ЧАЙ ДЛЯ ОДНОГО

ЧАЙ ДЛЯ ОДНОГО
Автор: М. Хэйсен
У многих из нас появляется субъективное представление о викторианском Лондоне после прочтения произведений Чарльза Диккенса. Мы рисуем в своем воображении бедных уличных оборванцев, которые вынуждены воровать, чтобы выжить, и безжалостных скупердяев, ставящих благополучие выше своих собратьев. И все-таки в действительности английская столица не была наполнена исключительно такими героями, как Оливер Твист, Джек Докинз, Йонас Чезлвит и Эбенизер Скрудж. Там не всегда был густой туман, скрывающий какого-то Феджина или Юрайю Хип.
Не все части Лондона были такими же плохими, как Уайтчепел, Спиталфилдз и Бетнал Грин. Район Белгравия, например, считается одним из богатейших в мире, местом жительства нескольких премьер-министров, романистов, актеров, выдающихся музыкантов и членов британской знати. Вместо грязных, перенаселенных, криминальных и сдаваемых в аренду многоквартирных домов, вы столкнетесь с особняками в Мейфэр, Кенсингтоне, Ридженс-парк, Найтсбридж и Челси.
Однако «Чайная комната королевы», основное место действия рассказа, не находилась в одном из этих фешенебельных кварталов. Скорее всего, оно пряталось на узкой боковой дороге в витой паутине старых лондонских улиц. Днем мимо шел постоянный поток людей, а вечером лишь немногие проходили по незаметной, освещенной газовыми фонарями аллее.
Хозяйка заведения, Амариллис Дэйнс, не была рождена, чтобы стать продавщицей. Ее родители были добротными гражданами среднего класса с домом в Йоркшире. Отец, работавший начальником цеха на текстильной фабрике, накопил достаточно денег не только на то, чтобы обеспечить семью всем необходимым, но и дать образование сыну и дочери.
— Не понимаю, зачем мне нужно учиться читать и писать, — часто жаловалась Амариллис матери. — Вместо того чтобы тратить время на книги, следовало бы учиться чему-то полезному.
— А ты не думаешь, что чтение и письмо пригодятся?
— Может быть, отцу или брату, но не мне, как и любой женщине.
— Я умею читать, — заметила мать.
— Потому что твой отец был викарием, и ему хотелось, чтобы ты изучала Библию. Я же, в свою очередь, собираюсь стать женой и матерью. Мне нужно учиться вести хозяйство.
— Жизнь не всегда такова, как мы надеемся. А если ты не выйдешь замуж? Как ты станешь зарабатывать на жизнь? Если бы у тебя было образование, то могла бы стать гувернанткой.
— Хватит обсуждать такие вещи! — надменно заявила Амариллис.
Несмотря на ее пренебрежение к книжным знаниям, девушка продолжала учиться по настоянию отца.
В тот день, когда красивая, золотовласая Амариллис выходила замуж, она напомнила матери о недавнем разговоре.
— Я же говорила, что мне не нужно учиться читать, — сказала она. — Теперь я миссис Дэйнс и стану хозяйкой в своем доме.
— Я все еще верю, что умение читать и писать является ценным качеством, — возражала мать. — Ты еще молода. Мир может измениться, и образование когда-нибудь станет необходимым и мужчинам и женщинам.
Самодовольная невеста взглянула на обручальное кольцо.
«И зачем теперь о таких вещах беспокоиться?» — спрашивала она себя.
Она собиралась сделать первый шаг в новую жизнь. Пусть те, у кого не было собственной мечты, уткнут носы в книги.
* * *
Увы, только в первый год совместной жизни все надежды и мечты Амариллис развеялись. 1832 год стал известен второй пандемией холеры, которая пронеслась по Соединенному Королевству и унесла более пятидесяти пяти тысяч человек. Амариллис считали везучей, так как пережила смертельную болезнь. Этого не скажешь о муже, брате и родителях, поскольку вся семья пала жертвой эпидемии.
Наконец холера прошла. Мертвые лежали в могилах, а выжившие продолжали свой путь. Амариллис посчастливилось больше всех, поскольку она осталась владелицей двух домов: один, в котором жила с мужем, другой — родителей. Однако средств существования не было. Даже если бы она продала один из домов, денег надолго не хватило.
«Нужно найти подходящую работу, чтобы иметь постоянный источник дохода», — поняла она.
Работа гувернанткой не подходила. Ей не хотелось заботиться о детях зажиточных людей. Это стало бы болезненным напоминанием о надеждах, которые умерли вместе с мужем.
Какой прок в книжных знаниях, если можно обойтись без них, работая воспитательницей. Конечно, нужно научиться еще чему-то!
Амариллис быстро прошлась в уме по тому, что умела делать. Она испытывала отвращение к ведению хозяйства, даже собственному. В ее время некоторые женщины работали на рудниках и фабриках. Ни один из этих вариантов ей не подходил, в том числе работа секретаршей.
— Я даже не могу стать поваром, — с разочарованием подумала она. — Все что у меня получается, так это готовить славный чай.
Итак, Амариллис решила использовать одно свое умение. Она продала оба дома и переехала в Лондон, где, вероятнее всего, чайный магазин принес бы успех. К сожалению, даже на деньги, полученные от продажи двух домов, ей не удалось найти здания ни в одном из хороших районов Лондона. Вместо этого, она открыла бизнес в одном из тех старых частей города, где проживал средний класс, но расположенный слишком близко от преступных трущоб Ист-Лондона. Однако дом было большим, с квартирой над магазином, и то и другое оказалось в хорошем состоянии. Немного свежей краски, тщательная уборка, несколько столиков и стульев, новые занавески на окна, и «Чайная комната королевы» была готова к приему посетителей.
* * *
Несмотря на многие часы, проводимые Амариллис за обслуживанием гостей, приготовлением чая и мойкой посуды, она с трудом зарабатывала на жизнь. Когда вечером магазин закрывался, она оставалась до раннего утра, выпекая булочки, пирожные, торты и печенье для следующего дня.
Если бы я могла позволить себе иметь магазин в фешенебельном районе, я бы привлекла еще больше покупателей. Конечно, мои расходы были бы выше, но в долгосрочной перспективе и прибыль, возможно, увеличилась.
Терпеливо ожидая, когда последние посетители, престарелая пара, посещающая заведение дважды в неделю, закончит пить чай, она вздохнула и спросила себя, как люди могут достигнуть успеха в жизни. Наконец, жена поставила чашку, и пара поднялась с места.
— Доброй ночи, — сказала хозяйка, когда муж, расплатившись, надевал пальто.
— И вам того же, — ответил он, выходя с женой на улицу.
Закрыв за ними дверь, Амариллис собрала посуду и направилась на кухню. Когда она проходила мимо одного столика, то заметила лежащую на стуле тоненькую, в бумажной обложке книгу.
— Должно быть, забыл кто-то из моих посетителей.
Она вымыла посуду, протерла столы, а затем взяла книгу.
— «Нитка жемчуга: роман», — вслух произнесла она. — Надо почитать, — подумала она, — как-нибудь в воскресенье днем, когда народу будет поменьше.
Когда она, наконец, нашла время сесть и взяться за книгу, ей достаточно было первых страниц, чтобы понять: это был не роман, несмотря на заглавие. Более того, это был детектив, изобилующий сценами насилия.
Амариллис ужаснулась от прочитанного и в то же время была увлечена. Она сравнивала происходящее со сценами, где герой оказывался в трагической аварии с каретой или в огне. Ему или ей хотелось смотреть на все, кроме дороги.
На следующий день в «Чайную комнату» зашел Лоуренс Стерджис, редактор не очень известного лондонского издательского дома. Поставив перед ним чайник и тарелку с булочками, пропитанными кремом и клубничным джемом, хозяйка заведения упомянула о книге.
— Она не похожа на любовный роман, который я читала, — заявила она. — В ней рассказывается о мужчине по имени Суини Тодд, работавшим брадобреем и перерезавшим горло своим клиентам. Затем он отправлял тела через подвальный люк некой миссис Ловетт, которая рубила и использовала мясо в пирогах. Я спрашиваю вас: что это за роман?
— Такие произведения, как «Нитка жемчуга», в издательском деле называют чтивом или страшными сказками. Это серийные книжки, обычно отвратительного содержания, которые продают за копейки.
— За копейки? Как же писатель или издатель делают деньги при такой цене?
— Продавая много экземпляров. Поймите меня правильно. Конечно, не так много, как Чарльз Диккенс, но у них получается. Например, книга, которую вы читаете, состоит из восемнадцати глав, каждая часть выходит раз в неделю. Итого восемнадцать центов за всю книгу.
— И кому пришла в голову мысль писать о брадобрее-убийце и женщине, торгующей пирогами с человеческой плотью?
— Из того, что я слышал, этот малый, Суини Тодд, настоящее лицо, проживал в Лондоне около 1800 года. Автору оставалось лишь немного приукрасить факты, и вот история готова.
* * *
Всю следующую неделю Амариллис повторяла про себя разговор с Лоурэнсом Стерджисом. Если кто-то хочет стать писателем, то достаточно взять подробный отчет о фактическом убийстве.
Что ж, даже мне это под силу! Одному богу известно, что при всей преступности в Лондоне подходящий материал будет найти нетрудно.
В то же воскресенье, когда в середине дня бизнес пошел на спад, Амариллис села за один из столиков в опустевшей комнате с ручкой и несколькими листами бумаги. Две недели назад из Темзы выловили тело неизвестной женщины. Ее пырнул ножом в сердце неизвестный. При наличии достаточных фактов Амариллис пришлось использовать свое воображение, чтобы создать мотив преступления, а также вычислить убийцу.
Сначала письмо оказалось трудным. Она не знала, к чему приступить. Начать рассказ с того, что женщина осталась жива, или выловленного трупа? Просмотрев полдюжины кратких газетных заметок, которые она все отвергла, картина все же стала вырисовываться. К концу работы заведения она уже написала шесть страниц.
На протяжении следующих трех недель Амариллис урывала по возможности время в течение рабочего дня, чтобы добавить еще одно предложение, абзац, еще полстраницы к своей истории. Даже когда она готовила, убиралась или обслуживала посетителей, ее мысли были направлены на раскрытие убийства женщины на Темзе. Когда наконец работа была закончена, тщательно отредактирована и переписана, Амариллис попросила мистера Стерджиса прочитать.
— Мне нечем заплатить, — сказала она, — но я буду давать вам бесплатно в течение недели чай со сливками.
— Никогда не отказывался от свежей булочки с девонширскими сливками, — ответил он и согласился на сделку.
В конце недели Стерджис принес хозяйке заведения хорошую новость.
— То, что вы написали, действительно хорошо, — сказал он. — Я показал работу своему хозяину, и он тоже так думает. Издатель хочет напечатать книгу, если вы добавите еще материала, чтобы в конце концов сделать двенадцать эпизодов.
— Правда? — с восхищением крикнула Амариллис. — И сколько он мне заплатит?
— Вы получите одну четвертую от продажи после удержания расходов. Ах, и вам нужно выбрать псевдоним.
— Почему нельзя использовать собственное имя?
— Потому что многие мужчины не станут покупать книгу, написанную женщиной.
— Ну что ж, если это принесет больше шиллингов в мой карман, то можете называть меня как хотите!
* * *
Книга «Убийство на Темзе», вышедшая как сериал из четырнадцати частей, принесла Амариллис денег больше, чем заведение за шесть месяцев работы. Окрыленная успехом, она написала еще один детектив, за которым последовал третий, четвертый и пятый, все они основывались на реальных преступлениях, совершенных в Лондоне и его окрестностях.
Амариллис не далась удача так просто. Несмотря на внезапную прибыль, которую принесло сочинительство, она продолжала жить экономно на заработанные деньги, а гонорары откладывала в банк в надежде, что когда-нибудь уедет из города и станет спокойно жить в безопасной, менее населенной местности.
Однажды в грозовой вечер, когда бизнес пошел на спад, хозяйка занялась работой над шестой книгой, где рассказывалось о человеке в плаще, жертвами которого были проститутки в лондонском Ист-Энде. Дверь открылась, и в помещение вошел человек, чтобы укрыться от дождя.
— Чем могу помочь? — спросила Амариллис и положила ручку.
— Я бы выпил чаю, — пробормотал он.
— Чай для одного, — любезно произнесла она и удалилась на кухню.
Наливая горячий напиток в чашку, она спросила посетителя, не желает ли он что-нибудь еще.
— У меня осталось несколько булочек и немного печенюшек. Или, если хотите, я приготовлю сэндвич.
— Нет, спасибо. Я не голоден. Просто хотел выпить чего-нибудь горячего, чтобы согреться.
— Я оставлю вам чайник, если захотите еще. Потребуется что-то, дайте мне знать.
Оставив мужчину вкушать чай, Амариллис села писать.
«Сэди шла во влажной, туманной ночи в поисках мужчины, с которым можно провести время за несколько пенсов, — писала она. — Ей не хотелось многого: всего лишь комнату в ночлежке, чем-то заполнить пустой желудок и глоток джина, чтобы разогнать…»
Посетитель кончил пить и поднялся с места.
— Это все? — обратилась она к нему.
— Не совсем, — ответил тот.
— Надумали что-то съесть?
Мужчина направился к ней, сунув руку в карман. После того как он заплатил бы по счету, Амариллис заперла бы дверь, вымыла посуду и пошла бы в маленькую квартирку над заведением, где продолжила спокойно писать.
— Дождь, кажется, немного стих, — сказала она, ожидая, когда посетитель положит монеты.
Однако в вынутой из кармана руке были не деньги. Нож поражал молниеносно, застав Амариллис Дэйнс врасплох. Незнакомец, мастер в искусстве убивать, действовал так быстро, что у беззащитной жертвы не было даже времени закричать. Третьего стремительного удара лезвия молодая вдова уже не перенесла. Задыхаясь, она упала на стол, и кровь залила страницы последней рукописи.
Несмотря на то что четвертый удар стал смертельным, изверг продолжал беспощадно вонзать орудие в ее безжизненное тело. В результате безумного действия и в качестве последнего поругания над жертвой он срезал кровавым ножом светлый локон волос, который взял как доказательство убийства.
* * *
Лоуренс Стерджис прошел мимо «Чайной комнаты королевы», огражденной полицией после чудовищного преступления.
«Я буду скучать о вас, Амариллис», — подумал он, увидев знакомую вывеску над дверью.
Это была не только потеря молодой женщины, принесшей редактору скорбь. Он также обнаружил пропажу написанной книги. После выхода в свет пяти детективов Амариллис стала одной из самых популярных писательниц страшилок в издательстве. И, хотя ему не хотелось признаваться, он будет скучать о чае со сливками, который она ему подавала каждый день с тех пор, как согласился рассмотреть рукопись. Воспоминание о вкусных булочках, покрытых кремом и джемом, — отчего его талия за несколько лет увеличилась на два дюйма, — пробудило аппетит. Посмотрев последний раз на «Чайную комнаты королевы», он продолжил свой путь в поисках нового места. Вместо другого чайного заведения Лоуренс остановился в пабе, где заказал кружку пива и сэндвич. Он заплатил, как ему показалось, высокую цену за слегка черствый хлеб и безвкусный сыр. «Хоть пиво хорошее», — подумал он и заказал еще.
Окончив скудную трапезу, он поднял кружку: «За тебя, Амариллис Дэйнс. Надеюсь, что найдут кровавого ублюдка, который тебя убил».
* * *
На следующее утро, когда Лоуренс пришел на работу, его позвали в кабинет издателя.
— И зачем я ему нужен? — хотел он знать, предчувствуя что-то плохое вперемешку со страхом.
— Вчера днем для вас принесли новую рукопись, — сообщил издатель. — Я увидел ее на вашем столе.
Лоуренс нахмурился. Для издателя было крайне необычно интересоваться материалом до просмотра его одним из редакторов, чья работа заключалась в отсеивании слабых произведений. Однако, когда он увидел имя автора под заголовком книги, редактор понял, почему интересовался издатель.
— «Чай для одного», автор Хьюго Норвилл.— прочитал издатель. — Написано твоим другом, леди, которая владела чайным магазином и не так давно была убита.
Лоуренс, не произнеся ни слова, просто кивнул.
— Перестаньте работать, над чем трудитесь сейчас, и займитесь этой книгой.
— Видимо, она закончила ее перед смертью, — сказал редактор, разбитый грустью.
— Она не похожа на другие ее истории, — сказал издатель.
— Вы читали?
— Да, мне нужно, чтобы вы посмотрели прежде, чем отправить книгу в Скотланд-Ярд.
Лоуренс положил рукопись на стол, за которым два часа читал написанный от руки материал последнего романа Амариллис. Несмотря на то что титульный лист оказался в безупречном состоянии, многие страницы были помяты, порваны и забрызганы чернилами.
Прочитав половину истории, редактор повернул страницу и увидел на бумаге кровавое пятно. Лоуренс был так потрясен этим зрелищем, что какое-то время не мог сосредоточиться над текстом. Наконец, взяв себя в руки, он понял с недоумением, что Амариллис отошла от сюжета. Внезапно действие перенеслось из темной аллеи в Уайтчепел, в помещение чайного магазина. Он знал по описанию обстановки, что это было ее заведение, «Чайная комната королевы».
Совсем подавленный, но охваченный событиями, развернувшимися на запачканных кровью страницах, он продолжал чтение. Лоуренс задержал дыхание в том месте, где Амариллис описывала незнакомца, который вонзал нож в ее тело. Он не смог нормально дышать до тех пор, пока, — говорилось в истории, — убийца не отрезал локон белокурых волос, положив их в карман, и вышел из чайного заведения. Редактор, все еще под впечатлением, наткнулся в офисе на издателя. Волнующая рукопись все еще находилась у него в руках.
— Она не могла написать это перед смертью, — сказал он. — Она, должно быть, начала, когда была жива, но в конце…
— Да, — произнес издатель. — У меня такое же мнение. Она писала это произведение в чайной комнате, где ее убили.
* * *
Старший инспектор Мэллон из Скотланд-Ярда с помощью рукописи, очевидно, смог найти и арестовать преступника. Правда, монстр убил еще десять женщин до Амариллис Дэйнс, его судили и приговорили к смертной казни через повешение.
Лоуренс Стерджис, которого вызвали в суд давать показания, подтвердил, что почерк на запятнанных кровью листах принадлежал жертве. Эти страницы и локон белокурых волос, найденные в кармане обвиняемого, явились доказательством того, чтобы присяжные отправили его на виселицу в Ньюгейт.
После завершения суда Лоуренс шел по узкой дороге, на которой когда-то стояла «Чайная комната королевы». Новый владелец приобрел это здание и превратил в табачный магазин.
Редактор стоял на брусчатке с закрытыми глазами и вспоминал интерьер, запахи и звуки чайной. Все нахлынуло на него разом: вкус булочек с девонширским кремом, позвякивание чайных чашечек на блюдцах, свист чайников, занавески с цветным узором на окнах.
Хотя солнце все еще светило над Лондоном, делая все возможное, чтобы проникнуть сквозь смок городских предприятий, Лоуренс представил ночную улицу, которую освещали газовые лампы, создавая тени и пятна тусклого света в кромешной тьме. Он мог видеть Амариллис, сидящую за столом и уставшую от работы, но которая кропотливо писала от руки рассказ, в то время как за другим столом находился ее убийца.
Представьте, что в вас вонзают нож десяток раз, а у вас все еще есть силы и способность описывать нападающего. А затем?..
Довольно странно, что Лоуренсу, издателю, главному инспектору Мэллону, адвокату или любому члену суда присяжных никогда не приходило в голову задать вопрос, как рукопись с места преступления оказалась на столе редактора. Полисмен, который первым обнаружил тело Амариллис, не нашел на столе или на полу никаких бумаг. Должно быть, кто-то забрал рукопись с места преступления до приезда полиции. Но кто? И откуда он или она знали, куда ее отправить?
На следующий день, придя в офис, Лоуренс решил поговорить с издателем.
— Когда вы нашли рукопись, она была в конверте?
— Нет, просто лежала на углу стола такой, как я передал вам. Я увидел имя автора на титульном листе, взял и принес в кабинет прочитать. А что?
— Мне хочется узнать, кто ее принес.
— Ну, вероятно, разносчик в экспедиции вскрыл конверт и положил рукопись на ваш стол. Какое это имеет значение? Преступника повесили. Пора двигаться дальше.
Однако Лоуренс не мог оставить это просто так. За несколько лет работы в издательстве никто никогда не вскрывал его почту. Странно, но при разговоре в экспедиции он узнал, что в течение того самого месяца, когда убили Амариллис Дэйнс, никакой рукописи ему не приходило.
Кто же ее принес?
Не спрашивая разрешения у издателя, Лоуренс рано покинул работу и направился прямиком к патологоанатому.
— Чем обязан, мистер Стерджис? — спросил доктор, знавший редактора по суду.
— Меня что-то беспокоит, — ответил тот. — Не знаю, кто отправил мне рукопись.
— Возможно, тот, кто ее закончил.
— Я вас не понимаю.
— Должно быть, есть свидетель убийства, который, желая сохранить свою анонимность, описал преступление и убийство на страницах рассказа, а затем отправил вам.
— Но миссис Дэйнс написала всю работу сама.
— Уверяю вас, что это невозможно, — с усмешкой заявил патологоанатом. — В бедняжку воткнули нож тринадцать раз, все раны глубокие, все в жизненно важные органы. Она бы не перенесла тринадцати ударов. Нет. Кто-то еще закончил книгу.
Лоуренс поблагодарил доктора и покинул офис. Прежде чем вернуться в издательство, редактор зашел в паб, где подавали немного черствый хлеб, безвкусный сыр, но хорошее пиво. Он заказал пинту и попросил бармена приготовить вторую.
И все же это Амариллис закончила книгу. Я знаю ее почерк.
Он разделался с первой кружкой пива и попросил бармена принести вторую. В конце концов он покинул паб после пятой кружки. Хотя он всецело намеревался вернуться на рабочее место, несмотря на потребленный алкоголь, его все же потянуло на узкую боковую дорогу. Лоуренс не был уверен в том, было ли это пиво или его мрачные мысли, которые вызвали галлюцинации, но как только он свернул за угол и увидел знакомый дом на полпути от многоквартирного здания, он остановился и внимательно стал смотреть. Табачный магазин исчез. На его месте стояла «Чайная комната королевы».
«Мне приснилось?» — спрашивал он себя, зная, что не спит.
С трудом, он заставил ноги двигаться, и, оказавшись рядом с магазином, тот стал для него живым. Даже на расстоянии нескольких ярдов он почувствовал запах пекущихся булочек и свист чайника. Изумленный редактор оказался всего в четырех футах от большого окна, выходящего на улицу, как вдруг за стеклом появилась женщина. Он узнал миндалевидные синие глаза, чуть вздернутый нос и светлые волосы, собранные в модный пучок. Глаза их встретились, затем красавица улыбнулась и махнула рукой. Лоуренс поднял руку, но перед тем как ответить прощальным жестом, его грубо оттолкнул в сторону здоровяк, которому хотелось войти в дверь табачного магазина.
* * *
Лоуренс прожил долго и тихо умер во сне в возрасте девяноста шести лет. За долгую жизнь он был свидетелем начала и конца Крымской войны, публикации Дарвина «Происхождение видов», открытия лондонской подземки, фенианского восстания в Ирландии, изобретения телефона, смерти королевы Виктории и вступления на престол Эдуарда VII. Он видел большие шаги вперед в искусстве, науке, медицине и литературе. И все же, лежа на смертном одре, из беспорядочных воспоминаний девяносто шестилетнего старика показался единственный образ: красивая молодая вдова с синими глазами и золотистыми волосами махала ему на прощание рукой через окно чайного магазина.
Лоуренс закрыл глаза и молился о том, чтобы с последним вздохом он, наконец, узнал, как женщине после смерти удалось дописать роман ужасов, приведший к поимке и казни убийцы.
2015 г. 24.08.2015

Все права на эту публикацую принадлежат автору и охраняются законом.