Санта Лючия гл.5

5

В 1853 году турецкий султан издал указ, по которому Гроб Господень и многие христианские святыни в Палестине, бывшие до того под опекой Православной Церкви, отдавались католикам, под покровительство Папы Римского.

Вселенский Патриарх обратился из Константинополя к своему духовному сыну, Российскому императору, за помощью. Николай Первый, как глава крупнейшей православной державы, потребовал от султана отменить указ.

Турция категорически отказалась, и Россия была вынуждена фактически вступить с ней в войну, введя свои войска в Молдавию и Валахию.

В ноябре 1853 года Черноморская эскадра пересекла море в самом его узком месте, и (спасибо четко налаженной разведке), зная, где искать противника, блокировала турецкий флот, мирно предававшийся утреннему кейфу в уютной Синопской бухте, а затем повторила на бис Чесменское сражение.

Это был последний, в морской истории, бой классических парусных кораблей, на смену которым уже пришли, пока ещё деревянные, парусно-паровые суда.

Такой прыти, от России, не ожидал никто! Одно дело поднимать шумиху в прессе, да исподтишка слать оружие воинственным горцам, и совсем другое — подставлять собственные бока под лапы русского медведя. Но деваться было некуда, отступать — стыдно; лупить Россию решили кучей и со всех сторон.

На следующий 1854 год сколотили коалицию и объявили России войну. У каждого был свой интерес. Самыми прагматичными были, конечно, англичане. Им давно не нравилась политика Российской империи в Средней Азии, Турции и Иране. Великий Британский лев сам не прочь был наложить на них могучую лапу. Французы заявляли что они, как истинные шевалье и мушкетёры, ничего не желают, кроме как смыть кровью обидчика оскорбление, нанесенное им в 1812 году, но при удачном раскладе тоже были не прочь откусить от Российской империи кусочек пожирнее. Турки мстили за старые и новые обиды, но с ними не очень-то и считались, и интересы их особо не учитывались. Как попали в эту компанию итальянцы? Наверное, обиделись за своего Римского папу.

Никого не удивила, (кроме России конечно), позиция Австрии, отплатившей чёрной неблагодарностью за помощь в потасовке с венграми. Правильно: милые бранятся — только тешатся; нечего лезть в чужую семью с разборками. Габсбургская империя сама зарилась на Балканы, поэтому, придвинув свои войска вплотную к границе с Россией, предупредила её, что если русские не выведут свою армию из Молдавии и Валахии, она тоже вступит в войну.

Российская империя оказалась в полной политической, экономической и военной изоляции; ни друзей, ни союзников у неё не осталось, рассчитывать нужно было только на собственные силы.

Европа решила проучить Россию и показать ей всю свою индустриальную мощь. Нагрузившись войсками, снабженными новейшим нарезным стрелковым оружием — штуцерами, три союзные парусно-паровые эскадры, с трёх сторон света двинулись на матушку Русь.

На Балтике высадиться побоялись, да и скорее всего это был отвлекающий манёвр. Помаячили только у берегов, постреляли по островам, но серьёзных военных действий не открывали.

На Дальнем Востоке, кроме как с медведями, вроде бы и воевать было не с кем; тогдашняя его столица находилась на Камчатке и больше походила на поселение охотников и рыбаков, чем на военно-морскую базу. Захватить Петропавловск-Камчатский посчитали парой пустяков и ... просчитались. Огнём береговых батарей несколько кораблей было повреждено, а высаженный неудачно десант вернулся назад, потеряв немало убитыми, ранеными и пленными.
Договорились, правда, полюбовно. Пленных отдали, (всё равно их некому было ни кормить, ни охранять), и союзнички, от греха подальше, поплыли себе в обратную сторону. Всё-таки надо отдать им должное, — и в те времена, к жизням своих солдат они относились куда бережнее, чем наши отцы-командиры.

Но главный удар был нанесен под дых России, в Чёрном море.

Командование Черноморского флота прекрасно понимало что, пока турки не очухались от Синопского погрома, необходимо срочно, строго по плану покойного адмирала Лазарева, высаживать десант в Босфоре; на худой конец затопить в проливе несколько кораблей. Но никто не рискнул взять на себя ответственность, а единственный кто мог бы это сделать, давно спал вечным сном.

Потеряв инициативу, приняли тактику пассивной обороны. Решено было, сняв экипажи и артиллерию, затопить эскадру поперёк входа в Севастопольскую бухту и организовав круговую оборону, вместе с сухопутными войсками защищать Севастополь и с суши и с моря.

Англо-франко-турецкий флот беспрепятственно вошел в Чёрное море и преспокойно высадил войска в районе Евпатории. Российская армия под командованием наместника царя на юге России светлейшего князя Меньшикова, вместо того чтобы сразу топить неприятелей в воде, галантно отошла в сторонку и по-джентельменски ожидала, пока они все не окажутся на суше.

Тем временем, несколько кораблей союзников направились к Одессе, но одесситы им устроили “камчатский вариант” и, получив от огня береговой артиллерии достаточное количество повреждений, они вернулись назад, к эскадре.

Спокойно высадившись на берег, интуристы двинулись самостоятельно осматривать достопримечательности Крыма, с удивлением оглядываясь по сторонам: “ Ну, где же местные экскурсоводы”?

Наконец, в районе речки Альмы они на них наткнулись.

Русские дрались хоть и безграмотно, (благодаря своему командованию), но с большим упорством; и в первом же сражении нанесли противнику чувствительный урон, что дало повод командующему английским экспедиционным корпусом заявить: “ Ещё одна такая победа и у Британии не останется армии”.

Проведя несколько неудачных для себя сражений, Меньшиков отвёл свою армию вглубь полуострова и превратился из участника событий в их наблюдателя. Путь союзникам на Севастополь был открыт.

Войска противника окружили подковой город с суши, а с моря его блокировал неприятельский флот. Началась, изнурительная для обеих сторон, знаменитая осада Севастополя.

В военном отношении, дела наши выглядели не так уж и плохо. Союзники, со всей своей новейшей техникой и вооружением, топтались на крохотном пятачке у Севастополя, и уже начинали понимать, во что они вляпались. На Кавказе, отряды имама Шамиля удалось оттеснить в высокогорные районы, а в Закавказье у турок отняли крепости Карс и Ардаган. Но длительной войны, на истощение и без того хилой экономики, Россия выдержать не могла.

Вот тут и пришел звёздный час для Австрийской империи Франца-Иосифа. Имея мощную армию и общую, на большом протяжении, границу с Россией, Австрия устроила аукцион, — кто даст ей побольше откусить от Балкан, того сторону она и примет. Естественно, Россия не могла предать своих братьев — южных славян.

Военные люди продолжали убивать друг друга, а штатские политики уже начали торг. Союзники, пообещав австрийцам приличные комиссионные, запросили непомерную цену: признать независимость Польши; отдать Бесарабию, чтобы, сложив её в кучу с Молдавией и Валахией, образовать, зависимую от Европы, Румынию; оставить в покое свободолюбивых горцев и отказаться от сувернитета над Кавказом, а в Закавказье отдать туркам всё, что успели у них отнять за время войны, да ещё прибавить в придачу город Батум, за моральный и материальный ущерб. И вообще, России запрещается держать на Чёрном море военный флот, а на его берегах иметь крепости.

Предлагался мир, но мир унизительный.

Николай Первый вызвал к себе в кабинет наследника и сказал:

— Сашка, передаю тебе дела в скверном состоянии. Принимай по команде, — и вышел в спальню.

Сраженный предательством и корыстолюбием своего венценосного собрата Российский император ушел судиться с ним у Всевышнего....

Продолжение следует. 14.09.2013

Все права на эту публикацую принадлежат автору и охраняются законом.