Немарксистский патриотизм

«Немарксистский патриотизм» и прочее любопытное
(ещё раз о книге И.Берлина «История свободы. Россия»)

В предыдущей статье «Не всякая истина приятна» я лишь мельком коснулся того, что говорил И.Берлин о советской идеологии и советской интеллигенции по его наблюдениям 1945 – 1965 годов.
По итогам поездки в СССР осенью 1945 года он составил для Форин офис обзор «Литература и искусство в России при Сталине» (с. 391 – 421). Позже, с учётом поездки 1956 года добавился очерк «Советская интеллигенция» (с. 489 – 509), наконец – итоговый обзор «Встречи с советскими писателями» (1945 и 1956)», в том числе – и о встрече с Ахматовой в Оксфорде в 1965 году (с. 422 – 498).

ВОСПИТАНИЕ НОВОГО ЧЕЛОВЕКА
«Еесли в ленинской политике есть хоть один постоянный элемент, то это желание сделать из тёмного люда полноценных людей, способных стоять на собственных ногах, которых высокомерные западные соседи признали бы равными и даже высшими. Для этого ничего не жалко. Организованный материальный прогресс всё ещё рассматривается как фундамент, на котором держится всё остальное; и если принять, что интеллектуальная, да и гражданская свобода тормозит или задерживает превращение советских холопов в народ, достаточно развитый, чтобы понимать технологически новый постиндустриальный мир и противостоять ему, то такие «предметы роскоши» надо принести в жертву, или, по крайней мере, временно отложить» (с. 421).
Начнём со впечатляющих метаний кипучей ленинской мысли, о которых мельком напоминает И.Берлин, о границах реально достижимого и нравственно допустимого, через которые вождь бестрепетно перешагивал. И.

Не всякая истина приятна




НЕ ВСЯКАЯ ИСТИНА ПРИЯТНА

(И.Берлин о Канте,, Толстом и Сталине)


В 2001 году издательство «Новое литературное обозрение»» опубликовало в двух томах лекции Исайи Берлина под общей редакцией А.Эткинда: «Философия свободы. Европа» и «История свободы. Россия» (далее ссылки на страницы этих кнпг сопровождаются соответственно литерами «Ф» либо «И»).


ИСАЙЯ БЕРЛИН

I. (А.Эткинд Предисловия: Ф: 5 — 6, И: 5 — 8)

И.Берлин (1909 — 1997) родился в Риге, 1916 — 1919 годы находился в Петрограде. Далее учился и работал в Оксфорде. Основная область его научных интересов история политической мысли в Европе. В целом в России — в особенности. Главная его тема - свобода, во всей сложности толкования этого понятия. Соответственно он гневно клеймит всякое неоправданное ограничение свободы.
* * *


{Здесь требуется развёрнутое отступление. Заглянем в бунташный , первый век Римской империи, он практически ровесник нашего летоисчисления. Императоры боролись со своеволием Сената, душили в нём малейшие признаки самостоятельности. В так называемой гражданской войне 68 — 69 годов изловчились укокошить с января по декабрь 69 года трёх императоров (Гальбу, Отона, Вителия; а если присовокупить доведение до самоубийства Нерона, получится — четырёх императоров менее, чем за полтора года) и это — не считая наследников («принцев»), которых тоже именовали Цезарями.


Сменивший Вителия Веспасиан знаменит не только тем, что его сын Тит, взятием Иерусалима положил крнец Иудейской войне 66 — 70 готдов.

PRESENT IN THE FUTURE

­PRESENT IN THE FUTURE
«Тебе, легковерный человечишка!»

(Герман Гессе «Игра в бисер»)


КАК ОБ ЭТОМ БУДУТ СУДИТЬ В ОТДАЛЁННОМ БУДУЩЕМ

Поясню про «легковерного человечишку». Это моцартовская струна в многогранной душе Гарри Галлера в «магическом театре» («Степной волк») клеймит почём зря остальные её составляющие. Таково самообличение писателя, но рикошетом многое достаётся и его соплеменникам. Для большей впечатляемости и убедительности Моцарт переходит при этом просто на площадную брань.
*

В сущности мы имеем дело с трилогией: «Степной волк» (1927), «Паломничество в страну Востока» (1931 и «Игра в бисер» (1943). Русскоязычные читатели знакомились с этими текстами в нарушенной их последовательности: «Игра» (1969), «Волк» (1977), «Паломничество» (1989»: два романа — в переводе С.Апта, повесть «Паломничество» — С.Аверинцева.. Три сочинения тесно связаны тематически, в «Игре» многочисленны отсылки к двум предыдущим текстам.

«Волк» и «Паломничество» явно автобиографичны — Гессе пишет там о своих сегодняшних и недавних переживаниях. Об «Игре» чаще всего говорят как об утопии, о чём-то происходящем в некоем отдалённом будущем. Такой угол зрения явно не соответствует воле автора.

В английском языке есть глагольная форма future in the past, Гессе написал свой роман в симметричном ракурсе: «вид на настоящее из будущего. Повествователь (там всё время пишется «мы», но я, вслед за другими комментаторами, буду говорить о нём в единственном числе) даёт нам временнОй ориентир: он упоминает во «Введении» о папе Пие XV, пытавшемся запретить «Игру».

КАТЕГОРИЧНОСТЬ ВМЕСТО КОМПЕТЕНТНОСТИ

КАТЕГОРИЧНОСТЬ ВМЕСТО КОМПЕТЕНТНОСТИ

(1812 год на бумаге и в эфире)

На общем достойном научном уровне историографических текстов, публикуемых журналом «Дилетант» и радиостанций «Эхо Москвы» за последние 7 лет, странным образом резко выделяются посвящённые войне 1812 года тексты Е.Бунтмана (2012) Н.Зозулиной (2013) и беседы с историком М.Кузахметовым (2019). Свои претензии к текстам Н.Зозулиной и Е.Бунтмана я уже высказал в статье «Неинтересная война».
*
Е.В.Тарле писал в 1938 году («Нашествие Наполеона на Россию в 1812 году». М., Воениздат, 1992, с. 3) о том времени: «исчерпывающая характеристика» его «очень трудна; столько разнообразнейших явлений одновременно осаждают память историка. И о мотивах Наполеона: «заставить Россию подчиниться интересам» Франции «и создать против России вечную угрозу в виде всецело зависимой от французов Польши, присоединив к ней Литву и Белоруссию … а если дело пойдёт совсем гладко, то добраться до Индии, взяв с собой уже и русскую армию в качестве вспомогательного войска». В приказе, зачитанном войскам ночью накануне вторжения, Наполеон так и называл войну «Второй польской». Добавлял, что следует наказать Россию за её 50-летнее вмешательство в европейские дела (ровно 50 лет прошло с воцарения Екатерины II).Об «индийском проекте» 1812 года можно прочитать в моих статьях «Неинтересная война» и «Улыбнулась Наполеону Индия».
Названные выше современные авторы(2012, 2013 и 2019) явно не имеют никакого представления ни о сложности темы, ни о замыслах Наполеона (уж про Индию - особенно). Разве лишь об одной «экономической блокаде» что-нибудь слышали. А те, кого Н.Зозуина и М.

НЕИНТЕРЕСНАЯ ВОЙНА

НЕИНТЕРЕСНАЯ ВОЙНА
(по страницам «Дилетанта» III)

«Кто вспомнит, что за всю войну с Наполеоном русская армия не защитила и не освободила ни одного своего города». Наталия Зозулина «Поражения, ставшие победами» 1

«У начальства выигрывал тот, кто атаковал, кладя людей без счёта, кладя в бой всё, что мог, кто требовал ещё и ещё, кто брал числом, мясом. Сколько было таких мясников среди прославленных наших генералов! Когда-нибудь найдётся историк, который перепишет историю Великой Отечественной, прославив тех, кто берёг солдатские жизни, продумывая операции, чтобы не подставлять солдата, выжидал, как ловчее обставить, обойти противника» (Д.Гранин. «Мой лейтенант»). Похожая проблема есть и в историографии Отечественной войны 1812 года. Величайший историограф российской армии А.А.Керсновский («История русской армии») с горечью писал об этом: «глас народа никогда не бывает гласом Божиим!» Позиция Н.Зозулиной – «глас народа». Цитата, с которой я начал – ключевая для статьи Н.Зозулиной, в этой фразе весь пафос статьи. Этот текст повторен на следующей странице во врезке – аршинными литерами, наижирнейшим шрифтом (за исключением слов «кто вспомнит», «с Наполеоном», «не защитила»). Не всех тревожит эта проблема – «помнить или не помнить о том, что ничего не взяли, не освободили, не защитили». Вполне возможен и более взвешенный подход к историографии этой войны. Понятно, что «Дилетант» - популярное издание, но и при популяризации всё же следует блюсти какие-то границы…
Не знаю, бывают ли «неинтересные войны», но то, что любую войну негодное описание может представить в виде «неинтересной», - это несомненно.

ВИЗЖАЛИ СКРЕПЫ

ВИЗЖАЛИ СКРЕПЫ:

КРЫЛАТАЯ РАДОСТЬ НА ТВЁРДОЙ ОСНОВЕ СВОБОДЫ

(А.И.СОЛЖЕНИЦЫН «КРАСНОЕ КОЛЕСО»)



Божья истина – как правда-матушка знакомой сказки. Выезжало семеро братьев на неё посмотреть и увидели с семи концов, с семи сторон, и, воротясь, рассказывали по-разному: кто называл её горою, кто лесом, кто людным городом. И за неправду били друг друга мечами булатными, все легли до единого, и умирая – сыновьям наказывали биться до смерти ж … А видели-то все одну и ту же праду, а не смотрели хорошо. (А.И.Солженицын «Октябрь 1916»)



ТЫСЯЧИ ПРАВД

Профессор Горностаев: «Дорогой друг! Сколько люди придумали правд? Тысячи! И когда из тысяч маленьких правд хотят сложить одну большую, это всё равно, что из тысяч крыс сложить одного слона. К.Тренёв «Любовь Яровая»

В.Вересаев упоминает, что Тренёв для своего профессора Горностаева взял многое у реального исторического лица генерала Н.А.Маркса и его злоключений в Гражданскую войну. Солженицын (далее ссылки на «Красное колесо» даю указанием тома 30-томника и страниц; в данном случае – 13:375; а эпиграф про народную сказку – 9:65) упоминает генерала Маркса в «Марте 1917»: одесские газеты сообщили, что начальник штаба округа генерал Маркс преподнёс красную розу одесской печати от «свободной армии». Возможно реальный Н.А.Маркс действительно говорил нечто подобное моей цитате из Тренёва. Возможно также, что Солженицын собирался в дальнейшем, когда дело дошло бы до 1919 – 1920 годов, вернуться к этому удивительному человеку с его необычайной судьбой в революции.

*

МНОГО ЛГУТ ПОЭТЫ

«Свежим ветром» в сторону завинчивания
(Д.Быков «Господа, всё сначала»/ «Новая газ.», 2 июня 2017)

То, что поэты много лгут, заметил ещё Гесиод. Есть об этом у Платона в «Государстве», у Ницше; а при Толстом и Бунине лучше было эту тему не трогать, чтобы лишний раз их не расстраивать. Вполне земной, очень основательный (даром, что – примерный католик, а может быть, - именно потому, что примерный католик) Г.К.Честертон писал в своей «Автобиографии»: «Странно сопоставлять мир, который видит стихотворец, с миром, в котором он живёт» (возможно, самым близким и свежим для него примером служили ирландец Йейтс, которого Честертон высоко ценил как поэта, и Н.Гумилёв, с которым Честертон пообщался в июне 1917 года, одержимые безумной применительно к современным условиям идеей поэтократии. Впрочем, под впечатлением ирландского восстания 1916 года и русской революции 1917 года, которую Честертон тоже наблюдал вблизи, в обоих случаях энергично поддержанных Германией - противником и Британии, и России, Честертон чрезвычайно критически отзывается о русских и ирландцах в целом. Он относится к Гумилёву – «типичному русскому» по его мнению – так же, как многие из влиятельных его современников – англичан привыкли относиться к ирландцам, тоже «начисто лишённым здравого смысла». Родство кельтской и русской душ – совсем не иллюзия).
Платон вообще считал, что в идеальном государстве не должно быть поэтов.
*
Калиостро (в одноимённой повести А.Толстого) следующим образом отговаривал Алексея Федяшева от его идеи оживить портрет княгини Прасковьи Тулуповой,

УЛЫБНУЛАСЬ НАПОЛЕОНУ ИНДИЯ

УЛЫБНУЛАСЬ НАПОЛЕОНУ ИНДИЯ
Не менее 14 лет – с 1798 по 1812 год включительно – Наполеон мечтал основательно потеснить англичан в Индии. О таком реванше, можно сказать, мечтала Франция. 1 В Европе Наполеону было тесно. Он презрительно говорил о Европе, как о кучке, насыпанной кротом, по сравнению с Востоком, с его шестисотмиллионным населением.
Секретный приказ Директории от 12 апреля 1798 года предписывал Наполеону овладеть Мальтой, Египтом и изгнать англичан из всех их владений на Востоке. 2 В середине мая 1798 года войска Наполеона отправились в путь на 500 судах из Тулона, Аяччио и Чивитта-Веккии. Флотилии соединились у Мальты. Французы захватили Мальту и направились дальше, к Александрии. В инструкции Директории, полученной Наполеоном в Египте в апреле 1799 года, ему по-прежнему предоставлялась свобода действий, в числе возможных вариантов упоминалось: оставаться в Египте или двинуться в Индию, дабы низвергнуть там английское владычество. 3 На этой попытке Наполеона завоевать Индию поставили крест британская прислужница чума и зловредный адмирал Нельсон. 4
Вторая попытка – предложения Наполеона Павлу I в 1800 году о совместных действиях по завоеванию Индии (об этом будем говорить подробнее).
Подполковник Генштаба Баторский (стр. 8) указывает, что очередной раз Наполеон вернулся «к проекту экспедиции в Индию в 1804 году, когда, во время приготовлений его к высадке в Англию … считая свои морские силы достаточно развившимися и подготовленными для борьбы с Великобританией,

ТОЛСТОЙ И РЕВОЛЮЦИЯ

ТОЛСТОЙ И РЕВОЛЮЦИЯ (к её столетию)
Вот что мне всё это время хотелось всего особеннее сказать Вам: мне кажется, вы совсем не сознаёте, что великое нынешнее наше движение – есть прямо или косвенно, дело рук ваших. Вы его не любите, вы его не признаёте, вы может быть (если бы на то была ваша мощь и власть) вы бы его задавили и выковырнули бы его из русской истории. Какая странность! А ведь слишком ясно, что отец его – Вы !!! Разве вся русская нынешняя революция, разве она не из вашего огнедышащего Везувия выплеснулась?.. «Забастовка всего государства» - да ведь это и есть обращённый на деятельность народную закон: «не противься злу» … Разве мало было потом пролито крови, совершено мук и несчастий, пожаров, грабежей ?.. Винить несчастные жертвы нельзя. Можно только жалеть их. Но кто всё начал, кто первый стал учить? ВЫ. И ваши слова получили голос грома и призыва не только для нас одних, но и для всего мира. К русской революции прислушивается вся новая Европа и собирается все свои будущие революции творить по примеру русской, то есть - Толстовской. В.В.Стасов – Л.Н.Толстому 18 сентября 1906 года.
ОЧИСТИТЬСЯ ОТ СКВЕРНЫ (Бердяев)
Н.Бердяев в 1918 году в статье «Духи русской революции» (сб. «Из глубины». М., изд-во Моск. ун-та, СП «Ост-Вест-Корпорейшн», 1990, с. 60-61, 64, 78-86) предъявил Толстому такие же суровые обвинения, как и Стасов в сентябре 1906 года. «Русские люди, желавшие революции и возлагавшие на неё великие надежды, верили, что … революционная гроза очистит нас от всякой скверны».

Нечто вроде восторга

«НЕЧТО ВРОДЕ ВОСТОРГА», как «Платонов почти полюбил»
(Д.Быков. «Андрей Платонов»/ «Дилетант», 2016, № 2)

Редкий случай наступательного поведения писателя по отношению к властям представляет биография Платонова – наиболее оригинального прозаика всего советского периода. Пройдя период увлечения научно-техническими и социальными утопиями, Платонов выходит из партии в знак протеста против поворота к нэпу … В дальнейших своих произведениях Платонов даёт убийственную критику режима, революции, бюрократии, советской действительности … Вместе с Булгаковым его можно считать создателем нового художественного направления – фантастического реализма … Фантастический реализм … представляется наивысшим достижением русской неофициальной литературы советского времени … Величие Платонова состоит в том, что он сохранял простые ценности, растерянные другими в поисках примирения с государством. Его спор с диктатором изумляет. Вяч.Вс.Иванов «Литература “попутчиков” и неофициальная литература»; «О смехе над смертью».
И Вяч.Вс.Иванов, и Д.Быков безусловно правы в том, что (это из Д.Быкова): «Андрей Платонов был, может быть, единственный гений в русской прозе XX века». Обращаясь к статье Д.Быкова, отметим, что всё дело – в подробностях, с которыми Д.Быков, по своему обыкновению, обращается очень небрежно.
М.Цветаева говорила: чтобы правильно воспринять данную строку поэта, нужно прочитать всё им написанное от первой строки, до последней. Очевидно, что то же самое, в значительной мере справедливо и по отношению к прозе, по крайней мере – к прозе первого ряда, всегда усложнённой и часто вызывающей дискуссии.

Непростительная дань верхоглядству

НЕПРОСТИТЕЛЬНАЯ ДАНЬ ВЕРХОГЛЯДСТВУ
(Д.Быков: «Борис Пастернак», изд. II, испр., 2006; «Был ли Горький», 2008)
Научные сочинения Д.Быкова следует читать с большой осторожностью.
На странице 468 1 читаем: «все считали Пастернака ребёнком» - Ахматова («он наделён каким-то вечным детством»), Мандельштам («Здоровый человек»). То есть, все здоровые – преимущественно дети, все больные – преимущественно взрослые?!!! Такое толкование реплики Мандельштама – что-то вроде разбоя с отягчающими обстоятельствами. Мандельштам говорит лишь о том, что Пастернак, который на год его старше, выглядит много моложе своих лет, но совершенно не касается чего-нибудь детского в его мировосприятии или в его поведении. Таким вот способом Д.Быков пытается подтвердить своё высказывание «все считали». Это лишь один, достаточно наглядный пример совершенно неубедительной аргументации, часто встречающейся у Д.Быкова. Я не думаю, что Д.Быков во всех подобных случаях намеренно действует в духе мадам Стороженко с одесского Привоза, норовящей всучить недостаточно бдительному покупателю ненадлежащего качества товар за несусветную цену. Просто он мыслит обширными категориями – расами, цивилизациями, эпохами, эонами, и вникать в конкретные мелочи ему, с его поэтических эмпирей – в тягость. О подобных особенностях аргументации Д.Быкова придётся далее упоминать ещё не раз.
1. ИСТОРИОГРАФИЯ, ИСТОРИОСОФИЯ
Не так ли и ты, старая и умирающая Россия, гордая и в своём величии застывшая, каждодневно, каждочасно в тысячах канцелярий, присутствий, дворцах и усадьбах свершающая эти обряды, - обряды старины?

Не обязательно со смыслом

НЕ ОБЯЗАТЕЛЬНО СО СМЫСЛОМ
(Ещё раз об «Уроках чтения» А.Гениса <АСТ, М., 2014>)
Русские пишут не обязательно со смыслом (стр. 305)
Бумажные книги я читаю, будто с шилом в заднице (стр. 102)
Я жду, когда нонфикшн поднимется по другому склону горы, чтобы на вершине встретиться со стихами, первыми научившимися отбирать факты и фильтровать базар (стр. 230)

Летом 2013 года я уже откликнулся («Вот теперь насладимся до опупения») на газетный вариант этой книги. Сегодня приходится вернуться к этому сочинению А.Гениса, так как в скомпонованном виде книга воспринимается совершенно иначе. К тому же до ряда глав мне в 2013 году не удалось добраться.
Многие страницы книги А.Гениса свидетельствуют о том, что его наблюдение о «необязательности смысла» (стр. 305) не лишено оснований, что сам автор «Уроков» вовсе не является каким-то исключением в этом отношении. Похоже на то, что А.Генис не только читает какие-то тексты «с шилом в заднице» (стр. 102), но, случается, таким же способом осуществляет свои, как он говорит, «расследования» и таким же образом пишет известную часть своих сочинений, включая и рассматриваемое. Что же касается третьего эпиграфа – о будущем жанра нонфикшн, выглядит странной занятая А.Генисом позиция пассивного ожидания этого прекрасного будущего (стр. 230). Не чувствуется, чтобы А.Генис сделал всё от него зависящее для приближения этого будущего (хотя бы – в данных «Уроках»), в отборе фактов и «фильтрации базара».
Как говорили в старину, - «тому следуют пункты».
1

Ненавижу литературу гораздо сильнее Гензулаева

«НЕНАВИЖУ ЛИТЕРАТУРУ ГОРАЗДО СИЛЬНЕЕ ГЕНЗУЛАЕВА»

Подробно эта история освещена в рассказе «Богема (как существовать при помощи литературы)». Весной 1921 года искусителем явился присяжный поверенный Гензулаев 1 . Он предложил измученному голодом Булгакову написать революционную пьесу на местную, северо-кавказскую тему. В связи с визитом в Особый отдел во Владикавказе Булгаков подводил итог своим грехам, накопившимся за 30 лет: «В 1907 году, получив 2р. 50 коп на покупку физики Краевича, истратил их на кинематограф 2 ; в 1913 году женился, вопреки воле матери; в 1921 году написал этот знаменитый фельетон» 3 , но ещё и назвал написанную в соавторстве с Гензулаевым пьесу «хорошей»!
Гензулаев с первых же слов признался, что никакого отношения к литературе не имеет, «что искренно ненавидит литературу, вызвав во мне взрыв симпатии к нему. Я тоже ненавижу литературу и уж, поверьте, гораздо сильнее Гензулаева». Это – несомненно – лукавая игра со смыслами. Булгаков ненавидит многое в современной литературе (21 декабря 1924 года записал в дневнике: «Литература ужасна»). Он не раз задавал себе вопрос, не напрасно ли бросил медицину, но русской литературой клялся, как клянутся самым дорогим, служил ей всеми силами своего удивительного таланта. Писал В.В.Вересаеву 6 декабря 1925 года о своей любви к российской словесности.
«ВЕСЁЛЫЕ БЕРЛИНСКИЕ БЛЯДИ»
Это – совсем не о том, что мог бы подумать читатель.
Поначалу Булгаков достаточно серьёзно воспринимал идею «смены вех», связывал какие-то надежды с идеей примирения «двух Россий».

Кого еще прославишь? Какую выдумаешь ложь?

«КОГО ЕЩЁ ПРОСЛАВИШЬ? КАКУЮ ВЫДУМАЕШЬ ЛОЖЬ?»
(Д.Быков. Советская литература. Краткий курс. М., ПРОЗАиК, 2013)
1. ВСТУПЛЕНИЕ
О Русской революции будет написано столько же лжи, сколько о Французской. Из этой лжи вытечет какая-нибудь новая беда. Мы, современники Русской революции (начавшейся в 1917 году), прекрасно знаем, какую роль в этом несчастье сыграли лживые изображения революции Французской. В.В.Шульгин «1920»
Как в воду глядел Шульгин! Новые беды не заставляют себя ждать.
Вот и Д.Быков подключился к этому процессу оболгания. Если руководствоваться авторским предисловием («От автора», стр. 5 – 6), речь идёт о «литературе советского периода». Соответственно Н.Александров («Дилетант», № 13 <2013, № 1>) отмечает причудливость отбора имён (нет Б.Пильняка, К.Вагинова, В.Некрасова, Л.Гинзбург и многих других), вольный характер построения книги и раскованность текста. Но мне кажется, что пафос книги совсем в другом. В том же предисловии Д.Быков пишет, что за каждым из героев книги – некая представительность: «за каждым стоит определённое литературное направление или конкретный поведенческий модус». Писатель третьего ряда может говорить об эпохе больше, чем писатель первого ряда (там эпоху заслоняет личность). Получается, что именно поэтому Д.Быков намеренно оставляет без внимания многих писателей первого ряда (например, А.Платонова, А.Белого, Е.Замятина, Л.Добычина, Н.Эрдмана, Вен.Ерофеева, А.Солженицына и т.д., а Маяковского и Мандельштама упоминает лишь мельком в очерках, посвящённых другим писателям) и так много говорит о писателях третьего ряда. 1 И вот самое главное: Д.

ЧАСТИЦА, СОХРАНИВШАЯСЯ ОТ ПРАВИЛЬНОГО МИРА

На смену нам, разорванным и пьяным
От горького вина разлук и мятежей,
Придёте твёрдо вы, чужие нашим ранам,
С непонимающей улыбкою своей.
Анна Радлова (1920)

Вчера я видел Олешу во сне… он смотрел
на меня снизу, углом глаза, как смотрят
грешники Дантова ада в изображении
Гюстава Доре.
К. Зелинский «Змея в букете»

Откуда я взялся?.. Я сам себя выдумал…
Ю. Олеша «Зависть»

У него никогда не было часов: не покупал, не дарили. Какие-то очень непривычные вза-имоотношения с миром, со временем (и с пространством?..) 1 . Его любимый герой Иван Баби-чев говорит: «Не рвитесь. Остановитесь! Остановка — гордость. Будьте горды»…
Олеша хранил триста вариантов первой страницы «Зависти». Ближе к концу жизни вспоминал о постановке своей пьесы «Заговор чувств» (инсценировка «Зависти»): «У меня есть убеждение, что я написал книгу “Зависть”, которая будет жить века … От этих листов исходит эманация изящества».
А. Белинков («Сдача и гибель») 2 вынес свой приговор: «Олеша хотел стать таким как Фёдор Панфёров, но не умел … Одной зависти для этого мало… Через своего героя Олеша рас-сказывает, как он не сумел стать Панфёровым». «В прекрасной художественной форме он по-вторяет, чего велят». «Характернейший, ничем не замутнённый пример сдачи и гибели совет-ского интеллигента».
Странно, две книги из золотого фонда русской литературы XX века, одна так путём и не прочитана, другая во многом основывается на этом недопрочтении первой…

1. «БРОДЯГАМИ ПО ДИКИМ ПОЛЯМ ИСТОРИИ ОН ХОЧЕТ ВАС СДЕЛАТЬ»
Мир причин (духовный), мир последствий (веще-ственный).
В. И. Даль «Толковый словарь живого великорус-ского языка»