сохранившиеся стихи

А пока – запутанная даль, где стираются надежды и возможности.
А пока – то радость, то печаль, и наивно-детской жизни сложности.
Но пока мерцает огонек, и еще чуть-чуть!-взовьется птица.
И тогда, что было – сохранить. С паутинки в грязь не оступиться.
Я не знаю во что нужно верить. Вера? – Это темная тропа.
От богов – ну, чуточку везенья. Да друзей. Всего добьюсь сама.


Школьная подковырка на 23 февраля.
Игорь, Иггорь, Игорек…
Ты всегда весел-умен,
Скажешь слово, слово к месту:
Ты в речах непревзойден)
Без тебя что день без солнца
Утро каждое у нас.
Если ты за дело взялся - дело выйдет высший класс!
Об язык не спотыкаясь, ты завеешь хоровод.
Словом сам ты прочитаешь… Здравствуй, солнце-новый год)))


Алексей.
Непоседа кареглазый с блеском сумрачных очей,
Добрый, шумный, но упрямый, вредный Леша-Алексей)
Яростен луч солнца, слепит: так опасен ты, мой друг.
Четок, прям, кристально честен, что не так- змеей из рук.
Ты умеешь не обидеть, но настолько ты живой,
Что обидно даже видеть…В общем, жаль, что ты не мой)


Скрипичный мастер.
15 лет как в турецкий полон скрипки он церкви дарил.
Вновь создавал и опять отдавал, имя Бенджезо носил.
Год пролетит, год сменяет другой: годы неволи прошли.
Сделал однажды он скрипку, такой-люди пока не нашли.
Солнечным светом играет струна, голосом сердца зовет.
Скрипку свободу, скрипку-любовь, нищему мастер дает.
-Раб? Ты посмел с шеи скинуть ярмо? Наших не чтишь ты законов?
-И поплыла, шипом злым клевета, догмою, «светом покона»
Люди смеются Бенджезо вослед:- Эй! Скудоумный подонок,
Где тот топор, каким скрипки бьешь? Гадки, визгливы, никчемны!
Холодно светит серый рассвет, площадь- толпой у костра:
-Эй! Горе-мастер, где твой топор? Детища где топора?
Не говоря против слова в ответ, мастер слегка отошел,
И по последнему детищу-скрипке, чудно играя, повел.
Скрипка живет, улыбается, плача, звонко ликует. И вот…
Люди притихли. На зов повернулись. И только скрипка поет.


Над заводью тихой летают стрекозы и солнцем напоен покой.
Дорожка от солнца дрожит на воде, певучей струной золотой.
Сквозь листья и корни подводных растений, плывешь изгибаясь волной.
И следом опять те же ветки и листья смыкаются вновь за тобой.
Так хочется, чтобы жизнь светлой была, дорожкой такой золотой.


Безвременье.
Я живу как будто в дреме. Тихо-тихо тает шаг.
За заснеженным окошком только холод, только мрак.
Полнолунье, снов кошмары, не по сердцу шопот слов,
И разбитая гитара, отошедшая любовь.
Как спокойно и ненужно стало все, что позади,
И с ленцой недоуменья вижу, что ждет впереди.
Будущее? Просто глупость, чей-то сумасшедший вздор.
Повседневность равнодушна. И кому чей нужен спор?


Здравствуй, синеглазый человечек, ты опять хохочешь надо мной?
Ну-ка, протяни свои ручонки: мама погадает, зайчик мой)
Вот гляди – твое навек богатство: сердца, что не золота кусок.
А вот эта линия лукавства, как упрямый маленький клубок.
Эта – красота, вот та- здоровье. Сила, ум – тьфу-тьфу!
Не сглазить б чтоб. А вот эта – встретишься с любовью.
В сердце вспыхнет яркий огонек. Думаю, что это будет счастье,
Буйство от костра не опалит. Никому не смей дать в нею власти.
Сердцем слушай – как оно велит.
Может сонным и прохладным утром так же приобнимешь ты меня:
-Знаешь, мама, у меня есть тайна. Только не скажу пока что я!
Мама, знаешь, я гадать умею) Ну-ка, дай! Всю правду расскажу!
Рассмеюсь в ответ, и , точно так же,
Руку в руку дочери вложу.


Звоню. Надутый телефон ,как полководец, вне сраженья
Я не жила, все был лишь сон.
Земля безлюдна, без сомненья.
Клубятся дымом зеркала, исходят паром чьи-то уши.
Закованные в гладь зеркал, мы не желаем что-то слушать.


Жизнь бесконечный возврата возврат.
Муторный злой лабиринт.
Ад равнодушен, нет силы вздохнуть.
Силы истают как дым.
Эхо? От стенок возврата возврат:
-Жизнь есть тягучий бессмысленный ад.
Дети? Оставят.
Работа? Туфта.
Корчится, ежится, все разрастается
Злая слепая, глухая тоска.


Мир паноптикум. Как в капле дождевой солнца отражается равнина
Так черты, твои черты опять носит кто-то. Или твое имя.
Сходства мимолетны облака. Тает дымка звездного круженья.
Памяти постылая строка остывает, уходя во время.
Словно древо жизни прежних дней зелена и безмятежна крона,
Но таится в памяти корней темной силой мне давно знакомый.


Осень.
Осень. Листья тихо опадают
С черных веток, золотом шурша.
Кажется не листья облетают,
Слышатся беззвучные слова:
-Осень… Это ведь такое дело.
Это как проснуться и уснуть.
А зима – всего лишь остановка,
Чтобы было можно отдохнуть.
Чтобы за весною лето было,
Жгучесть солнца, синева воды,
Чтобы снова осень наступила
Ярче, и щедрее на плоды.


Мы на землю приходим всего лишь на миг,
Говорил один древний и мудрый старик.
Что цветок, что звезда отгорят на глазах.
Всего миг нам сиять. И зачахнув, пропасть.
Отцветает цветок, обращается в прах.
Угасает звезда, утеряв жизни власть.
Прах цветка и звезды не вернутся Зухрой.
На Земле мы на миг. Потом вечный покой.
Что цветок? Как звезда, он оставил лишь прах.
Он подобен звезде был, но где он сейчас?
-Он остался исчезнув, в своих семенах.
Им всходить и сиять, источать аромат.
И цветка семена ставши снова цветком
Изо дня в новый день станут красить твой дом.
Снова утро настанет и солнце взойдет.
Жизнь для мудрости чашу другую найдет.

Тихо сижу в кухне за столом. И в окошко тихо смотрит дом.
Тихо дремлет книга на столе. Наш добытчик неизвестно где.
Тихо сопит дочка на кровати. Очень тихо расшиваю платье.
Рядом очень тихо дремлет кошка, меховым клубком вздыхая под окошком.
Ти-ши-на… Почти! Не жди шаги. Лучше в книгу, чем в себя гляди.


Маше.
Упорствуя в своих ошибках,
Свои калечим жизни-скрипки.
На облаках паря слонами, и видя лишь свои мечты,
Друг друга мучаем мы сами,
Когда ждать помощи должны.
Веревочки есть у хлопушек, и каждый полон нотных слов.
И каждый ищет половинку.
Будь средь людей – иль средь слонов)…


Он бредет по воде, в руках пены кусок.
И из черных ветвей вышло много досок.
Мир «Нирваной» хрипит и гогочет конем.
Снег истаял гранит. Ночь отброшена днем.


Фиса.
Отправляясь в магазины, обязательно скажу:
Кошка! Старшей остаешься, я надолго ухожу.
Не пускай к розеткам чадо, смотреть в окно не давай!
Если кто позвонит в двери – ты к дверям не подпускай!
Вот вернулась я обратно. Мне навстречу с ревом дочь:
-Мама! Кто-то звонил в двери, а она!...прогнала прочь!
Искусала все колени ,в коридор лишь вышла я.
Так ругалась, так шипела! Прям не кошка, а змея!
Я сбежала на кроватку, а противный этот зверь
Сел собакой на пороге, не давая открыть дверь.


Ослепило, обожгло, и погасло вдалеке
Маяком в ночи отцветшим, прошлое в твоей руке.
Губы не сжимай сурово: ты не в черноте луна.
Ты тепло и ласка солнца. Кто я?
Хворост лишь. Жена.


Мама.
Под солнцем совершающим свой круг,
Земля освобождается от снега.
Кочуя сердце свой совершает круг,
Бывает что зимой сменяет лето.
Иль осень жухлым бьет в лицо листом,
Что кажется искра тепла погасла.
Но ты теплом встречаешь вхожих в дом
И ласковый очаг горит-не гаснет.
Всему, чего касаешься, любя
своей души передаешь частицу.
И как на солнце, так и на тебя
Не устают живущие дивиться.


Где ты ходишь, друг любезный, не страшась мороза?
Погоди, вот закажу! мужа Дед-Морозу.


Весь в рванине, в носу ветка.
Глаза в мыле – я креведко.


Песня.
Над горою светит солнце, по холму вода течет.
Все что в жизни происходит
- Вечный чет или нечет.
Из подвалов черной туши ярко светят фонари,
Весь мир в дырках, словно груша,
Весь изъеден изнутри.
Просыпаясь ноет утро, равнодушно, как закат.
Здесь никто не хочет слушать. Здесь никто не виноват.
Эти стены из железа, соли, боли и трухи.
Спорить с кем-то бесполезно. Хоть снаружи, хоть внутри.
Изсквозь в коже носорожьей крокодилами глядим.
Все забыто. Все возможно.
И зазря всплывает дым.
Ловим совами движенья, разгребаем жадно прах.
Нас поймали отраженья. Мы пропали в зеркалах.


Избалованные теплым летним днем
Мы ожидаем бабушку из лесу.
А нам, ну хоть убейся, как назло,
Ужасные встречаются принцессы.


Лязг двери бьет по башке. Ночь. Часа четыре.
Топот тапок, табунок бродит по квартире.
Курят, лазят как ужи, между «плюй» и «надо».
Все колючи как ежи, слышно «выпей йаду».
Телом выросли почти, да не чтут меж строчек.
Нахлебаются ежи. Бедный табуночек.


Дом тихий, светлый и застывший
В посеребренной сказке льда.
Пушистый снег, морозный воздух,
И скованная льдом вода.
И верба теплая в ладонях
На солнце заискрится вдруг,
Когда без слов улыбка скажет
-С тобой надежный добрый друг.

О викингов упертое наследье,
Меня ты выбиваешь из себя.
В одном дворе живем с тобой, соседи.
Но как вампиры жилы рвем и крови пьем любя.


Опрокинутое небо отражается в глазах,
Опрокинутые звезды прикрывают детский страх.
Опрокинутой улыбкой отзывается любовь.
Опрокинутые двери ставим снова,
Вновь – и в новь.
За янтарной искрой смеха
В каждом дремлет ключ стальной
От двери где грезит эхо
Или где живет иной.


Пустыня тиха. За барханом - бархан.
По дюнам пустыни идет караван.
Под тяжестью вьюков понуры верблюды.
Закутаны душно, измучены люди.
Глаза обещают усталым покой...
Мираж впереди их ведет за собой.
( написалось непонятно почему в 9 лет)

(школьная влюбленность)
Неба синью смотрят ясные глаза,
Согревая лаской, нежны как вода.
Из снегов лучистых соткан милый взгляд.
Только губы сильные одну ложь таят.
Сизокрылый голубь волен.
Среди искор льда
Ворониха черная сгинет без следа. 30.05.2013

Все права на эту публикацую принадлежат автору и охраняются законом.