ПРО ЛЮБОВЬ

Фрагмент. Для покупки электронной книги перейдите сюда: http://mayklov.narod.ru/
или сюда: http://vk.com/public50732283

Мне кажется, я узнаю себя
В том мальчике, читающем стихи;
Он стрелки сжал рукой, чтоб не кончалась эта ночь,
И кровь течёт с руки.
Борис Гребенщиков «С той стороны зеркального стекла».

Наступает время нам на пятки, на горло и на хвост,
Бери свои манатки - нас кинули, нам кинули кость.
Играет музыка в прятки, бежит во все лопатки вода,
Бьют часы по морде словами «сейчас» и «никогда».
Ольга Арефьева «Мама-Мама».


0

- …девочка моя, радость моя, солнышко моё милое, дурёха моя ненаглядная, счастье моё, красотуля моя, капризуля… - шептал он, нежно едва касаясь губами, её лица, глаз, щёк, уголков рта, плеча, шеи…
Они лежали уставшие и счастливые после бурных ласк, после страстных объятий, после долгой, прекрасной любви…
Они – это:
Он - Сергей Петрович Власов. Психолог. Кандидат наук. Высокий, склонный к полноте сорокалетний мужчина, скорее, симпатичный, чем нет. Не лишённый интеллекта.
Она – Елена Владимировна Пшеничная. Риэлтер. Сорок три года. Среднего роста красивая, не полная, но и не модель, женщина. Выглядит намного моложе своих лет.
Он целовал её, нашёптывая те известные всем ласковые слова, которые наполняются смыслом только наедине с любимым или любимой. Он целовал её, а она ласково гладила его свободной рукой (на другой руке лежала его голова) по спине по волосам, по лицу. Она отбросила все свои социальные маски и щиты, и была рядом с ним абсолютно близкой, доверчивой, беззащитной, родной…
- Я тоже люблю тебя… люблю так сильно… люблю…
Она по-детски обхватила его руками и крепко прижала к себе.
- Я люблю тебя… люблю, как никогда не любила… никогда…
Её глаза стали мокрыми от слёз. Он не мог этого видеть, но, как обычно почувствовал перемену в её настроении. Они практически с самого начала умели чувствовать друг друга, ловить малейшие нюансы и колебания настроения, узнавать желания ещё до того, как те успевали созреть для словесного выражения. Подобная близость исключала возможность лжи, недомолвок, утаивания, поэтому (но не только поэтому) одним из краеугольных камней их любви была абсолютная искренность без тайн и секретов. Тем более, что за все десять лет, что они были вместе, ни у кого из них ни разу не появилось причины или повода для лжи.
- Что с тобой? – спросил он.
- Что? – переспросила она.
- Ты плачешь...
- С чего ты взял?
- Я же чувствую тебя, или ты забыла?
Он немного отодвинулся от неё, чтобы было видно её лицо.
- Всё хорошо, малышка…
Он вытер слёзы с её щек.
- Не знаю… Я не знаю, что со мной. Я тебя так сильно люблю, что без тебя…
- Дурёнушка. Я с тобой, я твой, собственный, навсегда…
- Навсегда, - прошептала она.
Он прижал её к себе, положил её голову на своё плечо…
- Расскажи что-нибудь, - попросила она.
- Хочешь сказку на ночь?
Она чуть кивнула головой.
- Хорошо, я буду рассказывать, а ты слушай и засыпай...


1


Несмотря на то, что была средина июня, Сергей спал, укрывшись с головой тёплым пуховым одеялом. Сплит-система была выключена. Окно закрыто, но не зашторено, чтобы не лишать высокое, почти ростом с него вьющееся растение, - оно стояло в двухведёрном горшке под окном, - утренних солнечных лучей. Часы показывали 08-00 или восемь часов утра.
Это право, спать вот так в летнюю жару, а зимой врубать на полную электрообогреватель, он добыл в результате жестоких сражений и мирных переговоров, отдав за него полцарства и многое-многое другое.
Проснувшись, он не стал сразу открывать глаза. Вместо этого он сладко несколько раз потянулся, после чего попытался обнять Лену, которая, по крайней мере в его мыслях, должна была лежать рядом. Но…
Не обнаружив её рядом, он открыл глаза, сел на край кровати и с третьей, наверно, попытки попал ногами в тапочки.
- Леночка! – громко позвал он, - Лена! Ленуся!
Ответа не последовало. Словно Фома неверующий он обследовал свою трёхкомнатную квартиру «хрущёвского» образца, не забыв заглянуть в ванную и туалет, чтобы убедиться, что её нет дома. Скорее всего, - решил он, - она отправилась показывать квартиру какому-нибудь особо трахнутому на голову клиенту.
Он вернулся в спальню, взял с тумбочки мобильный телефон, нашёл её имя в записной книжке…
- Абонент временно недоступен, - сообщила на двух языках труба.
- Ладно, - сказал себе он, отправляя ей СМС: «Я тебя люблю».
После этого он перебрался на кухню готовить завтрак. В то утро его вдохновения хватило лишь на кофе с гренками. Гренки он предпочитал солёные с мелко порезанным чесноком. Ему нравился тот вкусовой оттенок, который придаёт чеснок яйцам, и жарил без чеснока разве что только глазунью.
Когда-то давно, ещё в прошлой жизни, он добавлял чеснок и в кофе, варил его с мёдом и чесноком, но Леночка приучила Сергея к максимально крепкому кофе без сахара, сливок и чего бы то ни было ещё.
Позавтракав и приняв душ, он надел огромные, размера на три больше чем нужно, семейные трусы, преклонного возраста футболку и шорты, затем включил ноутбук. Вместе с прочей хренью, которая, несмотря на антиспам, сыпется в почтовые ящики, он получил письмо из редакции…
В целях рекламы он вёл колонку психолога в одной из городских газет. Для этого надо было пару раз в неделю отвечать на письма читателей, причём только на те письма, которые отбирала для него редакция.
На этот раз письмо было от школьницы, ученицы старших классов.

«Уважаемый Сергей Петрович, - писала она, - я всегда с большим интересом читаю Вашу «Колонку психолога», которая очень помогает людям справиться со своими трудностями и проблемами, а теперь вот решила и написать. Дело в том, что я – очень высокая, почти 1 м 90 см и худая. Из-за этого у меня проблемы с общением, так как одноклассники и не только дразнят меня дылдой и не хотят со мной дружить. И мне очень-очень плохо. Не знаю, можно ли чем мне помочь, так как уменьшающих рост пластических операций ещё не изобрели, но надеюсь, что вы сможете что-нибудь посоветовать или подсказать. Буду ждать с нетерпением Вашего ответа на страницах газеты.
С уважением, Ирина П».

Он не любил консультировать заочно и в культурно массовом порядке таких вот подростков, потому что подобная озабоченность своей внешностью могла быть как обычной возрастной проблемой, так и одним из симптомов весьма нехорошего психического заболевания, вполне способного привести к суициду.
- Тебя бы, Ирина П., да показать психиатру, - проворчал он, - но такое печатать в газетной колонке нельзя.
Потянувшись в кресле, он приступил к ответу.

«Дорогая Ирина!
Прежде всего тебе надо осознать, что ты не совсем правильно понимаешь суть своей проблемы, и мешает тебе то, что ты многие весьма спорные вещи принимаешь как само собой разумеющиеся.
Так, например, ты пишешь, что одноклассники смеются над тобой и дразнят тебя из-за очень высокого роста, тогда как сам по себе твой рост имеет весьма второстепенное значение. Смеются же над тобой потому, что ты ведёшься на их издевательства. Им интересно тебя дразнить, вот они и дразнят. И не было бы твоего роста, они нашли бы другой предлог.
Опять же ты «слишком высокая» не потому, что твой рост 1 м 90 см – это всего лишь результат измерения, а потому, что ты сама считаешь себя слишком высокой и поэтому некрасивой. Ты сама всем своим видом говоришь людям, что ты не интересная и плохая, поэтому с тобой никто и не хочет дружить. При этом слишком высокой тебя делает исключительно сравнение с, так сказать, «нормальным» ростом девочки твоих лет. Однако, любая норма – вещь условная, и с тем же успехом можно принять за нормальный твой рост, а тех, кто ниже считать карликами. Это как в похождениях Гулливера. В стране лилипутов он казался великаном, тогда как попав к великанам сам стал выглядеть, как лилипут.
У тебя есть только один способ обрести естественный рост: стать самой для себя тем экспертом или авторитетом, который и будет решать, что для тебя нормально, а что нет. Для этого тебе нужно наполнить себя содержанием, стать интересной прежде всего для себя. Тогда ты станешь интересной и для других.
К сожалению, о том, как этого добиться, на страницах газеты, да и на страницах книги не напишешь, поэтому, я бы рекомендовал тебе обратиться за квалифицированной психологической помощью, например, ко мне, по адресу, указанному в конце статьи».

Ожил мобильный телефон.
ЛЕНУЛЯ! – обрадовался он. Но радость тут же сменило разочарование, когда, взглянув на дисплей, он увидел чужой, совершенно незнакомый номер.
- Да, - недовольно буркнул он в трубку.
- Алло! Алло! Серёженька! Это я, баба Женя. Узнал? - услышал он слишком громкий старушечий голос. Баба Женя во всю глотку вопила в трубку, словно пыталась докричаться до него без помощи средств связи.
- Да, конечно, тетя Женя, – ответил он, убирая трубу на безопасное расстояние от уха.
- Вот и хорошо, что узнал. Как мама?
- Ничего, терпимо. Как вы?
- Спасибо! Храни вас господь, Сереженька, ты извини, что я позвонила.
- За что извинять-то?
- Как за что? Ты что-то делал, чем-то занимался, а я звоню, отрываю тебя…
- Да нет, ни от чего вы меня не отрываете.
- Не отрываю? Вот и хорошо. Я чего звоню. Мне тут газ провели, отопление паровое. Думала, дом развалят, но ничего, с божьей помощью обошлось, а я уже думала, не доживу. Теперь котёл мне житья не даёт. Пыхает, твори молитву. Ничего-ничего. А потом как пыхнет! Жутко делается. Днём ещё не так, а вот ночем… (говорят они так: ночем, в церкву, для себе.) Когда-нибудь пыхнет так, что и проснуться не успею, твори молитву. Что я только с ним не делала. И молилась ему, и уговаривала, и святой водой брызгала. После святой воды он вроде тише стал, а потом опять. Пошла я в церкву, чтобы значит, свечку ему поставить, да чтоб батюшка за него помолился, а он говорит, что котлам свечи не ставят и за здравие им не служат. Нет у них души, твори молитву. А как нет, чего он пыхает, чего ему надо? Я уже с ним и по-хорошему пыталась, говорила с ним, просила, свет ему оставляла, а он хоть бы что. Приходил газовщик, а что ему, котёл-то не его. Ничего, говорит, он не пыхает, а работает как надо. Где же, как надо, когда горит-горит, потом затухает совсем, а потом как пыхнет! Ярко-ярко и шумит. Я в первый раз, когда увидела, что он затух, думаю, посмотрю, что он там, так он дождался, когда я голову в поддувало засунула, и прямо в лицо мне как пыхнет! Назло ведь. Сын приезжал. Это, говорит, автоматика. Я понимаю, автоматика, когда работает и работает, а он пыхает. Может порча у него или сглаз? Сказали мне, что есть бабка хорошая, чудеса творит. Может сходить, пусть почитает?
- Какая ещё бабка, теть Жень, что вы как, в самом деле.
- Что? Не надо бабку?
- Не надо вам никаких бабок. Нет у него порчи, и быть не может.
- У него не порча? Ага. А что?
- Всё нормально. Пусть пыхает. Если бы не пыхал, то хату бы спалил.
- Тогда конечно пусть пыхает, так ему и скажу, твори молитву. Спасибо тебе Серёженька пребольшое. Успокоил ты меня, храни тебя господи. А то я уже не знала, что и делать…
Поговорив по телефону, он набрал её номер.
- Да, - сказал хрипловатый мужской голос.
- Могу я услышать Елену Владимировну? – спросил он.
- Таких здесь нет даже за деньги.
- Извините.
Решив, что произошёл сбой в записной книжке, он набрал её номер вручную.
- Что ещё? – спросил тот же мужской голос.
- Извините, я звоню… - он назвал её номер.
- Правильно.
- Мне нужна Елена Владимировна. Это должен быть её номер.
- Тебе она дала этот номер?
- Да.
- Не парься. Они часто дают левые номера, если не хотят, чтобы им звонили…
- Хрен знает что, - растерянно сказал Сергей, набирая её рабочий номер.
Трубка ответила короткими гудками.
- Наши поезда самые поездатые поезда, - проворчал он, убирая телефон.
Пора было собираться на работу. Он снял со спинки стула светлые брюки, но решив, что они слишком мятые, бросил их на сиденье. Альтернативой были старенькие джинсы, правда, слишком тёплые для стоявшей погоды. Но гладить брюки было лень, а идти на работу в шортах… Прежде, чем надевать джинсы, он надел высокие до колен чёрные носки (другие, более короткие или иного цвета носки он не признавал). Обул он светлые летние туфли, настолько удобные, что ногам в них было почти как в тапочках.
На работу он именно ходил – одно из достоинств жизни в небольших городах заключается в том, что на работу можно ходить пешком. Большая часть маршрута проходила через частный сектор с его свежим воздухом, зеленью, запахом цветов и практическим отсутствием машин. Такая прогулка, а на работу он добирался минут за тридцать средним шагом, была не только приятной, но и полезной, тем более, что тратить время на однообразные движения в спортивном или тренажёрном зале ему было лень.
В практически никогда не пересыхающей луже за соседним домом плескалось трое детей: мальчик и две девочки. Они сидели посреди лужи прямо в ещё совсем недавно чистой одежде и с поистине детским самозабвением поливали друг друга водой из пластиковых бутылок. Воду они набирали в той самой луже, а бутылки, скорее всего, нашли на мусорке.
- Вы чего это делаете? – еле сдерживая смех, спросил он.
- Купаемся, - ответила одна из девочек.
- В луже?
- А где нам ещё купаться, если родители не хотят нас возить на пляж? Лето же проходит, – философски заметила она.
Логика была железной, хоть и немного хармсовской.
- Это точно, - согласился он.
Поликлиника частной больницы, в которой он работал психологом, занимала здание и территорию бывшего детского садика. В девяностые садик закрыли, и здание вместе с территорией передали районному управлению милиции. Блюстители порядка установили на окнах добротные решётки и воздвигли вокруг бывшего садика высоченный забор, который венчала колючая проволока. На этом реконструкция территории и закончилась. В результате вместе с колючей проволокой, вооружёнными людьми и людьми в наручниках мирно сосуществовали детские кораблики, лошадки, песочницы и прочие составляющие детской площадки.
Позже милицию перевели в более удобное место, а бывший садик выкупили владельцы больницы. Они сняли колючую проволоку с забора, сделали перепланировку здания и восстановили детскую площадку, чтобы маленьким пациентам было чем себя занять.
В одной из беседок три дамы в белых халатах пили чай.
Самой старшей из присутствующих здесь дам была Александра Ивановна, сорокапятилетняя пышных форм крашеная блондинка. Причём она была скорее крупной чем толстой. Её вполне можно было назвать симпатичной, но, несмотря на это и на поистине ангельский характер, она вот уже несколько лет была одинокой. Она сама воспитывала двух дочек, красавиц, и, судя по результату, воспитывала неплохо. Работала она физиотерапевтом и была знаменита тем, что с ней постоянно что-либо случалось. На прошлой неделе, к примеру, пошла она в клуб знакомств. Увидела там, среди, как она их называет, «некондиционного товара» одного вполне приличного на вид человека. Познакомилась. Он оказался инженером. Весь вечер вёл себя обходительно, не приставал, не хамил, и вообще был очень интересным собеседником. Ближе к закрытию пригласил её к себе в гости на кофе, а жил он совсем рядом с клубом. Она согласилась: чего терять-то? Пришли. Он проводил её в комнату, извинился, попросил подождать, сам пошёл варить кофе. Ушёл, и с концами. Уже десять раз можно было сварить. Она собралась уходить, когда распахнулась дверь, и чуть ли не под бой барабанов в комнату въехал господин инженер совершенно голый на роликовых коньках. Она опешила, а он говорит: «Бери за него и катай», - и показывает на член. Она начала, было, возмущаться, но он пригрозил, и пригрозил серьёзно. Так до утра она его и катала.
Из-за того, что, стоило ей где появиться, как там тут же случалось что-либо экстраординарное, она с легкой руки Сергея получила прозвище Мисс Марпл.
Следующей по старшинству была Альбина Сергеевна, настоящая русская красавица чуть старше тридцати лет, с толстой русой косой до пояса. Она была знаменита тем, что вила из мужа верёвки и при каждом удобном случае добавляла новую ветку к его и без того роскошным рогам. При этом она даже не пыталась скрывать свои проделки. Зато мужу запрещалось даже смотреть на других женщин. Такой вот сукой она была исключительно с мужем, которого презирала за его бесхребетность. Если бы он держал её в руках и временами даже поколачивал, она была бы без ума от счастья, но муж оказался слабовольным и бесхарактерным, неспособным даже толком на неё накричать, одним словом, настоящим интеллигентом. С другими людьми она была ласковой, приветливой и надёжной. То есть, на неё всегда можно было положиться не только в буквальном смысле. С Сергеем у них была похожая на платоническую любовь дружба. Кстати, Сергей был единственным мужчиной, к которому, несмотря даже на отсутствие малейших намёков на секс, её ревновал муж.
- Его ты любишь, а меня нет! – упрекал он Альбину.
- Ты прав, его я люблю, - с вызовом отвечала она.
Лена тоже буквально зеленела от ревности от одного только её имени, хотя ни причины, ни повода для ревности Сергей ей не дал ни разу.
Работала Альбина невропатологом, причём была неплохим специалистом.
Самой юной была Яна Викторовна, двадцатипятилетняя барышня романтических взглядов на жизнь. Её идеей фикс было желание выйти замуж, причём она была настолько сильно зациклена на замужестве, что отпугивала этим парней. Работала она терапевтом.
- Три девицы под окном пили водку вчетвером. Привет девчата, - поздоровался он, - что слышно?
- Александру Ивановну сегодня ограбили, - сообщила Альбина.
- Да вы что?! – слишком уж наигранно удивился он. - Как же так, Александра Ивановна?
- Да вот, надо было в поликлинику заглянуть, так решила сократить путь, - начала она охотно рассказывать.
Путь в поликлинику... Конечно, можно было бы пойти и нормальной дорогой, по относительно благополучному тротуару, мимо лавочек, приспособленных предприимчивыми бабульками под прилавки для своих незатейливых товаров, мимо ларьков, торгующих пивом, мимо... Но это далеко. К тому же возле ларьков, наверняка вертелся тот тип, который с выражением глаз бездомного пса (распространённое явление среди профессиональных алкоголиков) вечно клянчит деньги на бутылку. И не то, чтобы Александра Ивановна была жадной, или... Но алкоголики вызывали у неё ощущение, которое обычно возникает после посещения инфекционного отделения больницы или грязного общественного туалета, когда испытываешь желание принять ванну, пройти ритуал очищения, как будто ты вся... Да и стоит такому хоть раз дать взаймы...
Другой же путь лежал через полузаброшенную подворотню, почти безлюдную, которую обожали совсем ещё юные парочки, и желающие облегчить мочевые пузыри граждане. Удобное место для зажималочек и несанкционированных распитий или накуриваний. Правда, там всегда воняло мочой и ещё чем-то неприятным, но трудностей в нашей героической стране бояться люди как-то не привыкли.
В подворотне невзрачного вида подросток самоотверженно тёрся о такую же малоприятную на вид пигалицу. Она глупо хихикала и делала вид, что пытается сопротивляться. Видно, это возбуждало её верного рыцаря.
Александра Ивановна всегда чувствовала себя неловко, когда становилась свидетельницей подобных сцен. Что же до любовничков, они её вообще не замечали. Хотелось прибавить шаг, отвернуться, не смотреть... Хотя, какого чёрта... она же не в замочную скважину подглядывает. Александра Ивановна целиком и полностью ушла в анализ собственного состояния, и опомнилась только после того, как парень выхватил у неё из рук сумочку и скрылся со своей Дульсинеей в неизвестном направлении.
- Украли много? – с деланным сочувствием спросил Сергей.
- Целую банку анализов, - ответила за неё Альбина.
- Аля, - смутилась Александра Ивановна.
- Хотелось бы взглянуть на их рожи, когда они увидят, что кроме банки с мочой и коробочки с калом в сумке ничего нет. Да и сумка такая, что давно уже по ней мусорка плачет.
У кабинета его уже ждали немного заторможенный мальчик дошкольного возраста и излишне издёрганная мамаша. Несмотря на то, что до назначенного времени было ещё минут десять, она ежеминутно бросала взгляд на часы.
И ходят по дорогам слоны и носороги, - пронеслось у Сергея в голове.
Увидев его, она закричала чуть ли не за километр:
- Здравствуйте, доктор! Я опаздываю на работу… Артурчика заберёт бабушка.
Затем она пулей вылетела из коридора.
- Привет, как дела? – спросил он у мальчика, когда тот уселся в кресло для клиентов.
- Нормально.
- Чем занимался?
- На выходные мы, а это я, мама, папа, сестра и бабушка ездили на дачу… – рассказывал он, словно читал заученный текст.
Зазвонил мобильный телефон.
- Привет, - услышал он голос Вадика, - когда освобождаешься?
С Вадиком они были знакомы ещё со школьных времён. Периодически их пути то сходились, то расходились, то сходились вновь. Когда-то Вадик был трагически женат, потом, спустя, наверное, год он благополучно развёлся, после чего стал героем кобелистического труда. Работал он то в налоговой, то в юстиции, то в администрации, то ещё в хрен знает какой конторе. А месяца за два до описываемых событий он устроился в администрацию полномочного представителя президента. При этом, несмотря на довольно-таки специфические должности, он умудрился остаться, мягко говоря, законченным разгильдяем. Он тут же забывал данные обещания, имел не семь, а даже четырнадцать пятниц на неделе и постоянно занимал и не отдавал какие-то деньги, что не мешало ему быть прекрасным собеседником, великолепным организатором досуга и просто человеком, с которым не скучно было проводить свободное время.
- Минут через двадцать. А что?
- Как насчёт пожрать?
- Да можно.
- Тогда через полчаса в «Баклане».
- Ну там плюс-минус…
«Баклан» был очень даже замечательным рестораном, позиционирующим себя как традиционное балканское заведение. Неприметный снаружи, внутри он был очень уютным, но без лишних понтов. Готовили там чертовски вкусно и по-домашнему, а цены были даже ниже, чем в так сказать недорогих кафе для молодёжи и студентов.
В отличие от мамы, бабушка Артурчика оказалась очень разговорчивой и любознательной женщиной раннепенсионного возраста. Она хотела знать всё о своём внуке в мельчайших подробностях, включая его психологический портрет и дальнейшую судьбу, точно Сергей был астрологом или гадалкой. Интересно, с чего это народ взял, что психолог должен буквально вдеть клиента насквозь чуть ли не с первого взгляда?
- Извините, у меня совещание, - выдал он бабушке Артура в ответ на все её тысячу и один вопрос и, пока она не опомнилась, поспешил на улицу.
В двух-трёх шагах от поликлиники была автобусная остановка, возле которой всегда толпились невостребованные такси. «Баклан» находился в каких-то пяти остановках от поликлиники, но время… Оно не то, чтобы поджимало, но на лишнюю раскачку его тоже не было. Поэтому после мимолетного раздумья Сергей взял такси.
Вадик уже ждал его внутри.
- Привет. Как дела? Что слышно?
- Сегодня познакомился с одним интересным мужиком, - рассказывал Вадик, уплетая за обе щеки мусаку. – Он – профессиональный маг.
- Поклонник Блавацкой и Грабового? – язвительно спросил Сергей, налегая на пасту с морепродуктами и в чернилах кальмара.
- Я тоже сначала так думал, а потом мы так это здорово поговорили, оказался вполне разумным мужиком. Собирается открывать у нас тут бюро эзотерического туризма, чтобы каждый желающий за умеренную плату мог бы приобщиться к поискам Шамбалы или поучаствовать в охоте на атлантов и лемурийцев. При этом он даже не скрывает, что это не более, чем завёрнутый на мистике досуг для богатых любителей эзотерических тайн и «Секретных материалов».
- Ну и какое это имеет отношение к магии?
- Эзотерический туризм? Никакого. Магия, как он мне объяснил, условно делится на практическую и магию собственной трансформации. Причём практическая магия – это что-то вроде дополнительного элемента, улучшающего быт мага.
- Ну, о собственной трансформации мы вроде бы как наслышаны…
- Практическая магия, по его словам, является братом-близнецом прикладной науки. И если научное мышление основано на вере в причинно-следственную связь, то в основе магического мышления лежит такая же вера в связь синхронистическую. Другими словами, если учёный пытается создать необходимый комплекс причин для достижения какого-то результата, то маг в мельчайших деталях создает сопутствующее результату событие. Обычно такую сопутствующую последовательность действий принято называть ритуалом. Причём ученые и сами далеко не брезгуют использовать ритуалы. Взять те же традиции космонавтов, которые неукоснительно соблюдаются от старта к старту. Та же хрень, которую пишут в ныне популярных магических книгах имеет такое же отношение к магии, как и кухонные рассуждения пьяных пролетариев о «Есть ли жизнь на Марсе?» – к науке.
- Тебя подвезти? – спросил Вадик, когда с обедом было покончено.
- Подвезти, - согласился Сергей.
Будучи настоящим автоненавистником, он садился за руль исключительно в особо экстренных обстоятельствах. Обычно же он предпочитал пешие прогулки. На втором месте у него была езда на пассажирском сиденье рядом с водителем. Благо, Лена просто обожала водить машину, и если им предстояло ехать куда-то вдвоём, а по одиночке они ходили только на работу, никогда даже не возникало вопроса, кто сядет за руль. И самым смешным здесь было то, что именно он преподал ей уроки вождения, а потом и отдал в вечное пользование свою «Мазду». На третьем месте в списке предпочтений было такси, за которым шёл уже общественный транспорт.
Вернувшись в кабинет, Сергей первым делом набрал её рабочий номер.
- Агентство недвижимости «Пилигрим», - сообщил приятный женский голос.
- Мне нужна Пшеничная Елена Владимировна.
- К сожалению, ничем не могу вам помочь.
- Вы давно работаете в агентстве? Может, вы ещё не знаете весь персонал?
- Да нет, я здесь с самого начала.
- Это Сергей Власов.
- Простите, но мне это имя ни о чём не говорит.
- Ничего не понимаю… Скажите, а вы единственное агентство с таким названием?
- По крайней мере, в нашем городе точно.
- Извините. 24.07.2013

Все права на эту публикацую принадлежат автору и охраняются законом.