Бурса Гл.19 Третий курс

19

В наступившем учебном году специальных предметов у нас прибавилось, и появились новые действующие лица и исполнители.

“Теорию устройства корабля” начал вести худощавый черноволосый преподаватель Заболотный с курсантским прозвищем Кница. Монотонно и методично вбивал он в наши головы продольный и поперечный наборы судна: все эти флоры, шпангоуты, бимсы, кницы, стрингеры, пиллерсы, форштевни и ахтерштевни. От всего этого великолепия осталась в памяти роскошная фраза, которой мы убивали сухопутных слушателей наповал: “ Капитан вылез из шпигата, в манильском кителе, с куском брам-стеньги в зубах и закричал брам-шкотовым голосом: “Бак на полубак! Ют на полуют! Отдать правый брашпиль!” И матросы бросились по левым ватервейсам отдавать правый брашпиль.”

“Судовые вспомогательные механизмы” преподавал могучего телосложения стильный блондин, строгий и требовательный, которого мы, (чего греха таить) слегка побаивались. Был он у нас под кодовым названием начинавшимся с литеры К, — а цифра за ней следующая, всё время изменялась, по мере того как общими усилиями придумывалась расшифровка: Кирилл Корнеич Куричев — кожанная куртка — килограммовый кулак — курящий “Кэмэл” — клёвый кореш Кницы ....

“Холодильными установками” заведывал не то грек, не то молдаван Юрэскул. Этот уже сам любил давать всем клички и с удовольствием перевирал наши фамилии. Особым шиком у него было, раскрыв журнал задумчиво произнести:

— А сейчас пойдёт нам отвечать... курсант на букву К ..., — и сделав ехидную паузу, наконец, объявить: — .... пойдёт нам отвечать курсант .... Полищуккк!

Иногда срезавшийся неудачник начинал канючить:

— Товарищ преподаватель, поставьте мне в журнале точку, я на следующий раз обязательно выучу.

— Точку? Ну, хорошо, я попробую поставить точку, — говорил хитрый грек и начинал что-то колдовать в журнале, но затем, с огорчённым видом объявлял, расслабившейся было жертве:

— Курсант, точка не получилась, вышла двойка!

Нашу снежную математическую королеву, с умопомрачительной фигурой, мы сменяли на наукообразного молодого человека с его “Сопроматом”, а никому не нужный “Атеизм” на такой же анахронизм — “Судовые паросиловые установки”.

Рыболовных судов с паровыми машинами на флоте, к тому времени, оставалось совсем мало, и из нас теперь готовили не механиков-универсалов, а механиков-дизелистов. А вот вспомогательным судовым паровым котлам, мне кажется, можно было больше уделить времени, — ничего лучшего, вместо них, пока ещё не придумали.

Появилась у нас и “Экономика рыбного хозяйства”. Но я так думаю что и эта экономика, и хозяйствование сводились тогда, да и сейчас тоже, к принципу — не сеем, не пахаем, а только черпаем. Умные дяди, перемножив, в столбик, площадь Мирового океана на среднегодовой вылов рыбы с одного гектара объявили: “Ловить, — не переловить!” И решено было накормить народ дарами моря до отвала.

Настало золотое время для рыбаков. Началась массовая закупка за границей транспортных, добывающих и перерабатывающих судов, увеличилась их постройка на отечественных судостроительных заводах. Шло сооружение новых рыбных портов, рыбокомбинатов, огромных береговых холодильников. Поднималась вторая целина, только в морском исполнении и в мировых масштабах.

Рыбку стали ловить, не как раньше, — у своих берегов, а вышли на промысел в Атлантику, в Индийский и Тихий океаны. Для этого понадобились не прежние паровые траулеры и сейнеры, а крупные океанские суда с большой автономностью плавания, настоящие плавучие заводы.

Это уже потом, чуть позже, всем станет ясно, что рыба размножается, кормится и ловится на шельфе, — в относительно мелких прибрежных водах, и её не так много, как казалось раньше.

И прибрежные государства, с неприличной поспешностью, начнут расхватывать куски океанов, лежащие перед берегами, и объявлять их своими экономическими зонами. Вот тогда вместо максимальных двенадцатимильных территориальных вод и появятся двухсотмильные рыболовные зоны. И любая страна, величиной хоть с ноготь на географической карте, имея выход к океану, станет объявлять своей собственностью кусок водного пространства в десятки раз превышающий её территорию.

Чтобы ловить рыбу, за этим невидимым забором, нужно будет покупать лицензию как на зайца или кабана.

И начнутся, в восьмидесятые годы, маленькие необъявленные сельдяные, сардинелловые и тресковые войны, с применением военно-морского флота. Англичане влезут в “огород” к исландцам; те станут их выгонять. Тогда бывшая владычица морей подтянет в район конфликта боевые корабли и они станут прикрывать своих рыбаков, пока те будут таскать селёдку из исландских вод.

Наши суда тоже иногда будут возвращаться с рыбалки, из Центрально-Восточной Атлантики, с вмятинами на бортах от крупнокалиберных пулемётов, и с Чёрного моря пришлют на промысел “пастухов” — несколько сторожевых кораблей.

А самую мощную операцию проведут военно-морские силы Аргентины. Однажды они выведут в океан свою эскадру, окружат промысел в районе Мальвинских (Фолклендских) островов, и начнут лупить, из орудий, болванками по удирающим рыбакам. Оторвав ногу одному матросу на болгарском БМРТ, и захватив в плен часть международного рыболовного флота, аргентинцы, без единой потери, с победой вернутся домой. Правда потом, немного позже, англичане им за всех рыбаков отомстят, отняв заодно и Фолклендские (Мальвинские) острова.

Но, всё это будет потом, в “застойные” восьмидесятые годы, а тогда, в начале семидесятых, чуть ли не косяками шли в наши порты: с судоверфей Франции новенькие транспортные рефрижераторы и плавучие добывающие консервные заводы; из Голландии и Дании, — похожие на пассажирские лайнеры, красавцы производственные рефрижераторы типа “Ван Гог” и “Грумант”; в Финляндии закупались танкера для дозаправки рыболовных судов в море.

В ГДР, на стапелях Штральзунда, как пироги пеклись “Тропики” и “Атлантики” , и хоть острая на язык братва и окрестила их “местью за Сталинград”, — это были довольно хорошие всепогодные суда, с неограниченным районом плавания.

Да и у себя дома, в Николаеве, как с конвейера спускались на воду БМРТ, рефрижераторы и высокобортные, с надстройкой похожей на мавзолей ПРТ , получившие, от всё той же братвы, неофициальное название “русское чудо”.

Даже в далёком от моря стольном граде Киеве, на заводе “Ленінська кузня”, “ковали” средние рыболовные траулеры, прозванные острословами “Микроатлантиками”.

А в мореходках Мурманска, Клайпеды, Одессы, Херсона и Ростова, всё увеличивая количество, “печатали” для этой армады будущих командиров производства...

Извини дорогой читатель, но я отвлёкся немного от темы.

Понемногу начали нас знакомить и с практической стороной нашей будущей профессии. Как оказалось, наш училищный двор имел свой анклав. Между “ракетным” училищем, то бишь ПТУ и жилыми домами, находившимися за плацем, в тылу у нашей “бурсы”, был узкий и длинный проход, который выводил на небольшой прямоугольный заасфальтированный дворик, окружённый почти со всех сторон одноэтажными, кирпичными, похожими на сараи зданиями. Зелёные двухстворчатые, металлические ворота выводили из него прямо на улицу Краснофлотскую. А в зданиях находились дизельная лаборатория, механическая мастерская и кузня. Да-да, самая настоящая кузница, — с горном и наковальней; последняя, оставшаяся в Кузнях праправнучка тех, знаменитых кузниц, в которых, при матушке Екатерине, ковались и сваривались якоря и так называемые металлические дельные вещи, для нарождавшегося парусного деревянного Черноморского флота.

Числившийся в училищном штате кузнец продемонстрировал нам, как производится кузнечная сварка, и на этом наше знакомство с кузнечным делом закончилось. Походило это на посещение музея, и мы долго и ехидно обсуждали, где и как эти экзотические знания нам пригодятся в будущем.

Слесарная практика была более основательной. В мехмастерской училищные мастера нас стали учить как дефектовать и шабрить подшипники, притирать и опробывать, на специальном стенде, форсунки дизеля. Давались нам также азы практической работы на токарном, сверлильном и фрезерном станках.

Дизельная лаборатория была, конечно, для будущих механиков, самым интересным местом. Тут находились действующие машины и механизмы: трёхсотсильный четырёхтактный дизель фирмы “Букау-Вольф” с СРТ пятидесятых годов, дизель-компрессор с подводной лодки времён Второй мировой войны, вспомогательные дизель-генераторы и много всяких других замечательных для нас и может быть не очень интересных для читателя вещей.

Всё это хозяйство, конечно под присмотром лаборанта или Пал Григорича, можно и нужно было пускать, останавливать и обслуживать во время работы. Сама техника была, правда, довольно устаревшей, но зато к теории добавлялись практические навыки.

Вот так, набирая помалу обороты, пошел, покатился второй год нашего обучения рыбацкой науке, прибавив на рукав фланки третий золотой шеврон и присвоив нам, у местных красавиц, титул “весёлых ребят”.


-----------------
"Тропики” и “Атлантики” — серии рыболовных судов.
ПРТ - производственный рефрижератор-траулер.
СРТ - средний рыболовный траулер.

Продолжение следует. 19.11.2013

Все права на эту публикацую принадлежат автору и охраняются законом.