НЕПИСАНЫЙ ЗАКОН

НЕПИСАНЫЙ ЗАКОН

Автор: Уинтерз Хэйсен Мари
Перевод с английского Н.Г.Глушенкова

Рики Гиллеспи было всего семнадцать лет, когда он попал в серьезную автомобильную катастрофу и впал в кому. Его обезумевшие от горя родители после нескольких недель ожидания и мольбы осознали, что кома необратима и прогноз безнадёжен, и подписали бумаги, которые уполномочивали больницу прекратить жизненное обеспечение. После этого сильно расстроенные родители вернулись домой и в молчании стали дежурить у телефона в ожидании вести о смерти сына. Однако такого звонка не последовало.
– Ваш мальчик – боец, – сообщил им на следующее утро доктор. – Его состояние стабилизировалось, а остальные показатели состояния организма продолжают улучшаться.
– Он выйдет из комы? – с надеждой спросила мать.
– Это чудо, что ваш сын всё ещё живой. Второе совершится, если он выйдет из этого состояния.
Рики выписали из больницы и поместили в частную клинику, где ему давали пищу через трубку и каждый день массировали мышцы. Когда умер его отец, а через два года не стало и матери, он пролежал в больнице еще двадцать два года. Долгожданного второго чуда не наступило и через пять лет после смерти матери, но всё же оно произошло: Рики Гиллеспи наконец вышел из коматозного состояния.
Проснувшись от продолжительного смертельного сна, он очутился в мире, который отличался от того, когда ему было семнадцать. Оправившись от шока из-за потери своей семьи и поняв, что теперь он человек средних лет без всякой надежды на возврат потерянной юности, его очень заинтересовал новый мир. Рики засыпал тысячами вопросов докторов и медсестёр, на которые те старались ответить по мере своих возможностей.
– Удивительно, – с восторгом спрашивал Рики, – разве вам не нужна полиция, армия или суд?
– Нет, с момента нашего Великого Пробуждения, – объяснил терапевт. – Знаешь, войны на Ближнем Востоке, которые начались, когда ты ещё был ребёнком, сильно обострились. Вскоре после того, как ты впал в кому, разразилась третья мировая война. Потери с обеих сторон были ошеломляющими. Война продолжалась многие годы, ни одна из сторон не желала признать поражение до тех пор, пока в конечном счете не появился один умный человек и не предложил нам новый, лучший образ жизни. Старое правительство и правительственные учреждения пали, и мы проснулись с простой правдой: мы есть общество, и если работаем на его благо, то от этого всем польза.
Этот лозунг «один за всех и все за одного», кажется, ощущался в повседневной жизни. Например, люди больше не выбирали себе профессию на основе личного желания. Молодёжь наставляли на трудовой путь в соответствии с их возможностями и потребностями. Таким образом, больше не было различия между физическим трудом и трудом умственным высокообразованных специалистов. Доктора, инженеры, учителя, повара, дворники и сборщики на конвейере одинаково ценились, поскольку все они служили целям современной утопии.
– А как же деньги? – спросил Рики. – Конечно, врачи зарабатывают больше дворников.
– С наступлением Великого Пробуждения деньги стали не нужны. Мы все работаем на благо человека и, в свою очередь, получаем благодарность.
На лице Рики появилось смущение. Терапевт продолжал объяснять: «Можно сказать, что это своего рода бартерная сделка. Каждый в обществе выпускает какую-то продукцию и оказывает услугу, и эти товары и услуги каждому предоставляют бесплатно».
Рики был рад жить в мире, сильно превосходящем тот, в котором находился раньше. Трудности и несправедливость остались позади. В этом обществе не было преступности, войн, ненависти и дискриминации.
* * *
Спустя месяц Рики выписали из больницы. Его ноги, хотя еще долго болели, окрепли после многих лет бездействия. При выписке ему выдали широкие синие брюки и простой белый полувер, какой носили другие мужчины, женщины и дети, и отвели в отдел занятости. Там, проведя с Рики собеседование, определили, что он больше подходит для работы в области электроники. Девушка из отдела занятости, просмотрев результаты, обратилась к перечню рабочих вакансий в окружающих регионах.
— Я думаю, что у вас есть местечко на западе? — с надеждой спросил он. — Мне в молодости всегда хотелось поехать в Калифорнию.
— Зачем? Все места похожи друг на друга, — ответила женщина. — Кроме того, мы людей отправляем туда, где они нужны. Вот несколько мест на северо-востоке для человека ваших способностей.
Рики понял, что идея работать на благо общества и практика отличались друг от друга. Ему не потребовалось много времени, чтобы привыкнуть к такой бескорыстной самоотверженности.
— Вы нужны именно там. Нам необходим мастер на завод электроприборов. Начнёте работать завтра, а это, — сказала женщина, сунув руку в ящик стола и вынув большой белый конверт, — документ, дающий право на жильё. Конечно, вам дают однокомнатный блок, поскольку у вас нет семьи. Когда появится ясная цель ею обзавестись, то будет предоставлен двухкомнатный блок.
— Это превосходит все ожидания, — засмеялся Рики, но лицо женщины оставалось безучастным и без эмоций.
— Вам необходимо дружеское общение. Кого вы предпочитаете?
— Я не понимаю вас?
— Ваше предпочтение? Вам нравятся мужчины или женщины, или те и другие?
Рики, оставаясь всё ещё семнадцатилетним в своем сознании, вспыхнул от вопроса. «Мне нравятся девушки, — решительно заявил он. — Только девушки».
— Вот адрес социального клуба в вашем районе, где найдёте молодых незамужних женщин.
— Вы говорите мне, куда я должен пойти, чтобы встретиться с девушками? Это всё равно, что играть в одни ворота.
Женщина покачала головой и вернулась к своим обязанностям, не удосужившись понять это архаичное выражение.
* * *
Рики не удивился, что входная дверь жилища не была заперта, так как на самом деле в этом мире с момента Великого Пробуждения не было замков. Какой в них прок, если не стало преступлений?
— Воровать здесь нечего, — сказал с разочарованием Рики и осмотрел три маленькие, скудно обставленные комнаты. — В этом месте присутствуют теплота и очарование приемного покоя больницы.
Он с любовью вспомнил дом родителей, наполненный мебелью, портретами, консервными банками, горшками с комнатными цветами и самодельными материнскими поделками. Его комната была завалена постерами, учебниками, видеоиграми, музыкальными дисками и различными детскими «сокровищами». В новой квартире спальня оказалась почти пустой: односпальная кровать и маленький комод. Он прошел к стенному шкафу и заглянул внутрь. Там висели трое брюк и три рубашки, такие же, какие носили остальные.
– Я всё отдал бы за джинсы и рубашку команды «Ред Сокс», – вздохнул Рики.
Он вошел в маленькую кухню и осмотрел шкафы и холодильник. Свежие фрукты и овощи, молоко, вода в бутылках и крупы были единственной провизией.
– Никакого мяса. Неужели весь мир стал вегетарианским?
Быстро перекусив сухим завтраком, за которым последовала клубника, он стал искать в комнате то, что помогло бы скрасить досуг. В помещении не оказалось ни телевизора, ни радио, ни книг, ни журналов или газет. Затем Рики вспомнил адрес клуба, где мог бы познакомиться с незамужними женщинами. Он решил нанести визит и постараться обзавестись друзьями. В конце концов это теперь его мир. Ему придётся к нему привыкать, и чем скорее он это сделает, тем лучше.
Когда Рики пришёл в клуб, ему вспомнилось время совместных походов с матерью в бакалейный магазин. Она внимательно осматривала каждый овощ и фрукт, прежде чем положить его в тележку. Он не понимал, почему ей приходилось рассматривать десяток дынь или салат-латук и выбрать что-то одно; все они для него были одинаковыми.
Итак, вот они, незамужние женщины, которых он встретил в клубе. Все они, за маленьким исключением, были похожи друг на друга: причёски, одежда, обувь. Одна девушка оказалась симпатичнее других. И как в этом мире влюбляются? – хотелось ему знать. Для него любовь означала глубокое чувство. Он вспомнил, как впервые поцеловал девочку, когда почувствовал сильное влечение к противоположному полу в седьмом классе. Её звали Мэри Эллен, у неё было веснушчатое лицо, густые рыжие волосы, которые, казалось, никогда нельзя было расчесать, но юный Рики считал, что в её зелёных глазах встает солнце и заходит луна. Она была особенной: единственная девочка, которая умела играть на барабанах, нырять с вышки в бассейн и получать отличные отметки по математике.
Рики попытался заговорить в клубе с одной из девушек, но вскоре ему надоела глупая болтовня, и он вернулся домой. Ни одна из них не годилась в подмётки Мэри Эллен.
* * *
Через шесть недель жизни и работы в этом мире Рики почувствовал, что сходит с ума. Больше не стало не только бейсбольной команды «Бостон Ред Сокс», но и бейсбола, а также других спортивных игр. Чувствовалось, что идея играть, чтобы побеждать, противопоставлялась главной идее людей, которые самоотверженно трудились на благо всех.
— Эй, посмотри с хорошей стороны, — со смехом говорил себе Рики. — В конце концов, команда «Янки» – это уже история.
Вместе с «Ред Сокс» после Великого Пробуждения исчезло так много того, что он любил в своё время. Фильмы, искусство, музыка, романы – почти все формы самовыражения – канули в Лету, человек прекратил ненавидеть и убивать, и настала эра мира и братства.
— Кто бы подумал, что утопия столь скучна, — простонал с недовольством Рики.
Однажды вечером, когда он сидел в гостиной и рассматривал пустые стены, ему пришла в голову мысль написать книгу. У него не было опыта сочинять и отсутствовало стремление стать писателем. Просто хотелось развлечь себя, занять время и не сойти с ума.
На следующий день после работы он зашёл в торговый центр, похожий на старомодный универмаг, но без контрольных стоек на выходе. Он взял механический карандаш, ластики и десяток разлинованных блокнотов. С этими принадлежностями Рики стал решать, какую же книгу написать. Научная фантастика исключалась, поскольку ничто не смогло бы сравниться с эксцентричным миром, в котором он оказался после собственного пробуждения. Ужасы? Он привык читать произведения Эдгара По, Дина Кунца, Энн Райс и Стивена Кинга, и ему не хотелось писать о привидениях, монстрах и вампирах. Рики желал создать что-то весёлое, более конструктивное, включая мистические создания, крупные сражения, героев и злодеев — иными словами фантастику.
Сначала сочинять оказалось делом трудным. Рики комкал и бросал в корзину черновики, но в конце концов дал волю своему воображению. Он возвращался домой после утомительной работы, быстро ел, а затем погружался в мир враждующих царств, честолюбивых королев, храбрых рыцарей, красивых девиц и хитрых колдунов.
Скоро его воображение перешло на другие области фантазии. Он выжал сок из фруктов и приготовил краску для своих рубашек. Рики сделал несколько тампонов из ваты и нанёс смесь на стены, создавая собственное абстрактное художество. В прошлом он никогда не стал бы претендовать на звание «человека искусства», но теперь это было совсем другое время.
* * *
Люди обращали внимание на Рики, да и трудно было этого не делать. Разукрашенная одежда, длинные волосы и борода выделяли его среди других. На улице люди часто останавливались и внимательно смотрели на него. Те, кто рядом жил или работал, стали его остерегаться, так как сочли человеком, отличающегося от прочих. На самом деле, реакция окружающих не беспокоила Рики. Он еще встретит в этом мире того, кто станет ему интересен, и проживет жизнь, которую выберет сам, и не последует модели посредственности, созданной Великим Пробуждением.
Рики продолжал ходить на работу каждый день. Он понимал, что это было необходимо: ему давали бесплатный приют, еду, одежду и медицинское обслуживание. Последнее, что он делал – выполнял обязанности на благо общества, но себя никогда не считал его частью.
Через восемь месяцев после того, как Рики начал работать над книгой, была написана треть еще одной главы. Он не мог завершить двух предшествующих глав и решил добавить к рассказу ещё приключения.
— Возможно, я напишу сагу, такую же длинную, как у Толкиена, — произнес он с довольной улыбкой.
Однажды вечером Рики был занят сочинительством и услышал стук в дверь. Впервые за всё время к нему пришёл посетитель.
— Входите, — сказал он.
— Здравствуйте, мистер Гиллеспи.
Это оказался один из докторов больницы, с ним были два сослуживца Рики из электрической компании.
— Чем могу служить, господа? — спросил он.
Доктор взглянул на волосы, бороду и одежду Рики, а затем на разукрашенные стены гостиной.
— Можно войти внутрь? — спросил доктор, который оказался неофициальным представителем общества.
— Конечно, если бы я знал, что вы придёте, то испёк пирог, — засмеялся он. Но юмор, как и все другие человеческие ценности, остались в прошлом.
— У вас, кажется, проблема, – сообщил доктор.
— Я думал, что здоров как бык.
— Проблема не в вашем здоровье. Проблему я бы назвал «нарушением закона».
— У меня? — с недоверием спросил Рики. — Я ничего не сделал плохого, ничего не украл. Я каждый день хожу на работу и выполняю свои обязанности.
Рики засмеялся: «Подождите, это шутка? Больше нет законов».
— Существует один, — доверительно сказал доктор, — точнее, неписаный закон.
— Что же такого я натворил?
— Взгляните на себя, это место. Почему вы не обзавелись красивой девушкой и…?
— И что? — закричал Рики. — Переехал бы в двухкомнатный блок, который выглядит помещением с белоснежным ящиками немного большим, чем в ракете? Тогда что мне остается делать? Создать семью рабочих пчёл, бездумных трутней, и никаких заветных желаний, кроме работы на благо общества?
Трое присутствующих многозначительно переглянулись. Доктор кивнул головой, и, как по команде, двое сослуживцев двинулись вперед.
Неожиданно Рики схватили за руки. Он попытался сопротивляться, но те двое уложили его на пол. Доктор вынул из кармана брюк пахучую цветную бутылочку с жидкостью. Рики стиснул челюсти, но когда доктор зажал ему ноздри, парню пришлось открыть рот. В этот самый момент доктор влил ему жидкость.
— Простите, мистер Гиллеспи, — сказал он, пряча бутылочку в карман. — Нужно поддерживать мир в нашем обществе. Ради всех нас мы должны мириться с неписаным законом.
Показалось, что темнота сошла на новый мир, и Рики почувствовал, как его сознание уходит. До сих пор он не обращал внимания на мир, который возник с Великим Пробуждением.
* * *
Рики Гиллеспи открыл глаза и посмотрел на белые стены больничной палаты. Рядом с ним стоял доктор и просматривал карту течения болезни.
— Сегодня вас выпишут домой, — сообщил врач.
Молодая женщина, одна из медсестёр, которая ухаживала за Рики после операции, поправила доктора:
— Не домой, — сказала она, — мы переезжаем в двухкомнатный блок.
— Поздравляю, — произнес доктор. — И думаю, что пациент скоро вернется в электрическую компанию.
— О да, — с улыбкой ответила она. – Там сохранили за ним место.
Рики не принимал участия в разговоре. Если бы он задал прямой вопрос, то ему ответили, но он больше не озвучивал своих мнений и не выражал собственных мыслей.
Когда доктор собрался уходить, медсестра остановила его.
— А шрам, — тихо спросила сестра, - он пройдёт?
— Не беспокойтесь, — заверил доктор. — Как только отрастут волосы, его не станет заметно. Он будет как все, обещаю.
— И его поведение никогда не повторится?
— Нет, никогда. Его полностью вылечили. Больше не будет цветных рубашек, разукрашенных стен и глупого письма. Он станет достойным членом нашего общества.
Медсестра успокоилась. Сначала у нее были опасения, что она связалась с тем, кто проявлял склонности к правонарушению.
Однако у девушки теперь не было оснований для страха. Общество будущего научилось хорошо защищаться. Единственную опасность составляли те редкие индивидуумы, которые нарушали неписаный закон. Стало необходимо реабилитировать таких мужчин и женщин хирургическим путем и наставлять на правильный путь. Таким примером оказался Рики Гиллеспи, человек из прошлого, который нарушил закон с начала Великого Пробуждения, совершив единственное преступление в мирном обществе утопии: отличиться от других.

Март 2004г 11.01.2014

Все права на эту публикацую принадлежат автору и охраняются законом.