Лунная сказка.

Лунная сказка.

Из которой вы узнаете, что может произойти в обычный вечер в обыкновенном кабинете самого простого человека.


наших полуночных странах темнота зимой приходит рано и властвует над миром долго. Ночь творит своё волшебство в союзе с зимой. Две эти могущественные волшебницы стараются изо всех сил. Зима укрывает землю роскошным убранством из белого снега, а Луна заставляет сверкать в этом покрове мириады бриллиантов чистейшего льда. Звуки и те притихают в пушистом этом великолепии. Все резкие грани смягчаются и исчезают.
В такие волшебные ночи особенно уютно сидеть в домашнем тепле подле камина. В тишине пламя свечи рождает трепетную границу между светом и темнотой. Там, в этой трепещущем , бархатном полумраке живут сказки. И иногда, если прикрыть глаза и затаить дыхание, можно увидеть их обитателей. Они могут оказаться самыми привычными вещами. Да, да! Например, серебряный стакан с причудливым узором, вдруг, начнёт строить вам жутковатые рожи и подмигивать, или фарфоровый котенок оживёт и примется играть со своим хвостиком, а потом превратится в бенгальского тигра и зарычит на тётушку катушку, которая ничуть не испугавшись, будет поправлять свою роскошную вуаль из ниток. А, коли случится на столе зеркало, то в нём можно разглядеть дорогу, ведущую в таинственную страну, полную волшебных загадок.
Эта история случилась… Впрочем, это не важно когда и где это случилось, потому что это могло произойти когда и где угодно.
Был поздний декабрьский вечер. Холод и ветер гнали редких прохожих в домашнее тепло к чашке горячего чая. В тот день у меня выдалось много разъездов. Я сильно устал и промёрз, и потому, после хорошего ужина, с удовольствием потягивал подогретое вино, попыхивая ароматной трубкой и слушая вой ветра за окном и потрескивание дров в камине. Свет приглушённый и мягкий не мешал всполохам огня играть в свою чехарду на дубовой панели стены. Дрёма подкрадывалась незаметно, и в какой-то момент, воздух в комнате вздрогнул и распался муаровой миражной дымкой. Внезапно я понял, что нахожусь в комнате уже не один. Я услышал то, что раньше ускользало от моего внимания.
- Так, так! – вздохнул кто-то за моей спиной.
- И что это за манера у вас, сударь, такая, такать по всякому поводу! –
- отозвался капризный голос с моего письменного стола.
- Ну, я всё же часы, хотя и старинной работы, и напольные с курантами, но так уж мне положено! –
- Ах, скажите, пожалуйста, положено! А я вот – ручка, так что ж мне скрипеть, что ли всё время? –
В книжном шкафу на полке со сказками кто-то заливисто засмеялся.
- Воля ваша, госпожа самописка, но вы именно и скрипите! –
- Какая дерзость! Это я то скриплю! Я ручка - золотое перо! Да мой полёт по листу бумаги, бесшумен, как полёт мотылька. За это меня и ценит наш хозяин! -- Продолжал кипятиться голос на столе.
Я застыл и боялся пошевелиться. Сквозь прикрытые веки я разглядывал, как фарфоровая фигурка магрибского мага в ярком халате вышагивает по полке вдоль книжных корешков.
- О. несравненная госпожа начертательница знаков мудрости! Ваша поступь легка и грациозна, как бег лани, но наш серебряноголосый друг колокольчик, вызывающий звук, услаждающий слух, имеет в виду ваши нравоучительные речи! –
- Синьор маг! Мне кажется, что ваша непочтительность к несравненной синьоре ручке вызывающа! Немедленно просите прощения, или ваша дерзость будет наказана! -
- задиристо прокричал бронзовый дон Кихот, который расположился на моём столе рядом с бюва-ром.
- Ну вот, и лыцарь изволил проснуться! И чего ж вам не ймётся пан Кихот? Всё-то вам обиды всякие мерещатся! Да, пан маг и мухи не обидит, не в обиду вам, будет сказано.-
- скороговоркой запел деревянный пасечник, присланный мне некогда друзьями с далёкой Украины, и устроившийся на полке с томиками одного из моих любимейших писателей Гоголя.
На каминной полке зашевелилась меховая туша кота, в которой обнаружился его пылающий изум-рудный глаз. Кот был чёрен, как смоль и велик, и до того пушист, что казался воистину гигантским. Естественно, называться иначе, чем Бегемот, он не имел права. За природный ум и нахальное обаяние, был он всеобщим любимчиком, и моим и всех кому доводилось бывать в моём доме.
- Мрр-мя! Что-то нынче шумно как-то? Не размять ли мне лапки?-
- ласково замурчал Бегемот, ни к кому не обращаясь, и выпуская из своих лапищ устрашающего раз-мера когти. При всей своей огромности и кажущейся неповоротливости он обладал подвижностью и прыгучестью чрезвычайными.
Рядом с котом на камине стояла статуэтка из сандалового дерева, изображавшая толстого монаха с посохом. Почитатель Будды явно не придерживался обета воздержания. Его тучное тело и улыбчивое, лукавое лицо пели гимн жизни и здоровью. Монах ловко извернулся и тюкнул своим посохом кота по носу, от чего тот мявкнул и слегка ошалел.
- О мой господин! -
- обратился монах к Бегемоту с самым невинным видом, словно бы ничего не случилось
- Как известно, кошки древние и священные животные, хранящие память о временах детства богов. Они хранители мудрости минувших веков. Им ведомы тайны вечности. Так достойно ли своему поло-жению поступает господин мой, пугая беззащитных суровой карой по столь пустячному поводу? –
От такой льстиво-нравоучительной тирады кот ошалел ещё больше и смог в ответ лишь невразумительно промяукать –
- Ну, ла-а-адно уж и пошутить нельзя! –- после чего стёк на ковёр и устроился поближе к теплу.
- Так, так! Друзья мои, вы совсем забыли, что нынешняя ночь особенная! – прервал споры сэр Куранты.
Эти напольные часы мне привезли из Англии. Создал их знаменитейший механик и часовых дел мастер. Своему творению он дал удивительные свойства. Мало того, что куранты отбивали каждый час, они звонили и каждую четверть и полчаса, всякий раз на особый лад. Корпус из морёного дуба служил отличным резонатором, и потому звук получался чистым и чётким и очень мелодичным. Он не раздражал, а напоминал – время идёт! А ещё в этих замечательных часах было несколько циферблатов. Помимо привычного циферблата с часами, был ещё циферблат показывающий число, месяц и год, и ещё один, вовсе уж необычный, показывающий фазы Луны. Все они были украшены затейливыми фигурками и непонятными значками. Я очень любил эти часы и страшно ими гордился.
- Почему эта ночь особенная? – заволновалась ручка.
- Что в ней такого особенного? Ну не молчите же вы, сэр Куранты! –
- Я полагаю, сударыня, что наш друг из стран восточных, лучше, чем кто-либо, ответит на ваш вопрос. Не так ли, уважаемый, Аджат Нияз ибн Халлил? –
- Смею надеется, что это так, досточтимый Хранитель Вечности! –
- ответил магрибский мудрец, присевший на восточный манер под томиком с «Тысячью и одной но-чью».
- В Магрибе, где мне выпало счастье обучаться у величайших мудрецов таинствам волшебства и ча-родейства, эту ночь именовали Великой ночью Чёрной Луны! -
- Любопытно! - вмешался монах. - На Тибете эта ночь известна, как ночь Чёрного дракона, пожирающего серебряную Луну. -
- Очень образно, благочестивый брат На Я Ма! - продолжил маг.
- Так вот! В эту ночь. Покровительница Мудрости светлейшая Луна покрывает свое лико чёрной вуалью печали, и на земле воцаряется Тьма. Если в назначенный час вуаль не спадёт с серебряного лика, Ночь навсегда останется госпожой в этом мире. Неисчислимые беды и несчастья обрушатся тогда на наши головы.
- У нас эту легенду. Или точнее пророчество, рассказывают несколько иначе, но суть та же. Если к восходу солнца герой не отсечёт светоносным мечём голову дракону, пожравшему Луну, то Великое Зло захватит землю и пребудет на ней тысячу лет, до тех пор пока не найдётся среди людей тот, кто чистотой души не одолеет Зло. -
- Ах, перестаньте меня пугать! Я вся дрожу, чернила сохнут от таких страхов! - всполошилась маде-муазель ручка.
- Не пугайтесь, синьора ручка! Я, рыцарь печального образа, силой моего меча и веры в Добро все-побеждающее защищу вас от любой напасти, от любых чудовищ –
- воскликнул пылкий идальго из Ламанчи.
- Р-мя-я-уж! – зевнул кот. – Защитит он, как же! Моя пра-пра-пра-бабка, бирманская храмовая кошка слышала предание про эту ночь от своей пра-пра, которая узнала его от своей пра-пра-, короче мои предки жили в ту пору в Египте. Теперь то время люди называют эпохй древнего Египта. Только это было ещё раньше, когда боги Египта жили на земле. Однажды, Анубис попытался похитить богиню Маат. Луна была главным украшением в ожерелье богини мудрости. Анубис напал на Маат, внезапно и вероломно. Богиня отчаянно сопротвлялась шакалоголовому. На крики Маат примчался могучий Ра и завязалась битва. Ожерелье Маат рассыпалось по всему небу тысячью тысяч звёзд, а Луна упала в болото. Бог Сэт, сторонник Анубиса, увидел Луну и спрятал её под болотной кочкой. Но это заметил отважный Гор, он пал с неба и освободил Луну. С тех пор, раз в тысячу лет Луна спускается с неба и прячется на земле, а Сэт и Анубис ищут её, чтобы завладеть. В её серебристом свете сокрыта великая сила всей мудрости и знания о мироздании. Во-о-от так-то, мои мр-р-милые! – кот потёр лапой усы и закрыл совои, мечущие зелёные искры глаза.
- Во истину, великие тайны сокрыты в глубине времён. Примите же мою благодарность, мудрейший из котов, несравненный господин мой Бегемот, да продлятся ваши ди вечно, за то что просветили нас недостоёных и дозволили прикоснуться к великим знаниям древних! –
- нарушил, установившуюся было, тишину Нияз ибн Халил.
- Ах, как странно и как романтично! – мечтательно заметила гопожа ручка.
- Неужели всё это, правда так и было? –
- Так. Не так! Одно могу сказать точно. Взгляните на мой лунный циферблат. Видите – знак Луны приходится точно под знаком Дракона в фазе полного затмения? – вмешался сэр Куранты.
Внезапно комнату наполнил как-то по особенному плотный туман, гасивший и свет и звуки. Бегемот, до этого развалившийся у камина, словно турецкий падишах, навострил уши и весь подобрался. В его глазах замерцали зловещие отблески. В наступившей тишине повисло какое-то напряжение.
За полками, где стояли фолианты с мифами древних культур, послышалась непонятная возня и неясный свистящий звук. И вдруг, от туда, на мой великолепный персидский ковёр хлынули полчища крыс, среди которых вились ленточки неизвестных мне змеек. Когда я присмотрелся, то понял, что необычайно крупные, черной масти крысы, вовсе не крысы, а миниатюрные шакалы. Их горящие красные глазки сверкали злобным огнём и были устремлены куда-то вверх, на мой рабочий стол. Невольно я посмотрел туда же. Там, на крышке бювара чёрного дерева светилась серебристо-голубым всполохом маленькая звезда, невесть откуда появившаяся. Я перевёл взгляд на окно. Ещё совсем недавно между не задёрнутыми гардинами оттуда пробивался свет полной Луны, изредка перекрываемый низколетящими тучами. Сейчас её на месте не было.
Между тем, события стремительно развивались. Посреди шакальего войска объявились ещё две фигуры. Человек с головой шакала в фараоновом фартуке и двуцветной тиаре указывал причудливым жезлом на яркую звёздочку и что-то кричал на неизвестном гортанном языке. За его спиной на хвосте стояла в боевой стоке королевская кобра, её раздвоенный язык то и дело нервно высовывался из разинутой пасти.
Мой сибарит Бегемот преобразился самым невероятным образом: чёрная шерсть вздыбилась и ис-пускала серебристый свет, глаза блистали ослепительным сиянием, пасть ощерилась, обнажив великолепные, устрашающие клыки, от туда изливался шип, не хуже змеиного. Я заметил, что чёрное воинство явно боится пересечь некую невидимую черту вокруг кота. Рядом с котом стоял толстяк монах. Его посох с чудовищной скоростью вращался в могучих руках монаха. Весь вид его не предвещал ни чего хорошего любому, кто осмелился бы подойти поближе.
На краю стола, подпрыгивая по петушиному, бесновался неустрашимый идальго. Он размахивал своим огромным мечём и что-то кричал на испанском. Магрибский маг со своей полки метал в шакалов маленькие молнии и огненные шары. Запах палёной шерсти наполнил комнату. Но, увы, всё это лишь на время остановило шакалье войско. Оно вот-вот вновь было готово наброситься на немногочисленных защитников.
В этот момент госпожа Ручка прыгнула на чистый лист бумаги и что-то вывела на нём. Куранты грозно пробили – без четверти полночь.
И вдруг раздались резкие звуки боевых рогов, бой барабанов и звон оружия и доспехов множества воинов. Это с полок, где стояли тома произведений Вальтера Скотта и Артура Конан-Дойля, хлынула армия рыцарей короля Ричарда Львиное Сердце и сэра Глостера из Йорка, к ним на ходу присоединялись отряды Белого Рыцаря, Роб Роя и лучники Робина из Локсли. Развивались знамёна и плюмажи, били мортиры, сверкали обнажённые мечи. Шипение змей перекрыл посвист выпущенных стрел. Отважное воинство с ходу врезалось в толпу врагов, круша и повергая его наземь.
Синьор Кихот чуть не свалился со стола, и дико вращая глазами, кричал –
-Караххо! Синьоры, умаляю оставьте мне того, с собачьей башкой! –
Два воинства сошлись в непримиримой схватке. Я хотел было вмешаться, но неведомая сила сковала меня по рукам и ногам и не давала мне пошевелиться. Сражение у моих ног разгоралось всё более яростно. Не смотря, на отчаянные усилия, ни одна из сторон не могла добиться успеха. Рыцари по самые забрала своих шлемов покрылись черной кровью анубисовых воинов. Трупы шакалов и змей устилали весь пол, но новые волны чёрного воинства всё прибывали, и прибывали.
И вот, когда казалось, что рыцари от усталости уже не смогут поднять свои разящие мечи, куранты начали отбивать полночь. Натиск шакалов усилился. С устрашающим воем бросились они вперёд. И в этот самый решающий миг, над полем брани взвилась глыба Бегемота. С душераздирающим мявом, больше похожем на боевой клич индейцев, он обрушился в центр чёрной рати, и обеими лапами ухитрился прижать сразу и Анубиса и Сэта. В образе кобры прибывал, конечно же, сам грозный Сэт. Раздался треск, и из-под лап Бегемота повалил густой, чёрный дым, расходясь кругами во все стороны. В клубах смрадного этого дыма в корчах и судорогах гибло шакалье войско. С двенадцатым ударом курантов оно исчезло без следа, будто бы его и не было вовсе.
Отважные рыцари построились в колонны и под звуки волынок подошли к подножию стола. Там вышине в золотисто-серебряном сиянии парила очаровательная девушка в звёздной короне. Куранты отзванивали какой-то невообразимо бравурный и торжественный марш. Волынки и барабаны старались вовсю. Сотни лужёных глоток выкрикивали приветствия и кличи… Чистый, и властный голос фанфар оборвал всю эту ликующую какофонию. И зазвучал Её голос. Он лился ниоткуда и ото всюду сразу, проникая в самое сердце.
- Благодарю вас друзья мои! Много раз спасали меня разные герои, но ещё никогда победа не была одержана столь храбрыми воинами, недрогнувшими перед самими Анубисом и Сэтом. Все вы заслужили мою искреннюю и вечную благодарность. Имена ваши я сохраню в своём сердце. Когда вы будете смотреть на небо и любоваться лунным светом, знайте, что это я посылаю вам свой привет. Я благодарна всем вам и каждый из вас будет вознаграждён. –
Она ударила в ладоши, и прямо из воздуха явились рои крошечных ярко блестевших звёздочек. Они устроились на груди каждого воина, и ряды их стали похожи на звёздное небо.
Сияющая королева обратилась к неустрашимому идальго из Ламанчи. Тот преклонил колено и был пожалован цветком белой лилии из молочного аметиста с брильянтовой росой на лепестках. Госпожа ручка склонилась в глубоком реверансе. Её перо было вызолочено, а на колпачке появилась маленькая герцогская корона, чем госпожа ручка впоследствии ужасно гордилась. Монах получил ожерелье из орхидей, от которых исходил сказочный аромат. Магрибский маг был удостоен короткой беседы, о содержании оной он никогда и ни кому не рассказывал, а так же магического жезла способного испускать свет невиданной силы. Наконец, очередь дошла и до доблестного кота.
- Вам, господин кот, моя особая признательность. Удар ваших лап спас мир от вечного мрака. Анубис и Сэт в очередной раз повержены. С древних времён служит род кошек силам света, и Вы достойный потомок своих славных предков. Отныне ты и все твои потомки получают особый знак отличия – белые передние лапки и белую же звезду на лбу! –
Все воины разом ударили мечами по щитам, и троекратное – Ура! –сотрясло воздух.
А, потом, она ушла. Ушла по лучу золотисто-серебряного света, протянувшегося от моего рабочего стола к небу.
Настало утро. Куранты пробили девять раз. Огонь в камине еле тлел. Я потянулся в кресле и подумал, что мне приснился замечательно интересный сон. Надо бы записать его, как сказку, а потом прочитать соседской детворе.
И в этот момент блаженного просыпания, из-за кресла величаво выплыл Бегемот, гордо вскинув султан своего неимоверно пушистого хвоста. Он сел уселся прямёхонько напротив меня, зевнул и лукаво уставился мне в глаза.
Его передние лапы были словно бы в белоснежных перчатках, а повыше бровей сверкала серебряная звёздочка…*

27 марта 2010 года. Поместье Остерманов-Толстых. 12.04.2013

Все права на эту публикацую принадлежат автору и охраняются законом.