Клофелин. Часть 1.

Клофелин
Константин Лелькин

Рассказ для темы «Был ли SEX в СССР».
Все возможные совпадения с реальными людьми и событиями считать случайными и неумышленными – автор.

Часть 1. Землячество.
СССР. Перестройка. Взъерошенным муравейником закипает Союз Нерушимый Республик Свободных. Остались считанные дни до Указа Президента Ельцина «О свободе торговли», но уже с ночи толпятся «барахолки» и кучкуется, выстраивается народ в стихийные рынки у вестибюлей Метро. С расстеленной на асфальте клеёнки, с газетки - с «полика», до столиков ещё далеко - торгуют все и всем. Предчувствие НЭПа. «Мода», «стиль», «фирма (ударение на а) – новые слова овладевают страной. Прямые договора между организациями, децентрализованные поставки – вот и я лечу в Москву. Самолёт перегружен, крылья бы не отвалились (говорят, уже бывали случаи), где вчерашние портфели командировочных? – баулы, сетки, тюки … и моя соседка по креслу - веснушчатый ребёнок, копна рыжих кудряшек - в обнимку с сеткой (не авоська - целый мешок под картофель!) с торчащими изо всех ячеек (ёжик!) баллончиками дезодорантов, лаков для волос. Меж раздвинутых ног – другая сетка (термосы с «кнопкой»!), ещё одну сетку удерживает в проходе. В глазах – отчаянная решимость такой вот раскорякой долететь до Москвы! Полетели. Развернул, вложил в губки соседки взлётную карамельку, поднёс стаканчик газировки – запить (у самой руки заняты). Разговорились. Палычева, с завода «Э-ран». Катя. Кто бы сомневался! Ещё классики русской литературы отметили: самым рисковым бабам на Руси достаётся имя Катерина. Летим. Время летит. Белая пустыня облаков внизу. Туалет. Одна дверца запечатана, из другой высовываются головы манекенов, никелированные трубы каких-то вешалок торчат в проход, почти перекрывая перетаптывающейся очереди доступ к единственному, действующему. Возвращаюсь, в глазах Кати зависть пополам со слёзками. Взгромождаю на себя её сетки, обхватываю ногами термосы. Катерина уже летит в хвост очереди. Обратный перегруз сеток и коробок, из рук в руки, с колен на колени, - носом чую, потом вижу, как расплывается пятно на голубеньких джинсах, - ловит взгляд – Да!! - А знаешь, - как вот всё это достаётся? – Тебе и не снилось!
Многообещающий переход на «Ты»?
Вместо Москвы, посадка под Киевом. Борисполь. Асфальтовая шоссе на второй этаж в зал ожидания. Ожидание, ожидание. Взлёт. Москва. Ночной дождь. Караулю узлы, сетки, коробки. От будки телефон-автомата идёт - потухшая, растерянная - садится прямо на асфальт, плачет. Понятно, самолёт опоздал, часов на восемь, встречающие покупатели разъехались, что с ней будет ночью со всем этим?.. В гостиницу – Смеётесь, да?
Конечно, наивный совет. Это же Москва, – вон вороньё, уже собрались, поглядывают в нашу сторону, на двоих с узлами-коробками на пустом перроне.
Куда ж мне деваться от моего Великодушия! – Предлагаю ехать со мной, в нашу институтскую «гостиницу». (Примета времени: как только стало возможным, всякая уважающая себя организация обзавелась в Столице собственными апартаментами, все приобрели себе жилплощадь в спальных районах Москвы: типа свои гостиницы, для своих). Постарался и наш НИИ, создал в Мытищах, на 8-м этаже, пятикомнатный люкс, обставил его новенькой, «под орех», импортной мебелью, завёз шикарный телевизор «Шарп», музыкальный центр, финский кафель и итальянскую плиту на кухню. А наш бывший стажёр Андрюша, а ныне инженер Андрей Андреевич Пастухов пребывает при этой столичной роскоши на зав. хозяйством. Звоню Андрюше:
- Привет, кто-кто в тереме живёт, сколько ныне человек?
– Никого, один я, а Вы что, не в курсе?
- Чего в курсе?
- Нельзя сюда!
- Мне - можно! И со мной гостья.
- Вы с ума сошли! Я звонить буду!
- Завтра, Андрюша, завтра, как убудем, так и звони. Готовь на стол, - мы едем. Всё - под мою ответственность!
(Ну, знаете, как приятно, так начальственно-барственно, перед случайной попутчицей, хвост павлиний распушить!)
Набиваем такси узлами-сетками, сами еле запихиваемся, провожаемые вороньими взглядами, едем. Ночная Москва … сколько же лет мне ещё будут сниться твои огни, твой шум, твой первый ветер свободы в приоткрытых стёклах такси …
Андрюша открыл дверь, чего не отнять у еврея с Кишинёва – так это эпатажа, кипучего, как молодое молдавское вино, хрусткого, как золотистая корочка на запечённой молдавской курочке! Всё Андрюша сготовил: и курочка - своя, из дома, и собственное, его родителей изготовления, домашнее вино, и сыр, и зелень с фруктами!
(За этой курочкой и сыром мне даже не сразу бросилась в глаза убогость обстановки: где плита, где мебель, телевизор, то есть, где дорогущий «Шарп»? – Какой-то отечественный «Горизонт» рябит на кривой тумбочке).
Катерина щёлкнула задвижкой двери в ванной – Андрюша схватил меня за грудки: ты кого привёл, это что за мешочница? Да здесь завтра менты будут!
- Андрюша, Андрюша - завтра утром - нас здесь не будет, а ментам, ты, попозже позвонишь, ладно?
Потерявший от возмущения дар речи, Андрюша удалился в свою комнату, а я торкнулся в дверь ванной. Ну, просто предложить полотенце там, шампунь. И дверь неспешно открылась (замок – фикция?) Нет, Катенька не завизжала, не вскочила прикрываясь руками,.. только чуть повернула голову и с такой немой укоризной глянула на меня через своё белоснежное, усыпанное веснушками плечо: мол - и вы туда же.. И я не бросился мылить ей голову, тереть вихоткой спинку.. тихо отступил и прикрыл дверь.
Минут через 20, Катерина, обёрнутая полотенцем, как в саронг, выскользнула из ванной в отведённую ей комнату (разложенный диван под простынёй, стул), … на сушилке в ванной остались, стеснительно так, прикрытые полотенчиком , простирнутые дезабилье, джинсики … .
Среди ночи я проснулся от прикосновения. В том же саронге, присела ко мне на кровать: Я побуду немного, можно – там так страшно, почему-то, давит…, даже руки немеют и … холодно.
Спрятал в своих ладонях озябшие её ладошки, нагрел дыханием, и не в силах слышать постукивание её зубок, обняв за вздрагивающие съёжившиеся плечики, осторожно уложил рядом с собой, под своё одеяло, не отделяя сна от реальности, прижал к себе отогревшееся, так естественно, по-домашнему послушное, мягкое тело. Было ли что-то в тот самый первый раз? Не помню, честное слово, не помню, перелёт, пищевая кома после курочки, будто провал в глубокий сон, и как в том же же сне, сомкнувшиеся вокруг шеи тоненькие руки, шепот:
- Оставляй, там есть уже.. И уже окончательно засыпая - всё равно чиститься, третий раз за этот год, скоро ни в одну больницу не возьмут.., что до меня на вахте работала, так и родила, и в декретном сейчас.. .

Рано утром – поцелуй в щёчку, на расставание. Катерина в лифте, со всем своим выстраданным товаром, едет вниз, к вызванному такси. Я, увенчав себя пенным облаком, приступаю к бритью. Настроение победное, литавры побрякивают, фонфары постукивают … и тут возник Андрюша.
- Вы что творите? Скрип на весь дом – Людмилу то хоть постыдились бы, как ей сейчас там!
Палец Андрюши взметнулся к потолку.
- Людмилу, какую Людмилу?
- Вы что, ничего не знаете?
-Чего не знаю?
-Вы где весь год были?
- С февраля в Орджоникидзе, весной в Ижевске, сейчас вот – в Москву, в Лыткарино прилетел.
- И газету «Труд» не читали?
- Не, газету «Труд» не читаю, «Борбу» - почитываю, «Жиче Варшавы» ..
И Андрей принёс затёртый до дыр «Труд»: кошмарные фотографии раскопок с Лосинного Острова, детские скелетики, расчленённые женские останки, рассказ о десятках девушек, и совсем девчонках, обнаруженных на далёких от Москвы станциях электричек, найденных на каких-то помойках, среди бомжей, - девчонках ничего не узнающих, ничего не помнящих, со следами жутких издевательств на теле .. многие с признаками недавних родов, с грудями запёкшимися молоком, с руками, безумно шарящими вокруг, никак не могущими нащупать, найти своего ребёнка .. И большая публикация про армянскую семью. Армянин, в годах, с классическими залысинами и общим оволосенением, живот, перстень. Жена – типичная армянская жена. Их общая сожительница, изящная студентка из Еревана – первая их жертва и сообщница. Выискивали на улицах Москвы симпатичных девушек из провинции, выбирали тех, кто с детьми на руках, либо на сносях, будущих юных мам. Он - представлялся режиссёром ищущим типажи для фильма. Она и их помощница - заходили с выбранной жертвой в какую-нибудь кафешку, обсудить детали будущих съёмок. В кофе, в мороженное, в пирожное - что-то подсыпалось. Когда сознание начинало покидать девушку, её и ребёнка (подышать воздухом) выводили и грузили в подъехавшую, с ним за рулём, машину. На своей квартире, в домашней порно-студии, снимали фильмы, истязая беспомощную жертву, ребёнка, снимали кровь, записывали крики. Тех, кто не выдерживал пыток, закапывали на Лосинном Острове. Выжившим, вкалывали лошадиную дозу какой-то химии и бесчувственными, переодев в лохмотья со свалки, бросали в вагоны товарняка, оставляли в дальних электричках, идущих из Москвы. Большинство девушек в сознание так и не вернулись.
А к нам, в Институт приехала аспирантка Людмила с уже готовой диссертационной работой. Определили Людмилу в нашу Лабораторию. С целью апробации работы, Людмила была откомандирована в Москву. И защита диссертации, и ребёнок должны были явиться на свет у Людмилы почти в одно и то же время.
Дальнейшее известно из первых показаний армян (от этих показаний армяне тут же и отказались, и отныне всякое упоминание об этих показаниях - противозаконно, так нам, в Лаборатории, перевели слова следователя).
Людмилу увидели в центре Москвы: не местная, симпатичная, в явном положении. На предложение поучаствовать в съёмках Людмила ответила категорическим отказом, так же отказалась и от «посидеть в кафе, съесть по мороженному». Во след за Людмилой была послана юная сожительница армян, она и выследила квартиру-гостиницу. Почему Людмила открыла Им дверь? – Проклятое интеллигентское воспитание: пригласить гостей в дом, предложить чаю, кофе … .
Они спустились к машине, принесли в квартиру видеоаппаратуру, осветительные лампы. На изъятых кассетах – засунутые в корчащееся тело столовые предметы, выдавливаемый плод.
Затем истекающее кровью тело положили на диванчик в маленькой комнате. (На тот самый диван, на котором пыталась уснуть Катерина). Закрыли дверь комнатки, а сами вызвали грузовое такси и грузчиков. И принялись выносить мебель, обстановку. Соседке по лестничной клетке объяснили, что Институт съезжает, снял квартиру ближе к Центру. Нагруженное грузовое такси в сопровождении армянской машины уехали. И тогда, на лестничную площадку, выползла Людмила, … волоча за собой, заливая кровью.. Были вызваны скорая, милиция. Вернувшиеся за остатками мебели армяне были задержаны, здесь же, по горячим следам, с них были взяты признательные показания, на их домашней порно-студии изъяты отснятые плёнки. Армяне указали места захоронения своих жертв. Людмилу спасти не удалось.
Все улики на лицо? Строгий и справедливый суд?
Как то, возвернувшись из очередной командировки, я столкнулся в кабинете завлаба с седым, чем-то совершенно убитым мужчиной, завлаб с явной неохотой, вёл с мужчиной беседу и был просто обрадован моим явлением – поводом для отправки визитёра за дверь.
- Кто это?
- Отец Людмилы, помнишь историю с убийством нашей аспирантки в Москве? Снова просит представителя от Института на разбирательство в Москву. Сколько можно? Два года ездили!
- Так суда ещё не было?
- Какое... . с Витей Талко поговори, он там занялся.
Весело бегут мохнатомордые собаки, легко, размашисто бежит за своими любимицами накаченный крепыш, убеждённый холостяк Витя Талко – это их обычный повседневный забег вокруг всего Институтского городка, еле поспеваю я за дружным семейством, на бегу слушая Витин рассказ. С иронией, подражая в голосах, воспроизводит Витя своё общение с московскими следователями:
А почему Вы решили что будет дело, тем более судебное? Что мы можем предъявить подозреваемому А.? Соучастие в квартирной краже? А вот у нас есть совпадающие в деталях, независимые показания всех трёх А. – И все одинаково рассказывают, как потерпевшая сама предложила приобрести у неё, и за немалую сумму, якобы ей, лично принадлежащие мебель и обстановку, и у нас нет ни каких документированных оснований отвергать эти показания. Вы снова – не может быть, а знали бы Вы сколько у нас подобных случаев: все хотят жить в Москве, попали в Москву и ни кто уезжать не хочет, и все ищут денег на жизнь в Москве, Москва деньги любит! - Продала бы мебель, а потом заявила бы о краже.
Да, они приехали, забрали часть мебели, кстати, в присутствии потерпевшей, которую Вы так оправдываете, а пока они отвозили мебель – произошла эта трагедия – возможно потерпевшая ещё с какими-то неустановленными лицами договаривалась о продаже той же мебели – могло ведь так быть? – И неустановленные лица приехали и нанесли потерпевшей тяжкие повреждения.. – какие у Вас основания не допускать подобное предположение? Трупы? Какие трупы? И что с того, что какие-то захоронения нашли в месте указанном подозреваемым? Подозреваемые вернулись за оставшейся мебелью – а их задерживают с превышением всех и всяческих полномочий и дозволенных мер – мы будем отдельное определение в отношении действий сотрудников милиции выносить, да-да! – задерживают, угрожают – вот подозреваемый, в состоянии шока, ткнул пальцем в карту, попал в район Лосинного острова. А там – захоронения, мало ли какие совпадения бывают. Видео? Да, на видеоматериалах есть неустановленные лица, похожие на подозреваемых, но это для следствия - не доказательство, что бы следствие приняло видео во внимание, необходимо, что бы запись и съёмки были бы заранее санкционированы, .. не санкционированные материалы не рассматриваются – таков закон. (Всё, как много лет спустя, на слушании в Думе: «на киносъёмке в сауне неустановленное лицо похожее на генерального прокурора») …
И все уши мне вывернула своей Презумпцией невиновности , через каждые два слова : вы знаете, что такое Презумпция невиновности? – Любое сомнение - Любое! - мы должны истолковывать в пользу подозреваемого! Вашего бюджета, говорит не хватит на оплату таких адвокатов, каких землячество предоставит.
Витя остановился, собаки что то нарыли в кустах.
- Завлаб? А что завлаб…, у завлаба вся жизнь в его дочерях: старшая этим летом в Московский Университет поступила, медалистка, на тот же факультет, где сам зав учился, младшая, умница, отличница, уже в 8-й класс перешла. И вот представь себя на месте завлаба, когда получаешь ты здоровенный пакет, а в нём фото, и местные, и из Москвы, и на каждом фото – твои дочери: у подъезда, в кафешке, в лесу на тропинке, по дороге в школу, на качелях, весь день, поминутно, чуть ли не в сортире, и вырезка из газеты, сколько девок бесследно пропадают, на Кавказ крадутся, в бордели, в Турцию .. , а в милиции говорят, что не могут к твоим дочерям охрану поставить , а потом намёки ещё, что с землячествами надо жить мирно.
Ну, на меня-то им давить нечем, я не отступлюсь, у меня, кроме собак, никого нет и не было.
Витя-Витя, пульсировала жилка на моём виске, когда зимой читал я траурное оповещение в фойе Института.
У себя дома. Что-то с сердцем. Говорят, у спортсменов такое бывает. Милиция дверь вскрывала.



Завод Э-ран. Это советское производство телевизионных кинескопов, взрывающихся кинескопов. Взрываются на конвейере, взрываются на складах, хруст стекла под ногами, стеклянные иглы-занозы – кошмар девчонок-работниц. Но вот – Перестройка! - и завод Э-ран пошёл в гору: производит стеклянную тару, колбы для термосов, баллончики под лак.. тот самый лак для волос, фиолетовый с серебряной искрой – ни термосы, ни баллончики с лаком не поступают в советскую гос-торговлю - всё строго на экспорт, строго за СКВ (СКВ – свободно конвертируемая валюта – знамя Перестройки!). Баллончики в продажу не поступают, а все модницы СССР сияют фиолетовыми искрами серебряных шиньонов! Украсть баллончик с конвейера, вынести коробку баллончиков со склада готовой продукции – это полдела, да и зачем воровать, когда можно купить, за копейки, у работниц смены, у кладовщиков, - а вот как вынести дефицит с территории завода? Ну, начальство, оно полными багажниками вывозит - только «особым» пропуском, со штампиком бабочкой - в морду вахтёру ткнут, - и поехали, тех, кто с «особым» пропуском, тех не проверяют. А как быть вот этой работнице, которая в 16 своих неполных лет, сразу, после 8 класса, со всеми своими веснушками – конопушками на курносой мордашке, пришла в цех, руки о битые стёкла резать… ?
И Катя придумала. Уволилась из цеха и устроилась ночным вахтёром на проходную. С той проходной только что девчонка «в декрет ушла» - вот Катю и взяли. На заводе Экран две главные проходные, а ещё шесть – по периметру громадной заводской территории, и каждая проходная, это небольшая будка (домик) внутри стол, стул, тумбочка и скамейка. И за этим столом девчонке вахтёрше сидеть одной-одинёшенькой, читать книжки, на завод впускать строго по пропуску, а выпускать только по начальственному телефонному звонку – выход через главные проходные. Работать ночь-день через три.
В первый же вечер Катя перетаскала в будку, под лавку, в стол, тумбочку, со всех своих тайников, заранее припасённые баллончики с лаком и села к окошку вахты ждать утра и конца смены. И тут Они пришли, ночью.

Клофелин. Часть 2.
Что нельзя купить – можно приватизировать.

Боргидрид натрия! Уникальный восстановитель, незаменимое сырьё для боразина – а от боразина всего шаг до кубического нитрида бора а это - покрытия твёрже алмаза! – наработай мы пол-кило боразина, и все финансовые проблемы лаборатории на ближайшие годы решены! Да вот где взять этот боргидрид? – Производили в Дзержинске, второй год как остановлено производство, последняя партия ушла, по разнарядке, .. на завод Э-ран.
- Послушай, - голос Завлаба, - у тебя же был знакомый снабженец с Э-рана?
- ?
- Ну, Пастухов когда-то служебную написал, что Ты и какая-то работник снабжения с завода Э-ран, находились в нашей Московской гостинице.
Ах, величайший Такт нашего Зав. лаба, ни словом не помянувшего за эти годы и не давшего ход той давней служебной! Ах румяная гузка запечённой молдавской курочки, - Андрюши!
Лучшая память – худшая шариковая авторучка, прыгающий, ещё в самолёте накарябанный телефон.
- Встретиться? - Можно, только на барахолке, в это воскресенье, до народа.
В пять утра, на цыпочках, не разбудить домашних, выволакиваю на лестничную площадку рюкзак, два баула – а что, чем я хуже остальных, все торгуют – вот и я вышел на рынки: кто, чем мает, тем располагает, - у меня книги! Столько лет ползал по книжным развалам, менял, собирал, покупал Историю, Философию, Эзотерику .. пришла пора и Им кормить своего собирателя и хранителя – вот в свободные выходные раскладываюсь, на чёрно-книжных рынках (суббота – за Красным Факелом – помнит ли кто из Сибирских книжников тот самостийный рынок? Воскресенье – на барахолке, книжные ряды напротив Милиции).
Шесть утра, осенняя прохлада, сумрак, тёмные тучи продавцов, с ночи окукупировавших ряды, машущая рука – заняла два столика, в драку, ещё немного и прогнали бы - выкладываю книги на уготовленный столик, забавно смотрятся мои фолианты рядом с её лаками и флаконами .. целуемся, ещё, просто сливаемся на виду у всех, кто бы мог подумать, что я так ждал этой встречи , сам не догадываясь.
Поток народа, непробиваемая текущая толпа, захочешь отойти от столика и не сможешь (только вздохнут сегодняшние продавцы на рынках и в магазинчиках).
Третий час дня, пустеет барахолка, ветер крутит столбики пыли – рыночный мусор, табачный туман от бычков растёртых тысячами подошв, - запах этой пыли безошибочно выдаёт завсегдаев барахолки, в любом транспорте. Едем электричкой, пустые баулы засунуты в мой рюкзак, там же какие-то деликатесы с продуктовых рядов, едем в мою сторону, до остановки Обское море. Сосны над пустым пляжем, высоко над берегом полянка, греемся на сухой траве под осенним солнцем, крохотный костёр, шашлык из сосисок, ананасовый сок в импортном тетрапаке (верите - ни разу не пробовал, не по карману).
– Вот ещё раза три на ряды выйду и буду покупать себе кожанку, знаешь, такую рыжую, из вот таких кусочков (показывает на спичечный коробок) сшитую, и рукава вот такие – взмахивает руками, - как у летучей мыши – так и называется, всё лето мечтала! А просят - звучит немыслимая для меня сумма …
Солнце к закату.
- Хватит, а! Ненасытный какой .., мне ещё домой добираться, а с утра выходить.., как их рожи видеть не могу! – Говорю, хоть свет погасите, нельзя, на вахте всегда гореть должён.
Звонок в Лабораторию, - меня.
- Стоит, этот самый, что ты на бумажке написал, целая канистра, как поставили, так ни кто и не спрашивал, Галка говорит, хоть сейчас забирай, тихо только.
Общежитие.
Внизу – завод Э-ран, с ж.-д. путями, цехами, складами, проходными, через овраг и кусты, на горке, - жилой корпус завода Э-ран, 12-ти этажная панельная башня. На первых этажах: квартиры сотрудников, администрации, выше – общага. В общагу попадают с «чёрного» хода, минуя неизменный турникет, вахтёршу, и вверх, вверх по зигзагам лестницы. - Лифт? – Ха-ха.
Поднимаюсь по выщербленным ступеням, тащу за проволочную ручку трёхлитровую банку с водой. (-Это тебе, себе я натаскала).
Ух! 8-й этаж. Коридор, двери, двери, поворот, ещё поворот, на двери, красивой вязью, к. 823 – пришли! Тюль, занавесочки, куклы на подушках, четыре кровати и телевизор, громадный, напольный, ищу глазами розетку, шнур.
- А он не работает. Их тут, на этажах, много понаставили, прямо с завода не работают, ни один. Потом корреспонденты фильм снимали: цветочки, телевизор в каждой комнате.
- Пусть стоят, девчонки на них опираются … Ну, понимаешь, днём нельзя на кроватях валяться, только, если на больничном, дежурные заходят, увидят, что помято – оштрафуют, - а за три выговора из общаги выселяют… .
Мягкие грудки девчонки расплюснуты о полированную крышку телевизора, джинсики , трусики слетают с крутнувшихся бёдер, наманикюренные пальчики ухватились за ореховые бока теле- чуда:
– Давай, ну! Быстрее только, наши со смены пойдут …
……..
Уборная где? - По коридору, справа. Эй! - воду возьми…
Табличка: «Комната личной гигиены». Два унитаза, биде, плакаты на стенах: червячок, ползущий по пухлой, накрашенной губе – «Опасайтесь случайных связей!»
Сухие раковины, сухие краны, сухая сеточка душа за дверью напротив.
- А у нас нет воды, нет и не было. У нижних-то? – Там вода всегда есть, и горячая. А нам не дают. Боятся, наверное, что нижних затопим. Туалет? – Вот, воду с собой приносим, а вообще, всё по-тяжёлому на заводе или по дороге делаем, а здесь – по-маленькому только. Мойка при заводе, столовая, всё при заводе.
- А если срочно надо, подмыться, например?
- Одно неосторожное движение – и на аборт!
- Не, семейным и с детьми в общагу нельзя. Чуть что, сразу на выселение, ну и с работы – без прописки-то.
Из общежития, по тропинке, напрямую, через кусты, овраг, вдоль бетонных плит заводского забора, с колючкой по верху, с \тусклыми лампочками на столбах… - Пришли, сиди тут.
Стук в дверь проходной, голос сменщицы. Дремлю в указанном месте, укрывшись в кустах. – Ты где? Пора.
Пустота ночного завода. Мертвенно вибрирующий, белый свет ртутных ламп. Укрываясь в черноте стен, доходим до складов, под пустым ящиком приготовленная для меня канистра, самая обыкновенная, молочная, на четыре ведра, все пломбы из Дзержинска на месте, под защёлкой прижаты предписание и накладная – будто бы и не поступало на завод. Так же, укрываясь в тени стен, за ручки тянем флягу к проходной.. по дороге до меня доходит смысл происходящего: это же хищение социалистического имущества в особо крупном размере, .. оторопь до озноба ..
- Что? Страшно стало? А знаешь, как я испугалась, тогда, в первый раз, когда Они ко мне пришли! Они меня к себе ведут, а я обоссалась со страха, меня ведут, а по ногам течёт. Привели, я реветь, а мне полотенце бросили - утрись, и портвехи налили, мол, пей, разговор будет.
А когда проснулась - живого места нет, всё болит, встать не могу, и кровь, и эта, ихния .. я опять реветь, а мне объясняют и статью и крала с использованием положения, от пяти и выше, у меня на проходной, сразу сорок флаконов нашли одного лака только, а сколько на складе недостачи, теперь всё на меня повесят. Если я с головой, теперь с каждого флакона им отстёгивать, нет – протокол составят и ментов вызовут… . А ещё они теперь ко мне, на мои дежурства, заходить будут .. Им все дают, кто продаёт, кто выносит. Мне потом девчонки с других проходных рассказывали, что они специально выслеживают, кто лак скупает, и – как нагрянут! Напоят девчонку, в вино накапают, а потом над ней хором изгаляются,
и куда она потом денется, к нам на практику с училища прислали, двух, ну совсем молоденьких – а их подловили, и с ними .. так же, а они .. ну вообще молоденькие .., и даже ни столечко на лаке заработать не смогут, они ж уедут, практика-то всего две недели; а ещё им все платят, и мы, и складские..
Она рассказывает, а я как бы вижу грузных ВОХРовцев, что всегда, неспешно, по трое, обходят заводской периметр. В камуфляжах, с автоматами на боку, тянут они по ночному заводу плачущую девчонку в синих джинсиках, а на асфальте остаётся цепочка девчоночьих мокрых следов.
Глупо вспомнился запретный фильм «Эмануэль»:
- А они приходят, и ты сразу с двумя, как в кино ..
– А с тремя не хочешь? Там ещё один, толстомясый такой, жир-трест есть, не видеть бы, ещё и четвёртым пристраивается, в кино такого не покажут, специально гад в мою смену выгадывает, а я потом, ну совсем терпеть не могу, чуть по -большому - сразу бежать надо, я теперь, если на барахолку, или в дорогу, специально с вечера не ем ничего, а всё равно трусы каждый день стираю. А на лаке столько за смену зарабатываешь, на заводе за месяц столько не заплатят, а когда в Москву сгоняю, считай, как полгода на заводе отпахала!
За проходной я взвалил канистру на плечо и, с передыхами, по оврагу, протащил километра три, до трассы. И расслабился только под вечный «Владимирский централ» в «жигулёнке» частника, лихо крутящего по объездам – на пост ГАИ не нарваться бы – в сторону Институтского городка. Драгоценный груз баюкался в багажнике. Впереди были аплодисменты и спасённый бюджет лаборатории (как бы ни так ..)
А что Палычева? – Зимой, по производственной необходимости, попал я на завод Э-ран .. . Заглянул на её проходную.
– Уехала Катюша, Во Владимир уехала, она туда два раза съездила по своим делам, да и приневестилася тама. Девка – то боева и на выданье!
Ну и Слава Богу.
Под хозяйским взглядом ВОХРовца отмечаю при выходе пропуск. Меховые берцы притоптывают снег, под рукавом мехового камуфляжа болтается тупорылый автомат, шелуха семечек летит под ноги – накатывала эпоха рэкета и бандитских крыш.
Просто рассказ.
Все совпадения с реальными людьми и событиями считать случайными и не умышленными – автор.


© Copyright: Константин Лелькин, 2011
Свидетельство о публикации №211092301022 07.06.2013

Все права на эту публикацую принадлежат автору и охраняются законом.