ЗАМКНУТЫЕ КРУГИ БЫТИЯ

I
Скоро зима.
Надо достроить дачу…, купить машину…
Включил телевизор… Шансон… Поет Ваенга: «… солнце ярче, чем на Мадагаскаре»! А чем Мадагаскар лучше Таити?
Высоцкий с Мариной Влади были на Таити. Что они там искали?
Гоген… Зачем Гоген уехал жить на Таити? Подальше от самого себя? Так он всего себя захватил с собой.
Океанский лайнер. Каюта как в пятизвездочном отеле. Все включено. Мне бы на Таити…
Чтобы добраться до Таити, нужны деньги, и немалые, а надо достроить дачу, купить машину...
Зима скоро.
II
Напился.
Что творил, кому и что обещал, с кем целовался и кому в чем клялся — не помню.
Утром стыдно в зеркало смотреть. Лучше бы меня не рожали. Про жену и говорить нечего.
Пошел на работу. Голова болит. Тошнит. Поклялся — больше ни капли, даже пива.
Неделю трудился как папа Карло. Сделал много полезных дел. Сам себя зауважал. Знай наших — ум не пропьешь.
В пятницу напился.
III
Один авторитетный человек сказал: «Всё тяготеет к лени. Хочешь сделать что-нибудь великое — приляг, отдохни и желание пройдет».
Чушь! Разработаю новую теорию. Напишу книгу. Починю диван. Схожу с ребенком в кино…
Звонок друга — пошли вдарим по пивку. Не могу, занят: творю теорию, катаю книгу, починяю диван.
Включил компьютер. Поиграл с ним в преферанс, посмотрел фотографии. Книга потом. Приподнял диван. Осмотрел. Работы много, а пыли еще больше — тоже на потом.
Отобедал. Отправил ребенка с матерью на прогулку. Посмотрел по телевизору сериал. Полистал книгу. Сходил в магазин за сигаретами и пирожным.
Отужинал. Посмотрел программу «Время». Попил чай с пирожным. Покурил на балконе. Поразмышлял о вечном. Зевнул. Прилег на кровать. Хорошо! Завтра обязательно разработаю новую теорию. Напишу книгу. Непременно починю диван. Схожу с ребенком в кино…
Уснул.
Все тяготеют к лени.
IV
Люди — сволочи, а я — бездарь.
Что-то надо менять в этом мире и внутри себя. Позавтракал, пошел умываться, бриться. Под раковиной лужа. Попытался подтянуть гайки. Затопил соседей. Угрозы и шум. Позвонил на работу — сегодня не приду. Вызвал слесаря. Заплатил тысячу рублей. Вымыл пол. Поужинал, выпил сухого вина — снял стресс. Пошел мыться. Включил душ. Под ванной лужа.
Слесарь — сволочь, а я — неисправимая бездарь.
V
Лето. Жара. Пухнет голова. Клонит ко сну. Отключили свет. Вырубился кондиционер. Все валится из рук. Курить, и то не хочется. В машине как в кочегарке, на капоте можно яичницу жарить. Пиво почти не помогает, а о водке и вспоминать тошно. Когда же похолодает?
Зима. Холод. Одет в семь одежек, но трудно дышать. Чтобы отогреться перебегаю от магазина к магазину. Ноги словно чужие, мерзнут в шерстяных носках. Курить невозможно, сигарета примерзает к губам. Слово «пиво» вызывает озноб. Водка стала тягучей, как сироп. Когда же, наконец, потеплеет?
VI
Крым. Коктебель. Карадаг с реликтовой растительностью. Уютные улочки. Лазурное, теплое море. Мыс Хамелеон. Прекрасное вино. Стройные молодые мамы в бикини с красивыми детишками. Бахчисарай. Фонтан, о котором писал Пушкин. Вкуснейшие чебуреки. Чуфут-Кале — старинная крепость на высокой скале. Посмотришь вокруг — дух захватывает…. Что может быть прекраснее? Пять раз отдыхал в этом Крыму. Надоело.
Хочу в Египет.
Египет. Хургада. Наичистейшее Красное море. Рыбки как в аквариуме. Дельфины. Коралловые острова. Шведский стол с немыслимым количеством экзотических блюд. Услужливый портье. Луксор. Карнакский храм. Нил. Долина мертвых. Гробница Тутанхамона…Чудо! Был я в этом Египте. Больше не поеду. Осточертел он вместе с его мумиями.
Хочу в Крым.
VII
Неоспоримый факт — жизнь идет полосами: то белая, то черная, почти без полутонов. И определить какая сейчас полоса нет никакой возможности.
Встречаю однокашника.
— Как дела? Как поживаешь? Чем занимаешься?
— Да хуже некуда. Уволили из армии. Назначили мизерную пенсию. Развелся с женой. Разменял квартиру. Живу в коммуналке на четыре хозяина. Устроился ночным сторожем и по совместительству грузчиком в молочном магазине. Еле-еле концы с концами свожу. Вот в свободное от дежурства время собираю пустые бутылки и сдаю. Видимо в моей жизни наступила черная полоса.
Встречаю его же через год. Идет понурый. Одет как бомж. В руках все та же авоська, но не с пустыми бутылками, а со смятыми алюминиевыми банками.
— Как дела? Как поживаешь?
Он недоуменно поднял глаза, с трудом признавая меня. Потряс авоськой, и махнул рукой:
— Тогда была белая полоса.
VIII
Мне двадцать. Жизнь прекрасна и безоблачна. Лекция. За окном весна. Яркое солнце. Зеленеет молодая листва. Жду, не дождусь вечера — свидания с красавицей. Шестидесятилетний профессор что-то бубнит про теорию поля. Поле меня не волнует, а профессора жаль. Разве у него жизнь? Конечно, нет. Бедный, он лишен удовольствий, доступных мне. А какие у него перспективы? Никаких, кроме памятника на кладбище.
… Вчера перевалил за шестьдесят. Читаю студентам лекцию. За окном весеннее солнышко. Весело журчат ручьи. Деревья в легкой зелени. Жизнь хороша, интересна и полна. Жду лета — в отпуске осяду на даче. Буду писать новую книгу. Студент на последней парте. Ерзает. Разговаривает. Теребит мобильник. Лекция — по барабану. Подхожу. Смотрю в глаза. Он молчит, но я слышу: «Профессор, мне жаль вас. Разве у вас жизнь? Ее нет. Вы лишены того, что есть у меня. А какие у вас перспективы? Тихая музыка в доме, да гранит с выцветшей фотографией».
IX
Теплая летняя ночь. Балдею на даче. Рассматриваю белого мотылька, бестолково суетящегося около светильника.
Сколько же дней он живет? День, два … неделю? Пока не отложит яйца. Из них вылупится гусеница. А она сколько живет? Пока не превратиться в кокон, а затем в мотылька.
Так кто же из них живет: мотылек или гусеница? Все они живут. Они двухактные создания. А я одноразовое существо.
Родился. Учился. Работал, к чему-то стремился. Веселился, влюблялся и страдал. Мечтал. Женился. Любил и ругался. Построил дом. Посадил дерево. Воспитал ребенка. Вышел на пенсию. Помогал внукам. Учил других. Отдыхал. Вспоминал…
Заболею. Умру. А круги бытия будут по-прежнему вращаться с поразительной легкостью, вознося нас из ниоткуда, и возвращая в никуда. 12.08.2013

Все права на эту публикацую принадлежат автору и охраняются законом.