Остросюжетный роман "Память" (отрывок)

ПАМЯТЬ (Братья). Автор - Марина Болдова.
Глава 1.
Егор Беркутов вылез из машины, громко хлопнув дверцей. Откормлен-ный соседкой Елизаветой Маркеловной до размеров футбольного мяча котя-ра Фунт укоризненно посмотрел на обычно спокойного майора. Егор виновато развел руками. Кот, словно простив человеку неуместный порыв, зевнул и медленно пошел прочь.
- Эй, Фунтик, а ты часом из дома не сбежал? – дернулся он было, чтобы ухватить кота за бока, но тот ловко отпрыгнул в сторону, присел на задние ла-пы и уже исподлобья глянул на Егора. «Не твое дело, сосед!» - понял Беркутов немой кошачий ответ и махнул рукой. Он отвернулся от Фунта, с досадой пнул колесо своей «девятки» и направился в сторону входа в Метро. «Кон-сервная банка, а не машина», - подумал он, недобро вспомнив кавказца, всу-чившего ему эту развалину. Его, мента со стажем, обвел вокруг пальца заез-жий мошенник, после удачной сделки укативший к себе на родину. Когда май-ор гордо подрулил к отделению, у стоявших на крыльце стажеров вытянулись лица. Двигатель, исправно тарахтевший всю дорогу от дома, на последних метрах пути зачихал, крякнул напоследок и замолк. Егор растерялся. Он не-плохо разбирался в моторах, и не мог поверить, что это произошло.

Машина в семье Егора была всегда. Отец, строивший ВАЗ, получил «копейку» первого выпуска. Он сразу посадил семилетнего Егора «за руль». Сидя на коленях у отца, Егор был уверен, что это он ведет автомобиль по дачной просеке и везет на дачу и маму и сестру. К пятнадцати годам он уже прилично рулил и не мог дождаться, когда получит права. На восемнадцати-летие родители отдали ему старую, но еще крепкую «копейку», купив себе по-следнюю модель «Жигулей». Отец, отдавая ключи, сказал только одно: « Ты отвечаешь в первую очередь за тех, кого везешь, а уже потом за себя». С тех пор, когда ему хотелось вдавить до отказа педаль газа, в голове звучал голос отца. За весь водительский стаж у него не было ни одной аварии.

За последние три года Егор успел привыкнуть к комфорту и надежно-сти «Ауди». Когда тесть вручал ему ключи, он укоризненно посмотрел на зятя и вдохнул. Егор понимал, что за двадцать лет брака с его дочерью он так и не стал членом клана Романовых. Он с упорством отказывался от всех льгот, су-ливших ему спокойную и непыльную работу и, словно назло всем влезал в самые рисковые дела. Чечня и вовсе сделала его непробиваемым для жен-ских слез и укоров стареющего главы семьи. Сам генерал Романов в душе понимал его, но безумная любовь к дочери делала его слабым перед натиском ее страхов. А Лера боялась всего: быстро несущихся машин, больших собак, темноты, высоты и много еще чего. Поначалу, в первый год совместной жизни, Беркутов чувствовал себя этаким защитником, спасающим жену от всех несчастий, которые ей грозили. Позже его стали раздражать ее стенания по поводу и без, и он стал в довольно грубой форме огрызаться на ее нытье. Добило его то, что жена не хотела рожать, из страха умереть самой или поте-рять ребенка. Аборт ей сделали в клинике медицинского института, два курса которого она все же умудрилась закончить, под общим наркозом и последую-щей трехнедельной реабилитацией. На этом настаивала теща, самоотвер-женно ухаживающая за дочерью. Вставать Лерочке с постели не позволялось, бедная женщина сутками крутилась вокруг постели «больной», поднося то судно, то плошки с едой. В результате Лера, поправившись на пятнадцать ки-лограммов, выписалась с диагнозом, ясно указывающим на то, что детей ей больше не иметь. А мать уложили в больницу лечить позвоночник. Тогда впервые Беркутов сорвался. Он кричал на жену, обвиняя ее в идиотизме, по-рывался звонить в психиатрическую клинику, чтобы вызвать неотложку со специальной бригадой, в запасе у которой должна быть смирительная рубаш-ка, кинулся искать в справочнике название лекарства от «дурости», и, не об-наружив такого названия болезни, внезапно успокоился. Романов - старший, молча наблюдавший эту сцену, подошел к зятю и дал ему в зубы. Падая, Бер-кутов понял, что заработал себе врага на всю оставшуюся жизнь. Вещи он со-бирал под громкие рыдания ошарашенной его вспышкой ярости жены. Он положил ключи от генеральской квартиры на стол и, подхватив небольшой чемоданчик из кожзаменителя, закрыл за собой дверь.
Тесть появился в его коммуналке через неделю. Грузно опустившись на шаткий венский стул, он достал папиросу из именного портсигара и стал раз-минать ее пальцами. Курить он бросил еще пять лет назад, мудро вняв преду-преждениям врачей. Фразу «вернись, я все прощу» он выдавил из себя, как пасту из почти пустого тюбика. При этом он смотрел на зятя с ненавистью и почти неприкрытой угрозой. Почему Беркутов вернулся, он и сам объяснить себе не мог. Шуткой признавался, что не может жить без тещиных пельменей. Он совсем не кривил душой, обожая маленькие комочки теста, начиненные острой баранинкой с чесноком. Семейная жизнь вернулась в свое русло, Лера толстела, теща целыми днями хлопотала на кухне и по дому, Романов разъ-езжал с инспекцией по гарнизонам и охотничьим угодьям, а Беркутов продол-жал ловить преступников. Времени для жены почти не было, да она и не осо-бо расстраивалась, иногда не видя мужа сутками. Статус жены ее вполне устраивал, а интересы ограничивались портнихой, личным парикмахером и маникюршей. В последние годы к этому списку добавились сериалы и скан-дальные ток - шоу. Переживая чужие жизни там, его жена была гостьей в их жизни тут. У них не было даже собаки, роль любимца с успехом выполнял домашний кинотеатр. С него сдувались пылинки, к нему постоянно вызывался мастер «для профилактики», а случайная царапина на его серебристых боках вызывала в жене бурю эмоций.
Развод Беркутова с женой стал полной неожиданностью для всех. В од-но пасмурное утро он проснулся с ясным осознанием, что хочет вылезти из этого болота. Рядом сладко посапывала совсем чужая ему женщина, зани-мавшая две трети их супружеского ложа. Она спала, аккуратно уложив свой живот рядом с собой и при виде ее «прелестей» Беркутова вдруг затошнило. Включив телевизор, он увидел на экране милое лицо Арины Шараповой и не-вольно еще раз покосился на жену. В этот день он подал документы на развод и переехал к себе в коммуналку. Это случилось полгода назад, машина и все блага обеспеченной жизни генеральского зятя были оставлены им резко и без сожаления. На скопленные «на черный день» рубли он купил злополучную «девятку» и с головой ушел в работу…

Уже подходя к подземному переходу, Беркутов вдруг осознал, что поня-тия не имеет, сколько теперь стоит проезд на метро и вообще на городском транспорте. Нащупав в кармане мелочь, он стал спускаться по замусоренной лестнице. На ступеньках сидели нищие с написанными на картонках призыва-ми о помощи. «Подайте ветерану Афганской войны», - прочел Беркутов на од-ной табличке. По виду мужик без возраста, блестя молодыми глазами, сидел, поджав под себя правую ногу. «Таланта тебе не хватает, дружок», - подумал Беркутов, кидая ему в коробку из-под обуви монеты. Тот, словно прочитав мысли майора, хитро сощурился.
Почти около всех киосков толпился народ. У магазинчика с названием «Колбасы от Григория» даже выстроилась небольшая очередь. Беркутов рез-ко вспомнил, что не успел толком позавтракать. Напротив входа в павильон за небольшим прилавком стояла очень красивая девушка в фирменном фартучке и косынке. Короткая юбочка едва прикрывала аккуратную попку. Беркутов невольно притормозил, заглядевшись на юное создание. «Я еще не скончался как мужик», - мелькнула в голове здравая мысль. Краем глаза он заметил парня, одетого в черную майку с тремя белыми полосами на груди. Тот стоял у входа в киоск и тоже рассматривал девушку. В руках парень держал сверток, туго замотанный скотчем. Егор напрягся. Неожиданно среагировал его «барометр» - давно затянувшаяся рана в плече, которая начинала ныть всегда, когда он чувствовал опасность. Парень, поймав настороженный взгляд Беркутова, занервничал и, бросив пакет в урну, стоявшую у магазина, быстро побежал к выходу, расталкивая народ. Каким - то там по счету чувством Беркутов понял, что сейчас рванет, и дурным голосом заорал «ложись». Повалив девушку за прилавок, он навалился на нее сверху и закрыл голову руками. Тут же раздался взрыв, сверху посыпались куски облицовки и битые стекла. Спиной Беркутов чувствовал, как горячо стало вокруг. Крики смешались со звуками гудящего пламени и падающих обломков. Беркутов поднялся и осмотрелся. Горел магазинчик с колбасами. Около входа лежали люди. В соседних киосках были выбиты стекла. Все, кто был на ногах, в панике бежали к выходу на поверхность. Беркутов посмотрел вниз. Девушка сидела на полу, сжавшись в комочек, и раскачивалась из стороны в сторону. «Шок», - понял Беркутов. Он взял ее за плечи и тряхнул.
- Эй, очнись. Посмотри на меня.
Девушка подняла на него глаза и улыбнулась. На лбу у нее медленно наливалась шишка.
- С тобой все в порядке? Попробуй встать.
- Спасибо, все хорошо. Только рука болит, - она протянула ему ладонь. Беркутов невольно вздрогнул. Под большим пальцем болтался кусок кожи с мясом. Он достал из кармана носовой платок и, «приделав» кусок на место, приложил платок к ране.
- Держи пока так. В травмпункте наложат швы. Как тебя зовут?
- Марина. Голованова. Я студентка. То есть, только поступила. Вот, под-рабатываю. А что случилось? Меня стукнули по голове? Это вы? А зачем? Ой, как больно!...
Беркутов понимал, что она еще долго будет говорить без остановки. На войне такое он видел у молодых солдат, впервые попавших под обстрел.
- Успокойся. Все закончилось. Пойдем наверх.
Он взял ее за плечи и, обходя лежащих на полу людей, повел к выходу.
- Не смотри по сторонам. Просто иди вперед.
Но девушка вдруг остановилась и стала заваливаться назад на Егора. Он подхватил ее на руки и понес, мельком заметив, что весу в ней никак не больше сорока килограммов. Краем глаза увидел камеру, нацеленную прямо на него. «И откуда только они уже налетели, эти телевизионщики», - мелькну-ла раздраженная мысль. Поднимаясь по ступенькам, он вдруг понял, что только что чудом остался жив.
Подбежавшие санитары уложили девушку на носилки и отнесли в ма-шину скорой помощи. Беркутов подошел к врачу.
- Вы знаете ее? – обратилась тот к нему.
- Нет. Девушка рекламировала какой-то товар. Имя она назвала - Мари-на Голованова. Но адреса я не знаю.
- Поедете с нами?
- Да.
- Давайте, я осмотрю вашу спину, - предложила молодая медсестра, за-метив, как Беркутов передернул плечами.
- Не нужно, ерунда! Осколками поцарапало.
- Ну, пожалуйста, снимите рубашку, вам же больно!
Беркутов молча стянул тенниску. Спина действительно саднила.
- Просто царапины. Потерпите, смажу йодом.
- Спасибо.
Беркутов огляделся вокруг. Территория около входа в метро была уже оцеплена. Цепочка неотложек вытянулась вдоль улицы. Из подъехавших ма-шин пожарные тянули шланги. Со всех сторон слышались отрывистые коман-ды. «Вот тебе и фильм – катастрофа. В тихой доброй Самаре», - подумал Егор и вслед за санитаром полез в машину.

Глава 2.

Марина открыла глаза и посмотрела на Беркутова. «Стрижка, как была у папы», - мелькнула быстрая мысль. Она перевела взгляд на повязку на руке, вспомнила сразу, что произошло, и запоздало испугалась.
- Очнулась? Лежи, не вставай, голова может закружиться, - Беркутов придержал ее, готовую вскочить с кровати, за плечи.
- А рука?
- Красиво заштопали, если ты об этом спрашиваешь.
- Шутите?
- Вполне серьезно. Звездочкой. Ты мне лучше скажи, как твоим родите-лям сообщить, что ты в больнице?
- Мама на даче. Но там телефон не работает. Уж третий день, наверное-Можно позвонить на мобильный, - Марина вопросительно посмотрела на Бер-кутова, - А где мой телефон?
- Беркутов протянул ей то, что когда - то было ее сотовым.
- Последний подарок папы, - глаза наполнились слезами.
Беркутов растерялся. «Последний… Родители в разводе? Так пережи-вает?»
- Позвони с моего. Будет еще у тебя телефон, не плачь.
- Вы не понимаете! – она потянулась здоровой рукой за его трубкой. Не-ловко тыкая одним пальцам в кнопки, она набрала номер.
- Отключен. Или не доступен.
- Дача далеко?
- В Лесинках. Минут сорок езды.
- Расскажи, как доехать, - Беркутов мысленно прикинул расстояние от го-рода до дачного поселка.
- На машине?
- Да, по какой трассе?
Марина подробно описала, как найти дачу в Лесинках. В прошлом году мимо их дома проложили хорошую дорогу к коттеджному поселку, построен-ному в сосновом лесу у озера, и у съезда с трассы установили указатель.
- Как вас зовут?
- Егор Иванович Беркутов. Майор милиции.
- Мне повезло. Спасибо, что … ну …спасли мне жизнь.
- Всегда, пожалуйста. Я пойду. К маме я съезжу, как смогу. Сегодня. Не волнуйся, лежи, слушайся врачей. Хорошо?
- Хорошо. Вы там с мамой поосторожней, она …В общем, не сразу гово-рите, что я в больнице, ладно?
- Постараюсь. Выздоравливай.
- До свидания, Егор Иванович.
Беркутов вышел из больницы и вздохнул полной грудью жаркий воздух. «Нужно бы зайти переодеться домой, а то выгляжу как бомж», - подумал он, оглядывая свои испачканные брюки. Спина болела, кроме того, он чувствовал приближение головной боли. «Выпью таблеточку, и все пройдет», - обнадежил Беркутов сам себя и зашагал в сторону дома.

Глава 3.

Человек в расслабленной позе сидел в глубоком кожаном кресле перед включенным телевизором. Стакан с апельсиновым соком приятно холодил пальцы. В номере пансионата для ветеранов войн работал кондиционер, но он не включал его, боясь простудиться. Он только что выписался из гос-питаля, где провалялся почти месяц с банальным воспалением легких. Шел выпуск новостей. Диктор трагическим голосом рассказывал о взрыве в под-земном переходе на улице Победы. Камера на минуту задержалась на муж-чине, несшим на руках молодую женщину. Человек напрягся. Рука, держащая стакан, задрожала. «Не может быть. Нет, это просто совпадение. Этому на вид лет сорок, не больше». Кадр сменился. Человек медленно поставил стакан на столик и откинулся в кресле. Боль, почти его ровесница по воз-расту, вернулась к нему опять. Он думал, что давно и прочно ее похоронил, применив для этого самое радикальное средство - заглушив более сильной болью, но она, оказывается, просто пряталась в глубине измученного соз-нания, чтобы подло вылезти в один момент. «Теперь все сначала. Почему же он так похож на него?» Эти «кошачьи» глаза, больше подходящие роко-вой женщине, чем мужику, сводили его с ума. Он полжизни положил на то, чтобы разыскать обладателя этих бесстыжих в своей красоте глаз, а ко-гда нашел, не смог сделать то, что задумал. Боль - злость, которая двига-ла им в его поисках, прошла сразу, как он увидел совсем дряхлого старца, в лице которого не было даже проблеска ума. И жизни. Добивать этот полу-труп не было никакого смысла. И тогда пришла боль - жалость, боль- бес-силие, что он и его самый родной человек останутся не отмщенными. И вот опять вернулась злость. А с ней и желание действовать. Опять поя-вился смысл в его одинокой, никому уже давно не нужной жизни.
Резко встав с кресла, он бросил пульт телевизора на стол. В голове уже четко выстраивался план. План, требовавший всего его опыта, знаний и возможностей.
«На этот раз все получится. У меня в запасе еще есть время» - по-думал он, нажимая кнопку вызова персонала пансионата.

Глава 4.

Егор вспомнил об обещании съездить на дачу к матери пострадавшей девушки только к концу рабочего дня. Утром, войдя в свой кабинет, он напрочь забыл и о взрыве и о своей сломанной машине. За длинным столом, изредка обмениваясь короткими фразами, сидели его опера и пытались без него провести плановое совещание. Увидев их похоронные лица, Беркутов понял, что у них опять очередное ЧП.
- Что у нас на этот раз? Коля?
Николай Павлович Курков, «Палыч», мрачно глянул из - под густых бро-вей на начальника.
- А у нас, заметь, не в первый раз, «серия» намечается. Только наш рай-он. Патриот, понимаешь, нашелся, Кировского района, трупы бензином поли-вает, костер устраивает. А девушки все, как одна, красивые и умненькие, гор-дость и радость родителей. Без порочных наклонностей, у каждой официаль-ный жених имеется. А он их бензином - и в костер.
Беркутов вопросительно посмотрел на самого молодого в их отделе - Олега Панина. Тот протянул ему пачку фотографий. С трех снимков улыба-лись девичьи лица, хорошенькие и смешливые. На трех других были сняты обуглившиеся останки человеческих тел.
- Эти три девушки пропали в течение последней недели, одна за другой, через день. Родители первой, Кати Семеновой, подняли на ноги всех соседей, которые с фонарями, поздно вечером, обошли все окрестные дворы и стройки. На одной из них, около наваленных кучей бетонных плит, собака одного из соседей обнаружила сгоревшее тело. То, что это пропавшая девушка, поначалу никому не пришло в голову. Хозяин овчарки вызвал милицию, а остальные продолжили поиски. Уже после того, как труп увезли, та же собачка у самого забора обнаружила белую дамскую сумочку. Чуть подальше, на куске картона, стояли белые босоножки. Родители Кати Семеновой опознали сумку и туфли своей дочери.
Через день, уже на другой стройке, был найден еще один труп, сожжен-ный до неузнаваемости. Недалеко от него аккуратно, на газетке, стояли туфли, и лежала сумочка. В обеих сумочках все было на месте, вплоть до денег и кредитной карточки Кати. Версия с ограблением отпадала.
Вчера ночью сторож еще одной стройки, обходя территорию, нашел еще один труп.
- Егор, звонили сверху, отец Семеновой не последний человек в городе, он один из самых крупных застройщиков, кстати, эти стройплощадки тоже его. Обещали самую широкую поддержку.
Беркутов поморщился. Работать под давлением не любит никто. А еже-дневные звонки начальства теперь обеспечены.
- Олег, возьми на себя сторожей и припозднившихся рабочих. Что виде-ли, во сколько ушли. Палыч, договорись на встречу с Семеновым. Аккуратно расспроси, где набирает рабочую силу, много ли гастарбайтеров, где они но-чуют и откуда приехали. Думаю, молчать он не будет. Олег, девушки все сту-дентки?
- Уже да. То есть, только что поступили.
- А куда?
- Две - в госуниверситет, одна, как раз Катя Семенова, в - плановую ака-демию.
- Кроме того, что студентки, что у них еще общего?
- Красивые простой славянской красотой. Фигуры и рост примерно одинаковые. Одеваются со вкусом. Все в тон. Красятся, как говорят родители, в меру. Парень Кати, скорее даже муж, они живут вместе уже год, рассказал, что Катя в последнее время просила ее не встречать с работы. Он купил ей шокер, и был за нее спокоен.
- С какой работы?
- Она работала промоутером. В переходе метро. Это девочки в фирмен-ных костюмчиках, которые рекламируют товар.
- А зачем ей это нужно? Я имею в виду, работать, при таком папе?
- Независимая очень. Самостоятельная.
- А остальные?
- Одна рекламировала плавленый сыр в супермаркете, другая - сигареты в торговом центре.
- Интересно…
- Да, очень. Только непонятно, от чего у этого «патриота» крышу снесло, от фирменных платьиц или от красоты девочек.
- Поймаем - спросим.
- Нет, если поймем его, тогда и поймаем.
Беркутов вдруг вспомнил о девушке Марине из метро и взрыве. «А ведь она тоже стояла за прилавком в фирменном фартучке. И еще - она только что куда - то поступила. И красавица редкостная. Так, у меня паранойя. Или нет?» - Егор Беркутов, вояка со стажем, видевший, как ни за что умирают ровесники этих девушек, неожиданно для себя испугался до гула в голове.
- Егор, что с тобой? - Палыч озабоченно потянулся к графину с водой. Вид резко побледневшего начальника удивил его.
- Все нормально. Я сегодня попал «во взрыв».
- Это в метро, что ли?
- Да. В подземном переходе.
- А ты там как оказался? Или опять твоя «лошадка» взбрыкнула?
- Вообще не завелась. Как проклял кто. Только из сервиса забрал, мужики с ней два дня бились, вроде поехала, а сегодня опять встала.
- Продай ты ее к лешему. Тебе проблем мало в жизни?
- А ездить как?
- На метро, - Палыч пожал плечами. Сам он выводил свою машину из гаража только для поездки на дачный участок.
- Спасибо, уже поездил. Кстати, где Молчанов?
- Дома, с температурой.
- Грипп?
- Ну, какой грипп летом, начальник? Язва прихватила.
- А машина у него на ходу?
- Конечно. Он, в отличие от тебя, металлолом не покупает.
- Кончайте меня гоношить этой покупкой. Сами не идеальные. Чайничек - то в контору кто прикупил? Вот - вот.
Электрический чайник, с подсветкой и «быстрым» подогревом воды, приобрел Палыч, купившись на рекламу телемагазина. Подсветка «сдохла» сразу, а сам чайник, вскипятив воду, плевался во все стороны кипятком еще с минуту. Подойти к этому агрегату в такой момент никто не рисковал. Успоко-ившийся монстр, вместо того, чтобы аккуратно выдать порцию воды, проли-вал ее мимо чашки, обливая все вокруг. Заведующий хозчастью прокуратуры Курочкин, проводя плановую инвентаризацию, пригрозил вычетами из зар-платы того, кто испортил вверенный ему инвентарь - тумбочка, на которой стоял чайник, промокла от обильного «полива» и рассохлась. Но больше всего Курочкина взбесил тот факт, что инвентарный номер, написанный «химическим» карандашом еще во времена Брежнева, был смыт и превратился в неопознаваемое пятно чернильного цвета. И тумбочка автоматически становилась как бы ничей. Такого разбазаривания государственного имущества Курочкин допустить не мог, но и что делать, не знал. Поэтому грозился и ругался на владельцев чуда современной техники. «Беркутовские» только посмеивались и разводили руками, мол, все претензии изготовителю. Судитесь с ними в установленном законом порядке.
Легко переругиваясь, Беркутов и Палыч, на самом деле думали о дру-гом. Каждый решал, с чего начать, чтобы все успеть. Беркутов решил позво-нить Молчанову, чтобы выпросить у него «колеса» на вечер. Прижимистость лейтенанта была известна каждому в прокуратуре.
- Привет, Милочка! Как там наш болящий? Давай-ка его…Здоров бу-дешь, Молчанов! Кто беспокоит? Начальство беспокоит. Тебе язвы хватает для беспокойства? Сожалею, но помочь не могу. Серьезно у тебя или так от-леживаешься? Да что ты говоришь, жена в отпуске! Я так и думал, что ты уст-роил себе каникулы. Правда, кроме шуток, что у тебя? Тогда ложись в боль-ницу. А зеленый и несчастный ты мне тут не нужен. Серега, я тебя настоя-тельно прошу, раньше ляжешь, раньше выйдешь. Ладно, ты мне машину дашь на вечер? Нужно съездить за город. Моя стоит. Какие девушки, какая любовь, побойся Бога, я уже старик! Конечно, по делу. А, за так не можешь, жмот? Ладно, передавай привет моему тезке, скажи, управляемый джип за мной. Я подъеду через полчаса.
Беркутов улыбнулся. Пятилетний сын Молчанова Егорка был любим-цем всего отдела, а у Беркутова вызывал просто - таки умиление. Всю свою нерастраченную отцовскую любовь Егорка - старший, как его называла жена Сергея Мила, выливал на малыша. Игрушки ему Беркутов покупал только по-лезные, «мужские», а разговаривал с ним, как со взрослым. Егорка - младший чувствовал, как и все дети, искреннюю привязанность Беркутова и тянулся к нему всей своей юной душой. Глядя, как они увлеченно ползают по ковру, строя замок из набора «Лего», Мила укоризненно сверлила взглядом мужа, мол, ты там должен быть, а не твой начальник. Сергей, любивший сына не меньше Беркутова, только довольно ухмылялся. «Ласковый теленок двух па-пок сосет», - отшучивался он. Молчанов в отделе лучше всех разбирался в компьютерах, а сына «развивал» с этой стороны. Егорка уже свободно владел «письмом» и «помогал» отцу печатать справки, тыча одним пальчиком в кла-виатуру. Ошибки, которые он допускал, тут же подчеркивались компьютером, Егорка их исправлял, попутно запоминая правильное написание слова. В ре-зультате, мальчик был грамотным и не боялся умной машины.
Беркутов закрыл дверь кабинета, и стал спускаться на первый этаж.
« Черт, забыл мобильник на столе!» - Разброд и шатание в мыслях в последнее время пугали Беркутова. «Идем к старческому маразму быстрыми шагами», - пришла в голову неутешительная мысль.




Глава 5.

Дорога до Лесинок оказалась неожиданно ровной и широкой. Беркутов не ездил по этой трассе уже несколько лет, и был приятно удивлен, что ее от-ремонтировали и даже сделали шире. Большегрузные машины ехали в край-нем ряду, не мешая нетерпеливым легковушкам мчатся по своей полосе. Око-ло поворота на Лесинки стоял новенький указатель «Коттеджный поселок «Лесное». Беркутов свернул с трассы. Проехав мимо заболоченного озерца, он увидел забор, выкрашенный голубой краской. «Так, от этого участка третьи ворота», - вспомнил он объяснения своей новой знакомой. Остановившись, он вышел из машины. «Блин, и где тут дача?», - спросил он вслух, глядя на густые заросли за оградой. В его понимании дачей назывались шесть соток с чисто прополотыми грядками и с конурой из подручного материала, чтобы бы-ло где укрыться от дождя и палящего солнца.
- Я, конечно, не Блин, а Галина, но вам отвечу: моя дача прямо перед вашим любопытным носом, - раздался откуда – то из зарослей малины на-смешливый голос. Беркутов оторопел. Только сейчас он заметил женщину в пестром сарафане, которая собирала ягоды. Пока он гадал, может ли эта дач-ница быть матерью Марины, та уже отперла калитку, еле заметную среди вы-сокой травы.
- Вы уверены, что вам нужно к нам?
- Не уверен.
- Тогда попытайтесь объясниться, что вы делаете около моих владений.
- Мне нужна Галина Голованова.
- Так это я.
Спокойная уверенность в себе сбивали Беркутова с толку. Одна, на ог-ромном участке, лицом к лицу с незнакомым мужиком весьма сомнительного вида, так Беркутов подумал сам о себе, и никакого страха. «Может быть, в до-ме еще кто - то есть, муж там или еще кто», - оправдал он для себя ее беспеч-ность.
- Садитесь, рассказывайте, - Галина жестом показала на скамейку с вы-сокой спинкой. Тень от огромного, не меньше метра в обхвате дуба, закрыва-ла скамейку и как - будто наспех сколоченный, стол. Беркутов послушно опус-тился на сиденье.
- Что рассказывать? - немного тупо спросил он. У него было чувство, ко-торое он не испытывал и, в принципе, не мог испытать в жизни. Он чувство-вал себя преступником на допросе, лихорадочно соображавшим, что можно говорить, а что нет.
- Вы что, боитесь?
Он боится! Не она, один на один с незнакомым мужиком, а он, обстре-лянный и простреленный местами майор с милицейским стажем.
- Это как это?
Галина неопределенно пожала плечами. Ее поздний гость, как ей пока-залось, был явно не в себе. «Я еще пока могу ввести в шоковое состояние», - невесело подумала она. После смерти мужа интерес ко второй половине че-ловечества резко пропал, и она думала, что навсегда.
- Не хочу показаться невежливой, но, может быть вы перестанете на ме-ня так неприлично пялиться и скажете, наконец, зачем я вам понадобилась, и кто вы вообще такой?
- Я пялюсь? Вот что, дамочка, у вас какая - то мания величия что - ли, не знаю. А я из милиции, майор Беркутов, и пришел, вернее, приехал из города, чтобы сообщить вам о том, что случилось с вашей дочерью, а вы тут! - Берку-тов вдруг прикусил язык, вспомнив предупреждение Марины быть поаккурат-ней в словах. «Кретин!» - успел подумать он. Все, что произошло дальше, он потом вспоминал, восстанавливая в памяти поминутно. Лицо Галины, до этого такое живое, в одно мгновение превратилось в застывшую маску неопределенного цвета. Перед Беркутовым неподвижно сидела немолодая женщина со смертельной тоской в глазах. Не ужас, а какая - то покорность услышать самое страшное, готовность принять любые плохие вести, не запла-кать, не показать слабость - вот, что было в ее напряженной позе. Вдруг она встала и отвернулась от Беркутова.
Такую прямую, вытянутую в струнку спину, Беркутов видел только один раз в жизни. Он вспомнил свой поход на балет в шестом классе. Они с матерью и сестрой сидели в первом ряду, и он никак не мог понять, что такого хорошего в этих танцах «на носочках». Стук деревянных «пробок» в пуантах балерин почти заглушал музыку и Егор, вместо того, чтобы следить за дейст-вием, смотрел только на балетные туфельки, издающие этот звук. Когда он поднял глаза вверх, перед ним оказалась такая же, как сейчас у Галины, пря-мая и неподвижная спина. Танцовщица застыла, вытянув руки вверх, и пока-залась Егору неживой. На миг ему стало страшно. Но уже в следующее мгно-вение балерина закружилась на одной ноге, как бы захлестывая себя взмахом другой ноги. Егор как завороженный смотрел на «ожившую» статую и позже вместе со всеми искренне аплодировал и кричал «браво». Потом мама объяс-нила ему, что это называется фуэте, от французского слова fouette - хлестать.
Неожиданно Беркутову захотелось дотронуться до этой неподвижной спины. Он уже встал со своего места, когда Галина вдруг повернулась к нему лицом. «Ого, как мы умеем владеть собой», - подумал Беркутов с легкой зави-стью. Сам он «возвращался» в себя после потрясений медленно и не так кра-сиво.
- Теперь говорите, пожалуйста, - Галина предостерегающе вытянула вперед руку, словно останавливая приближение Беркутова.
- Так ничего страшного не произошло, чтобы так пугаться. Марина в больнице, но жива и почти здорова, был взрыв в подземке, но я успел, то есть она просто стукнулась немного и шок, конечно, шишка на голове совсем ма-ленькая, просто у вас телефон не включен, сообщить нужно было как - то, вот я и приехал, раньше не смог, работал, - Беркутов выпалил этот набор слов без остановки и запятых, страшась непредсказуемой реакции стоящей перед ним женщины.
- Вы! Вы неуклюжий медведь! - Галина стояла перед Беркутовым со сжа-тыми кулаками, и, казалось, была готова броситься на него.
- Эй, дамочка, поаккуратней, - он успокаивающе поднял руку. «Сума-сшедшая какая - то», - странно, но эта мысль рассмешила его. Такого в его практике еще не бывало. Женщина, ребенка которой он буквально закрыл своим телом в момент опасности, была готова его ударить. Абсурдность по-ложения, то, что его чуть не заставили почувствовать себя виноватым, да еще и обозвали, разозлили Беркутова.
- Может быть, вы угомонитесь наконец? Что на вас нашло? Между про-чим, я не обязан был тащиться за город после работы, только чтобы успокоить вас. Искали бы сами дочь по моргам и больницам, когда она не вернулась бы домой вовремя. Беркутов совсем перестал следить за тем, какие чувства его слова вызывают у этой женщины. Он устал и хотел есть, пусть даже китайской лапши, которая ждала его дома.
- Пойдемте, я вас накормлю, - Галина показала на дом.
- Что, не понял? - Беркутов буквально оторопел от этого простого вопро-са.
- У меня пироги с картошкой и яблоками и деревенское молоко.
Беркутов глотнул слюну. Мысли о китайской лапше тут же испарились.
- А вы не хотите в город, к дочери? – осторожно предложил он, боясь, что она тут же согласится.
- Хочу, но с голодным и злым мужиком за рулем поехать не рискну. Так что, не ищите в моем предложении ничего личного.
- А я и не ищу, - буркнул себе под нос Беркутов, идя за Галиной к дому. Только сейчас он заметил, что цветастый сарафан обтягивает весьма соблаз-нительные формы. «Похудеть бы тебе килограммов на пять, ничего дамочка бы получилась», - мысленно посоветовал он ей.
- Худеть я не собираюсь, особенно в угоду вам.
Беркутов притормозил.
- Я что, вслух что - то сказал?
Галина довольно хохотнула. Этот майор был прост и легко «просчиты-вался». И ей, черт возьми, нравилось его нервировать. Она совсем успокои-лась, словно всегда знала, что ничего серьезного с ее дочерью случиться в принципе не могло. Как будто она сполна получила свою порцию горя в этой жизни, и теперь, чтобы ни случилось, все будет казаться малостью. От этой мысли стало легко, но все же этому туповатому мужику удалось вызвать в ней пусть недолгое, но вполне осязаемое чувство животного страха, и она чисто по - женски мстила ему за это. Но, то же бабье чутье подсказало ей, что ему не до политесов и расшаркиваний, он устал, и визит к ней всего лишь акт доброй воли с его стороны. Он спокойно мог поехать домой, под теплый бочок своей майорши, а не тащиться за город, чтобы сообщить ей о случившемся с Маришкой.
Когда Беркутов, вымыв руки холодной, до ломоты в суставах, водой, уселся за стол, на нем уже стояла крынка с молоком, большая керамическая кружка и два блюда с пирогами. Вся посуда была из серии «мое любимое», салфетки из отбеленного льна, клетчатое одеяло, наброшенное на деревян-ную лавку, самовар на старой, с массивными ножками тумбе, почерненный мельхиоровый поднос под ним, были из какой - то другой, забытой где - то в детстве жизни.
Поймав полный жалости взгляд Галины, Беркутов обозлился. « Я что, убогий какой, что меня жалеть надо!» - подумал он, раздражаясь. А руки тем временем уже тянулись к верхнему пирожку, - «Ну, и черт с ней, пусть смот-рит, как хочет».
Он не заметил, как съел все. После тещиных пельменей, такую вкусноту он ел в первый раз. Даже Мила, жена Молчанова, не могла ему угодить так, как эта чужая, совсем не знающая его привычек, женщина. «Вот повезло како-му - то мужику! А, кстати, где у нас мужик - то?» - эта мысль такой неожидан-ной, что Беркутов оглянулся вокруг.
- Что - то потеряли? - вывел его из задумчивости ехидный голос.
- Да нет, просто интересно у вас тут, - ляпнул он первое, что пришло в голову.
- Ну - ну. Теперь скажите мне спасибо, и давайте уже поедем в город. Надеюсь, вы успокоились, и мы доберемся без приключений.
- Могли б и не сомневаться. А за пироги благодарствую.
- Не на чем.
Галина развернулась и вышла из кухни. Где - то наверху хлопнула дверь. Беркутов вышел на крыльцо и потянулся. Губы сами собой расползлись в довольной ухмылке. Представив себя со стороны, Беркутов понял, что сейчас он похож на бабы Лизиного Фунта, наевшегося колбасы, ловко уворованной со стола у зазевавшейся хозяйки.
Всю дорогу до городской больницы Галина молчала. Беркутов страшно не любил, когда в машине кто - то трещал у него над ухом. Его прежняя жена почему - то считала, что ему скучно ехать, и обычно болтала без остановки. Хуже всего было, когда на заднем сиденье сидела теща, и дочь, развернув-шись к ней в пол - оборота, пересказывала ей очередную серию мексиканского «мыла». Беркутов, каждый раз при переключении скоростей задевая свисающий с соседнего кресла бок жены, вздрагивал и чертыхался.
Галина даже не делала попыток завести разговор. Она села на заднее сиденье и только изредка бросала взгляд в зеркало заднего вида. Встретив-шись с Беркутовым взглядом, она равнодушно отворачивалась к окну. Всю дорогу он представлял себе, как она скажет ему «спасибо». Он же великодуш-но простит ей неуместную грубость и насмешки.
Ничего подобного не произошло. Она молча вышла из машины, слегка кивнув в знак благодарности головой. Спина саднила. Растерявшийся Берку-тов решил, что, боже его упаси, еще раз встретиться с ней.

Глава 6.

- Вызовите ко мне Стрельцова. Пусть возьмет материалы по взрыву в подземном переходе.
Хозяин кабинета отдавал приказы своей секретарше, стоя у окна и не глядя на девушку. «Хам», - Лилечка работала в Управлении недавно, папа устроил ее сюда после окончания юридического факультета. Практики по специальности не получилось никакой, но варить кофе и красиво нарезать бу-терброды она научилась. «Ничего, солнышко, потерпи. Этот человек может быть очень полезен и мне и твоему мужу», - говорил ей отец, когда она жало-валась на своего начальника. Детей с ним крестить Лилечка не собиралась, но элементарного уважения и признания своей нужности хотелось. Она была старательная и ответственная, распоряжения выполняла четко и быстро, и в первое время никак не могла понять, чем недоволен этот старый мухомор. Ситуацию прояснил молодой помощник начальника. Вылетев однажды из его кабинета пулей, с багрового цвета лицом, он выдал такой забористый мат, что у Лилечки, воспитанной мамой - учительницей русского языка, буквально сложились трубочкой уши. Стрельцов, быстро глянув в полные ужаса глаза девушки, улыбнулся и сказал: « Не бери в голову, детка. Наш босс хоть и хам, но своих в обиду не дает. Не спеши бежать от него, пригодиться еще по жиз-ни». «Что они все заладили «пригодиться, полезен», тоже мне, «нужник» на-шелся».
Должность у ее начальника казалась ей совсем незначительной, поду-маешь, отдел кадров, однако то, с каким подобострастием обращались к ней люди, приходившие с «челобитными», наводило на мысль, что не так уж он и прост. И Лилечка стала внимательней приглядываться и прислушиваться к тому, что происходило в кабинете. Неожиданно игра в шпионку увлекла ее своей новизной и риском. Она теперь была даже довольна своим положением «серой мыши», так как Мухомор, как она окрестила босса, почти перестал ее замечать и часто вел разговоры при ней. За два последних месяца Лилечка узнала много любопытного, и все размышляла, не пора ли рассказать папе о своих наблюдениях. Останавливало ее только одно. Она боялась. Папа, почувствовав, что девочка «заигралась», мог запросто ее оттуда забрать. А любопытство Лилечки пока удовлетворено не было. Шеф опять что - то затевал, и она хотела узнать, что именно. Вот и сейчас он приказал принести материалы по взрыву. Зачем, спрашивается, ему, кадровику, они нужны? Почему он так нервничает, когда смотрит эту пленку снова и снова? Что или кого он там рассматривает, остановив стоп - кадр? На днях она зашла в кабинет как раз в тот момент, когда на экране не было движения. Перед ней застыло лицо мужчины средних лет. Ничего в его облике необычного Лилечка не заметила. Хотя он ей показался знакомым, но, может быть, у него была просто типичная внешность, такая же типичная, как и у самого Мухомора. Мужчина смотрел прямо в камеру и, по- видимому, в этот момент что - то говорил. Лилечка взглянула на своего начальника и обомлела, настолько поразила ее ненависть на его лице. Тихо закрыв за собой дверь, она бессильно опустилась на свой вертящийся стульчик. В тот момент у нее появилось ощущение, что она стала свидетелем преступления. На миг ей стало страшно, но тут же победило любопытство и желание узнать причину столь сильных эмоций. Причины просто не могло не быть.
- Вызывал меня? - Стрельцов, как всегда, был подтянут и чисто выбрит.
- Да, заходите, он вас ждет.
Стрельцов плотно прикрыл за собой дверь. Тут же ожила громкая связь: «Чай и булки принеси». «Пожалуйста» - добавила про себя Лилечка, уже не удивляясь невоспитанности своего босса. Сделав бутерброды и нарезав шо-коладный кекс, который она покупала специально для Стрельцова, Лилечка взяла нагруженный поднос и постучала в дверь. Не дожидаясь приглашения, она толкнула дверь ногой и вошла. Нарочито медленно расставляя чашки и тарелки, она старательно запоминала каждое слово. Фамилия Беркутов, про-изнесенная Стрельцовым, ей была незнакома. На столе лежали два увели-ченных фото с экрана. На одном из них был тот самый мужчина, которого она уже видела однажды, а на другом - молоденькая девушка в фирменном кос-тюме, которые носят промоутеры. Глаза девушки были почему - то закрыты. «Значит, его фамилия Беркутов», - догадалась Лилечка, стараясь запомнить лицо со снимка. Пора было уходить. «Узнай все про нее», - услышала она, за-крывая за собой дверь.

Глава 7.

Мальчик отнюдь не дурак, и уже о чем - то догадывается. Но без него мне никак не обойтись», - думал мужчина, глядя на разложенные перед ним документы. Он только еще начал собирать информацию, ее было мало, и она была общей: где родился, кто родил, жена, дети. А вот детей - то и нет. И жена бывшая. Генеральская дочка. Что же сбежал - то от такой? Интересно, почему фамилия Беркутов, а не Щеглов? А ведь это, пожалуй, самое главное, фамилия. Вдруг он ошибся? Глаза глазами, но родственник ли он того? Если не сын, то кто? Сын сестры? Не было у того никакой се-стры, уж он - то всю его родословную выучил наизусть. Разобраться нужно срочно, времени мало остается. Запрос он сделал, остается только ждать. А ждать он долго не может. Сжигает его боль, уже и таблетки не помогают. А на уколы подсаживаться не хочется.
Откинувшись в кресле, он уставился пустым взглядом в черный эк-ран телевизора. Ему казалось, что он видит там, ставшее таким знако-мым за последнее время, лицо. Боль с новой силой накрыла его. На миг ста-ло нечем дышать. Дрожащей рукой он достал из облатки маленькую капсу-лу и проглотил ее.

Глава 8.

По полу больничной палаты весело прыгал солнечный зайчик. Все три девушки, лежавшие на кроватях, следили за ним глазами. Зайчик лихора-дочно метался с потолка на стены, словно пытаясь найти того, кто ему нужен.
- Это к Вальке, посмотри, Любань! - лениво протянула полная девица с коротким ежиком волос на голове.

- А где она бродит? - свесила ноги с кровати, нашаривая тапочки, та, ко-торую толстуха назвала Любаней. Подойдя к окну, она выглянула во двор. Крепко сбитый парень, задрав голову, смотрел прямо на окно их палаты. В ру-ке он держал маленькое зеркальце.
- Нет твоей Валентины в палате, вышла куда - то, - крикнула ему Люба.
Солнечный зайчик исчез, как и не бывало. Марина улыбнулась. Голова уже почти не болела, только тихо ныл шов на ладони. Хотелось пить и домой. По ее подсчетам, Егор Иванович уже давно должен был съездить к маме на дачу и вернуться. Он чем - то ей нравился, этот мужчина. Марина вспомнила, как он нес ее на руках к выходу из метро. Первое, что она увидела, открыв глаза - тонкий шрам на щетинистом подбородке, как бы перечеркивающий ямочку по середине. И жесткий, острый кадык. У папы был такой же. Он смеш-но двигался, когда отец большими глотками пил воду… Как всегда, когда она вспоминала отца, в горле возник противный комок. Марина судорожно сглот-нула. Два года прошло, а привыкнуть, что его нет рядом, она не смогла. И еще ей не хватало бабушки. В тот день, когда папу и бабушку убили, все во-круг вдруг стало другого цвета. Не то, чтобы Маринка смотрела на жизнь сквозь розовые очки, но ее окружали в основном друзья и просто хорошие лю-ди. Листья на деревьях были ярко зеленые, скатерть на столе чисто белой, первая морковка на огороде весело рыжей. С подругами она не ссорилась, брат Никита был ее защитником, мамина сестра любимой тетей Лялечкой, со-седка тетя Даша - самым любимым доктором, мамуся - любимой подружкой, папа - самым любимым мужчиной, а бабуля - просто самой - самой. И вот один день все отнял. И изменил цвета вокруг. Это она, Марина, тогда взяла мамин телефон, чтобы ответить на звонок. Голос на той стороне трубки при-нес беду. Ее размеры Марина оценила гораздо позже, когда уже смогла пол-ностью открыть глаза.
Весь мир вокруг оказался, словно в паутине. Сначала она подумала, что слепнет, потому, что не всегда сразу могла «настроиться», чтобы что - то рас-смотреть. Только через несколько секунд паутинка немного рассеивалась, и предметы приобретали очертания. Краски вокруг стали тусклыми, и, что со-всем странно, оказалось, что не все люди, которых она знала, на самом деле люди. А просто звери. А как иначе можно назвать человека, отнявшего у дру-гих жизнь? А у оставшихся в живых полжизни? С тех пор Марина стала боять-ся. За маму, за себя и за Никиту. Ее пугало мамино молчание и Никиткина ожесточенность. И собственная злость, часто появляющаяся совсем без при-чины. Ее пугало то, что они перестали быть добрыми, что мама отгородилась от них с Ником стеной, как - будто это они были виноваты в смерти отца и бабушки.
- Голованова! К тебе целая делегация движется по коридору, - голос со-седки по палате Валентины заставил Марину вздрогнуть. Следом за девушкой в палату вошла мама, тетя Ляля и главный врач больницы.
- Вот наша пострадавшая, - Березин усмехнулся одними глазами, - Ну, что за семейка у вас, ни дня без приключений! Расскажи - ка нам, красавица, как тебе удалось оказаться в самой гуще событий.
- Я не нарочно.
- Кто б сомневался! К ней тут пачками журналисты и милиция пытаются прорваться. Как - никак, одна из главных свидетелей.
Галина подошла к кровати и присела на краешек. Погладив забинтованную руку дочери, она вопросительно посмотрела на Березина.
- Ничего страшного. Наложили швы, там порезы.
- Домой можно ее забрать, Володя? - Лялька положила руку на голову Марине.
- Думаю, да. Только покой и никаких резких движений.
- Ладненько. Тогда собирайся, - подмигнула Ляля племяннице и вышла из палаты вслед за врачом.
- Спасибо, что позвонил, эскулап.
- Всегда, пожалуйста. Ты последи за ней, хорошо? Если что, звони. Со-трясение небольшое, но шок, знаешь ли.
- Знаю. Как думаешь, стоит пускать к ней журналистов?
- Не стоит. А вот от разговора со следователем вам не уйти. Она много видела. Хотя с тем мужиком, который ее спас, уже наверняка побеседовали, но она тоже ценный свидетель. Приходили из городской прокуратуры, Борин с ними. Портрет этого парня, который пакет в урну бросил, со слов Маринки составили. Борин ее еще свозит в контору, чтобы фоторобот помогла сделать.
- Ладно, мы пойдем. В гости к нам когда придешь?
- Некогда, Ляль. Правда. С этим ремонтом совсем зашился.
- Соколов еще вам денежек отпишет скоро. У него контракт хороший прошел.
- Как у вас?
- Нормально. Как у всех.
- Что - то не слышу радости в голосе.
- И не услышишь, - легко дотронувшись до его руки, Лялька отвернулась.
«Как в плохом кино, люблю жену лучшего друга», - Березин смотрел на удаляющуюся Ляльку. Каждый ее звонок, каждая мимолетно подаренная встреча тоской забирались в душу. Долго потом приходилось выковыривать из себя глупые надежды. Березин устал. Он хотел жить как все. Отшучиваясь на вопросы о женитьбе, он на самом деле мечтал о семье. Но каждый раз, ко-гда очередная барышня наутро после ночи любви пыталась предъявить на него свои права, он довольно бесцеремонно выставлял ее за дверь. И - из своей жизни. В результате опять оставалась одна Лялька.
Березин подошел к окну, выходящему во двор. Лялька садилась на во-дительское сиденье джипа. Аккуратно развернувшись, машина выехала за во-рота больницы.

Глава 9.

Беркутов шел по пустынной улице и прокручивал в уме последний раз-говор с Молчановым. Речь шла о погибших девушках. Молчанов был на сто процентов уверен, что действовал маньяк. Дело даже не в аккуратно постав-ленных туфельках, а в том, что этот зверь, похоже, совершал какой - то акт, сжигая их тела. Во всех его действиях наблюдалась некая показуха, как - буд-то он хотел, чтобы все знали, что он делает. И еще Сергей думал, что на стройке этот человек не посторонний. Он выбирал такие места, которые были не видны ни из сторожки, ни из вагончиков, в которых ночевали рабочие. А значит, нужно проверять всех, от разнорабочих, до руководства. А на это нуж-но время. И его нет. Потому, что этот упырь может опять найти очередную жертву и сделать свое дело. «Черт, я же хотел предупредить эту девчушку, Марину». Это ее мамаша сбила его с толку. Не успел Беркутов ее высадить из машины, как к ней подбежала рыжеволосая дамочка и потащила ее к две-рям больницы. «Я хотела ехать за тобой на дачу», - услышал он ее слова. Что там ей ответила Галина, он не расслышал, но поймал на себе любопытный взгляд ее подруги. Об убитых девушках и о Марине он в тот момент не вспом-нил. Чувство облегчения, что поездка закончилась, и досада, что ему даже не сказали спасибо, вытеснили все другие мысли. «Ладно, ее еще пару дней по-держат в больнице, там безопасно, да и потом она вряд ли сразу начнет вы-ходить из дома. А завтра я зайду к ней, надеюсь, мамаша не поедет собирать ягоды, пока дочь болеет», - решил он.
Беркутов уже подходил к подъезду, когда какой - то темный комок под-катился прямо к его ботинкам.
- Фунт, зараза! Что б тебя! Ты почему не дома? Через форточку не мог залезть?
Беркутов подхватил кота под толстое пузо и перекинул через плечо. Фунт вцепился когтями в куртку. Беркутов нашарил в кармане ключ. Одной рукой придерживая животное, другой он вставил ключ в замочную скважину. Запах, доносящийся из квартиры, насторожил его.
- Баба Лиза, чем это у нас воняет? - спросил он, заходя в прихожую. В коридоре горел свет. Котяра, до этого мгновения мирно сидящий на плече Беркутова, зашипел и, оттолкнувшись всеми четырьмя лапами, спрыгнул на пол и выбежал из квартиры.
- Блин! Баба Лиза, где ты? - Беркутов, зажав нос, продвигался в сторону кухни по узкому коридорчику. Он уже понял, что пахнет газом, что с соседкой что - то случилось.
В кухне, на полу, лежала Елизавета Маркеловна. Беркутов быстро пе-рекрыл газ, и рывком распахнул окно. Вдохнув свежего воздуха, он наклонил-ся над лежащей женщиной. Глаза ее были закрыты, можно было подумать, что она прилегла отдохнуть, если бы не красная лужица вокруг головы.
«Черт, да что же это такое!» - Беркутов достал из кармана сотовый и набрал номер скорой, затем позвонил в милицию. Открыв окна во всей квартире, он вышел на улицу.
- Привет, Беркут! Что у тебя случилось? - начальник райотдела Кузьмин кряхтя вынимал свои сто кило из милицейского ГАЗика.
- Кто - то ударил по голове мою соседку и пустил в квартиру газ.
- Бабу Лизу? Ничего себе! Кому она могла помешать? Или не она объект?
- Ничего не знаю.
- Тогда рассказывай, как обнаружил тело.
Пока Беркутов описывал подробности своего возвращения домой, подъехала неотложка.
- И вот, что странно. Кот был на улице. Обычно он в окно запрыгивает, ночует всегда дома. В этот раз форточка была закрыта. Закрыл ее тот, кто ударил по голове бабу Лизу. И еще. Когда я вошел, в коридоре и на кухне горел свет. А холодильник у нас вчера сломался.
Кузьмин тихо присвистнул. Объяснять, что было бы, случись Беркутову щелкнуть выключателем, необходимости не было.
- Получается, что тот, кто газ включал, либо дилетант, либо его целью был не я, а если я, то хотели просто пугануть, либо покушались конкретно на Елизавету Маркеловну.
- Колись, она что, наркоделец или хозяйка притона?
- В войну она служила в разведке.
- Ну - ну. Мата Хари, значит. Не смеши.
- Вот. Ерунда какая - то.
- Ты никому часом дорогу не перешел, а, Беркут? Может, из Чечни следы, не думал?
- Думал. Нет, не может быть. Там все чисто. Вот в метро взрыв был, я видел парня, который сунул в урну пакет с бомбой. Я его, понимаешь, даже вычислил сразу. Нутром почувствовал. Но сделать ничего не успел, только крикнул «ложись».
- Да. Он мог тебя попытаться устранить. Ты живой свидетель.
- Не только я. Черт, как я не подумал, он же и ее может!
- Кого? Еще свидетель?
- Сейчас она в больнице. Дай позвоню.
Беркутов схватил мобильный и набрал номер сестринского поста отде-ления травматологии.
- Алло. Здравствуйте. Майор Беркутов из прокуратуры. Скажите, девуш-ка, после взрыва в метро, у вас? Как выписали? Да вы с ума сошли! Простите. Адрес ее домашний у вас есть? Хорошо, говорите, я запомню. И телефон. Все, я понял. Спасибо.
- Поедешь?
- Дай машину, это в центре.
- Копытов! Отвези майора, куда скажет.
- Спасибо, Саня, - поблагодарил Беркутов уже на бегу.
- Удачи. Соседку твою я оформлю, не переживай. Потом в отделение за-гляни, хорошо?
- Да, конечно.
Беркутов сидел рядом с водителем и мысленно чертыхался. Ему опять предстояло объясняться с мамашей этой девочки. Он уже заранее знал, что и как она ему скажет. Опять он будет у нее виноват. Но, какого черта, она за-брала дочь домой! В больнице какая - никакая охрана. Хотя, стоп! Она же не знает, что дочери что - то может угрожать. А он болван, занятый своими оби-дами, не сказал ей самого главного.

Глава 10.

Машина притормозила у подъезда. Беркутов заметил в окне первого этажа любопытное лицо. Старушка пытливо всматривалась в Беркутова, пы-таясь на глазок прикинуть важность гостя. Беркутов достал удостоверение, по-казал ей издалека красноту корочек и жестом попросил открыть ему входную дверь. Лицо исчезло. Через минуту щелкнул замок. Пролетев мимо едва ус-певшей прижаться к стене старушки, Беркутов побежал по лестнице, перепрыгивая сразу через пару ступенек. Нужная квартира оказалась на последнем, третьем этаже. Нажав кнопку звонка, Беркутов огляделся. На площадку выходила дверь еще одной квартиры и еще одна узкая дверка. «Черный ход, не иначе», - подумал он.
- У вас хобби такое, ходить по ночам в гости? - Галина в простеньком ха-латике стояла на пороге, не приглашая Беркутова войти. «Ну вот, начинается. Как с ней мужик живет?» - Беркутов невольно отступил назад.
- Мама, это же Егор Иванович! - раздался тонкий голосок Марины.
- Я в курсе, как зовут твоего спасителя. Пройдете?
- Да. Мне необходимо с вами поговорить, - Беркутов решительно отодви-нул Галину и протиснулся в коридор.
- Со мной?
- С вами обеими.
- Егор Иванович, вот тапочки, - Марина явно пыталась загладить нелов-кость.
- Спасибо.
Тапочки были явно мужскими, размера так сорок четвертого. Беркутов, со своим «сорок первым» тут же ощутил себя пигмеем. «А муж у нас не из подводников», - подумал он с неудовольствием.
В большой комнате работал включенный телевизор. Марина щелкнула пультом.
- Егор Иванович, садитесь, сейчас чай будем пить. Мам, я сделаю, ты сиди.
Беркутов молча уселся в кресло. Галина, словно потеряв к нему инте-рес, отвернулась к окну.
- У вас есть, что сказать мне, пока дочь на кухне? – произнесла она куда – то в сторону.
- Нет.
Марина вошла в комнату, катя перед собой сервировочный столик. Все также молча Беркутов смотрел, как она расставляет чашки и вазочки с ва-реньем.
- Егор Иванович, я уже все рассказала маме про взрыв. Вы об этом хоти-те поговорить?
- И об этом тоже. Марина, ты хорошо рассмотрела того парня со сверт-ком?
- Да, он довольно долго стоял около магазинчика.
- То есть, ты его узнаешь сразу?
- Конечно. А что, его не поймали?
- Нет. Но я думаю, что это дело дней. У меня к вам просьба, - он повер-нулся к Галине, - Постарайтесь, чтобы Марина не выходила на улицу. Пока.
- И когда это «пока» закончится? Когда вы поймаете этого террориста?
- Да. Но есть еще кое- что. Ей придется на время оставить свою работу. И не по причине взрыва.
Пока Беркутов вкратце рассказывал о погибших девушках, лицо Галины ничего не выражало. Марина, заметно напуганная, затихла в углу дивана.
- Егор Иванович, насколько велика вероятность, что я могу стать сле-дующей жертвой?
- Достаточно того, что она есть.
- Хорошо. Спасибо, что предупредили, - Галина впервые посмотрела Беркутову в глаза. «Вот теперь я вижу, что она действительно испытывает не-что вроде благодарности. Но не факт, что сейчас вежливо не укажет на дверь». Уходить не хотелось. Мягкое нутро кресла обволакивало его уставшее от беготни тело, ноги в огромных тапочках то ли мужа, то ли еще кого, пере-стали гудеть и ныть. Беркутов совсем не хотел чаю. Он хотел остаться в этой квартире, в этом кресле перед выключенным телевизором. Он даже прикрыл на миг глаза, чтобы почетче представить себе эту картину, когда он будто бы дома и совсем необязательно шевелиться и показывать всем, что ты их вни-мательно слушаешь. Просто сидеть в тапках и не думать вовсе. Призвав в по-мощь кого – то там, Беркутов с усилием поднялся. Нужно было еще показаться в отделении у Сани Кузьмина.
- А у меня сегодня соседку по квартире убили, Елизавету Маркеловну. Кот Фунт сиротой остался, - выпалил он неожиданно для себя.
Галина удивленно подняла на него глаза.
- Что, опять террорист?
- Возможно. В квартире сильно пахло газом, все краны на плите были от-крыты.
- Может быть, вам имеет смысл пока дома не появляться?
Беркутов неопределенно пожал плечами. Такая мысль ему не приходи-ла в голову. Бояться за свою жизнь он не научился, вдосталь напереживав-шись за жизни тех, кто ему доверился.
Уже была выпита третья чашка чая, и причин задержаться еще хоть не-надолго, не было. Беркутов с сожалением вылез из полюбившейся обувки и надел ботинки. Выдавив из себя «до свидания», он шагнул за порог. Дверь с мягким щелчком закрылась за его спиной.

Глава 11.

- Мам, ну ты чего так с ним, а? – Маринка, как в детстве, потянула мать за рукав, чтобы привлечь ее внимание. Галина молча отвернулась к окну. Вгля-дываясь в темноту, она как будто пыталась найти там ответ на вопрос дочери. В их квартире давно уже не бывали мужчины, которых нужно было по-ить чаем и слушать. Мужья Ляльки и соседки Дашки как бы не считались. А этот майор, так уютно расположившийся в ее любимом кресле, вытянув длин-ные ноги в тапках ее сына, вызвал неожиданно сильный приступ раздражения. Он активно ей не нравился. Маринка, справедливо возмущенная ее откровенным хамством, своим вопросом невольно задела за живое. В их семье гостей принимали всегда с удовольствием, обязательно чаем и пирогами. От этого человека исходило чувство беды. Он нес в себе угрозу. Чему, Галина и сама не могла бы внятно объяснить.
- Мам, не молчи. Егор Иванович жизнь мне спас, тебе все равно, что ли? Я бы на твоем месте, не знала как угодить, если б мою дочь!... А ты волком на него смотрела, словно это он взрыв этот устроил! Он – то в чем виноват? - Маринка говорила быстро и громко, словно боясь, что мать может не услы-шать ее.
- Марин, отстань. Я просто устала. Время уже позднее для визитов.
- Ага! А когда тетя Даша со своим Бориным ночь – в – полночь завалива-ются плюшки трескать, ты из постели вылезаешь!
Галина улыбнулась, вспомнив, с чего начались эти ночные посиделки. В тот день, когда соседку Дарью увезли в клинику рожать, она долго не могла уснуть. Ждала звонка Борина, совершенно забыв о том, что дети не всегда появляются сразу, как только будущую маму привозят в больницу. О схватках, которые длятся иногда больше десяти часов, она и не вспомнила. Звонок в дверь удивил ее. Натянув халат поверх пижамы, она подошла ко входной две-ри и выглянула в глазок. Перед дверью качалась из стороны в сторону фигура в распахнутом пальто и обмотанном несколько раз вокруг шеи шарфе. Если бы не шарф, который она вязала собственноручно, она ни за что не узнала бы в этом пьянющем мужичке Дашкиного мужа. Распахнув дверь, она отошла в сторону.
Ввалившись в прихожую, Борин по инерции пролетел до противоположной стены и уже по ней сполз на пол. При этом он одной рукой пытался ухватиться за все, что попадалось по пути, а другой разматывал шарф. На шум из своих комнат вышли Маринка с Никитой. Борин, глупо ухмыляясь, погрозил им пальцем. Маринка хохотнула. За ней засмеялся Никита. Кое - как сняв с Борина пальто, они доволокли его до кухонного дивана. Крепкий чай и десяток пирожков с мясом привели его в чувство. Галина думала, что Борин «обмыл» родившегося ребенка и, поэтому спросила, сколько весит дитя? На что получила довольно невнятный ответ, что дитя пока нет. Немая сцена, три удивленных лица с застывшим на них единственным вопросом, который все же рискнул озвучить Никита: «Дядя Леня, а чего ж ты так нализался?». Ответ всех поверг в шоковое состояние. «Мне страшно и меня прогнали. До утра», - Борин проговорил это почти шепотом, старательно округлив глаза для достоверности. Маринка прыснула в кулак, а Галина засмеялась в голос. Только Никита в недоумении таращился на Борина.
- Не ты ж, дядь Лень, рожаешь! – возмутился Никита.
- Вот! - Борин многозначительно поднял вверх указательный палец, по-чему – то обмотанный некогда белым пластырем, из- под которого виднелась струйка крови, - Уж лучше бы я сам! – сокрушенно добавил он.
- Чего сам? – Никита по – прежнему не оставлял надежды докопаться до сути.
- Рожал! – серьезно ответил Борин и стукнул кулаком по столу.
Тут уж не выдержал и Никита. Мысленно представив эту картину, да-вясь от хохота, он рухнул на заботливо пододвинутый сестрой табурет. Борин, словно не замечая такой дружно обидной реакции, продолжал грустно взды-хать.
- Злые вы, уйду я от вас, - произнес он известную фразу и попытался подняться.
Все трое, все еще смеясь, кинулись его успокаивать. Спать расхоте-лось. Галина налила всем чаю и подогрела остывшую выпечку в микроволновке. Маринка начала рассказывать про маленькую сестру своей подруги Светки, которая весь первый месяц не давала той спать по ночам. Никита вспомнил, как забирали из роддома внука тети Ляли, Егора, и в спешке забыли отдать цветы акушерке, из – за чего пришлось возвращаться с пол – пути домой. В один прекрасный момент Галина внимательно посмотрела на Борина и заметила его какой – то отсутствующий взгляд. Оказалось, что пока не состоявшийся папаша спит с открытыми глазами, выводя носом негромкие рулады. Аккуратно «уронив» Борина бочком на диванчик, Галина накрыла его пледом и стала убирать со стола. Даже во сне тот жалобно вздыхал и хмурил брови. «Надо же, как его развезло! Вот и надейся на «сильный» пол», - подумала она, выключая свет в кухне. С тех пор Дашка с мужем как бы получили разрешение врываться к соседям «на чай» в любое время суток. А так как Борин редко приходил со службы раньше одиннадцати, да и родившаяся Стаська не давала Дашке особенно расслабиться, часто засыпая хорошо за полночь, поздние визиты Бориных стали нормой. Не то, чтобы часто, но уж раз в месяц точно, Галина вылезала из теплой постели и шла на кухню. Ее это ничуть не напрягало, она по жизни была «полуночница» и засыпала поздно, зачитываясь очередным детективом.

Оторвавшись от воспоминаний, Галина повернулась к дочери. Маринка, так и не дождавшись от матери покаяния, похоже, была всерьез обижена.
- Марин, ну не хочу я сейчас о нем говорить. И не спрашивай, почему. Бывает же, что человек чем – то не нравится практически с первой минуты.
- И чем он тебе так не понравился? Меня такие мужчины очень даже при-влекают. Есть в нем что – то …мужское, натуральное. К нему тянет, как магни-том, понимаешь? Да любая была бы рада с ним!
Галина внимательно посмотрела на дочь. Та, мечтательно закатив гла-за, улыбалась какой – то уж слишком взрослой улыбкой. «Да она же выросла совсем», - так Галина подумала о дочери впервые и, сама не зная от чего, ис-пытала липкий страх.
- Рада с ним что?
- Ну, мам, ты как маленькая. Рада быть, встречаться и все такое.
- А все такое, это ты о чем? – Галина и сама не понимала, почему вдруг ее голос стал сухим и угрожающе тихим.
Марина в изумлении смотрела на мать. Отвечать хоть что – то было бессмысленно. Она понимала, что еще одно слово, и быть беде. Какая бывает Галина в гневе, она помнила с детства, когда пропала эта злополучная брош-ка из маминой шкатулки. Маринка тогда училась в первом классе. Как – то раз после уроков она привела домой свою одноклассницу Ольгу Чаукину. Бабуш-ка, накормив их обедом, ушла в магазин, настрого запретив подходить ко входной двери. Девочки разложили бумажных кукол на столе и принялись примерять на них недавно нарисованные обновки. Через некоторое время Ольга захотела пить. Вернувшись из кухни со стаканом воды, Маринка не на-шла подругу в своей комнате. Пропажа обнаружилась на пороге родительской спальни. Подруге просто захотелось посмотреть всю квартиру. Вечером за Ольгой пришла мать, толстая с тяжелой отдышкой женщина, работающая ди-ректором в обувном магазине. Дежурно поинтересовавшись, чем занимались девочки, она велела Ольге собираться домой. Примерно через месяц Галина обнаружила, что пропала брошка, подаренная ей Маринкиным отцом еще то-гда, когда они не были женаты. Сначала Галина искала ее в квартире, пола-гая, что та могла просто выпасть из шкатулки, когда она доставала другие ук-рашения. Так бы все и забылось, если бы Ольга не пригласила на день рож-дения Маринку, а с ней и Галину. Девочкам накрыли отдельный стол в дет-ской, где они, наевшись шоколадных конфет и торта, решили поиграть в кук-лы. Выбирая в коробке платье, чтобы надеть его на красивую немецкую куклу, Маринка заметила, как в углу коробки что – то блестит. Это была брошка ее мамы, почему – то запутанная в старый капроновый чулок. У Маринки все по-холодело внутри, как будто это она ее сюда спрятала. Сунув брошку в карман платья, она решила никому ничего не говорить. Дома, освободив брошку от ниток, она положила ее в шкатулку. Вечер следующего дня Маринка запомни-ла на всю жизнь. Мать тихим, но от того еще более страшным голосом, объяс-няла дочери, как называется, когда вор крадет у вора, чем маленькая кража отличается от грабежа. Оказывается ничем. И Маринка оказывается такая же воровка, как и ее подруга. И совсем неважно, что ты украл и у кого, ты все равно называешься вором. А это стыдно. Маринке было стыдно и страшно.
И вот сейчас мать задавала ей вопросы таким же голосом. Конечно, Маринка уже давно не первоклашка. Кроме того, она не могла понять, отчего мать так вдруг стала придираться ко вполне безобидным фразам. Но испу-гаться успела.
- Мама, успокойся. Я ничего плохого не имела в виду. Но почему мне не может понравиться взрослый мужчина? Просто, как человек?
- Он годится тебе в отцы!
- И что? Вон Катька живет с другом своего старшего брата. Мам, живет, понимаешь? Как с мужем. И, заметь, совсем не выглядит несчастной.
- И что же он на ней не женится?
- Катька не хочет. Ей учиться еще три года. Да и не факт, что она с ним на всю жизнь останется. Зачем далеко загадывать? Ей сейчас хорошо, пони-маешь?
- Хорошо – это как?
- Хорошо, мама, это – хорошо. Как у вас с папой было. Гармонично, если ты об этом. Вместе есть приятно, телевизор смотреть, по гостям ходить. И в постели хорошо. Он надежный, веселый и заботливый. Где среди моих ровес-ников такого найдешь? Катькин брат их сам специально познакомил, боялся, что она нарвется на какого – нибудь сынка – мажорчика, который попользует-ся и бросит. 02.06.2013

Все права на эту публикацую принадлежат автору и охраняются законом.