ЛИЧИНКА

ЛИЧИНКА
Весной 1988 года в Минске даже служить в армии хорошо. Хоть срочная тягость службы и вечна, а дембель это фантастика. Листва мимолётна: света и цвета апреля. Ещё чуть – и её не будет. А развоцаряется жирная майсколетняя зелёная сила. Мимо стен комендатуры обеспечения 52-й Воздушной армии Белоруссии где-то (стены мешают разглядеть) течет сонная Свислочь. Вдоль её вод под мимолётной листвой гуляют круглопопые зелёноглазые минчанки. Солдат для них – ходячая похоть в хаки. Они все не твои…
Когда десяток апрельских «духов» ввалился в казарму: в глаза бросился тощий карликовый урод. Бог знает, зачем Он так раскидал черты его лица, что Босх бы зааплодировал.
- Как тебя звать, заморыш?
- К-к-косстя… - двигаются кости внутри мешка из хб, морщится харя.
Настолько убог, не то, что никто не чмырил – все сторонились его, словно уродство заразно. Но в этом телесном хламе теплилась душа, мне, кое-как отёсанному русскими классиками, стало интересно.
- А кто твои отец и мать?
Родители от него отказались. Но он не обижался.
- С тётей. Ну… научила. Живём. Стрелки переводить. И научила сигналам.
-Что?
Из порождённых в муках и нагроможденных как попало неказистых конструкций речи возникала явь.
Маленький, средь огромных равнин, домик сотрясается редкими, но бесконечно грохочущими мимо многокилометровыми поездами. Ночью маленький урод встаёт, дрожа от страха жизни. Плетётся, спотыкаясь, во тьму и кажет поездам ручной фонарь различного огня.
В мае в казарме кто-то радостно заорал:
- К уроду К-к-косте девушка приехала!
Вижу их возле штаба. Под густыми тёмными листьями клёна скукожился К-к-костя в закатанной по локоть гимнастёркой, на руках цыпки от постоянного мытья полов. Рядом взгромоздилась в полскамьи жирная бабища с плоским полудетским лицом в оспинах. Тихо беседуют. Привычно ёжатся от каждого взгляда. И он радостно улыбается во весь рот редкими осколками зубов. 21.11.2014

Все права на эту публикацую принадлежат автору и охраняются законом.