Карантин

Когда доктор Джонатан Рид приблизился к первой заставе, его сердце ушло в пятки. Конечно, заставой это можно было назвать с натяжкой: заточенные колья, перегораживающие проселочную дорогу, наспех сколоченный навес и несколько нервных солдат. Еще когда он только подъезжал на своей серой унылой лошади, они стали кричать, чтобы он разворачивался и ехал обратно, но ружья направлять не стали: он был один, да и выглядел, если честно, не слишком угрожающе. На нем было хорошее, не слишком дорогое, но добротное дорожное платье, серый плащ, очень грязные сапоги, а у седла болталась большая сумка. У него было приятное, чуть вытянутое, как будто от удивления, лицо, серые глаза, мягкие очертания рта и длинные черные волосы.

Врач, впрочем, боялся не солдат. Впереди, на фоне закатного неба, отсвечивал красным город Рокс. Рид видел уходящие в небо клубы дыма и прекрасно понимал, что они означают.

В городе была эпидемия.

Ярче, гораздо ярче уличных фонарей, когда их еще было кому зажигать, он освещался огнем пожаров и чадил дымом от печей крематориев. На секунду Риду даже показалось, что он слышит крики мародеров, звон оружия и, кажется, даже хриплый вороний грай; отогнав от себя эти мысли, он, наконец, подъехал к заставе и, спешившись, выпалил:

- Мне нужно попасть в город!

Капитан караула посмотрел на него с недоверчивым изумлением человека, столкнувшегося с сумасшедшим. Как он, так и четверо его подчиненных явно давно уже недосыпали и недоедали; они выглядели так, как будто их поставили охранять врата ада – да так оно, в сущности, и было.

Агора

Сядь, мой друг, и я спою тебе о величайшем герое нашего города - Агоре. Как, ты о
нем не слышал?
Когда по мощеным мостовым города разливалось призрачное молоко лунного света,
и тишина мягким черным пологом опускалась на улицы, Агора выходил на охоту.
Бесшумно, с грацией прирожденного акробата он крался по черепичным крышам,
огибая дымоходы, настороженно замирая при малейшем шорохе, забираясь порой
по отвесным стенам, цепляясь за малейшие выступы и находя пути там, где путей,
казалось, не было и быть не могло.
Иногда Агора пролезал в приоткрытые окна, где тихим счастливым сном спали
почтенные граждане; он вовсе не был вором, нет-нет! Просто он хотел кое-в чем
убедиться. И пусть злые языки говорят, что наш герой питал слабость к оставленной
на видном месте еде, никаких доказательств этому нет - его поступь была так тиха,
что никто и никогда еще не просыпался, чтобы застигнуть его.
Проверив крыши, Агора спускался ниже, проверяя склады и опустевшие ночью
мастерские, затем продолжал поиски в самых темных закутках, не брезгуя самыми
темными и грязными углами - да-да, даже помойками!
Его врагам негде было от него скрыться. Бежали ли они в панике, прятались ли, или
сидели, ничего не подозревая - серой тенью Агора настигал их, прижимал к полу и
аккуратно сворачивал шею.
Утром дворники поминали его тихой бранью, сметая в кучу бесчисленное
множество крысиных трупов: Агора, хоть и был котом, очень серьезно относился к
профилактике чумы.