Не имей сто друзей

Ключ щелкнул в замочной скважине, и дверь со скрипом открылась. В небольшую темную прихожую ввалился потертый тяжелый чемодан, а за ним уже вошел немолодой лысеющий мужчина.
Глеб скинул старые растоптанные туфли, щелкнул переключателем и юркнул в маленькую уютную кухню. В холодильнике было пусто, только старый заплесневелый кусок сыра одиноко лежал на верхней полке. Мужчина покачал головой и грузно плюхнулся на табуретку, вытирая пот со лба грязным носовым платком.
Дома Глеба уже давно никто не ждал: жена ушла десять лет назад, после чего мужчина и не глядел на других представительниц слабого пола; дочь давно выросла и жила своей жизнью в другом городе. Даже домашних животных Глеб не мог завести из-за постоянных командировок по работе. Вот так и приходилось каждый вечер, приходя после трудного дня домой или смотреть осточертевший телевизор, или читать газеты, или просто скучать и смотреть на тихую улицу спального района через широкое окно. Глеб грустно посмотрел сквозь стекло, но увидел лишь привычный пейзаж детской площадки да небольшого скверика.
Одиночество отнюдь не тяготило Глеба. Всю свою жизнь он прекрасно делал вид, что очень счастлив в браке, что человеческое общество доставляет ему неописуемое удовольствие. Хотя это никогда не было правдой. Одиночество приносило спокойствие - не нужно было не перед кем делать счастливое лицо, играть роль, которую общество ждало от него. Однажды жена все это поняла и сделала единственно возможный логичный поступок - собрала чемоданы и хлопнула дверью.

Проклятый

1.
Ник брёл по широкой пыльной дороге и смотрел только вперёд. Жара стояла неимоверная, но, несмотря на это, он был одет не по-летнему тепло. На нём был старый серый плащ, весь потёртый, кое-где виднелись кожаные заплаты, на голове - невысокая шляпа с широкими полями, кидавшими тень на все лицо. Вокруг шеи был повязан старый колючий шарф, закрывавший даже часть подбородка. Сапоги, выставлявшиеся из-под плаща, тоже не отличались новизной - каблуки были стоптаны, носки потёрты, в одном месте даже прожжены насквозь.
Из-под шляпы выбивались тёмные сальные волосы, спадавшие на плечи и забивавшиеся под шарф. Сапоги поднимались и падали в дорожную пыль...
Но всё-таки одна вещь в его нехитром скарбе не была испещрена знаками долгих лет непростой жизни. Это меч. Он лежал в очень старых коричневато-красных кожаных ножнах, висящих за широкими плечами, и ярко сверкал рукоятью в полуденном солнце. Нельзя было сказать ничего о возрасте этого меча, но выглядел он очень внушительно. Эфес был перетянут чёрной материей, на перекрестье его красовался сложный рисунок, напоминавший какой-то иероглиф или руну, очень похожую на вспышку молнии. Длинное лезвие, невидимое под ножнами, было многократно начищено до синеватого блеска, по всей длине был протянут глубокий жёлоб.
"Не думать о жаре, забыть про неё и не вспоминать. Как же не вспоминать, если она вот, здесь, мучает тебя. Скинуть бы с себя этот плащ, остудиться хотя бы на минуту, но город близко, ИХ могут увидеть случайный глаз или "безликие", тогда проблем не оберёшься". Тяжёлые сапоги всё так же поднимались и падали в дорожную пыль.

Мужская доля

Мужская доля
Я бежал по лужам босиком, держа в одной руке туфли на высоком каблуке, а в другой пышный рыжий парик. Улочка здесь расширялась, и мне пришлось нырнуть в темную вонючую подворотню. На секунду пришлось остановиться, чтобы восстановить дыхание, все-таки давно я так не бегал, и прислушался. Погоня не заставила себя долго ждать, на улице послышался топот ног и женские крики. Я прижался к мусорному баку, пачкая такое красивое платье, голубое с ромашками, и постарался вообще не дышать, чтобы не выдать своего местоположения. Убегать уже не было никаких сил, погоня длилась минут тридцать. Тень подворотни, рожденная поздними сумерками, надежно скрыла меня, окутав непроглядным одеялом мрака.
Через две минуты в поле моего зрения появились три высокие мускулистые женщины, одетые в зеленую милицейскую форму. Они часто дышали - погоня тоже отняла у них много сил. Одна из служительниц закона вгляделась в темную подворотню и сделала два шага в моем направлении. Я постарался вжаться в мусорный бак еще сильнее, хотя куда сильнее - спина и так чувствовала каждую шероховатость искореженного металла, молясь всем известным мне мужским богам, чтобы милиционерша не задела меня ногой. Видимо, молитвы мои были услышаны, так как служительницы закона, стоявшие на улице, начали разговор.
- Машка, да нет его там, не стал бы этот самец прятаться, не такой характер у них. Надо улицу прочесать, если не найдем, объявим в розыск. Все равно не скроется.
- Ага, - женщина, стоявшая буквально в трех метрах от меня, имела очень низкий суровый голос, - и перезаражает еще кучу народа.

Кем ты был в прошлой жизни

Кем ты был в прошлой жизни?

- Ну Сергей Петрович, я не виноват, что эти несчастные фуры встали в пробке!
- Ах ты не виноват? - Королев подскочил на кресле и с новой силой заорал в трубку, да я из-за этой задержки знаешь сколько денег потерял? Не знаешь? Так я тебе скажу, идиот ты кучерявый! Если я тебя сейчас уволю, то жертвуя мне все твое пособие по безработице, годам к семидесяти, может быть, всю сумму и отдашь.
- Ну Сергей Петрович, да там километровая пробка была, авария вроде произошла, милиция приехала...
- Не надо мне говорить, почему нет, - Королев выпучил маленькие свинячие глазки и громко кашлянул в трубку, - скажи мне, что ты сделал, чтобы было? Все, завтра с утра перезвоню, если не исправишь положение - уволю.
Сергей Петрович бросил трубку и откинулся на мягкое кресло. Он пошарил пальцами в открытом ящике стола и выудил оттуда початую пачку сигарет. Табачный дым не принес удовлетворения, но немого успокоил разнервничавшегося директора. Королев потянул руку к селектору.
- Аня, где мой кофе?
- Сергей Петрович, но вы же заняты были.
- Бегом, я сказал! - директор тяжело вздохнул и затянулся. Дверь бесшумно открылась, и в кабинет вошла высокая длинноногая брюнетка с маленькой белой чашкой.
- Почему так долго? - Королев злобно зыркнул на секретаршу.
- Просто вы так громко разговаривали по телефону, я думала, что вы очень заняты...
- И ты туда же! А почему холодный? Иди, вари заново, - Сергей Петрович снова вздохнул и затянулся сигаретой. Аня выскочила из кабинета и захлопнула за собой дверь.