Поцелованная Афродитой

Богиня любви

– Скажи, что мне сделать, чтоб заслужить твое расположение, мой ангел? – легкая тень тревоги в голосе так не сочеталась с выражением холодной уверенности, что царила на его лице. Четкий отточенный профиль и мускулистая фигура говорили о неспособности проявлять даже малейшую слабость.
– Возьми и подари им солнце! – решив дать еще один шанс своему новому поклоннику, воскликнула Афродита. Легкий взмах ее белоснежной кисти оставил в воздухе чуть заметный облачный след, словно отголосок ее мысли, только что зародившейся где-то в поднебесной дымке.
– Нет, – задумчиво ответил Гермес и, смутившись на мгновение, добавил, – Это для них будет слишком просто и непонятно. – Не будучи одобренное собеседником, белоснежное облако тут же растаяло в прозрачной голубизне неба. – Я подарю им луч, – маленькой искоркой азарта, сверкнули его голубые глаза.
– Всего лишь луч? – переспросила богиня, каждый раз, по-детски удивляясь плутовству Гермеса.
– Да. Всего лишь луч, – уверенно повторил он. – Луч надежды. Они будут счастливы. Вот увидишь!
– И они поймут? – ее лицо, вдруг, стало неимоверно печальным. Не это она ожидала услышать от своего избранника. Она знала, ему не откажешь в мужестве, и так же не следовало ждать от него утонченности в понимании человеческой души.
– Да. Для них это будет как озарение. Они будут звать меня Богом! – его подбородок гордо взметнулся ввысь. Гермес был неотразим в своем восхищении собой.
– И что потом? Будут поклоняться тебе? – мило улыбнувшись, она взглянула на него.

Алина или Голос души твоей.

– Кто ты? – Едва уловимый порыв ветра прошелестел верхушками сосен. – Моя выдумка?
– Нет. Я такой как и ты, – звонкой весенней капелью прозвучало в ответ. – Там внизу они называют меня Душой.
– Меня тоже?
– Да. Когда-то мы были такими как они, когда мы жили там. Где-то далеко позади осталось прошлое - наш жизненный путь.
– Но я могу видеть его! Каждый его день, каждый миг...
– Да, можешь... Знаешь, кажется, я могу заново пролететь всю свою жизнь, от начала до конца.
– Зачем?
– Не знаю… Наверное, чтобы помочь.
– Кому? Это ведь и так ты!..
– Самому себе…
– Как помочь? Тебя же нет. Ты же не можешь уйти обратно! Спуститься туда…
– Не могу... Но я могу подсказать, шепнуть, направить.
– Как? Ведь тебя нет... Вон смотри, смотри! Иду я, по тихой заснеженной улочке, в розовом пуховичке, с лисой на капюшоне... Сейчас перейду дорогу... Смотри, какая я грустная. И вздыхаю тяжело…
– Почему?
– Меня обещали на работу взять, а сами все тянули, тянули… И я тогда уже не верила, возьмут ли меня в этот раз…
– И что?
– Возьмут…
– Полетели, подскажем ей! Шепнем на ушко!
– Давай!..
– Алина… – Прошуршал в ушах, внезапно налетевший, порыв ветра. – Тебя возьмут… Ты не беспокойся... Возьмут…
– Откуда ты знаешь?! – Чуть замедлив шаг, девушка удивилась своим мыслям и слегка улыбнулась.
– Знаю…



* * *


– Ну, что? Все-таки уезжаешь? – Улыбнулась Соня, захлопнув лежащую перед ней толстую папку с отчетами.
– Уезжаю, Соня, – усевшись поудобней в мягкое кожаное кресло, кивнула Алина.

Волшебная плетка

Волшебная плетка.
Галина Маларёва


Глава первая
Волшебная фея

- Бабушка, расскажи сказку, - уныло протянула Даша. Она лежала в теплой кровати с градусником под мышкой и, как положено больному ребенку, немного капризничала.
В углу напротив, переливаясь яркими разноцветными огоньками, стояла наряженная елка. Каждое утро Даша, откинув одеяло, спрыгивала на пол, подбегала к елке и проверяла - не пролетал ли случайно мимо Дед Мороз и не обронил ли подарочек, как он обычно делал это в каждый Новый Год. Пусть даже небольшой, пусть даже самый крохотный, но все же подарок. Но, убедившись, что под елкой ничего нет, девочка тяжело вздыхала и, скривив недовольную рожицу, возвращалась в свою кровать. Она прекрасно понимала, что как ни крути, все подарки появляются только в ночь перед Новым Годом, которая, к ее большому сожалению, еще не наступила.
Но этот год был не такой как остальные. В этом году Даша пошла в школу, а значит, она стала немного взрослей. Плюс ко всему, размышляла девочка, она же болеет! И хотя бы ради этого Дед Мороз мог бы быть чуточку порасторопней, и чтобы подсластить ее горькую жизнь, принести ей что-нибудь на денек пораньше. Хотя кто его знает этого Деда Мороза с его правилами.
Даша не любила болеть. Ей было скучно лежать целый день в постели, пить надоевшее горячее молоко с медом и слышать доносившийся с улицы смех резвившихся там подружек, которые катались с горок, кидались снежками, бегали, валялись в сугробах, но только не лежали в скучной постели в ожидании, когда же спадет эта "жуткая", как выражалась бабушка, температура.