ГОЛОВА ДОКТОРА БЕНЦИГЕРА

ГОЛОВА ДОКТОРА БЕНЦИГЕРА
Автор М.Хэйсен

Есть всего несколько людей на свете, чьи умственные способности настолько превосходят разум других, что они, кажется, стоят на ступень выше в развитии человечества. Один из них Альберт Эйнштейн, другой Томас Эдисон и третий гений, рожденный через век после Эйнштейна, Нельсон Бенцигер. Поступив в медицинский институт, он считал, что ничего невозможного нет. К тому времени, когда он учился на пятом курсе, отпала потребность в пересадке сердца, почек и легких. Рак был почти побежден. Болезни, которые во времена Эйнштейна и Эдисона означали смертный приговор, можно было вылечить или, по крайней мере, успешно бороться с ними. Более того, многие из этих открытий были сделаны самим доктором Бенцигером.
У нобелевского лауреата в области медицины был не только блестящий ум, но и глубокое чувство сострадания и милосердия. Соответственно, перед ним, как перед истинным гуманистом, все преклоняли головы. Его репутация была заслуженной, так как Нельсон посвятил жизнь медицине не из-за желания наживы; он просто бескорыстно трудился, чтобы улучшить жизнь людей.
Если у этого образца добродетели и была одна слабость, так это слепая преданность молодой супруге, Брук. Казалось странным, что она вызывала в нем такую сильную любовь. Если хороший доктор проявлял лучшие качества человеческой природы, то Брук воплощала худшие. Она была жадной, самовлюбленной, прагматичной и тщеславной. Несмотря на разность в возрасте в двадцать пять лет, она вышла замуж за гениального человека ради денег. Нельсон был столь очарован стройной рыжеволосой красавицей, что не только потворствовал каждому ее капризу, но и не обращал внимания на неблагоразумные поступки.
— Она разумная молодая женщина, — признавался он доктору Майлсу Веддеру, своему ассистенту и близкому другу. — А я пожилой человек, который сидит в лаборатории по двадцать часов в сутки и не отказывает жене в ее забавах.
Майлс покачал головой, но ничего не ответил. Молодой человек надеялся, что когда-нибудь влюбится и женится, но не потерпит неверности женщины. «Он, должно быть, действительно святой», — подумал помощник.
* * *
Во времена доктора Бенцигера медицина была столь успешна, что большинство людей верили, если не произойдет несчастный случай или они не станут жертвой насилия, то проживут до глубокой старости. К сожалению, в мировой истории несколько раз вспыхивали болезни, которые преподносили сюрпризы человечеству. Никто не мог предвидеть, например, появления Великой Чумы, в результате которой погибло ошеломляющее количество людей .
Именно жарким, влажным, летним днем в горном городке штата Пенсильвания безработный рабочий проснулся с онемевшей правой рукой и впервые был зарегистрирован случай, позднее названный синдромом Бенцигера. К моменту поступления в больницу правая нога тоже перестала действовать. К вечеру парализовало все тело. Хотя его состояние ставило местных докторов в тупик, причины бить тревогу в медицинском сообществе не было. Однако к концу недели сообщалось о двадцати тысячах случаев во всем мире. Вскоре человек из Пенсильвании умер, и остальных заболевших постигла та же участь. В течение месяца освещение в СМИ увеличения числа погибших вызвало среди населения панику. Перепуганные люди обратились к доктору Бенцигеру за помощью.
Едва ученый начал делать успехи в открытии причины таинственного заболевания, как его самого поразил этот недуг. С первым же симптомом – в его случае потеря чувствительности левой ступни — доктор немедленно позвал своего ассистента.
— Через неделю-другую я умру, — заявил он как ни в чем не бывало. — Я не против смерти, да нет. В конце концов это неизбежно. Но уйти сейчас, когда я так хочу найти лекарство от этой ужасной болезни…
— Жаль, что я ничего не могу сделать.
Глаза Бенцигера пристально посмотрели на друга.
— Так вот, я хочу попробовать что-то радикальное.
— Радикальное?
— Крайне. То, чего никто никогда не делал, и я верю, что получится.
— Что же? — с надеждой спросил Майлс. — Новый препарат?
— Нет, я не говорю о лекарстве от этой болезни, а о продлении своей жизни в надежде найти способ излечивать других.
— И как это сделать?
— Мне нужно, чтобы ты провел операцию. Ты же отличный хирург, и я уверен, что у нас не будет проблем привлечь для твоей помощи хирургическую бригаду.
— О какой операции идет речь?
— Об ампутации.
— Вы считаете, что, отрезав ступню, сможете остановить распространение болезни?
— Не только ступню, — пояснил Бенцигер, — всю ногу до самого бедра.
— Довольно рискованный шаг.
— До сих пор уровень смертности от этой болезни составлял сто процентов. Потеря ноги ничто по сравнению со смертью. Кроме того, я смогу в будущем поставить протез.
Майлс неохотно согласился.
— Я займусь приготовлениями.
— Я уже все сделал. Тебе остается только вымыть руки перед операцией.
— Означает ли это, что вы хотите отрезать ногу сегодня?
— Прямо сейчас!
Таки образом, у Майлса не было времени передумать.
* * *
Всего через несколько часов после операции, едва ли достаточного времени, чтобы прийти в себя, доктор был уже за работой. Он, обложенный подушками на больничной койке, скрупулезно проверял результаты последних опытов, которые могли оказаться перспективными.
Когда он вместе с ассистентом просматривал данные, машина Брук въехала на подъездную дорожку к дому.
— Я думал, что ваша жена в Париже, — сказал Майлс.
— Она, должно быть, вернулась раньше из-за угрозы болезни. В Европе так же плохо, как и в Америке.
Дав указание дворецкому взять чемодан из машины, Брук отправилась на поиски мужа.
— Вот я и дома, — крикнула она и распахнула двери в лабораторию. — Надеюсь, что ты…
Она тут же замолчала, увидев мужа на больничной койке.
— Только не говори, что ты болен.
— Да, но поверь, что этот недуг в данный момент поддается лечению.
Брук покачала головой, как будто этим жестом отрицала увиденное.
— Я вернулась, поскольку боялась заразиться там, и вот эта беда в моем доме.
— Не бойся меня, — убеждал супруг. — Мы не уверены, что болезнь заразная.
— Не заразная? Да ты шутишь! Посмотри, она распространяется по городам, как лесной пожар.
— Мы предполагаем, что этот недуг вызван фактором внешней среды и не передается от человека человеку.
— Ну, то, что дано вам, то вряд ли дано мне, если я здесь останусь.
— Вовсе не обязательно, — прервал ее Майлс. — Я тесно работаю с вашим мужем и не обнаружил у себя каких-либо признаков болезни.
Доводы ассистента не убедили Брук.
— Все равно, — продолжала она, — я останусь в прибрежном домике, пока все не пройдет.
Брук полагала, как и многие люди того времени, что наука, несомненно, найдет способ борьбы с этой смертельной болезнью. Ей лишь нужно было остаться здоровой.
* * *
Майлс получил известие до того, как о нем узнал его руководитель: президент объявил чрезвычайное положение на всей территории страны. Людям советовали оставаться в домах. Предполагалось выходить на работу только персоналу, оказывающему услуги первой необходимости. Национальной гвардии при поддержке всех родов войск следовало содержать города в безопасности от нападения вандалов и воров. Конечно, даже мародеры не желали рисковать жизнью на улице, проходя с содержимым мимо ближайшего магазина электроники.
— Положение из рук вон плохое, — говорил Майлс Бенцигеру, входя в кабинет. — Я думаю, что скоро объявят военное положение.
Именно в тот момент, когда доктор повернулся, Майлс заметил, что старик прячет за спиной правую руку. Их взгляды встретились, и Майлс увидел страх в глазах Бенцигера.
— Когда это случилось? — спросил он.
— Сегодня ночью. Я пытался тебе позвонить, но ответа не последовало.
— Я… я навещал больного друга.
— Очевидно, ампутация не помогает. Нужно найти более рациональный подход.
— Что может быть более радикальным, чем отрезать правую руку?
— Ты когда-нибудь слышал об Адольфе Брунрихтере? — спросил Бенцигер.
— Нет.
Доктор слегка хихикнул, но звук передавал больше отчаяние, чем юмор.
— Неудивительно. Он сумасшедший. Когда-то в 1900 году он убил шесть женщин, обезглавил их. Им проводились опыты по оживлению мозга.
— Доктор Бенцигер, я…
Доктор поднял руку, чтобы заставить замолчать своего помощника.
— Со времен Брунрихтера в мире появились тысячи достижений в медицине. Мы можем заменять органы так же, как наши бабушки и дедушки заменяли лампочки. До принятия закона Кеворкяна наука заставляла бесконечно биться седца, а легкие дышать за счет систем жизнеобеспечения.
— Это не одно и то же. Я не буду участвовать в таком…
Мысль о том, чтобы обезглавить своего руководителя была столь ошеломляющей, что Майлс не мог продолжить.
— Не понимаю, почему ты отказываешься сделать операцию. Какой смысл поддерживать жизнь тела, если мозг мертв?
— Этого еще никогда не делали. Если операция провалится, то я буду считать, что убил вас.
И снова последовала легкая усмешка.
— Ну и что? Мне осталось всего несколько дней.
— Не просите меня делать этого, Нельсон. Это идет против моего желания спасать жизни.
Впервые за долгую совместную работу Майлс назвал своего руководителя по имени. Он всегда настаивал, чтобы из-за уважения его звали «доктор Бенцигер».
— Хорошо, — сдался старик. — Не хочу становиться между тобой и твоим общественным сознанием.
Здоровой рукой доктор коснулся экрана компьютера, чтобы посмотреть список контактов с медицинскими работниками.
— Что вы делаете? — спросил Майлс.
— Ищу хирурга, у которого отсутствует высокое чувство морали.
— И все же вы собираетесь совершить операцию?
— У меня нет выбора. Я так близок к открытию лекарства, что не могу остановиться.
Майлс поморщился и потер виски. Решение было мучительным.
— А если я сделаю операцию, и она окажется успешной? Как же вы сможете работать? Ведь тела нет.
— У меня будет мозг, черт возьми! Ты же станешь моими руками и ногами.
На глазах молодого человека появились слезы.
— Думаю, что пришлось пожинать то, что посеял, — пробормотал он.
Замечание было странным, но Бенцигер горел желанием начать подготовку и давать инструкции Майлсу.
Поздно вечером, когда все приготовления были сделаны, Веддер спросил друга в последний раз, хотел бы тот продолжить.
— Еще не совсем поздно изменить решение, — подчеркнул он.
Бенцигер взглянул на специально разработанную систему жизнеобеспечения, которая, надо надеяться, обеспечит работу мозга после отделения головы от тела.
— Я отношусь серьезно к этому делу.
Майлс закрыл глаза и впервые, будучи агностиком, помолился.
* * *
Когда Нельсон Бенцигер проснулся после операции, то сразу же ощутил нечто другое. Он не чувствовал холодную стальную пластину, на которой покоилась его голова, и не слышал под собой работу механического сердца и легких. «Мне хочется пить», — подумал он и понял, что невозможно утолить жажду.
— Майлс? Где ты? — крикнул он.
В комнату вошли два санитара, мужчина и женщина.
— Ваш помощник отправился сообщить новость жене, — ответила медсестра Луиза Вервье.
— Вы что-нибудь хотите? — спросил ее напарник Сту Рингел.
— Дайте пить.
Когда Сту поставил стакан с водой перед доктором Бенцигером и вставил в рот соломинку, Луиза посоветовала проверить чистоту дренажной трубки. Утолив жажду, доктор услышал, как под ним в контейнер стекает вода.
— Вы здесь постоянно? — спросил Бенцигер, закончив пить.
— Да, — ответила Луиза. — Я и Сту будем находиться в утреннюю смену, затем днем придут два новых работника, а ночью будут дежурить другие. У нас у всех есть опыт, чтобы помочь в исследовании, а также позаботиться о ваших личных нуждах.
— Не представляю, их, возможно, будет так много. — произнес Бенцигер.
Едва доктор познакомился с медперсоналом, как в лабораторию вошел доктор Веддер.
— А вот и ты! — воскликнул Бенцигер. — Как моя жена?
Майлс изменился в лице. «Ваша жена? Я…».
— Да, моя жена. Разве ты не сообщил ей об операции?
— Д-да. Она молится, чтобы все с вами было благополучно.
— Брук молилась? — рассмеялся Бенцигер. — Брук никогда не молилась, если только на платиновую карту «Виза».
За все те годы, которые Майлс знал ученого, он никогда не слышал, чтобы тот говорил о ком-то так сухо, тем более о своей жене.
— Приступим к работе? — предложил Майлс. — Я уверен, что результаты последних исследований в университете Джонса Хопкинса готовы к анализу.
Оба ученых работали все утро: Бенцигер отдавал приказы, а Майлс и два санитара их выполняли. К полудню доктор заметил, что помощник редко смотрит в его сторону.
— Майлс, — позвал он.
— Да? — ответил ассистент, не отводя глаз от монитора.
— Посмотри на меня.
— Что случилось? — И
все же Майлс не повернулся в сторону бестелесной головы.
— Неужели у меня такой отвратительный вид, что ты не можешь смотреть на меня?
— Да нет, просто… это займет некоторое время, чтобы привыкнуть.
— А Брук?
Руки Майлса затряслись.
— А что с ней?
— Ты думаешь, что ей будет тяжело смотреть на меня?
— Не будем терять драгоценное время на такие вещи, — сказал Майлс напряженным от эмоций голосом.
— Может быть… может быть, если мы все же найдем лекарство…
— Да?
— Вероятно, потом я посвящу время пересадке своего мозга в другое тело.
Наконец Майлс повернулся к человеку, которого так долго почитал, но не сказал ни слова. Его просто напугало предложение Бенцигера.
* * *
К концу недели доктор и его команда сделали открытие, над которым так долго трудились. Всемирная организация здравоохранения начала распространять лекарство в надежде на то, что оно оправдает клинические испытания. Через месяц болезнь победили, и оставалось лишь оплакивать тех, кто уже ушел из жизни. Как только опасность миновала, Брук покинула прибрежный домик. Ее возвращение домой стало напряженным моментом, поскольку она не хотела видеть мужа после второй операции.
— Прошу остаться, — уговаривал помощника Бенцигер в ожидании прибытия супруги.
— Думаю, что вам лучше побыть вдвоем.
— Нет. Я не знаю, что делать и говорить, я…
— Уверен, что все будет в порядке, — солгал Майлс. — Она знает, что ее ждет.
Бенцигер разразился участившейся в последнее время вспышкой гнева.
— Да, и что именно? Голова без тела! Как же она сможет любить такого урода природы?
— Таким вас сделала не природа, а наука.
— Это сделал ты, — громко закричал доктор.
— Против своего решения, а также напомню, что говорил вам не проводить операцию. Что ж, вы настояли, а теперь пожинайте плоды. Вам бы следовало подумать, что она почувствует, когда…
Дверь распахнулась, и взгляд Брук устремился в сторону Майлса Веддера.
— Воюете?
— Да так, — ответил Майлс.
— Брук, дорогая.
В глазах жены не было никакого ужаса, когда она впервые посмотрела на доктора. На самом деле у нее не было никаких эмоций вообще. Она скорее разглядывала научный проект, а не то, что осталось от человека, которого, вероятно, любила.
— Поздравляю, — сказала она и выдавила улыбку. — Говорят о твоем награждении медалью Почета Конгресса.
— Ты же знаешь, что я не обращаю внимания на такие вещи, — сказал Нельсон. — Моей целью было спасение миллионов несчастных людей.
— Да, это так, — сказала Брук, находя его благородные намерения довольно скучными.
— Ты выглядишь великолепно, — сказал он и сменил предмет разговора. — У тебя появился загар. Ты, должно быть, проводила время на солнце.
— На берегу и так было нечего делать.
— У Майлса тоже загар, — добавил он. — Хотя не знаю, где он нашел время…
Доктор уловил быстрый, случайный взгляд, промелькнувший между его женой и помощником.
—Мой загар не с побережья, — заявил Майлс, проявляя явное беспокойство. — Я получил его, когда стриг газон.
Бенцигер не слышал лживых слов своего ассистента. Его невероятный ум был занят воспоминаниями отдельных случаев в недавнем прошлом, наконец, собиранием в картину кусочков пазла. Майлс Веддер и жена любили друг друга.
Перед операцией Нельсон Бенцигер дал бы свое благословение Брук и Майлсу, а затем убедил кого-нибудь отключить аппарат жизнеобеспечения. Он не был бы расстроен, так как считал, что сама природа молодой женщины желает красивого молодого человека. Разве не всегда он был беспристрастным, когда это касалось других? Было ли то отсутствие тела или тот факт, что этим человеком оказался его помощник и лучший друг, но доктор в данном случае пришел в ярость.
* * *
Найдя средство борьбы с синдромом Бенцигера, доктор больше не нуждался в трех сменах медперсонала, потому две были сокращены. В течение всего дня за ним ухаживала только Луиза Вервье, которая работала с восьми утра до четырех часов дня, после чего ее менял Сту Рингел. Однажды утром, найдя Нельсона Бенцигера плачущим, как ребенок, ей захотелось его успокоить.
— Что случилось, доктор? — воскликнула она.
— Ничего, — сказал он. — Простите, я думал, что один.
Луиза вынула салфетку и вытерла ему слезы.
— Бедняга, — сочувственно произнесла она. — У вас есть право плакать после того, как вы принесли себя в жертву человечеству.
— Не поэтому, — сказал он. — Из-за жены.
Внезапно он замолчал, боясь, что наговорил лишнего.
— О, из-за нее?
— Ведь она вам не нравится? — спросил доктор.
— Я ничего против нее не имею. Просто она обращается с вами как…
— Вы знаете о ней и докторе Веддере.
— Да, весь персонал знает. Ваша жена не старалась быть благоразумной.
— Думаю, она знает, что я ничего не могу поделать.
— У вас есть хороший предлог для развода.
— Я не хочу привлекать внимание к своему состоянию. Никто в округе не знает о моей операции.
— Не понимаю, какое это имеет значение.
— Я не человек, а лишь голова без тела.
— Хватит, — крикнула медсестра. — Вы добрый, сердобольный человек. А ваш мозг! Вы самый умный в мире. Я никогда не говорила этого, но именно из-за вас я пошла в медицину. Я поступила на медицинский факультет и была готова к аспирантуре, но заболела, и все пришлось отложить. Я стала медсестрой, чтобы работать с вами.
— А как же карьера?
— Надеюсь, что когда-нибудь закончу медицинскую подготовку и стану хирургом.
— Что ж, я сделаю все возможное.
— Вы слишком щедры, сэр. Я нахожусь здесь, чтобы помогать вам.
— Вы и так отлично работаете, заботясь о моих нуждах.
Глаза их встретились, и Бенцигер увидел выражение, которое никогда не замечал во взгляде жены: Луиза Вервье обожала его.
— Я все сделаю ради вас, все что угодно.
— Не вижу, что мне еще нужно, — произнес он и добавил с горькой улыбкой, — только бы отделаться от жены.
— Я готова убить ради вас, доктор, — призналась она.
— Луиза, Луиза, — вздохнул он. — Если мы рука об руку собираемся в ад, то зови меня просто Нельсон.
* * *
Доктор Бенцигер ждал благоприятного случая. С помощью Вервье был сделан еще один аппарат жизнеобеспечения. Его спрятали в кладовой лаборатории, где Майлс никогда бы не нашел.
— Отличная работа, — сказал доктор Луизе, когда увидел собранную установку.
— Спасибо, Нельсон. Я надеюсь, что готова к завершению следующего этапа.
— Я в тебя верю.
Не чувствуя отвращения, медсестра наклонилась и поцеловала своего руководителя.
— Для меня это многое значит.
На следующей неделе Бенцигер отправил Майлса в Вашингтон получать медаль Почета.
— Ты же знаешь, что сам я не могу поехать, — сказал доктор. — Кроме того, ты мой помощник. Медаль принадлежит нам обоим.
— Может, я и преуспел в технических вопросах, но открытие принадлежит только вам.
— Ты всегда недооценивал себя, Майлс. Вот я и хочу, чтобы ты отправился в Вашингтон. Мне нужно, чтобы мир узнал, что я не делал открытие только один. А теперь ступай и хорошо проведи время. Находясь там, посмотри достопримечательности.
— Мне не хочется оставлять вас одного. А если что-то произойдет?
— Ерунда! Я не одинок. У меня есть медсестра, и жена будет здесь же. Ты знаешь, у нас скоро юбилей. У меня есть для нее сюрприз.
— Думаю, что он ей понравится, — сказал Майлс, в душе желая, чтобы Брук отправилась с ним в Вашингтон.
— И я так считаю, — произнес Бенцигер.
* * *
По прибытии в Вашингтон доктора Веддера пригласили на прием в Белый дом. Президент и первая леди выразили разочарование, что не встретили великого Нельсона Бенцигера, но оказали любезный прием его ассистенту. Майлс получил медаль за своего руководителя и вернулся в гостиницу. Он звонил Брук на сотовый несколько раз, но ответа не последовало. Должно быть, она находилась с мужем, заключил он; в таких случаях телефон выключался. Перед сном он позвонил еще раз, но неудачно.
На следующий день он отправился осматривать Вашингтон: мемориал Линкольна, монумент Вашингтона, мемориал Джефферсона, Смитсонианский институт, Капитолий, мемориал ветеранам Вьетнамской войны и Арлингтонское национальное кладбище. Он наслаждался бы еще достопримечательностями, если бы связался с Брук, но прошло более двадцати четырех часов, а ответа не было.
В полете из аэропорта Даллеса в Логан Майлс через иллюминатор всматривался в темные грозовые тучи, окружавшие самолет. «Жаль, что меня нет еще дома. Я бы почувствовал себя лучше, если бы поговорил с Брук». Его удивило то, что он стал от нее зависим. Он так сильно влюбился, что не чувствовал за собой вины в обмане ее мужа. Если бы доктор Бенцигер был человеком, то, возможно, Майлс испытывал бы угрызения совести, но не в данном случае.
Приземлившись, Майлс тут же вынул телефон. После шести звонков раздался голос Брук с просьбой оставить сообщение. То же произошло, когда он ждал свой багаж, когда сел за руль, свернул на шоссе и остановился на светофоре в конце съезда. Вместо того чтобы отправиться домой, он поехал к доктору Бенцигеру. Своим ключом он отпер входную дверь, вошел внутрь и поднялся по лестнице. Брук не было. «Где же она?» — подумал он, и его охватил страх.
— Майлс, — позвал доктор Бенцигер, — это ты?
— Да, — ответил он и направился в лабораторию.
— Так быстро вернулся из Вашингтона? Я думал, что ты еще задержишься на несколько дней.
— Ваша медаль в чемодане, просто не было времени распаковаться.
— Не спеши.
Майлс заметил отсутствие медсестры.
— Вы ведь не оставались один?
— Боже упаси, нет! Видишь ли, у меня была отличная компания: леди.
В сказанном доктором Бенцигером было что-то, что пронзило ассистента холодом.
— Я не встретил вашу супругу, когда вошел.
Доктор засмеялся.
— Клянусь, вы искали именно ее.
— Не понимаю…
— Хватит притворяться. Я все знаю о тебе и Брук.
Веддер понял, что отрицать обвинения своего руководителя было бесполезно.
— Ты пришел увидеть Брук, поэтому не буду долго задерживать. Она там, — сказал он, указывая на комнату, которая когда-то была кладовой.
Открыв дверь, Майлс упал на колени и завопил от ужаса. Как и мужу, Брук сделали хирургическое обезглавливание, но в ее случае операция казалась более грубой. Это было кощунственно отделить красивое лицо от идеально здорового, стройного тела. Майлс наклонился над мусорной корзиной, и его вырвало. Он никогда в своей жизни не видел такого ужасного зрелища. Так глубоко его потрясло не наличие третьего аппарата и приближающаяся с иглой в руке Луиза Вервье в хирургическом халате и маске.
___________
От автора: доктор Адольф Брунрихтер был реальным человеком. Он погубил несколько женщин, проводя опыты на головах в попытке оживить.
2012г 07.04.2015

Все права на эту публикацую принадлежат автору и охраняются законом.