просто СИНЕВА

Лужицкий ВсеСлав:
ода
«одиозо» Синевы к оперетте «Синька»
(увертюра)
предутренние впечатления

Бывают состоянии, как неописуемая, глубокая, бес-подобная Синева-на-полНеба, когда чернота неба переходит в предрассветные сумерки. Эта Синева непередаваема. Она родится в глубинах ночи являет собой непостижимую загадку и неясное очарование. Чары Синевы призрачны, как мираж, наваждение. Они неуловимы, как и сама Синева: Она живёт минуты, - в каждую из них меняя насыщенность густого синего. Одна, другая, третья и … нет Синевы. Волшебство живописи поблекло, посерело, расплылось сырой акварелью –разошлось привычной голубизной. Чтоб обернуться неясной дымкой? Умерла Синева. До другого раза – и это радует. Она вернётся вовремя. Чтобы вновь истаять голубизной. А голубизна – это уже совсем другая мелодия в иной тональности. Со словами и какофонией звуков – это уже песня: с другой партитурой, инструментами, аккомпаниаторами и солистами. Это голоса птах, встречающих новый день, возглашают гимн Жизни. Но эта голубизна родится из Синевы. И вот на светло-голубом «паклей» выявляются сероватые скользящие клочья тумана,- того, что не видим в Синеве. Вскоре явится Светило, и тогда туман поднимется и полетит, отражаясь в зеркале вод комьями ваты, умильными белыми барашками в радостно-голубом сиянии – «облаками хорошей погоды». Великий праздник происходит ежедневно от мимолетной Синевы. И только от нашей Воли зависит, чтобы он не превращался в повседневный ужас.
С малолетства люблю голубой – за ожидание хорошего, небывалого,- ещё неизведанного. За привкус жизни и счастья. Но сегодня, из выверенного опыта, я знаю ему истинную цену. Голубое – это всего лишь фон. «Заставка» для чего-то иного: облаков, чаек, парусов. Синева – не фон. Она самоценна и самодостаточна. Отчего не видны в ней клочья тумана, хотя они есть, но не выявляются. А они – сами по себе. И Синева - Сама-по-Себе. И в ней – Глубина. В ней же – Тайна. Какая? Пока не постиг, но думаю, что есть. Она истинна, неподдельна. Не голубенькая картинно-яркая голубизна – фоном гламурно-розовым будуарам воплощённых «БАРБИ-ешек», а сугубо конкретная СИНЕВА. Он есть. Она бывает. Она ТАКАЯ. Есть она и в нас, Синева, но мы Её не ведаем,- и оттого, с виду беспричинно, маемся. И, сопоставляя Синеву с голубизной, невольно грешим: они НЕсопоставимы не только с виду, а - по содержанию и сути.

И вот: упавшая с небес палитра «гламурненько» подрумянила,- где персиковыми, где – нежно-розовыми отсветами вздымаюшегося Светила округлые выпуклости всего, что им доступно его лучам. Подрагивают жемчугами в травах росы, озорными самоцветами пуская разноцветье блескучих «зайчиков». От лёгкого прибрежного бриза повсюду ясным «калейдоскопом» подрагивают, искрясь, бисерины росинок в ажурных незаметных нитях сетей ловчих тварей, что соткали их за ночь к всегдашней охоте. Кругом россыпью – крохотные зеркальца – округлые осколки опрокинутого-в-утро хрустального свода Небес. И я утверждаюсь в намерении ещё к ним вернуться и подобрать всякое из них, когда мне вздумается возгласить гимн Свету и воспеть Его несказанную силу и чудеса. А сегодня пою гимн Синеве: просто так чувствую, так ощущаю. Живые «планеры» стрижей восторженно начинают свою карусельную круговерть над всем этим велико-лепием, взмывая пока невысоко – пока воздух не прогрелся и не плотен. Так они приветствуют новый день своей жизни.
А для нас что утро, что день - обыденны: наполнены суетой, нагружены заботами, разменяны мелочью хлопот, а прежде – смятением пробуждения. Так мне видится, и я завидую стрижам: взметнуться бы к-Верху пернатым «снарядом» - до самых что ни-на-есть Небес… Может там – в толщи и глуби Небес сыщу свою Синеву. Таково мне мнится и тешится. Так видится из уже освоенной Синевы.
На сегодня все возможные чудеса исчерпаны: чудеса мимо-лётны.
Но из Синевы мне ведомы и Чудеса непреходящие. Минет день, иссякнет ночь… и - придет Синева. Но знайте: когда нет Синевы внутри – так не увидать Её и снаружи.

********************************************************************************* 8.08.09. 05.06.2013

Все права на эту публикацую принадлежат автору и охраняются законом.