Творчество

Творчеством я занимался всегда… И всегда оно было у меня животрепещущим и актуальным.
С самого раннего детства я считал себя безумно талантливым. И определенно, с шести лет знал, что меня ждет великое творческое будущее. Знал, что мной будут восхищаться миллионы. Вся Земля падет к моим ногам! Даже сейчас, приближаясь к своему тридцатилетнему рубежу, я не теряю надежду на всемирную славу. Наивный маленький мальчик продолжает жить во мне и надеяться на чудо…
Да я не об этом…

Я о творчестве…

Одним словом занимался я им всегда.

Сначала я хотел быть певцом. Пел везде – дома на уроках, в ванной, туалете, на улице. Пока я был маленьким мальчиком, всех умилял мой детский голосок и меня даже записали в кружок фольклорного искусства, где я тут же стал солистом, потому что голосил громче всех…
Потом была музыкальная школа, где меня взяли в хор и поставили на заднем ряду, вместе с другими ребятами из «народного отделения». Все мы как выяснилось поем, кто куда, да еще и ржем, как лошади над словами песни «Папа может, папа может быть кем угодно, только мамой, только мамой не может быть…». Мы же были все просвещены донельзя, что не скажешь о скрипачах и пианистах…. Апогеем моего присутствия в хоре стало то, что через два или три занятия весь наш «хор мальчиков-зайчиков-народников» со скандалом выперли из хора. И больше не пускали… Никогда. В итоге в моем свидетельстве об окончании музыкальной школы красуется жирная тройка по хору, который я никогда не посещал.
В школе я голосил в общем нестройном ряду одноклассников и как оказалось, пел неплохо… До тех пор пока мой голос не начал ломаться и меня перестали приглашать петь…
Но я не терял надежду все-таки когда-нибудь стать мировой звездой и поэтому продолжал петь везде, где только мог. Сестра прозвала меня «комнатной Пугачевой», так как я очень любил к месту и ни к месту голосить «Паромщика» и «Айсберг»…
Концом моих надежд на певческую карьеру стала армия. Стоя на КПП, от скуки я верещал ночи на пролет заунывные арии, попсовые песенки и прочую чепуху, пока одна из ночных вахтерш, не покинула свой боевой пост, что бы подойти ко мне и сказать: «Дружок, с тобой все в порядке? Ты здоров? Ты чего верещишь тут?» Я поник и понял, что массы не оценили моего уникального голоса…. Да ну и ладно! Талантливый человек талантлив во всем решил я, что-нибудь придумаем.

Параллельно с карьерой певца, мне очень хотелось стать писателем. Я мечтал написать триумфальный роман, который покорит весь мир и заставит плакать всех и каждого над трагичной историей главных героев. В ту пору я читал «Женщину в белом» Уилки Коллинза, «Унесенные ветром» Маргарет Митчелл и считал, что знаю наизусть все эти любовные перепитии и в отношениях мужчины и женщины являюсь если не асом, то уж мастером точно. И, конечно же, я решил положить в основу будущего шедевра свою историю. Вернее историю своей первой любви.
В тот период я был влюблен в девочку Сашу, которая была прекрасна как роза в майском саду и столь же неприступна. Я пригласил ее на день рождения и подаренную ею книгу Агаты Кристи храню до сих пор, как подтверждение своей первой любви.
Я написал потрясающий роман, который назывался «Алексей и Александра». В нем, граф Алексей, влюблялся в графиню Александру, они долго друг другу трепали нервы, после чего в конце книги падали друг другу в объятия, занимались любовью и были счастливы до конца дней. Я дал почитать роман маме. Умная женщина прочитала роман, сказала, что он шедеврален (хотя наверняка посмеялась над ним) и я гордый решил, что это и есть признание и скоро мой роман будет выходить огромными тиражами и все домохозяйки мира узнают о моей любви. О моей счастливой любви. И будут умиляться и плакать, умиляться и плакать….
Но Саша оказалась бессердечной, я ее не интересовал и в итоге мой роман, я и спички отправились в туалет, где «шедевр мировой литературы» был испепелен в унитазе и затушен моими горючими слезами… Романы я больше не писал. О любви уж точно…

Зато я начал посещать театральную студию при школе, где весьма преуспел. Я играл Лысого и Мудреца в пьесе «До третьих петухов», Царя в «Федоте стрельце…», всяких котов, собак, Леших и т.д. Я упивался своими ролями…
Пиком моей карьеры, оказалась роль Зевса в театрализации к Выпускному одиннадцатиклассников. Я был в девятом. Для меня из школьных стульев и красного бархата был сооружен трон, вокруг меня бегали нимфы, сам я был завернут в золотую парчовую ткань, которая держалась благодаря приколотой на плече броши, на моих ногах красовались белые шерстяные носки, имитирующие сандалии. В один из эпизодов я вскакивал с трона, и гордо выкинув вперед руку с посохом, что-то там повелевал. На всех репетициях у меня это выходило безупречно… Но на самом выпускном…
Я вскочил, наступил на подол моих парчовых одежд и услышал треск расстегивающейся броши… Золотая парча легко соскользнула с меня и я оказался перед всем залом в белых носках и трусах… Зал был в восторге, смех стоял такой, что даже неоновые лампы в Актовом зале замигали, как сумасшедшие… Я наклонился, подхватил ткань, накинул ее на плечи и рухнув на трон, произнес: «А теперь нимфы, говорите вы!» и больше с трона не вставал… На зал не смотрел и в театральный больше не ходил…

В школе я считал себя выдающимся художником с нестандартным взглядом на мир. Я всем заявлял, что люблю рисовать «плакатную живопись» и густо мазюкал на бумаге, обводя контуры так, что на картинах вместо лиц были бурые пятна. Со временем конечно я стал рисовать намного лучше, но все же признаюсь себе в том, что великого художника из меня не вышло….

И тут на меня снизошло озарение. Я могу писать стихи… С первого же опыта я понял, что нашел ту грань своих многочисленных талантов, которая станет для меня основной на долгие годы вперед. Я понял, что получаю безумное удовольствие от написания рифмованных строк, что они спасают меня… Что у меня это получается… Что, зарифмовав, зашифровав в рифмах свою жизнь, свои мечты, свои надежды, свои любови – я оставляю их себе навсегда. И даже если я что-то забуду, я могу достать тетрадку со стихами и вспомнить… Я помню в них о тех, кого уже нет со мной рядом, о тех, кто был в моей жизни, но по разным причинам ушел из нее, о тех событиях, которые в разные годы будоражили меня. О тех, кого я любил, о тех, кого ненавидел, о друзьях, о службе, о дружбе, о потерях и победах, о родных, близких… О врагах… Стихи, это мой личный склад воспоминаний!

И когда меня спрашивают «Кто вы?». Я с гордостью отвечаю: «Я поэт!»
И горжусь этим… 22.10.2015

Все права на эту публикацую принадлежат автору и охраняются законом.