Низвержение в Нигредо, Глава 1

ГЛАВА 1
В воздухе стоял ощутимый, тяжелый запах медикаментов и крови. Я находилась в том состоянии когда уже почти не спишь, но еще и не бодрствуешь. И что-то было не так. Захотелось проснутся. Проснутся, так как полусон уже не в радость и хочется "выплыть" из этого вязкого марево дремы. Я открыла глаза. Бревна. Потолок из бревен. Из малюсеньких щелочек в бревнах пробиваются лучики солнца. Лежу. Где я? Что это? Первая мысль: "Я ничего не помню". Ничего. По телу пробежала отвратительная "шаровая молния" адреналина. Я еще называю это "внутренний холодец", вспомнилось мне. Вспомнилось? Значит я все же что-то помню? И тут вспомнилось все. Нет, конечно СОВСЕМ не все. Но многое, очень многое. Я вспомнила кто я. Абсолютно точно и несомненно. А это самое главное. "Холодец" из адреналина внутри меня как-бы говорил мне что что-то случилось. Что-то по меньшей мере неприятное. Бревенчатый потолок, в который я все еще тупо пялилась, казалось, соглашался с "холодцом". Почувствовав потребность пошевелится, я привстала и осмотрелась. Вернее попыталась сделать то и другое, но глаза, едва пробежав по помещению где я находилась, вернулись к потолку, который теперь как-то дрожал и шевелился под моим взглядом, а тело мгновенно вернулось в горизонтальное положение. Оказывается я больна. Это я поняла за считанные секунды после попытки подняться, так как попытка это сделать была пресечена ОЧЕНЬ сильной болью в голове и руке, на которую я попробовала было опереться. Тут же надо мной склонилось чье-то лицо.
-Оклемалась милая? Вижу что оклемалась, только ты пока не пробуй вставать, рано тебе еще. Вон тебя как зацепило. Но ты не бойся, не волнуйся голубушка, тебя только оглушило, снаряд разорвался-то далеко от тебя. Повезло. Ну может контузия у тебя, но если и так то очень легкая.
Надо мной склонилось лицо пожилой женщины в платке. От нее пахло спиртом, лекарствами и мятой. Ее круглое, полное, добродушное лицо испещрили глубокие морщины. Ярко-голубые глаза под белесыми редкими ресницами, казалось ,излучали доброту и тепло. Но кто это? Я ее не знаю.
-Воды принесу. Пить наверное хочешь. Все раненые как приходят в себя так сразу пить-то хотят. Сейчас, голуба, я сейчас принесу. - И не дожидаясь моего ответа, лицо доброй женщины исчезло.
Ранена? Я не больна, а ранена? Но почему? Что произошло? И почему она так странно говорит? Так говорят герои в русских народных сказках. Или люди из глубинки России. Все это очень странно, если не сказать страшно. При слове "страшно", произнесенном про себя, "холодец" произвел чудовищную атаку. Я прямо почувствовала эту противную внутреннюю дрожь. Присоединилось сердцебиение. Оглушающе сильное. Я вдруг почувствовала удары сердца прямо у себя в ушах. И для полного счастья я почувствовала тупую боль в левой руке. Страх постепенно перерастал в ужас...Нет, стоп! Вспомнить что произошло. Сейчас же.
*****



Меня зовут Света, живу в России, городе Брянске, мне 20 лет, мать и отец -- Лариса и Владимир, владельцы нескольких магазинов женской одежды, средний стабильный доход. Учусь на третьем курсе Педагогического Университета на психолога. В 18 лет вышла замуж, через год развелась...С бывшим мужем сумели остаться друзьям, что большая редкость.
Так это помню, это здорово, это отлично...Теперь надо вспомнить недавнее прошлое, что-то очень важное...
Мой дом находится на улице Зои Космодемьянской 14 и...Дом! Что-то произошло в доме!
-На вот, пей, вода теплая, но уж не обессудь, кипятим мы ее, из речки носим, вот и приходится кипятить, а то мало ли что...-С этими словами та же самая пожилая женщина в платке поднесла ко мне железную кружку с водой. И я тут же почувствовала неимоверную жажду при виде кружки. Такую, что даже во рту запекло. Я протянула руку за кружкой, но женщина мягко отстранила ее, одновременно приподнимая мне голову и поднося кружку к моим губам.
-Я сама, сама! Ты силы-то побереги, тебе еще денек поспать-полежать надо. Да и когда еще полежать как не сейчас? Немцы-то поганые отступили из лесу, затишье пока. Что смотришь так? Да у своих ты у своих, не боись! Партизаны мы. Ты пей, пей.
Я машинально стала пить воду. Она была противная, с болотным запахом, но это я отмечала только краем сознание. Все остальное сознание постепенно занимала мысль о моем полном схождении с ума, конце света или Страшном суде. ЧТО она такое говорит?!?
- Попила? - кружка исчезла с моих глаз и женщина продолжила. - Меня бабой Нюрой зовут, а тебя как?
-Света. - Машинально ответила я, ощущая странную пустоту внутри. - Хорошее имя, красивое. - Баба Нюра почему-то довольно кивнула.
- И что ты помнишь, Света? Андрей тебя вчера в лесу нашел. Ты тогда без сознания была. А потом я тебя водицей-то сбрызнула, спирту немного тебе дала и ты кричала, Света, так страшно кричала что третья война началась, что бомбежка... Глупая! Какая ж третья началась как вторая, чтоб она сгинула, все идет! Эк, перепугало то тебя как! -Баба Нюра улыбнулась, как будто эта мысль ее насмешила и продолжила. - Помнишь ли это?
-Нет.-Честно призналась я. -Ну, это ничего, это часто так бывает сейчас. Вон Игната, что из Подмосковья, так взяло что он говорить не мог почти. - Тут баба Нюра почему-то перешла на шепот. - Он и сейчас говорит мало, по делу если токмо, и седой почти совсем стал. В его-то годы! Эх...Это все война проклятущая, вон что с людьми творит. - Лицо бабы Нюры погрустнело, глаза стали серьезными. - Ты, вот что Света. Не знаю что там у вас в городах сейчас творится, или до войны творилось, я-то всю жизнь в деревне прожила, а сейчас вот по лесам скитаюсь...Нет деревни-то больше моей...- Глаза у женщины на секунду затянуло дымкой воспоминаний, видимо очень тяжелых, так как это тут же прошло, она даже головой встряхнула, как будто прогоняя эти мысли. -Ты вот что, сегодня лежи как есть, а завтра должны солдаты прийти сюда. Ну, настоящие солдаты, не партизаны. Командира из военных нам назначать значит будут. Потому завтра ты лучше косынку одень. Может у вас в городе так и ходят, да только хоть я и баба простая, но тоже кой-чего знаю. Не видала я волос как у тебя. Крашеных. Чем ты только и умудрилась так их...-Баба Нюра пошевелила губами, пытаясь найти подходящее слово. - Испортила волосы. Что молодежь творит! Я-то что? По мне так-дело твое, ну нравится тебе-ходи так. Но то я. Мужики-то наши сначала вообще подумали что ты немка. Уж не обессудь - внешность какая-то у тебя не наша да и волосы... - В общем, пока ты кричать не начала решали что делать с тобой. А уж как закричала так всем все сразу ясно стало. Только уж больно волосы твои наших взволновали. Не видали таких. Да и росту в тебе столько...Но люди разные. Ты из Брянска Света?
-Да. - Опять машинально ответила я, все еще никак не способная что-то понять или спросить.
- Считай, в рубашке родилась, Света.- Почти прокричала баба Нюра. - В городе немцы хозяйничают, как только уйти так далеко удалось-то тебе?
- Баба Нюра ждала ответа, но я просто смотрела на нее. Я вспомнила.

*****
За день до того как это случилось ничего особенного не происходило. Еле досидев пары, которые в тот день были какими-то особо неинтересными я зашла в магазин, где была мама. Поговорила с ней о том-о сем, а потом позвонила Дане, своей лучшей подруге. Дана учится со мной в одном университете, только на социального педагога. Это добрая, с виду застенчивая девушка, но с твердым характером. Но ценю я ее не так за характер, они у нас довольно разные, как за острый проницательный ум. В тот день мы договорились встретится на "нашем" месте. Это полуразвалившийся заброшенный дом почти за чертой города, около которого кто-то очень давно поставил столик и лавочку. Но кроме нас туда никто не приходил и не мешал нам посидеть вдвоем почти на природе. "Нашим" оно стало из-за того что больше всего нам нравилось сидеть именно там, не спеша пить пиво или сок (в зависимости от настроения) и обсуждать новости нашей жизни, а то и просто пофилософствовать после занятий. Конечно, так было не всегда. Пока я пребывала в своем раннем замужестве мы с Даной почти не виделись. Я спешила к мужу, а Дана ходила на разные вечеринки с многочисленными друзьями и приятелями. У нее был парень, которого я почти не знала, и так совпало что она рассталась с ним почти одновременно с тем как я развелась с мужем. И теперь нам обоим ничто не мешало видеться так часто, как только мы того хотели.
В тот день ничего особенного в нашей встрече не было. Нам даже было скучновато, так как новостей ни у меня ни у нее особых не было, тему насчет моего бывшего мужа перетерли до дыр, и мы просто пили охлажденный апельсиновый сок, лениво перебрасываясь какими-то репликами. Потом мы разошлись по домам. День как день, единственное что в нем было выдающегося - с самого утра у меня слабой, но ноющей тупой болью болела голова. Я выпила "цитрамон" но и он до конца не снял боль. И весь день меня преследовала слабая, тупая, ноющая головная боль.
После вечернего "бдения" за компьютером в интернете я легла спать с одной единственной мыслью: "Хоть бы с утра голова не продолжала болеть дальше".

*****


Голова и в самом деле не болела утром того дня как ЭТО случилось. Я открыла глаза, сладко потянулась и подпрыгнула на кровати от того что где-то близко, кажется за стеной грохнуло так, что в ушах зазвенело. Потом еще и еще. То что это не праздничный салют я догадалась сразу. Тогда что?. . Ужасающая реальность навалилась на меня как только я вскочила с кровати. Вокруг ВСЕ изменилось. Вместо моей удобной, качественной, заказанной в салоне "Мир Мебели" кровати, стояла маленькая старая железная койка. В комнате были какие-то желтые, местами ободранные обои. С потолка свисала голая лампочка на проводе, около кровати стоял комод, которого у меня не было и в помине. И все. Больше в комнате не было ничего. Дверь в мою (мою?) комнату была распахнута и оттуда, из других комнат доносились звуки стрельбы. Да, теперь уже сомнений не оставалось -- звуки настоящей стрельбы. Испугалась ли я? Теперь, когда я вспоминаю, я не знаю можно ли назвать это чувство "испуг". Это странное чувство, и, пожалуй, я так и не подберу для него подходящего слова. Шок -- наиболее подходящее, но все же и оно не совсем верное. Сколько я так стояла, таращась в открытый дверной проем -- секунд пять или минут десять не знаю. Время как-то застыло для меня и понятия не имею что бы я делала если бы не дальнейшее развитие событий. В комнату воровался (именно не вбежал, не вошел, а ворвался) молодой парень в гимнастерке и в пилотке. Глаза его блуждали, с плеча на ремне свисал пистолет-пулемет из ствола которого вился синий дымок. Самое смешное было то, о чем я подумала в тот момент. Не о том что происходит, не о том что меня, может быть, сейчас убьют, не о том где мои родители. "Пистолет-пулемет", услышала я у себя в голове, "Он держит в руках старинный пистолет-пулемет, времен Второй Мировой, я во всех фильмах про войну видела у наших солдат его". Солдат (а в том что это был солдат сомневаться уже не приходилось) уставился на меня а я на него. Выражение лиц у нас обоих думаю, было одинаковое. Ошарашенное. Но кроме солдата на меня в упор уставился его пистолет-пулемет. В ту секунду я приготовилась умирать. Честно. Какую интересную штуку, оказывается, может играть с людьми время. Я точно знаю что взаимное разглядывание длилось пару секунд, и за эту пару секунд в моей голове успела пронестись мысль что в эту ночь началась Третья Мировая и что мне конец. Я не думала с кем война, из-за чего, как...Я думала что это конец и закрыла глаза.
Но вместо выстрела я услышала изумленный голос:
- Ты кто? И что тут делаешь?
Я молчала. А что можно сказать когда в твою комнату с утра врывается солдат с оружием, и по всему дому слышны звуки перестрелки?
- Ей! Ты что оглохла? Ты из этого дома чтоли? - Да. - Совладав, наконец, с голосом ответила я. - Так всех жильцов этого дома еще за два дня предупредили что тут будут бои. Все ушли....- Солдат опустил оружие и пристально уставился на меня. Я, в свою очередь не могла оторвать глаз от него, все еще не веря что он реален. Реален как и эта комната. Чужая уже комната. Яркий утренний свет заливал окна. Не мои "стеклопакеты" а старинные деревянные окна, лампочка свисала с побеленного потолка и солдат стоял передо мной. Нет, я не подумала что это сон. Почему? Не знаю даже. Наверное все было слишком реально. Хотя вместе с тем такой реальности быть не могло. Но солдат передо мной стоял и взгляд его мне нравился все меньше. Он рассматривал меня. Как женщину. Этот взгляд у мужчин я не перепутаю с любым другим. Начиная с ног, взгляд его устремился на мои бедра, талию, грудь, и наконец вернулся к глазам. Он уже ничего не спрашивал, но на его губах заиграла улыбочка. Поганенькая такая улыбочка. Я прекрасно понимала о чем он сейчас подумал и невольно посмотрела на свои ноги. Только сейчас я поняла что стою как есть -- после сна, в атласной синей ночнушке с медведями на луне. Из-за моего роста она еле закрывала задницу, ну может чуть больше чем задницу. Солдат это видел. Пауза затягивалась. Странные штуки играет с человеком шок. В тот момент меня больше всего пугала мысль о том, что может сделать этот солдат если захочет со мной, чем то что началась Третья война. Или почему моя комната стала такой. И моя ли это вообще комната. Нет, я думала о том как избежать того, что обещала поганая улыбочка солдата.
И тут в комнату вошел офицер. Как я поняла что это был именно офицер? Да сразу. Во-первых ему было лет сорок на вид, он имел гордый, умный, серьезный вид и в руке он держал большой черный пистолет. На нем была куртка защитного цвета, скрывавшая все знаки различия. А может и не потому я поняла что это офицер, но в любом случаи я не ошиблась. Быстро оценив ситуацию, едва кинув на меня беглый взгляд он закричал:
- Боец Максименко!
- Я! - Солдат мгновенно забыв про меня вытянулся по струнке и отдал честь.
- Чего ты тут забыл в чужой спальне, боец Максименко? - солдат вытянулся в струнку еще сильнее.
- Товарищ Майор, разрешите доложить, обнаружил тут гражданку. Говорит что живет в этом доме, не знаю почему она тут, ведь жильцы этого дома были предупреждены об оборонительных боях и покинули здание.
- Отставить! Пулей дуй к нашим на третий этаж, возьмешь ящик с гранатами, подождем когда фрицы сунутся под окна, а я тут сам разберусь. - С этими словами офицер отвернулся от солдата и подошел ко мне. - Девушка успокойтесь. Я вижу вы насмерть перепуганы. Побоялись уйти вместе со всеми и остались в доме? Бывает. Страшно, понимаю, но нельзя вам было оставаться тут. Вам еще повезло что рядовой Максименко не застрелил вас случайно, тут сейчас такое творится этажом ниже...Давайте я сейчас выйду, вы оденетесь, нельзя же расхаживать в таком виде, и я попытаюсь вывести вас из дома. - Офицер уже выходил за дверь, чтобы оставить меня одну и тут меня прорвало:
- Сегодня ночью началась война!?? - Мой голос сорвался на какой-то жалкий визг, но я ничего не могла поделать. Бросив на меня странный взгляд офицер вернулся в комнату и закрыл за собой дверь. Когда он поднял на меня глаза, посмотрев в упор, взгляд его был полон смеси из жалости, теплоты и бесконечной усталости.
- Девушка, у меня нет сейчас ни времени ни возможности приводить вас в чувство. Многие сходят с ума, многие думают что это сон, но те кто сходят с ума как правило умирают первыми. Если хочешь жить помоги себе сам. Соберись с духом признать правду. Надо держатся, бороться, не поддаваться панике! Какой ночью?! Война идет уже второй год!
Страшная догадка молнией пронзила меня и я вскричала:
- Какой сейчас год?!? - И услышала то, что уже почти ожидала услышать, но не могла поверить в то что услышу это.
- Тысяча девятьсот сорок второй, девушка. Одевайтесь быстро, я жду вас за дверью.

*****
Следующие события произошли как-то стремительно. Помню, как негнущимися пальцами открыла комод (интересно чей он? Кто жил в моем доме в сорок втором году?), нашла какое-то ситцевое советское платье, размера на три больше чем нужно, но меня это нисколько не волновало, натянула прямо сверху на ночнушку. Из обуви в нижнем ящике комода были только ужасные черные резиновые сапоги. Пришлось одеть их. Помню, как майор с добрыми глазами объяснял куда мне надо идти чтобы прийти к своим, как не попасть под обстрел. В своих объяснениях он подчеркнул, что страшнее всего попасть к немцам в плен. Они не щадят ни стариков ни женщин. Плен -- верный расстрел, или хуже того, могут повесить. Успокоил лишь тем, что в этом районе города его часть почти выбила немцев и я должна дойти до подвала с гражданскими без происшествий.
-Они там прячутся.- Говорил он. - Ждут. Если выбьем немца, вернутся в дома, если плохо будет...- Георгий Федорович вздохнул. - Им сообщат и они уйдут в лес. Вот и ты иди к ним.
Я узнала что майора зовут Георгий Федорович Покровский, мне сказал тот самый солдат что застал меня в "моей" комнате. Теперь он уже не смотрел на меня ТАК, даже отдал мне свою порцию каши, наотрез отказываясь есть ее сам, мотивируя это тем, что он, мол, сильный, а мне надо питаться. Я не отказалась.
Помню, как этого самого солдата (а его звали Иван как он сам сказал) добрый майор отправил провести меня хоть до подвала с гражданскими. Запах пороха, сильный запах пороха. Запах чего-то горелого. Подъезд преобразился до неузнаваемости. Весь забит солдатами, отовсюду выстрелы. Запах пороха. Когда перестрелка стихла Иван сказал идти за ним и я пошла. Помню как увидела город, выйдя из подъезда. И помню как свет для меня померк сразу на улице- это было для моих нервов уже слишком.
-Ну что ты прямо как ребенок! - Все тот же солдат Иван склонился надо мной. Через секунду я поняла что он трясет меня за плечи. -Вставай, не время в обмороки падать! - И он рывком поднял меня на ноги.
-Как зовут-то тебя, девица?
-Света.
-Света, что ж ты в обмороки грохаешся-то? - Иван засмеялся не злым, приятным смехом. -Пора бы уже и привыкнуть к войне. Даже я привык, хоть мне и убивать и умирать положено. А ты... - И он посмотрел укоризненно. - На голову выше меня выросла а боишься как маленькая! - И он снова засмеялся. Мне было все равно. В голове красной неоновой надписью пульсировала мысль: "Что делать? Как не умереть тут, в сорок втором году?"
Странно, но мысль почему я переместилась во времени и как вернутся назад меня сейчас не заботили. Я хотела просто не умереть тут и сейчас.
А он все что-то говорил и говорил, взял меня за руку и вел куда-то. Я шла как сомнамбула, наблюдая ужасный пейзаж. Вокруг были обгорелые дома, горели какие-то костры, где-то слышались пулеметные очереди и крики людей. А мы все шли и шли. Иван говорил пригнутся и идти на полусогнутых в опасном районе и я шла. Где-то надо было пробежать. И вот наконец мы остановились у стены очередной пятиэтажки. И тут где-то близко раздались резкий, громкие хлопки выстрелов. Они приближались. Послышались крики команд и топот людей. Иван тревожно посмотрел на меня и сказал:
-Извини, но мое дело -- война, придется тут расстаться, кажется немцы нажимают, надо помочь нашим. Отсюда беги по улице вниз и сразу за концом вот того дома. - Иван показал рукой на дом в конце улицы. - Свернешь налево. Там будет спуск в подвал. Там должны быть все жители этого дома, там большой подвал, он же бомбоубежище. Родители-то твои там?
-Не знаю. - Честно ответила я.
-Должны быть там, где же им еще быть. - С каким-то наигранным весельем сказал Иван. - Послушай, Света...Я знаю, тебе не понравилось как я смотрел на тебя там, в доме...- Иван отвел взгляд и рассматривал какой-то кирпич в стене дома около которого мы стояли. - Ты извини, я ничего такого не думал, не хотел..То есть хотел но не так...Тьфу! В общем Света, твой адресок я знаю, разреши тебе писать. Если конечно не убьют.
Я наконец его услышала и посмотрела на него. На меня смотрел молодой парень примерно моего возраста с русыми короткими волосами, неуклюжим большим носом на широком добродушном лице усыпанном веснушками. Я поняла что только сейчас рассмотрела как он выглядит. "Нет, это без вариантов", подумала я и невольно посмеялась над своими мыслями -- перенеслась во времени не понятно как, НА ВОЙНУ! И еще могу оценивать парней с точки зрения подходит он мне или нет. Женщина везде и всегда женщина да?
Но вслух сказала совсем другое:
- Конечно, ты можешь мне писать. Все, Иван, спасибо что провел, я побежала! - И я кинулась было бежать, но Иван удержал меня за рукав.
-Что еще, Иван?
-Да я...- Он запнулся. - Волосы у тебя....
-Что волосы? - Я нервно провела рукой по волосам.
-Да ничего. Беги уж и удачи!
И я побежала. Побежала так, как будто бег мог меня куда-то вывести из этого кошмара. Бежала быстро, стремительно, не оглядываясь. Не хватало сил, воздуха, ноги в резиновых сапогах взмокли и было очень жарко. Я заметила что сейчас поздняя весна, почти лето, как и в моем, реальном времени. Я заметила это только сейчас. И то, потому что в резиновых сапогах стало очень жарко. Я хотела остановится глотнуть воздуха, но страх не давал мне это сделать и я бежала дальше.
Вообще-то я почти не бегаю. Ну там, в реальной жизни. Я и на уроках физ. культуры в школе не могла бегать как все дети, у меня кололо в боку, а потом и во всем теле. Так что бегала я только в случаи крайней необходимости. К счастью, таких случаев почти не было.
Но сейчас я не чувствовала боли в теле, покалывания в селезенке, жары и даже усталости. Адреналин вытеснил это все. Я слышала только свист ветра в ушах, гулкие удары своего сердца и страшные звуки пулеметных очередей где-то сзади.
Остановилась я только тогда, когда уже просто НЕ МОГЛА бежать дальше. Судорожно хватая ртом воздух, согнувшись в три погибели я осмотрелась. Странно, но вот именно это место я узнала сразу. Тут в моем мире была конечная остановка автобуса на котором я ездила в Университет. Окраина города. В моем мире тут была новенькая красивая остановка с удобной лавочкой, дорога и киоск с сигаретами.
Сейчас тут был пустырь с землей, испещренной глубокими воронками. Откуда взялись тут эти воронки думать не хотелось.
Вокруг не было ни души. Внезапно я поняла что позволила ужасу и панике возобладать над собой и неслась сломя голову куда глаза глядят, в то время как мне нужно было дойти до подвала с людьми, а я об этом забыла в тот момент, когда побежала. Как я добежала до конца города, как меня никто не остановил, не застрелил, не убил?
Вернутся к дому где подвал с людьми? От этой мысли меня бросило в дрожь- второй раз так может и не повезти. Нет, об этом я не могла и думать. Я подняла глаза выше. Впереди был лес, огромный зеленый массив вокруг Брянска. В школе нам рассказывали про героических партизан в Брянских лесах, да и памятник партизанам видели все. Но то было там и тогда. А сейчас из школьных рассказов я перенеслась в ужасающую реальность.
И все же мысль о лесе была несравнимо более заманчивой чем о возвращении в город. Мне подумалось что, может быть, я убегу в лес, глубоко в лес, заночую там под деревом, а когда взойдет солнце нового дня я буду опять в своем времени.
Мысль понравилась так, что от размышлений я перешла к действиям. Но стоило мне сделать один только шаг по направлению к лесу как меня остановил непонятный, но пугающий до дрожи в коленках звук. Это был гул. Страшный такой, огромный гул, который с каждой секундой все нарастал. И мне не надо было гадать чтобы понять что это за гул.
Я подняла голову в небо. Кошмар продолжался. Летели самолеты, немецкие самолеты. Они летели низко, так что я могла увидеть свастику на фюзеляже.
На пару секунд я застыла, в ступоре смотря в небо, но это продолжалось не больше двух секунд -- теперь я уже не теряла контроль над временем -- и побежала по направлению к лесу с удвоенной силой. "Добежать до леса", кричало что-то в голове. Как будто в лесу бомбы не падают. Но тогда об этом не думалось, лес представлялся единственным спасением.
Дальше помню только оглушающий рев моторов, казалось прямо над головой, и страшный, все оглушающий грохот.
И темнота заключила меня в свои ласковые объятья. 17.07.2013

Все права на эту публикацую принадлежат автору и охраняются законом.