Атлантида. Точка невозврата(отрывок)

Пролог
Англия XVI век
Эйллеан рожала. Ее тело находилось в страшнейшей агонии. Крик зарождался глубоко внутри и грозился вырваться наружу. Это было нестерпимо. Но она мужественно стискивала зубы. Она должна была родить этого ребенка. От этого многое зависело. В темной комнате, на застиранных простынях, истекая кровью, она душила свои крики подушкой, и сохраняла каменное выражение лица. Не было смысла вопить, стонать, и изображать страдание, не до этого было, не это имело значение.
В комнату заходили люди, вытирали Эйллеан лоб, приносили воду, чистые полотенца, и бесшумно выходили. Старая Мод все норовила всунуть ей обезболивающее, но тогда бы девушка перестала чувствовать ребенка, не смогла бы направить его, а он был очень важен. Кроме того, Эйллеан не боялась боли, что такое боль по сравнению с угрозой вымирания рода.
Минуты сливались и превращались в часы, и время двигалось в безумном непонятном темпе, который нельзя было уловить или осознать, как в бессонную ночь, когда время становиться желатиновым. Тогда ты оказываешься в другом мире, с другими физическими законами, в другом измерении или пространстве.
Эйллеан не знала где Гвидеон, отец ее ребенка, ее брат и муж. Они были последними двумя представителями в роду Вивьехо и были вынуждены пожениться. Такое часто случалось среди семи королевских родов, и не считалось инцестом. Напротив, связь с посторонним, с тем, кто не принадлежал к их роду, была бы воспринята, как нечто запрещенное. Эйллеан любила своего брата, обожала и превозносила. Их брак не вызывал у них страха, а напротив, был желанным. Для них не было никого ближе друг друга. И теперь их ребенок рвался увидеть мир. За дверями собирались враги. А Гвидеон исчез, предположительно был мертв. Но это уже не имело значения. Ребенок должен был выжить.
Крик новорожденного пронзил безмолвную тягучую тишину агонии. Девочка. Эйллеан скрипнула зубами. Бездумное дитя. У мальчика было бы больше шансов выжить. Мальчик был бы воином, девочки должны рождаться в мирные времена.
Малышку забрали сразу же. Эйллеан выдохнула. Теперь она знала, что не пройдет и часа, как боль исчезнет, оставит ее. Организм исцелиться, и придет в норму.
- Хорошая девочка, здоровая, сильная, - произнесла старая Мод, вручая молодой матери чашу с травяным настоем. Эйллеан проигнорировала ее, она всегда была сильнее, чем все думали, тем более, что старуха всегда петушилась вокруг нее, словно ретивая наседка.
- Я в порядке, Мод, - отмахнулась она, - я верю в то, что и с девочкой все будет в порядке.
- А ты? Эйллеан, что ты собираешься делать? – Мод стала тщательно ощупывать свою подопечную, проверяя все ли так с ее недавно родившим телом. Будто бы с ним могло быть что-то не так.
- Я в порядке, Мод, - повторила девушка, - она встала и начала стягивать грязную ночную рубашку, - мне нужен Тамаринд.
- Эйллеан, - тревожно произнесла Мод, - ты не можешь сейчас уйти. Де Вальды…
- Плевать на них, - Эйллеан уже застегивала чистую дорожную рубашку. – Чем они лучше меня?
- Милая, они забрали Гвидеона. Мы не можем и тебя потерять. Ты нужна своим людям.
- Я оставила прекрасную миниатюрную копию меня,– холодно ответила Эйллеан. Она облачилась в черный замшевый костюм, который принято было носить в Атлантиде. Мод только развела руками. Вошел Тамаринд.
Этот высокий статный мужчина выглядел не старше сорока человеческих лет, хотя, на самом деле, он пережил Великий Потоп, и был советником не одного поколения королей и королев из дома Вивьехо. Все вице-короли и праймы проходили через его руки. Таким образом, последние короли тоже были его подопечными.
- Эйллеан, ты не найдешь Гвидеона, - без обидняков заявил он, бросая удовлетворенный взгляд на младенца, завернутого в одеяло на руках у Мод, - даже не пытайся.
- Я не ищу его, - спокойно ответила его мать, - у меня свои дела.
- Меня не волнует, что ты себе думаешь…
- Нет, Тамаринд, - приосанилась девушка, - я королева, и это меня не волнует, что ты себе думаешь. Позаботься о ней.
- Но это твоя дочь, - робко заметила Мод, качая девочку на руках, та молчала, будто чувствуя нездоровую обстановку вокруг себя. Хотя, скорее всего, так оно и было.
- Она дочь Атлантиды, - безаппеляционно отрезала королева.
- Мод, - Тамаринд повернулся к старой няньке, намного более старой, чем он, - найди Кэтлин, - та кивнула и бесшумно скрылась, в надежде, что старый советник вразумит своенравную девчонку. Тамаринд повернулся к своей королеве.
- Де Вальды у нас на хвосте, Эйллеан, Гвидеон исчез в неизвестном направлении. Ты родила пятнадцать минут назад, даже имя не дала своей дочери. И ты хочешь уйти? Сейчас? – казалось, возмущению уважаемого советника не было предела. Его воспитанники не должны были становиться чересчур своевольными.
- Я возьму с собой стражей, они меня подстрахуют, - девушка кидала в дорожную сумку необходимую мелочевку. – И спасибо, я чувствую себя прекрасно, и я знаю, что Гвидеона нет в живых, нет нужды это объяснять, - закатила она глаза, – и мать из меня никудышная. Даже не стану пытаться это исправить. Потому назови ее как то сам, можешь в мою честь.
- В твою честь? Мы не называем детей в честь живых. Или ты собралась умирать?
- Не собралась, конечно, но такая вероятность есть. Что производное имя ты выдумать не можешь?
- Элеонора?
- Нет, Элина или Элана, вот как то так, хотя это не мое дело.
- Не твое? Тебе, что полностью на нее наплевать?
- Не полностью.
- Ты понимаешь, что в Атлантиду ей вход заказан. Там полно людей де Вальдов. А здесь сами де Вальды. Ее нужно защитить и спрятать. Тебя должна волновать ее судьба, раз ты так нещадно пытаешься себя убить. – Тамаринд был собранным, но знал что сейчас ситуация была накалена до предела, и все могло банально вспыхнуть в любой момент, что он предполагал и произойдет вскоре. И теперь, когда Эйллеан преследовала одной ей понятные цели, она еще больше приближала момент взрыва, в воздухе, казалось, зарождались электрические заряды, еще неизвестные в Англии, но давно существующие в Атлантиде.
- Так возьми ее себе – ты всегда это делал со всеми нами. Ты мне больше отец, чем кровный, и для нее быть с тобой будет лучше, чем со мной.
- Не пройдет, - не согласился советник, - я не смогу ее защитить, особенно, если учесть, что лучший сквод уходит с тобой. Нет, дорогая.
- Но как? – глаза королевы пораженно расширились, - я не могу взять ее с собой. И оставить не могу. Зачем я вообще ее родила, Тамаринд, если никто не может позаботиться о ней? В таком случае, лучше бы ее не было, - в отчаянии воззвала она к нему, заламывая руки.
- Ее можно выдать за обычную английскую девочку. Кэтлин может сделать вид, что она ее мать.
- Кэтлин? Ты серьезно? - Скривилась Эйллеан. Упомянутая особа была внебрачной дочерью Гвидеона от смертной женщины. А так как полукровки не допускались в Атлантиду, жила она во внешнем мире, где они сейчас и находились. Своенравная правительница всей душой ненавидела ее, и ее мать. Невинное увлечение Гвидеона привело вследствии к появлению неожиданного бастарда. Эйллеан тогда было всего четырнадцать. Ее брат не планировал заводить ребенка, но после рождения Кэтлин, он всегда заботился о ней и навещал ее, несмотря на то, что они жили в разных мирах. И теперь Тамаринд, ее лучший друг, один из самых близких людей решил отдать ее ребенка этому самому бастарду, который всегда отбрасывал тень на благополучие Эйллеан. Никто не терпел соперниц. Но королева не могла все же не признать, что этот вариант был далеко не самым худшим.
- А она согласиться? – неожиданно мирно спросила она.
- Я уже позвал ее, - ответил советник, как всегда сыграв свою игру со своими игроками. Когда живешь так много лет, начинаешь понимать многое, тем более, что ему было дано видеть будущее. И он с печалью осознавал, что видит свою маленькую Лею в последний раз.

Эйллеан со скводом уходила в ночь. Четверо верных служителей дома Вивьехо должны были следовать за своей королевой до конца, при этом, даже не зная причины, которая вынудила ее уходить. Девушка испытывала легкое волнение, она знала, как мизерны ее шансы на успех, но не в ее характере было впадать в отчаяние и сворачивать с избранного пути. Со щитом или на щите.
- Я хочу, чтобы ты вернулась, Леа, - сказал ей на прощанье Тамаринд, глядя в ее голубые глаза - но я на это не особо рассчитываю.
- И правильно, - согласилась Эйллеан, и без лишних слов ушла в ночь. Нечего оборачиваться назад. Все, что было там, она оставила позади, и вычеркнула из своего сознания.
Они двигались неспешно к старому стойбищу, где милый дедушка за огромное вознаграждение обеспечит их чистокровными английскими скакунами. Они шли уже почти час, неожиданно на их пути выросла огненная стена. Сквод рассредоточился. Каждый такой отряд, как правило, состоял из магов всех четырех стихий, каждой отдельно взятой. Самый младший воитель, Джед, бросил огненный шар, и в стене появилась брешь. Начался дождь с градом. Струя воздуха, выпущенная одним из стражей Вивьехо, унесла его подальше. Эйллеан стала невидимой, только одна она могла делать это, среди присутствующих. Голос разума подсказывал, что лучше спрятаться, так, словно ее тут нет. Она начала медленно обходить поле сражения с левого фланга. Ее сквод яростно сцепился с вражеским скводом. Среди мелькающих вспышек магического сражения, королева различила Скорраса и Хелен де Вальдов. Членов еще одного арийского королевского рода, которые были изгнаны из Атлантиды. Самого многочисленного, кстати говоря, рода. Ее сквод с достоинством держал оборону. Стражи королевского дома Вивьехо начали строить барьер, состоящий из слоев каждой стихии по отдельности. Эйллеан сделала шаг назад. Под ногой скрипнула ветка. И чья-то рука схватила девушку за горло. Неужели такое было возможно? Эйллеан попыталась ударить обидчика по колену. Но сильные руки толкнули ее на землю. Пространство над ней заволокло пламенем. Черные волосы взметнулись вверх, и горячий воздух опалил дыхание. Эйллеан прикоснулась к земле, вызывая тектонические толчки. Огненная стена более плотно сомкнулась вокруг нее, укладывая ее на лопатки. Она еще раз прикоснулась к земле, и под ее пальцами грудки начали разбегаться в разные стороны. Огонь изогнулся и начал проникать под нее. В следующее мгновение стена стала полупрозрачной, и девушка увидела своего соперника.
Роберт де Вальд выглядел сногсшибательно. Красивый, с дерзким взглядом, нос с горбинкой. Это не умаляло, правда, его сволочности, садизма, эгоистичности и аморальности. Эйллеан поморщилась под торжествующим взглядом его смазливой рожи. Роберт был действующим королем де Вальд. Он не был женат, однако уже успел прижить бастарда от девчонки полукровки. Ребенок стал палачом де Вальдов, и унаследовал от папочки мерзкий характер, правда не ум, и все оставался недалеким, что делало его еще более опасным.
- Ваше Величество, - гадко усмехнулся подонок, - вот мы и снова встретились. Очень неожиданно, должен заметить.
- Побойся Бога, Робби, - огрызнулась Эйллеан, пытаясь придумать, как можно справиться с чужой стихией.
- А ты в него веришь, в то, что он тебе поможет? Или веришь, что твой личный божок Гвидеон вырвет твое величество из моих грязных лап? – его рот скривился, Эйллеан поморщилась.
- Я не знаю, что ты с ним сделал, но он и, правда, мой персональный Бог. А ты можешь стать только персональным дьяволом. Не думаю, что этим стоит гордиться. – Она провела рукой по земле, но пламя стало еще горячее.
- Ты ошибаешься, девочка. Знаешь, как прекрасно чувство, когда ты упиваешься собственной важностью? Хотя, откуда тебе это знать, ты же всего лишь неясная тень великого Гвидеона, - он говорил, а за его спиной продолжался яростный бой. Хелен де Вальд была просто злостной медведицей, перед ее напором не могли устоять даже закаленные воины Вивьехо. Эйллеан пыталась извернуться под непонятным углом, чтобы увидеть, не было ли раненых, и в порядке ли были ее ребята. Но злобный Робб не позволили ей рассмотреть полную картину, переключая внимание на свою ненаглядную персону.
- Волнуешься? И правильно. Скоррас и Хелен разнесут твоих сосунков в пух и прах.
- Чего ты хочешь, де Вальд? – спросила девушка нетерпеливо. – Победы? Моей смерти? Что ты с этого получишь? Какая тебе выгода, если ты убьешь меня?
- Ты была беременна! – сказал он, внимательно разглядывая ее живот, ожидая, что ребенок надежно упрятался от его взора.
- У меня случился выкидыш, - безбожно солгала Эйллеан, радуясь, что де Вальд мог читать чужие мысли, но не сегодня, и не ее.
- Печально, - вздохнул Роберт с радостным лицом, - для тебя, конечно. Де Вальды попадут в Атлантиду, если станут единственными властителями. Семь родов было, трое осталось. А скоро и двое. А два брата де Вьерро и Рена долго не протянут. Нас же много, нас никто не остановит.
- Желаю удачи. Хотя, я знаю, что де Вьерро надежно защищены, - Эйллеан пыталась не выдать свой страх, ведь на самом деле тех было всего трое, они и ее дочь последняя надежда давно умершей Атлантиды, и де Вальды имели все шансы на успех. Но Эйллеан была истинной королевой. Ни один мускул не дрогнул на ее лице. Умение носить маску всегда считалось хорошим тоном.
- Мне нравиться твое одобрение. Да, ты думаешь, что все потеряно и для вас и для де Вьерро, и ты права.
- Ха! Да Дэвид и Вест надерут задницу всем вам!
Девушка заметила, что битва прекратилась, пока она грелась в коконе магии Робба. Ее сквод рассеялся или погиб, и следа их не осталось, иначе бы они уже бежали б ее вызволять из этой глупой примитивной но действенной ловушки. Вражеский отряд, состоявший из кровных де Вальдов, за исключением гаденыша Скорраса направлялся к ним. Лицо Эйллеан исказилось. Роберт была прав – все было потеряно. Королева была слишком уверена в себе и своих людях, и все же не допускала такого. Не верила в такой быстрый конец. Она яростно всхлипнула.
- Чтоб вы сдохли, мерзкие твари, - выкрикнула она безликим теням представителям отъявленного королевского рода преступников. Робб смотрел на нее с некой болью, хотя это не особо улучшало ее положение.
- Заткнись, ребенок инцеста! – крикнул подошедший бастард Скоррас, не отличавшийся кротким нравом и большим умом.
- Мерзкий уродец! - отчаянно выплюнула ему в лицо Эйллеан. Ее индивидуальная способность была чувствовать ложь. Она знала, что его отец не шутит насчет своих честолюбивых идеалистических планов. Быть может, он и станет ее убийцей. Скоррасу королева Вивьехо была не по зубам. Единственная женщин Хелен, выглядевшая как истинная прайм и должна выглядеть, самая младшая сестра Роберта, была высокой, светловолосой, зеленоглазой и очень курносой. Она взирала на распятую в огненной клетке Эйллеан с царским спокойствием. Приказы короля не оспариваются. Его замыслы правильны для всех. Оспорить его решение могли только короли из другого рода. Эйллеан, или Дэвид де Вьерро. Но де Вальды в первую очередь верны де Вальду. Эйллеан презирала эту девушку. Если Скоррас был палачом Роберта, то Хелен была его тенью, безотказной и послушной, не смотря на то, что Роберт отказывал ей в праве быть полноценным праймом.
- Я тебя убью! – завопил Скоррас, - папа, дай я ее убью, - воззвал он к главному злодею.
- Я приветствую твой энтузиазм, Скоррас, можешь попытаться, - сказал он, потирая ладони, Эйллеан зажмурилась, - ты отрубишь ей голову, и она не исцелиться, ведь огонь тоже ее не убил бы, - огненная клетка переместилась, открывая шею обреченной королевы. Она сглотнула. Все замерли. А бастард короля улыбаясь, взвесил в руке оружие.
- Гвидеон, ты всегда будешь со мной, - прошептала Эйллеан. И меч Скорраса одним ударом прекратил ее существование. Робб вздохнул, Скоррас равнодушно вытер меч о траву, Хелен не переменилась в лице. Но Эйллеан так и не узнала, что Хелен при этом испытала глубочайшее неподдельное горе. Королева Атлантиды всегда будет королевой для всех.

В миле от того места, в просторной деревянной избушке, на руках у Тамаринда заплакал младенец. Она родилась с рисунком на руке, перечеркнутым кругом, знаком вице-королевы. А теперь на ее маленькой ручке вспыхнул изумруд, который показывал, что теперь она стала королевой. Эйллеан умерла. Тамаринд покосился на крошечное создание. Королева умерла – королева родилась. В первый же час жизни крошка получила бремя неограниченной власти, и как она им распорядиться оставалось только гадать. Мод забрала ее из рук советника, и стала пеленать. Смерть Эйллеан никак на нее не подействовала, она жила дольше Тамаринда, и видела, как умирают короли. И пока была жива последняя Вивьехо, беспокоиться было не о чем, кроме как о ее благополучии. Ее старшая сестра Кэтлин и бровью не повела, она не любила Эйллеан, та была женой и сестрой ее отца. Ее мачехой и теткой одновременно. И хотя, она ни разу ее не видела, она знала, что та ее не жалует. Кэтлин Миллман, будучи полукровкой не выделялась яркой арийской красотой. Она была симпатичной, но не более. Но ее кровь и происхождение проявились в ее магических способностях, помимо традиционной магии стихии, в ее случае воды, она могла изменять свою форму, как и все арийцы. Она разглядывала свою маленькую сестренку и знала, что воспитает ее как следует, ведь она была кровью от ее крови. Дочерью ее отца, к которому молодая девушка испытывала глубокую привязанность. Тамаринд, тем временем протянул ей золотую цепочку с маленькими песочными часами:
- Это защита от способностей де Вальдов, - девушка взяла ее в руки, - все они телепаты, и он закроет твои мысли от них. И еще, ребенок с детства должен знать о том, кто она есть, чтобы, когда она выросла, то смогла беспрепятственно вернуться в Атлантиду, и занять свой трон. Кэтлин кивнула, - ты будешь примером для нее. Эйллеан всегда чувствовала ложь, на что окажется способна маленькая королева, я не берусь предсказывать. Я подготовлю почву к ее возвращению, это она тоже должна знать.
- Я все сделаю.
- Я знаю, потому и позвал тебя, ты много знаешь, ты самостоятельна, и состоятельна. Гвидеон любил тебя, как ни один король не относился к своей внебрачной дочери. Он многое рассказывал тебе, естественно это раздражало твою почившую родственницу. Девочка должна стать нашей королевой. Она наша последняя надежда. Я знаю, что ты это осознаешь, и будешь лучшей наставницей, чем ее мать. В конце концов, все королевские арийцы ужасно избалованы, своенравны и властолюбивы. Наследственность будет брать свое, но твое воспитание разбавит это неблагополучный микс.
- Она дите инцеста, - напомнила Кэтлин, глядя на кроху в руках старой арийки, она выглядела практически невесомой, и если бы она не дышала было бы трудно поверить в то, что она настоящее живое существо, а не игрушечная кукла.
- Ты же знаешь, что в этом случае это правильно.
- Да, это делает ее настоящей королевой, и дает ей истинную силу. Отец мне рассказал, что так и должно быть, - да его брак с сестрой был сам собой разумеющимся. Но не для нее, хотя об этом она не стала упоминать, это была не та компания, где это было бы уместно.
- Я буду молиться, чтобы она получила свой рассвет, - это была странная фраза, сказанная в устах арийца, ибо они не молились никаким богам. Она говорила о надежде на благополучный исход. Теперь обстановка разрядилась, накал спал, девочка была в относительной безопасности. Гвидеон так и не увидел свою дочь, Эйллеан так и не успела стать для нее матерью, но Кэтлин была призвана заменить их обоих, - мы возвращаемся в Атлантиду, - кротко бросил он, раня девушку, которой было никогда не суждено увидеть этот дивный неописуемый край. – Будь благословенна, Кэтлин.
- Я никогда не увижу ее, да? – горько спросила она. Тамаринд глянул на нее с презрением и вручил ей огромный мешочек золотых соверенов.
- Это страна арийцев, девочка, оставайся человеком, - да Кэтлин знала, что никто не просил Гвидеона спать с ее матерью, но мечты и сны об Атлантиде не давали ей покоя всю ее жизнь. Мод протянула ей малышку. Руки Кэтлин сомкнулись вокруг крошечного свертка.
- Она вернется и будет великой, - пообещала она.

Дэвид де Вьерро скучал в тронном зале, в Атлантиде. Конечно, его было не сравнить с залом короля Генриха VIII. Убранство было выполнено в стиле, который заметно опережал архитектурные изыски Англии. Диваны из мягкой разноцветной кожи. Трон из тонкого, но прочного серебра. Ковры, которых еще не видело европейское сообщество, и, конечно же, электрические лампочки, скрытые под красивыми хрустальными люстрами. Дэвид, не смотря на молодой вид, был похож на злобного надзирателя. Из-под нахмуренных бровей на мир смотрели темные глаза, которые уже привыкли выражать вечное недовольство. Его жена, Рена, в это время спокойно читала книгу, перебирая свои красивые длинные темные волосы. Она, как и все арийки отличалась неземной красотой, и была троюродной сестрой своего мужа. Зеркало – экран, висящее на стене пошло волнами. Каждое зеркало Атлантиды вело себя подобным образом, когда кто-то осуществлял вход. Если бы это был нежелательный посетитель, они бы все синхронно треснули.
- Это Тамаринд, - не отрываясь от книги, сказала Рена.
- Он принес новости об Эйллеан, - решил Дэвид.
- Не думаю, - отмахнулась королева. Она не была похожа на Эйллеан. Сосредоточенная и собранная Рена была королевской внучкой, до брака она даже не была принцессой, но ее сестры погибли, и она стала единственной кандидаткой в невесты короля. Девушка не считала это удачей, это был ее долг, однако, все же он ее не тяготил. В отличие от Дэвида, который не хотел принимать навязанный брак. Он сбегал от невесты, строил козни, но выбора у него, как-никак особо не было. Он сходил с ума от необходимости быть с Реной, даже сейчас. Девушка, в свою очередь пыталась понять, когда же он смириться с фактом их супружества. Ведь все короли должны были осознавать, что такое священный долг.
- А я думаю, - огрызнулся Дэвид, и жестом позвал стража, - Нетор, позови сюда Тамаринда и Веста, где бы он ни был, - страж послушно кивнул, Рена вздохнула, Дэвид казался ей недоразвитым ребенком, как и его младший брат, которые все никак не могли поделить свои игрушки, и потому капризничали.
Тамаринд считал Дэвида поверхностным, несостоятельным, неспособным, его брату Весту было еще меньше лет, чем Эйллеан, которая была в сто раз лучше королевой, чем оба брата, когда-либо могли стать. Но весь его вид выражал почтение, которое должно было быть оказано королевским особам.
- Что ты нам скажешь, Тамаринд? - вежливо поинтересовался Дэвид, складывая пальцы в замок, и принимая сосредоточенный вид.
- Эйллеан умерла, - сказал советник без предисловий, даже не снимая дорожной шляпы, которую нацепил еще в Лондоне.
- Как умерла? – удивился король.
- Проклятые де Вальды, - выругалась королева, и повернулась к мужу, - их надо остановить, изгнания, очевидно, недостаточно, убийство королевы должно быть жестоко наказано.
- Почему никто не позвал нас на помощь? – допытывался Дэвид, - мы могли бы помочь.
Тамаринд терпеливо ждал, когда дети наговорятся. Все, что он слышал казалось ему невообразимым бредом.
- Теперь два рода осталось. Вы и де Вальды.
- Они сживут нас со свету, нас ведь всего трое, - возмутилась Рена.
- Но у Леи был ребенок.
- Не было, - спокойно отозвался советник, - у нее был выкидыш. - Стоявший сзади незаметной тенью Вест де Вьерро был телепатом, он не играл в игры со своим братом. Он играл в игры против него. Амулет Тамаринда защищал от телепатии де Вальдов, но не от аналогичной способности Веста. Он захотел узнать, как умерла Эйллеан, и увидел только то, как Тэм попрощался с ней за полчаса до ее гибели. А еще он увидел ребенка, здорового и крепкого, и никак не похожего на результат выкидыша. Вест едва заметно насупился, ему не понравилось, что советник Вивьехо скрыл этот факт, но рассказывать об этом брату он не собирался. Старый лис играл в свои игры, считая себя более опытным, для него вертеть малолетними королями, было проще простого. Вест всегда считал, что был бы лучшим королем, чем Дэвид. Его телепатия позволяла ему потрошить сознания других арийцев, чувствовать их эмоции, а иногда и овладевать их сознанием. Это было его преимуществом. Он всегда и обо всем узнавал первым.
Глаза Дэвида загорелись, он принял вызов, и окинул свою жену пронизывающим взглядом. Вест слышал, как гудит его мозг, изображая его будущих наследников. Рена это понимала, в условиях кризиса пути к выживанию не стоит выбирать и откидывать, когда есть один, единственно возможный.
- Что ты станешь делать? – спросил Дэвид, - тебя примут при моем дворе со всем гостеприимством. Мы скорбим об Эйллеан, и я обещаю, что сделаю все, чтобы отомстить за нее.
- Только не рискуйте нещадно собой, Ваше Величество, - скривился Тамаринд, - я тысячелетиями служил дому Вивьехо, я видел, как короли рождаются, и умирают. Теперь, когда рода больше нет, я хочу уйти на покой, если позволите, и побыть простым арийцем.
- Я не имею права тебя держать, - выразил свое понимание Дэвид, - ты заслужил почести от дома Вивьехо, но так как он вымер, я предоставлю тебе все, что ты хочешь.
- Благодарю, - согнул голову советник, он был зол, что ему придется ждать. Но до покоя ему еще было далеко. Атлантида должна ждать свою королеву, и Тамаринду хватит работы, чтобы не скучать все это время.
Вест прищурился, знал бы он, как его легко читать. Что ж, Тэм будет ждать, ну и Вест подождет, ведь он привык получать свое, и не собирался сворачивать с избранного пути. Приглядывать за ничего не подозревающим советником? Проще не бывает. Вице-король любил, и умел побеждать, и, несмотря на то, что маленькая Вивьехо путала его планы, он знал, как найти выгоду в этом. Сейчас она, все же, была его преимуществом.
Сумерки сгустились над Атлантидой, сумерки сгущались в их душах. Сумерки окутали ребенка в руках у Кэтлин, она открыла глаза, и они загорелись зеленым огнем.













Глава 1
12 лет спустя
Маленькая Элана была очень красивой девочкой. Она очень любила свою псевдо мать, хотя в отличие от всех знала, что она ей сестра. Она была умненькой девочкой. Быстро схватывала все на лету. Кэтлин перед сном рассказывала ей истории об Атлантиде, которую она никогда не видела, но о которой слышала много от отца. Она рассказывала девочке об управлении этим государством, о великих королях, о Всемирном Потопе, погубившем могущественную державу. Она помогала ей научиться пользоваться своими способностями. Она показывала ей, как менять форму - превращать свое тело в разнообразные вещи: от диванных подушек до листьев винограда. Элана была магом земли, но огонь ей тоже подчинялся. И Кэтлин пыталась помочь ей найти баланс между стихиями.
Она расчесывала шикарные волосы своей сестры, и давала наставления:
- Твоя родная стихия земля. Она незыблема и могущественна. Огонь сжигает все на своем пути, но земля всегда противостояла огню своей мощью. В тоже время, огонь питает землю, он источник ее силы. Две противоречивые стихии всегда будут бороться в тебе – и это не просто. Но в первую очередь, твоя стихия земля, а потому, я уверенна, что ты справишься.
- Я знаю, - согласилась маленькая королева, - это не волнует меня. Меня беспокоят виденья, я не хочу их видеть.
- Почему, Элана? – удивилась Кэтлин, - это же так здорово, предугадывать события…
- Предугадывать? – девочка посмотрела на сестру серьезным выжидающим взглядом, - а если, я видела, как ты умираешь? Думаешь, мне это нравиться?
- То, что ты видела это, не значит, что это произойдет, - спокойно продолжила ее сестра, - виденья предупреждают всего лишь о вероятности, это не финальный предопределенный исход. Если ты видишь будущее, ты можешь его изменить.
- Это понятно, - Элана смотрела на себя в зеркало, и хмурила свое ангельское личико, - но я не могу спокойно спать, зная, что мне присниться какой-то кошмар, не такой уж далекий от реальности. Не могу идти по улице, понимая, что любая вещь, которой я касаюсь, любой предмет, который я вижу, вызывает видение. И я могу упасть посреди толпы. Люди думают, что я больна.
- Элана, виденья и сны временное явление, они происходят у всех молодых арийцев. И когда ты становишься старше, они прекращаются.
- Когда прекращаются? – горячо спросила важная кроха.
- У каждого по-разному. Это очень индивидуальный процесс. У одних в десять, у других в двадцать. Сложно сказать, что на это влияет.
- А у тебя как было? – в ответ Кэтлин, в злости швырнула гребень об стол.
- У меня никак не было, я полукровка, что тут не ясно?
- Но ты меняешь форму, - поморщилась Элана, сдаваться под давлением сестры так просто, она была не намерена, она была королевой. И Кэтлин не могла кричать на нее так безаппеляционно.
- Скоррас тоже меняет форму, - при упоминании этого имени в памяти Эланы возникли образы того, как он убивал ее мать. Ей снилось это не раз. Виденья показывали не только будущее, а и прошлое, все, что девочка знала о своей матери – это то, что ее убили де Вальды, и то, как они это сделали. Во всем остальном Эйллеан была для нее призрачной фигурой, как и ее муж. Так, словно их вообще не существовало.
- Его мать полукровка, - тихо сказала она, - прости, но он больше ариец, чем ты, - Кэт открыла рот, но Элана повернулась к ней, и крепко обняла ее, пока та не успела начать возмущаться, - ты сильная, Кэти, ты необыкновенно талантлива, то, что ты не чистокровная не делает тебя хуже остальных нас. – Кэтлин обняла девочку в ответ, потихоньку проглатывая гневные слова, она очень любила свою сестру, и не стоило винить ее за то, что ей не дано было знать, как Кэтлин мечтала об Атлантиде, которую она никогда не увидит. Ведь даже короли не могли изменить первобытные законы. Или могли? Быть может просто никто не хотел пробовать.
- Прости, - прошептала она, - я не должна была кричать. Ты просто затронула больную тему, Элана, - она заглянула сестренке в лицо, - я не очень-то часто видела отца прежде, чем потерять его. Я потеряла мать. Я не человек и не арийка, то есть ни то, ни другое. Я рада, что ты не знаешь, какого это. Быть повсюду и нигде. Я не принадлежу ни одному из миров. И обречена на промежуточное скитание. Любое упоминание делает мне больно.
А ведь Элана знала, и понимала, хотела помочь, но не знала чем, тем более, что ее уважение и вера в Кэтлин позволяли ей помочь в том, чтобы не мешать. Кэтлин была для нее примером. Она не раз превращала их обеих в камни на мостовой, пару листиков, птичек, мышек или однажды, даже в колокол. Она умела делать то, что с трудом получалось у нее. Она могла превращать их во что угодно, потому что де Вальды были рядом. Им не нужно было видеть Элану. Вдруг бы кому-нибудь из них пришло в голову, что такая необычно красивая девочка не была человеческого происхождения. Спасти королеву было единственным, что можно было сделать, чтобы спасти Атлантиду.
Элана не шутила, когда говорила, что терпеть не может видения, возможно, тут играл роль ее страх перед предопределенными событиями. Она до ужаса боялась в одном из них увидеть свою собственную смерть. Ожидание оной не скрашивает жизнь. Внезапность, вот что делает ее менее болезненной. Со временем видения у нее случались все реже и реже и прекратились вообще. Возможно, подсознательно, девочка отказалась от них, считая их лишними и ненужными.
Во всем остальном она была неизменно лучше. Как прирожденный маг земли, она прекрасно управлялась со всем, что к ней относилось. Земля была ее стихией, и с ней, как правило, сложностей не возникало вообще. Огонь тоже не был для нее трудностью. Он был послушен ей. Баланс между стихиями у нее не был на безупречном уровне, но, как правило, все удавалось на удивление легко и просто, что означало, что в будущем она не будет испытывать каких-либо затруднений, связанных с использованием ее талантов.
- Это твои желанные способности, - говорила ей сестра, - сила у тебя в крови, и ты интуитивно ощущаешь, как запустить механизм в действие.
Это было прекрасно, потому, как Кэтлин была магом воды, сестре она мало могла помочь, кроме того, как объяснить, как оно действует в теории. Но она была хорошим учителем того, как нужно меняться и превращаться. Под руководством полукровки у Эланы получалось все. Когда же она сама пыталась сделать это – терпела неудачи. Изменение формы было тяжелым и кропотливым процессом, который было ох, как непросто освоить.
- Ты сама научилась менять форму? – спрашивала ее девочка.
- Мне отец помог, как правило, полукровки не являются перевертышами. Если бы не он, я была бы такой, как все.
- Хорошо, что ты не такая, как все, иначе, и я была бы как полукровка.
- Тамаринд мне бы этого не простил.
- Тамаринд?
- Иногда, милая, советники королей решают больше, чем они сами. Тамаринд решает за королей, потому что в первую очередь его заботит благо дома Вивьехо.
Кэтлин хотела побывать в Атлантиде. Элана боялась этого, ей и в Англии было хорошо, и, зная некую информацию о том, что там ее могло ждать, она не хотела становиться марионеткой старого советника кукловода. Это не стало бы лучшей альтернативой, чем перебиваться без денег, в тесной комнате, в центре Лондона.
Но в холодные вечера, они всегда грелись у камина, болтали, шутили, играли в карты, читали. Эти вечера были наполнены теплотой и душевностью. Однако, это не касалось тех, во время которых Кэтлин пропадала у Джоффа, ее любовника. Элана всегда ее ждала.
Невидимой девочка становилась только, если ее что-то хорошенько пугало, но удержаться в этом состоянии было невероятно сложно. В любой момент личина невидимости могла спасть с нее. Кэтлин это беспокоило, ведь это умение было фамильным в доме Вивьехо.
- Она сможет, - упрямо твердила она, лежа на животе в спальне Джоффа.
- Ты много о ней думаешь, - заметил он. – Нет! – он решил предотвратить попытку своей возлюбленной укорить его в этом. – Я ничего не имею против твоей заботы о ней, она ведь твоя дочь, какой ты будешь матерью, если не будешь думать о ней, но Кэти, она умная девочка, ты должна просто дать ей пространство для самостоятельных действий.
- Я думаю, прежде всего, о ней, Джофф, - парировала девушка, - и если нужно быть с ней, и за нее, я буду это делать. - Джофф вздохнул, Кэти не любила говорить с ним об Элане, он не знал, кто был ее отцом, хотя как он мог, если думал, что она дочь Кэтлин. Но то, что Кэтлин была отчасти арийкой, и ее девочка соответственно тоже, не было для него тайной. Он был магом огня, и принадлежность к гильдии магов стала для этих двоих возможностью познакомиться. Конечно, де Вальды преследовали всех магов, и арийцев, но запрет и опасность, как известно, сближают. Джофф знал, что Кэтлин приходится арийскому королю дочерью, и это заставляло его испытывать страх за нее, и за себя. Он не знал, что бастарды, полулюди не представляют особой ценности. Но он знал о гонениях и преследованиях всех сверхлюдей. И потому, не мог не бояться того, что в один прекрасный день, ее просто заберут у него.
Но все же, каким бы трепетным не было его к ней отношение, это не меняло того, что она была своего рода диковинкой.
- Слушай, Кэти, - вздохнул Джофф, - я люблю тебя, ты знаешь, я хочу, чтобы ты не приходила и уходила. Я хочу просыпаться с тобой, жить с тобой, коротать скучные вечера. Не уходи, я все время жду, когда Элана повзрослеет, поймет, а она должна понять, она развитая девочка, и она должна знать, что ты имеешь право на собственную жизнь. – А ведь он и не осознавал, до какой степени могут быть развиты арийские королевы, - у нее нет отца, и если ты бы мне позволила, я бы отнесся к ней, как к родной дочери.
Это была идеальная речь. Каждая мать мечтает, чтобы ее любовник принял ее детей, как своих собственных. Любил их, заботился, стал родным отцом, но Кэтлин не была матерью. Любила своего ребенка, но матерью-то не была. Джофф не станет Гвидеоном, он не будет осознавать исключительность девочки, несмотря на то, что мага магией не испугаешь. Да, и не нужен Элане отец, она ведь арийская королева, вдобавок, Тамаринд велел Кэтлин беречь ее. Появление Джоффа не поспособствует этому.
- И я безумно люблю тебя, - она погладила его по щеке, что еще могла она сделать, - я дышу тобой, но есть вещи, намного более важные, чем наши собственные желания.
- Но неужели, ты не хочешь разделить свою ответственность со мной, Кэти, - горячо воскликнул он, крепко прижимая ее к себе.
- Прости, Джофф, действительно, не все можно разделить. Подожди пару лет, она заживет своей жизнью, и тогда мы сможем пожениться.
- И когда же это будет?
- Ей уже двенадцать, еще три-четыре года, и она пойдет своей дорогой.
- Своей, и мы будем с ней, поддерживать ее, но она уже станет старше, и сможет принять меня.
- Нет, Джофф, дело не в этом. Своей дорогой – это значит, что я ей уже буду не нужна, - сказала Кэтлин, и замолчала. Она часто думала об ее уходе, это было словно кульминацией всех ее усилий, всех ее чаяний защитить девочку. Она не раз задумывалась о том, что будет потом, будет ли она скучать по ней. Будет ли ей одиноко? Сможет ли Элана стать настоящей королевой?
- Это неправильно, - не согласился ее любимый, - она ошибается, если так думает.
- Нет, она вообще думает немного не так. Все нормально, милый Джофф, через пару лет, мы будем вместе. И все будет так, как нужно. Поверь, ей будет лучше там, где она будет.
Де Вальды периодически устраивали казни богомерзких арийцев. Вообще, казалось, будто королем Англии был Роберт, а не Генрих Восьмой, который большую часть времени придавался излишествам с его пятой женой Кэтрин Ховард. И еще с несколькими любовницами, ему до своей страны было дело только в первые годы его правления. И то, создание англиканской церкви стало плодом его огромного желания - женится на Анне Болейн. Роберта же женщины интересовали только в качестве легкого перекуса. Скоррас стал результатом его слабости к дерзкой полукровке. После этого он снова начал думать головой. Будучи телепатом, он и его родственники легко завладели сознаниями англичан, и стали управлять действиями властной верхушки.
Если ночи Кэтлин посвящала Джоффу, то дни только Элане. Они стояли в толпе, в ожидании очередной показательной казни. Одеты они были в плащи с капюшонами, и потому не бросались в глаза. На эшафоте прогуливался Скоррас, красивый, статный, легко вьющиеся волосы, цвета солнца придавали ему облик невинного ангела. Однако здоровенный топор, которого Кэтлин в жизни не смогла бы поднять, несколько смазывал подобное впечатление.
Люди вокруг тоже надвигали капюшоны на глаза, нервно мигая, облизывая губы, ухмыляясь, они ждали зрелищ, крови, и выпуска негативной энергии. Воздух был наполнен ожиданиями мелочных кровожадных людишек. Их ничего не отличало от древних римляней, которые собрались в амфитеатре Колизея, с желанием насладиться страданием умирающих людей.
Элана взглянула на сестру. Та сжимала кулаки, и обнажала в гримасе зубы, злость была написана на ее лице. Девочка схватила ее за руку, и ощутила, как она холодна. В такие моменты маг мог взорваться, и выпустить на волю всесокрушающую силу стихии. Кэтлин вообще зависела от эмоций, легко впадала в истерику, злилась, обижалась. Но ходить сюда было правильным, знание того, что происходит, могло в какой-то мере обезопасить их, как и показать, как думает и действует враг. Элана помнила сон, где ее сестра умирает. До этого момента все ее видения сбывались. И ничего нельзя было поделать.
Гул толпы начал притихать. На эшафот вышел Роберт, весь величественный и царственный. Элана потрогала кулон в виде песочных часов, висящий на ее шее, который она носила с рождения. Длинные приталенные рукава скрывали татуировку королевы. Де Вальд пробежался по толпе взглядом, прощупал настрой и заунывно начал:
- Колдуны и ведьмы опухоль нашей нации, - подавил он зевок, - однако, они творят свои грязные, черные делишки. Они убивают и проклинают нас, живодерствуют и гадают на кишках. Нет, ну какая мерзость. И они угроза, в этом нет ни малейшего сомнения. Их нужно истреблять, и не потому, что мы им завидуем, или что-то в этом роде. Нет! – убедительно выпучил он глаза. – Вы не представляете, что будет, если они попытаются убить короля. – Толпа самозабвенно молчала, слушая развязную речь короля, который не получил в Лондоне широкой огласки. – Я считаю магов такими же людьми, как и всех вас, друзья мои. Но то, что является дьявольским - однажды может привести нас к апокалипсису. Никто из нас, заметьте, не жаждет этого, и потому нам нужно вырвать этот росток зла с корнем, вычленить, выкорчевать его, уничтожить, искоренить! Все! – резким криком привел он всех в чувства. Толпа вздрогнула. – Вводите ведьму, - рявкнул он. Женщина была средних лет, в одной рубахе, с затуманенным взглядом, несомненно, ее чем-то опоили, чтобы не было неожиданных эксцессов, ведь она и правда была магом. Кэтлин хорошо знала ее.
- Сара Рочестер, - объявил Роберт, - попыталась напасть на лорда Грея с помощью своих… этих самых штучек. Вы поняли, в целом. Я сочувствую и скорблю по душе этой несчастной, - схватился за сердце лицемер. Еще б рясу священника натянул – подумала Кэтлин. – Но только топор Скорраса может спасти ее, и помочь ей обрести покой. – Он кивнул, и Сару потащили к плахе. Она в ужасе закричала, ведь до ее одурманенного сознания начало доходить, что все это взаправду.
- Нет, нет, - кричала она, протягивая руки к толпе. Кэтлин, скрипя зубы, натянула капюшон пониже. Ее порывом было кинуться на помощь члену гильдии, но не могла позволить своим эмоциям подставить Элану. Оставалось, только молча проклинать всех де Вальдов на свете.
- Уроды, твари, - свистяще шептала она, маленькая королева сжала ей руку.
- Ты хочешь спасти ее? – спросила она.
- С ума сошла? – прошипела Кэтлин, - хочешь поставить под угрозу существование твоей нации в целом, из-за мага?
Элана огляделась, чтобы понять, услышал ли кто-нибудь слова ее сестры. Глаза присутствующих были прикованы к плахе. Скоррас невозмутимо точил топор. Сара визжала и дергалась. Радостная улыбка согревала лицо старшего де Вальда. Страх жертвы доставлял ему искреннее удовольствие, тем более он знал, что постепенно уничтожая магов, он укреплял свои собственные позиции.
Скоррас откинул точильный камень прочь, и медленным шагом направился к бедной Саре, успевшей за эти минуты и побелеть и посереть и позеленеть. Кэтлин напряглась.
- Серьезно, если хочешь, я могу спалить эшафот, а ты заморозишь стражников, - сказала Элана.
Женщину уложили на плаху, тем временем, она истерически взвыла.
- Ты не справишься со всеми, как и я. Это было бы самоубийством.
- Но…
Скоррас поднял топор. Раздалась барабанная дробь. Губы Кэтлин побелели, Сара практически была в обмороке, даже не осознавая, что умереть ей придется под сухие звуки барабана.
Кэтлин была натянута, как струна, она глядела в никуда. Топор, который прекратил жизнь не одного мага, резким ударом отделил голову Сары от тела. Роберт захохотал. Толпа была потрясена, но все же зааплодировала. Скоррас удовлетворительно кивнул. Выражения лиц стражников не изменились. Кэтлин оцепенело смотрела на тело старой компаньонки. Элана обняла ее, в надежде привести в чувство.
- Вот и все, друзья мои, - заупокойно проголосил Роберт, когда на площади воцарилась гробовая тишина, наступившая после первых восторгов. – Теперь, вы можете спать спокойно, - проголосил он, поднимая руки в воздух. Толпа засвистела, Кэтлин вздрогнула от неожиданности. – Но если, вы колдун, то вам лучше сейчас же бежать отсюда, - неожиданно вкрадчиво заметил он. Толпа задумчиво загудела, не понимая, к чему была сказана последняя реплика.
- О Боже, Кэт! – выкрикнула Элана, - исчезаем.
Кэтлин бросила на нее тревожный взгляд, отцепила ее от себя, но крепко схватила за руку, чтобы в случае чего девочка была при ней. Спустя секунду, Роберт, с громогласным возгласом выпустил из руки огненный шар. Толпа оцепенела, а потом кинулась врассыпную. Элана страшно закричала, пытаясь при этом безрезультатно тянуть за руку Кэтлин, как ей казалось в сторону выхода. Но Кэтлин стояла на месте, словно каменный истукан. Слеза потекла по ее щеке, она прищурилась, глядя на летящий шар, и выпустила из руки струю холодной воды.
- Кэт! – возмущенно закричала Элана, сестра говорила ей не впадать в безумие минуту назад, а сейчас сама поддалась этому. Роберт, в предвкушении потер ладони, он подвигал плечами, и из его спины вырезались крылья. Огромные, черные, и прекрасные. Кэтлин вытерла слезы с глаз, ее сестра все тянула ее за руку, пришлось нехотя попятиться.
- Кэт, ты чего? – опять вскрикнула девочка, та посмотрела на нее взглядом обреченного человека, того, который решил отдать себя на милость судьбы.
- Черт! – выругалась Элана, - Кто из нас с ума сошел? Ты или я?
Роберт взмахнул крыльями, Скоррас спрыгнул с эшафота и направился к ним.
- Прячься, Элана! – крикнула Кэтлин. Девочка поняла, Кэт хотела, чтобы она стала невидимой. Она напряглась. Но ничего не получилось. Как в старом полузабытом страшном сне, где она становиться видимой посреди толпы, и все смотрят на нее с нескрываемым изумлением. Роберт парил в воздухе. Вокруг царили хаос и суматоха. Кэтлин развязала тесемки плаща, и его унесло струей холодного воздуха выпущенного одним из стражей де Вальд, холодный пронизывающий ветер был силен, и сложно было удержаться на ногах. Элана пыталась взять себя в руки, успокоиться, сосредоточиться, каким бы невозможным это не казалось, и стать невидимой. Кэтлин подняла руки, и вода хлынула со всех сторон. Паривший в воздухе его величество де Вальд, естественно и глазом не повел. Стражники, отплевываясь от воды, окружили Кэтлин со всех сторон. Элана отчаялась стать невидимой.
- Мать твою, - ругнулась она. Даже в этой суматохе нашлись люди, которые несказанно удивились грязной ругани красивой маленькой девочки. Возглас Эланы привлек внимание ее сестры. Не то, чтобы Кэтлин собиралась жертвовать собой, ради желания отомстить, просто она увлеклась настолько, что забыла обо всем на свете, но она не могла позволить де Вальду схватить Элану, как и дать ей выдать себя, ее магией. Кэтлин знала, что девочка, прежде всего королева, и теперь, видя, как она страдает, не имея возможности использовать фамильную способность своего рода, поняла, что сбежать без ее помощи, она не сможет. Роберт резко спикировал на Кэтлин, и в этот момент, без промедления, к изумлению всех, кто посчитал ее просто магом, она молниеносно метнулась к крошке Элане, и, схватив ее за руку, превратила их обоих в мышек.
На первый взгляд, девушки просто исчезли, сложно было сказать, куда они делись. Такое мгновенное превращение далеко не у каждого чистокровного арийца получалось. Роберт приземлился на землю, и злобно сплюнул, его жертвы и след простыл.
- Куда делась эта сучка? – огласил на всю площадь Скоррас. Толпа уже успела разбежаться, рядом были только де Вальды и их стражи.
- Изменила форму, - огрызнулся Робб, - ты, что не видел?
- Но как?
- А вот так идиот, просто, - заорал де Вальд, - и у нас, тут в Лондоне, оказывается, живет арийка непонятного происхождения, которая дружит с магами.
- Папа! – удивился Скоррас, - мы найдем ее?
- Ты думаешь? – издевательски взвизгнул Роберт, вокруг сновали люди, - с радостью выслушаю твои предложения по этому поводу.
- Чего ты орешь? – распалился в ответ Скоррас, - не я ее упустил, а ты, и может, она и не арийка.
- Ага, а кто? Инопланетянка? – издевательски спросил Робб, - подумай, щеночек – идиотик, кто еще может менять форму?
- Я могу, и я не ариец, чтоб ты знал, - огрызнулся Скоррас.
- А типа я не знаю, но в тебе больше арийской крови, чем в твоей матери.
- Не говори о моей матери, - обвиняющее тыкнул пальцем в отца Скоррас, - это ты, ты свел ее с ума. Ты ее убил.
- Да, она была единственной… Да ты вообще…
- Да, вы, наконец, заткнетесь? – раздался полный презрения голос Хелен. Ее глаза горели зеленым огнем возмущения, рядом с ней стояло двое вечно невозмутимых стражников. На опустевшей Траффальгарской площади все еще плескалась вода, произведенная Кэтлин, солнце уже начинало садиться, сумерки опускались на землю. – Я очень рада вашим маленьким разборкам, мальчики, но как я поняла, вы повеселились, а стирать память этим человеческим придуркам вы любезно предоставили мне. Так вот, огромное вам спасибо! А теперь, может кто-нибудь объяснит бездумной женщине с длинным носом, что здесь происходит?
Скоррас едва удержал изумленную челюсть на месте, ведь, как правило, Хелен не высказывалась так язвительно. Но ее пыл остудил пыл его отца.
- Я решил проверить толпу на наличие магических способностей.
- … И конечно, демонстрация твоих способностей была просто необходима? – гневно спросила Хелен.
- А как еще можно определить есть ли здесь маги? – резонно спросил он.
- Ммм… не знаю, может дождаться, пока они начнут плеваться раскаленной лавой? – прищурилась арийка, откидывая назад свои густые волосы. Девушка была одета в легкое струящееся платье, немного опережающее современную моду.
- Это не важно, Хелен, девушка в центре оказалась магом воды, - сообщил Скоррас.
- Какая досада! – поддакнул Роберт.
- А потом…
- А потом?.. – прищурилась Хелен, оглядывая ручейки воды, журчащие на площади.
- А потом, - твердо заметил король, - она незамедлительно испарилась.
- Роберт, как можно испариться незамедлительно? – поинтересовалась леди де Вальд.
- А вот так, она стала чем-то, или кем-то, она перевертыш, Хелен, перевертыш, а значит…
- Она арийка.
- Моя ты умница! – Роберт кинулся обнимать младшую сестру. – Она арийка, арийка, слышишь Скоррас, арийка, а ты единственный выродок, который меняет форму.
- Здорово! – поддался общей истерике вышеупомянутый выродок, - а теперь что, мы найдем ее просто, ну раз она арийка…
- Точно, найти арийку в Лондоне не проблема, - согласился Роберт, - это же любой дурак сможет, Скоррас, сынок, иди я и тебя обниму. – Хелен наградила умалишенных напряженным взглядом, и плотно сжав губы, покачала головой.
- Выследить арийку, если это и правда арийка сможет какой-нибудь трекер или психосенсор, - под психосенсором она имела в виду того, кто мог прочесть зрительную память неодушевленных предметов.
- Так она сбежит в Корноул, - отмахнулся Скоррас.
- И, правда, а почему не в Атлантиду тогда? – предположил Роберт.
- Действительно, почему? – спросила прайм, - Ведь, собственно там мы ее точно не найдем. И думаю, любой здравомыслящий житель Атлантиды знает это.
- Хорошо, - Роберт серьезно посмотрел на нее. – И что ты предлагаешь?
- Я что предполагаю? – тыкнула себе пальцем в грудь Хелен.
- Хорошо, Скоррас, скажи стражам обойти город. А мы с тобой, сестричка будем сторожить Вход.
- Ты знаешь, где он? – неподдельно удивилась девушка.
- Нет, конечно, его же перенесли, - рявкнул он, - но у меня есть предположение, что он на самом видном месте.
- Зачем тебе она? – спросила Хелен, - если ты жаждешь править в Атлантиде, наверное, немного нелогично убивать ее жителей.
- Я не буду ее убивать, ты забываешься, Хелен, не держи меня за идиота, единственное препятствие на пути – это де Вьерро. Всего лишь тройка увядающих щенков.
- Папа, насколько я помню, там была женщина, потому, думаю, их стало немного больше.
- Это не меняет обстоятельств, Скоррас, а чтобы выманить этих сосунков наружу, нужно узнать, что там происходит, так что, пора двигать. Скоррас - ты знаешь, что тебе делать, Хелен, - склонил голову паршивый братец, - у нас есть преимущество, птенчик, не забывай.
- Не называй меня птенчиком, - устало попросила Хелен.

А мыши, тем временем бежали домой. Пытаясь делать это вдоль фундаментов зданий, чтобы на них никто не наступил. Их маленькие лапки быстро семенили по мостовой. Своими маленькими глазками крошечные создания глазели на людей, которые казались просто огромными, здоровенными, величественными. Мышки попискивали, зная, как легко может их раздавить случайный прохожий, даже того не заметив. По улицам разъезжали кареты высокопоставленных особ и дворян, они ощущали себя важными шишками, не зная, что совсем рядом, есть целый мир еще более важных шишек.
Одна из мышей заметила лежащий на дороге сапфир. Он был просто огромен, пройти мимо него было бы непростительной глупостью. Проходящие люди то ли не смотрели себе под ноги, то ли просто не замечали. Но тут было просто целое состояние. Мышка принюхалась, присмотрелась, и обе они снова стали Кэтлин и Эланой. Девочка радостно захлопала в ладоши:
- Кэти, теперь мы сможем сбежать из Лондона куда угодно.
- Да, ты права, - кивнула та, и присев, подобрала камень, задумчиво осмотрела его. И в этот момент Элана увидела виденье.
Роберт задумчиво оглядывал мешочек, в котором была вулканическая пыль, из которой можно было сделать превосходную приманку, каждый должен был увидеть в ее кусочке то, что больше всего могло его привлечь. Иллюзионист занялся этим. А трекер наложил чары, которые точно определяли местоположение мага, который, прикоснувшись к нему, выдавал свое существование.
- Ты же понимаешь, что это наш последний запас пыли, - пылко сказала Хелен.
- Ничего, такая крупная рыба сюда еще не заплывала.
- Твоя рыба уже уплыла, - уткнув руки в боки, не отступала девушка.
- Хелен, если так, то все маги Лондона будут у нас в руках.
- Это и так твой город, Роберт, ты сошел с ума, едва ли арийка последняя дура, и не знает о возможности создать такую ловушку.
- Попытка не пытка, - заявил Роберт, снимая рубашку, чтобы выпустить крылья наружу, - я тут полетаю, сестричка, посею зерно. Скоро оно взрастет, - схватив мешок, он направился к окну.
- Роберт, прошу тебя, - умоляла его Хелен, идя за ним.
- Хелен, кто из нас король?
- Да ты нас всех обречешь, мы берегли ее на крайний случай, - схватила его за руку, - мы не вернемся в Атлантиду, если ты сделаешь это!
Роберт равнодушно оттолкнул ее. Неспешной походкой, он подошел к окну. Хелен задрожала, ее бледное лицо пошло пятнами. Она подняла руку, призывая свою силу, и Роберт застыл, он был не в силах и дернуться. Его лицо злобно перекосилось.
- Даже не думай, сучка. Я тебе давно не преподавал уроки послушания, но погоди, я тебе сделаю, ты забыла, что такое боль, но я тебе напомню. Потому что ты знаешь, что король решает все и за всех. – Хелен всхлипнула, слеза потекла по ее щеке. Но рука не дрогнула, она не отпускала брата. Она была сильнее. Всегда была.
- Отпусти меня, тварь! – закричал король, - Скоррас! Скоррас! Где ты, болван? – дверь распахнулась, но вошедшим был не его сын, а их брат, вице-король Шон де Вальд. Увидев плачущую сестру, и застывшего, взбешенного брата, он мгновенно оценил ситуацию, и резким движением опустил руку Хелен, к Роберту вернулась способность шевелиться, и он сразу же кинулся к девушке, но Шон остановил его.
- У тебя дела, Робби, - напомнил он. Тот злобно покосился на сестру, но все же разбежавшись выпрыгнул в распахнутое окно, кинув на нее последний гневный взгляд. Шон повернулся к Хелен, и вытер слезу на ее щеке, а потом крепко обнял.

Элана словно проснулась ото сна. Возвращение к реальности было подобно возвращению из мира мертвых. Первые секунды было сложно осознать, кто она такая на самом деле. И только спустя пару мгновений до нее дошло.
- У тебя было виденье, - запнулась Кэтлин, - но я думала, что они уже прекратились. – Элана кашлянула. В горле пересохло.
- Выбрось сапфир, это ловушка. Это… - она глядела на него, словно зачарованная. Вулканическая пыль из самой Атлантиды. Одни только боги могли знать, когда ей еще представиться шанс увидеть нечто подобное. Однако сестра прервала ее размышления.
- Что ты видела, Элана? Объясни. – Позади раздался грохот, два дома буквально треснули по швам, в глазах у Эланы потемнело, она не успела ответить, не успела рассказать, что она увидела. Пыль покрыла окружающие дома, камни полетели в разные стороны, по дороге сбивая идущих людей. Те бежали, прикрывались, и пытались скрыться. На улице творилась полная суматоха. Один камень пролетел мимо девушек. Они попались в ловушку. Элана слышала, что некоторые маги земли могли раскрывать землю, и уничтожать целые города, практически поглощая их. Но она никогда не имела возможности увидеть нечто подобное. И оно ей, искренне говоря, абсолютно не пришлось по вкусу. Кэтлин непонимающе уставилась на все происходящее, она не могла знать, что только что увидела ее младшая сестра.
- Кэти, сапфир – ловушка де Вальдов, - перекрывая грохот, затараторила Элана, - не знаю, как, но нужно уходить. Они непременно найдут нас. – Глаза сестры расширились, но кричать и впадать в панику времени не было. Нужно было предпринять действия сейчас, а не спустя годы. – Что нам делать?
- Я… - шум не прекращался, казалось, начался Армагеддон. Как оказалось, это был не маг земли. Это был всего лишь Скоррас, выросший до гигантских размеров. Он был словно, великаном из сказки. Громадным и необъятным. И он шел прямо в их сторону, словно его привлекал незримый маячок. Мало кто обратил внимание, что несколько человек, одетых в черные костюмы незримо следовали за этим исполином. В ушах раздавался грохот его шагов, заставляя сердце замереть. Пыль поднималась вокруг него, и казалось, полностью поглощала не только людей, идущих за ним, а и все вокруг. Остальные были окутаны нею. Матери едва успевали забирать детей из-под ног. Обезумевшие лондонцы еще ни разу не испытывали стольких потрясений за один день. Они пытались сделаться меньше и незаметней. Клубы пыли оседали на крышах домов. Воспроизведенный эффект был неподдельно шокирующим. По дороге Скоррас придавил парочку людей, даже не моргнув при этом глазом. Звук его сапог давящих насекомых был ему приятен.
- Как он может? – побелела Кэтлин, - как они могут? Нельзя ведь просто брать, и убивать всех.
- Кэти – это ужасно. Но нужно идти! – твердо сказала Элана, - Кэти!!!
- Я превращу тебя в оконную раму. А себя в подоконник.
- Ну же!!!
Элана превратилась в камень сама. Кэтлин не смогла сосредоточиться. Скоррас приближался, о чем возвещало повальное падение всего вокруг. Щепки, камни, пыль покрывали практически все пространство вокруг нее. Она перевела взгляд на грудку камней, одним из которых была ее сестра. Единственное, что ее волновало – это то, чтобы сын Роберта не разрушил близлежащее здание, и чтобы ее не завалило обломками. За себя Кэтлин не переживала, она считала, что полностью смахивает на простую английскую девушку. Она так и не поняла, что видела Элана, но теперь уже было поздно сосредотачиваться на этом. Подняв руку, и глубоко вздохнув, девушка попробовала снова. Ничего. Определенно, сказывалась усталость. Шум разрывал пространство. Еще два здания постигла участь предыдущих. Скоррас принц-шут, и его молчаливая свита медленно, но верно устанавливали свои разрушительные порядки. Скоррас был ужасающим. Во всем его громадном теле ясно читалось желание убивать. Он был охотником, холодным, диким и необузданным. Кэтлин побежала вдоль улицы. Волосы разметались по плечам, выпав из высокой прически, которую она носила ранее. Ноги путались в юбках пышного платья, девушка пыталась поднять их максимально высоко. Скоррас наступал, она ощущала его затылком. Кэтлин нервно оглянулась, чтобы посмотреть на него, и упала, споткнувшись о еще один обломок, который еще недавно был частью чьего-то дома. Скоррас шел, он не смотрел под ноги, его свита обнюхивала все углы, в поисках магического сопротивления, которое, учитывая обстоятельства, мог оказать только глупец. Кэт уперлась руками в землю, пытаясь встать, и неожиданно для себя превратилась в гроздь винограда. Глаза Скорраса триумфально блеснули. Гроздь винограда, в середине весны, посреди полуразрушенной улицы. Он незамедлительно уменьшился до нормального размера, и поднял ее.
- Ник, - позвал он одного из стражей. Тот умел считывать память с предметов, и потому считался ценным игроком. Когда-то его род зародился в одном из ответвлений рода де Вальд. Парень подошел, и взял протянутую ему в руки гроздь.
- Я вижу девушку, - удивленно сказал он, спустя некоторое время.
- Как она выглядит?
- Темно-русые волосы, светло-карие глаза, рост чуть выше среднего…
- Понятно, - Скоррас облизал губы, - невероятно, мы нашли арийку. Но она и, правда полукровка, хоть и очень сильная. – Скоррас засунул гроздь в свою сумку, висящую у него на плече. Будучи неодушевленным предметом, Кэтлин не могла этого ощутить, ведь она не была арийкой. – Вот все удивятся, что рыбка оказалась не такой уж крупной.
- Скоррас, - злобно сплюнул Ник, - и что теперь? Ты тут стихийное бедствие устроил, - он кивком указал на город.
- Папа затуманит всем мозги, и да, - он положил руку другу на плечо, - распорядись, чтобы Архитектор все исправил.

Элана выбралась из-под обломков. С тяжелой потугой, она откинула доску, которая громоздилась над ее головой. Девочка с неудовлетворением заметила, что ее платье превратилось в лохмотья, длинные черные волосы стали похожи на листья лианы, и она сама подозрительно напоминала уличную бродяжку. Элана осторожно переступила через камень, лежащий на ее пути, и пригнулась, подныривая под парочку досок. Выбравшись на улицу, девочка смогла оценить масштабы трагедии.
Руины домов выглядели так, словно после сильнейшего урагана. Обломки покрывали все в радиусе пятисот метров. Предметы мебели и домашней утвари были повсюду. Как и окровавленные, покалеченные люди, оплакивающие свои раны. Крики, стоны, плач, гавканье встревоженных собак неприятно били по ушам. Парочка телепатов де Вальдов заменяла воспоминания очевидцев. Интересно, чем они смогут все это объяснить? Стихийным бедствием, затронувшим всего половину города? Вдалеке, Элана увидела, как вырастают новые дома, материализуясь прямо из ничего. Именно так архитекторы создают мир. Быть архитектором значит быть наделенным величайшим из даров. Они были творцами, они создавали вселенные. Их считали богами, именно из-за них Платон называл жителей Атлантиды сверх-людьми.
Нужно было уходить.
- Кэти, - скривилась Элана, она понимала, что Скоррас забрал ее сестру, и не знала, как ей теперь помочь. Она знала только одно – она не бросит ее. Ведь Кэтлин для Эланы была всей ее жизнью.

Король, вице-король и прайм де Вальдов сидели в затемненной, и уютной гостиной напоминающей тронный зал. Темные задернутые шторы, яркие кроваво-красные ковры, подходящие под цвет диванов, темный антураж, тускло горящие свечи. Большая охота принесла много наживы. Пятьдесят три мага было поймано в течение этого вечера. Город был приведен почти в гибельное состояние. Все события напоминали Варфоломеевскую ночь, которой еще предстояло произойти через пятьдесят лет. Устало возлегающий на кушетке Роберт не сводил глаз с огонька свечи, он сам поджег его, усилием мысли пару минут до этого. Шон ни взглядом, ни словом не выдавал своего неудовольствия действиями брата. Полуприоткрытые губы, и заплаканные глаза отражали недвусмысленно состояние Хелен – она пила уже четвертый стакан виски, пытаясь прийти в себя. Ни на ее лице, ни на ее теле никто бы не нашел ни одного синяка, ни одной ссадины, ни одной царапины, оставленной ее братом. Но порка, которую задал ей Роберт, до сих пор проигрывалась у нее в голове, раз за разом. Король умел доставлять боль. Одетая в черное обтягивающее платье, девушка выглядела элегантно и в то же время траурно. Она поставила стакан на столик, разделяющий ее и вице-короля. Тот машинально наполнил его снова, даже не взглянув на сестру. Покуда методы воспитания Роберта де Вальда не касались его лично – ему не было до этого никакого дела. Конечно, он любил ее, но он никогда не встревал в выяснения отношений между ней и их старшим братом.
Дверь распахнулась. Вошел сияющий Скоррас, и церемонно, как и положено было по этикету поклонился перед любимыми высокопоставленными родственниками.
Ни слова не говоря, он вытащил на свет гроздь винограда, и положил ее на центральный кофейный столик, делая ее доступной взглядам всех присутствующих. Реакции не последовало, потому Скоррас объявил:
- Это она, и Ник говорит, что она не арийка, а полукровка. Сейчас она даже не знает, где она. – Роберт лишь устало дернул плечами, ночные полеты успели порядком его вымотать, и весть о том, что все вышло немного не так, как он ожидал, не сильно его ошеломила. Хелен скорбно сдвинула брови, еще одна жертва, которая падет во имя безмерного и неоправданного честолюбия ее брата.
- Да, врешь ты, - вырвалось у Шона, он резко вскочил, и подбежал к Скоррасу, Хелен вздрогнула, - чтоб ты знал, щенок, одним из нас ты никогда не будешь, - девушка напряглась – если Скоррас даст ему сдачи, то они просто поубивают друг друга, а Роберт в это даже не подумает вмешаться.
- А ты проверь, недоумок, вместо того, чтобы кидаться оскорблениями, хоть это и единственное, что ты можешь сделать. – Шон не мигая, смотрел на племянника. Он опустил руку на гроздь винограда, и из его ладони полился свет. Гроздь начала трансформироваться в молодую девушку. Роберт вышел из оцепенения. Шон поморщился – опять его идиотская вспышка самовлюбленности выставила его, как дурака. Хелен тоже привстала, и в ожидании прикусила губу. Скоррас обошел девушку вокруг, осматривая ее с головы до ног. Он протянул к ней руку, но та вдруг отлетела назад, движимая неведомой силой, без его вмешательства.
- Хватит! – зеленые глаза Хелен гневно сверкнули.
- Бесподобно! – благоговейно прошептал Роберт, - Скоррас, сынок – ты лучший, а Шон кусок дерьма, - его брат недовольно сложил руки на груди, но возразить было нечего. – Она бесподобна, - улыбка озарила его красивое лицо. О, да, Роберт де Вальд любил побеждать.
Кэтлин опомнившись, схватила его за ногу, в намерении заморозить. Роберт радостно засмеялся, и поднял ее за волосы, и к изумлению Хелен, погладил щеку кричащей ругательства Кэт 22.06.2013

Все права на эту публикацую принадлежат автору и охраняются законом.