отпуск

ОТПУСК.
Быстро и неотвратимо, как зимняя ночь, опускался дикий капитализм на один из крупнейших центров оборонной промышленности СССР. На стапелях судостроительного завода резали для сдачи в металлолом титановый корпус огромной подводной лодки. С только-что построенного завода дизельных двигателей демонтировали и отправляли под пресс японских промышленных роботов, купленных за сто восемьдесят миллионов долларов. Готовую к эксплуатации атомную станцию теплоснабжения переоборудовали в водочный завод. В аэропорту спешили за бесценок продать несколько самых новых пассажирских самолётов, а остальные сдать в металлолом. При отсутствии финансирования авиационный завод прекратил выпуск новых самолётов. Крупнейший нефтеперерабатывающий завод, по просьбе приближённых к губернатору чиновников, с маниакальной настойчивостью отправлял в Калининград составы с бензином и дизельным топливом, регулярно исчезающие на территории получившей суверенитет Литвы.
Это, и ёщё столько же нового, о жизни города я узнал, приехав в отпуск на родину. В это время я служил офицером инженерной службы в одной из авиационных частей распола-гавшейся возле границы с Казахстаном. О больших переме-нах, происходящих в стране, ежедневно говорили дикторы по телевизору, но действительность оказалась значительно более масштабной.
Первое время после приезда я посещал родственников и знакомых, стараясь больше узнать об их жизни, но вскоре понял, что никому не интересен. Все стремились поймать свою «рыбку», в затопившей страну мутной воде. Может на охоту съездить, отдохнуть, развеяться, а то уже голова начинает болеть от такой жизни.

СУДЬБА.

Ранние декабрьские сумерки опустились на холмистое, заросшее лесом Предуралье. На западном, пологом склоне одного из холмов, вдоль покрытой асфальтом дороги до подножия холма, очерченного неширокой рекой, разместилась небольшая, в несколько десятков домов, деревня.
Вдоль прихотливо извивающегося берега, у моста, невидимая с дороги из-за высоких штабелей свеженапиленных досок, расположилась пилорама – три навеса над ленточными пилами, с возвышающимися за каждым штабелями брёвен, сколоченный из горбыля сарай, в котором разместилась ремонтная мастерская и бытовка для рабочих. Сегодня второй смены не было, а первая уже закончила работу и вокруг стояла тишина, нарушаемая лишь протяжным криком ястреба, притаившимся в ветвях деревьев недалёкого, начинающегося сразу за рекой, леса. Толстые серые облака, плотно, в несколько слоёв, закрыли всё небо, и, казалось, только ждали сигнала, чтобы опуститься на мёрзлую землю пушистыми хлопьями снега.
В хорошо натопленной бытовке, за длинным столом уставленным пивными бутылками расположились четверо. Небольшого роста, но крепко скроенный коренастый Павел – сторож и ночной директор пилорамы, Николай – водитель лесовоза, только что разгрузивший привезённую из леса древесину, и задержавшийся, чтобы после смены неторопливо попить пивка. Василий – рабочий пилорамы, оставшийся после смены по той же причине, и Саша – водитель дальнобойщик с фуры, которую сегодня нагрузили досками. Все, за исключением Саши были местные, деревенские и хорошо знали друг друга. Саша был постоянным клиентом, раз в десять дней приезжавший грузиться досками уже не один год.

Охота на медведя.

Охота на медведя.
Сентябрь. До окончания отпуска ещё несколько дней, и хочется провести их получше, - впереди пучина трудовых будней. Мне повезло. Я встретил знакомого работника областного общества охотников и рыболовов, и он предложил принять участие в охоте на медведя. Осенью медведи часто выходят на поля засеянные овсом, чтобы полакомиться спелым зерном. Там на них и охотятся. Я не любитель коллективных охот. Они насыщены бытовой суетой, желанием настрелять, как можно больше, хвастовством. На охоту надо ходить одному. Только в этом случае можно понять всю прелесть окружающей природы. И сбитые метким выстрелом утка, рябчик или тетерев воспринимаются, как подарок судьбы и не нарушают гармонию леса. Но охота на медведя, да ещё и первый раз, - совсем другое дело, это много новых впечатлений.
День первый.
На следующее утро нагруженный вещами, необходимыми для жизни в лесу, я стучался в ворота гаража общества охотников. Охотничья бригада, состоящая из трёх человек, собралась в комнате отдыха водителей. Кроме меня в неё входили: бригадир, - Иван Александрович, - сотрудник общества, представительный мужчина за 60 лет, но ещё крепкий, как дуб. В прошлом он – сотрудник правоохранительных органов, который выйдя на пенсию, решил посвятить всё своё время охоте. Другим членом бригады был Юрий Николаевич, - мужчина предпенсионного возраста, но также не жалующийся на здоровье. Он работал водителем в обществе охотников, и, в силу специфики работы, стал опытным следопытом.
Подождав пока Иван Александрович закончит дела по оформлению лицензии, мы погрузили вещи в видавший виды «уазик» и выехали за ворота.

Скифы.

Часть 1.
Победа скифов над египтянами.
Глава 1.

Римляне в первые века нашей эры считали доказанным, что народы Скифии господствовали в Европе и Азии полторы тысячи лет, примерно с 3554 г. до н.э. Их владычество в Азии прекратил ассирийский царь Нин (Паний, Панин) около 2054 г. до н.э. В труде Юстина содержатся следующие хронологические указания:
На протяжении 1500 лет после победы скифов над егип-тянами, Азия платила дань скифам. Затем 1300 лет Азией правили ассирийцы, а мидяне — 350 лет. Так как конец вла-дычества мидян связывался с правлением персидского царя Кира (середина VI века д. н. э.), то победа скифов, по Помпею Трогу, относится примерно к 3700 году д. н. э.
Христианский историк Оросий достижение скифами господства в Европе и Азии отнес к периоду за 1500 лет до Нина, что попадает на 3553 г. д. н. э. Оросий переставил последовательность войн. Победу ассирийского царя Нина над скифами он датирует за 1300 лет до основания Рима (2053 год д. н. э.).
Юстин повторил версию Помпея Трога о большей древности скифов по отношению к египтянам приведя имена ранних скифских царей, и указав на связанные с ними события:
Скифы занимали незначительные земли, но впоследствии, благодаря своей храбрости и военным силам, завоевали об-ширную территорию и снискали своему племени большую славу и господство. Сначала их малочисленные племена селились у реки Аракса (Аму-Дарья). Еще в древности под управлением одного воинственного и отличавшегося стратегическими способностями царя они приобрели себе территорию в горах Кавказа, а в низменностях прибрежья Океана и Меотийского озера (Азовское море) и прочие области до реки Танаиса (Дон).

Приключение

Приключение
(рассказ)

Скучно в деревне зимой. Особенно длинными ночами, когда просто не знаешь, куда себя деть. Но особенно плохо, когда ты один – нет, ни семьи, ни детей, ни хозяйства, ни любимого дела. Но сегодня Афанасий или Афоня, как попросту звали его знакомые – небольшого роста, коренастый, подвижный мужичок лет сорока, работающий грузчиком в райповском магазине, чувствовал себя на высоте. Захватывало дух, и кружилась голова. Теперь впечатлений хватит надолго – опять пришла повестка от прокурора. Завтра придётся ехать в город: оправдываться, отнекиваться. А что, он ничего не сделал, никаких существенных улик против него нет. Не считать же уликой показания этой шлюхи.
Афоня задумался, вспоминая до мельчайших подробностей события памятного дня.
В тот день в магазин привезли дешевого вина, но немного, ящиков 20 или 30 и Нинка – продавщица распродала его быстро, всего за пару часов. После этого Афоня, отбиваясь от наседавших на него мужиков из очереди, запер изнутри входную дверь магазина. Теперь можно и отдохнуть, тем более что Нинка хорошо отблагодарила за сегодняшний труд – вынесла ему и двум его приятелям: Кольке Зелёному и Ваське по прозвищу «Клык», помогавшим разгружать машину, две бутылки портвейна. Мало конечно, но как говориться, и за это спасибо. Бутылки были выпиты мгновенно, но вино не произвело желаемого действия. Что за радость – выпить и не поговорить, а говорить было не о чем. Всё давно уже переговорено, новостей – никаких. Когда вышли из магазина, уже стемнело, и на улице зажглись редкие фонари.
- Что примолкли, мужики? – неожиданно спросил Клык;
- А о чём говорить? – лениво протянул Зелёный;

Награда

НАГРАДА.

1

Редкие лучи неяркого ноябрьского солнца, с трудом пробив клубящийся полог низких облаков, на минуту осветили посёлок, расположившийся на самой окраине города N. Сотни стандартных заводских и индивидуальной застройки домиков окружённых темными от влаги заборами палисадников и огородов расположились на плато, полого снижающемся к югу. Начинаясь на гребне высокого Волжского откоса, оно, постепенно снижаясь, через несколько километров заканчивалось глубокой щелью глинистого оврага, на другой стороне которого возвышались корпуса и высокие трубы кирпичного завода. На западе склон переходил в небольшую низину, в которой, пробиваясь из земли родниками, брала своё начало небольшая речка. За ней, блестя стёклами высоких корпусов, располагался завод, эвакуированный в эти места четверть века назад из Украины. С севера склон оканчивался откосом, по которому, цепляясь за террасы склона, сползала вниз, к Волжскому руслу небольшая слобода. С восточной стороны плато переходило в замысловатое переплетение оврагов и глиняных карьеров, за которыми едва виднелись огромные, раскисшие от дождей поля пригородного совхоза.
На пересечении двух, засыпанных угольным шлаком улиц, недалеко от железного столба водопроводной колонки, на прислоненной к забору лавочке, пользуясь отсутствием дождя, собрались покурить трое жителей посёлка.
Двое из них – бывшие квалифицированные рабочие, а сейчас – пенсионеры попали в эти края вместе с эвакуированным заводом.
Борис Николаевич Горбатько – плотный лысый мужчина,

Осень на Волге.

Осень на Волге.


Начало ноября. Впереди праздники - четыре выходных дня. Коллега по работе – Николай, среднего роста, среднего возраста, худощавый, хозяйственный и очень обстоятельный мужчина предложил мне составить ему компанию в поездке на Волгу с ночёвкой – порыбачить и поохотиться. Я согласился - любая поездка или поход на природу всегда доставляют мне удовольствие, и время года значения не имеет.
Николай является владельцем места на лодочной станции – пристегнутой к понтону толстой цепью мотолодки «Прогресс» и большого, сваренного из толстых листов железа, ящика, в который легко убирается подвесной лодочный мотор «Вихрь 30», канистры с бензином, палатка, котелки, и ещё множество не всегда понятных, но явно необходимых вещей.
Ровно в полдень тихого, тёплого и солнечного дня, совершенно не типичного для ноября, мы встретились на лодочной станции. Николай сразу же стал готовить лодку к поездке, а меня попросил принести бензин, который для этой поездки одолжил ему сосед по лодочной станции. Топливо хранилось в таком же большом, как и у Николая, железном ящике, ключ от которого дал мне компаньон. Взяв канистру с бензином, я обнаружил в нижнем отделении ящика 20 литровый бак ярко красного цвета, который судя по его весу, был полон. Поставив канистру в лодку, я рассказал Николаю о красном баке.
- Вот и хорошо, неси его скорей сюда, - сразу повеселел компаньон, и добавил, - Потом отдадим, ехать далеко, а бензина мало.
Сборы позади, приглушённый колпаком, загудел двигатель, и мы тронулись в путь.

РОБОТ
(повесть)

I
Переплетения горных хребтов расступились, открывая огромную долину, покрытую лоскутным зеленовато-желтым одеялом возделанных полей. Большой транспортный самолет ИЛ-76 заходил на посадку. Внизу сверкнула, клинком дамасской стали окруженная темно-зеленым кустарником небольшая река с разбросанными по берегу кишлаками. Самолет снижался, отстреливая тепловые ловушки. Вот уже отчетливо видны плоские крыши глинобитных домов, окруженных глиняными заборами. Впереди показалось огромное поле порыжевшей от солнца травы, кое-где покрытое оспинами воронок, замелькали ряды колючей проволоки, за ними врытые в землю танки. Самолет коснулся колесами взлетно-посадочной полосы и, завершив торможение, неторопливо направился к месту стоянки, затем, развернувшись, остановился. Взревели и тут же смолкли двигатели. В то же мгновение распахнулась боковая дверь, и бортмеханик выдвинул из салона трап. Из открытой двери начали выходить пассажиры. Их было двое. Первым ступил на бетонку аэродрома высокий, начинающий полнеть, но довольно стройный человек лет сорока пяти в очках, одетый в темно-серый костюм, бежевую сорочку с однотонным галстуком и обутый в поношенные ботинки. Спокойное и вместе с тем уверенное выражение лица показывало, что он старший. Следом за ним вышел молодой человек, лет тридцати, одетый также непритязательно.
Самолет встречали. Едва пассажиры спустились по трапу, с интересом посматривая по сторонам, как из стоящего неподалеку пропыленного открытого "уазика" вышел невысокий человек в "афганке" с погонами подполковника и подошел к ним