанов член, держать и направлять его в утку, во время особо сложных и продолжительных операций….
Она двадцать пять лет ассистировала бывшему хирургу и /эволюция его члена/, произошла буквально у нее на глазах, хотя правильнее будет сказать, у нее в руках. От молодого, твердого, пульсирующего, и готового взорваться от любого постороннего прикосновения/, и до куска мяса, /ну типа просроченной сардельки/, которая уже не реагировала почти ни на что.
Она вспомнила как /давным-давно/, во время самой первой операции, ей объяснили что извлечение “этого” и проведение соответствующих манипуляций с “этим” тоже входит в ее обязанности…. Как она чуть было не потеряла сознание во время самого первого “процесса”…. Воспоминания заставили ее улыбнутся, но это длилось лишь какое-то мгновение. Она пришла в себя, и вдруг неожиданно зарыдав, и убежала в сестринскую, где упав на топчан, и зажав голову руками, повторяла:
----Ах если бы я дура, тогда только придала значение ОШИБКЕ в диагнозе, то возможно успела бы его остановить и все произошло бы совсем не так как произошло!
Хотя за долгие годы работая вместе с ним, она прекрасно понимала, что то его решение было окончательным и не подлежало обсуждению, и если он так решил, то стало быть у него просто не было иного выхода.
ГДЕ-ТО, МЕСЯЦ НАЗАД.
Сейчас это принято называть мастер класс. Короче говоря, это когда один рассказывает - как, а еще лучше делает и рассказывает – как, а все остальные слушают, смотрят, короче – внимают.
В огромной светлой комнате, стоял самый обыкновенный операционный стол, /со всеми самыми новейшими/, прибамбасами. В смысле приборами и приспособлениями. На столе под общим наркозом, лежал самый обыкновенный, /живой/, пациент, а над ним вот уже в течении получаса, колдовал хирург. За всем этим /я не побоюсь этого слова/ таинством, затаив дыхание, наблюдала, чертова дюжина совсем молоденьких студентов-медиков, будущих хирургов. Их взгляды, были, как будто прикованы к его рукам. Помните, был такой всемирно известный иллюзионист Акопян? Который с помощью одних только рук, и его знаменитых на весь мир заклинаний АХАЛАЙ-МАХАЛАЙ, творил такие чудеса, что самые лучшие современные иллюзионисты, не в состоянии повторить их до сих пор. Вот если бы великий маэстро, пришел в цирковое училище, к студентам первокурсникам, и начал бы им показывать свои фокусы, то боюсь что и они не наблюдали бы за его руками столь внимательно, и столь заинтересованно. Столь внимательно, и столь заинтересованно, /стараясь не упустить из виду ничего/, затаив дыхание, будущие хирурги, наблюдали за руками профессора Макарова. Его старые, безжалостно, покореженные артритом пальцы, вытворяли такие чудеса, что мне кажется, их ловкости стоя, поаплодировал бы сам Акопян. Но увы, великого иллюзиониста уже давно нет в живых, но и без него в операционной, нашлись достойные ценители его виртуозности и мастерства. И стояло ему только закончить операцию, /выглядело это почти так же эффектно, как художник заканчивает свое произведение/, ставя на нем последний штрих. Как все присутствующие, взорвались такими неистовыми аплодисментами, которым вполне могли бы позавидовать величайшие актеры или музыканты. Но если недостатка в аплодисментах великие актеры никогда не испытывали, то я с почти стопроцентной уверенностью могу сказать, что такого рода аплодисментов, из них не удостаивался никто. А именно дружных, жарких аплодисментов, которые звучали не в театре, или концертном зале, а в операционной палате, и зрители были в белых халатах, все в повязках на лице и не переставая хлопали руками, одетыми в стерильные резиновые перчатки. Старый хирург, лишь слегка улыбнувшись, театрально, немного поклонился, в знак благодарности…
А кто-то из студентов, /знаете всегда есть такой особо остроумный/, как бы подчеркивая всю театральность происходящего, выкрикнул Браво! Бис! Что заставило всех громко засмеяться, и даже само светило, осветило всех присутствующих своею широкой, добродушной улыбкой. Но в следующее мгновение оказалось, что выкрик молодого человека, имел поистине мистическое предзнаменование. И его просьба Бис! /повторить/, оказалась пророческой.
Нужно сказать, что операционные, /а их всего было три/, были сделаны таким, образом, что между собою разъединяла их всего лишь стеклянная перегородка с дверью. И вот пока студенты аплодировали, и смеялись, у профессора за спиной, в соседней операционной, началось движение. Сначала вбежала медсестра, распахнула двери, и буквально в следующее мгновение вовнутрь стеклянной комнаты, два огромного роста санитара, вкатили тележку, на которой под окровавленными простынями, угадывался силуэт человеческого тела. Студенты заткнулись, от происходящего за стеной, и в операционной, где еще мгновение назад звучал смех, воцарилась гробовая тишина. Профессор, заметил перемену, повернул голову, мгновенно оценил ситуацию, снял окровавленные перчатки, бросил их на белоснежный кафельный пол, и толкнув ногою дверь, что разъединяла одну операционную от другой, быстрым шагом вошел вовнутрь. Точно таким же быстрым шагом, если не сказать бегом, следом за ним устремилась и вся хирургическая бригада, помогавшая ему производить показательную операцию.
А студенты, осторожно /без разрешения/, тихонько, вошли в операционную где только что происходила операция, и прильнув к стеклянной перегородке, стали наблюдать именно за тем самым БИС, который начал разворачиваться за стеклом, в соседней комнате.
Одна из студенток, которая буквально боготворящими глазами все время смотрела на Макарова, чуть слышно, произнесла:
----Вот повезло, так повезло!
Имелось в виду что больному, /мужчина это был или женщина/, пока оставалось неизвестно, повезло попасть под нож к самому профессору.
----Да уж точно!
Добавил тот самый остроумный студент:
----Прямо с корабля на бал….
Пока профессор самым тщательным образом по методу Спасокукотского-Кочергина, мыл и обрабатывал руки, он очень внимательно выслушивал то, что ему читала она из его помощниц. Это была предварительная информация, касающаяся поступившего пациента. По мере того как его мозг анализировал получаемую информацию, он то и дело давал короткие распоряжения и приказы, всем тем кто так или иначе участвовал в предстоящей операции. А тем временем пациента, /им оказался мужчина лет 50-55ти/, выложили с тележки на операционный стол, и анестезиолог, и ассистент хирурга, стали готовить его к операции.
**********
Этому подлецу, уже на первом курсе, все предрекали блестящее будущее на фармакологическом поприще. В его роду, наверное, поколений пять были знахарями и травниками, и он как губка впитал в себя все их знания и умения. Но пользовался этими знаниями не всегда, /назовем это/ честно. Иногда, когда ему нужно было затащить в койку, какую-нибудь сокурсницу, или девушку постарше, он подсыпал им что-то еду или питье, и отведав этих чар, девчонки становились, веселыми, безрассудными и /часто даже вопреки своей воле/ - согласными на все…. Так случилось и с Лизой, с его Лизонькой, /его первой и единственной на этом свете любовью/. проснувшись утром в мужском крыле общежития, в постели с Ильей, и ничего не помня о событиях вчерашнего вечера и самой ночи, она не придумала ничего лучшего, как тут же пойти в душ и повеситься. Виновник, /которого уже не раз предупреждали и даже били морду, за подобные выходки/ на этот раз не стал дожидаться возмездия, просто сбежал как трус, к своим родственникам, и там где-то затерялся в таежной Красноярской глуши. А жених, тогда поклялся, во что бы то ни стало, найти мразь и раздавить! И вот, спустя сколько лет, они наконец встретились. Один тот который лежал на операционном столе этой встречи всячески избегал, а второй, который стоял над ним в перчатках и белом халате, мечтал об этой встрече долгие и долгие годы.
*********
Пока он вспоминал те далекие трагические события, ассистенты доводили до его сведения всю имеющуюся на тот момент информацию о больном. Автомобильная авария, /по всей видимости, не сработала или попросту отсутствовала подушка безопасности/. Остановка кровообращения при левосторонних проникающих ранениях груди, подозрение на внутриплевральное кровотечение.
Хирург принимает решение о проведении переднебоковой торакотомии, и последующим прямым массажем сердца. Пока больного выкладывают в соответствующую позу: На спину с приподнятым левым боком, и левой рукой зафиксированной над головой, в его сознании, в бескомпромиссной борьбе сошлись две мысли. Первая мысль спасти, а вторая убить. Он всю жизнь мечтал о второй, и вот само провидение предоставило ему такую ему возможность. Ему ничего не стоит прикончить его прямо во время операции, никто ничего даже и не заметит, а если и заметят, то хирургу его уровня простят. Но он, выполняя клятву, выбирает первую мысль, и…. Легкий, профессиональный взмах руки, и острый скальпель, вошел в область сердца, в четвертое межреберье, с единственной целью --- СПАСТИ!!!.
И он делает просто ювелирно сложную операцию, и спасает своего злейшего врага, под очередные бурные аплодисменты буквально обалдевших от всего произошедшего студентов.
**********
Что для хирурга такого уровня подобная операция? Одна из очень и очень многих, но со следующего дня с Ильей Романовичем начали происходить некоторые изменения. Он вдруг стал отращивать бороду и усы, и производя обход стал надевать повязку, опасаясь по его словам некоего вируса, /о котором прикиньте он услышал по ТВ/. Но на самом деле, /вы наверное, и сами догадались/, он просто хотел до поры до времени сделать так что бы остаться неузнанным.
Шло время, больной шел на поправку, хирург зарастал бородой, но в день его выписки, он сбрил бороду и явился в отделение, по словам сотрудников помолодевшим лет на сто….
Войдя в свой кабинет, он накинул халат, и сев за рабочий стол стал заполнять карточку своего врага.
Вышеупомянутая хирургическая сестра войдя /без стука/ кое-что спросить, будучи по жизни очень веселой и любопытной женщиной, бросила случайный взгляд в карточку, и увидела что Алексей Михайлович, пишет свое заключение, не там где обычно пишут о болезни и ходе лечения больного, а в том самом месте, где обычно указывают причину его смерти. Зная, что больной, выздоровел и как раз сегодня должен быть выписан, решила поправить, и сказала ему об этом.
Он спохватился.
----Вот незадача! Совсем зарапортовался! Старый, наверное, стал, пора на пенсию!
----Ой, что вы, какой же вы старый? Давайте я аккуратно заклею все белой бумагой.
----Нет спасибо милая, сойдет и так.
Тогда, в кабинете она не предала значения тому, что увидела. Но когда весть о случившемся взорвала всю больницу, она вспомнила о том, что произошло в кабинете, и о том, что в графе, причина смерти больного, который в то время был еще жив и практически здоров, он что-то написал. Она вошла в его /никогда не закрывающийся кабинет/ взяла на столе карточку, и когда прочитала то, что он в ней написал, это ее буквально шокировало. В причине смерти, он указал свою собственную фамилию, инициалы, сегодняшнюю дату, и даже время, которое соответствовало моменту убийства. А после всего написанного как обычно стояла его красивая, каллиграфическая подпись.
Но это было уже после случившегося.
А случилось вот что: Выздоровевший больной, желая лично отблагодарить своего спасителя, пришел к нему в кабинет. Профессор сидел в повязке и увидев гостя с нескрываемой радостью на лице скромно, выслушав все слова восхищения и благодарности в свой адрес. После чего, вызвавшись проводить больного до выхода, он повел его не по центральному входу, а по черному. И там, на последнем марше он снял с себя повязку, и с ненавистью посмотрел в застывшие от ужаса глаза.
----Что Илюша узнал?
----Узнал!
Еле поворачивающимся языком сказал он.
И в следующее мгновение, произошло следующее: Не нарушив одной клятвы -/не навреди/, он вылечил, и уже после этого, он исполнил другую клятву, - /отомстил/. Легкий, профессиональный взмах руки, и острый скальпель, вошел в область сердца, в четвертое межреберье, с единственной целью --- УБИТЬ!!! 15.04.2016

Все права на эту публикацую принадлежат автору и охраняются законом.