ОШИБКА ЮРОДИВОГО

ОШИБКА ЮРОДИВОГО


Блажен, кто смолоду был молод. Блажен, кто вовремя созрел.

Александр Пушкин.

Дураки и безумцы обыкновенно говорят правду.

Роберт Бертон.

«Юродство – это рукотворное безумие».

Русское общество на протяжении всей своей истории нуждалось в юродивых.

Недоспасова Татьяна.




Очнулся Василий в больнице. Он пришёл в себя и обнаружил, что лежит в больничной палате на койке крепко зафиксированный ремнями. Голова после эпилептического приступа была чугунная, и мозг нехотя пытался восстановить всё, что привело его в знакомые с детства стены.
Картина не хотела складываться, перед глазами стояла заплаканная мамка и, не уставая повторяла: « Васенька сынок ну зачем ты так, когда ты меня слушаться научишься».
Чтобы было понятно, что из себя Василий представляет, надо знать, кто он и как попал в больницу, где применение медицинских санкций часто является одним из методов лечебной терапии.
Он был поздним ребёнком родился семимесячным, дохлым, как курица за «рубль двадцать». Медицина выжить помогла, но с детства были замечены задержки в психическом развитии. К пяти годам обнаружилась эпилепсия. В таких случаях говорят: не повезёт, так уж точно не повезёт, на ровном месте голову расшибёшь.
Он был первый у родителей, и как оказалось последний, больше делать детей они не решились – боялись, но зато любили его самозабвенно. «Предки», как чувствовали, что Вася будет не простой ребёнок и нарекли его Василием в честь Василия Блаженного.
Когда Вася подрос, учиться ему пришлось в особой коррекционной школе для детей с задержкой психического развития. Он не был умственно отсталым, слегка немножко задержался, но с помощью родителей сумел сверстников догнать и раньше многих повзрослеть. Такой он был мальчишка с врождённым стержнем любви к отечеству и справедливости во всём.
Мать лаской его не обделяла, постоянно в темечко целовала, гладила по головке, крепко прижимала к себе и всегда не забывала сказать слова поддержки, успокаивала, как умела: «Сынок родненький ты мой ты у меня провидцем будешь, и все будут к тебе за советом приходить, будешь людям помогать – настраивала она его на будущее». Василий слова эти ценил, они проникали ему в душу.
Как только начались эпилептические припадки, Васе назначили инвалидность. Родители, как его законные представители решили, что оформить инвалидность для получения пенсии будет лучше на отца, и он будет получать её. Это давало ему возможность раньше выйти на пенсию одновременно с матерью.
Жизнь она не зря подсказывает, только слушать её не всем хочется. Рожать и детей делать желательно вовремя, наверно из–за этого у него и проблемы со здоровьем возникли. Прямо об этом ни кто не говорил, но все всё понимали. Естественно старались об этом не думать и никогда не обсуждали, но не послушали судьбу, а она у всех прописана и не спрашивает, что где, как и почему сама расставляет приоритеты. Для них остался один главный приоритет: вырастить ребенка, чтоб он мог жить самостоятельно.
И кто бы мог подумать, как пенсионная реформа озвученная властью повлияет на становление Василия.
Никто в стране не ожидал, что вождь настолько облажается от собственных слов откажется, хотя конечно к вранью привыкли, – политика, мать её. Но это было столь неожиданно, и рушила все планы Васиных родителей. Поначалу они не верили, надеялись, вождь на это не пойдёт, но он как обычно соврал, наплёл очередную сказку о трудностях в девяностые годы и попросил всех отнестись к этому с пониманием. Закон о грабеже подписал. Все же знают и понимают с деньгами напряжёнка, а хочется ох как хочется ракеты делать весь мир запугивать подонков у власти содержать. Ведь больше давно уже ты ни кому не нужен. Страну позорит! Полуграмотный политический изгой.
Отец сдерживал свои эмоции, а мамка не скрывала и говорила всё, что думала, слова были всякие, очень много русских, которые от матери Василий никогда раньше не слышал. И что ему в голову ударило, он и сам наверно объяснить не мог, но всё в нём затрепетало, и когда лёг спать весь возбуждённый, во сне услышал он голос и понял, что это Василий, Блаженный с ним говорит: «Василий, иди к Храму моему и потребуй от власти отменить пенсионную реформу. Да поможет тебе Бог».
Василий ни слова не сказал родителям о своём сне. Он посчитал, что это вещий сон, но это были просто сонные переживания – такое тоже бывает. Вася заперся в своей комнате и стал думать, как выполнить полученное указание. Решение пришло неожиданно, взять плотный картон и на нём написать большими красными буквами требование: «Крыса, отмени пенсионную реформу». И с этим лозунгом пойдёт он на Красную площадь, сперва к Храму, а потом к Минину с Пожарским или к лобному месту.
Василий достал из – за шкафа лист картона 50 на 50 приготовленного для уроков по труду, расстелил его на полу взял гуашь и задумался, как же это лучше оформить. Тут ему пришла неожиданная мысль: в Кремле много крыс и потому нужно писать не крыса, а крысы, что он и сделал и был очень доволен, что сумел проблему шире охватить. Буквы выводил старательно большого размера красного цвета, чтоб было поярче. Получилось на его взгляд просто и замечательно: « КРЫСЫ! ОТМЕНИТЕ ПЕНСИОННУЮ РЕФОРМУ».
Василий полюбовался своим творением, спрятал свою работу за шкаф и решил. Завтра родители на работу, а он вместо просмотра очередной игры чемпионата по футболу пойдёт на Красную площадь к собору Василия Блаженного, и тогда держитесь. Он искренне верил, что всё разом изменится, ему же не зря сам Василий Блаженный это указал.
Ночь прошла в тревоге. Он не спал, а только дремал, чутко ко всему прислушиваясь. Вот родители собрались на работу, было слышно, как за ними закрылась входная дверь. Он тут же вскочил с кровати. Время ещё было раннее, он не спеша оделся, приготовил себе завтрак – это он делать умел. Достал из – за шкафа картон с лозунгом полюбовался своей работой ему нравилось то, что он сделал. В правоте своей он был уверен и думал чуть ли не вслух: вот мамка обрадуется, когда пенсию всем вернут. Он был настолько наивным, что считал, что крысы правды боятся, а тут ему сам Василий Блаженный помогает. Дело верное.
Потихоньку стал собираться, картон сложил пополам и положил в большой полиэтиленовый пакет. На улицы было тепло, но на всякий случай взял ветровку вдруг дождь и засунул её тот же пакет, где был картон. Хотел уже выходить, но тут вспомнил, что на днях паспорт получил и решил взять его с собой на всякий случай всё может пригодиться. В дальнейшем оказалось, что это было правильное решение. Паспорт очень даже ему помог.
Ему потребовалось сорок минут, и вот он уже поднимался по эскалатору метро Кропоткинская, а там по Варварке напрямую и через пару минут Храм предстал перед глазами во всей своей величавой красе. Вася вздохнул и перекрестился, как мать учила. Он не мог уверенно сказать, что уверовал в бога, но то, что он может быть похожим в делах и в жизни на Василия Блаженного твёрдо верил, мамаша убедила. Постояв немного около храма, он пошёл к памятнику Минину и Пожарскому, посчитав, что это будет лучшее место, где его просьба будет услышана. У лобного места, где людей казнили, ему не хотелось быть. С детства считал, там кровью пахнет и призраки стоят. И к мавзолею идти не было желания, не раз приходилось слышать: там лежит мумия палача русского народа, а за мавзолеем могила вурдалака, на которую ностальгирующие выблядки Советского режима до сих пор цветы несут.
Кругом было много туристов, Василий не обращал на них внимания. Он достал из пакета приготовленный картон развернул его и выставил перед собой. Тут же кто на фотокамеру, кто, на смартфон, смеясь, и галдя между собой, старались запечатлеть его, одна девушка сделала с ним селфи. Все пытались задать ему вопрос, но он не понимал, что они спрашивают, но один голос он услышал: «Пацан ты, что сдурел, тебя сейчас повяжут».
Он не отреагировал на это предупреждение, уверен был, что находится под охраной Василия Блаженного, тот же ему сказал: «Действуй». Он это помнил.
Прошло пять минут и перед ним выросли два полицейских в форме и двое в штатском. Они удивлённо смотрели на него, не веря глазам своим. Василий был хрупкого телосложения и не каждый мог поверить, что он уже паспорт получил.
- Мальчик ты, что тут делаешь? – удивлённо спросил один из полицейских, прочитав надпись на картоне. Василий не отвечал, если честно он не знал, что ответить ему - то всё было понятно, и вопрос его удивил.
-Везите его в отделение, – скомандовал в штатском, – там разберутся.
Полицейские с двух сторон, как можно культурней взяли его под руки. Василий молча попытался оказать сопротивление, но держали его настолько крепко, что он и шевельнуться не мог. Они его прямо по воздуху к уазику поднесли. Весь процесс фотографировали туристы, и полиция была до предела корректна. Василий не понимал, за что его задерживают. Он верил в справедливость. Откуда ему в силу возраста было понять, что власть жестока и давно сожгла за собой все мосты и перешла границы здравого смысла, если потребуется, то и детей не пожалеет надо будет, посадит, захочет лоб зелёнкой намажет. Такая она у нас – «гуманная и справедливая». Пробу на ней ставить негде.
Через две минуты Василий уже был в отделе полиции вместе с полицейскими и сотрудниками в штатском. Дежурный удивлённо посмотрел на него и спросил полицейских:
-Это что, задержанный?
- Да – коротко ответил один из полицейских.
- И за что вы его?
- Стоял в одиночном пикете в руках держал экстремистский плакат, да и по возрасту мелковат для протеста.
- Поменьше вопросов, – вмешался в разговор в штатском – сейчас выясним, что это за фрукт.
Дежурный поднял трубку телефона и кому – то доложил о происшествии. Василия не стали помещать в «аквариум», посадили на лавку, прикреплённую к стене напротив дежурного, через две минуты в дежурное помещение зашёл офицер полиции с двумя большими звёздами на погонах.
- Что у вас тут за ЧП? – начальственным голосом спросил он.
Товарищ подполковник вот доставили мальчишку с экстремистским плакатом, стоял на красной площади – доложил дежурный и показал изъятый у Василия плакат.
Подполковник дважды перечитал написанное, после чего повернул голову в сторону Василия и окинул его оценивающим взглядом. Было не понять, удивился он или нет.
- Козявка, кто тебя этому научил? – спросил он, еле скрывая сдерживаемый смех. Вася был такой худенький и маленький, что именно независимо от поступка вызывал сочувствие жалость и улыбку. Но подполковник не знал, что творится в Васиной душе, а там вулкан кипел, и огненная лава рвалась наружу. Вася поднял голову, глаза были полные слёз и что есть силы, выпалил самое оскорбительное слово, что слышал от взрослых:
- Вы все пидарасы! Верните пенсию!
Подполковник от неожиданности таких слов из уст ребёнка чуть было не подпрыгнул, но удержался, хотя его слегка качнуло в сторону, правда он мгновенно взял себя в руки и уже не смеялся и, не скрывал своего раздражения к мальчишке, осмелившимся оскорбить погоны полицейского слегка заикаясь от волнения распорядился:
- Сержант проведи с сопляком воспитательную работу, чтоб жопа синяя была, а ты, – обратился к дежурному, – составь протокол на щенка и на родителей пусть их оштрафуют, а то и прав родительских лишат. Сопляк запомнит это слово – пидарасы.
Показывать свою власть легко и приятно, но кто мог знать, что будет дальше. У Василия было настолько сильное нервное потрясение, что после этих слов, где подполковник родителей упомянул, у него начался сильнейший приступ эпилепсии. Глаза остекленели, он захрипел, упал с лавки и забился в страшнейших судорогах.
Сказать, что присутствующие испугались, значит, ничего не сказать. Они обосрались от страха, а подполковник первый всё понял. Вдруг, что – то серьёзное с мальчишкой случится. Всё конец карьере и пенсию «честно» заработанную не получишь. Он схватил Васю за голову, чтоб тот случаем не травмировался и закричал на подчинённых дурным голосом:
- Скорую срочно вызывайте!
В палату открылась дверь, и зашёл врач, он подошёл к Василию сел на стул, а перед этим развязал ремни, которыми Василий был, пристёгнут к кровати.
- Вася ну как ты себя чувствуешь?
- Вроде как ничего, – еле шевеля губами, ответил Вася. Голова трещала, была сильная боль в висках, но он старался виду не показывать, хотя врачу было всё ясно.
- Ты давно на учёте? – спросил врач.
- С пяти лет, вот недавно паспорт получил – ответил он.
- Да видел я твой паспорт, вот поэтому и знаю тебя, – вздохнув, уточнил врач, – часто приступы?
- Когда здорово расстроюсь, тогда меня прихватывает, – ответил Вася – мамке сообщите, что я у вас.
- Не волнуйся, уже всё сделали. Да тут к тебе из полиции пришли, ты сможешь говорить, если нет, то скажи, мы их не пустим.
- Что им надо?
- Говорят ты где – то набедокурил.
- Я не помню.
- Полицейскому объяснили, что после такого сильного приступа он вряд ли сумеет, что - то от тебя узнать, но он говорит, что просто хочет с тобой поговорить.
- Ну, тогда пусть заходит.
- Я его позову, а ты не волнуйся, мы с сестрой будем около двери стоять контролировать – врач сказал это Василию и, успокаивая, погладил его поруке встал и подошёл к двери открыл её и сказал – заходите. Вошёл молодой полицейский он был в штатском. Он сразу подошёл к Васе и сел на стул, на котором до этого сидел врач. У него ни чего с собой не было, пришел, по всей видимости, прояснить, что Василий помнит и как объяснит своё поведение. Вася приподнялся, и остался сидеть на кровати, свесив ноги, они только, только доставали у него до пола. Молодой полицейский сразу приступил к делу.
- Может, расскажешь пацан, как ты до этого додумался, – Вася молчал, полицейский продолжал, – ты представляешь, что могут подумать иностранцы о нашей стране – Вася сидел, опустив голову и не понимал, что от него хочет услышать полицейский – что молчишь, скажи что-нибудь.
- Не знаю – ответил почти шёпотом Вася.
- Что что? – переспросил полицейский – я не понял.
- Не хочу говорить, – ответил Вася, не поднимая головы.
- Как это не хочешь, тебе лучше говорить. Когда родителей оштрафуют, поздно будет – уверенным тоном уточнил полицейский дознаватель. Вася смысла сказанного не понимал, но услышав слово: родителей, понял одно, мамке будет плохо и у него потекли слёзы и сжались кулаки, полицейский этого не заметил и продолжал.
- Ты хорошенько подумай. Тебе нужно попросить прощение и раскаяться за свой поступок – назидательным голосом говорил молодой дознаватель. Он конечно предположить не мог в силу своего небольшого профессионального опыта, что Вася как раз –то всё это время слушая его думал не о словах которыми он пытался его убедить, а о матери, которую он любил даже больше чем отца и чем дольше полицейский говорил тем больше в нём поднималась обида и возмущение. Он был уверен, что всё сделал правильно и честно. А полицай не прекращал мораль читать. Не замечая, что Васи становилось от его слов, всё хуже и когда Вася поднял перекошенное от обиды лицо, только тогда полицай от неожиданности увиденного замолчал, хотел ещё, что – то сказать, но не успел. Вася выкинул вперёд руку сжатым кулаком и только успел крикнуть голосом наполненным яростью:
- Все вы гады! Гады, гады, гады!
От неожиданности полицейский откинулся назад и вместе со стулом упал на пол, а у Васи снова начался сильнейший приступ эпилепсии.
На шум и Васин крик в палату вбежал врач и медсестра. Врач сразу бросился к Васе, аккуратно уложив его на койку, и повернулся к полицейскому, который испуганно поднимался с пола.
- Я же вас предупреждал мальчик больной его нельзя расстраивать, а вы устроили побоище – врач говорил это нескрыая свою неприязнь – мне придётся о случившемся доложить вашему начальству. Он же ребёнок его нельзя допрашивать без присутствия родителей, а я пошёл вам на встречу и вот, пожалуйста, довели мальчишку до приступа.
-Я не хотел, извините – дрожащим голосом говорил полицейский, поднимаясь с пола, – честно я не ожидал. Простите до свиданья.
Пятясь задом, он вышел из палаты.
-Ирочка, побудь с мальчишкой, а я пойду, позвоню, его матери пусть забирает его, дома ему будет лучше – следи, чтоб язык у него не запал.
- Олег Александрович, не беспокойтесь, я с ним посижу и прослежу. Врач вышел, а сестра осталась с Васей, который пришёл в себя и лежал на боку, слегка постанывая.
Мать забрала Васю из больницы в тот же день. Чтобы Васю не оставлять одного, через подруг оформила отпуск за свой счёт. Отец Васи всё случившееся переживал молча, такой он был человек, когда Вася пришёл домой с матерью он его молча обнял и только сказал:
- Я тебя люблю! Прости меня сынок.
- Папа всё хорошо я тебя тоже люблю.
Отец понимал, что с плакатом должен был быть он, а не больной сын и ему было мучительно стыдно.
Жизнь входила в обычное русло, отец работал, мать вместе с Васей была дома, они ходили гулять, вместе готовили и смотрели футбол чемпионат мира подходил к концу. Всё вроде как успокоилось, и Вера решила, что – ни будь вкусненькое спечь. Таким вот необычным способом отметить и навсегда забыть кошмарный период в их не простой жизни, который власть стабильностью считает и всячески этот тренд внушает народу.
Они вдвоём с Васей готовили тесто для лимонного пирога, походу обсуждая, кто выйдет в финал и станет чемпионом мира, когда раздался звонок в дверь.
- Кого это принесло в такую рань – удивлённо сказала Вера.
- Мам я открою.
- Я сама интересно, кто это, – она пошла к входной двери и Вася с ней.
Открыв дверь, Вера от удивления сделала шаг назад, перед ней стоял участковый.
- Какими судьбами? – спросила она, не показывая виду что удивилась.
- Здравствуйте! – ответил участковый, – зайти можно?
- Заходите.
- Я к вам по делу на минутку даже двери закрывать не буду, только прикрою – сказал он и зашёл в прихожую.
Вера промолчала, но уже поняла, что это по Васину душу.
- Вера Степановна я к вам с просьбой – сказал он дружелюбным тоном.
Вера вся напряглась, одной рукой Васю прижала к себе и в глазах у неё появились слёзы. Участковый заметил её волнение и примиряющим голосом сказал:
- Меня попросили передать вам, что всё будет нормально, только никуда не пишите и интервью никому не давайте.
- Это что по поводу Васи? – спросила Вера, сглатывая комок, подкативший к горлу и еле сдерживая слёзы.
- Видите, вы сами всё понимаете, Вера Степановна – ответил участковый.
- Дайте слово, что Васю не тронете – сказала Вера и заплакала.
- Я же сказал, всё будет нормально – твёрдо заверил её участковый, но Вера продолжала плакать. Она знала, как власть умеет врать. Участковый не стал больше ни чего говорить, махнул рукой и вышел. Вера прижимала Васю к себе и не могла ни как успокоиться, слёзы сами лились из глаз.
Мамочка не плачь, я обещаю, что больше не буду – твердил Вася, шмыгая носом – мамочка, а почему Василий Блаженный мне не помог?
- Защитник ты мой – сквозь слёзы говорила Вера, ещё крепче прижимая Васю – власть захватили сатанисты и бандиты – не сдерживая слезы, говорила она – вот он и не может пока всю силу свою показать, но время не за горами. Всем воздастся по заслугам, ответят за издевательства над народом. Васенька сыночек только ни кому не слова, что мамка тебе говорит. Ты понял родной мой?
- Да мамочка.
Всё, что сказал участковый, оказалось правдой больше их не беспокоили. У Веры пытались взять интервью, но она всем отказала за Васю боялась. Любовь и страх за сына всё перевешивало.


КОНЕЦ 15.01.2019

Все права на эту публикацую принадлежат автору и охраняются законом.