Удача

Миша любил кушать всякую гадость: денер-кебаб, проще говоря, шаурму с привкусом азербайджанской нефти, онкологические чебуреки возле метро, слипшиеся пельмени от нелегальных вьетнамских производителей и свиные рульки из дешевого торгового центра.
Сочные "копыта" он долго варил с листьями петрушки, черной смородины, морской солью, а потом так же долго смаковал каждый кусочек. И не потому, что был чревоугодником, а потому что делать по жизни было абсолютно нехрена. Нет, Аксенов, конечно, ходил на службу, но пустоту в душе она не заполняла.
Сегодня как раз выдали зарплату и Миша направился за своими любимыми рульками. Вообще-то, в магазине было много разнообразной дряни, хоть объешься, однако Аксенова магнитом потянуло именно к тому прилавку, на котором горой возвышались мясистые свиные ноги. Указал молодому продавцу на понравившуюся ножку.
-Для собачки берете?- поинтересовался паренек в серой футболке с изображением злой морды питбуля.
Для собачки?- повел бровью Миша и произнес:
- Именно так, вы тоже держите?
Ответа он не расслышал, потому что взгрустнул о себе: как же ты прав, мальчик, для собачки. Я и есть никому ненужный, одинокий пес.
Выйдя из магазина, долго шел за обнимающейся парочкой. Парень и девушка были словно одно целое. Ее бедра, обтянутые голубыми джинсами, вибрировали будто пружины, завораживали, подавали надежду на что-то хорошее.
Миша заулыбался нечаянной радости. Несколько лет назад от него сбежала жена с двумя детьми. Дело обычное, если бы супруга не была родом из глухой российской губернии, где даже старухи тайно мечтают выскочить замуж за любого потертого козла, лишь бы выбраться из страшной ямы. Сбежать провинциалке от москвича, не покушаясь на квартиру, это или подвиг или идиотизм. Но на сумасшедшую Нина была не похожа, это отмечали многие Мишины знакомые. Скорее, идиотом был он. Вернее, странным человеком. Во всем.
Например, Миша посещал церковь. Регулярно, хотя и опасался этих посещений. У него постоянно гасли или падали свечи. Иногда он забывал, какой рукой нужно креститься или куда ставить свечи за упокой. За свое здравие он свечки ставил тоже, но никогда у Бога ничего не просил. Он вообще никогда ни у кого ничего не просил. С Создателем он разговаривал на равных, что, видимо, вершителю судеб крайне не нравилось, и Он не вникал в суть Мишиных проблем. А когда выходил из храмов, вообще забывал, зачем приходил. Наверное, тут же забывали в небесных сферах и о нем. Мишин ангел хранитель то ли уволился, то ли запил.
Но сегодня кто-то наверху явно до него снизошел. Парочка растворилась в подворотне, а он побрел с копытами к переходу через шоссе. Вдруг Миша увидел ее и сразу понял, что это она. Высокая молодая девушка в узких очках, с мягкой, еще не испорченной любовью и связанной с ней разочарованием улыбкой. Она понравилась Мише так, что его затрясло. Аксенов понимал, что шансов у него никаких, так как в его возрасте невест можно искать только в клинических больницах и, тем не менее, подошел к остановке, где девушка рассматривала маршруты автобусов. Она обратилась к нему сама:
-Не подскажите, как проехать к метро?
До станции метрополитена было рукой подать, букву «М» при желании можно было рассмотреть и отсюда. Но Миша не стал спешить с целеуказанием, надо было как-то ее зацепить.
-Знаете, я сам потерялся,- соврал Аксенов. - Тоже стою и думаю, у кого бы спросить, на чем добраться до метро.
-Расписание забрызгано грязью,- тяжело вздохнула девушка, как будто потерялась в пустыне.
-Я вспомнил,- нелогично повел себя Миша.- Кажется, до Алтуфьево идет 73-й троллейбус.
Тут как раз подошел троллейбус. Девушка забросила на плечо тяжелую сумку, но в открывшиеся двери заходить не спешила, как будто размышляла, садиться ей или нет. Неужели из-за меня медлит?- обомлел Миша.
-Позвольте, я вам помогу,- сглотнув сухую слюну, вымолвил Аксенов. Однако не стал браться ни за ее сумку, ни за локоть, просто отступил в сторону, пропуская ее к дверям. Она вошла. Вошел и он, хотя до дома было всего два шага. Почти все сиденья в троллейбусе были свободными, Миша ждал, когда девушка куда-нибудь сядет, но она оставалась стоять рядом с ним.
-Давайте приземлимся,- осмелился предложить он и она согласилась. Обычно молчаливый Миша начал рассказывать девушке о прелестях микрорайона, совсем позабыв, что он, вроде как, тоже не местный. Самое удивительное, она слушала его внимательно, с интересом. Аксенов давно не встречал людей, которые слушали бы его так внимательно. Но поездка, как и должно было быть, оказалась недолгой. Он не стал подавать ей на выходе руки. Это могло показаться ей чрезмерной вольностью, а Миша очень боялся упустить удачу.
Боялся и не знал что делать. А она не торопилась от него уходить. Так и стояли молча. Когда пауза все же сильно затянулась, сказала:
-Спасибо вам, мне нужно торопиться на Савеловский вокзал, еду в Кимры на аэродром Борки, буду прыгать с парашютом.
Она помахала Мише рукой, а он только промямлил «до свиданья».
Стоял и курил, а ее уносило тяжелое московское течение, затягивало в свои водовороты, не оставляя шансов когда-либо увидеть снова. Думал прикурить очередную сигарету, но вдруг ринулся в метро. Еле засунул дрожащей рукой в билетный автомат сторублевую купюру, а водя в вестибюль станции, стал сверху искать ее глазами на платформе. Но ее нигде не было. И все же что-то подсказывало Мише, что она не пропала, что он обязательно ее найдет.
Сел в первый вагон подошедшего поезда. Бибирево, Отрадное, Владыкино - ее нет. Видимо, ошибся с предчувствием, не судьба. Но как только поезд отъехал от Петровско-Разумовской, увидел ее стройную фигуру. Чтобы девушка его заметила, поднялся с места. И она сразу встретилась с ним взглядом.
-Мне до дома добираться удобнее тоже с Савеловского вокзала,- соврал он глядя ей глубоко в кофейные глаза.
Она охотно кивнула, сели вместе. И он опять ей что-то рассказывал под грохот колес и шум вагона, а она его слушала и главное слышала. По крайней мере, так ему казалось.
На вокзале Миша не стал перегибать палку: предлагать ей на свои деньги купить билет, сказал лишь, что ему ехать до станции Лианозово, а там недалеко до Новгородской улицы. Если бы она хорошо знала Москву, Аксенов бы попал впросак – от метро Алтуфьево, где они расстались, до Новгородской улицы всего две минуты пешком.
Но она плохо знала столицу, потому что приехала недавно из города Апатиты Мурманской области, предварительно закончив экономический факультет Питерского университета. Об этом она рассказала Мише в электричке, а он за тридцать минут пути открыл ей чуть ли не всю свою жизнь. Не приврав при этом ничего. Кроме…. О жене, с которой официально так и не развелся, и детях, разумеется, не сказал ничего. Ее звали Саша Федорова.
Как же подходили ей эти простые имя и фамилия. Ничего лишнего ни по форме, ни по содержанию.
-Отчего вам захотелось прыгнуть с парашютом?- поинтересовался он.
- У моего друга уже более двухсот прыжков, я хочу доказать не ему, а себе, что способна на многое.
Он опять прикусил губу: кто бы сомневался, что у нее есть друг, наверняка молодой, а он…Старый выхухоль, прицепившийся к молодой самке. Невозможно смешать воду и воздух, газированная вода рано или поздно выдохнется. Хм, если не держать в герметичном сосуде.
-Мы снимаем квартиру в Чертаново,- продолжала экзекуцию Саша. А Миша вдруг понял, что счастлив хотя бы тем, что счастье обдало его своим крылом.
Да, опоздал он на этот поезд. Что поделаешь. Черная временная дыра затягивает неумолимо, и нет возможности вырваться из ее объятий даже свету. Ладно, пообщался и то хорошо. Ощутил всей грудью свежесть и сладко-пряный вкус окружающего мира.
-Эх,- помял Миша лукаво подбородок, когда поезд подъезжал к Лианозово,- жаль, что я такой старый, а то бы…
-Что «то бы»?- зажглись желтые огоньки в кофейных зрачках Саши.
Но он отвернулся в сторону, вдруг еще слеза навернется, вот будет смеху.
-Тогда бы я предложил вам более обстоятельное знакомство.
Саша не сказала ничего, и он был этому рад. Любой ответ ему бы не понравился, кроме одного: вы не стары и я готова продолжить…. Но это сказка, а сказки сбываются только во сне. В реальной жизни - нестерпимо скучная проза.
-Знаете,- вдруг осенило Мишу,- оставлять вам свой номер телефона или просить ваш я не буду, слишком пошло. Однако запишите, пожалуйста, мой электронный адрес. Мало ли, понадобится какая-нибудь помощь или просто захочется пообщаться, напишите.
Саша достала айфон, записала Мишину почту.
Когда поезд остановился в Лионазове, он молча поднялся, грустно сказал «до свидания» и вышел. Проходя мимо окна, в котором сидела Саша, он помахал ей рукой. Но через немытое стекло Аксенов так и не разглядел, ответила она ему или нет. Кажется, девушка уже разговаривала с кем-то по телефону.
Только дома заметил, что где-то оставил любимую свиную рульку. Да и черт с ней. Сбегал в магазин, купил колбасы и водки. Первые полстакана пошли хорошо, вторые еще лучше. Открыл интернет и тут - о чудо! Саша прислала ему тест-письмо со своим электронным адресом.
Не может быть! В письме, правда, ни строчки. Но это не важно, она откликнулась почти сразу же и это радует. Аксенов тут же написал несколько строк: «Жду с нетерпением впечатлений от первого знакомства с небом». С «нетерпением» вычеркнул. Стыдно старому субъекту выдавать свое страстное стремление сблизиться с молодой девушкой. Нет, она не красавица, но в ней есть то, чего нет в других дамах – умение слушать и заставлять с удовольствием открывать ей душу. Второе, пожалуй, важнее. Перестаешь чувствовать себя одиноким на белом свете. Жаль если разобьется в лепешку, другой такой не найдешь.
Прошла неделя, месяц, но Саша не отвечала. Терзаемый сомнениями он все же написал ей сам: «Как успехи на парашютном поприще?» Но она молчала. Саша проявилась только к Новому году: «У меня уже три прыжка, я чувствую себя на седьмом небе». Не в силах больше себя сдерживать, Аксенов махнул на все рукой, отстучал в ноутбуке : «Давайте встретимся, я очень хочу вас видеть!». Ответ был коротким и сокрушительным, как выстрел из гаубицы: «С удовольствием!»
«Все меньше шансов остается встретить, все больше шансов что-то потерять». Эти слова из песни для Миши давно уже стали гимном, а тут такая удача! К чему бы это? Аксенов был в какой-то степени фаталист - ничего не происходит случайно - или подарок судьбы или западня. Но в отличие от истинных фаталистов не верил, что судьба предопределена сверху. У человека всегда есть выбор. Но все это лишь промелькнуло в голове захмелевшего от счастья Миши.
Итак, встреча. Нужно чем-то заинтриговать, поразить Сашу. Но чем? Аксенов вдруг испугался. Он чувствовал себя раскованно при случайной, ни к чему не обязывающей встрече, теперь же предстоит решить сложную задачу. Повернуть судьбу.
Нужно тщательно продумать как себя вести, о чем говорить. Да, вот о чем говорить с современной девушкой? Многие из них не подозревают даже, что Земля круглая. Однако слушала она меня очень внимательно, тем и зацепила. Хотя, молодое тело- тоже дело!
Не о политике же разговаривать? Аксенов считал себя умеренным либералом и страшно не любил коммунистов. А потому, перейдя на политические темы, мог ненароком сорваться на нецензурную лексику. Ругаются все, но как-то неудобно сразу демонстрировать глубокие познания русского мата. Впрочем, угождать Саше тоже ни к чему. Надо оставаться самим собой. Это, во-первых, а во-вторых…О чем раньше говорили на свиданиях? О книгах. Как выразился один писатель - читающий человек может общаться с кем угодно, а нечитающий только с себе подобными. Вот.
Книги Миша в последнее время брал в руки редко, предпочитал газеты и интернет, но все же почитывал. Ларсон, Акунин, Глуховский, Браун, кто там еще сегодня на слуху? Ну да, можно, например, поговорить о последней книге Глуховского «Будущее». Хотя, о чем там говорить, чушь несусветная. Или все-таки не стоит искушать судьбу, к чему связываться с молодой, наверняка не опытной во всем барышней? Найти себе толстомясую ровесницу и успокоиться.
Про толстомясую подругу, Миша, конечно, пошутил. Он очень боялся крупных женщин, по своему жизненному опыту знал, что они ужасно невоздержанны в сексе и больно дерутся. Секс Миша любил, но не до такой же степени. К тому же новое никогда не сравнится со старым. Градус жизни понижать нельзя, это смертельно опасно!
Довольно хмыкнув своему философскому выводу, Аксенов остановился, чтобы закурить и только тогда заметил, что топчется возле гипермаркета, на втором этаже которого находился книжный магазин. Ну вот и славно.
Бросив окурок мимо урны, поднялся по эскалатору. Книжные развалы всегда вызывали в нем двойственные чувства: с одной стороны он с радостью впитывал воздух, наполненный умными мыслями и приключениями, с другой - все эти печатные тома напоминали ему о его невежестве, ведь за всю свою долгую жизнь Миша не прочитал и четверти того, что следовало бы прочитать образованному человеку.
Медленно прохаживаясь между стеллажами, Аксенов думал о Саше. Кто ей может быть интересен? Толстая, Коржаков, Улицкая…
-Вы что нибудь ищите?- прилип к нему маленький черноглазый продавец. Взбитые, словно шваброй волосы образовывали на его голове маленькие рожки.
Гастарбайтер, неприязненно подумал Миша, даже в культурном заведении от них продыху нет. Прям натуральный чертик. О, да у него голубые глаза! Может, и не гастарбайтер.
-Да я, собственно….- замялся Аксенов.- Все давно прочитано, нужно что-нибудь эдакое, философское.
-Понимаю,- приложил сухие пальцы ко рту продавец,- я вас очень понимаю. Вот, остался последний экземпляр.
Чертик протянул Мише черно-белую книжку, на обложке которой красовался портрет Йозефа Геббельса. Впалые глаза известного фашиста глядели как из могилы.
-Единственное художественное произведение министра пропаганды Третьего Рейха, написанное им в 1923 году. Называется «Михаэль. Германская судьба в дневниковых листках». В интернете по поводу этой книги развернулась целая баталия. Могу вас заверить, ничего экстремистского в ней нет, а общечеловеческой философии хоть отбавляй. Берите, не пожалеете.
Мишу удивило даже не то, что Геббельса так просто предлагают в магазине, в конце - концов, чтобы там не говорили крайние либералы, живем в свободной стране, а то, что на книге значилось: проза великих. Однако, смелое издательство.
Открыв книгу, Аксенов узнал, что смелое издательство называется «Алгоритм». Вовремя подсуетились, в стране как раз резко выросли националистические настроения. А тут Геббельс. Впрочем, для дурака и кочерга молитвенник. Хрен ли голову в песок прятать? Нужно читать и анализировать все, что доступно. Молодцы! Михаэль, а я Миша, забавно.
-Беру!- махнул рукой как саблей Аксенов, прикидывая, что теперь-то с Сашей точно будет о чем поговорить. Молодежь обожает остренькое. Здесь не промахнешься.
Дома Миша сразу же приступил к изучению произведения бывшего нацистского министра. Книга оказалась занудной, почти бессюжетной. Но мысли, да! Аксенов взял карандаш, подчеркнул то, что ему особенно понравилось. « О, этот мир прекрасен сквозь призму тебя! Любовь к человеку приближает нас к Богу». В тему, что и говорить. Или: « Сегодня молодежь не против Бога, она против Его трусливых конфессиональных прислужников, которые во всем желают лишь обделывать с Ним выгодные делишки». Не в бровь, а в глаз современной церкви. А вот полная характеристика нашего общества: «…Мы сделались хуже. У нас больше вовсе нет чувства чести и долга. На обсуждения выносится лишь жратва. Но тот, кто продает честь, тот вскоре потеряет и жратву. Историческая расплата будет жестокой».
«Жестокой», повторил Миша и в носу защипало. Если будет осечка с Сашей, он этого не переживет. Последний шанс. Брать, брать крепость во чтобы то ни стало. У нее есть друг, с которым живет? Хорошо. Поди, такой же сосунок, а у меня жизненный опыт, как у…
Миша стал подыскивать сравнение, но подходящего никак не находил. На языке вертелось лишь - «как у троянского коня». Причем здесь троянский конь? А-а, проникнуть обманом и завладеть. Но я не собираюсь обманывать порядочную девушку, я буду честно драться за нее. Может даже на кулаках. Он пощупал свои бицепсы и поник.
Пересчитав оставшиеся до зарплаты деньги, Аксенов понял, что биться придется точно без оружия. Не то, что на хороший ресторан, на проходной трактир средств в обрез. Занять? Нет, чужие деньги удачи не приносят. Может, в музей или на выставку ее сводить? Кажется, в манеже проходит выставка к четырехсотлетию Романовых. А что, монархизм среди молодежи моден.
Однако место встречи Саша выбрала сама. Открыв почту, он увидел от нее письмо. «Жду сегодня в 19.00 у бара «Монах Цзынь цзы» в Замоскворечье».
Когда-то Аксенов был в том баре, но очень давно, в другой жизни. Теперь он никуда не ходил, пил дома в одиночку или очень редко с товарищами по работе. Бар был не китайский, обычный, но насколько помнил Миша, недешевый. Однако, у девушки запросы… Но что делать, на новую жизнь денег не жалко. Монах, так монах. На рисе до пятнадцатого числа посижу, полезно.
Чтобы не опростоволоситься, на всякий случай Миша достал из далекой заначки двести долларов. Он их получил пару лет назад за одну халтуру. Обменивать не стал, свернул трубочкой, засунул в потайной кармашек на брюках. Очень надеялся, что как приличная девушка, Саша расплатится в баре сама. А что, за границей все так делают. И потом, возможно у нее ко мне просто деловой разговор.
Но в это Аксенов верить не хотел. Нет, он понравился Саше, потому она и пригласила его на свидание. В бар. А что, не по улицам же бродить? Это в советские времена парочки довольствовались скамейками в парках и мороженым за 20 копеек.
Для солидности Миша прихватил с собой замшевый портфель, в который положил зонтик и книгу Геббельса «Михаэль».
Со спины он ее сразу и не узнал. Саша была в длинном кремовом пальто и алом шарфе поверх воротника. Пышная копна волос и такие же, как и летом очки. Несмотря на конец декабря, стояла довольно теплая, сухая погода.
-Очень рад вас видеть,- нерешительно, как школьник к учительнице, подошел к ней Миша, -здравствуйте!
-Вы на метро приехали?- невпопад ответила, вернее, спросила девушка.
Миша даже растерялся. Какая разница, на чем он сюда добрался? Однако списал это тоже на робость Саши.
-Может, пройдем внутрь, там и поговорим?
-Внутрь? - удивилась Саша.- Ах, в бар…. Вы, знаете,- она наградила Аксенова своей очаровательной улыбкой,- сейчас еще люди должны подойти.
-Люди? Какие люди?
Во рту Миши появилась горечь, которая стала растекаться по всему организму. Нахрен еще какие-то граждане?
-Минут через пять. Алло,- достала она из сумочки розовый мобильник,- уже там? Договаривались же у бара. Ну, хорошо.
-Они уже на месте,- сказала она Мише.
-Ничего не понимаю,- подбросил на спине портфель Аксенов.- Кто на месте?
Саша тяжело вздохнула, поправила очки в черной овальной оправе.
-Насколько я поняла, вы очень порядочный человек и придерживаетесь либеральных взглядов. Мы сегодня проводим акцию протеста возле Госдумы в поддержку политзаключенных по Болотному делу, вот я вам и позвонила. А что, не нужно было, я ошиблась?
На Аксенова словно высыпали мешок соли, от которой он моментально просолился и остолбенел. Вот она, разгадка вызова на свидание. А ты губы раскатал. Какие еще политзаключенные? Пошли они куда подальше! Однако что-то не давало ему выразить вслух свое отношение к такому обману. Как бы там ни было, он не хотел, чтобы встреча с Сашей прямо здесь и завершилась. Озвучил лишь вопрос - кто это «мы»?
- СОН,- ответила она с горящим глазом. Кофе из него все выкипело, осталось лишь раскаленное дно.- Союз освобождения народа. Мой друг заместитель председателя, а я секретарь по организационным вопросам.
-Друг, значит. А вы, то есть ты, секретарь. И для чего же я вам понадобился?
-Разве вы не сочувствуете политзаключенным?
-Сочувствую. Но к светлой части борцов за их освобождение я себя как-то не причисляю.
Сказал это Миша и прикусил губу - дурак, чего городишь, зачем акцентировать внимание на своей политнепригодности? Но Саша отнеслась к Мишиному саморазоблачению легко.
-Это не имеет значения, главное массовость, вы будете на акции протеста сочувствующим москвичом, разделяющим точку зрения борцов за свободу. Если хотите, дадим вам плакат. Я не случайно спросила на машине ли вы. Не хочется на метро ехать.
-А как же бар, и почему вы здесь назначили мне встречу, а не на Охотном ряду?
-Мы здесь неподалеку офис снимаем, в центре скопление граждан сразу вызвало бы подозрение полиции. Вот и договорились собраться сначала в Замоскворечье, определить состав участников, а потом уже группами добраться до Думы. Но некоторые неорганизованные члены организации отправились прямо туда. Слабая партийная дисциплина, будем прорабатывать. Ну, а после акции обязательно зайдем в какой-нибудь бар.
-Ленин в Цюрихе и сосиски с капустой. Кушал, гад, и ни разу не подавился.
-Что?
-Это я так, по-стариковски. А что, и деньги ваша… организация за участие платит?
-С этим пока тоже слабо, вернее никак, только на энтузиазме. Но это же здорово бескорыстно бороться за свободу! Правда?
-Политика чертовски неблагодарная вещь, я вот тут книгу Геббельса….Михаэль, так он в конце повесился.
-Геббельс? Нельзя…
Но Саше не удалось договорить фразу, у нее опять зазвонил телефон.
-Еду, еду! Я же не думала, что эти олухи с мясокомбината потащатся сразу к Думе, без Аркадия не начинайте. Я его специально сегодня в старье вырядила, чтобы в полиции пачкать не жалко было. Да, он сегодня главный, председателя не будет.
Когда девушка закончила разговор, оценивающе взглянула на Мишу - не струсил ли? Хоть и понимал Аксенов полную глупость всего происходящего вместе с предстоящей акцией, но выставить себя трусом не посмел. Из головы все не вылетала мысль: Саша - твой последний шанс, сделай все, чтобы не упустить удачу. Будь что будет!
-Так едем?- спросила Саша.
-Конечно,- сглотнул Аксенов и вытянул руку в сторону метро, мол, следуйте, а я за вами. Но Саша выскочила на дорогу, моментально остановила такси.
В машине он чувствовал своим бедром ее молодое упругое тело и всякие мысли об абсурдности ситуации улетучились. А в чем, собственно, абсурдность? Наоборот, я втянут в водоворот современной жизни, я на гребне ее волны! Тем не менее, всю дорогу Аксенов молчал как раздавленный краб, а Саша пристально всматривалась в лобовое стекло, словно пыталась разглядеть впереди зарю новой жизни.
В кишках заныло уже на Кремлевской набережной. Вот тебе и свидание с романтическим продолжением,- пригорюнился Миша, теперь ощущая себя Львом Троцким, плывущим в революционную Россию на корабле из Америки. Боковым зрением в чертах лица Саши он уже угадывал что-то от Софьи Перовской. Или от Фанни Каплан. Надеюсь, у этой мадам под пальто нет парабеллума? Попал…
А события у Госдумы приняли такой стремительный оборот, что Миша даже не успел особо испугаться. Напротив входа в парламент, где уже тасовались какие-то подозрительные неопрятные личности, ему сунули в руки плакат: «Долой фашистский режим!» Как только Аксенов его развернул, сразу огреб по спине, а потом и по голове резиновой дубинкой. И глазом Миша не моргнул, а уже оказался в автозаке, забитом омоновцами.
-Приличный, вроде, с виду человек, а туда же,- сказал ему верзила в каске, погрозил кулаком. Мише почему-то показалось, что омоновец собирается его ударить, отпрянул в сторону и портфель, висевший у него на ремне через плечо, заехал бойцу по физиономии.
-Нападение на офицера полиции,- констатировал тот спокойно, схватил Аксенова за шиворот, встряхнул, больно ударил в живот.
Внутри что-то оборвалось, в глазах потемнело. Миша осознал, что все это далеко не шутки.
В отделении, куда доставили участников несанкционированной акции, на Мишу составлял протокол полный, красный лицом и руками подполковник Сенокосов. Он писал медленно, все время бубнил что-то себе под нос. Звезды на погонах отражались в его бледных, словно вымоченных в молоке глазах. Офицер почесал голову сквозь жидкие, рыжие волосы, вздохнул:
-Все бы ничего, гражданин Аксенов, но вы подняли руку на полицейского.
-Да не трогал я его, это случайно вышло, портфелем слегка задел. Свидетели подтвердят.
-Подтвердят ли? вот в чем вопрос. Это на площадях, вы, экстремисты, смелые, а в застенках… то есть, в полиции готовы мать родную оболгать, лишь бы выбраться поскорее.
-Я не экстремист.
-Верю, верю,- опять почесался Сенокосов.- Может, так оно и было, случайно. Однако портфель, вот незадача.
-Причем здесь портфель?
-Он то, возможно, и ни при чем, а вот то что в нем… В вашем саквояже обнаружена запрещенная экстремистская литература.
-Да вы в своем уме?!- подскочил со скамейки Миша.- Какая еще запрещенная?
-Йозеф Пауль Геббельс. Книга « Михаэль. Германская судьба в дневниковых листках» признана экстремистской и запрещена к распространению на территории России. А вы принесли ее на акцию протеста. С какой целью, какую запрещенную литературу вы еще распространяете, где храните, источники поставок? Впрочем, ваше право не отвечать. В любом случае вам грозит реальный срок.
-Как же так, - обомлел Миша и вспомнил, что Саша, еще там у бара, пыталась что-то сказать ему по поводу Геббельса, но помешал телефонный звонок.- За что? Я купил книгу в обычном магазине. У метро, неделю назад.
-Да? А ее уже месяц как запретили по запросу Генпрокуратуры. Странно. Адрес магазина? Хотя, все равно продавцы, в несознанку уйдут. А вам бы я очень советовал чистосердечно во всем признаться. Как вы попали на мероприятие?
Сказать, не сказать? Где вообще эта… Софья Перовская, черт бы ее побрал. Жил себе спокойно, никого не трогал, а тут на тебе - Владимирка без шлагбаумов светит.
Окружающий мир превратился для Миши в выжатый прокисший апельсин. Стали подступать слезы. Ну почему у меня всегда так? Только соберусь взять от жизни что-нибудь хорошее, так сразу по носу получаю. За что? А за то, сразу же мысленно ответил сам себе Аксенов, что всегда плевал на других. Зачем жену бросил да еще с двумя детьми?- Она сама ушла.- Как же, сама. Сами люди с мостов не сигают, кто-то их к этому подталкивает.- Да пошел ты! -То-то.
-У меня рыбки в аквариуме, мне нельзя в тюрьму. И цветы на балконе, кто поливать будет?
Полицейский повертел в руках Мишин паспорт, устало бросил на стол.
-Сами вы рыбка да еще какая.
-Это не я, это все она!
-Кто?- начал грызть карандаш дознаватель.
Нет, предательство один самых страшных грехов. Мне еще его не хватало для полной коллекции. К тому же, может, Саша оценит мою стойкость. Потом. - Потом? Это когда? Тебе лет-то сколько? Ждать счастья уже нет времени. - Тем более, нельзя совершать роковых поступков. Но рыбки…
-Не важно,- засопел Миша, стиснув зубы. – Шел мимо, смотрю акция, дай думаю, присоединюсь.
-А если бы там педерасты мракобесили, тоже бы присоединились, вам без разницы? Кем и где работаете?
Ну, этого еще не хватало. Сейчас уже не те времена, чтобы на работу о правонарушениях сообщать. И, тем не менее, Миша назвал свою организацию и должность.
Отложив карандаш в сторону, Сенокосов принялся жевать авторучку.
-И чего вам в жизни не хватает? Пошли на злостное нарушение закона. Ладно, читать мораль в мои обязанности не входит. Через пару часов отправим в суд, там решат, следует ли вас оставить под стражей.
Подполковник надолго замолчал, потом пристально посмотрел в глаза Миши:
-А что, поливать цветы действительно некому?
Аксенов в ответ только тяжело и горько вздохнул.
Опять в кабинете повисла тишина. За стенами ОВД завыла автомобильная сигнализация.
- И что же интересного написал рехсминистр пропаганды Третьего рейха, что вы с его произведением не расстаетесь?
-Не помню,- поморщился как от зубной боли Миша,- меня сейчас волнуют мысли совершенно иного характера.
-Мысль пробивается там, где находит своего вернейшего приверженца,- загадочно произнес дознаватель.- Так, кажется, написал Геббельс в «Михаэле»?
Аксенов удивленно вскинул брови. Подполковник улыбнулся:
-Вот вы протестуете, пытаетесь изменить мир к лучшему, но не понимаете, что сделать это раньше определенного срока не получится. Всему свое время, тем более в России. Она еще не созрела, она еще покрыта подростковыми политическими прыщами. К тому же балансирует на тонком канате. Чуть подтолкнешь и - полет в бездну быстрее скорости свободного падения. А подталкивают-то кто? Те, кому не удалось в свое время нахапать. Голодные и злые. Их желудки готовы переваривать гвозди. Собственность-воровство, пока она не принадлежит мне: Маркс. Это, насколько вы поняли, тоже цитата из запрещенной книги Геббельса.
-Разве это несправедливо?- вскинулся Миша.
-Нельзя в нашей стране идти против власти, какой бы она не была. Воцарится хаос еще больший, нежели был. История это доказала.
-Вы хотите сказать, что если бы победили декабристы или кто-то в свое время грохнул Сталина, людям было бы хуже?
-Убежден. Как говорится, по грехам нашим. Терпи, раз заслужил и неси свой крест.
-А вот дудки!- подскочил, словно на пружинах Аксенов.- Каждая власть от бога, подставь другую щеку свою, раз уже получил по одной, все это поповские песни. В том-то и проблема нашей страны, что мы всегда терпим до предела, а потом наступает взрыв, бунт кровавый и беспощадный. Да, от невежества, дикости, политической прыщавости, но как же перестать таковыми быть, сидя под корягой и тупо созерцая что творят власть предержащие?
-Христос-принцип любви. Маркс-принцип ненависти,- опять процитировал министра пропаганды подполковник.- Под Марксом надо понимать, я так полагаю, всех революционеров. Геббельс сам забыл эту истину, за что и поплатился. Ни одна революция в мире не делала народ лучше и не приносила ему счастья. От революций всегда пахло дохлыми крысами.
-А как же Франция?
-Лягушатники извели во время пяти своих революций миллионы сограждан, заработали комплекс неполноценности, а теперь винят во всех грехах англичан и, конечно, немцев, которым проиграли последнюю войну за две недели. У них повсюду памятники героям Первой мировой войны, а Второй мировой словно и не было.
-Власть, обворовывающая свой народ, должна быть низложена,- расправил плечи Аксенов. Он вошел в роль оппозиционера и вдруг осознал, что она ему нравится.
-А есть кому ее подхватить? Вы видите хотя бы одного кандидата на должность нового правителя России? Навальный, Каспаров или, может, Лимонов? Да, страна управляется авторитарно, но отпусти вожжи этой хромой кобылы и она тут же рухнет, пустив пену из пасти.
-Я считаю наш разговор бессмысленным. Видите в тюрьму, вернее в суд.
-А раскаленные клещи под ребра, а иголки под ногти, готовы к испытаниям?
От этих страшных слов у Миши в глазах забегали зеленые тараканы. Но головы он не опустил. В окне зажужжала проснувшаяся декабрьская муха. Побилась об стекло и тут же сдохла.
-Какова же главная задача вашей организации, если не разграбить и снова не поделить?- продолжал спрашивать Сенокосов.- Союз освобождения народа, хм. А народу это надо?
-Мы не большевики,- не погасил яркого взгляда Миша,- нам грабить никого не нужно. Наша организация выступает за…. Созыв Учредительного собрания,- вдруг придумал он и обрадовался своей идее. От каждой партии и движения по пять представителей. Учредительное собрание - на весь переходный период реформации системы, на полтора-два года. Народный совет Собрания займется в это время формированием новых министерств, ведомств и общественных институтов. Короче, все с нуля.
-А вы в этом Союзе…
-Я один из руководителей, - соврал, не раздумывая Аксенов, и побелел от страха. Боже, что теперь будет? За время пребывания в лагерях мои рыбки превратятся в пыльных мумий. - Пытайте, палачи,- добавил уже шепотом.
Испугался и хотел, уже было, сказать, что пошутил, но подполковник полиции вдруг зловеще прошипел:
-Пошел вон.
Мише показалось, что он не расслышал. Сглотнул, наклонил к дознавателю голову:
-У-у?
-Пошел вон,- теперь уже отчетливо сказал полицейский, швырнул в Мишу его паспорт, затем и книгу Геббельса.- Забирай и проваливай.
Книга попала ребром жесткой обложки по голове, расцарапала лоб.
Не веря в такую удачу, Аксенов подхватил документ, труд рейхсминистра, выскочил из кабинета.
На улице здорово похолодало. Миша стоял у здания ОВД и не мог надышаться воздухом. Что может быть лучше этой химической смеси азота и кислорода? Только свобода. А когда они вместе, это просто счастье!
Непонятно откуда появилась Саша. На ней уже не было алого шарфа, а пальто покрылось бурыми пятнами. Она заботливо потрогала своими теплыми пальчиками расцарапанный Мишин лоб.
-Вас пытали? Изверги. Ну, ничего, скоро отольются им наши слезы.
-Да пошла ты,- процедил сквозь зубы Миша, а потом закричал на всю Москву.- Пошла ты к …. матери со своими революциями! Не надо мне твоего молодого тела, от него дохлыми крысами пахнет! И вообще…у меня рыбы некормленые.
Нет, думал Миша в общественном транспорте, перепрыгивать через ступени судьбы нельзя, ни вверх, ни вниз, обязательно когда-нибудь голову разобьешь. Пусть будет так, как должно быть. Какая же удача, что я встретился сегодня с этой….бомбисткой и, наконец, понял простую истину. Вообще все хорошо и скоро Новый год. Гм, а почему, интересно полицейский вернул мне Геббельса, «Михаэль» ведь запрещен?
Зашел в магазин, где покупал книгу. Оказалось – чертов продавец с рожками накануне уволился, а о «Михаэле» никто ничего не знает. Ну, нет, так нет, не поджигать же лавку? Проходя мимо мусорного контейнера, зашвырнул в помойное болото произведение великого, как утверждало издательство «Алгоритм», человека. Геббельс застрял в картофельной кожуре и глядел на Мишу злым, укоризненным взглядом. До свиданья, помахал ему рукой Аксенов, мне из-за тебя проблем больше не надо. Пусть твой шедевр теперь крысы читают.
Крысы… я обозвал Сашу дохлой крысой. Перебор, конечно, но она меня чуть под монастырь не подвела. И все же странно, почему подполковник, хоть и необычным, мягко говоря, образом, но вернул мне книгу?
Прошло несколько дней, Миша успокоился, стал готовиться к Новому году. А какой праздник без любимых поросячьих копыт? В субботу, как только Москва проснулась, отправился за рульками в торговый центр. Копыта продавал все тот же молодой паренек, опять поинтересовался: « Для собачки берете?»
-Для себя!- взорвался Миша.- Я что, не человек что ли?
Вспылил и почувствовал облегчение. Все же что-то изменилось в нем, перестроилось после посещения полиции.
-Поберегите нервы, Михаил Александрович,- послышалось сзади.- К чему их растрачивать по пустякам, они еще вам пригодятся.
Обернулся и обомлел. Перед ним стоял дознаватель Сенокосов! Сердце забилось в пятках, левое ухо задергалось. Все, это конец, за мной следили. Разинул рот, но слов подходящих так найти и не смог.
-Давайте отойдем,- предложил полицейский, который был в гражданской одежде.- Рульки-то заберите, я знаете, их тоже обожаю, особенно под пиво.
Миша поплелся на негнущихся ногах за подполковником, а тот шел впереди, не оглядываясь, шел и шел. К воронку ведет? Наконец полицейский притормозил у той самой остановки, где произошло историческое знакомство с Сашей.
-Удивлены встрече?
-Хм…я…,- начал заикаться Аксенов, но вскоре осмелел. Это по какому же праву ищейки ходят у меня по пятам, 37-й год вернулся? Не дождетесь. Вслух спросил:
-Как вы меня нашли? Ах да, у вас мои паспортные данные.
-К тому же живу рядом с вами, в доме напротив. Вот случайно встретил. Впрочем, я в любом случае собирался вас найти.
Подполковник не смотрел в глаза Мише, и вообще ему показалось, что вид у того растерянный, извиняющийся.
-Чем же обязан?- начал засовывать рульку в карман Аксенов, невольно демонстрируя сильное волнение.
-Я долго размышлял о нашем с вами разговоре. И, знаете, готов признать, что вы во многом правы. Подонки угробили Советский Союз, а теперь усиленно закапывают в могилу Россию. Вы справедливо говорите, что нельзя порядочным людям сидеть сложа руки, нужно бороться. Только так мы оправдаем свое существование перед потомками. Благородный человек не может оставаться в стороне.
Я это говорил?- удивился про себя Миша. Что это, провокация?
А Сенокосов, выдержав театральную паузу, продолжил:
-Вы один из лидеров оппозиционного движения, поэтому прошу вас рассмотреть возможность принять меня в свои ряды. Я посмотрел в интернете программу вашей организаций, в отличие от других она мне очень понравилась . Только там про Учредительное собрание переходного периода ничего не сказано, видимо, вы недавно вынесли этот вопрос на повестку дня.
Голова у Миши в очередной раз закружилась, декабрьское, непонятно откуда взявшееся солнце, свалилось за горизонт. И все же переборол себя.
-Вам-то, полицейскому, у которого и власть и деньги и социальное положение, зачем этот революционный геморрой? И потом, я…не могу так…
-Вы же входите в руководство Союза освобождения народа?
-Я? Да.
Соврал и понял, что прошел точку невозврата. Теперь, если подполковник узнает о его дурацком блефе, просто пристрелит из нагана. У-у, черт бы тебя побрал, дознаватель, с твоими благородными порывами. Ну, нигде покоя от экстремистов нет!
-Не смею вас больше задерживать,- по-офицерски кивнул Сенокосов.- Вот моя визитная карточка, посовещайтесь с товарищами. Насколько вы понимаете, я могу быть очень полезен Союзу. И не сомневайтесь, я не провокатор. Если бы был таковым, то ни за что не выпустил вас на свободу, а выбил бы из вас, уж поверьте, все что нужно и заслал в Союз своего человека.
Карточку Миша взял и, не попрощавшись, поплелся к дому. Сам вырыл себе яму. Собственным языком. И что теперь делать прикажите? Провокатор этот подполковник или дурак? Или действительно честный человек? В самом деле, то, что происходит в стране и со страной - полный паноптикум. Бояре лопаются от жиру, а простой народ не имеет никаких перспектив на лучшую жизнь. Нашли себе врага в лице США, виновного во всех наших бедах. Американцы чуть ли не каждый день станции на Марс запускают, а у нас ракеты зеленым горохом на землю сыплются. Промышленности нет, сельское хозяйство угробили, теперь за академию наук взялись. СМИ продажные, ручные. Да, сидеть сложа руки - преступно. Но быть-то теперь как? Без ста граммов не разберешься.
Зашел по дороге в магазин, купил бутылку водки и прямо у входа, на зависть страдающим алкашам, выпил из горлышка всю до капли.
-Силен, братишка,- сказали местные алкоголики.
-А хрен ли нам молодым революционерам!- бодро ответил Миша, осознавая, что внутри уже созрела дельная, как ему показалось, мысль.
Контейнер, в который он выбросил книгу, переваливали в мусоросборник. На куче отходов копошились гастарбайтеры.
-А ну, таджимахалы, посторонись!- крикнул Миша и полез на контейнер. Почти сразу же отыскал физиономию министра пропаганды в картофельных очистках. Отер, сунул подмышку.
Так-то, нечего дельными мыслями разбрасываться. Дельными? Может, и так. Да только не дело внимать их от палачей. И потом, философские выводы молодого Геббельса не такие уж свежие, где-то я их уже встречал, кажется, у Ницше. В любом случае, свинья нам не товарищ. Правильно сделали, что запретили.
Отряхнувшись от луковой шелухи, обернулся к гастарбайтерам:
-Эй, русофобы, нате вам, набирайтесь ума!
Кинул в них книгу, которая кому то из безмолвных таджиков попала по лбу. Так же как и ему в участке. Рабочий схватился за голову, но не издал ни звука.
-Ничего, - сказал Миша,- истина познается с кровью.
Дома открыл компьютер и отстучал Саше телеграфными строками: « Установили круглосуточную слежку. Временно залег на дно. Руководители Союза под колпаком. Среди них предатели. Срочно создаю свою оппозиционную организацию. Будешь моей правой рукой. Революция победит!»
Почти сразу же получил ответ: «Буду! С тобой хоть на край света!»
Ну, вот так, потер руки Миша, и молодое женское тело обрел и в общественную жизнь богатырем вошел. Надоело гнить овощем в мусорном контейнере. Нужно теперь узнать, каким образом все эти…оппозиционеры получают финансирование с Запада. Что мы хуже других что ли?
Разжиженным водкой мозгом успел подумать: жизнь всегда предоставляет широкие возможности, нужно только умело подобрать к ней золотой ключик. И тогда перед тобой непременно откроется огромное поле чудес…в стране дураков. Главное поверить в свою удачу. А Сенокосов однозначно провокатор, надо на него какой-нибудь донос в ФСБ написать. 30.12.2013

Все права на эту публикацую принадлежат автору и охраняются законом.