Оглавление

• Jump & Back или невероятное путешествие Велимира Сподобского

• Словарь слов, вышедших из употребления

• Словарь слов, в употребление вошедших


Преодолев несколько автомобильных пробок, Игнат вырулил, наконец, на нужную полосу и принялся наблюдать за светофором, чтобы, миновав последний рубеж, устремиться по «окружной» к своей даче. Впереди покой и тишина, нарушаемые только негромким ворчанием мотора и шуршанием шин по влажным дорожкам мелких перелесков. А там уже недалеко их домик.

Стоит он почти у самой реки, манящей в свою прохладу нависающими над зеркальной водой деревьями, с которых, наверное, так здорово прыгать, поднимая миллионы брызг и распугивая стайки мальков.

Блаженство! Эх, если бы он был ребёнком! Нет! Лучше бы у них был ребёнок, жаль, что он так и не родился... В их одинокой семье эта тема была запретной для разговоров. Он поймал себя на мысли, что представляет картины их совместной жизни. Такое случалось и раньше, но на этот раз всё было как-то необычно: ребёнок был уже взрослым, а общение с ним абсолютно лишено розовой идиллии обнимашек и чмоканий на ночь.

Вместо этого нахлынули неизвестно откуда взявшиеся воспоминания из несуществующего детства его сына. Хотя вряд ли можно назвать воспоминанием что-то постоянно ускользающее, нечто на уровне мимолётного ощущения, будто неясный образ, замеченный периферическим зрением. Или какие-то разговоры, смысл которых был одинаков, но ускользал тем больше, чем сильнее пытался Игнат уловить суть.

Шанс

Шанс



Городской сад, в котором ещё во времена советского ренессанса был построен клуб глухонемых, готовился к новому дню. Дворник дядя Федя выметал асфальтированную площадку перед строением, искоса поглядывал на раннего гостя и никак не мог вспомнить, где и когда он его видел.
А вот Михаил Андреевич Межин прекрасно помнил не только дворника, но и мальчишек, с которыми в этом саду каждые летние каникулы играл в футбол, а зимой до позднего вечера гонял шайбу на залитом дядей Федей катке.
Сидя на скамейке, он поджидал молодого человека, очень похожего на него самого, и смотрел на старую изгородь с кованой калиткой. Сразу за ней начинались путаные улочки, в которых надёжно прятался дом его детства. Где-то там, во дворах, возвещая о наступлении утра, орали запоздалые петухи, и как раз оттуда должен был появиться его давний знакомый. Он знал его с тех пор, как обрёл способность запоминать и так хорошо, как не знали даже собственные родители.
Когда-то уютно было Михаилу Андреевичу в этой колыбели, незыблемого принципа где «от каждого по возможности и каждому по труду». А ведь совсем рядом, но не так скоро, минуло уже лет тридцать, как страна поменяла имидж развитого социализма на недоразвитый капитализм. Теперь она на всех парах неслась в неопределённое, но, как повелось, светлое будущее, и ничто не могло её остановить.
Именно там почти в тот же час, только тремя месяцами ранее Михаил Андреевич, вытирая ладонью испарину, испачкал лоб, отдышался и обречённо поднял лопату. И чего им не хватает, картофелинам этим? Спешат, вверх тянутся…

Потомок


Шёл и нашёл, взял – потерял…






Безобразов сидел на крылечке и курил, часто затягиваясь. Он давно собирался покончить с пагубной привычкой. Однако чем отвратительнее казался запах сгоравшего табака, чем сильнее хотелось, чтобы именно эта сигарета оказалась последней, тем ожесточённее вдыхал он дым, сжигая окурок до пожелтевших пальцев.

Безобразов не был молод, и за прожитое время накопилось много имен, которыми его называли разные люди, причём каждый считал, что только им изобретенная форма наиболее полно отражает характер обладателя. Несмотря на старания общественности, у Безобразова младшего (был еще и старший - Безобразов-отец и, конечно же, Безобразова-мать, а с некоторых пор и жена, но об этом отдельно...) было любимое - Витенька…

Так называла его бабушка, которую он хорошо помнил. Ещё лучше запомнились её рассказы о старинной жизни. К великому сожалению, память Варвары Савелишны, хотя и была светлой, не простирала свои лучи до тех тёмных времён, когда возникла их необычная, прямо сказать, фамилия. Но отголоски обозримого прошлого были очень красочны и непривычны. Они неудержимо овладевали разумом и, отдаваясь грустью о чем-то безвозвратно утерянном, возникали живые картины не принадлежащего ему бабушкиного детства.

Иногда он даже представлял себя на берегу реки, затерявшейся во времени: помогал прапрадеду ловить раков на баранью ногу. Способ был на редкость прост. Несвежая голень, специальным способом выдержанная (у каждого был свой рецепт), опускалась в воду, и ловцы ждали пока раки «сперва почуют аромат, потом наползут».

Призвание

Сегодня я проснулся с ясной головой: мысли не путались. Я поверил в себя, определился и достиг умиротворения. Долгие годы я провёл в размышлениях, и прозрение, снизошедшее на меня, не может быть случайным. Не осталось и малой толики сомнения.

Неизвестная птица пела мне дифирамбы, и, распахнув окно, я ещё раз утвердился в своей правоте, изобразив словами это пение - вышло грандиозно. Ничтожная пичужка упорхнула, а я, поборов ложный стыд, громко произнёс вслух то, о чём боялся некогда думать.

«Я - творец!!! – кричу я в холодный осенний воздух. И мои слова превращаются в пар, струятся, достигая ушей редких прохожих внизу. Те оглядываются и втягивают голо-вы в плечи. Жалкие существа… Всё, что они могут, - это бояться цветочного горшка…

Надо спешить. Одеваться и скорее идти! На встречу с другом. Не терпится поделиться радостью. Он поймёт, поддержит и направит!

По пути вспоминаю день, когда возникло первое робкое подозрение. Это произошло очень давно. Как и сейчас, была осень, и я маялся зубами, проклиная холод и телевизионных стоматологов, которые, напоминая о кариесе, провоцировали пронзающую боль. Я думал о том, сколько мучений доставляют челюсти, царапая меня обломками зубов, коверкая лицо флюсами, причиняя невыносимую боль мозгу. Мне даже не на кого было излить раздражение. Истинное одиночество!

И вдруг в голову пришла неожиданная мысль: «У меня очень, очень плохие зубы, в точности, как у Набокова!». Я остолбенел: это так очевидно! Вот она - связь! Боль прошла мгновенно, а на следующий день зуб покинул десну без посторонней помощи.

Черноглазый

Вы когда-нибудь видели чёрные глаза?! Я не имею в виду брови, ресницы или экстремально расширенные зрачки. Просто вместо обычной цветной радужки одно только черное пятно, и никакой границы со зрачком. Не видели? Нет?! Я видел…

Черноглазый повстречался мне на одном из общественных мероприятий, он бросился навстречу, стал пожимать руку, пытался обнять и всё торопился сказать, что давно не виделись - то, что мы знакомы целую вечность, было само собой разумеющимся…
Лихорадочно выискивая в его внешности знакомые черты и вспоминая имя, я бормотал что-то о сжатии времени в конце времён. Радостно улыбался его жене, сюсюкал с малолетними детьми. Подросткам по-взрослому пожимал руки, а они приветствовали меня, прибавляя к имени слово «дядя». Что же говорить о пожилых представителях этой многочисленной семьи, которые сразу пускали радостную слезу, будто после долгой разлуки?

Почему я никого из них не помнил? И ещё меня поразила тогда некоторая отстранённость публики. Я так и не понял, кого там не было на самом деле? Меня с черноглазым или всех прочих? Одно ясно: черноглазый существовал в любом сочетании и появился задолго до остальных. Но откуда взялись его родственники, и зачем он таскает их за собой в полном составе…?

Он всё крутился вокруг, сжимал мои руки и говорил пафосно, но теперь-то я знаю: у черноглазых речь бессвязна и представляет собой иллюзию, лишённую содержания - звуковая мимикрия.
Всё для того, чтобы отвлечь жертву, запутать, и когда, загипнотизированная сочетанием звуков, она начнёт вслушиваться, улавливая несуществующий смысл, черноглазый поймает взгляд.