ОПАДЕНИЕ ЛИСТЬЕВ

Фрагмент. Для покупки электронной книги перейдите сюда: http://mayklov.narod.ru/
или сюда: http://vk.com/public50732283


Только не отвергай это учение как ложное, потому что я сумасшедший. Причина моего сумасшествия - в истинности этого учения.
Керри Торнли. «Principia Discordia».


1


- Вперёд, - приказал мне детина в маске, указав стволом автомата на директорский кабинет.
Наконец-то. Стараясь не делать резких движений (в присутствии вооружённых людей, считающих своей работой нанесение телесных повреждений ближним, резкие движения недопустимы), я встал со стула и, пройдя через вестибюль, вошёл в кабинет, ставший временно комнатой для допросов. За директорским столом, сидела симпатичная женщина лет сорока на вид. Красивое лицо, чёрные волосы, короткая стрижка. Белая блузка, серый пиджак… Всё, что было ниже пояса к моему огромному сожалению скрывал стол. Единственное, что её портило, это потухшие огоньки в глазах, которые когда-то плясали там чёртиками, а потом… Потом кому-то или чему-то удалось их затушить, и с тех пор эта женщина стала собственной тенью, чего никогда не смогут заметить те, у кого нет и не было подобного блеска в глазах.
На столе перед ней лежал или стоял открытый ноутбук и сканер отпечатков пальцев.
- Здравствуйте, - сказал я, входя.
- Здравствуйте, - ответила она, - проходите, садитесь, положите правую руку сюда, - на сканер, - так, чтобы её положение совпало с изображением ладони на приборе.
Она произносила это, наверно, уже в сотый раз за вечер, поэтому, думаю, не надо объяснять, какая у неё при этом была интонация и выражение лица.
Я положил руку, куда следовало.
«Клянусь говорить правду, только правду и ничего кроме правды, и да поможет нам Джа»! - так и вертелось у меня на языке, но я не осмелился ёрничать. Полицай – он и в Африке полицай.
Когда, считав мои отпечатки, сканер зачирикал, я убрал руку. На экране монитора появилось моё досье, и полицейская приступила к допросу:
- Фамилия? Имя? Отчество? Год рождения? Адрес?..
Она спрашивала, спрашивала, спрашивала… А я отвечал, отвечал, отвечал… Предельно глупая формальность, если учесть, что все эти данные уже были на мониторе её ноутбука.
- Работаете или на пособии? – спросила она.
- Работаю.
- Где?
- Здесь, в клубе.
- Кем?
- Поэтом.
- Я серьёзно, - сказала она, одарив меня недовольным взглядом.
- И я серьёзно. Я провожу здесь два раза в неделю поэтические вечера.
Теперь она посмотрела на меня, как на какого-нибудь марсианина.
- И много у вас слушателей? – спросила она, решив, наверно, поверить.
- Полный зал.
- Правда, что ли?
- Приходите как-нибудь, посмотрите. Только без кордебалета. К вооружённым людям подходят только революционные стихи, а это не мой жанр.
На этот раз она улыбнулась.
- Причина лишения гражданства? – привычно спросила она, но потом, прочитав в соответствующем параграфе или пункте досье, что мой статус всё ещё «гражданин», - удивлённо спросила, - так вы – гражданин?
- Вполне возможно, - ответил я.
- Где ваш паспорт Гражданина?
- Потерял, - соврал я. На самом деле я его сжёг, перейдя на эту сторону от «Жёлтой стены».
- Я могу вас направить на тест на употребление незаконных для гражданина средств, а потом…
- Спасибо, но мне это не надо, - перебил её я.
- Но почему?! По вам же видно, что не употребляете. Даже траву?!
- А если и так?
- Вы что, не понимаете, что это, возможно, ваш последний шанс вернуться в приличное общество?
- Я понимаю. И спасибо вам за участие в моей судьбе, но я не хочу.
Она посмотрела на меня, как будто я вновь у неё на глазах превратился в марсианина.
- Может, вы объясните мне причины такого вашего…
- Поведения? – подсказал я.
- Пусть будет поведения.
- Боюсь, я не знаю, как объяснить, - ответил я.
И я действительно не знал. Я не знал, почему я пять лет назад бросил всё и, перейдя через кордон, спалил свой паспорт Гражданина. Когда это просыпается в тебе, у тебя просто нет иной возможности, кроме как идти у этого на поводу туда, куда оно тебя ведёт. И тогда ты бросаешь уютный дом, прибыльную работу, невесту, друзей и идёшь, не понимая куда и зачем… В моём случае за «жёлтую стену» и там, повинуясь порыву, сжигаешь свой паспорт, сжигая тем самым мосты. И когда тебе потом пытается вдруг помочь полицейская, ты отказываешься. И ни она, ни ты… вы оба не понимаете, почему.
- Ты ведь знаешь, что будешь жалеть, - перешла она от такого на «ты»…
- Знаю.
- Тогда какого ты?..
- А вот этого я не знаю.
- Ладно, свободен. И… Какой же ты идиот! – с этими словами она подписала мой пропуск.
- Возможно, вы правы, - ответил я, вставая со стула. И уже у самой двери добавил, - спасибо вам. Вы – хорошая женщина. Очень хорошая. Вы из той ныне редкой породы людей, которые стараются помочь людям просто так, без всякой выгоды.
Какие же черти занесли тебя в полицию? – подумал я, но вслух этого не сказал.
Показав пропуск мордоворотам у двери, я вышел из клуба.
На улице было прохладно, и даже раскалившийся во время дневной жары асфальт успел подостыть и не отравлял своим жаром воздух. Утомлённый полицаями, я решил пройтись пешком, благо идти было минут двадцать-тридцать. Район у нас был далеко не безопасным, поэтому улицы были не то, чтобы людными. Ну да мне бояться было нечего. Для здешнего населения я был своего рода священной коровой, раздающей путёвки в рай. В общем, я был под защитой, и для любого наезд на меня гарантированно не прошёл бы без последствий. К тому же я ни к кому не цеплялся, не лез в чужие дела и старался быть вежливым. Всё это позволяло мне ходить на работу в клуб без ствола в кармане.
Грация уже ждала у меня дома. Она лежала на кровати поверх одеяла в чулочках и летних сапожках на высоких каблуках. Ничего другого из одежды на ней не было. Она читала «Квантовую психологию».
Женщина-сфинкс или женщина за семью замками… Впервые я увидел её на дне рожденья приятеля пару лет назад. Тогда она сначала устроила стриптиз на столе, а потом села за пианино и врезала Рахманинова, да так, что я до сих пор не мог освободиться от её чар. Не мог, да и не хотел. Вскоре она стала мне самым родным незнакомым человеком. Почему незнакомым? Во-первых, я до сих пор не знаю, где она живёт и как зарабатывает себе на жизнь. Она приходит сама, когда ей вздумается. Иногда предварительно звонит по телефону. Иногда приходит без звонка, открывая дверь своим ключом. При этом она меняет роли, как перчатки, исполняя каждую из них с поразительным мастерством: проститутка, делова женщина, светская львица, «блондинка», домохозяйка, интеллектуалка, роковая женщина… и так далее, и так далее, и так далее… При этом всегда красивая, всегда с озорным блеском в глазах и всегда сводящая с ума…
- Чего так долго? – спросила она, когда я, приняв наскоро душ, улёгся рядом с ней на кровать.
- Полицаи в клуб нагрянули, - ответил я, целуя её в губы.
- Тогда ты, наоборот, слишком быстро.
- Они устроили допрос прямо в клубе.
- Понятно. А что им было надо?
- Не знаю. Наверно, опять кто-то нашухерил в «Муравейнике».
- Сегодня я хочу быть туманом. Холодным-холодным туманом…
- Как пожелаешь, милая... Как пожелаешь…
И мы начали превращаться в туман. Мы обволакивали друг друга объятиями, перетекали друг в друга поцелуями. Наши ласки были медленными и нежными, как гипнотический танец тумана. Мы не спешили, и когда я добрался до её киски, она уже была мокрой-мокрой, словно от осевшего на неё тумана. Я принялся её лизать, слизывая нектар с этого цветка, (а цветы – это гениталии растений). Я лизал медленно, словно это не я, а сам туман ласкал её лепестки. Нектар был слегка пряным, островатым на вкус, а ещё он сносил мою крышу напрочь. Затем, когда она уже была готова кончить, я сел и усадил её сверху лицом ко мне. Она сидела на нём, обнимая меня руками и ногами.
- Не шевелись, - прошептал я, просто смотри мне в глаза и постарайся впустить в себя мой взгляд как можно глубже.
- Хорошо, - ответила она.
И мы впустили в себя друг друга, и лишь когда мы начали свободно перетекать из тела в тело, она начала ласкать мой член мышцами влагалища, всё также медленно, в ритме тумана, пока смерть, (а оргазм – это смерть), окончательно не объединила нас в единое целое со всем сонмом богов. Тогда мы, счастливые, повалились на бок и впервые за этот сеанс любви поцеловали друг друга по-настоящему страстным поцелуем.
- Разуешь меня? – попросила она, сладко потянувшись, когда мы вернулись из безвременья.
- Конечно.
Я спустился с небес к её ногам и, стараясь быть нежным, снял сначала сапоги, а затем и чулки. После этого мне захотелось приласкать её маленькие, идеальной формы ступни, и я начал целовать их, покусывая подушечки пальцев, затем подушечки на подошве сразу за пальцами…
- Сумасшедший, они же вспотели, - прошептала она.
Вспотели и были солёными на вкус, вот только она была настолько моей, что запахи её тела не казались мне неприятными. Затем, когда мой член вновь набух, я взобрался на неё и в миссионерской позе трахнул её на грани с грубостью. Она кончила чуть раньше меня, а когда кончил и я, мы легли рядом и провалились в глубокий сон, не разжимая объятий.
Она ушла до моего пробуждения. Упорхнула в свою жизнь, туда, куда у меня доступа не было. Улетела, чтобы потом вернуться, как Карлсон, который живёт на крыше. Меня же ждало обычное утро или, лучше сказать, день: подъём, заход в сортир, затем душ, затем завтрак и чашка крепкого кофе. Затем…

Затем я включаю музыку. Я устраиваюсь удобно на кровати, закрываю глаза.
Я расслабляю руки… ноги… спину… живот… грудь… плечи и шею…
Особое внимание я уделяю лицу: лбу, глазам и векам, губам, челюстям, языку…
Затем я внутренним взором сканирую своё тело, начиная с пальцев ног…
Я медленно двигаюсь вверх, останавливаясь там, где осталось напряжение…
Я концентрирую своё внимание на напряжённых участках тела и жду раслабления…
Я прохожу своё тело снизу вверх несколько раз… до тех пор, пока оно не превращается в нечто бесплотно-аморфное.
Затем я отключаю Мир.
Сначала я мысленно отключаю дальний космос… затем ближний… затем солнечную систему… землю… свой дом… комнату… себя
Затем я отключаю свой мозг, для чего мысленно выключаю воображаемые выключатели сначала во лбу, затем в затылке, затем в темени…
После этого я настраиваюсь на музыку…
Я попускаю её сквозь себя, через всё тело, и проходя через меня, она растворяет всё то, что осталось ещё нерастворенным. Затем музыка подхватывает меня и переносит в океан звуков, где я растворяюсь в океане, становлюсь им… бескрайним, безбрежным, безграничным…
Я полностью исчезаю в этом океане… я превращаюсь в ничто… в ничто в этом мире музыки…
И будучи ничем я пребываю в этом состоянии до тех пор, пока мои глаза не открываются, и я не возвращаюсь в реальность…
После этого я лежу ещё какое-то время, пока тело вновь не осознает себя, затем поднимаюсь с кровати.

Часа в четыре вечера позвонила Грация.
- Пойдём куда-нибудь поедим? – предложила она.
- Пойдём. Где встречаемся?
- У тебя.
- Хорошо. Когда?
- Прямо сейчас, - ответила она, открывая дверь своим ключом.
На этот раз на ней было платье скромницы. На ногах босоножки на невысоком каблучке. Прическа предельно простая. На лице ни капли косметики.
- Куда пойдём? – спросил я.
- Сначала сюда, - ответила она, увлекая меня в спальню.
Она усадила меня на кровать и, сорвав с меня трусы (а до этого на мне были одни трусы), впилась ртом в мой подскочивший к тому времени член. Она принялась играть с членом ртом, как с игрушкой, наплевав на все техники минета. Она играла с членом, а я словно бы выкачивался через член в абсолютное ничто. И когда последняя капля меня покинула тело, я взорвался оргазмом чистой энергии. Я кончил, но не спермой, а огнём, извергая его из каждой поры своего тела.
- Вот теперь можно и пойти поесть, - сказала Грация, глядя на меня все тем же взглядом святой девственницы.


2


Выйдя на сцену, я окинул взглядом зал. Свободных мест не было, как всегда. Места на диванах за столиками бронировались заранее. Те же, кто опомнился слишком поздно, сидели и лежали на танцполе, словно это был пляж в час пик. Народ ждал, и я начал вечер с обычного своего приветствия:
- Вы слышите меня, бандерлоги? – крикнул я в зал без микрофона
- Мы слышим тебя, Ка, - ответили завсегдатаи моих вечеров.
- Тогда приступим, - сказал я уже в микрофон, сев в своё кресло. – Для начала, как всегда несколько слов для новичков. Первое: мои стихи не ОБЯЗАТЕЛЬНО подействуют на всех с первого раза. И если вы окажетесь не у дел, просто посидите молча до конца вечера. Не обламывайте кайф другим. Второе обязательное условие – никаких мобильных. Нарушение этих двух весьма простых правил повлечёт за собой серьёзную беседу с охраной клуба, - (битьё ногами, битами и прочими тяжёлыми предметами с последующим засовыванием в мусорный бак). – Думаю, вам это не нужно, как и мне. Так что просто ведите себя тихо и не мешайте другим.
Теперь о сегодняшнем сеансе: Я предлагаю вам совершить путешествие в будущее, туда где будет открыт самый лучший в мире кайф. Идёт?
Зал одобрительно загудел.
- Отлично, друзья. Тогда приступим. Начали.
Это уже была команда для техников, которые приглушили свет и включили медитативную музыку, и я приступил к сеансу поэзии:

- Устраиваемся удобно… Закрываем глаза… Расслабляемся…
Расслабляем руки… ноги… спину… живот… грудь… плечи и шею… лицо…
Лицо расслабляем очень тщательно…
Расслабляем глаза и веки… губы… челюсти… язык…
Вслед за телом расслабляем дыхание…
Оно становится более ровным, свободным…
Одновременно с дыханием успокаивается сердцебиение…
Успокаиваются мысли и чувства…
Мысли становятся как бы ватными, туманными…
И с каждым дыханием этот туман становится всё гуще и гуще…
С каждым дыханием…
Гуще и гуще…
Туман укутывает вас уютным, тёплым одеялом, и вам становится приятно тепло и спокойно…
И в этом спокойствии вы ещё глубже погружаетесь в туман…
С каждым дыханием…
И пока вы погружаетесь в туман… всё глубже и глубже…
В тумане объединяются в единое целое…
Прошлое… настоящее… будущее…
И будущее приносит в него самый лучший кайф…
И вы вдыхаете кайф… наполняетесь кайфом…
Кайф проникает в вас через кожу…
Кайф проникает в самые потаённые уголки вашего тела и сознания…
И вы начинаете проваливаться в кайф…
В ощущение исполнения всех ваших желаний…
В предельное наслаждение…
В предельный покой…
В то, что является для вас самым лучшим кайфом…
Вы погружаетесь в этот кайф…
С каждым дыханием…
С каждым ударом сердца…
Вы сами становитесь кайфом…
Превращаетесь в кайф…
В чистый кайф…
Вы становитесь бескрайней вселенной кайфа…
Самого лучшего кайфа в вашей жизни…
Именно такого, какой и нужен вам…
именно вам…
И сейчас я оставлю вас на какое-то время в этом состоянии…
И вы сами продолжите кайфовать…
Пока ваше тело само не решит вернуться назад…
Или пока я не позову вас вернуться…
А сейчас наслаждайтесь кайфом…
Самым-самым лучшим кайфом…

Народ в большинстве своём улетел, и можно было расслабиться и самому. Не сильно. Так, чтобы не попустить «мелодию возвращения», которую всегда ставят, когда приходит время возвращаться назад.
- Но вот и пришло время возвращаться… - начал я выводить народ из транса, когда она зазвучала. - Вы вновь начинаете чувствовать своё тело. Вы возвращаетесь в свои тела, в этот зал. Вы открываете глаза и выходите из этого состояния, сохраняя достаточное количество кайфа, чтобы веселиться до окончания вечера. Открывайте глаза!
Для гарантии я несколько раз хлопнул в ладоши у микрофона.
Мавр сделал своё дело…
- Привет.
У сцены стояла та самая полицейская, которая допрашивала меня пару дней назад. Она была в том же костюме, но на этот раз её не загораживал никакой стол или иной предмет интерьера. Средний рост, красивая фигура. Ноги длинные, но в брюках, так что о ногах больше сказать было нечего. На ногах босоножки на каблуках. Пальцы ног красивые.
- Здравствуйте, - ответил я.
- Ты пригласил, и я пришла.
- И как вам?
- Поразительно. Ты – настоящий волшебник.
- На самом деле тут нет никакого волшебства. Человеческий организм сам знает, что ему нужно, и умеет синтезировать всё, что для этого необходимо. Я лишь наталкиваю его на это дело. Я могу вас чем-нибудь угостить?
- С удовольствием выпью кофе. Заодно и поговорим.
- Так вы по делу?
- Есть разговор.
- Здесь поговорить не получится. Сейчас тут грянет буря, которую нам не перекричать.
- Тогда прогуляемся? Я тебя провожу. Надеюсь, ты не против.
- Ну что вы. Я буду только рад. Или уже рад.
- И как ты это делаешь? – спросила она, когда мы вышли из клуба.
- Не знаю.
- Настоящий мастер никогда не открывает своих секретов?
- Я, правда, не знаю. Лет двадцать назад, когда я только-только приступил к изучению эриксоновского гипноза, я знал, как погружаю людей в транс, но сейчас, я просто говорю слова…
- Ты учишь их наизусть?
- У меня нет способности к заучиванию. Я представляю себе направление, а дальше идёт экспромт.
- Послушай, но ведь ты и там мог бы всем этим заниматься. Да и зарабатывал бы наверняка больше.
- В «Муравейнике» мне это не приходило в голову. А здесь, когда я остался без денег, я быстро вспомнил, что когда-то доктор Тимоти Лири и сотоварищи открыли, что тибетская «Книга Мёртвых» является прекрасным путеводителем по миру кислотного трипа, а потом они разработали на её основе свои сценарии кислотных путешествий. А ещё я вспомнил роман Паланика «Удушье», мать главного героя которого зарабатывала на жизнь, устраивая порногипнотические сеансы. Тогда-то я и решил попробовать. Сначала поэкспериментировал на друзьях, а потом меня пригласили в клуб.
- Я слышала, ты можешь сделать так, что человек превращается в другого… в смысле, начинает думать, как другой. Сначала я думала, что это… преувеличение, но после того, что увидела сегодня…
- Это не совсем так. Я могу сделать так, что человек будет считать себя другим человеком, но на самом деле он им, разумеется, не станет. Правда, этот образ будет создан из всего, что есть на нужного человека в подсознании клиента, а это намного больше данных, чем в сознании. Но всё равно, это далеко не то же самое, что на самом деле побывать в шкуре другого человека.
- Мне нужно превратиться в одного человека. Поможешь?
- Без проблем. Скажете когда, и я проведу в клубе соответствующий сеанс.
- Я хочу индивидуальный сеанс.
- Я не могу проводить индивидуальные сеансы даже с представителями полиции.
- Но ты их проводишь.
Я действительно подрабатывал частным образом, и судя по тому, как она это сказала, она об этом знала. А раз так, то лучше было ей не отказывать. К тому же я совсем не хотел ей отказывать.
- Хорошо. В порядке исключения я проведу с вами частный сеанс.
- Сколько это будет стоить?
- Слишком дорого, чтобы брать у вас деньги.
- Спасибо.
- Пока не за что.
- Завтра тебя устроит?
- Часа в три.
- Договорились. И ещё, не называй меня на «вы».
- Хорошо.
- Моё имя – Лена.
- Очень приятно.
На этом мы тогда и расстались. А на следующий день ровно в три она была у меня. Вместо костюма – маечка и джинсы. На ногах босоножки на высоком каблуке.
- Привет, - сказала она, когда я открыл дверь.
- Привет, - ответил я, - заходи.
Я проводил её в тусовочную комнату, которая служила мне гостиной, кабинетом… короче всем, кроме кухни, спальни и санузла. Лена нервничала, поэтому я предложил:
- Давай, может, для начала выпьем по чашке кофе, а потом уже перейдём непосредственно к делу.
- Давай, - согласилась она. Как мне показалось, она обрадовалась отсрочке.
- Тогда пойдём на кухню.
- Пойдём.
Пока я готовил кофе и ставил на стол конфеты, печенье, джем, она молча за мной наблюдала.
- Так что ты хочешь получить от наших сеансов? – спросил я, когда мы перешли непосредственно к кофепитию.
- Я хочу понять, что творилось в голове у одного человека… Ты мне поможешь?
- У какого человека?
- Не важно.
- Он мужчина, женщина, ребёнок? Его имя? Он жив или мёртв? Все это важно.
- Мужчина. Примерно моих лет. Имя – Андрей. А вот жив или нет…
Когда она рассказывала про Андрея, в её глазах промелькнула вселенская грусть.
Значит, вот кто потушил огонь в твоих глазах, - подумал я.
- Можно устроить тебе беседу с ним, а можно – перевоплощение. Но в любом случае это будет твоя версия Андрея.
- Я понимаю, - грустно вздохнула она.
- Тогда, как будешь готова…
- Я готова.
- Тогда пойдём в комнату.
В комнате она села в кресло для медитации, а я – в компьютерное напротив неё.
- Устраивайся поудобней. Закрывай глаза. Начнем мы с тобой с расслабления. Расслабь руки…
- Нет, я не готова, - сказала она, вскакивая с кресла. – Извини, что отняла у тебя время.
Она встала, чтобы уйти, но я не хотел её так отпускать.
- Я понимаю. Этот разговор для тебя очень важен, - говоря это, я взял её за руку.
- Ты даже не представляешь, насколько.
- Ты не готова, но раз ты пришла, давай, может, просто посидишь, послушаешь музыку, расслабишься?
- Я не хочу отнимать твоё время.
- Ты ничего у меня не отнимаешь. Давай не будем лезть в эти дебри. Я просто помогу тебе немного расслабиться. Хорошо?
- Хорошо, - согласилась она.
- Тогда садись в кресло.
Она села.
- Так тебе будет удобней.
Я снял с неё босоножки и подложил под ноги небольшую подушку.
- Так лучше?
- Спасибо. Ты обращаешься со мной, как с маленькой.
- Все мы периодически бываем маленькими.
Я включил свой любимый диск для медитации.
- А теперь просто посиди, послушай музыку. Это специальная, успокаивающая музыка. Только слушай её не ушами, а позволь ей пройти сквозь тебя, пропусти её через всё своё тело, позволь телу ответить… Просто посиди, послушай.
- Ну как? – спросил я, когда закончилась музыка, и она открыла глаза.
- Спасибо… Мне, наверно, пора… Мои туфли…
Она не полностью вышла из транса и была немого потеряна, что ли.
- Сейчас, конечно. Давай ногу.
- Зачем ты всё это делаешь? – спросила она, когда я надел на неё босоножки.
- Не знаю, - ответил я. Я действительно не знал, почему себя так веду.
- Спасибо, - сказала она у двери и поцеловала меня в щёку. Это заставило её покраснеть.
- Прости, я веду себя, как дура…
- Совсем не как дура. И если почувствуешь, что я тебе нужен – не стесняйся.
- Спасибо…
Минут через тридцать пришла Грация.
- Привет. Я не надолго. Только кофе попить.
- Сейчас приготовлю.
- У тебя баба была? – спросила она по дороге на кухню.
- Да. А откуда ты знаешь?
- Кто такая?
- Полицейская.
- И чего ей от тебя надо?
- Клиентка. А что?
Ответ Грации заглушила кофемолка, но и без слов было все понятно.
- Ты что, ревнуешь? – спросил я.
- И что?
- Никогда не видел, чтобы ты ревновала.
Я действительно ни разу не замечал у Грации и намека на ревность, да и отношения у нас с ней были свободные, но появление Лены сводило её с ума.
- Что с тобой, солнышко? - спросил я, обнимая Грацию за плечи. – Она же просто клиент.
- Ты не понимаешь. Она – настоящая самка.
- И что с того?
- Ничего. Ладно, мне пора.
Так и не допив кофе, Грация умчалась. А я остался наедине со своим недоумением.


3


Лена появилась примерно через неделю. Ввалилась ко мне домой. Без звонка. Без договоренности. Почти без стука. Выглядела она при этом, как разбуженный взрывом петарды над ухом кот. Нет, причёска, костюм, туфли, макияж… всё это было на своём месте, но выражение лица… Это выражение лица заставило меня, даже не поздоровавшись, спросить:
- Что случилось.
- Извини, что без звонка… - начала оправдываться она, - не решаясь переступить порог.
- Может, зайдёшь? – перебил я.
- Если только…
- Заходи. Кофе будешь?
- Нам надо поговорить.
- Тогда пошли на кухню.
Мне пришлось буквально брать её за руку и вести на кухню.
- Знаешь… тут дело в том, что в прошлый раз…
- Подожди. Сейчас я сварю кофе, и спокойно поговорим. Идёт?
- Идёт.
- И так, в прошлый раз ты мне соврала, - начал я разговор, садясь за стол, - а теперь хочешь сказать правду. Я слушаю.
- Не знаю даже с чего начать.
- Начинай с чего угодно. Там разберёмся.
- Хорошо. – Она ненадолго задумалась, а потом продолжила, - в прошлый раз я тебе говорила об одном человеке… Так вот, Андрей был моим братом. Он умер около шести месяцев назад, и его смерть… не знаю даже, как сказать… В тот день он получил письмо: конверт без адреса и без почтовых штампов. Только его имя. А внутри карточка, как визитка, с одним лишь словом: «Пора». Прочитав письмо, он лёг на кровать и умер, просто умер. Без каких-либо причин. У меня это в голове не укладывается.
- А что патологоанатом?
- Ничего. Отписался для галочки, и всё.
- Ну и какого хера ты тут делаешь? – набросилась на Лену ворвавшаяся на кухню Грация. За разговором мы не заметили, как она вошла в квартиру.
- Это ты совсем уже охренела! – разозлился я. – Орать на клиента…
- А ты знаешь, что твой клиент – сотрудник особого отдела, Дива? – ехидно поинтересовалась Грация.
- Какого ещё отдела?
- Настолько особого, что его официально не существует, как в кино.
- Да кто ты, блин, такая? – разозлилась Лена или теперь уже Дива.
- Не твоё дело, - оборвала её Грация, - а вот какого хера ты сюда припёрлась? Тебе же приказали не лезть! Или ты думаешь, все вокруг дураки, а ты одна умная?
- Тебя это не касается, - огрызнулась Лена.
- Ещё как касается. Ты мне тут всё пересрала.
- Хватит! – оранул я на них. – Заткнитесь обе, и давайте спокойно поговорим, раз уж вы обе здесь.
- Хорошо, - недовольно согласилась Грация, - только ради тебя.
- Лена?
- Хорошо. Я согласна.
- Тогда рассказывайте. Только теперь уже без брехни и производственных секретов.
- Начинай, - предложила Грация Лене, улыбнувшись при этом не обещающей ничего хорошего улыбкой.
- Кто-то действительно убивает людей весьма загадочным способом, - начала рассказывать она. – Сначала человек получает конверт с карточкой, на которой написано всего одно слово: «Приглашение». Спустя какое-то время после этого поведение человека меняется совершенно непредсказуемым образом. А потом он получает ещё одно письмо. Опять карточку с одним единственным словом: «Пора». После этого он умирает в течение нескольких часов без каких-либо признаков насильственной смерти. Началось это давно. Очень давно: десятилетия, а то и века назад. И мы не знаем, кто, как и, главное, зачем это делает.
- А как это связано с тем, что у тебя потухли огни в глазах? – спросил я Лену.
- Андрей… тот о котором я тебе говорила… он был моим наставником, а не братом. Он нашёл меня, обнаружил способности и завербовал в отдел.
- А ещё они были любовниками, - добавила Грация.
- Мы любили друг друга, - неохотно призналась Лена, - а потом он исчез. Просто взял и исчез. Нашли мы его уже мёртвым. В гостиничном номере. Рядом с кроватью лежал конверт с карточкой. Вторую, а, вернее, первую мы нашли у него дома. Он словно специально оставил нам эти карточки…
Лене нелегко давался рассказ, но я не решался её поддержать в присутствии Грации. Поэтому я просто спросил:
- И как это связано со мной?
- Узнаёшь? – спросила Грация, извлекая из сумочки и протягивая мне несколько листков бумаги.
Я пробежал глазами начало текста: 17.07.2013

Все права на эту публикацую принадлежат автору и охраняются законом.