Санта Лючия гл.9

9

Сталин раскурил трубку и снова подошел к карте, мысли опять вернулись к прежней теме:

— Да, были у России неплохие флотоводцы: Ушаков, Лазарев, тот же Колчак, — лихой был адмирал. А вот Верховный правитель России из него не вышел; правильно — каждый сверчок, знай свой шесток.
— Да и мой флотоводец, — усмехнулся вождь, — не хуже прежних. Взять хотя бы то же Чёрное море, не так уж и много потеряли мы там боевых кораблей: крейсер, два лидера, несколько эскадренных миноносцев и подводных лодок; совсем неплохо.

Пришедшая в голову мысль почему то испортила ему настроение. Сразу вспомнилось совещание в январе 1946 года, когда он предложил, по примеру американцев, создать на Балтике два флота — восьмой и четвёртый. Нарком ВМФ тогда возразил, мол Балтийский морской театр невелик и наши корабли, базируясь в Рижском заливе легко могут контролировать как Финский залив, так и южную часть Балтики.

Верховный Главнокомандующий резко его оборвал:

– За кого Вы нас принимаете?…, – и устроил ему грубый разнос, на что тот не удержал эмоций и вспыхнул:

- Если не пригоден, то прошу меня снять!

В кабинете повисла тишина, и в этом гробовом молчании зловеще прозвучало:

— Когда надо будет, уберём.

В феврале Балтийский флот разделили на два, а заодно и упразднили Народный Комиссариат Военно-Морского Флота СССР, объединив его с Наркоматом Обороны.
.......................

В Кремль въехала легковая машина и остановилась у подъезда в тихом и безлюдном тупике. Из неё появился военный, взошел по ступенькам на крыльцо и открыв неброскую дверь скрылся за нею. Оставив в гардеробе на первом этаже, расшитую золотом фуражку и чёрную шинель с адмиральскими погонами, он поднялся в лифте на второй этаж и по ковровой дорожке прошел в приёмную. Кроме личного секретаря вождя, Поскребышева там никого не было. С фотографии над его столом на посетителя смотрел сам хозяин кабинета, в будённовском шлёме времён обороны Царицына. Военный спросил можно ли войти. Поскребышев на секунду скрылся за массивной дверью, и сейчас же, выйдя назад, кивнул головой.

Бывший Народный Комиссар, бывшего Наркомата ВМФ, Главнокомандующий Военно-Морским Флотом Советского Союза вошёл в кабинет.

— Разрешите войти товарищ Сталин?

— Здравствуйте товарищ Кузнецов, — приветствовал его вождь.

— Проходите и рассказывайте как обстоят дела с итальянским линкором?

— Товарищ Сталин — сказал адмирал, — линейный корабль “Юлий Цезарь”, который передаётся нам из трофейного итальянского флота, находится, в настоящее время, у причала судоремонтного завода в Неаполе. Из бывшей военно-морской базы Италии в Таранто, где сейчас стоят корабли США и Англии, его отбуксировали в Неаполь. Сделано это очевидно для того что бы наши военные не смогли побывать на данной базе.

Сталин с минуту помолчал обдумывая что-то, затем сказал:

— Товарищ Кузнецов, переводите линкор в Севастополь, необходимо усилить Черноморский флот.

Напрасно бывший нарком, умница и храбрец, не побоявшийся накануне войны, на свой страх и риск отдать приказ флотам перейти на повышенную боевую готовность и тем самым, не смотря на внезапное нападение, не потерять ни одного боевого корабля в первый день войны, пытался убедить Верховного Главнокомандующего что Чёрное море очень полезно для загара и весьма способствует курортным романам. В стратегическом же отношении это вообще-то бутылка с солёной морской водой, горлышко которой находится в руках у непредсказуемой Турции, и заткнуть его пробкой — раз плюнуть. Если и переводить куда линкор, так лучше всего на Северный или Тихоокеанский флот; в случае чего, его всегда можно будет беспрепятственно двинуть в любом направлении, к любым берегам.

Но логические выкладки адмирала не произвели на вождя никакого впечатления. Он встал, прошелся по кабинету, затем вернулся обратно, постучал трубкой о край пепельницы, взял лежавшую на столе коробку “Герцеговины флор”, вынул из неё две папиросы, сломал их, набил трубку, закурил и раздельно выговаривая каждое слово произнёс:

— Если бы этот корабль появился в Чёрном море во время войны, Вас товарищ Кузнецов здесь не было бы. Заберёте линкор у итальянцев и переведёте его в Севастополь. Вам всё понятно?

Адмирал вытянулся как выпускник военно-морского училища и мысленно проклиная себя за страх, скользкой медузой коснувшийся сердца, глядя прямо в глаза вождю ответил.

— Слушаюсь товарищ Верховный Главнокомандующий!

— Ну, идите, — отпустил его Сталин.

Кузнецов, как на плацу повернувшись кругом, направился к двери.

Сталин зло, почти враждебно проводил взглядом напряженную фигуру адмирала.

— Рано Вы ребята спины разогнули, головы подняли; жив я! Друг заклятый этого Лазарева новоявленного уже греется у самого синего моря. Тесно ему наверное в маршальских погонах в Одесском военном округе, Бонапарту то нашему, Наполеону.... И ведь тоже немало крови пролил, а любит его народ, а меня лишь боится, — с горечью отметил вождь.

— Придётся и флотоводца моего задвинуть куда-нибудь подальше. Свежий океанский воздух проветрит ему мозги. И звёзд на погонах нужно поубавить, спесь сбить.

Господь наказал недоучившегося семинариста, ожесточив ему сердце властолюбием, подозрительностью и завистью к чужой славе.
.........................

Вернувшись в Главный морской штаб, Кузнецов приказал своему флаг-офицеру ни с кем его не соединять и прошел в свой кабинет. Адмирал недавно бросил курить, но в ящике стола постоянно лежала дежурная пачка “Казбека.” Разорвав запечатанную пачку он с жадностью закурил.

— Моча Хозяину в голову ударила! Это надо же, сколько испорчено нервов и крови чтобы зубами вырвать у бывших союзников этот линкор, и всё для того чтобы запихнуть его в лужу под названием Чёрное море? Да они же лопнут со смеху от нашей глупости!

Злость на бывших собратьев по оружию пересилила обиду на вождя.

— Союзнички, мать вашу... — Вспомнилось как во время войны, в самый тяжелый её период, чтобы усилить Северный флот — единственный флот имевший оперативный простор для активных боевых действий, и для прикрытия конвоев с оружием, пришлось взять у Англии, в счёт будущего трофейного итальянского флота, линкор и несколько эсминцев и подводных лодок.

На тебе Боже что нам негоже! Британцы отдали нам всё своё старьё, плавучий металлолом. Ещё один “пожилой” крейсер выделили американцы. И пришлось брать, и ещё спасибо говорить, нужда заставила.

“Музейный” линкор в боевых действиях практически не участвовал и его, хоть и с большим трудом, всё же удалось обменять на итальянского “Юлия Цезаря”.

Кузнецову, по рангу службы, приходилось не раз встречаться с иностранными дипломатами и высокопоставленными военными. И он, бывший парнишка из глухой северной деревеньки, которого Творец щедро наделил талантом флотоводца и политика, сквозь дежурные улыбки и дипломатические фразы, прямо-таки кожей ощущал скрытую неприязнь и какой-то непонятный страх этих вежливых людей к его стране.

Им было не понять почему этот полуграмотный, полуголодный, замученный своими властителями народ, стеной становится на защиту несуразно огромной, полудикой державы, когда в неё входят, даже с самыми лучшими побуждениями, иностранные “миссионеры”, неся на своих штыках то освобождение от крепостного права, то “новый порядок”, то демократию и “западный” образ жизни....

Опять вернулась обида на Сталина.

— Ведь соглашался во время войны и с Жуковым и со мною, и прекрасно понимал что хорошо и что плохо; почему же сейчас такое упрямство? Как ни было нам туго на Чёрном море, как ни нужны были подводные лодки у своих берегов, а ведь разрешил же держать их, почти все, у Босфора. И итальянцы это ясно понимали, и не полезли головой в петлю, как Гитлер их ни уговаривал.

Докурив уже третью папиросу подряд, адмирал вызвал к себе начальника Главного морского штаба.

— Иван Степанович, отправьте приказ командующему Черноморским флотом о подготовке экипажа, приёмке и переходу линкора “Юлий Цезарь” из Неаполя в Севастополь.

— Слушаюсь Николай Герасимович.

Продолжение следует. 17.09.2013

Все права на эту публикацую принадлежат автору и охраняются законом.