ВЕДЬМА ИЗ КАРАЧЕВА Глава: "На сиротское позарился!"

Прошло с полгода, как осталися мы без папашки.
Наше хозяйство разваливалось. Одну лошадь мать продала еще на похороны и другую тут же, вскорости. А лошадь эта горячая была, норовистая, бывало, поведёть её отец к колодцу поить, так кре-епко за узду держить, а то если вырвется, тогда лови! Вот дедушка и не мог с ней ладить, а мать и подавно.

Осталася последняя... Как-то поехал дед пасти ее позади нашего огорода, пас-пас да и заснул. Старенький же был... Ну, лошадь эта возьми да забреди на барский луг, а там караульшык как раз был, и такой свирепый, паразит! Наскочил на дедушку и избил его. Приехал тот домой да и захаркал кровью.
А тут же и по сыну всё скорбел! Вот и зачах, и помер вскорости. А через несколько месяцев помер и наш маленький братик…
Вот и осталися мы вчетвером: вдова и трое детей. Пришлось мамке продать и последнюю лошадь. Осталася у нас только корова.

Ну, пока запасцы были, жили мы неплохо, а вот когда закончилися, то пошла мамка работать на пенькотрепальную фабрику. Бывало, уйдёть утром, а мы и останемся одни на цельный день. Выскочим с Динкой так-то на улицу и кажется нам: ну вот, сейчас вернёмся, только к подруге сбегаем. А та и позовёть куда-нибудь, и по-одались по заречью, в рошшу. Как завихримся!.. Где-нибудь и вспомним: а Коля-то, братец наш... как он там? Он же совсем маленький ишшо был. Да как пустимся домой! Прибягим, а он или заснул, или сидить на дороге, в песке играить… или вовси уплёлся куда, а хата наша и стоить раскрытая.
А сколько нишшых пройдёть за день? Зайдуть, нябось, увидють, что никого нетути, да и сташшуть что-нибудь. Мамка как схватится другой раз: и того нетути, и того.
Ругать начнёть:
- Дети, надо ж хату закрывать! Не оставляйте дверь настеж!
Плачем, обешшаем, а уйдёть на фабрику, мы и опять...

Раз так-то испекла она хлеб утром рано и ушла...
А у нас свинья еще оставалася... Набегалися мы, прибежали домой, даем этой свинье травы, а она и в рот ее не бярёть, ляжить себе да только похрюкиваить. Мы - молочка ей, а она молочка не хочить, так... мырзнула чуть. Сидим над ней, убиваемся… Глядим: мамка идёть. Мы - к ней:
- Мам, свинья-то наша… заболела видать!
- Ох, да что ж такое? - она-то.
Подходить, толкаить ее... Да нет, не похоже. Свинья-то как заболеить, так сразу вся розовая сделается, а эта подняла морду, поохала-поохала, да и всё... Входим со двора в дом, глядь, а наши коврижки хлеба - под лавкой и валяются, и мякиш-то из них повыеден, а корки чемоданами и лежать... А-а, так вот она чего заболела! В хату, значить, забралась, нажралася хлеба и спить себе...

Да что свинья! Соседи тоже помогали разоряться, не у всех же совесть была.
Оставалась у нас еще сбруя лошадиная, вот мамка и спрятала ее на потолке. А раз прибегаем мы с улицы и слышим: кто-то по потолку ходить! Что делать?.. Вот и сообразили: взяли да убрали лестницу. Смотрим, с потолка голова свисаить:
- Девки, поставьте лестницу назад.
- А что ты там, дядя, делаешь?
- Да я тут… кое-что выбирал.
- Положи, дядя, на место. Мамка нас побьёть...
- Да я немного, я чуть-чуть...
А мы – своё, да и лестницу не ставим.
Ну, он… то просил нас, то умолял, а потом и матом ругать начал. И продержали мы его там, пока мамка не пришла.
- Бесстыжие твои глаза! - начала его совестить. - На сиротское позарился...
Ну, поругала его, поругала, с тем-то он и ушел. Не удалось ему, значить... А другие половчее были, вот и расташшыли всё, что еще оставалося… даже подушки, и те поразволокли. Одну мамка как-то у соседки обнаружила, а та:
- Да я на огороде её нашла...
А, может, и на огороде... Может, и мы туда её заташшыли.

Будет продолжение. 20.08.2013

Все права на эту публикацую принадлежат автору и охраняются законом.