Диалог с дьяволом

Диалог с Диаволом
Главы из повести «Блуждающие во мраке» В. Бондарчика и П. Ртищева.
Пояснения к тексту.
Александр Иванович Черепков, состоятельный житель столицы, страдающий эпилепсией, с отрочества вынашивал планы мести своим одноклассникам за издевательства над ним в школьные годы. Наконец-то во второй половине жизни у него появилась возможность осуществить эти планы. Первые жертвы - Слава Черняев и Евгений Храпов – и есть те самые одноклассники. Черепков при его деньгах мог бы нанять киллеров для осуществления мести, но он хотел насладиться ужасом и мольбой о помиловании в глазах своих жертв.
Первый, Черняев, был убит Черепковым, во время занятий дайвингом на побережье Черного моря, второй - Храпов погиб от стрелы арбалета, выпущенной злоумышленником на зимней охоте в подмосковном лесу… Но не все обидчики еще отомщены… После убийства Храпова Черепкова посещает Дьявол, принявший облик Геннадия Трофимовича Груздика – полунищего крымского патологоанатома, устанавливавшего причину смерти Славы Черняева. Тогда Черепкову удалось подкупить его и предотвратить вскрытие трупа, дабы не обнаружилась истинная причина смерти... Теперь же Груздик выглядел совсем не так, как в прошлом, Впрочем, читайте сами…


Глава 6.
Черепков, душевно и физически измотанный, возвратился домой поздно вечером и Зинаида, как всегда, бросилась с порога раздевать мужа, отрешенный вид которого очень напугал ее.
Александр Иванович, вначале безучастный к происходящему, стоял в прихожей, подобно манекену, позволяя жене проделывать над собой привычные манипуляции, а затем, очнувшись, пинком ноги оттолкнул ее в сторону и, как был, в верхней одежде решительно проследовал в залу.
- Санечка! Что с тобой? – прокричала вдогонку опешившая супруга.
- Оставь меня…- зверски сверкнув глазами, уже с порога залы отозвался он.
Там, на каминной полке, рядом с часами, стояла початая бутылка коньяка, он, по совету Цемеля, ежедневно, перед сном, принимал чайную ложку этого напитка, смешанного с горным медом. Откупорив бутылку, он залпом, из горлышка, опустошил добрую ее половину, после чего бессильно рухнул в кресло в ожидании расслабляющего действия алкоголя. Но опьянение не наступало. Появилась, лишь, изнуряющая тяжесть во всем теле. Привычного, после ранее сотворённых злодеяний, прилива сил не было, скорее, наоборот, к постоянно присутствующей слабости прибавилась тошнота и ломящая боль в затылке, которая не давала лихорадочным мыслям принять стройный вид.
Черепков, тупо глядя в угол залы, просидел неподвижно около получаса, когда внезапно из дальнего угла комнаты, освещаемой через окна бледно-голубоватой луной, раздался отчетливо слышимый голос:
 Что же теперь намерены делать? Как жить-то дальше будете?..
Александр Иванович в испуге обернулся, ему привиделись размытые очертания отдаленно знакомой фигуры в углу, подле камина – фигуры, которую он будто бы уже где-то встречал, но сейчас никак не мог вспомнить где.
 Кто здесь? – Черепков вскочил и, подбежав к выключателю, зажег свет.
Освещенная комната оказалась пустою. «Опять бред начинается, - в лихорадке подумал он, - надо чего-нибудь выпить». Подойдя к камину, он тем же манером допил остатки коньяка, и сознание его постепенно начало затуманиваться. Свет резал глаза, и он решил погасить люстру, но стоило повернуть выключатель, как в углу у камина снова проявилась, прежня фигура. «Переутомление… Пустяки, – решил Черепков, - вот отдохну, и все пройдет».
 Э-э, нет, уважаемый… Какие ж тут пустяки, - послышался знакомый голос, - на вас кровь и уже не одного человека.
Черепков понял, что голос этот звучит лишь в его болезненном воображении, но, на фоне затуманенного сознания, он был настолько реален и звучал настолько отчетливо, что создавалось впечатление непосредственной близости говорящего. Отрывистые фразы отдавались в голове тупыми ударами молота, доставляя Александру Ивановичу невыносимые страдания.
 Ты кто? оставь меня в покое! – простонал он, сжимая руками виски.
 Кто я – вы вскоре узнаете, а пока присядемте, пожалуй… Не пугайтесь меня, я не враг ваш, - Александр Иванович, вдруг обнаружил, что куда бы он ни направил взгляд, смутные очертания неизвестного, оказывались в том же месте. – У вас очень скоро появится возможность оценить несомненную выгоду от сотрудничества со мною.
Постепенно размытые контуры в дальнем углу приняли контрастность, и поразительная догадка молнией пронзила воспаленное сознание Черепкова: «Да ведь это сам Дьявол…»
 Вы не ошиблись, мой друг, и теперь, окончательно встав на путь самого тяжкого греха, означенного в Скрижалях Моисеевых шестым нумером, полагаю, не особенно обремените себя общением со мною, в награду, естественно, получив ряд услуг с моей стороны… У вас ведь, насколько я знаю, далеко идущие планы? Еще не все обидчики наказаны? – сейчас он, вальяжно развалившись, сидел в кресле хозяина дома и имел вид респектабельного господина.
 Ты хочешь купить мою душу?! Убирайся же к черту! - исступленно крикнул Черепков.
 Вы, я вижу, действительно не в себе, - рассмеялся господин, - как же я могу отправиться к самому себе? Я, ведь в вашем человеческом воображении черт и есть, между тем, как видите, рогов и хвоста не имею…К тому же с чего это вдруг вы решили, что я по душу явился? Присутствую я здесь исключительно ради приятного разговора с не глупым человеком. О душе же после…Впрочем, как хотите.
Черепков вдруг обнаружил, что постепенно, по мере обретения Сатаной все более явных контуров, общение с ним, перестает досаждать и как бы становится даже несколько приятным, обволакивающим.
 Однако перейдемте к делу. Итак, уповая на ваш разум и трезвый расчёт, я полагаю, что вы не откажитесь от всестороннего моего содействия в дальнейшей вашей миссии по осуществлению благородной мести. Я ведь многое могу, - его взгляд на мгновение устремился в топку камина и в подтверждение справедливости сказанных только что слов, дрова тотчас же вспыхнули, осветив комнату магически мерцающим светом. - На формальной стороне дела пока не будем останавливаться, сразу к сути. Кстати, довольно неосмотрительно с вашей стороны было оставить вчерашний труп в избушке. Первый же посетитель домика поднял бы шум, и вам бы пришлось туговато… - сказано это было таким тоном, как будто неизбежен и завтрашний труп.
 Почему поднял бы, разве там что-то изменилось после моего ухода? - все более убаюкиваемый вкрадчивой речью гостя, Александр Иванович, внезапно затревожился и, ясно осознав свой промах, сделал попытку встать.
 Сидите. Я позаботился об этом, в качестве небольшого аванса за вашу понятливость; к счастью Храпов, когда вы ушли, был еще жив и, пытаясь спасти себя, выполз в лес, где и скончался вскоре. Тело я присыпал обильным снегопадом, который вам, спящему после припадка, не дал замерзнуть – еще одна моя услуга. А вот арбалет рекомендую как можно скорее уничтожить, - голос Дьявола приобрел приятный мягкий тембр, движения его стали плавными, и Черепков заметил, что постепенно оказывается в Его власти. Он пробовал вначале внутренне сопротивляться этому насильственному овладеванию его волей, но сопротивление доставляло такие душевные муки, что Александр Иванович сразу оставил эти попытки.
 А как же кровь, ведь это тоже улика? – тревожно спросил он.
 Кровь в охотничьей избушке ни у кого не вызовет подозрения, к тому же её почти не было. Храпов скончался в страшных муках от внутреннего кровоизлияния печени, – господин напоминал сейчас опытного судмедэксперта. - Стрела, выпущенная вами и направляемая мною, вонзилась в тело с обрывками ткани одежды несчастного, которая закупорила рану, предотвратив вытекание его крови наружу. И это моя третья услуга вам. Пока, я думаю, достаточно. Бог любит троицу – так, кажется, у вас, смертных, говорят? Теперь жду ответного хода…
 Не торопите… Несомненно, вы хотите завладеть моей душой, - мерзкий адвокатишка внутри вновь начал подавать свой голос, между тем Черепков поймал себя на мысли, что обращается к господину уже на вы, и, что поражало – без каких-либо видимых усилий со его стороны - Но имею ли я право, посещающий церковь и творящий Молитву Господу, не прогнать вас теперь же, не прекратить на корню этот грязный торг?
 Всё-то вы упрощаете, уважаемый, до торга, уместного разве что в случае определения арендной платы за квадратный метр площадей, по совести никогда вам не принадлежащих. Я не торгуюсь, но предлагаю, как мне казалось умному человеку, взаимовыгодное сотрудничество. Разочаровываете, Александр Иванович. Неужели я ошибся вас? Поверьте, вы у меня не первый, и уверен далеко не последний, и по всему видать, как и многие прочие люди, взывая к Богу в своих молитвах, не подозреваете, что одновременно обращаетесь и ко Мне, только Я, в отличие от Него, отвечаю за более приземленные аспекты ваших просьб… Ведь, и в самой искренней и чистой молитве есть дьявольский элемент…
 Какой же? Поясните, пожалуйста, - на лице Александра Ивановича отразилось недоумение. Он вдруг вспомнил, где раньше видел этого господина. Это была точная копия патологоанатома Геннадия Трофимовича Груздика, который устанавливал причины смерти Славы Черняева осенью в Крыму, и которого Александру Ивановичу тогда удалось подкупить. Только сейчас он выглядел не прибитым жизненными проблемами, заурядным человечишкой, а респектабельным, выхоленным господином…
 Это – корысть. Человек, творящий молитву во имя других, подспудно рассчитывает на то, что ему это зачтется. Даже сам Иисус, принимая муки Креста, в последний момент просил за Себя, хотя, как Мессия, по предназначению должен был молиться только за Свою паству…- Геннадий Трофимович для пущей убедительности извлек из бокового кармана пиджака Евангелие в черном кожаном переплете и зачитал цитату, - вот, послушайте: « Элои, Элои! Ламма савахфани? что значит: Боже Мой! Для чего Ты Меня оставил?*», - к тому же усомнился в покровительстве Всемогущего Отца… Опять же, насколько мне известно, вы придерживаетесь универсального взгляда на религию…
 Да, но Он обращался к Отцу Своему – к Богу, а уж никак не к вам – к Сатане. К тому же, испытывая нечеловеческие страдания, Он мог и «сорваться»…
 И тут вы заблуждаетесь, – «Груздик» упреждающе вскинул изящную правую руку с массивной золотой печаткой не безымянном пальце. - Люди ошибочно разделили изначально неделимую Реальность надвое - на Бога и Сатану – придав, каждой из половин статус Абсолюта, но так не бывает. Ведь Мы есть две ипостаси одной Сущности – две стороны одной медали, точно так же как свет и тьма являются двумя противоположностями одного начала, в борьбе которых рождается движение, а, следовательно, в конечном итоге, и Истина. У вас – это, кажется, философский закон. В одних учениях он звучит как «единство и борьба противоположностей», в других как «закон противостояния женского и мужского начал - Инь и Ян». Так вот - эти законы вполне справедливы и, имея право на существование, применимы и к таким категориям как Бог и Дьявол. Кстати, и Закон Маятника, который вы так популярно разъяснили вчера своему подсудимому, тоже из этой области – все в этой жизни подвластно его колебаниям – на них зиждется мироздание. Начиная от вдоха всего живого, сменяющегося его выдохом и заканчивая расширением – сжатием Вселенной, - все подчинено этой мудрой пульсации жизни… А Страдания Христовы, замечу я вам, ничуть их не умаляя, были вполне человеческими и, кстати, соизмеримыми со страданиями ваших жертв. - Последние слова Сатаны заставили Черепкова задуматься и вспомнить кое-какие места из Писания, смысл которых сводился к тому, что зло, творимое нами окружающим, в первую очередь испытывает на себе Сын Человеческий.
 Да, но причем здесь я и продажа моей души? Какой смысл мне обрекать себя на муки Ада, покупаясь теперь на мимолетные и мало что значащие по сравнению с жизнью, ваши услуги? – встрепенувшись от обволакивающего гипноза Дьявола, в горячке заговорил Черепков.
 Нет ничего вечного, все идет по кругу, - терпеливо продолжал господин, - только человечество не в силах этого понять, как не в состоянии понять и суть времени, - он помолчал и равнодушно добавил.- К тому же душа ваша – малозначимая субстанция, о покупке которой я не упоминал ни слова. Сомневаюсь, что этот предмет может меня заинтересовать.
 Разве движение по кругу – не бесконечность? – Черепков незаметно для себя стал все больше проникаться уважением к своему ночному посетителю, ощутив себя в роли студента первокурсника, благоговеющего перед мудростью профессора, досконально освоившего все существующие науки.
 Бесконечность, конечно же, но бесконечность – в себе самой, а не вовне. Углубляясь в микрокосм, вы неожиданно для себя оказываетесь в макрокосме… И наоборот… Путешествуя внутрь себя, вы сталкиваетесь с непостижимым, а, пытаясь постичь суть этого непостижимого, оказываетесь в ловушке своей самости… Если же идете, никуда не сворачивая, оказываетесь в результате пути в исходной точке. Присмотритесь к своему опыту, и вы поймете это. Экклезиаст говорит: «Что было, то и будет; и что делалось, то и будет делаться, и нет ничего нового под солнцем. Бывает нечто, о чем говорят: смотри, вот это новое; но это было уже в веках, бывших прежде нас»** Теперь по поводу «Мудрого профессора», - Александр Иванович поразился тому, как быстро собеседник читает его мысли, - там, откуда я – нет наук. Это человечество, привыкшее все усложнять, придумало их. Вам следует помнить, что человеки есть часть целого, но никак не самостоятельный мир, через который возможно понимание макромира. Как можно понять механизм работы печени несчастно Храпова в предсмертные его минуты, по логике поведения клеток лицевого нерва? Также и внутренний мир души мало информативен. Макрокосм не познаваем через микрокосм. В сущности же, есть одно единственное Правило, по которому создано и существует все окружающее и, на котором строятся все ваши науки – остальное – лишь, приложения к этому Правилу.
 Каково же это Правило?
 Мы удалились от темы, уважаемый, поговорим об этом после, а пока вернемся, если вы не против, к истокам вопроса - смыслу пребывания в миру. А смысл состоит в том, чтобы не противостоять самому себе. Чего добьешься, плывя против течения реки времени? Ничего! Только выбьешься из сил. В вас ведь тоже живут две, постоянно враждующие между собой противоположные по сути своей, субличности. И сейчас одна из них, уже почти задавленная, пытается подать голос. Не слушайте, время ее прошло. Ваш маятник качнулся в противоположную сторону, и я посоветовал бы, целиком положившись на естественный ход событий, отдать себя во власть доминирующего теперь материалиста - практика… Кстати, такие категории, как Рай и Ад тоже примитизированы вами, людьми, до абсурда. Здесь вы также разделили единое целое на дуальную пару. На самом деле Ад – это лишь неотъемлемая часть Рая и наоборот… Более того, - ваша нынешняя, земная жизнь и есть настоящий Ад, с его постоянными страданиями, так что хуже ничего уже и не может быть…
 Значит, по вашей логике, мой маятник, прими я сейчас ваши условия, однажды качнется и в противоположную сторону, - Черепков вспомнил, что этот же вопрос задавал ему перед смертью Храпов, отметив, что все рано или поздно повторяется, - и я когда-нибудь смогу избавиться от вашего влияния?
 Бесспорно, но это будет не скоро, вероятнее всего, в следующей жизни, - задумчиво произнес господин и жесткая складка между его, внезапно нахмурившихся бровей, дала понять собеседнику, что вопрос этот ему не приятен. – У меня складывается устойчивое ощущение появившегося у вас желания, во что бы то ни стало избавиться от собственной души. Вы хотите навязать мне её, получив взамен некие блага. Ну, что же, извольте.
 Каким же образом я обрету следующую жизнь, если проданная сейчас мною душа утратит бессмертие навсегда? – Александру Ивановичу показалось, что железная логика его гостя начинает подвергаться коррозии, однако это были преждевременные предположения.
 Так полагают некоторые из вас - людей, и вы, поддаваясь их заблуждениям, опять абсолютизируете. Ничего, мой друг, в этом Мире не происходит навсегда. Запомните: Абсолют существует только в теории. Supremum*** - вот что характеризует значение верхней его грани, к которой стремится множество, пространство вселенная наконец. Но эта функция не может сойтись, у неё нет предела. Вспомните математику, в мире людей лишь она может утверждать что-то наверное, а вам я посоветовал бы никогда не говорить «никогда». Категоричность в суждениях – признак примитивности мышления, - Сатана для убедительности стал в такт своим словам рубить воздух ребром ладони.
 Тогда кто же вы, если не Абсолют. По вашим же словам, вы являетесь абсолютным воплощением Зла – оборотной стороны Добра, воплощением которого является Бог? – Черепков бросил взгляд на каминные часы. Время приближалось к четырем утра.
 По всей видимости, Я существую лишь в воображении человеков, то есть тоже теоретически, - Дьявол лукаво улыбнулся, - и мой виртуальный визит к вам преследует исключительно благую цель: помочь и облегчить задачу вашего дальнейшего пребывания в этом мире… Тем не менее, из любой вашей догмы должно быть хотя бы одно исключение. Вот оно - перед вами…К тому же грань между Злом и Добром эфемерна. И кому, как не вам, не понимать этого?
Сатана, грациозным движением левой руки, откинул полу пиджака и из бокового кармана жилетки извлек старинные золотые часы на увесистой цепочке. Взглянув на фосфорицирующий циферблат, он легким щелчком захлопнул крышечку, инкрустированную бриллиантами в виде витиеватого вензеля из трех шестерок, и поместил часы на прежнее место.
Луна прошла свою часть пути по ночному небу, сиреневый свет, излучаемый ею, мягко струился через окно, отображаясь прямоугольником на ковре, подле камина. Посредине светового пятна образовалось затемнение в виде креста рамного переплёта. В приоткрытую форточку слегка сквозило, и прозрачная тюль, едва видимо шевелясь, создавала ощущение присутствия ещё кого-то третьего. Незнакомец поёжился. Казалось, его тяготила близость к стилизованному кресту. После непродолжительного молчания он продолжил:
 Не сочтите за бестактность с моей стороны, но время истекает. Ночь и тьма – мои стихии, - в голосе его появились нотки раздражения, - перейдемте, пожалуй, к вопросу, из-за которого я, собственно, и прибыл…
 Отчего же вы так боитесь света? – Черепков невольно старался оттянуть момент развязки.
Двойник патологоанатома на мгновение задумался, и Александр Иванович решил, было, что попал этим простым вопросом в его уязвимое место.
 Я, мой друг, ни-че-го не бо-юсь, - очнувшись, заносчиво и разделяя каждый слог, ответил Сатана. - Но, как бы покороче объяснить, некоторые продукты, как, например, тот же коньяк, - он указал на каминную полку, где стояла пустая бутылка, - или лекарства, теряют на свету свои целебные свойства. А я, ведь, своего рода лекарство для человеков.
 Скорее вы – зелье…
 Возможно, возможно, но зелье, обратите внимание, исцеляющее… Однако, не перейти ли нам к формальной стороне вопроса, вот текст соглашения,- господин достал из внутреннего нагрудного кармана черного пиджака сложенный вчетверо лист бумаги и, развернув, протянул его Черепкову, - ознакомьтесь… В графу «Душеприобретатель обязуется со своей стороны ...» впишите свои пожелания и распишитесь, если согласны, там, где стоит галочка.
Александр Иванович прочитал текст. Это был стандартный договор, составленный скорее в форме приемо-сдаточного акта, начинающегося словами: «Мы, нижеподписавшиеся…».
В ходе довольно занимательной беседы с ночным гостем, он уже решил про себя, что подпишет документ, относясь к происходящему, не как к реальности, а, скорее, как к затянувшейся галлюцинации, и естественно предполагая, что данная подпись его ни к чему не обяжет в дальнейшем.
Он, отказавшись от предложенного Сатаной «паркера» с платиновым пером, достал, под его льстивый возглас: «…приятно иметь дело с тонким ценителем!», свою, не менее престижную ручку, и в пустой графе каллиграфическим почерком вывел: «…Содействовать во всех предприятиях своего подопечного, способствуя успеху всех его начинаний…». Затем, против галочки поставил подпись, расшифровав ее, как того требуют юридические тонкости.
 Вот и славненько, - произнес Дьявол, забирая документ, - только учтите - все, что здесь происходило, является объективной реальностью, а не галлюцинацией, как вы наивно предположили. Разница лишь в том, что эта реальность существует, как бы понятнее выразиться, в мире тонких энергий, имеющем, как говорят физики, полевую структуру, а не в привычной для вас материальной сфере, являющейся лишь продолжением намного более разностороннего энергетического мира. Образно говоря, все вещественное, в том числе и вы, вначале – энергия, точнее даже колебания, а потом уже нечто осязаемое. Материя – есть колебания, так, кажется, Макс Планк выражался, не помню по какому поводу. Тоже был разумен изрядно, хотя и тленен, - подмигнув, добавил он.
 Попросил бы второй экземпляр договора! – только и нашелся, что сказать растерянный Черепков, требовательно протягивая руку.
 А-а! Эти формальности нужны только вам, - небрежно ответил Дьявол. - Документ, который вы только что подписали, так же существует и на информационно-энергетическом уровне, с него не снимешь ксерокопию, но зато он и не выцветет от времени, не сгорит в огне. Второй экземпляр, будьте уверены, уже отпечатался у вас в голове и имеет несравнимо большую ценность, чем какая-то бумажка. Для меня значима не подпись как таковая – вся эта излишняя атрибутика важна для чиновничьего люда, а намерение, воплощенное в решение – это и есть настоящая подпись.
Александр Иванович вдруг ясно осознал всю серьезность и необратимость содеянного им шага.
 Что ж, сделка, надеюсь обоюдовыгодная, состоялась и в знак признательности, я продемонстрирую вам один факт, неоспоримо подтверждающий справедливость моих предыдущих слов, - Сатана, деликатно взяв под локоть своего визави, подвел его к находящемуся в тени и невидимому с их позиции, алькову в стене залы, где располагалась небольшая софа, - взгляните-ка сюда…
Пораженный Черепков увидал мирно спящее на софе тело, которое при детальном рассмотрении, оказалось его собственным. Испытывая состояние пациента реанимации, находящегося в коме, он провел рукой по выступу стены… Рука, не встретив никакого сопротивления, прошла сквозь выступ, и Александр Иванович окончательно все осознал…
 Однако время… пора по домам. Вам сюда, - весело проговорил Дьявол, кивнув на спящее тело, - а мне, - и он указал рукою в пол, - туда. Приятно было побеседовать… До встречи, кликните, если что… Да, чуть не забыл. Загляните на свой E-mail – вам письмо… Из Англии, от сына, - и уже повернувшись уходить, еле слышно добавил, - разорит вас когда-нибудь собственное чадо. Хотя, наверное, и не успеет…
 Одну минуту! Последний вопрос!.. – засуетился Черепков, но ночной гость, слившись с предрассветными сумерками, уже исчез…

* От Марка 15. 34
**Эккл. 1:9 – 10
*** Supremum - наивысшее (лат.). 14.05.2013

Все права на эту публикацую принадлежат автору и охраняются законом.