Поге

Счастлив народ бимоку!
Весел народ бимоку!
Год от году растут моху-тыквы у народа бимоку!
Год от году деревья-сапхи крепкие множат побеги.
Корни их из земли плодородной тянут к веткам густые соки.

Разве мыслимо людям бимоку
жить без крепких, как камень, моху,
что спасают от ветра и ливня,
и лучей, нещадно палящих?!

Разве мыслимо людям бимоку
жить без клейкого сока сапхи,
обволакивающего плечи,
высыхающего вдоль стана,
словно это вторая кожа
защищает от бурь и ненастья?!

Если сапхи пока молодое –
будет сок его розов, прозрачен,
чуть постарше – так ярко-пунцовый,
а ещё взрослЕе – то красный.
Потому все невесты-бимоку
корни сапхи сажают охотно
возле самой своей моху-тыквы,
что взрастили для жизни замужней.

Если сапхи – дерево в силе,
будет сок его тёмно-пурпурным,
пусть оденет достойного мужа,
что с почтением люди встречают!

Если дерево-сапхи не смогут
обхватить два могучих мужчины –
этот сок, высыхая, крепость
обретает, что меч не разрубит,
и становится тёмно-синим,
это цвет могучей защиты,
паруса из него надёжны,
и щиты не пробьёшь стрелою,
и одежды синего цвета
носят воины в дальних походах.

Маслянистый орех-кикомо
пусть расколет воин и щедро
им натрётся, пред тем, как ранит
Нож кору у старого сапхи.
Потекут тяжёлые капли,
а потом и вязкие струи,
обволакивая всё тело,
защищая и согревая.
Но пока не застыл этот панцирь,
надо сделать ножом надрезы,
чтоб в дальнейшем снять можно было –
нож иначе потом сломаешь!

Он пойдёт в поход, храбрый воин,
и вернётся с богатой добычей,
чтоб все девушки восхищались,
зазывали в просторные моху.

Он не прочь бы и моху крепче,
даже две и три – под запасы,
он не прочь бы - родню знатнее,
да и девушку покрасивей.

Ах, растите, девушки, моху,
рядом с моху, что мать взрастила,
в те года, как была невестой
и глядела на воинов славных!


Вот как сладко жить у бимоку!
Прясть и ткать тут не надо ночами.
А жильё составляют люди,
как огромные ожерелья
Вкруг своих загонов коровьих,
вкруг своих запасов пшеничных.
И костры горят вечерами
в той ограде, злых духов пугая.
Потому и девушка Поге родилась такою счастливой!

Поге родилась такой счастливой!
Во-первых: красавицей. Во-вторых: род её был сильным и богатым, его большие моху занимали немалую землю, но при том круг их ещё не замкнулся: было, где посадить новые тыквы, что и сделали, едва лишь она появилась на свет. И всю свою жизнь юная Поге рыхлила и поливала своё приданое, а известно: моху капризны. Из всех посаженных моху выросли до размеров жилища только три – но какие!

Не достать их сводов рукою
никому из мужчин высоких.
В ширину таковы эти моху –
человек в них поместится двадцать,
и ещё тут останется место,
чтоб сложить очаг из каменьев.
Стены моху задеревенели,
как стволы у кряжистых грабов,
только место, где толстый стебель,
было рыхло – когда созрели
тыквы-моху, его пробили,
чтобы дым выходил наружу.

Если моху достигли высоты в рост человека – дальше им ничего не страшно, и они созреют наверняка – можно не тревожиться. Тогда у них вырезаются две двери и два окна: тыква растёт - и они растут, становятся больше, а края их укрепляются толстыми наплывами. Окошки потом залепляют соком молодого сапхи, а двери завешиваются полотнищами из сока старого дерева. Именно такие три моху были у Поге, да ещё десять коров и коз без счёту. Все девушки бимоку завидовали ей – особенно те, чьи тыквы завяли, а посаженые вновь ещё не достигли зрелости. В ожидании и состариться можно! Скоро воины вернутся из похода, пригонят стада и невольниц, принесут острое железо, золотые гремучие цепи – чем их встретишь, коль тыквы пропали?!

Но прекрасная Поге беспечна:
сколько хочешь мужей могучих
поместить ей возможно в моху!
Ведь мужчина несёт достаток,
где их больше – семья богаче.

И слыхала жёлтая птичка,
Что качалась на тонкой ветке,
Как сама пред собою Поге
Рассуждала весьма горделиво,
Глядя в воду реки неспешной
и любуясь светлою кожей
и кудрями, как небо ночное:

«Если воины будут статны –
Позову к себе трёх… а может,
Четырёх… поглядим, как выйдет…».
Как решила – так и случилось.


Из всех воинов, вернувшихся из похода, самыми могучими и везучими оказались три брата Нойчу, и Поге пригласила их к себе в мужья. Все три Нойчу возымели горячее желание жениться на этой прекрасной девушке:

- Ни в ближних, и в дальних землях
Красивей тебя не встретить,
О Поге, сверкаешь, словно
Наточенный нож на солнце!

- Всё золото, взятое нынче
В богатых краях, О Поге,
Не стоит твоих коленей
И бёдер твоих не стоит!

- А моху, как горные кряжи,
Высоки и несокрушимы.
О Поге! Скорее в моху
Зови же! – томит ожиданье!

Вопрос был решён. Близился день свадьбы.


Дабы совершенно очаровать женихов – Поге вздумала сделать себе необычайно красивый наряд. Да, она прольёт на себя сок молодого дерева-сапхи и будет в прозрачно-розовом облачении, а потом она подставит плечи и ноги под пунцовые струи и закружится так, что струи оставят на бледном её одеянии кучерявые завитки, наподобие молодых весёлых побегов тыквы. А запястья и щиколотки покроет она пурпурными каплями от высокого крепкого сапхи, а свои стройные бёдра до самого пояса вымажет чёрно-синим соком самого старого дерева: пусть мужья помучаются.

И вот она шла по лесу в поисках старого дерева, как вдруг ярко-жёлтая птичка засвистела на ветке, и в свисте послышался Поге человеческий голос:
- Сюда-сюда, глупая девушка Поге! Иди за мной, неразумная девушка Поге! Ищешь ты старое сапхи, жалкая девушка Поге! Слушай меня - и все женихи бимоку забудут других невест!

И лукавая птичка привела Поге к дереву, отличному от обычных сапхи. Едва Поге царапнула кору – оттуда потекла нежная паста ярко-лазурного цвета. Да, таких нарядов ещё никто не носил у бимоку! И Поге радостно подставила плечи под неведомый поток.

Он лился и лился – лазурный поток. И Поге, с замиранием сердца, наблюдала, как ярко-голубыми становятся гибкие руки, тонкий стан, округлые бёдра. Она стала вся – как небо в ясный день! Какая это была красота! Ах, она наденет на шею золотое ожерелье, что подарили ей братья Нойчу, на локти нанижет золотые браслеты, что преподнесли ей братья Нойчу, а препояшется золотой цепью, что получена от братьев Нойчу. И все три брата умрут от восхищения!

Пора! Нынче её свадьба!
С этим выкриком она шагнула от лазурного дерева.


Шагнуть-то – шагнула – а отойти не смогла. Ах, она была такая липкая и цепкая, эта густая паста, сковавшая Поге! И с каждой минутой её становилось всё больше: ведь Поге не могла уклониться! Поге билась в попытках вырваться – это так похоже было на бабочку, попавшую в паутину! – а странная смола всё гуще залепляла её. Снаружи осталась только голова: Поге наклонялась в сторону, держась за ветку – а теперь и держаться не нужно: налипший ком держал её сам. Бесформенный ком, так далёкий от тонких, словно лепестки, нарядов!

Поге заплакала, хотя это совершенно не достойно – девушкам бимоку плакать: ведь они такие счастливые! И звать на помощь бессмысленно: лазурное дерево росло – ну, очень далеко от родных моху! Единственное утешение: паста оказалось съедобной. Это выяснилось по прошествии двух дней. Осторожно, мелкими глотками, чтобы не прилипнуть – ею можно было питаться! И Поге так и жила, проливая слёзы и жуя надоевшую слизь.

А злая жёлтая птичка порхала вокруг и хохотала совершенно по-человечески:

- Весело ли тебе, счастливая девушка бимоку?!
Твои женихи скучают,
и моху твои пустуют,
а мать твоя как горюет! –
но здесь ты до самой смерти!

Вы, бимоку, разоряете гнёзда,
поедаете птичьи яйца,
убиваете всё живое
и воюете меж собою,
хотя полный у вас достаток,
и природа вас наградила!
И чем меньше будет красавиц,
Тем меньше у вас будет свадеб,
Тем меньше бимоку родится –
Пусть множатся птичьи стаи!

И целыми днями птичка дразнилась и смеялась. И прошло этих дней и сто, и двести, и за тысячу перевалило….


Давным-давно братья Нойчу женились на других девицах, и просторные моху Поге достались её младшим сёстрам, и сама Поге сморщилась и завяла.

Шли по лесу однажды братья,
Всё искали новых угодий,
Новых пастбищ, и для охоты
Новых троп с непуганым зверем.
И зашли в глубокие чащи,
Где нога ещё не ступала –
И услышали странный голос –
Словно дух стонал среди леса.

Братья Нойчу – храбрые люди,
Братья Нойчу врагов не боятся,
Не боятся лесных обманов -
Потому и пошли на голос.

Им открылось дерево-сапхи.
Но такое странное сапхи!
В голубой паутине сапхи!
А у сапхи – пропавшая Поге.

- Поге – бывшая наша невеста!
Поге – дочь народа бимоку!
Поге надо спасти – хоть сапхи
Обладает невиданным свойством!

И братья огонь запалили,
навострили ножи, а также
всю охотницкую смекалку –
и смолу соскоблили с Поге.

- О бедная девушка Поге!
Несчастная девушка Поге!
Ты глупая девушка, Поге,
Раз попалась в такую ловушку.

Но ловушка будет полезна –
Это сапхи пойдёт на капканы.
А в награду, Поге, мы сдержим
Тебе данное прежде слово.

Мы возьмём тебя замуж, Поге,
Хоть уже некрасива Поге,
Хоть бедна и убога Поге,
Лишь годится работать в поле.

Но поскольку все мы женаты –
Ты нам будешь второй женою,
А вторая жена - служанка
И покорнейшая рабыня.

Так сказали могучие Нойчу,
И забрали с собою Поге,
А жёлтая птичка смеялась,
Порхая с ветки на ветку –
И сейчас ещё там смеётся:
«Счастливая девушка Поге!» 10.05.2015

Все права на эту публикацую принадлежат автору и охраняются законом.