Убить Царя зверей

(Новелла)

Масаи, вместе с которыми были и путешественники из России, профессор Борис Кляйн со студентом Феликсом Левандовским, достигли места, где до этого разведчики видели льва. Сделать его было несложно: царь зверей, привязанный с прайдом к определённому месту, не мог уйти со своей территории. Поэтому масаи всегда легко находили гривастых разбойников, позарившихся на их коров. За долгие столетия этого жестокого противостояния гордого и коварного царя африканской саванны и чернокожих пастухов из племени масаев, у последних постепенно сложилась практика определённых действий, приёмов и типов оружия, необходимых для выслеживания и уничтожения льва. Охота на льва превратилась в некий религиозный обряд или ритуал, где любая с виду незначительная деталь, порой играла важную роль. Как правило, на охоту отправлялась небольшая группа масаев, человек десять – пятнадцать. Но не меньше, потому что основная тактика заключалась в окружении хищника плотным кольцом воинов с острыми копьями наперевес. Льва никогда не убивали из засады, потому что это, по кодексу чести охотников, считалось подлым и нечестным. И хоть разбойник, как правило, ночью незаметно подкрадывался к краалю и, найдя слабое место, пробирался внутрь и подло убивал исподтишка корову, сами воины – мораны, никогда не позволяли себе ничего подобного. Льва терпеливо выслеживали, преследовали много дней и ночей, в конце-концов окружали где-нибудь у ручья или степного озера, на водопое, и убивали в открытом бою, стоя лицом к лицу к страшному, разъярённому безысходностью поединка, свирепому хищнику. При этом никогда не пускали в ход луки и стрелы, а поражали льва только своими копьями, что тоже считалось особой масайской доблестью.
Профессор Кляйн из книг хорошо знал все эти охотничьи уловки, но увидеть своими глазами посчастливилось ему впервые. Запасшись мясом убитого слонёнка, которое за ночь хорошо провялилось над дымом костра, куда масаи подбросили веток можжевельника для вкуса, охотники терпеливо преследовали уходящего от них в дебри саванны четырёхлапого разбойника. Лев, отстав от прайда, от которого его умело отогнала группа охотников, бесцельно кружил по своей огромной территории, петлял в зарослях и между кустами пори, запутывая следы. Но уйти ему не удавалось, всё ближе подкрадывались к нему в минуты отдыха и кормёжки неутомимые масаи, всё уже сжималась смертельная удавка облавы. Лев был старый, повидавший на своём веку многое, укравший у людей не одну корову. И вот, по безжалостной закономерности судьбы, пришло возмездие. Лев собственной шкурой чувствовал приближение смерти и как мог оттягивал роковую минуту. Он уже не мог свободно охотиться, люди распугали в округе всю дичь, и некогда величественный, как самодержец какой-нибудь древней человеческой империи, бывший царь африканских саванн жадно пожирал смердящую, протухшую на солнце падаль, отгоняя клевавших птиц и трусливо огрызавшихся шакалов. Лев и сам постепенно, в ходе преследования людьми, превращался в жалкого, боявшегося каждого шороха в высокой траве, шакала. Завидев неосторожно высунувшегося из засады охотника-масая с длинным страшным копьём, лев, поджав хвост, убегал, как побитая палкой собака. Он уже был морально сломлен и побеждён, устало натыкался на колючие кусты, ломая мощными лапами заросли полукустарников, метался между низкими степными акациями, стволами древовидного молочая и пальм дум, не зная, куда бежать и где искать спасения от безжалостно преследующей его по пятам смерти!
И вот наступил решающий момент. Уставшего, не сомкнувшего за ночь глаз и на минуту, беглеца прижали к сильно заболоченному берегу реки, кишащей огромными, почти пятиметровыми, зубастыми крокодилами. Лев кинулся было в заросли камыша и рогоза, но сразу увяз в илистой, податливо-мягкой, засасывающей грязи, отпрянул назад, стараясь выскочить из западни. Позади него сейчас же выросли воины с копьями на изготовку, отрезая от реки. Спереди и с боков тоже блестели широкие острия знаменитых масайских копий. Круг замкнулся и бежать бывшему царю зверей было некуда. Поняв, что попался, лев остановился, поднял лохматую гривастую голову, сердито зарычал, как бы предупреждая врагов о том, что связываться с ним не стоит и он так просто не сдастся, угрожающе оскалил огромную страшную пасть.
Но у масаев от предчувствуя смертельной опасности лишь взыграл в крови адреналин, чуть пригибаясь, с копьями наперевес они смело пошли навстречу льву, до минимума сокращая расстояние, не давая хищнику ни малейшего шанса на спасение. Профессор Кляйн с Феликсом Левандовским и дочерью вождя Боипелло, стоя далеко в стороне, заворожено следили за начинающейся схваткой. Белые мужчины держали винтовки в руках, готовые в каждую минуту стрелять: от попавшего в капкан смерти разбойника можно было ожидать всего, чего угодно.
Видя угрожающе опущенный частокол масайских копий, который был уже так близко, что даже противный до жути, приторный запах человека бил в нос, старый лев понял, что дальше медлить нельзя. Снова взревел, вкладывая в звук всю свою ярость к врагам, вторгшимся на его территорию, отнявшим у него прайд и добычу, быстро забил длинным, похожим на кнут, хвостом по земле, весь напружинился. Охотники издали ответный воинственный крик. Свирепый рык обречённого, загнанного в ловушку льва и охотничий, уже торжествующий победу, клич масаев слились в единое целое. Царь зверей вдруг резко оторвался от земли и вытянутой живой стрелой полетел на длинную щетину копий. Несколько острых жал, пропоров прочную шкуру, мягко, как в масло, вошли в плоть. Фонтаном брызнула кровь из многочисленных ран хищника, попав на чёрные тела и лица охотников. Раздался треск обломавшихся деревянных рукояток, как будто кто ломал речной тростник. Поверженный, пронзённый копьями лев тяжело упал на землю, подмяв под себя стоявшего на пути масая. Ещё в полёте начал раздирать когтями и рвать зубами ненавистное чёрное тело. Рёв раненого животного, вопль умирающего охотника, яростно-встревоженный гвалт туземцев, врассыпную бросившихся от страшного и опасного даже в своей агонии льва, – всё дьявольской какофонией ударило по ушам русских путешественников и Боипелло.
Профессор хотел стрелять, но всё произошло так молниеносно стремительно, азарт схватки столь замысловато перетасовал участников поединка, что Борис Иванович безнадёжно опустил винтовку. Растерзанному хищником охотнику всё равно помочь было уже нельзя. Остальные масаи продолжали со всех сторон наносить льву всё новые и новые раны, не давая собраться с силами и совершить новый бросок. Лев взревел от смертельной ярости и острой непереносимой боли. Этим воспользовался один храбрый охотник: подбежав к хищнику со спины, он ловко вставил ему в разинутую страшную клыкастую пасть специальную распорку, сделанную из ребра жирафа. Лев захлебнулся рычанием, попытался перекусить орудие, но оно было прочное и не поддавалось. Выплюнуть распорку он тоже не мог. Вскочив в ужасе с земли, он бросился было в сторону, но ослабевшие лапы больше не держали потерявшее много крови большое тело. Масаи снова воинственно заголосили, и заработали копьями ещё активнее, в доли минуты буквально изрешетив льва. Исполин зашатался и грузно упал в траву, которая вмиг окрасилась кровью. Враг был повержен.

2013 г. 16.05.2014

Все права на эту публикацую принадлежат автору и охраняются законом.